Текст книги "Сказ о том, как тяжела попаданская доля (СИ)"

Автор книги: Al-kor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 68 страниц)

– Ты не думай, я от чистого сердца предложила, – соврала Охренэль.

Но Йорвет, похоже, ее даже не слышал, продолжая думать о чем-то своем.

– Пусть все идет, как идет. Насильно мил не будешь, – эльф оторвал наконец взгляд от кружки и пристально посмотрел на Охренель. – Если она ничего ко мне не чувствует, то никакими артефактами, приворотами и чарами здесь не поможешь. Когда-нибудь ты сама это поймешь.

После отказа Йорвета Охренэль еще некоторое время сидела в компании эльфа, Роше, Талера и Золтана, молча цедила свое пиво, уже не слушая, о чем говорили мужчины. Она забыла даже о своем рыжем консультанте, что сидел в кармане. В голове крутились слова Йорвета, которые он сказал о себе и Саскии. А Охренэль думала о том, что все, сказанное им, также справедливо и по отношению к ней. Наконец она решила, что надо встать и выйти проветриться. Возможно, на свежем воздухе в ее голове пояснеет и тогда в ней хоть что-нибудь прибавится. Пробормотав что-то типа «я ща приду», она встала из-за стола и прошестовала к двери. Все-таки выпитое давало себя знать, и Охренэль подумала, что теперь-то ей действительно необходимо навестить будочку за корчмой. Она толкнула дверь, вываливаясь на улицу. В лицо ей дохнул свежий ветер, выметая из головы мрачные мысли. Однако не успела она сделать и шагу, как кто-то схватил ее за руку.

– Так ты, стало быть, знаешь, как добыть приворотный артефакт?

Взгляд Охренэль встретился со взглядом прищуренных фиалковых глаз чародейки Йеннифэр.

– Нам есть, о чем поговорить, – сказала чародейка, увлекая Охренэль за собой.

Комментарий к А ГДЕ МНЕ ВЗЯТЬ ТАКУЮ ПЕСНЮ? ГЛАВА 8, в которой Охренэль слушает наставления, узнает о наличии у нее суперспособности и вовлекается в нечто таинственное Те, кто играл в "Дикую охоту", возможно помнят, что в пещерах, где Геральт и Филиппа искали Солнечный камень, был запертый сундук, к которому не нашлось ключа. Вот насчет содержимого этого самого сундука я и решила пофантазировать.

========== ЖЕНЩИНЫ НА ГРАНИ НЕРВНОГО СРЫВА. ГЛАВА 9, в которой Кузьма режет правду-матку, а Охренэль и Йеннифэр делят шкуру неубитого медведя ==========

– Итак, ты знаешь, где искать приворотный артефакт, – повторила Йеннифэр, пристально глядя на Охренэль.

– А хоть бы и так, тебе-то что? – нахально ответила Охренэль, памятуя о том, что совсем недавно втолковывал ей мелкий рыжик. При этом она, совершенно не стесняясь хозяйки, с любопытством разглядывала стоящее в углу чучело единорога, понимая, что это ТО САМОЕ знаменитое, распиаренное и разрекламированное чучело, на котором Геральт занимался любовью с Йеннифэр. Правда, глядя на этот шедевр таксидермизма, Охренэль не могла понять, как же они ухитрились это сделать на таком неприспособленном для подобного занятия предмете.

– Ты скажешь мне, – тон Йен не допускал даже тени возражения. Но Охренэль было плевать.

– Еще чего! Мне эта вещица нужна самой. С чего бы мне делиться с тобой информацией?

– С того, что если ты не сделаешь этого добровольно…

– То что? Попробуешь прочитать мои мысли? Превратишь меня в крысу? А вот хрен тебе по всей морде! Попробуй и обломись! Нет, ты можешь, конечно, меня испепелить, но тогда ты никогда не узнаешь, где спрятан этот артефакт. А твой разлюбезный Геральт, ради которого ты так стараешься, так и будет бегать от тебя то к Трисс, то к Шани.

Охренэль злорадствовала. Она оттягивалась на всю катушку, мстя чародейке за все свои неудачи (в которых та, разумеется, была ну никак не виновата), потому что внезапно поняла, что эта Йен, которую до дрожи в коленках боятся все сильные мира сего и даже неустрашимый и непобедимый ведьмак Геральт, бессильна перед ней, обычной девчонкой. А еще у Охренэли было то, в чем очень нуждалась магичка. А это значило, что как раз сейчас она могла с полным правом сказать Йеннифэр: «эй, чувиха, а бросай-ка ты свои делишки да беги выполнять мои желания». Охренэль уже открыла было рот, чтобы именно это и заявить, но в это время Йеннифэр разразилась такой звучной, длинной и витиеватой матерной тирадой, что Охренэль волей-неволей впечатлилась и даже испытала нечто вроде восхищения. Выпустив пар, Йеннифэр без сил плюхнулась на кровать. Охренэль поняла, что все это время чародейка действительно пыталась наколдовать на ее голову какие-нибудь пакости, но у нее так ничего и не получилось. А еще на эти манипуляции она истратила довольно много сил.

– А я предупреждала! – ехидно заявила Охренэль.

– У тебя иммунитет к магическому воздействию? Не понимаю, как это возможно.

– Ну-у… – Охренэль хотела завернуть в ответ какую-нибудь заумь, чтобы сбить чародейку с толку и не дать ей понять, что сама Охренэль понятия не имеет как и почему проявляется в ней эта ее чудесная способность, но в голову, как назло, ничего путного не приходило. (Возможно, еще и потому, что внутри нее все ликовало и пело от сознания собственной неординарности и исключительности: вот, нашлась же и у нее некая суперспособность, да еще такая полезная для общения с чародейками).

– Все дело в том, что ты не из нашего мира, – рассуждала Йеннифэр, разговаривая более сама с собой, чем с Охренэль. – Вот где зарыт вампир. Я не могу на тебя настроиться. Моя сила будто утекает в пустоту, поэтому я и истратила ее на тебя так много. Ты прямо как двимерит ходячий. Хотя нет, тот блокирует магию, а ты… как чурбан. Сколько по нему не тюкай, толку никакого.

– От чурбана слышу! – обиделась Охренэль.

– А знаешь что, – Йеннифэр как-то нехорошо прищурилась. – Не очень-то ты и крепкая.

– Чего?

– Я вот думаю, что и без магии вполне с тобой справлюсь. Посидишь у меня денек на цепи без еды и воды и все-е мне расскажешь.

– Ты чё, охуела, тварь! – взвилась Охренэль. – Да я тебе сейчас всю твою рожу спущу, хрен потом заштукатуришь!

– Еще кто кому и что спустит! – ответ Охренэль только еще больше раззадорил Йеннифэр.

Дамы встали друг напротив друга в боевую стойку.

– Э! Девчонки, вы совсем с глузду двинулись? – из кармана Охренэли высунулась рыжая голова ее мелкого советчика. – Чё за мода у вас: чуть что – сразу в космы вцепляться.

– Ай, кто это?! – Йен брезгливо сморщилась при виде мелкого создания. Было видно, что вообще-то ей очень хочется завизжать и прыгнуть с ногами на кровать, но она, разумеется, смогла сдержать сей унижающий ее порыв. – Это твой личный чистильщик карманов? Убирает скопившийся там мусор? – язвительно поинтересовалась она, окончательно справившись с эмоциями.

– Разрешите представиться, Кузьма, – рыжик стянул с головы свой замурзанный картуз и изобразил видимость вежливого поклона. – И да, прекрасная госпожа права, я чистильщик, уборщик мусора, но не карманного. Лично с вами мы однажды встретимся на каком-нибудь из перекрестков и вот тогда побеседуем уже предметно. А сейчас, насколько я понимаю, вы озадачены совершенно другими вещами. Ну-ну, госпожа Йеннифэр, не надо махать своими холеными ручками и искрить своими наманикюренными пальчиками. Я понимаю, что говорю сейчас не особо приятные для вашего слуха вещи, но, увы их ах, вы сами знаете, что не вечны. За свою долгую, я бы сказал, слишком долгую жизнь вы привыкли к тому, что на ваше хамство вам мало кто отвечает взаимностью. Это развращает. Дает иллюзию безнаказанности и вседозволенности. Но ответить однажды придется и за базар, и за содеянное. Да не делайте вы такого лица, от этого появляются морщины, а ведь мы же с вами этого не хотим. Не волнуйтесь, наша встреча на перекрестке случится еще не скоро. А до этого момента вам предстоит еще много славных дел.

– Силен ты языком возить, – неодобрительно заметила Охренэль, в то время, как Йеннифэр в нетипичной для нее манере, то есть молча, слушала речь странного создания. – Ишь, как перед этой фифой рассыпаешься. Со мной, значит, можно попросту, а этой все политесы да реверансы.

– Все-таки ее антураж обязывает, – объяснил Кузьма. И так как Йеннифэр все еще молчала, он продолжил:

– Надо полагать, госпожа Йеннифэр озабочена очередным неожиданным исчезновением из ее жизни некоего ведьмака Геральта. А также ее очень заботит вопрос, не связано ли это с тем, что она самонадеянно и опрометчиво поспособствовала отмене исполненного неким джинном желания, которое связывало ее и оного ведьмака. Госпожу Йеннифэр сгубили свойственные ей импульсивность и излишняя самоуверенность. И теперь госпожа Йеннифэр ужасно волнуется: а вдруг без магической подпитки чувства Геральта к ней иссякли и он сбежал с тем, чтобы больше никогда не возвращаться. Но госпожа Йеннифэр не собирается мириться с таким положением дел и не будет просто сидеть сложа руки, гадая верны ли ее предположения или Геральт и на этот раз удрал от нее просто по старой доброй традиции. В любом случае госпожа Йеннифэр уверена, что ей надо проявить активность, а некий приворотный артефакт уж точно не испортит дела.

– Ты преувеличиваешь значимость этого самого некоего ведьмака для меня, – холодно сказала Йеннифэр.

– Оу, я ошибся? Приворотный артефакт нужен госпоже Йеннифэр для того, чтобы влюбить в себя кого-то другого? Истредда? Ой, нет, кому он нужен по прошествии стольких лет. Краха ан Крайта? Да ну, он уже слишком стар для такой красотки, к тому же обременен взрослыми детьми, которые будут создавать проблемы. Эмгыра? Ах да, он же помер – такая неприятность. Может, Эредина? От ненависти до любви, говорят, один шаг. Хотя, пожалуй, для вас он слишком молод. Аваллакʼх! Вот удачная партия! Степенен, сведущ, знающ… и уже далеко не молод, так что если госпожа захочет гульнуть (она ведь это дело любит), помехой он не будет.

– Не городи чепухи! – зло сверкнула глазами Йеннифэр. – А то я не посмотрю…

– Да успокойтесь вы, – на Кузьму угрозы Йеннифэр не произвели никакого впечатления. – Что за дурацкая у вас у всех манера: сразу в бой. А ведь, если рассудить, вы и моя подопечная могли бы просто договориться. Но нет, какое, надо сразу лететь друг на друга с шашкой наголо…

– Не собираюсь я ни о чем договариваться с этой стервой! Она меня хотела на цепь посадить, – сразу взвилась Охренэль.

– Ну, а что ты хочешь от дамы в затянувшемся последнем приступе молодости да еще в состоянии аффекта. Терпимее надо быть. Кому-то из вас двоих надо быть умнее.

– Почему мне?

– Потому что от нее сбежал ее последний шанс. А у тебя всего лишь первый не заладился. Следовательно, ей хуже, чем тебе. Госпожа Йеннифэр, не надо так на меня смотреть, – попробовал урезонить тут же начинающую закипать чародейку Кузьма. – Я не хотел вас обидеть. И не моя вина, что вы так болезненно реагируете на правду. А я не Геральт, льстить вам не буду. Извините, выбирать выражения тоже не привык, я, в конце концов, вам не лыцарь какого-нибудь печального опыта, а собиратель и оловянных дел мастер. Сейчас меня разозлите – и уйду от вас обеих, фиг вы без меня что найдете.

– Где находится этот артефакт? – ледяным тоном спросила Йеннифэр.

– В одной из пещер на Ард Скеллиг есть тайник, в том тайнике – запертый сундук, в сундуке – то, что вы называете артефактом, а ключа от сундука не существует.

– Магия?

– Понятия не имею.

– Нормально! Впаривает нам артефакт, о котором понятие имеет весьма смутное. Так, может, в том сундуке и артефакта никакого нет?

– Откроете – узнаете.

– Кузьма, погоди, давай по честнаку, – начала Охренэль. – Ты знаешь, что лежит в том сундуке?

– Нет. Но говорят, что тот, кто сможет открыть этот сундук, найдет в нем то, что искал.

– Это как? Получается, если Йеннифэр ищет Геральта, она откроет сундук, и в нем будет Геральт? Так, что ли?

– Может быть, не сам Геральт, а некая инструкция, из которой можно узнать, что мне нужно сказать или сделать, чтобы привязать к себе Геральта раз и навсегда.

– Кастрировать, – буркнула себе под нос Охренэль.

– Идея в целом не лишена логики, но, увы, бессмысленна, – Йеннифэр все-таки расслышала замечание девушки. – Потому что, как нетрудно догадаться, мне он нужен с полным набором всех своих достоинств.

– А мне кажется, что там должен быть искомый предмет, – стояла на своем Охренэль. – То есть буквально, то, что ищешь, а не какие-то дурацкие инструкции, которыми еще хрен знает, как пользоваться, да плюс ко всему, они потом еще и не сработают, потому что есть большая вероятность, что их написал какой-нибудь косорукий и безмозглый придурок.

– Может быть, ты еще и права насчет инструкций, – согласилась со своей недавней оппоненткой Йеннифэр. – Во всяком случае, знавали мы и таких писцов, и таких инструкторов, и таких конструкторов.

– Кузьма, ну, а ты-то как думаешь? – затеребила своего советчика Охренэль. – В каком виде будет это искомое?

– Да что вы ко мне пристали? Я вам сказал все, что знал. Если хотите узнать больше, идите в эти пещеры и попробуйте открыть этот чертов сундук. И тогда сами все увидите.

========== БЫЛИ СБОРЫ НЕДОЛГИ. ГЛАВА 10, в которой Охренэль пытается докопаться до истины ==========

– Слышишь, Кузьма, вот она сейчас точно стартанет в эти пещеры, откроет сундук без нас и заграбастает все сокровища себе, – высказала свои опасения Охренэль, едва очутившись на улице.

Встреча с магичкой окончилась временным перемирием и заключением вынужденного соглашения, так как и Йеннифэр, и Охренэль признали, что втроем их охота за таинственным сундуком пойдет успешней, чем порознь. А поскольку день уже клонился к вечеру, они договорились выступить завтра поутру. После этого Йеннифэр заявила, что ей необходимо совершить кое-какие важные приготовления. А Охренэль с Кузьмой покинули ее негостеприимный кров и отправились обратно в корчму. И вот теперь Охренэль начали одолевать сомнения, не слишком ли рано она расслабилась и можно ли доверять такой ненадежной союзнице, как Йеннифэр.

– Если бы это было так легко, на сундук наложила бы лапы еще Филиппа. Ведь она была там с Геральтом, – напомнил девушке Кузьма.

– У Филиппы были дела поважнее. Может, ей не до сундуков было. А может, ее Геральт не пустил. А еще она могла сослепу его и не заметить.

– Скорее всего, она просто его не нашла. Я уверен, что такая важная вещь вряд ли находится на всеобщем обозрении. Чтобы его найти, надо хорошенько обшарить пещеры.

– Йеннифэр и обшарит.

– И очень хорошо.

– Чего хорошего?

– Хоть Геральт там все и почистил, пока искал Камень, наверняка какая-нибудь мелкая пошесть туда уже вновь проникла. А боец с нечистью из тебя, уж извини, хреновый. Зато чародейке вполне по силам испепелить пару-тройку накеров и развоплотить несколько заблудившихся призраков. Заодно пар выпустит. А то после моих любезностей у нее только что из глаз искры не сыпались.

– А если не по силам?

– То есть если не она уделает их, а они загрызут ее? Во-первых, я сильно сомневаюсь в таком раскладе. Но если все же ей настолько не повезет, то у нас конкуренткой меньше.

– Я все равно не смогу открыть этот сундук, – на Охренэль напал новый приступ пессимизма. – Без ключа-то как? А она по замку магией шарнет – и откроет.

– А ты – ломом. По-моему, лом надежней.

– Ну да, если сначала им магичке по башке, а потом уже по сундуку, – рассудила Охренэль, потом вновь о чем-то задумалась и через некоторое время опять вскинулась. – Блин, Кузьма, это получается что, я оттуда достану свадьбу Йорвета с Саскией?!

– Ну-у, теоретически, если ты ищешь именно это, то да.

– На кой-хрен мне сдалась их свадьба? Я хочу свою собственную с Йорветом сыграть.

– Тогда ищи там ее.

– Ты же сам сказал…

– Вы с чародейкой сами запутались и меня запутали. Я сказал, что тебе надо привлечь внимание Йорвета, впарив ему правдоподобную и важную для него лажу. Придумал байку. Рассказал ее тебе. А магичка нас подслушала и вывернула все так, как выгодно ей. В результате Йорвет от услуги отказался, магичка будет искать там средство вернуть себе Геральта, а что будешь искать ты, дело твое.

– Может, Йорвета? – нерешительно спросила Охренэль.

– А зачем искать его там, если он за этой дверью сидит, – удивился логике девушки Кузьма. – Уж тогда, если следовать логике, в сундуке надо искать его любовь к тебе.

– Ага, и найду я там какой-нибудь пузырь с приворотным зельем, которым нужно будет его напоить. Он выпьет, отравится и помрет, – расфантазировалась Охренэль.

– Кстати, как вариант, – задумчиво изрек Кузьма. – Но только, разумеется, без летального исхода, – поспешил добавить он, видя, как странно смотрит на него Охренэль. – Короче, иди и попробуй убедить его принять твою помощь насчет Саскии.

– Зачем?

– Завтра идем в пещеру, открываем сундук, забираем пузырь с приворотным, даем его эльфу с напутствием «выпьешь – и Саския твоя», он пьет, забывает Саскию, как страшный сон, влюбляется в тебя – и вы садитесь честным пирком да за свадебку. А теперь скажи, что я гений.

– Кузьма, ты – гений, – прошептала в восхищенном экстазе Охренэль.

– Дело за малым, – почесал затылок Кузьма. – Убедить упертого эльфа не отказываться от своего счастьица.

– О, ну наконец-то! – радостно воскликнул Золтан, приветствуя появление Охренэль. – А то мы уж волноваться начали. Куда ты пропала?

– Да встретила тут одного старого знакомого.

– Ты ушла, Йорвет совсем скис, Лютик по его заказу завел баллады одна печальнее другой, – начал перечислять Роше. – Настроение стало прям, хоть самим иди вешайся.

– А что с Йорветом? – осторожно спросила Охренэль, усаживаясь как раз напротив печального эльфа, который внимательно изучал содержимое своей кружки, будто пытаясь разглядеть там что-то интересное.

– Он думает, – сообщил Лютик. – Правильно ли он поступил, отвергнув твое предложение о помощи.

– Лютик, не сбивай меня. Я знаю, что поступил правильно, поэтому думаю я вовсе не об этом. А ты, как всегда, не знаешь, о чем говоришь.

– Ты жалеешь. Потому что у тебя был шанс, а ты его упустил, – настаивал Лютик.

– Во-первых, это не шанс, а иллюзия, – возразил Йорвет. – А во-вторых, я не собираюсь обсуждать свои личные дела за пивом. Потому что по опыту знаю, что из таких обсуждалок всегда выходит одна только хрень. А серьезные вещи надо обдумывать на трезвую голову.

– Позволь судить об том профессионалу, – важно ответствовал бард. – О! Сколько баллад мною было написано под влиянием сожалений об упущенных возможностях. Сколько стихов я сложил, тоскуя о неслучившейся любви.

– А я думал, что у тебя только цветочки-василечки, поцелуйчики-слюнявчики, ну, кроме похождений нашего Геральта, – удивился Золтан.

– Ах, Золтан, ты ничего не понимаешь ни в поэзии, ни в конъюнктуре рынка. Счастье глупо, мимолетно и поэтому малопродуктивно. На его основе не создашь ничего нетленного. Народу хочется страданий и страстей, ему подавай драму со всевозможными горестями; если уж любовь, то непременно трагическая или неразделенная, а счастье допустимо только ушедшее, чтоб по нему можно было тосковать и горько рыдать об утрате. Слушателю нужно что-нибудь такое, чтоб душу вывернуло наизнанку – вот тогда он будет рад и доволен.

– Балабол ты, Лютик. Вон, смотри, девушку своими сентенциями совсем расстроил, – Роше кивнул на Охренэль, которая совершенно неожиданно для себя приняла близко к сердцу вдохновенную речь Лютика и теперь сидела с глазами на мокром месте.

Под влиянием его сентенций она погрузилась в раздумья о своей трудной любви к Йорвету, вспомнила, сколько трудностей она преодолела на пути к нему, и чем все это для нее кончилось – полным пшиком, потому что любовь всей ее жизни сейчас сидела напротив и скорбела о том, что ему не отвечает взаимностью какая-то холодная чешуйчатая ящерица.

– Давай, предложи ему еще раз! – зашипел из кармана Кузьма.

Охренэль с досады хлопнула по карману, Кузьма внутри недовольно запищал.

– Йорвет! – Охренэль залпом осушила кружку, шмыгнула носом и вытерла тыльной стороной ладони глаза. – Я все равно тебе достану эту… это… ну, короче, ты понял. А там делай, что хочешь. Можешь взять и выкинуть.

– Йорвет, ну девка же дело говорит-то, – поддержал Охренэль Золтан. – Тебя ж никто не заставляет этим пользоваться. Только когда оно у тебя будет, хоть выбор появится. А так у тебя одна депрессия и никакого просвета.

– Почему ты хочешь это сделать для меня? – игнорируя все остальные реплики, спросил Йорвет, подняв голову от кружки и уставившись своим единственным глазом на Охренэль.

– А потому что я тебя понимаю. И знаю, как тебе хреново, – честно призналась девушка. – Ты сам себе помочь не можешь, а я – не могу себе. Так хотя бы тебе попробую.

========== А ЛАРЧИК ПРОСТО ОТКРЫВАЛСЯ. ГЛАВА 11, в которой каждый сам за себя ==========

– Ну вот, я так и знала, что она нас обманет! – со злобой и обидой выкрикнула Охренэль, когда наутро выяснилось, что Йеннифэр давно и след простыл. – Она отправилась добывать приворотное в одиночку. Уже добыла, поди!

– Да погоди ты так нервничать, – попытался успокоить девушку Кузьма. – Может, она еще не в ту пещеру забралась. Она ведь не знает точно, в какой именно находился сундук. А я знаю.

– И чего теперь?

– Иди к указателю. Ща мы с тобой в нужное место перенесемся и вступим в бой.

Охренэль последовала совету Кузьмы и вскоре уже стояла перед широким входом в пещеру. Тропка, которая начиналась прямо у нее ног, вела в таинственные и страшноватые подгорные недра. Охренэль поежилась.

– Там темно. Как я увижу этот сундук, если у меня нет ведьмачьего зрения? Я на первом же повороте себе лоб расшибу о стену!

– Факел возьми. Как вариант, – посоветовал Кузьма. – А когда немного пройдешь вперед, то увидишь, что здесь есть светильники, которые понаторканы на расстоянии плевка друг от друга. Геральт их наверняка зажег, когда мимо проходил.

– Зачем тут светильники и кто их понаторкал? – с подозрением спросила Охренэль.

– Эльфы, которые устроили здесь тайник. А светильники им нужны были потому, что у них тоже – ты представляешь – нет ведьмачьего зрения, и они, как и ты, не хотели бить себе лбы о стены на каждом повороте.

– Очень остроумно!

Охренэль взяла в руки прикрепленный у входа факел и шагнула в черный провал.

– Госсподи! Какие только лишения я терплю ради этого чертового Йорвета. А ему хоть бы хны. Токо сидит и сопли развозит по своей этой Саскии. Вот даже ни граммочки мной не заинтересовался. Я что, такая страшная?

– Во-первых, не во внешности дело. Во-вторых, он не заставлял тебя терпеть ради него лишения. Ты сама их хотела.

– Чего я хотела?

– Лишений.

– Я хотела Йорвета, – вздохнула Охренэль. – Думала, что как все путные попаданки свалюсь во Флотзам, встречу там Седрика и Анешку, потом сойдусь с Геральтом, который научит меня обращаться с оружием, познакомлюсь с Трисс, которая научит меня основам магии, потом они сведут меня с Йорветом, я буду во всем участвовать, подсказывать им, как да что. Может, кейрана сама убью… Не, ну, а чё? – она возмущенно посмотрела на хихикающего Кузьму. – Я чё сейчас такого смешного сказала-то?

– Ага, зарежешь тупым столовым ножом. Или просто явишь себя ему и скажешь: «Эй, кейран, я пришла тебя убивать». Он и лопнет со смеху.

– Не попаданство, а хрень какая-то, – продолжала бурчать себе под нос Охренэль, решив не обращать внимания на веселящегося Кузьму. – Этот Пер Гюнт дебильный меня в третью часть засандалил, Геральт, вместо, чтоб меня учить и опекать, сразу на еблю начал разводить, вместо нормальной Трисс здесь нарисовалась какая-то Йеннифэр – собака женского рода. Ну и Йорвет оказался какой-то… я думала, он крутой, а он, как волк тряпочный. Сидит, нюни распускает: Са-аския, – передразнила эльфа Охренэль. – Магией я, получается, ни фига не владею. Вот как такое может быть, а? Ты мне объясни! Почему все владеют, а я – нет?!

– Слышь, я не понял: так тебе в итоге чё надо-то было, рыба или сам процесс? – неожиданно поинтересовался Кузьма.

– Чего?

– Ну смотри: вот, допустим, сейчас у тебя все получается, Йорвет пьет зелье, влюбляется, вы женитесь. Дальше что?

– Ну что? Жить, наверное, вместе будем, – неуверенно ответила Охренэль.

– И как ты это себе представляешь?

– Ну-у… он там мне что-нибудь не так скажет, а я его – сковородкой по башке. Прикольно.

– И все? – Кузьма, казалось, даже сам немного прибалдел от Охренэлевых представлений об идеальной семейной жизни.

– Спать еще наверное с ним надо. Ну это, нца что была. Да, а как же, со всем делами: с дугой выгиба, стонами, чтоб посуда по столу ехала, еще этим, охватом… Или обхватом? Блин, забыла, как там Ленка-то говорила.

– Может, ухватом? – подсказал Кузьма. – Ну, если сковороды ему покажется мало. Вдруг чего не усвоит.

– Нца с ухватом? – Охренэль задумалась. – Да ну тебя, извращенец, блин! Не было в Ленкином рассказе ухвата! Романтизьм был.

– Интересные у тебя представления о семейной жизни, – заметил Кузьма. – А что, родители твои тоже чуть что – за сковороды хватаются?

– Да не, побухтят друг на друга и разойдутся по комнатам. А что ты сравниваешь жопу с пальцем? То родаки, а то Йорвет. У нас с ним все весело будет. Неординарно. Не как у всех.

– Ладно, разговор у нас с тобой, конечно, интересный, содержательный и познавательный, но мой слух подсказывает, что где-то поблизости находится еще одна любительница экстрима в семейных отношениях.

– Филиппа что-ли? – спросила Охренэль.

– Филиппа? – Кузьма аж опешил. – При чем тут Филиппа-то?

– Так она ж нетрадиционной ориентации. И эту свою ученицу и любовницу Цинтию кнутом била.

– Слушай, ты давай уже втыкайся в реалии момента. Кто у нас, окромя тебя, за приворотом охотится? Уж явно не Филиппа с Цинтией!

– Йенка!

– Слава те яйца, допетрила.

– А как ты догадался, что она близко?

– Ты тоже догадаешься, если прислушается. И присмотришься. Вон, слышишь грохот канонады?

– И еще отсветы по стенам мелькают. О! Вот опять.

– Похоже, она нашла сундук и фигачит по нему магией. Открыть пытается, но пока безуспешно. Лом при тебе?

– Я его забыла, – пролепетала Охренэль.

– Раззява! – рассердился Кузьма. – Ладно, попробуем какой-нибудь подсобный материал поискать. Тут всякой дряни много валяется. Может что и сойдет за отмычку.

Охренэль с Кузьмой пошли на шум и на свет и вскоре действительно вышли к месту, где тоннель расширялся, превращаясь в довольно просторное помещение. Под ногами виднелись остатки мозаичного пола, что свидетельствовало о том, что когда-то здесь обитали конечно не люди, а, скорее всего, эльфы. Впрочем, Охренэль и ее спутника остатки былого величия древних цивилизаций интересовали мало. Их внимание привлекла стоящая посреди зала черноволосая чародейка, с кончиков пальцев которой одна за другой срывались фиолетовые молнии, летящие точнёхонько к замочной скважине добротного сундука, который спокойно стоял себе у стенки и даже не думал поддаваться магии Йеннифэр.

– Бог шельму метит, – позлорадствовала Охренэль, видя, что чародейка уже порядком утомилась, длительно применяя магию в бесплодных попытках открыть мудреный замок. – Что, змеища, небось, целую ночь тут возишься? А мы выспались, отдохнули. Сейчас и возьмемся с новыми силами.

– Ну-ну, – скептически хмыкнула Йеннифэр. – И каким способом ты собираешься его открывать?

– Да мы по-простому, ломом, – высунулся из кармана Охренэль Кузьма.

– Думаете, я не пробовала? – Йеннифэр с досадой подняла с пола и наглядно продемонстрировала вновь прибывшим фомку, а потом со злостью швырнула ее обратно. – А вот еще отмычек связка, – она пнула ногой в черном щегольском сапожке жалобно звякнувшие железки. – Там у стенки кусок треножника валяется – им тоже пробовала. Пещеры просканировала на предмет нахождения ключей – без толку!

– В каком смысле? – спросил Кузьма.

– А в том, что их нет. Просто нет. То есть, может быть где-то этот чертов ключ и существует, но только не в этих катакомбах.

– Если это эльфячьи апартаменты, то наверное их хозяева и ключ с собой уперли, когда отбывали, – предположила Охренэль.

– М-да. Можно бы у Эредина спросить. Вроде он на Скеллиге еще, решил вдруг в загул тут удариться. Только мне кажется, на те поры, когда Аen Еlle отсюда убывали, наш гордый ястреб еще пешком под стол ходил, а может его еще и проектах не было.

– Вижу, от твоей магии проку тоже немного, – заметил Кузьма, осмотрев пол и стены рядом с сундуком. – Ты, кстати, с молоньями-то полегче. Тут все ж таки пещера, смотри не переусердствуй, а то уронишь возвышающуюся над нами гору нам же на головы.

– Знаете что, советовать да поучать вы горазды, – рассердилась Йеннифэр. – Раз такие умные да умелые – вот и займитесь. А я отдохну. Заодно посмотрю, как у вас получится эту чертову бандуру открыть.

– Вообще-то ты можешь просто уйти, – с самой сладчайшей улыбкой, на которую только была способна, предложила магичке Охренэль. – Тебе вовсе необязательно дожидаться финала.

– Ишь ты какая, молодая да ранняя, да? Ищи-ка дуру в другом месте. Мне содержимое этого сундука не менее важно, чем тебе. И чтоб ты знала, я доберусь до него во что бы то ни стало, – грозно предупредила Охренэль чародейка. – Ну, давайте, что встали? К сундуку – и за работу! Солнце еще высоко!

– Раскомандовалась, – проворчала Охренэль, поднимая с пола фомку и крутя ее в руках. – Слышь, Кузьма, а как эта хрень работает?

– Ну да, сейчас я начну тебе показывать, невзначай сам сундук и открою. И тогда что? Я и заберу то, что ищу. Оно тебе надо? Вот вместо того, чтобы вчера бардовские сентенции слушать да над стишатами его рыдать на пару со своим непутевым эльфярой, потренировалась бы замки открывать. Знаешь, как говорят: тяжело в ученьи, легко в бою. А ученье мы просрали. Ну вот, теперь даже не знаешь, с какого конца за фомку браться. Эх, чему вас только в университетах ваших учат!

– Да ну тебя, Кузьма, не бухти под руку, – отмахнулась Охренэль. – Не можешь помочь, тогда лучше вообще молчи. Мне нужно сосредоточиться.

Охренэль сощурилась, примеряясь то ли швырять фомкой в замочную скважину, то ли решив, что из фомки можно выстрелить по замку, как из пистолета. В итоге, так и не определившись, она подошла к сундуку и стала довольно вяло ковырять металлическую нашлепку.

Они давно потеряли счет времени, не зная, сколько пробыли в этой пещере. Собственно, их это и не интересовало. Главное – открыть чертов сундук. Но сундук открываться не хотел ни в какую. Охренэль уже переломала в его скважине все отмычки. Йеннифэр в исступлении несколько раз принималась колотить обломком треноги по крышке сундука, видимо в надежде проломить ее – тщетно, на крышке не осталось даже вмятин. Они вдвоем пытались отжать крышку фомкой – бесполезно, им не удалось сдвинуть ее даже на толщину ногтя. Йеннифэр принималась метать в сундук огненные шары – мореному дубу был не страшен магический огонь. Охренэль в ярости пинала сундук ногами, а потом скакала по пещере то на одной, но на другой ноге, скуля от боли в отбитых пальцах. Йеннифэр в отчаянии вновь швырялась в сундук молниями – они гасли с жалобным шипением, встречаясь с его толстыми дубовыми стенками. Женщины выбивались из сил, но сдаваться не хотели. Сундук с честью отражал все их атаки и поддаваться не собирался. Кузьма, скучая, сидел, забравшись в пристеночную нишу, и наблюдал за попытками Охренэль и Йеннифэр покорить упрямую реликвию эльфского народа. Реликвия, в свою очередь, издевательски посматривала на них черным зрачком замочной скважины, будто говоря: накося выкуси.