Текст книги "Сказ о том, как тяжела попаданская доля (СИ)"

Автор книги: Al-kor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 68 страниц)

Еще один замах, удар, опять прыжок и уворот. До Лены доносились только тяжелое, с хрипами, но ровное дыхание монстра, шуршание гравия под легкими быстрыми шагами Геральта, мерный стук кованых сапог монстра, который не ускорял движений, даже атакуя, и свист воздуха, рассекаемого взмахами лопаты.

Лена вспомнила бой Геральта с Ольгердом на фоне горящего дома. Тогда ей тоже было страшно, но в той битве было нечто завораживающе-красивое, жуткое и вместе с тем азартное, когда два мастера меча сражались на равных. Наблюдая за этой дракой Лена испытывала лишь ужас и омерзение. Ей казалась кощунственной сама мысль о том, что Геральта может убить это жуткое, отвратительное, противоестественное существо. Она гнала от себя эту мысль и боялась ее.

«Этого не может быть. Просто не может, – крутилось у нее в голове. – Но если вдруг… Я не могу этого видеть. Но и уйти я не могу тоже. Потому что страшнее этого монстра неизвестность. А страшнее всего для меня – потерять Геральта. Потому что ничто не будет иметь значение, если Геральта не станет. Да я отдала бы этому Гюнтеру душу без раздумий, свою, чужую – чью угодно, заплатила бы любую цену, только бы Геральт жил».

– Вот как, – раздался прямо у нее над ухом знакомый до тошноты вкрадчивый голосок. – Нет такой цены, которую вы не готовы были бы заплатить. Главное – правильно выбрать цель и момент.

– Хватит разглагольствовать! – зло зашипела Лена. – От твоих умствований нет никакого толку! Видишь, чего делается?

– А я-то чем тут могу помочь? – развел руками Гюнтер. – К тому же, на один и тот же товар нельзя заключать договоры дважды. Ты свою душу уже пристроила. И теперь…

– Да не в душе дело! – рассердилась Лена. – Ты от скаредности своей уже совсем мышей не ловишь? Чем выпендриваться, демонстрируя свою никому нахрен не сдавшуюся мудрость, лучше бы о насущном подумал. Накроется твой великолепный план с Ольгердом медным тазом, если ты Геральту не поможешь. Или ты только на словах всемогущий, а на деле этот монстр тебе не по зубам и ты просто ссышь когда страшно?

– Ну почему же. Я слов на ветер не бросаю, – высокомерно и со значением заявил Гюнтер. – Что ж, смотри.

Он вышел из укрытия и направился к месту битвы. Не доходя нескольких шагов до площадки, Гюнтер остановился на ступеньках лестницы и негромко позвал:

– Эй, Ключник!

Лена ошеломленно пронаблюдала, как монстр, остановив очередной замах, обернулся к Гюнтеру и неожиданно что-то прочирикал на каком-то совершенно несусветном, резком, варварском наречии, почему-то вызвавшем у Лены ассоциации с языком орков мордора.

Геральт, воспользовавшись тем, что соперник отвлекся, успел секануть его наискось от ключицы до паха, но не разрубив, а всего лишь глубоко порезав монстра. Однако восторжествовать Лена не успела, а то, что произошло вслед за этим, и вовсе ввергло ее в шок.

Монстр-ключник, который, по убеждению Лены, после такого удара должен был если и не помереть (честно говоря, она вообще сомневалась, что это чучело было живым, а значит, вряд ли оно могло умереть в привычном смысле этого слова) то уж точно испытать очень значительное неудобство, никакого дискомфорта, похоже, не почувствовал. Более того, он даже не посмотрел на Геральта, зато вновь пролаял что-то на своем тарабарском языке в адрес Гюнтера (Лена почему-то не сомневалась, что это было какое-то ругательство), а потом размахнулся и огрел того лопатой по башке. Затем, как ни в чем не бывало, Ключник развернулся и вновь пошел в атаку на Геральта.

– Это чё такое было? – Лена, даже забыв про свой страх, ошарашенно смотрела, как Гюнтер со свернутой на девяносто градусов челюстью ковыляет к ее укрытию. – Это как понимать вообще?

Гюнтер подергал челюсть, вставляя ее на место, потом обернулся к ключнику и заорал:

– Хамло! Быдло аккадское! Создание ублюдочное! Расплодилось вас, уродов. Ваще уже берега потеряли, беспредельщики! Я жалобу на ваш план подам, пусть с ревизией придут, хоть посмотрят наконец, что у вас там творится!

– Погоди, Гюнтер, – чрезвычайно скандализованная Лена прервала поток словоизвержения о’Дима. – Ты этого типа, ключника то есть, знаешь? Кто он вообще такой?

– Демонишка мелкий.

– Ничего себе мелкий. Как он тебя по роже-то отоварил. Ты для него, выходит, не авторитет вовсе?

– Это отродье Тиамат и Кингу. Все они там беспредельщики. Для них законы не писаны. Настрогали их в свое время столько, что и на кончике иглы их помещается до ебаной матери – считать не пересчитать, ибо имя им – легион.

– Так сделать-то с ним что-нибудь можно?

– Прогнать на свой план обратно.

– А как?

– Ну, это может сделать либо тот, кто его сюда призвал, то есть Ольгерд. Либо ведьмак. Ольгерд, естественно, палец о палец не ударит, потому что это не в его интересах. Остается ведьмак. Ну вот пусть твой Геральт и старается.

– Вот вы уроды, – с чувством произнесла Лена. – Один вызывает сюда всякую гнусь, другой, оказывается, только пиздаболить горазд. И крайний опять получается Геральт. Он-то как раз старается, да что делать, если эта хрень безмордая неубиваема походу.

– Она убиваема. Но придется попотеть.

– Да где ж убиваема, если Геральт его разрезал практически от ушей до хвоста, а тому хоть бы хны!

– Один раз разрезать мало, а если… Вот гад! – неожиданно воскликнул Гюнтер.

Лена, последовав примеру Гюнтера и уже устав изумляться, увидела, как Ключник после особо широкого замаха неожиданно воткнул лопату в землю, причем видимо, настолько сильно, что вытащить ее разом не смог. Он стоял, согнувшись в три погибели, и дергал свое орудие, но то ли лопата за что-то зацепилась, то ли силы Ключника временно иссякли, однако лопата не подавалась. На этот раз Геральт, примерившись, ударил монстра по спине, перерубая позвонки, причем с таким смачным хрустом, что его услышали даже Гюнтер и Лена из своего укрытия. Однако теперь Лена не спешила праздновать победу, ожидая от ключника очередного подвоха. И он незамедлительно последовал в виде строем вышедших из-за кустов призрачных созданий. Призрачные граждане начали беспорядочно разбредаться во все стороны, перемещаясь без цели и без смысла. Один из них приковылял к укрытию Лены, однако нападать по всей видимости не собирался, тупо стоя у преграды в виде большой корзины. Лена же, не дожидаясь, чем закончится это великое стояние, схватила удачно подвернувшийся под руку мешок и треснула им призрачную сущность, метясь в голову. От удара сущность с горестным вздохом легко истаяла черным дымом, а сама Лена, влекомая инерцией увесистого мешка, не встретившего на своем пути достойной преграды, улетела в кучу садового инвентаря.

– С боевым крещением тебя, – поздравил Гюнтер, помогая ей выбраться из кучи мешков и корзин. – Ты сразила призрака.

– Лучше бы Геральт сразил Ключника, – проворчала Лена.

– Ну до этого пока далеко, – со вздохом сожаления сообщил Гюнтер.

Лена посмотрела в сторону беседки и чуть не взвыла от досады: Ключник и с перебитым позвоночником махал лопатой все так же бодро и боевито, как будто с ним и не случилось ничего.

– Он что, бессмертный, как Ольгерд? – спросила она у Гюнтера.

– Не как Ольгерд. Это тело не живо, следовательно, умереть не может. Видишь, у него швы на руках и ногах? Его собирали из кусочков. А потом в эту форму Ольгерд поселил вызванного демона.

– И чего теперь? Он, получается, неубиваем и неуязвим? Его Геральт режет – он срастается, рубит – ему обратно хоть бы хны.

– Сущности, которых он вызвал, его исцелили.

– А они откуда взялись?

– Из могил, которые он тут нарыл. А сучности – души тех, кого он убил.

– Он, получается, ими подхарчился? Вот сволочь. Так же нечестно! – в отчаянии выкрикнула Лена.

– Конечно, – развел руками Гюнтер. – Каждый пользуется всем, чем может, чтобы победить врага и выжить.

– Ему все равно помереть не грозит, – фыркнула Лена. – Он же демон.

– Если Геральт изгонит его на свой план, ему грозит кое-что похуже, – сказал Гюнтер. – Мы, конечно, бессмертны, но это не значит, что нам существуется легко. Просто у нас с вами разные системы ценностей.

– Ну да, конечно, где мне понять загадочную демоническую душу.

– У меня ее нет, – сказал Гюнтер. – В этом все и дело.

В этот момент Ключник в очередной раз промахнулся по Геральту, а ведьмак тоже в очередной раз ему этого не спустил, сначала исхитрившись подрезать подколенные сухожилия, а затем, развивая успех, снова перерубив позвоночник. После чего ключник каким-то непостижимым образом еще сумел слабо махнуть лопатой и даже сделать несколько маленьких шажков на изувеченных ногах, а потом тяжело рухнул на землю под ноги Геральту.

– Все? – Лена, все еще боясь верить в окончательную победу вопросительно посмотрела на Гюнтера.

– Все, – подтвердил он. – Здесь и сейчас все. Пока что.

– Надеюсь, эта тварь была тут одна?

– Такая – да. Насчет просто одной твари – не уверен. Тут еще где-то болтались черный пес и черная кошка.

– Они вроде были мирные, – сказала Лена и направилась к Геральту, который присев на корточки с удивлением рассматривал убитого им монстра. Даже безжизненное и неподвижное, это существо все равно пугало Лену, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы подойти к нему близко и еще раз взглянуть на то, что никак не могло называться лицом.

– Ни глаз, ни ноздрей, – задумчиво произнес Геральт. – Пришитые конечности, вырезанные органы. Чудовищные шрамы. Он весь деформирован, изуродован, не удивлюсь, если даже выпотрошен и пуст внутри, как сгнившее и выкрошившееся дерево. Это существо никак не могло быть живым.

– Оно таковым и не было, – сказал подошедший к ним о’Дим.

– Для покойника он был довольно подвижен. И агрессивен, – заметил Геральт.

– А я не говорил, что он покойник. А если по-твоему, живое характеризуется лишь способностью двигаться, то сегодня ты получил этому наглядное опровержение.

– Вообще-то я пришел всего лишь к даме за цветочком. Вместо дамы меня поджидало вот это. А за цветочек, надо полагать, придется принять ключниковскую замечательную лопату.

Геральт подобрал садовый инструмент, служащий ключнику как инвентарем, так и оружием.

– Выглядит устрашающе. Тяжелая и острая. Хотя и ржавая, и с обломанным краем. Еще и ручка у нее кривая, – Геральт забросил лопату в кусты. – Теперь хотя бы понятно, почему до усадьбы не добрались мародеры. Неудивительно с такой-то охраной. Правда, остается неясным, как супруга Ольгерда могла жить по соседству с этим страшилищем.

– Страшилище охраняло усадьбу и саму Ирис. Так велел ему Ольгерд, – сообщил Гюнтер.

– Ирис – это…

– Так звали супругу Ольгерда, – пояснил Гюнтер.

– Звали? – насторожилась Лена.

– А давайте войдем в дом, – предложил Гюнтер. – Ключи от дверей у ключника.

– Да уж. Сами бы мы до этого не додумались, – фыркнула Лена.

Геральт отцепил от пояса ключника тяжелую связку и направился к дому. Лена и Гюнтер последовали за ним.

– Интересно, какие страхи и неприятности ждут нас внутри, – со вздохом произнесла Лена.

– Войдешь – узнаешь, – загадочно ухмыльнулся Гюнтер.

========== НЕ ДУМАЙ О СЕКУНДАХ СВЫСОКА. ГЛАВА 21, в которой рассказывается о том, как важно ценить время. ==========

В доме царил полумрак – дневной свет почти не проникал через мутное от грязи и пыли и затканное паутиной окно. В воздухе витал хорошо взявшийся стойкий запах сырости и затхлости – верный признак того, что дом давно заброшен и пуст. Впрочем, горький опыт недавней встречи с Ключником научил даже Лену одному из жутковатых правил ведьмиленда: если в усадьбе никто не живет, это еще не значит, что она действительно пуста. Поэтому она с затаенным страхом вглядывалась в темные углы комнаты, ожидая, что оттуда в любой момент может выскочить какая-нить гнусь. Геральт же, который выучил это правило с младых ногтей, всматривался в полумрак цепко и настороженно, оценивая обстановку на предмет возможной опасности.

– М-да, дыры в потолке, ломаная мебель, в доме разруха и беспорядок, все покрыто толстым слоем пыли и заросло паутиной, – наконец резюмировал он. – Я начинаю сомневаться, что мы найдем здесь супругу Ольгерда. А даже если и найдем, то мне кажется, общаться с нами она будет на уровне давешнего Ключника.

– Тут просто был пожар, – оптимистично заявил Гюнтер. – А средств на восстановление имения у Ольгерда не было. Вот и запустили большую часть помещений.

– Но, как ни странно, картины сохранились лучше всего остального, – Геральт пропустил мимо ушей замечание Гюнтера, продолжая осматриваться. – А, видимо, вот эта дама в черном и есть супруга Ольгерда. Только почему-то лицо у нее то ли затерто, то ли смазано. Вряд ли так было задумано изначально. Что-то тут не так.

– С чем не так? – полюбопытствовала Лена.

– С портретами. С домом. И с самой хозяйкой.

Будто в подтверждение этих слов стоящий у стены тяжелый деревянный стул с грохотом упал, а с потолка сорвалась и грянулась о пол массивная многосвечная люстра. Затем один из портретов засветился зеленым – и из рамки с шипением показалась жуткая образина – обряженный в черные лохмотья и обтянутый иссохшей кожей скелет с когтистыми длинными пальцами, вываленным языком и пустыми глазницами.

Лена вздрогнула от неожиданности, Геральт же сразу схватился за меч. Однако существо убралось в темные недра портрета так же быстро и неожиданно, как и появилось.

– Это чего было? – пролепетала Лена, продолжая всматриваться в картину и боясь, что жуткое существо вновь появится оттуда.

– Надо полагать, супруга Ольгерда решила нас поприветствовать таким необычным способом, – предположил Геральт.

– Если это чудище – супруга Ольгерда, я не удивлюсь, что даже Ключник из дома сбежал от такой-то красоты, – фыркнула Лена.

– Наверняка в своем обычном состоянии она несколько посимпатичнее, – заверил Лену Геральт. – Хотя, какое состояние на данный момент нужно считать ее обычным, – ведьмак повернулся к Гюнтеру. – Ирис фон Эверек мертва, так?

– Ну-у, ответ зависит от того, какой смысл ты вкладываешь в понятие смерти? – завел глаза к потолку Гюнтер.

– Знаешь, давай без этих твоих ужимок и экзерсисов псевдофилософских, – рассердился Геральт. – Просто да или нет. Один раз ты можешь дать четкий и определенный ответ на конкретный вопрос?

– Ну да. Да! – повторил Гюнтер. – Для тебя это что-то меняет? Ольгерд просил принести ему розу. Он не уточнял, каким образом ты ее добудешь. Вопрос о том, будет ли при этом жива или мертва его супруга, тоже не оговаривался. Это не значимое условие.

– С живой было бы удобнее общаться, – заметил Геральт. – А вот покойница, судя по «теплому» приветствию в виде едва не упавшей нам на головы люстры и недовольному шипению в момент ее триумфального вылета из картинной рамки, нам не особо рада, а посему и вести беседы о прошлом вряд ли настроена. И что за семейка у этого Ольгерда – сплошные покойники, – посетовал Геральт. – Очень трудно работать. Ну еще ладно Витольд, тот был хотя бы дружелюбный. Но во второй раз мне так точно не повезет. И, кстати, если Ирис мертва, то что я хочу отыскать в этом заброшенном доме? – спросил Геральт, обращаясь преимущественно сам к себе, так как на Ленину помощь он справедливо не рассчитывал, а от Гюнтера ее просто не ждал, хотя был уверен, что тот, если бы захотел, мог бы и подсказать, с чего можно начать поиски, раз уж так получалось, что кроме него, спросить было не у кого.

– Я бы на твоем месте начал со спальни Ирис, – неожиданно подал голос Гюнтер, опровергая нелестное мнение Геральта о себе, как о пассивном и праздном наблюдателе. – Там ты можешь найти много интересного и нужного.

– И ты, конечно, знаешь, где эта спальня находится?

– Конечно. Я ведь, можно сказать, друг семьи, – расплылся в радушной улыбке Гюнтер.

– М-да. С такими друзьями враги не нужны, – пробурчала под нос Лена.

– Во-во, – поддержал ее Геральт. – Что-то мне подсказывает, что вся вот эта обстановка – результат именно твоего дружеского участия в жизни фон Эвереков.

– Отнюдь нет, – покачал головой Гюнтер. – Это результат необдуманных и неуемных желаний самого Ольгерда.

– Давай уже пойдем, – поморщился Геральт. – Веди, – он сделал приглашающий жест, пропуская Гюнтера вперед.

– Прямо не о’Дим, а Сусанин какой-то, – пробубнила себе под нос Лена, которая мало-помалу начала прекращать бояться. В конце концов, призрак Ирис пока, кроме приветственного шипения и порчи собственной мебели, ничем себя не проявил. И поэтому Лене оптимистично подумалось, что может быть на этот раз обойдется и без драки.

Следуя за Гюнтером, они поднялись на второй этаж по широкой лестнице, ступени которой угрожающе скрипели даже под ногами легковесной Лены, внушая ей вполне справедливые опасения в том, что сейчас эта древняя конструкция с треском провалится, и они ухнут вниз. Однако все обошлось, и, немного попетляв в лабиринте запертых и открытых дверей, лавируя среди лома и гор мусора, они наконец вышли в длинный, скудно освещенный коридор.

Лена отметила про себя, что эта часть здания пострадала от пожара и от времени значительно меньше, во всяком случае, разор и запустение здесь не так бросались в глаза, как на нижнем этаже и в только что пройденных ими комнатах. Однако порадоваться этому она не успела, так как в аккурат посреди коридора материализовалась призрачная хозяйка – и зависла над полом, излучая вокруг себя мертвенное зеленоватое свечение.

– Знаешь, Гюнтер, похоже, Ирис не хочет, чтобы мы рылись в ее вещах – заметила Лена, настороженно наблюдая за пока что мирным призраком, который по-прежнему висел в центре коридора, слегка колыхая подолом и широкими рукавами свободного черного платья.

– Вы, люди, такие странные, – скептически фыркнул Гюнтер. – Каждый думает, что в его вещах и записях есть нечто оригинальное, такое, чего никогда и ни у кого не было. На деле же…

Договорить он не успел, потому что Ирис, которой, видимо, речи Гюнтера пришлись не по душе, издала воинственный клич, точнее, это был резкий, пронзительный, на запредельной высоты нотах визг – и ринулась в атаку.

– М-да, дипломатия – явно не твоя сильная сторона, – с сарказмом заявила Гюнтеру стремительно ретировавшаяся с поля брани Лена, так как о’Дим при первых же признаках опасности тоже поспешил покинуть помещение и теперь стоял рядом с девушкой, с любопытством наблюдая из-за косяка за разворачивающимся сражением Геральта с нежитью.

– Я просто не хочу мешать нашему другу Геральту заниматься своим делом. Ему вряд ли понравится, если я буду путаться у него под ногами, – невозмутимо заметил он.

– Ну понятно. Для призрачной госпожи Ирис фон Эверек ты тоже авторитетом не являешься, – презрительно фыркнула Лена. – Кстати, мне очень интересно, а где же Ольгерд? Ему ведь тоже нужно было явиться сюда.

– Он наверняка где-то тут и есть, – прищурился Гюнтер. – Спрятался, притаился и наблюдает за потугами и злоключениями нашего друга Геральта. Небось, еще и посмеивается про себя. Но веселиться ему осталось недолго. Геральт добудет розу. И вот тогда веселиться буду уже я.

– А как же Ирис? – спросила Лена несколько рассеянно, так как все это время она неотрывно наблюдала за тем, как Геральт и Ирис стремительно перемещаются друг относительно друга в узком пространстве коридора, при этом Ирис, как ни старалась, не могла приблизиться на расстояние удара, а Геральт пока держал дистанцию, выбирая момент для атаки. Тот факт, что противник оказался необычайно вертким и юрким, явился для Ирис полной неожиданностью, потом это стало все больше и больше раздражать ее и наконец привело в ярость. Перемещения призракини стали более хаотичными и нервными и все чаще и чаще сопровождались резкими злобными воплями. У Лены от них закладывало уши, и она болезненно морщилась при каждом взвизгивании агрессивной нежити. Геральта же, похоже, эти вопли нисколько не дезориентировали, он по-прежнему ловко уворачивался от выпадов призрака, избегая ее когтей, и продолжал наворачивать круги вокруг Ирис, выискивая прорехи в обороне соперницы.

От мельтешения черных юбок в ореоле зеленоватого сияния, что окружало Ирис, и взблесков ведьмачьего серебряного меча у Лены уже рябило в глазах, поэтому она не сразу разглядела появившуюся в конце коридора фигуру, а когда наконец расслеповала ее, то сначала удивилась, а потом с облегчением выдохнула:

– Ты был неправ насчет Ольгерда. Вон он, идет сюда.

– Это не Ольгерд!

Лена резко повернулась к Гюнтеру, так как его голос вдруг зазвучал очень странно и непривычно – в нем слышались злоба, досада и затаенный страх. Но кого мог бояться сам великий и ужасный могущественный Гюнтер о’Дим? Лена с изумлением посмотрела на него – и вдруг ей показалось, что доселе четкие черты его лица как будто задрожали, смазались – и под ними проступило нечто донельзя неприятное и жуткое. Однако это длилось лишь мгновение, а затем в ее глазах Гюнтер вновь обрел свой обычный облик. Лена сморгнула, решив, что это разыгравшаяся фантазия или уставшие глаза играют с ней злые шутки, и вновь обратила свой взор на шагающую по коридору фигуру.

Теперь она уже и сама видела, что приближающийся к ним незнакомец – совсем не Ольгерд, так как на фон Эверека с его рыжим оселедцем идущий к ним кудрявый брюнет не походил даже близко. В полумраке помещения разглядеть его лицо как следует Лена не могла, однако ей показалось, что этот, так неожиданно появившийся здесь мужчина, был скорее молод, чем стар. В голове Лены заклубился целый сонм мыслей, хаотично сменяющих одна другую – вопросы, на которые у нее не было пока ответов: кто это, как он появился здесь, что ему надо и почему он так уверенно идет прямо на ведьмака и Ирис.

«Он слепой, что ли? – промелькнуло в голове Лены. – Неужели не видит, что тут делается? До Геральта ему осталось шагов пять – не больше. Чего он хочет? И что он собирается делать?»

Геральт тоже заметил странного посетителя и в момент, когда тот приблизился на расстояние возможной атаки, мягко и стремительно отпрянул назад, освобождая себе поле для маневра на случай, если незнакомец решит напасть, или, напротив, создавая дистанцию, чтобы случайно не задеть его, если он пришел с миром. Однако то, что произошло в следующую секунду, заставило ведьмака несказанно удивиться.

Мужчина легко, даже можно сказать ласково дотронулся до призрачного локтя Ирис, привлекая к себе ее внимание. Против ожидания, разъяренный и разгоряченный боем призракиня не накинулась на незнакомца, вторгшегося в ее владения, а напротив даже как-то стушевалась и сникла, явно и враз растеряв весь свой боевой задор.

– Послушайте, гражданочка, – мягким и приятным голосом обратился мужчина к Ирис. – Пройдите, пожалуйста, вот в портретик ваш. Можете в левый или правый, в какой вам удобнее. Со всем уважением к вам, как к хозяйке, я вас извещаю, что ваша скромная обитель выбрана местом очень важной встречи. Ну извините, так уж вышло. И сейчас сюда прибудет высокий гость. О-очень важная персона. Поэтому я вынужден прервать ваш активный диалог с оппонентом. Давайте так: сначала мы свои вопросы порешаем, а потом вы с товарищем вернетесь к своему диспуту.

Ирис, к вящему удивлению Лены, внимательно и терпеливо выслушала речь незнакомца, а потом с тяжким вздохом поникла, ссутулилась, послушно поплыла к портрету, втянулась в него и скрылась за своим же безликим изображением на холсте.

– Эй, Гюнтер! – позвал мужчина, обратив свой взор к дверному проему, за косяком которого прятался о’Дим. – Иди сюда, что ты там прячешься. И спутницу свою прихвати. У нас к ней тоже будет пара вопросов.

– Это Ольгерд, что ли, ваша очень важная персона? – поинтересовалась Лена, остановившись на всякий случай рядом с Геральтом и опасаясь подходить к незнакомцу близко. Хотя теперь, когда она смогла разглядеть его как следует, страшным он вовсе не показался, даже наоборот, Лена отметила, что он выглядел нереально красивым, просто-таки нечеловечески.

«А кто тебе сказал, что это человек, – промелькнуло в голове у Лены. – Наоборот, все говорит о том, что человеком это существо как раз таки точно не является».

– Ольгерд? – незнакомец рассмеялся. – О, нет! Он, как и все мы, лишь песчинка – одна из множества миллионов тех, что Он пропускает сквозь пальцы. Хотя, это я просто сказал красивость. Потому что вы, смертные, любите красивости. Это не приближает вас к пониманию того, что Он есть, но хотя бы иногда побуждает к размышлениям о чем-то, кроме хлеба насущного.

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – подал голос Геральт. – Вы вообще кто? И что вам тут надо?

– Ах да, я же не представился. Гермес Зевсович, к вашим услугам.

– Гер… Гермес? – глаза Лены стали круглыми как плошки. – Но разве… Это ж миф! – выпалила она и тут же зажала себе рот ладошкой. – Уй! Простите.

– Да ничего страшного, – великодушно повел дланью Гермес. – Дети новой цивилизации не верят ни в сказки, ни в мифы. Да честно говоря, они не верят ни во что, забывая, что потом и воздастся им по вере. Из «ничто» не получится «нечто». Впрочем, – он ободряюще улыбнулся Лене, – не буду тебя пугать и загромождать твою бедную голову всякими абстракциями. Проще говоря, пока в мире есть торговля и воровство, существую и я. Потому что я – суть функция. Я – в каждой заключенной сделке. И в каждой мысли вора, видящего плохо лежащую вещь, которую он жаждет заполучить и просто не может не стащить.

– Но как же функция-то, когда вы вот… тут же, вы же…

– Ну скучно быть безликой функцией, – развел руками Гермес. – Куда интереснее быть таким, какой я есть сейчас. Я же вижу, что, к примеру, тебе я нравлюсь. Да что там, я и сам себе нравлюсь. Хотя я вовсе не Нарцисс.

– Эй, послушай-те, господин Ненарцисс, – вновь вмешался в разговор Геральт. – Все это, конечно, очень интересно, но на мой вопрос вы так и не ответили. Чем обязаны-то все-таки посещению столь важных особ. Чё это вы встревожились и решили снизойти до нас, смертных недостойных?

– Ой, ну чё вы вот сразу в сарказм, – со вздохом покачал головой Гермес. – Но ладно. Дело в том, что я, помимо воровства и торговли, ведаю еще и отчетами. Да, все должно быть учтено, задокументировано и запротоколировано. Потому как ничему не бывать поперед того, что мной написано. Так-то! – он поднял палец вверх. – Однако я снова отвлекся. В общем, не сошелся у меня отчетик-то. Я его и так, и эдак, кручу и верчу, а он все одно – не сходится. От отчаяния полез в Скрижали – а там бардак! У меня написано: делать так и вот так, и вот так, а по факту натворено и так, и сяк, и наискосяк. А, Гюнтер, чего отворачиваешься? Закон Перекрестков кто нарушил? Договоры кто зажучил? А к Циркуляру Кроноса кто подобрался? Ну и контрольным свинством в списке беззаконий покушение на Закон Сохранения.

– Это все наговор, – быстро парировал Гюнтер. – Травля со стороны завистников. Поди, Голландец Михель тебе напел чепухи этой всякой. Он меня издавна недолюбливает и вечно норовит подложить шило в мой чистый и честный мешок. Да разве мог я на Циркуляр покуситься? Я что, на идиота похож?

– Честно, Гюнтер, – Гермес посмотрел на о’Дима в упор. – Да. Похож. Прям вот хоть переименовывай тебя и пускай по мирам как образец. Но об этом позже. Эй! – крикнул он в глубь коридора. – Ольгерд, где ты там? Иди сюда и захвати всю свою компашку, всех троих тащи.

– Легко сказать «тащи», – раздался с лестницы сердитый голос Ольгерда. – Это чудо портняжного искусства, сшитое из мосталыг, весит как хороший откормленный боров. Зар-раза! – до них донесся треск и грохот.

– Ступеньки все-таки провалились, – констатировала Лена.

– А вместе с ними провалились Ольгерд и Ключник, которого он тащил, – доложила-промурлыкала усевшаяся на пороге кошка.

– Хорошо, что Ольгерд бессмертный, – заметил вставший с нею рядом пёс. – А то бы мы его точно потеряли. Пришлось бы тоже собирать его из переломанных костей по частям, как Ключника.

– Ключник? Что, опять? – Геральт потащил из ножен только что убранный туда меч.

– Успокойтесь! Успокойтесь все! – поднял руки в примиряющем жесте Гермес. – Что вы нервные-то такие. Гражданин Геральт, уберите меч свой пожалуйста. У гражданина Ключника еще слишком свежи неприятные воспоминания, связанные с его острыми гранями. Давайте уважать друг друга.

– Да, а то, что у гражданки меня до сих пор поджилки трясутся после встречи с гражданином Ключником – это ничего? – возмутилась Лена.

– Погоди, Лен, – Геральт положил своей подруге руку на плечо, призывая ее к молчанию. – Я так понимаю, цель вашего визита – разобраться с Гюнтером, который где-то… нахуевничал, если называть вещи своими именами.

– В целом, да, – согласился Гермес. – Ну и вернуть все на места, чтобы все было по-правильному. По писаному.

– Ты что, позвал сюда Кроноса? – голос Гюнтера враз утратил свою обычную медовость.

– О’Дим, ты, я смотрю, совсем уже берега потерял, – насмешливо и даже снисходительно заметил Гермес. – Еще ладно бы кто-то из них, – он кивнул на Геральта и Лену, – такую чушь сморозил, но ты – опытная пожилая сучность. Ай-яй-яй, Гюнтер-Гюнтер.

– Ах, ну конечно. Его не зовут, он сам приходит, когда захочет. И, как правило, когда не ждут, – поправился Гюнтер.

– Почему же не ждут, – с ехидцей заметила Лена, которая враз уловила перемену в настроении Гюнтера. – Что это ты за всех-то говоришь? Вот некоторые очень даже ждут, потому что хотят разобраться, кто кому и что должен на самом деле, а не в твоей интерпретации.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – мрачно заявил о’Дим. – Иначе не была бы так оптимистично настроена.

– У меня хорошие шансы скоро узнать, – пожала плечами Лена. – Потому что кажется вон он идет.

– Да, это дед пожаловал, – кивнул Гермес, устремляя свой взор в глубину длинного коридора, в конце которого материализовалась очередная фигура.

Лена же во все глаза смотрела на Кроноса, уже не удивляясь тому, что он, как и ранее Гермес, появился из ниоткуда (ведь для божественной сущности перемещаться подобным образом было делом обычным). Она, правда, почему-то думала, что Кронос непременно должен явиться перед ними в облике громадного и свирепого чудища, а он показался в обычном человеческом виде.

– Деду незачем казаться страшным, – эхом к ее мыслям отозвался Гермес. – Дешевая театральщина – не его стиль. Честно говоря, у него и стиля-то никакого нет. Да и мы все с нашей суетой мало его интересуем.

– Тогда почему он пришел сюда сейчас?

– Потому что Гюнтер нарушил порядок. А Кронос не терпит хаоса.

– А вот это уже интересно, – оживился Геральт. – Что такого он нарушил? Обманул кого-то из нас при заключении своего договора? Меня или Ольгерда?

– А ты поинтересуйся у своей подружки, – предложил Гюнтер. Теперь с него слетела вся его показная любезность, и он смотрел на Геральта с нескрываемой злобой.