Текст книги "Сказ о том, как тяжела попаданская доля (СИ)"

Автор книги: Al-kor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 68 страниц)

Карантир, закрывай нахрен портал! – опомнился Эредин. – Что там за чучело носится? Может, оборотень, кто его знает. А у нас с собой не то что меча серебряного – даже вилки или ложки нету!

Навигатор не заставил просить себя дважды и, уже видя, кто вырывается из-за кустов на залитую призрачным лунным светом поляну, с похвальной быстротой захлопнул окно портала почти перед носом твари.

Чё это было? – спросил ведающий после небольшой паузы, в течение которой все осмысляли увиденное и едва не случившееся.

Хрень какая-то зубастая, – пожал плечами Эредин. – Оборотень, наверное.

Огромный-то какой, – удивился Карантир. – В жизни таких никогда не видел.

Ваше величество, – обратился к Эредину ведающий. – А разве оборотни вам не подчиняются? Вы же Король Дикого гона.

Видимо, эта скотина об этом не знает, – проворчал Эредин. – Хотя, может, мы поспешили портал-то захлопнуть, не подумав? Может, это страховидло летело сюда в патриотических чувствах мне в верной службе присягать?

Может, и так, – криво усмехнулся Карантир. – Только проверять это у меня лично желания не возникло.

У меня тоже, – кивнул Эредин. – Эй, Машуня, ты там где? Вылезай из-под моей рубахи, страх закончился. Карантир калитку закрыл.

Да? – Маша осторожно и недоверчиво высунула нос из-под полы рубашки Эредина. В глазах ее все еще был испуг.

Маша, если ты у меня от недотраха оборотней магичишь… – немного смущенно начал Эредин.

Нет, – отчаянно замотала головой Маша. – Заклинательный трах-тибидох к нашему с тобой траху никакого отношения не имеет. Это совершенно разные вещи. Я просто вычитала это шуточное заклинание в детской книжке. Там один старый джинн так говорил, потом вырывал волосок из бороды и – опаньки – желание выполнялось.

Глупая luned, – захихикал Карантир. – У тебя и бороды-то никакой нету.

Машенька, – с тревожной мягкостью спросил Эредин, – скажи-ка ты мне в таком случае, что ж такое ты загадала, если у тебя портал в лес оборотней открылся?

Да ничего я не загадывала! Я опять пробовала с этой пьяной кривоногой каракатицей связаться!

Может, тогда это был не оборотень? – предположил ведающий. – Может, это была она?

Кто?

Ну-у, пьяная каракатица.

Наша засланка превратилась в оборотня? – Эредин задумался. – А как она из помойки в такой дремучий лес попала? Только не говорите мне, что просто за угол завернула.

Может, ее в городе покусали? – продолжил строить предположения ведающий.

Тогда бы этот оборотень скапустился тут же и разлегся бы рядом с ней, в мясо пьяный. Еще, гляди-ка, и пестню с нашей-то чудо-попаданкой затянули бы дуэтом.

Так может он того, – ведающий как-то неуверенно кивнул на стену, где недавно был портал.

Чего – того? – не понял Эредин.

Пел. В смысле, на луну. Выл. Она. Выла. Типа пела.

Она бы фальшивила, – заметил Карантир. – А этот чистенько так выводил. Мощно. Прямо колоратурное сопрано.

Маш, а ты что думаешь? – обратился к своему персональному навигатору Эредин.

А я все про пень, – виновато вздохнула девушка.

Чего? – не понял Эредин. – Это-то здесь при чем?

Ну-у пень… Пни, деревья, лес, в нем оборотень оказался. И вообще страшно получилось.

Маша, пень с какого перепугу в твою голову залез?

Так Пеньблевелла же, – оправдываясь, пробормотала Маша. – Мысли про блевеллу я отринула. По понятным причинам. Пень остался.

Услышав это, Карантир снова противно захихикал.

Что смешного? – строго зыркнул на него Эредин. – Напомнить в их присутствии, что ты вытворял, когда только учился навигаторскому делу? Или из недавнего можно, про Волчий Тупик, к примеру, рассказать. Она вот, хоть и людь, а мыслит образно, интересно, вон какие картинки получаются – не заскучаешь. Так, Машенька, – король обратился к сконфуженной и поникшей девушке, которую не ободрила даже его похвала. – Давай ты сейчас от меня все-таки отлипнешь, соберешься… Маша-Маша, это еще что? Ты расплакаться здесь что-ли собралась? Нет, дорогая, сырость ты мне тут не разводи. Ты теперь – навигатор, боец, практически передовой отряд народа ольх. Ты находишься на острие нашей атаки, а у тебя чуть что – сопли бахромой и слезы водопадом. Это никуда не годится.

Не могу я быть ни на каком острие, – всхлипнула Маша. – У меня ни фига не выходит. А еще и этот ржет, как конь педальный, – она мстительно кивнула на Карантира.

Карантир все понял, он больше не будет. А ты… О, Дана, да что ж вы все мою рубашку как носовой платок используете! – воскликнул Эредин, видя, чем Маша вытирает слезы и во что намеревается высморкаться. – Ладно-ладно, все, не плачь, – он погладил девушку по голове, чувствуя, что с трудом унятые и теперь сдерживаемые ею слезы уже вновь готовы потечь совершенно неудержимым потоком. – Плюнь ты на Карантира с его шуточками. Маш, ну дедовщину в армии никто же не отменял. Ты – новобранец, он – старослужащий, вот и шпыняет салагу. Я-то тебя похвалил, даже доволен твоими успехами остался. Благодаря тебе мы новые свойства камня вскрыли.

Коне-ечно, – грустно протянула Маша. – У Карантира-то способности, а у меня одна фигня. Хуевый из меня навигатор.

Да что ж такое! У меня один навигатор – нытик, теперь и вторая – туда же. Вы с Карантиром сговорились, что ли? – в досаде покачал головой Эредин. – Маша, ты мне эти упаднические настроения брось. Мне одного депрессивного Карантира хватает. Ты у меня должна быть, в противовес ему, веселой и позитивной. И навигатор ты вовсе не хуевый, просто еще неопытный. Научишься. Вот погоди, через недельку будешь у нас так лихо порталы открывать, как семечки щелкать – только треск стоять будет. Еще Карантир обзавидуется твоим успехам.

Ну конечно, – скептически прошипел себе под нос Карантир.

Все-все, – Эредин приобнял Машу, ободряюще погладив ее по плечу. – Деточка, вытри слезки… Вот, я даже сам тебе их вытру, все равно рубаху надо в стирку. Давай, еще разок. Машенька, я знаю, ты можешь, у тебя все получится. Приготовилась? Настроилась? Открывай!

Бархатный баритон Эредина оказал на юного навигатора волшебное действие. Маша действительно полностью успокоилась, снова крепко зажмурилась, от усилий даже неосознанно сжавшись, сгорбившись и подтянув колени к носу. В ее голове быстро мелькали обрывки суматошных мыслей и смутных образов, Маша судорожно пыталась вычленить из их калейдоскопа нужный. Вот! Кажется нашла! Перед мысленным взором девушки живо предстала картина их первого знакомства с противной голосистой попаданкой. Маша вновь с мстительным удовлетворением видела, как вредная и наглая девица летит по коридору, выпнутая из помещения волевым решением Пера Гюнта, открывает дверь своей чугунной и пустой башкой и исчезает из диспетчерской.

Видение растаяло. Маша, возвращаясь в реальность, прислушалась: до нее доносились чьи-то незнакомые и негромкие голоса. Где-то неподалеку спокойно беседовали двое. Причем, Маша готова была поклясться, что сейчас она слышит не нуждающуюся ни в каких адаптерах и переводах речь своей исторической родины. Она наконец открыла глаза, чтобы посмотреть, что у нее вышло на этот раз. Эльфы во главе с Эредином обалдело молчали, явно не имея никакой возможности понять, что им открылось и о чем беседуют эти люди.

Ма-аш, – слегка потряс девушку за плечи нетерпеливый Эредин. – Ты нам можешь объяснить что-нибудь?

Ага, – кивнула Маша. – Я сейчас послушаю, о чем они говорят, и вам переведу.

–Ты понимаешь их речь?

Еще бы!

И знаешь, кто это?

Судя по белым халатам и шапочкам – доктора.

Как ты догадалась?

Это мой мир. И Пеньблевеллин, кстати, тоже. Видимо, Карантир ее на историческую родину закинул.

А почему мы видим докторов? Неужели с этой перепитулей могло что-то случиться? Травмировалась или заболела?

Не-е, все гораздо хуже, – покачала головой Маша. – Наша диверсантка, кажись, померла. Потому что здание, рядом с которыми эти доктора стоят и курят, это морг. Нет, конечно, как вариант, она смогла быстро выучиться и стать патологоанатомом или, что более вероятно, устроилась работать санитаркой в это заведение. Но что-то мне в такой расклад не верится.

Да неужели она может умереть? – искренне удивился Карантир. – По-моему, эту алкоту никакая чума не берет. Ее, думаю, даже наши гончие кусать бы побрезговали. А уж они-то вечно тянут в пасть всякую гадость.

Чума-то, может, и не берет, – пожала плечами Маша. – Но может, она спьяну решила пробежаться навстречу поезду с криком «задавлю». С нее станется. Впрочем, сейчас послушаю, о чем там доктора беседуют.

Ну, что там говорит наш Васенька?

Асфиксия, разумеется.

Захлебнулась собственной блевотиной?

Классически.

Чем опилась-то?

Легче перечислить, чего она не попробовала. На токсикоанализе, разумеется, этанол (а куда ж без него), метанол, толуол, бутанол и еще до херища всяких «олов». Как водится, сначала нажралась водяры, потом почувствовала недопит, отправилась на поиски, нашла вкуснятины, отведала, успокоилась. Навеки.

Растворитель?

Угу. И стеклоочистительная жидкость. Да вообще много чего. Погуляла девка.

Кто такая, по-прежнему неясно?

Ничего. Может, и к лучшему. Напишем в причину смерти асфиксию, добавим отравление… пусть будет метанолом, чтоб особо не заморачиваться. С тем и все. Долго распоэзиваться не придется.

А что, реально есть о чем?

Как сказать… Чудной случай.

Обычный, по-моему. Рядовая алкота. Николаева-Нидвораева. Чем она вам с Васенькой так в душу запала?

Да ты понимаешь, прям мистика какая-то. Узнал он ее.

Чего?

Сначала, конечно, по требухе, а потом – что удивительно – и в лицо. Кстати, кроме смеха. И мне ее лицо показалось смутно знакомым.

Ребят, вы чё?

Был интересный случай лет пятнадцать назад. Мы с Васькой как раз тогда только начинали, а тут привезли одну особу. Предпринимательница. В переводе на нынешний язык всякой мелочью торговала с лотка на Черкизоне.

Черкизона того уж сто лет как нету!

Ты слушай дальше. Короче, судициднулась дева всем на зависть: нажралась таблеток, глотнула уксусу, вены пильнула и решила повеситься – ну чтоб уж наверняка. Да видать, выпитое и съеденное уже дало себя знать… В общем, оступилась со стула, качнулась на веревке и треснулась со всей дури виском об угол. От этого и померла. В общем, привезли ее, вскрыли… У Васьки волосья карандашами: чё писать, там же за что ни схватишься – не упишешь за день, устанет рука. Внутри у нее было так красиво, что хоть в наглядное пособие для пропаганды здорового образа жизни пихай.

Так что написали-то в итоге?

Травму с размозжением, вдавлением и те де и те пе, а вторым пунктом – все ту же любимую асфиксию. Ну и до кучи почечную, печеночную, сердечную недостаточности – ай, там хоть все МКБ лепи – не ошибешься.

Что ж ее так напарило?

Известно, несчастная лябов на фоне абстенухи. Пили-пили, поссорились, а потом мужик все не идет и водку не несет. Жизнь не наладилась, стал быть надо с ней покончить. Ну и…

С прошлым ясно. Ну и связь?

Дык Васенька говорит, мол, режьте меня сейчас – это снова она.

Что за бред?

Понимаю, что бред, но… Правда она. И главное, что за эти пятнадцать лет она ничуть не изменилась, что при ее образе жизни совершенно невозможно. Ведь она уже и тогда в свои двадцать с малым лихуем выглядела на все сто. Васька еще тогда удивился, мол, безграничны человеческие возможности: с ее требухой уже тогда было по всем нашим учебным медицинским канонам жить нельзя, а она пила в несметных количествах, жрала, что хотела, и вообще вела разгульный образ жизни. Вот и верь после этого профессорам.

Чудные ты вещи говоришь. Ну допустим, это та же самая деваха. И как ты это объясняешь?

А никак. Я не объясняю, просто констатирую.

Ладно, мистика мистикой, а нам заключение оформлять надо. Снова будем вашу восставшую из зада представлять как суицидницу?

Не. Несчастный случай. Классический, причем.

На бутылках вроде этикетки были. Она что, не видела, что пила?

Я те точно говорю, не видела. Она и не смотрела. Ей главное, чтоб лилось. Так что, успокойся. И вообще, никому нахрен неинтересно, были там этикетки или не было, читала она их или нет. Документов нет, родни нет, заинтересованных лиц нет – ничего нет, имени – и то не знаем. Ну и все!

Да-а, если б все жмуры были такие спокойные. А то ж достало это молодо поколение: зимой и осенью с двух горстей таблетки жрут в депрессухе – никто не любит, никто не ценит, никто не понимает, «адын-савсэм адын»; весной и летом от несчастной любви с мостов сигают. А мы – откачивай, откапывай, оправдывайся да отписывайся.

Не говори ты мне про это поколение. Моя тут на днях отчудила…

Ну все, – Маша повернулась к терпеливо ждавшим ее вердикта эльфам. – Дальше неинтересно. С нашей темы медики соскользнули.

Так что случилось-то? – спросил Эредин.

Опилась. Наглоталась вместо водки всякой дряни. Отравилась.

Вот зараза!

Как бы она вобрат в диспетчерскую не вернулась, – с опаской предположила Маша.

То есть?

Ну-у, есть такие попаданские правила.

Вот скотина! Теперь Моисей распищится, – Эредин скривился. – Деньги назад потребует за ненадлежащее исполнение договора. Я ж ему обещал, что он эту дважды де Ре больше не увидит, по крайней мере, в ближайшее время. А ее, курву такую, тут же сдохнуть угораздило. М-да, неприятность.

Я могу у Ленки спросить, – предложила Маша.

То есть?

Ну, свяжусь с ней через солнечный камень. Расспрошу ее. Заодно и потренируюсь. Уж с диспетчерской-то я точно не напортачу.

Ну что ж, попробуй, – не стал возражать Эредин.

Маша, воспрявшая духом после недавнего успеха, снова привычно закрыла глаза, представляя себе уютный и гостеприимный Ленин кабинетик и саму подругу, сидящую со столом с раскрытым фолиантом.

Привет межмировым диспетчерам! – услышала она приветствие Эредина.

И вам привет, – ответствовала из окна портала Лена, помахав рукой королю. – Как там поживает моя Маша?

Вон, видишь, сидит тут рядом, порталы нам уже магичит, – Эредин слегка потряс глупо улыбающуюся Машу за плечи. – Маш, что молчишь? Поздоровайся с подругой.

Привет, – послушно кивнула Маша. – Ой, бли-ин, Ленк! Как я рада тебя видеть! – окончательно опомнившись, радостно завопила она. – Слу-ушай, я вообще-то конечно по делу, но…

Да, Ленусь, скажи-ка нам, наша-ваша вторая деушка, которую мы в невесты Ге’эльсу брали, в Малые ебиня случаем не возвращалась? – взял инициативу в свои руки Эредин.

О-ой, – покачала головой Лена, из чего остальные поняли, что дело с незадачливой попаданкой пахнет керосином. – Явилась тут, не запылилась, с воплями и матюгами.

По поводу? – осторожно спросил Эредин.

Во-первых, замуж так и не отдали. Во-вторых и в главных, Черкизон снесли. Про несостоявшийся замуж она уже забыла. А вот с Черкизоном у нас теперь прямо беда. Тема дня, – Лена развела руками. – Красной нитью проходит через все попаданские маршруты. Девка горюет, рыдает, вспоминает славное боевое прошлое, опять рыдает. И пьет. От межмировых путешествий категорически отказывается. Никуда, говорит, не хочу, не пойду, и даже не упрашивайте. Уж сам Зевсыч ей вроде в качестве моральной компенсации предлагал эксклюзивные блатные маршруты с приключениями, выпивкой и стопроцентовыми женихами. Ни в какую. Неожиданно как зарядила: оставьте меня, я, говорит, в депрессии, моя жизнь прошла, как сон пустой! Каким штилем, главное, заговорила. Мы-то от нее отродясь, кроме мата и междометий, ничего не слыхали, а тут поди ж ты. Что с девкой стало, понять не можем. Неужто ее утратой родного Черкизона так плющануло?

А Моисей-то ваш как на это отреагировал? – продолжил расспросы Эредин.

Как обычно. С тех пор, как она прибыла, бегает и держится то за сердце, то за голову, а чаще за то и другое вместе. Причитает, что его довели до инфаркта и инсульта.

Кто довел, не уточняет?

Она и ты, разумеется.

Надеюсь, причитаниями все дело и ограничится? Иск за ненадлежащее использование Пеньблевеллы он нам вчинять не собирается?

Пока об этом речи нет.

А и хорошо, что нет, – обрадовался Эредин. – Ну тогда, до свидания. Так сказать, до новых встреч.

Погоди, твое величество, дай нам с Машкой-то хоть пообщаться, – попросила Лена.

Да общайтесь на здоровье, – великодушно разрешил Эредин. – А я пока пойду понаблюдаю за нашими новобранцами.

Король, можно я теперь пойду посплю? – жалобно попросил Карантир. – Ну раз урок мы на сегодня закончили. Окошко Машунька теперь и без меня закроет, когда с подружкой вволю наболтается. А я им тут только мешать буду.

Иди, – отпустил навигатора Эредин. – А ты, – он кивнул ведающему, – тоже пойдешь со мной. Не вредно и тебе малость потренироваться.

Через минуту Маша осталась в помещении наедине с окном портала.

Эредин-то твой оказался и впрямь ничего, – заметила Лена. – Я думала, он будет костопыжиться и фордыбачиться, а он так просто взял и разрешил нам с тобой поболтать. Да еще деликатно оставил нас с тобой одних, чтоб не мешать.

Да на фига ему сдалась наша бабская болтовня, – махнула рукой Маша. – И потом, у него сейчас дел полно. Ему не до мелочей. И я вообще-то у него не в рабстве, а на службе.

Да ты чё! И кем?

Вроде как штатным навигатором. Конечно, не таким, как Карантир, потому что я только с камнем могу. Но им сейчас и такой сойдет. Вот я и тренируюсь. К тебе портал открыла.

Сама? – удивилась Лена.

Да, – важно ответила Маша.

Ух ты, Машка, а может, ты этот, ну-у, Исток? – спросила Лена, впечатленная Машиными успехами.

Хрен там, а не Исток! Просто принадлежность к междумирью дает нам некоторые бонусы и возможности настраиваться друг на друга при помощи соответствующих артефактов, типа Солнечного камня, например. Да и то я, прикинь, к Пеньблевелле два раза промахнулась, открыла порталы оба раза не туда.

Ай, да что мы с тобой все про работу, – спохватилась Лена. – Ты лучше скажи, как устроилась, как тебе живется, как у вас с Эредином?

Не про что пока рассказывать, – развела руками Маша. – Я всего второй день здесь. Ну и с Эредином пока, сама видишь, все хорошо. Лучше ты мне доскажи наконец, что у вас-то с Геральтом случилось. Как так вышло, что он там, а ты – тут? Ведь к своей Йенке он, насколько я поняла, не вернулся. Или он еще кого-то нашел? А может, к кому из прежних пассий опять подкатил? У него же, насколько я помню, баб была чертова уйма.

Ох, Маш, лучше б нашел или вернулся. А то вышло вовсе по-дурацки. В общем, если тебе интересно… На чем я остановилась-то?

На том, как Талер привел Роше, они поладили с Йорветом, а вы все вместе стали разрабатывать план по изничтожению Эмгыра.

Да-да, – Лена вздохнула. – Как раз тут-то моя спокойная и счастливая жизнь с Геральтом и закончилась.

========== ЧАСТЬ 6 ==========

~✵✵✵~

Итак, история Маши подошла к счастливому концу. Правда, тем самым пресловутым ружьем, висящим на стене c начала пьесы, омрачать Машину радость остались Гюнтер оʼДим и незагаданное желание, но пока наша Маша, все-таки выстрадавшая свое счастьице, забыла и думать о Человеке-Зеркале. Да и желаний никаких у нее на данный момент нет. Ведь она таки получила то, о чем мечтала. И пусть эльф оказался не Йорветом, а Эредином, взял ее не в жены, а на службу, не любил ее так, как ей мечталось, а лишь позволял ей любить себя – Маше вполне хватало и этого, так как она методом проб и ошибок все же научилась правильно оценивать свои возможности и сообразовывать свои желания с реалиями момента.

А что же Лена? Почему ее история, так удачно складывающаяся вначале, закончилась, по сути, ничем? Об этом теперь и пойдет рассказ.

~✵✵✵~

========== ЭНЕ, БЕНЕ, РАБА, КВИНТЕР, ФИНТЕР, ЖАБА. ГЛАВА 1, в которой рассказывается о последствиях охоты на монстра ==========

Геральт ушел охотиться на заказанного Ольгердом монстра с утра. Лена, пожелавшая ему удачи, привычно закрутилась в хлопотах по дому, спокойно ожидая его обратно максимум часа через два. Однако к отмеченному Леной времени ведьмак не вернулся. И тогда она, моментально прикинув расстояние от колодца на рыночной площади Оксенфурта до их дома, сразу заподозрила неладное.

Да погоди ты паниковать, – попытался успокоить Лену, у которой сразу все начало валиться из рук, Йорвет. – Может, он в засаде сидит, монстра выслеживает. Это иногда бывает долго.

Да, – тут же закивал Роше. – Целый день на это может уйти.

Где его там выслеживать? – нервно спросила Лена. – Он же не в лесу или в поле. Пространство для маневра в колодце явно и сильно ограничено. Этому чертову монстру и спрятаться-то там негде!

Ну тогда, может, он отправился к заказчику доложить о выполненной работе и деньги получить, – предположил Йорвет.

Ага, прямо сразу выбравшись из канализационного люка. Так и пошел в сапогах, измазанных в дерьме, и сам, вывоженный в крови, слизи и внутреннем содержимом чудища. Ну, конечно, это же так срочно, что даже двести метров до дома ему не дойти, чтобы помыться, почиститься, отдохнуть и привести себя в порядок.

Может, он аккуратно монстра убил. Ну, и не вымазался, – неуверенно предположил Роше.

Я пойду на крыльцо. Посмотрю, может, он уже идет, – не выдержала Лена. – А еще лучше, пробегусь до моста ему навстречу. Мне кажется, он уже вот-вот должен… Ох, а вдруг мы с ним разминемся. Я уйду, а он вернется другой дорогой. Я даже не знаю… – Лена нервно теребила край передника. – Идти или подождать? А вдруг, пока я тут сижу, он там… То есть, с ним случилось что-нибудь. Монстр его ранил. Я бы уже и в колодец этот сама слазила, только бы не сидеть без дела в пустом ожидании.

Так, успокойся! – решительно заявил Талер. – От твоего митусения проку нет никакого. Ни тебе, ни Геральту. Пошли в город, поспрошаем на площади, что да как. Уж наверняка кто-нибудь что-нибудь видел, глядишь, и узнаем что-нибудь полезное.

Ты же не хотел светиться в городе, – припомнила Лена.

Ну, мало что, – отмахнулся Талер. – Не было нужды, так не хотел, а сейчас приперло – делать нечего, надо идти. От тебя в таком состоянии толку мало. А я, уж будь уверена, найду кого разговорить об интересующем нас деле.

Спасибо, – вздохнула Лена.

Думаешь, я ради вас с ним стараюсь? – хмыкнул Талер. – Вот хуй там плавал! Просто наш заебательский план по ликвидации Эмгыра, который мы с таким трудом измыслили, без ведьмака можно смело слать в жопу, в пизду и нахуй, причем по всем трем этим направлениям сразу. Так что, у меня свой шкурный интерес имеется. И потому, можешь даже не сомневаться, я твоего Геральта из-под земли достану, причем живого и здорового.

Ох, твои слова да богу в уши, – взмолилась Лена.

Все, Лен, хватит соплежуйствовать, пошли, – Талер взял девушку за руку и почти силой потащил за собой.

Погоди, может, тебе как-то законспирироваться, – ляпнула Лена, понимая, что несет какую-то чушь, но здраво соображать она в данный момент была не в состоянии.

Да кто на меня смотреть будет, – отмахнулся Талер. – Я ж не твой приметный белобрысый и змееглазый хахаль. А кому интересен старый лысый хер в драном залупыннике и стоптанных сапогах?

Тревожные мысли метались в Лениной голове, как беспокойные надоедливые птицы, а она, понимая, что отделаться от них не получится, чувствовала: если дать им волю – затянут в омут безнадеги и отчаяния. Чтобы не поддаться панике, Лена решила поискать поддержки у оптимистично настроенного Талера.

Слушай, а ты уверен, что с Геральтом все в порядке?

Да на двести, сука, процентов! Твоего хахаля ни один монстр не ушатает. Он в своей жизни их перебил до ебаной матери. А уж монстры были, я те скажу, как на подбор – один страшней другого. Тут те и фледера́, и жопоглазы, и всякие вомперы-херомперы, ёборотни, бруксы-сруксы, всякая вопливая петушня типа куролисков и василисков. Да что там, он Кейрана в одно лицо завалил, с Драугом справился, нашу стрыгу Адду расколдовал аж два раза и самому настоящему огромному огнедышащему дракону пиздюлей навешал. А эти монстры, ты уж мне поверь, выглядели так, что об них лучше сто раз услышать, чем один раз увидеть, не говоря про то, чтоб с ними драться. Я те честно признаюсь, когда мне Роше и Йорвет всего лишь рассказывали про дракона и Кейрана с Драугом, я чуть портки от страха не намочил. А ведь я – человек страшно смелый, несмотря, что всего боюсь. Во-от, а уж про нашу чуду-юду золотопёздную Адду я и сам знаю, и скажу тебе, что это был такой злоебучий монстр, который фору даст и Кейрану, и Драугу, и дракону. К ней и в людском-то обличье подходить было страшно, не то что в стрыжьем. А Геральт ее не только расколдовал, он ее еще и трахнул… Впрочем, это тебе наверное не интересно. Короче, после таких невъебенных монстров что ему какая-то засратая лягуха.

Если она такая фигневая, что ж ее до сих пор никто не извел, – осторожно, но без особого энтузиазма возразила Лена.

Так ты ж не сравнивай обычных людей и твоего Геральта. Он же не просто какой-то рядовой ведьмак, Герка – ведьмачище ого-го! Да у него репутация такая, что от одного его вида монстров кондрашка хватает. Они, лишь заслышав его имя, мрут от сердечных приступов.

Но говорят…

Говорят-говорят, – отмахнулся Талер. – Пиздят! А ты под всякое пиздобольство уши не расставляй. Ты послушай, что я тебе расскажу. Вот, когда я еще работал старьевщиком, а не сапожником, был у меня в Вызиме дом, в элитном, можно сказать, месте помойного квартала. Прямо напротив него лечебница Лебеды была. Больница все ж таки, а не какой-нибудь бандитский притон. Место там было бойкое и люди все больше приличные: стража на посту дежурит круглосуточно, санитарки туда-сюда днем и ночью снуют, покойников таскают – жизнь кипит. Ну, и шел я однажды так по ночной поре домой, как обычно, мимо лечебницы и чумной ямы, ни о какой беде не помышляя. И вдруг прямо над ухом мне – р-р-ряв! Я аж подскочил. Обернулся – и вижу: подбирается ко мне здоровенная серая срань, страшенная, как пизда драконихи: зубищи-когтищи – во, глазья красным горят и орет так, что у меня за малым мозги через ухи не вытекли. Я так испугался, что от страха даже в штаны наложить забыл и все матерные слова у меня из головы вмиг вылетели. Во как забрало! Ох, думаю, вот ты какой страшный, пиздец-то мой. А тут на мое счастье как раз Геральт мимо проходил. И что? Был пиздец – и нету, рожки налево, ножки – направо, серая хрень в один миг превратилась в фарш. О как! В общем, пока я болтал, мы уже пришли. Вон, народ возле колодца кучкуется, сейчас мы их и расспросим.

Талер, таща за руку побледневшую от волнения Лену, пробрался через толпу к эпицентру событий.

Рядом с колодцем на земле лежали шесть тел в красных мундирах, практически с ног до головы забрызганных серой грязью и густой зеленой слизью. У одного трупа отсутствовала нога, откушенная или оторванная выше колена. У двоих на одежде под слоем серо-зеленой гнуси можно было рассмотреть обширные бурые пятна от засыхающей крови. Еще трое лежали, неестественно выгнувшись и скрючив руки и ноги.

Лена не стала всматриваться в лица покойников, сообразив, что все шестеро, судя по форме, являлись реданскими солдатами, следовательно Геральта среди них уж точно нет. Однако Лениных тревог сей факт развеять не мог, так как не давал ответа на ее главный вопрос: где же ведьмак и что с ним случилось.

Дык сам-то ведьмак иде?

Лена едва не подпрыгнула от неожиданности, услышав этот вопрос, заданный чьим-то скрипучим старческим голосом – настолько созвучным ее мыслям он оказался и ко времени прозвучал. Если бы не чужой голос, она бы подумала, что сама же машинально и озвучила свои сомнения вслух.

Народ антирясуется, монстер-то точно забит? А то что ж: трупаки в количестве шести – вот они, а только монстера среди их нетути. И ведьмака нетути.

Может, он за спины наших ребят спрятался, а как жареным запахло, так сбежал, – поддержал любопытствующих и пребывающих в волнении и сомнениях горожан, собравшихся у колодца, один из стражников. – А че! Ведьмаки – они ж, говорят, просто нечеловечески быстрые, особенно когда надо драпать или деньги требовать. Вот он, пока ребята с чудищем телепались, своими мутантскими интуициями враз сообразил – надо делать ноги. Ну и все! Ребята – покойники, чудище как сидело в колодце, так и сидит, а ведьмака и след простыл. Скажете, не так? А докажите!

Сам слазь и проверь! – раздался высокий и звонкий от возмущения и злости женский голос.

Невысокая, коротко стриженая, рыжеволосая молодая женщина, которая сидела на земле рядом с убитыми бойцами, резко встала и сделала шаг к хитромудрому стражнику-обличителю. – Ведьмак у тебя трус, а ты, видимо, очень смелый стоять здесь и балаболить о том, о чем не знаешь. Так убедись сам, если моим словам не веришь. Что? – напирала она на попятившегося стражника, не ожидавшего, видимо, от маленькой женщины столь яростной реакции на свои слова. – Ссышь, когда страшно? Ну так и заткнись, значит!

«Это ведь Шани! – пронеслось в голове у Лены. – Маленькая рыжая медичка, близкая знакомая Геральта, тоже в прошлом его любовница. Интересно, она-то как тут оказалась? Впрочем, все это сейчас не важно. Главное, что она, по всему видать, была в колодце с Геральтом и знает, что там случилось».

Талер, – Лена затеребила стоящего рядом шпиона за рукав, – Смотри, это же Шани! Нам надо… Талер, что с тобой, мать твою, делается?

Ша… Шани, – робко и подобострастно улыбаясь, выдавил из себя глава темерской тайной разведки, преданными глазами глядя на испачканную в пыли, паутине и крови медичку, которая еще не отошла от праведного гнева и зло оглядывала притихшую толпу в поисках тех, кто сомневался в правдивости ее слов.

О ты хоссподи! – прошипела Лена, глядя на Талера и не узнавая в этом вмиг размякшем до ступора создании обычно нагловатого, развязного, самоуверенного и никогда не лезущего за словом в карман матерщинника и грубияна. – Как же я могла забыть. Это ж твоя безответная любовь до гроба. Вот же ж гад! Как не вовремя. Талер, хватит слюни пускать, как имбецил. Соберись! Прекращай на нее тупо пялиться, скажи ей уже что-нибудь! Подумай, блядь, о судьбах родины!

Видя, что ее слова не имеют никакого действия на обомлевшего от Шаниной красы бойца невидимого фронта, Лена сильно пихнула субтильного шпиона по направлению к объекту страсти. Шани же, заметив резкое движение в толпе, обернулась и увидела знакомую фигуру. К удивлению Лены, лицо медички озарилось искренней радостью.

О! Как я рада тебя видеть! – воскликнула она, тактично и разумно не называя Талера по имени. – Тебя мне, наверное, боги послали, отозвавшись в кои-то веки на мои молитвы!

Лене показалось, что сейчас она услышит стук упавшей челюсти Талера.

Эй-эй, ты смотри, в обморок от избытка чувств мне сейчас не наладься, – зашипела она ошалевшему от изумления шпиону.

Шани… – снова пролепетал Талер. – Это действительно ты. После стольких лет ты меня еще не забыла? Я… Мне…

Что тут случилось-то? – Лена, видя, что от Талера, который никак не мог переварить нежданно свалившееся на него счастье, проку сейчас нет никакого, решила взять дело в свои руки.