Текст книги "Бабье царство. (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 45 страниц)
Глава 1 Дела важные, денежные
Фокс. *
Раннее утро одного из коротких предзимних дней затянувшейся поздней осени, барон Ивар фон Дюкс, Советник баронессы Изабеллы де Вехтор, медленной, расхябанной походкой никуда совершенно не торопящегося человека, неспешно двигался по узкой, извилистой улочке в южной части города. Он направлялся на встречу с баронессой.
Рядом с ним ловко, чуть косолапой походкой, переваливался с ноги на ногу огромный, медведеобразный ящер – Ли Дуг.
– "Ли Дуг! – наконец-то озарило барона, весь путь от своего дома и до жилища баронессы мучительно пытавшегося вспомнить имя одного из фактических глав трёх ящеровых кланов, прижившихся в городе.
За каким чёртом тот ещё затемно сегодня с утра заявился к нему домой и зачем потащил в гости к Изабелле, барон так до сих пор и не понял. Здоровая хитрая ящерица ловко уходила от ответа. Барон про себя молча выругался.
Ловко прыгая через постоянно встречающиеся по пути большие глубокие лужи, оставшиеся на грязной улочке после недавно прошедшего ливня, барон про себя тихо матерился. Он не понимал зачем этой наглой ящерице, просто так никогда ничего не делающей, понадобилась столь формально официальная встреча с баронессой, да ещё и обязательно в его присутствии. Не понимал и оттого немного нервничал, подозревая что для них с баронессой эта встреча ничем хорошим не кончится.
Широко распахнув входную дверь, Советник, не обращая внимания на смущённо запнувшегося на пороге ящера, уверенной походкой близкого баронессе человека прошёл через тёмные сени и уверенно постучал во внутреннюю межкомнатную дверь.
Не дожидаясь ответа и ни на минуту не задержавшись, слегка наклонив голову, чтоб не стукнуться головой о низкий дверной косяк, как бы невольно кланяясь низкой притолоке, уверенно распахнул дверь.
– Баронесса!
Возмущённый вопль Советника, казалось, слышен был на другом краю города.
– Баронесса, что вы делаете? – его возмущённый вопль, раздавшийся над головой баронессы, был полон искреннего недоумения.
– Что вы там ищете? – повторил он вопрос, подходя поближе и с улыбкой на лице, разглядывая торчащий из-под кровати округлый и изящный зад баронессы, туго обтянутый домашней, мягкой льняной юбкой.
Изабелла, пыхтя и отдуваясь, задом наперёд вылезла из узкого прохода, оставленного между стеной и стоящей в углу кроватью и, отставив в сторону длинную швабру, которой она яростно тыкала куда-то под кровать, возмущённо уставилась на барона.
– Что я тут делаю, я знаю, – раздражённо фыркнула она, отбросив со лба сбившийся локон русых волос.
Выйдя на середину комнаты и уперев левую руку в бёдро, она, подбоченясь, гневно уставилась на барона, раздражённо постукивая зажатой в правой руке шваброй по полу.
– А вот что вы здесь делаете? Как вы сюда вошли, барон, хотела бы я узнать. Да к тому же, без моего разрешения. Кто вас сюда пустил?
– Дверь была открыта, баронесса, – невозмутимо соврал барон. – Мы стучали, стучали. А потом услышали какую-то возню в комнате и решили вас побеспокоить. Так всё же, что вы там делали, баронесса.
– Фокс, зараза, – устало махнула Изабелла рукой, присаживаясь на край кровати из-под которой только что вылезла, – забился в угол и не желает вылезать. Наверное, с полчаса его выковыриваю, а он, как сквозь землю провалился, – устало пожаловалась Изабелла. – Наверное, там какая-то дыра в стене, сколько ни тыкала, а его всё нет.
– Фокс, это вот этот рыжий и наглый лис, что ли? – барон, улыбнувшись, ткнул пальцем куда-то за спину баронессы.
Там, преспокойно развалившись на большой подушке, сидел вальяжный, здоровущий лис с драными, обгрызенными ушами и преспокойно вылизывал свою шёрстку, как будто какой-то огромный рыжий кот на хозяйской кровати. Судя по его довольной физиономии, он уже давно там сидел и с любопытством наблюдал за домашними развлечениями хозяйки.
– Ага! – Воплю, раздавшемуся в этот момент в землянке, наверняка могли бы позавидовать боевые слоны Ганнибала, или иерихонские трубы, пытающиеся разрушить очередной библейский городок.
– Вот, ты где!
Возмущённая баронесса, сердито топнув ногой, коршуном набросилась на довольно вылизывающегося лиса и, схватив того за рыжее, рваное ухо, потащила куда-то на кухню.
– Баронесса!
Советник, потрясённый подобной безцеремонностью, возмущённо уставился ей вослед.
– Разве так можно обращаться с животным.
До ящера, потрясённого подобным обращением со страшным, известным по легендам животным, которого все в его окружении до судорог почему-то боялись, из кухни донёсся гневный вопль баронессы:
– Куда морду воротишь, поганец. Сюда смотреть, кому сказала.
Громкий, возмущённый вопль баронессы заглушил слабый протест Советника, пытающегося ещё что-то ей сказать.
– Вот мыши. Те, что здесь, в ловушке ЭТО мыши, а не та здоровенная дрянь, что ты мне на кровать каждое утро таскаешь. Сколько раз тебе можно повторять, чтобы не тащил в дом всякую гадость.
Буквально через пару минут в дверях кухни показалась раскрасневшаяся, взъерошенная баронесса, с возмущённо довольным видом так и продолжавшая одной рукой тащить за ухо лиса. В другой, за голый хвост брезгливо отставив чуть в сторону. как боевым флагом, она размахивала какой-то ненормально большой мышью-переростком.
– Вот полюбуйтесь, – потрясла она перед носом гостей своей добычей. – И до чего обнаглела рыжая сволочь. Только представьте себе, тащит в дом всяких крыс, а мышей, которые меня доводят до бешенства своим писком, не ловит. Мерзавец! Совсем разбаловался.
Разгневанная баронесса, широко размахнувшись, ловко швырнула дохлую крысу в стоявшее возле входной двери мусорное ведро и, бросив ухо так и продолжавшего довольно лыбиться лиса, присела на скамейку возле обеденного стола.
– Ух, – облегчённо вздохнула она, переведя дух, – совсем запыхалась.
– Вот так мы и развлекаемся каждое утро, – пожаловалась она барону. – Крыс развелось, жуть просто. Каждое утро Рыжик ловит по две, по три штуки. Как будто их сюда кто приваживает.
– Это, вы баронесса, называете крысами? – раздался от двери голос Ли Дуга, отошедшего в сторону.
– А что это, по-вашему? – довольно агрессивно повернулась к нему баронесса, слегка отклонившись в сторону и старательно высматривая того за спиной стоящего перед ней Советника. – По-вашему это мышь переросток? Да ещё с зубами под два вершка? Это и есть натуральная крыса, раз вы этого не знаете. Я что, по-вашему, крысу от мыша не отличу.
– Значит, до этого дня, крыс вы толком то и не видели, – задумчиво констатировал ящер, внимательно рассматривая что-то в мусорном ведре. – Тогда всё становится ясно.
– Что вам ясно? – подозрительно уставился на него Советник, переглянувшись с удивлённо посмотревшей на него баронессой.
– Что это вы так внимательно рассматриваете, эту гадость? – недовольно проворчал он, подходя поближе и бросая косой взгляд на то, что ящер рассматривал в мусорном ведре, брезгливо отстранившись чуть в сторону.
– Значит, вы тоже никогда не видели крыс, – удовлетворённо констатировал ящер. – Так вот, к вашему общему непросвещённому сведению, это не крыса. И тем более не мышь. И уж никак не переросток.
Ящер, бросив ещё один хмурый взгляд на мёртвое животное, которое разглядывал в мусорном ведре, брезгливо отстранил ногой ведро поближе к двери и, молча пройдя на кухню, загремел там рукомойником.
Вернувшись обратно в комнату, он, не нарушив установившегося недоброго молчания, быстро прошёл к столу и, усевшись напротив баронессы, уставился ей прямо в глаза.
– На вашем месте, баронесса, я бы тщательно вымыл руки. Желательно раза три и с мылом.
– Это ядовитая зубатка, чтоб вы знали, а никакая не крыса. Вид, в этих краях совершенно не встречающийся. Очень редкое животное. Эндемик. Внешне очень похожа на крысу. Если раньше никогда её не видеть, то отличить от обычного серого пасюка, практически невозможно. Встречается небольшими, изолированными популяциями в вольном проживании только на северном побережье континента.
– Очень редкая и опасная тварь. Очень!
– Укус для человека смертелен. Даже простое касание человека к её шёрстке при определённых условиях: к примеру, болезненный человек или ослаблен недавно перенесённой болезнью или ещё что, может вызвать мгновенное появление трудно выводимых волдырей, которые следует немедленно обработать особым раствором одного, также довольно редкого северного растения. В противном случае, если сразу не обработать раны, это может привести к мучительной смерти от удушья.
Изабелла растерянно, слёгким недоумением посмотрела на свои изящные, голые по локоть ручки, на которых не было ни грязи, ни каких-либо страшных волдырей, ничего.
– Некоторые спецслужбы культивируют зубатку для особых случаев, – продолжал меж тем стращать её Ли Дуг, – таких как устранение неугодных им людей по внешне естественным, неопределимым причинам. Один из таких питомников по нашим сведениям находится где-то в дельте реки Северный Стрый. Это нам известно ещё со времён нашего там проживания.
– В некоторых, не слишком образованных кругах, не понимая что происходит, смерти от укуса ядовитой зубатки даже придумали мистическое название "Проклятие Трофейщика".
– Слава богу, баронесса, что эта тварь вас не покусала, а вы, хоть и касались её голой рукой, но она уже на тот момент была мертва. Говорят, мёртвые, они не так опасны. Хотя, – недоумённо пожал он своими камнеподобными плечами, – точно этого никто не знает. Как вы понимаете, свидетелей не сохранилось, – мрачно ухмыльнулся он, продолжая нагнетать атмосферу. – Или, Вам баронесса невероятно повезло.
– Но руки я вам всё же настоятельно советую вымыть. И обязательно с мылом.
– Да, вообще то, укусила, тварь такая, – невольно пожаловалась Изабелла, растерянная таким напором.
Выставив вперёд ножку и приподняв слегка кончик платья, оголяя щиколотку, показала на свежий, ещё не заживший до конца маленький шрам на большом пальце правой ноги. – Вот, тварь такая, за палец недавно цапнула, пока Фокс её не придушил. И ещё до того было пару раз, кусали. Правда, не эта, а другие. Но это было ещё раньше, дня два, три назад. И тех тварей мы давно уже закопали на заднем дворе. Я же вам сказала, каждый день, твари, появляются и мы с Рыжиком с ними боремся.
Ящер, какими-то дикими, широко раскрытыми глазами уставился на ногу баронессы и, забывшись шагнул к ней вплотную. Изабелла, заметив бешеный взгляд ящера, устремлённый на её голые ноги, мгновенно смутилась и быстро убрала ногу под скамейку, прикрыв юбкой.
– Баронесса, – ящер дикими, широко распахнутыми, не верящими глазами смотрел на подол её платья, – этого просто не может быть. Укус этой твари для человека смертелен. Может быть, вы ошиблись, и вас кто-то другой покусал?
– Ну вот ещё, – тут же возмутилась баронесса, – А это что, по-твоему?
Донельзя возмущённая, мгновенно забыв всю свою стеснительность, она ткнула прямо под нос ящеру кулак с выставленным вверх средним пальцем. – Тоже скажешь, что это мне померещилось?
– Только что, прямо перед вашим приходом, эта тварь прямо за средний палец тяпнула. Та самая тварь, что ты в ведре рассматривал. Вон, даже кровь ещё не засохла, – сердито потыкала она пальцем прямо в нос ящеру. – Чего, собственно, я на Рыжего так разоралась? Совсем обленился. Перестал крыс ловить. Ладно мыши, на них мышеловки есть. Но крысы! Каждое утро ходят у меня по постели, как у себя по дому. Кусаются, – возмущённая баронесса от заново накатившего раздражения, даже притопнула ножкой.
– Стала бы я иначе такого милого рыжика гонять, кабы он не разленился и вовремя придушил эту тварь.
Забывшись, баронесса машинально потрепала по холке так и сидящего рядом с ней лиса, по довольной наглой роже которого было явственно видно, что тот совершенно доволен своей жизнью и претензий к баронессе по поводу его мифических гонений, не испытывает совершенно, считая, по-видимому, не стоящим внимания. На его хитрой лисьей морде было разлито абсолютное блаженство, как у сытого кота, обласканного хозяйкой.
– Сколько мы с рыжиком этих крыс передушили, – тяжело вздохнула баронесса, – жуть просто. Если всё вместе собрать, наверное здоровущая бочка будет. И откуда только берутся, – недоумённо пожала она плечами.
– Зато гляньте, какая у него шёрстка стала, – баронесса, неожиданно переключившись, с наслаждением погладила лиса по выгнувшейся спинке, от чего тот с довольным урчанием выгнул её ещё больше. – Откормился красавец на этих крысюках. А был то тощи-ий, – жалостливо, с отчётливо слышимыми бабьими завываниями, протянула она. – Но как он их люби-и-ит, – протянула она, ласково потрепав лиса по макушке. – Настоящий лисий деликатес.
Ящер, так и стоя перед баронессой, напряжённым хриплым голосом резко перебил её восторги по поводу шерсти какого-то лиса.
– Баронесса, – тихим злым голосом снова обратился он к ней. – Хватит придуриваться. Я вас серьёзно спрашиваю, не кусала ли вас эта тварь? Хотя, – неожиданно облегчённо перевёл он дух, отстраняясь от баронессы, – я и так вижу, что нет.
– Что-то я с вами видимо совсем от испуга заговорился, – пожаловался он Советнику, постепенно приходя в весёлое настроение. – Если бы она её укусила, то баронесса давно бы померла, а она жива, живёхонька. Нам бы такое железное здоровье, – совсем уже весело рассмеялся он.
– Ящер! – перебил его излияния напряжённый голос баронессы. – Или как там тебя, Ли Дуг?
По напряжённому голосу баронессы было понятно, что веселье ящера как-то совершенно не понравилось баронессе, и она мгновенно перешла из весёлого, благодушного состояния в весьма раздражённое.
– Тебе, тупая ящерица, достаточно ясно, определённо и совершенно однозначно было сказано, что та тварь, что ты разглядывал в ведре, и подобная ей, дважды кусала меня. Один раз два дня назад за палец ноги, а второй раз сегодня рано утром, не далее двух часов назад, за палец правой руки. И до этого пару раз ещё было, но то не считается. Так, простые царапины.
– У тебя, Ли Дуг что, плохо со слухом? У тебя там серные пробки?
– Так почисть их! – рявкнула она в полный голос на невозмутимого ящера.
– Баронесса, – снова остановившийся возле мусорного ведра ящер медленно повернулся к баронессе и, глядя ей в глаза прямым жёстким взглядом, флегматично поинтересовался. – А почему вы до сих пор живы?
– Что? – растерялась от неожиданности Изабелла.
– То, – хмыкнул ящер. – Все люди, кого кусала подобная этой тварь, всегда умирали. Всегда. Все. Никаких исключений.
Ящер так и продолжал стоять в дверях землянки, держась возле ведра с крысой. Видно было что он не собирается выпускать предмет разговора из-под контроля.
– Вы же, баронесса, до сих пор почему-то живы. И даже вполне здоровы. Более того, на меня изволите ругаться, хотя, давно уже должны были бы лежать в леднике, дожидаясь часа своего погребения.
– Вот ещё, – растерянно передёрнула плечами баронесса. – Что я там не видела. Там холодно, – совсем растерялась она.
– Баронесса, – неожиданно перебил её ящер, – а что это у вас за спиной такое?
– Где? – недоумевающая баронесса окинула пространство за своей спиной рассеянным взглядом и удивлённо повернулась обратно к ящеру.
– Что вы имеете в виду? – совсем растерянно поинтересовалась она. – Там ничего нет.
– Что у вас, во-он в той миске?
Кивнув куда-то за спину баронессы, Ли Дуг неспешно направился к столу, за которым та устроилась. Недоумённо посмотрев на невозмутимого ящера, Изабелла повернулась обратно к столешнице и не найдя на ней ничего для себя необычного снова недоумённо посмотрела на него.
– Да что тебя, интересует то? – недовольно заметила она, нахмурив свои брови.
– Миска у вас, баронесса, с чем? – терпеливо поинтересовался ящер, с невозмутимым видом останавливаясь возле стола.
– Со сливками, – удивлённо посмотрела на него баронесса. – Довольно таки вкусные сливки. Я такие, раньше никогда не встречала. Мне их каждое утро Дашка приносят, по просьбе некоего небезызвестного вам барона Сидора, – ядовитым голосом добавила она, бросив косой, враз озлившийся взгляд на хмурого Советника. – Известная вам всем личность. Ну, мы их, с рыжиком на пару и наворачиваем каждое утро по фунту на двоих.
– Угощайтесь, – пододвинула она миску поближе к ящеру. – Их много.
– Баронесса, – ящер внимательно осмотрел содержимое миски и, насмешливо уставившись ей прямо в глаза, осторожно заметил, – вообще-то это не слива. Это некое растение под общераспространённым названием шишко-ягода.
– Ну и что, – тут же недовольно перебила его баронесса. – Знаю я что это не слива а шишко-ягода. Ну и что? Слива или шишкоягода? Да какое мне дело до местного названия какой-то сливы, если мне она нравится, и меня вполне устраивают её вкус.
– Хоть какая-то польза от этого вашего господина, – недовольно буркнула она, снова сердито зыркнув на Советника.
– Не только баронесса, не только, – по довольной роже ящера можно было судить о том, что он нашёл что-то такое, что ему чрезвычайно понравилось.
– Вы должны быть очень благодарны господину Сидору за то, что вам приносят эти ягоды.
Ящер с довольным и многозначительным видом устроился за столом и с огромным удовольствием бросил одну ягодку себе в пасть.
– Как хорошо! Забытый вкус, – от удовольствия, ящер даже блаженно прикрыл глаза.
Слегка покачиваясь на стуле, он немного посидел, посасывая ягоду и явно наслаждаясь вкусовыми ощущениями. Потом, как-то странно хрюкнув, набросился на ягоду в миске и не остановился, пока полностью не опорожнил её.
– Да, баронесса, – протянул он задумчиво, аккуратно выплёвывая последнюю косточку в подставленную ладонь, – с мужем вам явно повезло. – И, оторвав свой взор, полный глубокого сожаления от опустевшей посуды, добавил:
– Если бы не эта ягода, которую вы так небрежно обозвали сливкой, то лежали бы вы сейчас, точно где-нибудь в леднике, ожидая своего погребения. А так, вас спасло неумеренное пристрастие к сладкой ягодке. Два фунта, или говоря по местному, что-то около пары кило ягоды в день, – покачал он головой, – это много. Это очень, очень много. Ктобы мог подумать…, – задумчиво добавил он, бросив на баронессу внимательный, изучающий взгляд. – Такой эффект?
– Да что вы пристали ко мне со своим мужем, – баронесса в раздражении топнула ногой. – Говорите, зачем пришли и убирайтесь. Мне тут только вашего присутствия не хватает. И так уже порядком поднадоели со своей охраной, что торчит возле землянки день и ночь, топает всю ночь возле двери, пыхтит, и вообще, спать не даёт.
– Даже удивительно такое недружелюбие у вас баронесса к своему мужу, – понимающе усмехнулся ящер, внимательно глядя на раскрасневшуюся от гнева баронессу. – А ведь он, фактически, спас вашу жизнь, приучив к этой ягоде и договорившись о её ежедневных поставках вам к столу.
– Вас, не касаются ни я, ни мои отношения с человеком, кого вы все называете моим мужем. Вам понятно? – баронесса, сердито сузив глаза, гневно уставилась на невозмутимого ящера.
– Хорошо, – ящер с невозмутимым видом кивнул головой. – Оставим в покое ваши семейные дела. Нас они действительно не касаются. Но…, – бросил он на неё короткий, внимательный взгляд. – Странно, что вам неизвестны обстоятельства давней попытки отравления собственного мужа. Неужели, он вам ничего не рассказывал?
– Даже до нас докатились слухи об этом происшествии…
– Странно, странно, что вам ничего неизвестно.
Ящер с задумчивым видом, уставился на окончательно смутившуюся баронессу пронзительным взглядом своих больших, навыкате глаз, и, немного помолчав, добавил:
– Ну, да ладно. Оставим это. В конце концов, – вальяжно, с нотками некоторой барственности в голосе заметил он, – это действительно ваши личные взаимоотношения в вашей семье. Хорошо, хотя бы то, что он обеспечил вас ягодой. А то бы эта крыска резко сократила срок вашей жизни, баронесса. Удивительно кто-то настойчив в своём желании избавиться от вас, баронесса.
– У вас часом нет недоброжелателей, проживающих в дельте Северного Стрыя? – с отчётливо различимыми насмешливыми интонациями полюбопытствовал он. – А то эти крысы, можно сказать, прямое указание на Подгорное княжество, весьма известное в относительно узких кругах подобными развлечениями. Ничего не желаете мне рассказать?
Советник, всё последнее время молча внимательно наблюдавший за препирательствами баронессы с ящером, наконец-то оторвался от дверного косяка, который всё это время подпирал и прошёл к обеденному столу, стоявшему посреди комнаты.
– Может, это всё-таки не её пытались убить? – обратился он к ящеру, бросив лишь мимолётный взгляд на съёжившуюся за столом бледную баронессу. – Вообще-то это землянка Марьи Корнеевой, известной местной банкирши. А за последнее время у неё в городе появилось множество недоброжелателей. Особенно в среде местной городской старшины. Мало кому из них нравится жёсткая финансовая политика, проводимая самым крупным в этом городе банком. Да и то влияние, которое она начинает постепенно приобретать, многим из местных очень не нравится.
– Не-ет, – задумчиво протянул ящер. – Не похоже. Всем известно, что она здесь давно не живёт. Как нет здесь в последние месяцы и самого господина Сидора. Любому местному жителю это прекрасно известно.
– А профессор? – тут же уточнил Советник. – Он, так вообще множеству людей за последние полгода любимые мозоли отдавил? Особенно этим его последним делом по уничтожению шпионов. Много народу тогда пострадало. Могли и отомстить.
– Нет, – резко обрубил ящер. – Именно баронесса является центром атаки. Тот, кто завёз сюда этих крыс, хорошо знал, кто ему нужен. Целили именно в баронессу. Вот только они явно не знали о её пристрастии к шишко-ягоде, как и о том, что господин Сидор позаботился о том, чтобы баронесса постоянно получала её на завтрак. Этим он, фактически, защитил её от отравления.
– Они явно не знали, что и её нельзя уже отравить. Да, – с задумчивым видом ящер покивал головой, глядя на баронессу пустым, рассеянным взглядом. – Очень похоже на то, что они не знают о всех свойствах шишко-ягоды.
– Поэтому я и говорю, что вам, баронесса, удивительно повезло с вашим мужем. Кто ещё, кроме него мог бы подумать о том, что к вам попробуют подобраться столь экзотическим способом.
– Крысы, – ящер задумчиво пожевал своими чудовищными зубами кусочек ветки, извлечённый из кармана, как видно, специально на подобный случай. – Их в городе много. И на них никто, никогда не обращает внимания. Ловко! – С искренним восхищением покрутил он головой. – Очень ловко!
– А ведь, если ядовитую зубатку хорошо не знать, то по внешнему виду её никогда не отличишь от обычного серого пасюка, – задумчиво пробормотал он себе под нос.
– Баронесса, – повернулся он к ней. – А когда ваш муж будет обратно?
– К-куда обратно? – от неожиданного вопроса Изабелла растерялась, мучительно покраснев.
– Как куда? – удивлённо посмотрел на неё ящер. – Домой, конечно. Ведь это же его дом? – подозрительно уставился он на совершенно смутившуюся баронессу. – Или вы ему не жена? – настороженно уставился он на неё.
– Жена, жена, – не дав баронессе открыть рот, поспешно перебил её Советник. – И это, действительно, его дом, уж в этом то, вы можете не сомневаться. Просто их отношения, к нашему сожалению, далеки от идеальных. Всё-таки, брак был заключён в сложных условиях кризиса на землях баронессы, что не могло не наложить определённый отпечаток на их отношения.
– Но сейчас положение выправляется. Так что, отношения в их семье, я думаю, скоро наладятся.
– Ну что ж, – кивнул головой ящер, бросив на Советника пронзительный оценивающий взгляд. – Ваше объяснение меня вполне устраивает. А то до нас стали доходить нехорошие слухи о разладе в семье Главы нашего клана и у нас возникли определённые подозрения на счёт ваших отношений. И насчёт возможности вашей дальнейшей охраны, баронесса.
– Как вы, надеюсь, понимаете, у нас хватает своих дел, а подобные предприятия по охране требуют привлечения слишком многих сил и отвлечения их от других важных дел. Поэтому меня и направили выяснить, жена ли вы господина барона, или нет. Если нет, то мы снимаем охрану. Если да, то усиливаем её, для предотвращения подобных инцидентов, – ящер кивнул в сторону мусорного ведра.
– Ну, в общем-то, я сказал всё, что хотел, – ящер неторопливо встал и направился сторону двери. – И учтите, барон, – медленно проговорил он, задержавшись ненадолго у двери и развернувшись обратно в сторону барона. – Я, конечно, плохо разбираюсь в тонкостях человеческих отношений, но громкие вопли типа: "Я ему не жена!", хорошо могу различить даже я со своим тугим слухом. Полагаю, вам не хочется однажды узнать, что ваши бывшие друзья, неожиданно превратились в ваших нынешних врагов. А мы, ящеры, как вы, надеюсь, знаете, не прощаем обмана. Ни от друзей, ни от недругов.
– В общем, – усмехнулся ящер, – что хотел, я всё сказал.
Затем, внимательно посмотрев ещё раз на барона, он перевёл взгляд своих пронзительных глаз на Изабеллу и, не спуская его с застывшей каменной статуей баронессы, распахнул дверь.
– Слушай ты, ящер, – тихий, звенящий от напряжения девичий голос, неожиданно раздавшийся в землянке, на миг задержал его в дверях. – Ты сказал, что у вас есть много других дел, кроме того, чтоб охранять меня. А это, я так понимаю, следует расценивать, как отказ от выполнения взятых вами на себя обязательств.
– Ну, – Ли Дуг, повернувшись обратно к баронессе, с любопытством на неё посмотрел, – можно считать и так.
– Не будем друг другу лгать, баронесса, – холодно усмехнулся он. – Вы не жена господина Сидора, а он вам не муж. Поэтому, если вы нуждаетесь в услугах охраны, то вам следует за них заплатить, только и всего. И вперёд, как это обычно и делается. За прошедшее время, тоже следует заплатить, – ещё более холодно усмехнулся он.
– Ну что ж.
Изабелла, с кривой гримасой на лице, мрачно смотрела на стоящего перед ней ящера и, зло глядя на него, заметила.
– Я заплачу. А потом, чтобы духу твоего поганого здесь больше не было. Ни тебя лично, ни твоих вонючих рептилий.
– И запомни, ящерица! Никто не смеет мне угрожать, или указывать, с кем мне жить, и как себя вести. Я и раньше успешно справлялась со своей защитой. Сама! Справлюсь и теперь, без вашей помощи. И мне совершенно не требуются охранники с завышенным уровнем претензий, типа, это я буду делать, а этого я не буду делать. И тебе следует вспомнить, что я лично от вас никакой охраны не требовала и даже не просила. И поэтому все претензии ко мне можешь забрать себе обратно и засунуть туда, откуда у тебя ноги растут. Тебе всё понятно, зубоголовая прозелень?
– Ну вот, теперь и я сказала всё, что хотела.
Раскрасневшаяся от гнева баронесса так и не сдвинулась с того места на котором сидела и, вперив в застывшего в дверях ящера гневный взгляд, тяжело дышала, мучительно стараясь справиться со своим гневом и окончательно не сорваться.
Ящер, за время монолога баронессы так и не произнёсший ни единого слова, молча смотрел на баронессу, а потом, насмешливо хмыкнув, развернулся и вышел, тихо буркнув напоследок:
– Вот же попалась парочка. Ох, и намаемся же мы с обоими.
Бледный, как сама смерть Советник тихо выдохнул из груди воздух, которым он боялся даже дышать последние несколько минут, и медленно прошёл к сидящей за столом баронессе.
Демонстративно покряхтев якобы старческими костями, он устроился за столом напротив неё и с любопытством взглянул на сидящую напротив, красную от гнева баронессу.
– Узнаю кровь Вехторов, – хмыкнул он едва слышно. – Наконец-то. А то я, в последнее время, стал как-то забывать, что это такое.
– А он прав, однако, – кивнул он в сторону закрывшейся двери. – Намается он с тобой.
– Их никто сюда не тянул, так что нечего им хныкать. Ишь, скотина, чем заинтересовался. Жена я ему или не жена. Да, какое его собачье дело, – так и не успокоившаяся баронесса, вскочила со скамьи и, нервически ломая руки, забегала по комнате.
– Барон, – неожиданно остановилась она напротив. – Когда мы отсюда уедем?
Во взгляде баронессы читалось неописуемое чувство накопившейся усталости и безысходности и, одновременно, готовность пойти на любые трудности, лишь бы вернуться обратно домой.
– Я так больше не могу. То, что меня пытались в очередной раз убить, для меня не новость. Ну, убьют и убьют. В конце концов, смерть, это тоже часть жизни. Днём раньше, днём позже, какая разница, – устало и равнодушно махнула она рукой.
– Нет, баронесса, – Советник мгновенно напрягся, стряхивая накатившую после разговора с ящером какую-то расслабленность и схватив её за руку, остановил мечущуюся по комнате баронессу.
– Нет, баронесса, – повторил он. – Вам нельзя умирать. Вы последняя из прямых наследников баронов де Вехтор. И вы должны сохранить свой род. И я не позволю вам умереть.
– Как? – устало посмотрела на него баронесса, опускаясь рядом с ним на скамейку. – Мы застряли в этом Богом забытом городе. По крайней мере, до следующей весны, точно. И в качестве кого? Приживалов! Мы дворяне древнего и уважаемого рода. Мы имеем баснословное состояние, а влачим жалкое существование в какой-то жалкой полуземлянке, какого-то богом забытого городка на краю человеческих земель. И ради чего? Ради каких-то мифических прав на какие-то земли, на которые мне, по большому счёту, наплевать. Мне надо, чтобы меня просто не трогали, а мне приходится делать вид, что я валяюсь в постели с каким-то уборщиком, лишь бы кто-то не заметил, что у нас фиктивный брак.
– Как видите, ящеры прекрасно во всём разобрались.
– Ни в чём они не разобрались, – грустно улыбнулся барон. – Просто у них закружилась голова от возможностей, открывшимся для них в этом городе. Не забывайте, баронесса, что раньше они влачили жалкое полуголодное существование на краю змель Подгорного княжества, и фактически не могли использовать ни свои знания, ни умения. А тут им предоставлено полное раздолье. Их рвут на части. Они здесь нарасхват. У них каждый специалист на счету, вот они и озаботились тем, чтобы скинуть с себя подобное обременение и сосредоточиться на заработках. Отсюда же и требование оплаты услуг по охране, чего раньше не было.
– А уехать сейчас мы не можем, – обречённо вздохнул он. – Я бы и сам с радостью отсюда убрался, но… Путь по реке перекрыт амазонками. А у нас, баронесса, не слишком тёплые с ними отношения, чтоб они безпрепятственно пропустили нас к себе обратно. И ещё, по поводу ящеров, – барон ненадолго задумался, слегка нахмурив брови. Затем продолжил: – Думаю, они подойдут сегодня же вечером с этим счётом. Они явно торопятся. Видимо, у них образовался какой-то срочный заказ, на котором им надо сосредоточить все свои силы. Вот они, и пытаются избавиться от вашей охраны, баронесса. Ну, и заодно заработать. Ведь они же сказали, что не надеются на возвращение господина Сидора. Вот и торопятся урвать всё, что только можно. Кто знает, как к ним будут относиться потом, в случае весьма вероятной смерти данного господина.
