Текст книги "Сказ о том, как тяжела попаданская доля (СИ)"

Автор книги: Al-kor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 68 страниц)

Откуда ты про меня знаешь? – спросил Эредин, исподлобья глядя на Моргота.

Тхурингветиль, мышка моя на хвосте принесла. Я ее сюда к себе выписал, а то она все жаловалась, что Саурошка плохо с ней обращался, – Моргот вздохнул. – Эх, ребята, и все-таки, какие вы молодцы, что зашли! – он снова широко улыбнулся и гостеприимно развел руки в стороны. – Ну, чё застыли-то? Проходите, чего в дверях-то стоять?

Эта… – осмелела Маша. – Гражданин-товарищ Моргот, а у вас спирт есть?

Ну-у, девочка, зачем же спирт-то? У меня найдутся для таких дорогих гостей и более благородные напитки.

Да не пить, а примочку на ногу Эредину сделать. Отбил ведь он ее все-таки о твои ворота. Боюсь, как бы не сломал.

А-а, лечить – это дело другое. Это дело нужное. Найдем спирт для твоего неразумного друга.

Дядь Моргот, – выступил вперед Леголас. – Ай, да иди ты, пап, дай спросить, – досадливо отмахнулся он от дергавшего его за рукав отца. – А где твои балроги?

Сидят по норам в Средиземье, – вздохнул Моргот. – Только мой верный Готмог здесь, со мной.

Разве он не умер? – удивилась Галадриэль.

В Средиземье – да. Поэтому я его сюда и забрал. Как бы в премию за верную службу. Теперь он у меня здесь зав.производством на заводе работает.

А директором тут кто? – спросила Маша.

Ангмарец. Я его от Саурошки переманил. Хороший мужик, дельный. Чего такому за Саурошкой зазря пропадать? Он мне тут так дела наладил – любо-дорого глядеть.

Да? А говорят, у тебя линии ломаются и сбои на них часто бывают. Вот, было дело, вместо Джеффа-убийцы и Джейн-убийцы выпустили партию сиамских близнецов, – наябедничала Маша.

Ну и что, подумаешь, заготовки слиплись, – махнул рукой Моргот. – Это ж йашная крипипаста, так что никто и не заметил, что что-то не так. Я в этот цех специально начальником Азога поставил. Потому как требования к качеству там невысокие, а с орка много и не спросишь. А крипипастовские йашки и так все схавают. Вот со средиземскими сложнее, там у нас эстетки, мать их…

Слушайте, – не выдержал Эредин. – Может, дадите мне все-таки устроиться поудобнее. У меня болит нога. Я задницу себе уже отморозил, на голой земле сидя. Я хочу есть и пить! А соловья, как говорится, баснями не кормят. Если воевать тут с нами никто не собирается, то беседы беседовать можно и в более комфортных условиях.

Наш молодой король прав. Прошу, – Моргот сделал приглашающий жест, зазывая средиземцев и Эредина с Машей к себе в гости.

В проеме выбитых ворот Маша уже давно разглядела кусочек уютной и ухоженной усадьбы. Никаких ужасов там вроде бы не наблюдалось, да и сам хозяин выглядел вовсе не пугающе. Может, у его гостеприимства и был какой-нибудь скрытый злой умысел, но пока Маша его не постигала. Хотя она знала, что верить Морготу вообще-то нельзя и от него можно ожидать каких угодно свинств и подлянок, но смысла специально заманивать их в усадьбу она не видела. В конце концов, что мешало Морготу разделаться с ними прямо здесь и сейчас?

Эредин, морщась и кривясь от боли в ступне, кое-как поднялся с земли. Маша по мере сил пыталась ему помогать. Галадриэль с другой стороны подставила эльфу свое хрупкое плечо, чтобы он мог на него опереться. Так, с помощью дам Эредин и попрыгал за Морготом. Мужчины средиземья, отважно скрываясь за спинами своих товарищей, потянулись следом.

В общем, обосновался я тут, домишко вот с усадебкой завел, потом ребята подтянулись, завод построили, наладили производство, наняли рабочих… Вот так теперь и живем. Есть, конечно, над чем еще работать. Но йашки это ведь не предел, мы с ними работать начали так, для разгона и тренировки. Я ведь все-таки не Эру, не получается у меня с ходу так хорошо, как у него.

Обалдевшие средиземцы внимали Морготу, который рассказывал им о своем здешнем житье-бытье. А удивляться, прямо скажем, было чему. Во-первых, местный Тангородрим даже близко не напоминал свой изначальный аналог, слухи об ужасах которого до сих пор наполняли Средиземье, вселяя страх в души людей и эльфов. Здесь не было черного цвета, острых углов, клиньев, шпилей и – по минимуму железа, а также не наблюдалось ни выжженной земли, ни дымящихся кратеров и расщелин, ни таинственного тумана, клубящегося среди скал и каменных осыпей, ни пещер, зияющих черными жуткими провалами; по усадьбе не бродили орды орков, не бегали стаи волколаков, не реяли с жуткими завываниями черноплащные призраки, тролли не топотали своими каменными ножищами, балроги не щелкали бичами, драконы не плевались огнем, огры не размахивали дубинами – в общем, в Ангбанде царила будничная скукота.

Моргот принимал земляков в резной увитой плющом беседке, расположенной среди живописного парка с плодовыми деревьями, цветами, фонтанами, прудами с лилиями – да еще с чудесным видом на озеро с берегами, поросшими лесом.

А леса-то неужели сам вырастил? – подивилась Галадриэль, глядя на окружающую ее красоту.

Ну да. Вот этот массив, что по правую руку от нас – лес Крипипасты. А тот, который на другом берегу – Лихолесье. Потому что там уже начинаются земли Леголасии и Трандуилии.

Странно. Ты так хотел извратить все, что сотворил Эру, а теперь в своем собственном мире делаешь все по его образу и подобию, – в недоумении пожала плечами Галадриэль.

Э-э, ты не сравнивай. Там я портил чужое, а здесь я создаю свое. В чужом-то мире мне хоть Дагор Дагорат, а в своем собственном хочется, чтобы было красиво.

А зачем же ты уродов тогда клепаешь? – спросила Маша. – И вообще развел тут всякую йашную хрень.

Я же говорю, что пока только учусь созидать, делаю, так сказать, первые шаги на пути к совершенствованию. Ну и первые блины у меня, конечно, получились комом. Так, если кто-то тут подзабыл, то я напомню, что и у Ауле гномы красой и изяществом не блистали. Эру лишил меня способности к созиданию, а силы и желание что-то сотворить – почему-то оставил. Ну, и куда мне было с этим? Вот я и пустился во все тяжкие. Аж даже до развоплощения дело довел.

Вот к чему приводит зависть и дух противоречия творцу, – резюмировала Маша.

Кстати, да! – припомнил Элронд. – Тебя же развоплотили. И как так вышло, что ты тут вполне в себе? И все твои приспешники, что в Арде умерли, тут живее всех живых.

Видите ли какая штука, – задумчиво сказал Моргот. – Выясняется, что мы не можем не быть, пока о нас хоть кто-то помнит. Поэтому даже если нас никогда больше не будет в Средиземье, мы будем где-нибудь еще. Я, Готмог, Глаурунг, назгулы и даже глупый Саурошка, которого я тоже, так и быть, возьму к себе, когда вы его победите и прогоните из Средиземья.

А Эру-то об этом знает? – поинтересовалась Галадриэль.

Может – да, а может – нет. Говорят, наш мир создал некий Профессор и дал ему творца – Эру. А этот мир создали юные дарования – йашки, ну и творец у него соответственный. Чего мне уж теперь-то лукавить, я – не Эру и никогда таким, как он, не стану.

Погоди-погоди, ты точно знаешь, что мы победим Саурона? – встрепенулся Арагорн. – И почему ты считаешь его глупым?

Вот потому, что он глупый, вы его и победите. А я всегда ему говорил, что его погубит страсть к излишней театральщине, показухе и дешевым эффектам. Это ж надо было додуматься сначала сделать такое приметное кольцо, а потом в день решающей битвы нацепить его на палец и выставить на всеобщее обозрение. Нет бы тихонько, в кармашек куда-нибудь занычить или за пазуху… я не знаю. Ну и, разумеется, нашелся умник Исилдур, который тут же и секанул его по красивому пальцу своим мечом. И что? И все. Докрасовался наш кольцеглаз. Вот теперь высоко сидит, далеко глядит, а кроме этого ни фига не может. Даже вас матом обложить или самолично по башке дать – ни рта, ни рук нету.

А как нам его победить? – попробовал выпытать у Моргота подробности Ааргорн.

Э-э, нет, ребята. Вот этого я вам рассказывать не буду. Сами-сами. А то так неинтересно.

Да. Ты нам лучше вот что объясни: если ты творец, почему позволяешь этим глупым гусыням глумиться над нашими персонами? – строго спросил Трандуил.

Так я же злобник-антагонист. Мне по должности положено все извращать, портить и изгаживать. А здесь мне даже делать ничего особо не надо, вся дрянь уже придумана, причем не мной, а я только попустительствую. А если честно, мне наплевать на то, что они сочиняют, я в подробности их фантазий не вдаюсь, для меня главное – обеспечить мир населением.

То есть как?

А очень просто. Из редакции поступает заказ: к примеру, нужно сотворить десять Леголасов, десять Арагорнов, двух Сауронов и сотню сьюшек. Я вызываю Ангмарца, тот озадачивает своих парней, назгулы запускают соответствующие конвейеры – и дело пошло. Для чего йашкам нужны именно эти персы и именно в таком количестве, мне до фонаря.

А если они дадут заказ на Мелькора? – поинтересовалась Маша.

Это просто. Меня не нужно создавать, я здесь есть и так.

А если это будет какое-нибудь искажение вашего канонного образа?

С этим тоже просто. В редакции есть утвержденная инструкция, которой йашки должны строго придерживаться, если вдруг им припадет охота писать обо мне. Мой образ в их трудах должен соответствовать рекомендованному стандарту.

А если он не будет соответствовать?

Тогда включаем корректорскую правку. У меня есть два отличных грамотных корректора: Глаурунг, который на постоянной основе работает горячим цехом и печью обжига, и моя мышка Тхурингветиль, которая является моим секретарем.

А как насчет остальных валар? – снова спросила любопытная Маша.

Вообще-то никак. В святое я все-таки не плюю. Ну, во всяком случае не настолько. Валары хоть и обошлись со мной плохо, но они мне родня все-таки. Не могу я создавать себе подобных. А клепать уродские подделки – не хочу. Не переступить мне через себя в этом аспекте. Хотя Тхурингветиль мне докладывала, что Маэглин открыл подпольный цех по производству валар для нужд эстетствующих йашек. Даже думать не хочу, что у него там вместо валар получается, но… В конце концов, у каждого творца, наверное должен быть антагонист.

А как Маэглин оживляет свои творения? – неожиданно заинтересовался Трандуил. – Он же обычный эльф, в нем нет силы валар.

Никак. Они у него заводные.

Что?

На педальном заводе или на батарейках работают.

А почему ты не пресечешь безобразие?

Зачем? Пусть мальчик учится, тренируется, совершенствует мастерство. Настанет время – и я ему передам свое дело, когда сам смогу заняться чем-то более интересным. И потом, в ипостаси творца, как я выяснил, есть один существенный минус: он может только творить и созерцать, а сам активно вмешиваться в жизнь своих творений – увы.

Значит, если мы захотим разнести все твои Арагорнии и Фродосэмии в капусту, ты не сможешь нам воспрепятствовать? – оживился Ааргорн.

Я – нет.

Ага, зато Глаурунг, Готмог, Ангмарец и компания – сколько угодно, – сообразила Маша. – Если ты им прикажешь.

Именно, – кивнул Моргот. – Но знаете что, я не намерен отвлекать этих занятых ребят от их труда для моей пользы ради целостности фантазий каких-то глупых йашек. Хотите сравнять Средийашье с землей – вперед, не буду мешать. Кстати, я давно планировал сделать там перестройку да все как-то руки не доходили и повода не было. А тут вы. Вот и расстараетесь для меня.

Это что, опять будем лить воду на твою вражью мельницу? – возмутился Арагорн.

Не хотите – не лейте. Я вас уговаривать или насильно пихать под зад разрушать Средийашье не буду.

Не, мужики, вы как хотите, а я пойду рушить, – вмешался в разговор доселе молчавший Эредин. – Мне на ваши терки и разборки плевать, я развеяться сюда пришел. А поскольку девки тут страшные и выпивки нет, но морды бить можно сколько хочешь – развлекуха выходит только одна.

Ну-у, с другой стороны, не зря же мы, действительно, сюда с такими сложностями попадали, – задумчиво произнес Арагорн. – Было бы наверное глупо просто так развернуться и уйти, когда мы были буквально в двух шагах от цели.

К тому же, если мы разрушим до основания старый мир, может быть новый будет лучше, – воодушевился Элронд, с надеждой посмотрев на Моргота.

Я бы на это не рассчитывал, – пробурчал Трандуил.

Предлагаю хотя бы посмотреть своими глазами, что на самом деле творится в этом Средийашье, чтобы не опираться лишь на досужие сплетни, – предложила Галадриэль.

Правильно, – радостно поддержал ее Леголас. – А после того, как насмотримся, сразу расху… расфи… расхе…

Сын, не тужься, основную мысль ты до всех донес, – язвительно сказал Трандуил.

Значит, идем громить средийашье, – подытожил Элронд.

А вот сейчас своим поведением вы наглядно продемонстрировала несомненный плюс ипостаси творца, – наставительно сказал Моргот.

Это какой же? – не понял Элронд.

Все, что в мире ни делается, делается во благо и по изволению творца.

Что-то полезли вы в какие-то дебри, – Эредин проводил заинтересованным взглядом симпатичную девушку, которая работала у Моргота в качестве обслуживающего персонала и приносила гостям к столу еду и напитки (к которым, впрочем, никто, кроме Эредина и Маши, не притронулся, видимо из опасений извратиться через еду и питье). – А, девчонки, – он посмотрел сначала на Галадриэль, которая сидела от него справа, затем – на Машу, которая сидела слева, причем обоих дам эльф приобнимал за плечи. – Пока они тут умничают и про местное мироустройство рассуждают, мож мы тройничок организуем, а?

При этих его словах Маша поперхнулась соком, а Галадриэль – слюной. Остальные, забыв о теме беседы, воззрились на Эредина.

Нахал! – Галадриэль, опомнившись, скинула со своего плеча руку эльфа.

Юноша, ты что себе позволяешь? – возмутился Моргот. – Так извращать эльфов даже мне в голову не приходило!

Да прям там, не приходило, – пробурчала Маша. – А как же Лючиэнь? Поди, на нее у тебя мно-ого интересных планов было.

По-моему, мы загостились, – оценил ситуацию Элронд.

По-моему, тоже, – поспешила согласиться Галадриэль, отодвигаясь от Эредина.

Ну я же сказал – скукота! – заявил ничуть не смущенный реакцией окружающих на его предложение ольх. – Все девки тут страшные, а те, которые нормальные, почему-то фордыбачатся и изображают из себя целок – это на пятой-то тысяче лет. Довольно странное поведение, не находишь, Владычица?

Надеюсь, вскоре тебе представится возможность направить свою энергию в другое русло и в полной мере проявить свои деструктивные наклонности, – ядовито парировала Галадриэль, без сомнения жалея, что у нее здесь нет магической силы и, соответственно, возможности проучить наглого эльфа.

========== ЕСТЬ ТАКИЕ ГОЛОСА – ДЫБОМ ВСТАНУТ ВОЛОСА. ГЛАВА 15, в которой герои готовятся к атаке, а Маша признается в любви Эредину ==========

Путники достигли вожделенного леса, когда день уже клонился к вечеру. Поэтому, как бы ни было велико желание средиземцев поскорее приступить к зачистке территории, все-таки решено было оставить это приятное занятие на утро, а в данный момент располагаться на ночлег.

Маша с Эредином уселись в стороне от своих спутников, которые, к слову, всю дорогу от Тангородрима до Леголасии совместно дулись на Эредина за то, что он оскорбил Владычицу. Эредину на сгрибленные лица средиземцев было, по всему видно, наплевать, зато Маша приняла эту ситуацию близко к сердцу и затаила на них ответную обиду.

А вот подорвать нахрен этот Морготов завод – и всего делов, – тихонько сказала Маша Эредину, оборачиваясь и глядя на корпуса, которые остались у путешественников позади.

Разумно, – согласился Эредин. – А почему ты шепотом? – тоже на всякий случай тихо спросил он у Маши.

Не хочу им такую шикарную идею подавать, – девушка злобно зыркнула на группу средиземцев. – Мне за державу обидно в твоем лице.

Это как? – не понял Эредин.

А потому что ты, за их интересы впираясь, ногу повредил, а они хоть бы спасибо сказали. Еще смеют обижаются на тебя за то, что ты ихней Владычице предложил, видите ли, что-то там неподобающее.

А-а, ну да, – согласился Эредин.

Я бы их вообще нахрен бросила тут на произвол судьбы, – снова заговорщицки зашептала Маша на ухо эльфу. – Пусть бы сами разбирались со своими проблемами. Потому что мы без них обойдемся, а они без нас – фиг. Да вот только как от них отделаться? Они же будут лица делать, но сами теперь ни в жизнь не отвяжутся. Так и будут за нами таскаться.

Да и хрен с ними, – отмахнулся Эредин. – Ты у Моргота еды захватила?

А как же! И поесть, и попить. Эти носы заворотили, а я-то не гордая. У меня никакой предвзятости по поводу вражьей сучности к этому Морготу нет. И я не боюсь, что его еда и питье на меня как-то не так подействуют. А дорога нам предстоит, быть может, дальняя, так почему мы-то с тобой страдать должны?

Вот все-таки что в вас, в dhoine хорошо, так это ваша хозяйственность. Хоть весь мир гори гаром, а вы про бытовуху подумать не забудете, – заметил Эредин. – Ценное качество, между прочим. Не грех и нам такой практичности поучиться.

Маша разложила на покрывале еду. Воздух тут же наполнился аппетитными запахами всяких яств и вкусностей. Голодные средиземцы, которые уже употребили большую часть своих запасов и теперь перешли на режим жесткой экономии, заводили носами и, бросая косые (и завистливые) взгляды на Эредина с Машей, стоически сглатывали слюну и пытались изображать на лицах безразличие и гордое терпение.

Сейчас слюной захлебнутся, – злорадно зашипела Маша, с аппетитом наворачивая копченую грудинку с черным хлебом.

Угу, – с набитым ртом кивнул Эредин. – Передай мне вон ту бутылку.

Это наверное Морготское собственного изготовления, – предположила Маша. – Видел, какие у него виноградники?

Видел. Давай, за то, чтоб завтрашний день нас порадовал чем-нибудь интересненьким, – Эредин чокнулся бутылкой со стаканом, который взяла в руки Маша.

Давай только без фанатизма сегодня, – попросила она. – А то упьемся, а я завтра с бодуняги всю Леголасию заблюю. А может, еще и на Трандуилию останется.

Да мы только чисто символически, по несколько капель, – успокоил Машу Эредин.

О-ой мороз моро-оз, не-е морозь меня-а-а!!! – над просторами Леголасии разворачивалась и ширилась льющаяся рекой песня, особенно актуальная в летней ночи. Песнь про морозную русскую зиму слушало озеро и звезды, смотрящие в него с высоких небес.

Эредин, лежащий на траве, закинув руки за голову с удовольствием внимал Машиному пению. Остальные от восторгов пока воздерживались, но на них мнение Маше было наплевать. Ее душа просила песен – и Маша пела. Завершив обращение к морозу, она поведала благодарным и не очень слушателям о том, как ей малым-мало спалось и что во сне привиделось, рассказала им, что такое осень, и поделилась душещипательной историей о трудной доле черного кота, живущего за углом.

Да сколько ж можно! – возопила наконец Галадриэль, которая явно привыкла к иным песням и в ином исполнении.

Не любо – не слушай! Вот так! Как грится: «Не любишь? Мне какое дело? Я песню для себя пою!»* – гордо процитировала Маша классика. – А будете выступать, я ща ваще какую-нить арию Герцога гряну.

Пусть деточка попоет. Что вы ей рот-то затыкаете? – заступился за Машу Эредин.

Совесть надо иметь! – заявил Трандуил. – А если мы начнем орать про Элберет с Гилтониэлью?

Орите, – невозмутимо ответствовал Эредин. – Кто вам запрещает?

Вот кто-то с горочки спустился! – заорала для начала Маша, видимо, в «ответ Чемберлену».

А Элберет! Гилтониэль! – подхватил не очень кстати и не очень в тему Арагорн.

Прекратите! – не выдержал Элронд. – Не встревайте! Пусть она допоет, а то получается глумление какое-то над нашими святынями.

В мудрости выжидательной позиции хозяина Имладриса эльфы убедились весьма скоро, так как Маша вскоре закончила слезливую песню про нарушенный покой (это было то немного понятное, что вынесли эльфы из содержания сей баллады, так как смысл слов «колхоз», «защитна гимнастерка» и всего, что с ними связано, был для них темен). На поляне воцарилась звенящая тишина.

Ну, еще одну на ход ноги – и все! – объявила Маша, которую, похоже, не особо волновала реакция почтеннейшей публики на ее выступление. – Ща, грустную забацаю. Енд а-а-ай! А-яй вил олвейс лав ю-у-у! У-у-у-у!!!* – взвыла девушка, отчаянно фальшивя.

Марусь, ты погоди, побереги связки, – посоветовал Эредин. – Завтра этой замечательной песней будем население Леголасии пугать. А вообще, я тебя, пожалуй, в свои Красные Всадники возьму. Ты с такими вокальными данными мне будешь противника деморализовывать. Как грянешь, так они и свянут. Почему я раньше тебя не встретил? Какое скопище талантов зря где-то пропадало!

Однако, Маша не вняла совету своего короля. Она самозабвенно пела, старательно завывая на гласных, уводя мотив в неведомые дебри, в которых он и не снился композитору и певице Уитни Хьюстон, которая являлась оригинальной исполнительницей этой жалостной песни. Правда, в куплетах у Маши, которая помнила английские слова через раз, зияли черные дыры и пестрели белые пятна, заполняемые ее невнятным бормотанием, но исполнительницу это не смущало. Главное, что припев ею исполнялся исправно и с должной патетикой. В итоге голос Маши на особенно долгом распеве предательски дрогнул, она зашмыгала носом и оборвав свой крик души на запредельной ноте, со слезой в голосе заявила:

Ой, бля-я, Эредин, вот как я тя люблю, так это ж прям не могу!

С этими словами она обессиленно плюхнулась на предмет своей страсти, видимо, с намерением сжать его в объятиях и запечатлеть на его устах огненный поцелуй. Но на должную крепость объятия не хватило рук (а может, эльф оказался великоват для хрупкой девушки). Да и глазомер подвел изрядно захмелевшую Машу, посему приземлилась она, уткнувшись эльфу носом в живот, туда она его, долго не раздумывая, и чмокнула. Потом, еще раз всхлипнув, растерла ладошками по щекам пьяные слезы и, уронив голову на Эредина, тут же уснула.

Песня вся, песня вся, песня кончилася, – резюмировал Эредин, взяв своего бойца невидимого фронта, спящего мертвым пьяным сном, и укладывая рядом с собой на лориэнский плащ.

Ответ Земфиры Алеко (Пушкин "Цыганы")

Машино исполнение песни "I Will Always Love You" Уитни Хьюстон из кф "Телохранитель"

========== ПРОЙДУСЬ ПО ЛЕГОЛАСИИ, СВЕРНУ НА ТРАНДУИЛИЮ. ГЛАВА 16 (часть 1), в которой герои добираются до цели ==========

Э-эй, Мария, просыпайся! – теребил Эредин все еще продолжавшую крепко спать после своих вчерашних подвигов девушку.

А? Хто я? Хде я? Хто ты? – Маша с трудом разлепила упорно не желавшие открываться глаза и сквозь узенькие щелки посмотрела на Эредина.

Перебрала ты вчера, Машунь, – сочувственно покачал головой эльф. – Я момент упустил, а ты… А и здорова ж ты пить, оказывается. Я и подумать не мог, что в такое хлипкое тельце может вместиться столько алкоголя.

О-ох, Эредин, – тяжко вздохнула Маша. – А чё, я сильно чудила?

Да нет. Пела только. Эти попытались было тебя перепеть, но у них не вышло. Ты их сделала.

Пела? И все?

В конце поплакала.

От чего?

От неразделенной любви.

К кому?

Ко мне, к кому ж еще!

О-ох, – с очередным тяжким вздохом Маша спряталась под плащ, чтобы укрыться от глаз Эредина.

Да не смущайся ты. Это ведь нормально, – эльф извлек девушку из-под покрывала и внимательно проинспектировал ее на предмет пригодности к дальнейшему путешествию.

Что нормально? – глаза Маши враз открылись в их обычную величину.

Любить меня. Я – предмет вожделений, страстей и грез всех женщин, как людских, так и эльфийских.

Ну, как выясняется, не всех. Есть некоторые женские особи, которые стойки к твоим чарам и мужскому обаянию, – Маша красноречиво скосила глаза на Галадриэль, но тут же схватилась за голову от вспыхнувшей боли в висках. – Бля-а, башка-то как боли-ит! Эредин, почему ты меня не остановил?

И не услышал бы то шоу, которые ты потом устроила? Да ты что?!

Блядь, утро с примочками, – прошипела Маша. – Стоило за этим переться через пространство и время. Это я и дома могла бы себе устроить. А так стандартный супный набор «прелестей»: башка болит, глаза не разлепить, вспоминать то, что натворила вчера, не хочется, сушняк долбит, опохмелиться нечем. Прям, как в старые добрые времена, когда я еще страдала по Йорвету и надеялась таким образом попасть в его мир.

Ты страдала по Йорвету? – внезапно удивился Эредин, пропустив мимо ушей все остальное. – По этому одноглазому сидскому недоразумению? Как ты могла?!

Успокойся, твое величество. Я страдала по нему только потому, что не знала, что на свете существуешь ты, – поспешила Маша утихомирить так некстати разошедшегося самолюбивого ольха, от воплей которого ее голова, казалось, вот-вот грозила расколоться на мелкие кусочки.

А-а, ну тогда ладно, – услышав, что его популярность среди лиц противоположного пола остается вне конкуренции Эредин успокоился. – Идти можешь?

Я попробую, – отважно сказала Маша, отпуская надежную руку эльфа и гадая, сможет ли она для начала хотя бы удержаться самостоятельно на ногах.

Уж неизвестно, Морготовы ли то были происки или просто так стали звезды, но короткий отрезок пути до Леголасии стал испытанием для них для всех. Прихрамывающий Эредин, невыспавшиеся средиземцы и мучающаяся похмельным синдромом Маша уныло плелись к лесу. К личным неурядицам присоединись и природные в виде палящего солнца, нещадно начавшего припекать путешественниками головы и спины, в свете чего средиземцы начали молча завидовать Эредину, который с учетом его пляжного наряда чувствовал себя на полуденной жаре наиболее комфортно. Впрочем, Леголас и Трандуил, возможно тоже мысленно поблагодарили поклонниц, превративших их наряды в сплошные дыры, которые тоже неплохо продувались ветерком, давая ощущение прохлады. Наконец, путники смогли добрести до леса и укрыться от зноя под сенью его деревьев.

Фу-ух, ну и жарища, – простонал Арагорн, обессиленно усаживаясь в тенек под раскидистым кленом.

А ты бы снял лориэнский плащик, накидку, куртку, кольчугу, поддоспешники, – заметил Эредин. – Глядишь, стало бы полегче.

Ты что?! Мы же находимся в землях Всеобщего врага. Вдруг он вероломно нападет, а я не в форме?!

Если бы он захотел, так еще в Тангородриме от тебя мокрого бы места не оставил, – заметила страдающая от жажды и похмелья Маша и поэтому злая на весь свет. – Ох, как же мне плохо, – посетовала она, ни к кому конкретно не обращаясь, а просто констатировав факт.

Давайте отправим Леголаса на разведку? – предложила Галадриэль. – Ну, раз один наш следопыт почти превратился в жаркое, а другой – просто в хлам.

В хлам я была вчера, – нашла в себе силы возразить Маша. – Сегодня я просто… Меня нет.

Погодите, – Леголас поднял вверх ладонь, призывая своих спутников к молчанию. – Слышите?

Голоса, что ли? – Маша, прижала пальцы к ноющим вискам. – А я думала, это у меня в голове шумит после вчерашнего.

Да, действительно, – прислушавшись, подтвердил Арагорн. – Только я не могу разобрать… Какое-то странное наречие. Это не эльфийский, не всеобщий. Может быть… – он вопросительно посмотрел на Эредина.

Нечего на меня пялиться! Я тоже не понимаю, на каком языке они там чирикают! И уж это точно не язык народа ольх!

Да что там, даже мой адаптер этот говор не воспринимает, – пожаловалась Маша, а уж он-то устроен таким образом, чтобы подстраивать все подо всех.

Злые происки Моргота! – радостно воскликнул Арагорн, которому наконец-то удалось получить доказательство злонамеренности Врага.

Пойдемте посмотрим для начала, что там творится, – предложил Элронд.

Я думаю, болтовня доносится оттуда, – Леголас указал на молодой ельник, за которым, по его мнению, и находился источник звука.

Тогда полезли! – Эредин выставил вперед локоть, закрывая лицо ладонью и приготовился к штурму еловой преграды.

Твое величество, может, в обход? – робко пискнула Маша. – Обдерешься же весь.

Ни хрена! Разве это ёлки? – презрительно фыркнул Эредин. – Вот в Волчьем Тупике был лес – это всем лесам лес. А это так, травка.

Маша со страхом и затаенной тоской проследила, как Эредин вломился в стену зеленых колючих еловых лап, которые тут же сомкнулись вновь на его спиной, правда уже слегка помятые. Судя по треску веток и громкой ругани эльфа, он продолжал идти вперед с упертостью бульдозера. Затем наступила тишина. А через минуту они услышали изумленный голос Эредина:

Ёптить! Идите сюда! Вы только гляньте, что здесь за хрень творится!

Арагорн отреагировал быстро и, последовав примеру Эредина, кинулся в ельник. Леголас последовал за товарищем, видимо решив пожертвовать зеленым насаждениям последние лоскуты своей многострадальной куртки. Остальные не были столь самоотверженны и любопытны, предпочтя все-таки пойти в обход.

Маша, просочившись вслед за рослыми эльфами сквозь заросли малинника (и ухитрившись обстрекать кисти рук об крапиву), выскреблась на открытое место и первым делом устремилась к Эредину, который, изображая монумент самому себе, стоял у кромки леса и ошалело взирал на происходящее. На довольно большом открытом пространстве, разделяющем лес и кое-где поросшем редкими купами кустов и одиноко стоящими деревьями, бодро сновали туда-сюда белобрысые, щуплые и шустрые Леголасы. Они-то и издавали те странные и невнятные щебечущие звуки, которые услышал оригинальный Леголас. Видимо, посредством этого птичьего языка местные Леголасы общались меж собой, хотя возможно, они просто бубнили что-то себе под нос, так как находились в постоянном движении, а посему не заводили долгих разговоров друг с другом. То и дело кто-то из Леголасов выхватывал лук и стрелял из него в одному ему видимую цель. Среди бродящих по полю Леголасов хаотично перемещались некие существа неопределенных расы и пола. Они были лохматы, заспанны, наряжены в мешковатую поношенную одежду, на шеях у них висели будильники, а в уши были воткнуты наушники. Периодически кто-нибудь из существ сталкивался с каким-нибудь Леголасом, при этом децибелы, на которых они чирикали, значительно и стремительно увеличивались, Леголас выхватывал лук, пускал в оппонента стрелу (причем, стреляя в упор, каким-то чудом ухитрялся мазать), в руке же у оппонента невероятным образом материализовывался какой-нибудь предмет кухонной утвари, которым он (впрочем, может быть, оно было и женского полу, а может и вообще его не имело в принципе) отоваривал Леголаса по голове. После такого плодотворного общения Леголас и лохматая особь либо заливались счастливым идиотским смехом, а потом быстро неслись в ближайшие кусты, либо пожимали плечами и расходились. Средиземцы расширившимися от ужаса глазами смотрели на творящийся беспредел. Леголас давно лежал в глубоком спасительном обмороке. Сердобольные же спутники не спешили приводить в сознание несчастного эльфа.

Что это за хрень? – снова спросил Эредин.

Тут на столбике написано: Леголасомэрия.