Текст книги "Сказ о том, как тяжела попаданская доля (СИ)"

Автор книги: Al-kor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 68 страниц)

– Работы много нам предстоит, – заметил тот. – Все, паразиты, нам испоганили, всюду свои тенета поразвесили.

– Жечь не вздумайте, – предостерег Геральт. – Так займется, что все дома спалите.

– Учи ученого, – важно ответствовал староста. – Но за совет все равно спасибо.

– Ученого не ученого, а знаешь, как бывает: всегда найдется придурок, думающий, что он умнее всех и желающий как бы поскорее.

– Ну да, от таких умников да торопыг всегда одни беды, – философски кивнул староста. – Кстати, а с этими тушами что делать?

– Туши оттащите подальше и сожгите. Мало ли на их запах сородичи сбегутся. Вы здесь не единственные, кому не повезло познакомиться с этими тварями. Пепел рассыпьте вокруг деревни. Не уверен, что это подействует, но, возможно, все же отпугнет арахнидов, если таковые есть поблизости.

– За советы спасибо. Но доплатить мне нечем. Мы только-только нужную сумму наскребем за то, что избавили нас от этой напасти.

– Советы бесплатны, – усмехнулся Геральт. – Профессиональная этика, так сказать. Лекция по профилактике, если хочешь.

– А-а, ну если по прохилактике, то конечно.

– Мастер ведьмак!

Геральт обернулся. Его догоняла та самая молодка, что вела переговоры у шатра офирцев.

– Ну что еще?

– Вы точно ничего больше не хотите?

Геральт окинул взглядом женщину. Симпатичная и молодая, лет двадцати, руки пока не изуродованы тяжким трудом, спина не успела согнуться от нелегкой крестьянской работы, фигура еще не обрюзгла от частых родов.

– Я уже сказал тебе.

– Что чужая вам не нать. Так я не чужая, я – ничья.

– То есть?

– Вдова. Мужика мово то ли волки загрызли, то ли лихо извело, что в Трупной чаще живет. Он на заработки к лесорубам подался. Вот и наработал… Даже хоронить было нечего.

– Ты баба молодая и красивая, найдешь еще.

– Какое молодая, уж девятнадцать мне – перестарок. А тут еще вербовщики ходют по деревням, на войну парней и мужиков забирают. Скоро останутся только деды столетние да увечные.

– Война скоро закончится.

– Это вы точно знаете?

– Точно. Она всем уже надоела, не только тебе. Даже у черных она уже во где сидит.

– Хорошо бы если так, – вздохнула женщина.

– Ладно, я пойду, а то меня моя баба ждет, – распрощался Геральт, махнул молодухе рукой и отправился в обратный путь к дому.

Гулей и склеп Геральт решил оставить на сладкое еще по дороге в занятую пауками деревню. Теперь на обратном пути ему ничто не мешало разделаться с гулями и пошуровать в склепе на предмет запрятанных там сокровищ. Конечно, для тех же обездоленных кметов, которым в их положении, что ни дай – все барыш, сокровищем мог служить и оковалок сала, но, по здравому разумению, вряд ли кто-нибудь додумался бы отправлять покойного в последний путь лишь с торбой жратвы. В конце концов, всяким там привратникам, лодочникам и прочим вахтерам загробного мира была официально положена взятка, именуемая платой за проход, проезд и вообще за пропуск из отсюда туда. Гули для ведьмака препятствием не явились, он разделался с ними довольно быстро и без потерь, обретя возможность спокойно пошуровать в склепе и проверить, насколько слухи о «несметных сокровищах» соответствуют истине. Сундук был устлан траченой молью шкурой белого медведя, явно помнившей лучшие времена и в те самые времена имевшей какую-никакую ценность. Сейчас же позариться на такое добро могла бы, пожалуй, лишь та вдова из «паучьей» деревни, для ведьмака же сие сокровище было как-то мелковато. Почерневшее серебро, потускневшее золото – кубки, блюда, побрякушки. Вряд ли за такое барахло можно выручить много. Хотя кто знает, вдруг что-то из этого старья может оказаться мечтой какого-нибудь коллекционера-раритетчика. Ведьмак в свое время общался с Леуваарденом и Вимом Вивальди и поэтому знал, что есть чудики, готовые удавиться за вещи, которые для людей нормальных не стоят и доброго слова. Ведьмак услышал шорох за спиной и обернулся, держа меч наизготовку. У входа нерешительно переминались с ноги на ногу два кмета. Один держал в руках вилы (при взгляде на них у Геральта неприятно заныли давно зажившие раны, полученные во время погрома в Ривии). Второй стискивал в руках железяку, которая могла считаться мечом примерно во времена прадеда этого парня. Ведьмак оценил красу и стать охотников то ли на нечисть, то ли за сокровищами, а может, борцов за чистоту расы. Приземистые, невысокие, лица круглые, не обезображенные интеллектом, носы картошкой, глаза глубоко посаженные, бесцветные, ничего не выражающие, волосы, обкорнанные под горшок, поношенные шмотки, мозолистые ладони, на ногах стоптанные сапоги. Наверное они не ожидали застать его тут. А может, наоборот, ожидали, но надеялись на чудо. Гадать об их намерениях Геральт не собирался и поэтому прямо спросил:

– Чего надо?

– А мы это… ну-у… – промямлил тот, что с вилами.

– Думали, что гулей вы изведете, – добавил второй.

– Ага. Решили, что с гулями я справлюсь, а с такими лютыми воинами, как вы – ни в жизнь, – уточнил Геральт.

– Да не, мы подумали, мало ли…

– Вдруг я окажусь полным идиотом, гулей убью, а в сундук не полезу. Ну да, мутанты – они же как големы: ни воли, ни ума, ни фантазии. Знай мечом маши. Им, поди, и жрать не надо. Так?

– Да не. Просто…

– Ведьмаки – это такой ходячий благотворительный фонд.

– Чё? – переглянулись мужики.

– Короче, разворачивайте оглобли и пиздуйте туда, откуда пришли. Пока я добрый.

– Мы с Верхней мельницы. Слыхали, как девка про сокровища в склепе болтала. Ну и подумали: ведьмак гулей порубит, а мы уж тогда придем на готовенькое, – разъяснил меченосец.

– А об том, что ведьмаку, может, тоже интересно, что там в сундуке припрятано, вы не подумали?

– А на кой-оно тебе? – с вызовом спросил владелец вил.

– А тебе?

– Жениться хочу. А приданое ж надыть какое-никакое, а то девку за меня не отдадут.

– Понимаю твою проблему, – кивнул Геральт. – А я, представьте, уже вроде как женат. И моя баба мне наказала, чтоб без денег домой не возвращался.

– А говорили, типа, ведьмаки бессемейные, – пихнул один другого. – Ить врали, суки!

– Бабы – зло, – авторитетно заявил меченосец. – От них нашему брату все беды. И жаднющщи они – это сил нет. Токо денег им давай. А если нет, так ты вроде и не человек для них вовсе.

– Да не, моя вроде не такая, – вступился за Лену Геральт. – Ей на дело нужно. Она – на хозяйстве, я – зарабатываю, как умею.

– Тебе-то хорошо, – неопределенно протянул потенциальный жених. – Ты вон какой. И меч у тебя, и шмотки, и сам вообще.

– Хуйню не мели, – пихнул его приятель. – Пошли отседа. Ничего нам тут не обломится. Не с ведьмаком же взаправду драться из-за цацок этих.

– Правильное решение, мужики. Тем более эти цацки не стоят того, чтобы из-за них умирать.

– Да и невеста того не стоит, – буркнул меченосец. – Как будто девок мало.

Несостоявшийся «жоних» тяжко вздохнул, повернулся и понуро пошагал прочь от склепа. Его приятель последовал за ним.

– Эй, парни, – окликнул их Геральт. – Если хотите, можете взять медвежью шкуру. Она хоть слегка и покоцанная, но все ж таки вид имеет еще вполне презентабельный. Сомневаюсь, что в вашей деревне такие в изобилии.

Мужики тут же вернулись и сунулись смотреть.

– Блая-а! Белый! – восхищенно ахнул «жоних».

– Можешь насочинять, что сам убил, – подсказал Геральт.

– Белого медведя́? Не поверит моя-то, – с явным сожалением вздохнул парень.

– Ее проблема, – пожал плечами Геральт. – Но насочинять все равно можешь. А она, если действительно хочет за тебя замуж, то сделает вид, что поверит любой фигне, которую ты выдумаешь. Потому что ей приятно будет тобой гордиться. И для нее ты – самый крутой воитель, способный победить всех медведей, гулей и ведьмаков.

Ненавистный Эст Тайяр остался позади. Справа от дороги уже виднелась ограда поместья Вегельбудов, а по левую руку начиналась рощица, в глубине которой, как было известно Геральту, стояли лагерем темерцы во главе со своим командиром Верноном Роше. Геральт подумал, что Талер, который направлялся на переговоры, уже наверняка достиг цели, и теперь они с Роше сидят и… Собственно, что? Наверняка пьют, потому что на сухую воспринимать предложение Талера о примирении с Йорветом Роше явно не в состоянии. Значит, Талер будет стараться напоить Вернона до одурения, а уж потом пытаться вбить в его голову идеи о союзничестве раз, другой, третий – и так до тех пор, пока не втемяшит. Видимо, до главной цели этого временного союза, а именно до планов по уничтожению Эмгыра дойдет у них нескоро. Геральт остановился, глядя в глубь рощи и прикидывая, не стоит ли ему присоединиться к Талеру. Возможно, в два голоса убеждение пойдет спорчее, а процесс – быстрее. С другой стороны, ему-то спешить пока что было некуда. Лично Геральту Эмгыр в качестве живого императора пока не мешал. Хотя, честно говоря, он опасался, что затянувшаяся война, которая вела, в частности, к обнищанию крестьян, запустению деревень и хаосу, не будет способствовать повышению его благосостояния, так как количество заказов резко снизится – проблема монстров станет менее актуальна по сравнению с насущными проблемами выживания, да и платить ведьмаку будет просто нечем. Потом Геральт вспомнил о Лене, которая ждет его дома. Талера нет, а это значит, что они смогут наконец-то побыть вдвоем… Хотя, помимо Талера, есть еще Йорвет, который уже наверняка вернулся с охоты. И как раз он-то в отсутствие Талера от скуки будет выносить мозги Геральту и Лене, а значит, что романтический междусобойчик ведьмака и девушки может не задаться, потому что назойливый и вредный эльф назло не даст им наслаждаться обществом друг друга. Подумав об этом, Геральт решительно направился в рощу с намерением присоединиться к Роше и Талеру.

«Уж лучше два темерских пьяных патриота, чем один трезвый и страдающий от неразделенной любви, а поэтому злобный и завистливый эльф», – подумал Геральт.

– Вот какого хуя она в таком виде перед нами тут рассекает, а? – неожиданно услышал ведьмак разговор, скорее всего, караульных, стоящих у входа в «резиденцию» партизан. – Жопой крутит, сиськами трясет, а давать не собирается.

– Во-первых, ты при ней такого не ляпни, а то она тебе так даст, что до конца жизни девки уже не нужны будут. И потом, ей можно, она ж правая рука командира. Она одна осталась от его прошлого отряда. Слышал ведь, их всех каэдвенцы повесили, а командир за то ихнего короля своими руками…

– Да не об командире речь! Я нашего-то очень уважаю, он мужик дельный и авторитетный, хотя и с припиздью. И Бьянка – боец хороший, это ничего не скажу, любому мужику фору даст, но зачем перед нами сиськами-то светить? Поди-ка мы оденься не по хворме, Роше с нас семь шкур сымет, а этой хоть бы хны, типа, баба же все-таки. А мы что, не мужики? Торчим тут безвылазно, я скоро забуду, что с бабой делать надо, так давно ее у меня не было, а тут эта. И в таком виде. Ну вот куда тут?

Геральт замер.

«А про Бьянку-то ты и забыл, – коварненько подсказал ведьмаку его внутренний голос. – Как подопьешь с мужиками, а тут она в своем фривольном наряде. Всякое может случиться. У тебя ведь с ней уже был военно-полевой романчик. Вдруг решите вспомнить старые добрые времена? Оно тебе сейчас надо?»

– Не надо, – сказал сам себе Геральт, решительно развернулся и направился в Оксенфурт к дому, к Лене, к сытному ужину и чистой постели.

– Ой, Геральт, как хорошо, что ты наконец вернулся! – обрадовалась ведьмаку Лена. – Я уже тут в одиночестве скучать начала. И даже волноваться.

– Не стоило.

– Тебе хорошо говорить, а я все равно полночи заснуть не могла, сто дум передумала. Лежала и ворочалась с боку на бок. Тебя нет, дома никого.

– Погоди, как это никого? А Йорвет?

– Его нет до сих пор. Поэтому я и волнуюсь. Тебя-то я так быстро и не ждала, но он же еще вчера должен был прийти. Ну хотя бы к вечеру-то точно.

– Интересно. И куда черти занесли этого одноглазого хмыря?

– Может, с ним что-нибудь случилось? – встревоженно спросила Лена.

– Да брось ты! Он в лесу, как рыба в воде. А здесь места спокойные в смысле нечисти и нежити. Я даже предположить не могу, что могло его задержать.

– Пойдешь искать?

– Пойду завтра. А как найду…

– То что?

– Пока не знаю. Зависит от того, в каком состоянии найду.

========== НЕ СЛОВИВШИ БЕЛА ЛЕБЕДЯ, ДА КУШАЕШЬ (часть 1). ГЛАВА 11, в которой Геральт занимается поисками, а Йорвет – охотой ==========

Вылезать из теплой постели не хотелось до ужаса. Геральт повернул голову и посмотрел на спящую рядом Лену.

«А может ну его, этого эльфа, – подумал ведьмак, заглядевшись на девушку. – Он что, дитя малое, чтоб еще ходить его искать? Ничего с ним не случится, пошлындает по лесу и вернется. Не в первый раз. А я бы с удовольствием понежился в постели со своей милой девочкой, пока нам с ней никто, в кои-то веки не мешает». Увлеченный этой приятной мыслью, он легонько погладил Лену по щеке.

– Геральт? Что, уже надо вставать? – пробормотала она, еще будучи в полусонном состоянии. – Сейчас, погоди, я поднимусь, еду тебе соберу…

– Лен, я ж совсем не то… – начал было Геральт.

Но Лена уже завозилась, выпутываясь из одеяла, села в кровати, поплотнее стягивая рубашку у ворота, а затем, наскоро сунув ноги в стоящие у кровати башмаки, встала и отправилась топить плиту, греть воду, готовить завтрак и собирать ведьмака в дорогу.

– Ладно, я сейчас тоже встаю, – со вздохом сказал Геральт, которому было и стыдно, и досадно. Втайне он думал о том, что, когда найдет незадачливого охотника, то непременно выскажет ему свое «фе», обвинив вредного эльфа в том, что он мало того, что не дает добрым людям ни покоя, ни отдыха, так еще ухитряется даже своим отсутствием мешать личной жизни ведьмака.

Какой бы легкой поступью ни обладал эльф, летать он, на счастье ведьмака, все-таки не умел. А это значило, что среди некошеной высокой травы обязательно должна была остаться неторная слабая стежка, которую проложил Йорвет, когда свернул с дороги и пошел к лесу. Вскоре же Геральт и нашел ее – примятая трава, обломанные стебли мятлика и донника. Таиться эльфу было незачем, и он шел прямо через луг, оставляя заметный и четкий след. Следуя тропкой из притоптанной травы, Геральт нырнул в просвет между зарослями кустарника, стоящего на страже границ леса невысокой, но непроходимой стеной, а затем запетлял между деревьями, пока след не вывел его на пригорок. Ведьмак осмотрелся, встав ровно на то место, где немного потоптался Йорвет, видимо, так же оценивая обстановку и решая, куда ему податься дальше. Ветер доносил издалека легкий запах дыма – где-то в чаще жгли костер.

– Эльфы-беженцы или дезертиры, или Йорвет, а может, первое и третье, – решил Геральт, спускаясь с пригорка и устремляясь «на запах».

Ведьмак попробовал напрячь слух, но ничего интересного не услышал: ветер шелестел листвой, где-то скрипело старое дерево, жужжала муха, угодившая в паутину, у края опушки, опасаясь стоящего слишком близко ведьмака, из травы вспорхнула птица.

– Да больно надо мне твое гнездо, – усмехнулся Геральт. – Глупая птица, опасайся голодных эльфов, их ты своими запростецкими трюками не обманешь.

Вскоре запах дыма стал перебиваться другим, который Геральт не почувствовал сразу, так как тот держался с наветренной стороны – воняло падалью. Пройдя еще метров сто, ведьмак увидел неподвижно лежащего в траве накера со стрелой в глазу. Дальше за деревьями он рассмотрел еще несколько трупов.

– Это точно работа Йорвета. Уж за столько лет обитания во флотзамских лесах накерами его точно не напугаешь. С этими тварями он навострился управляться так сноровисто и ловко, что ему и иной ведьмак не соперник. Тварюшки и чирикнуть не успели, так быстро он их нашпиговал стрелами. Значит, перебил и пошел дальше. К костру? Пока получается, что так. Геральт продолжил путь, стараясь придерживаться хоть и еле-еле, но все-таки еще заметного следа. Но тут его поджидало непредвиденное препятствие.

– Вот холера! Чертовы накеры утоптали здесь все так, что белье гладить можно! Носило их, вишь, тут, как в жопу стреляных. Кого они тут ловили? Уж точно не эльфа. Зайца, что ли? Придурки тупые. Ладно, будем разбираться, где тут чья нога ступала, – Геральт присел на корточки, всматриваясь в одному ему понятные узоры, нахоженные то ли ногами, то ли лапами на земле и в траве. – Та-ак, этот скакал тут, как козел, значит точно накер, здесь один из них когтями проскородил по стволу. Тормозить, что ли, пытался, придурок? А вот это явно след башмака, вдавленный глубже, чем большинство отпечатков босых и более мелких ступней. Ну, правильно, по сравнению с мелкими и легкими накерами, Йорвет весит, как тролль. Шагал он спокойно, размеренно, а не бежал. Видимо, накеры устроили тут свою вакханалию до того, как эти места посетил Йорвет. Потом они переместились на другую полянку, там эльфяра их и успокоил. А потом пошел дальше. Во-он туда. Впрочем, если в этих местах завелись накеры, то охота здесь накрылась – отсюда даже зайцы, поди, сбежали. Ну что ж, посмотрим, кто там костры палит. Вдруг наш эльфяра решил повспоминать свое славное партизанское прошлое, и теперь сидит с собратьями у огонька да травит байки о прожитых днях, забыв о том, что мы его ждем дома с добычей.

– Геральт из Ривии собственной ведьмачьей белобрысой персоной! – удивленно воскликнул, завидев ведьмака, некий благообразный и почтенный эльф, по всему видно, являющийся лидером группы не партизан, а именно беженцев, обосновавшихся в лесу и разбивших тут довольно обширный лагерь.

– Филавандрель? – удивился Геральт, узнавший своего давнего знакомца, с которым ему довелось пообщаться, правда совсем немирно и по неприятному поводу еще в благословенные довоенные времена, когда они с Лютиком гоняли диавола в Дол Блатанна. – Какими ветрами тебя-то сюда занесло?

– Это долгая и грустная история, – развел руками эльф. – И, думаю, ты не настроен ее слушать. Насколько я помню, ты всегда был страшным торопыгой.

– Ну, тогда сразу к делу. Йорвета не видел? Это такой одноглазый…

– Я знаю, кто такой Йорвет. Да и хорош бы я был, когда б не знал одного из наших главных бунтарей, наряду с Исенгримом и Яевинном. Францеска дорого бы дала, чтобы изловить его. Пожалуй, только Исенгрим в ее списке должников сто́ит больше.

– Нормально, – оценил информацию Геральт. – Нет, я знал, конечно, что у Йорвета есть претензии к Владычице Дол Блатанна, но не знал, что их ненависть, оказывается, взаимна. Но поскольку я не Францеска, может, ты мне все-таки скажешь, не пробегал ли тут Йорвет?

– А с какой целью интересуешься?

– Да мы его на охоту послали, а он, паразит, пропал. Ни его, ни, что самое главное – добычи. А нам жрать охота.

– Да, я и забыл, что твои причины всегда просты и банальны.

– Это плохо?

– С некоторых пор я уверен, что это прекрасно! Так вот, Йорвет здесь был. Он переночевал у нас в лагере, а поутру отправился дальше. Что характерно, он сказал мне то же, что и ты.

– В смысле?

– Про охоту, дичь и жратву.

~✵Флэшбек, в котором рассказывается о приключениях Йорвета✵~

Под зеленым пологом леса было прохладно и сумрачно. Йорвет, оказавшись наконец под сенью деревьев, в первую очередь ощутил облегчение, видимо, по старой привычке считая лес надежным укрытием. В поле же, где он был виден, как на ладони, старому партизану было исключительно некомфортно. А вот в лесу эльф был почти как дома. Пусть Йорвет не чувствовал его так чутко, как покойный ныне Седрик, но все-таки лес был бывшему скояʼтаэлю скорее другом, нежели врагом. Лес мог любезно скрыть от чужих враждебных глаз, мог предупредить об опасности или поведать много интересного тому кто умел слушать и понимать его таинственный древний язык. Резко крикнет потревоженная птица, зашелестит палая листва под быстрыми легкими лапами лесной твари, ветер донесет чужой опасный запах, чей-то пристальный недобрый взгляд из сумеречной чащи будет жечь затылок, следя за каждым движением, испытывая терпение и ожидая страха или промаха, неожиданно оборвут свой звонкий стрекот кузнечики, треснет сухая ветка под тяжелым сапогом неловкого и невнимательного человека. Лес никогда не спал и следил за чужаками тысячью зорких глаз. Партизаня под Флотзамом, Йорвет помнил, как осуществляли вылазки за стены города люди Лоредо. Они не любили лес и боялись его, а лес, полностью оправдывая такое к себе отношение, убивал нерадивых неумех эльфской стрелой из засады или зубами и когтями монстров, тоже водившихся в нем в изобилии. Йорвет отвлекся от воспоминаний и решил подумать о проблемах насущных. Подстрелить не зайца, а косулю было делом нехитрым, тем более Геральт давеча заверил его, что дичь в этих местах бегает тучными стадами, а оленей в этих лесах едва ли не больше, чем деревьев. Однако пока ни следа, ни звука, ни запаха этих самых стад Йорвет уловить не мог, в поисках добычи углубляясь все дальше и дальше в лес. Накеров он, как и положено опытному партизану флотзамских лесов, сперва услышал, и только потом, присмотревшись внимательно, заметил, как они мельтешат среди деревьев. Тактику боя с этими тварями Йорвет разработал еще во Флотзаме, она была эффективна и приносила хорошие результаты. К счастью, верещали накеры всегда так, что слышно их было из такого далека, что времени на подготовку к бою был воз и маленькая тележка. Популяция монстров максимально прорежалась стрелами с безопасного расстояния, а потом нужно было лишь вовремя поменять лук на меч и в ближнем бою добить немногих оставшихся, если таковые вообще были. Как правило, отряд из пяти эльфов за несколько минут полностью выкашивал семейство мелких зубастых сволочей, обосновавшихся в гнезде и вылезших на поверхность в поисках добычи. Когда во Флотзам пришел ведьмак, он решил проблему накеров быстро и радикально, разорив их гнезда, завалив ходы и за один день перебив всех шляющихся по лесу в непосредственной близости от стен и от Биндюги уродцев. Храбрые Лоредовы воины, узнав об этом, тут же воспряли духом и начали смелее и чаще шастать по лесу, не опасаясь более накеров, зато неизменно попадая под эльфские стрелы. Если бы Йорвет был ведьмаком, он сейчас же вытащил бы меч и пошел резать острозубых гаденышей на раритетные шнурки. Но поскольку он являлся эльфом, то привычно достал лук, наложил на тетиву стрелу и прицелился в самую ближнюю к нему мишень. Цель была трудной, так как находилась в постоянном движении, совершая короткие пробежки и чередуя их с беспорядочными прыжками, впечатляющими длиной и высотой, но Йорвету было не привыкать бить из лука верещащих и скачущих накеров. То ли Йорвет демонстрировал поразительную скорострельность, то ли накеры не блистали сообразительностью, а может, роль сыграли оба фактора, но, когда оставшиеся в живых монстры перестали бестолково митуситься по поляне и наконец попробовали определить, откуда же летят в них смертоносные стрелы, численность их местной популяции состояла лишь из трех особей. Одну, очень любезно вставшую прямо на то место, куда в очередной раз прицелился Йорвет, эльф убил сразу. Вторую рискнул снять стрелой, когда она зарылась почти на треть в землю, а потом выхватил меч, не дожидаясь радостного момента, когда оставшийся накер выскочит из норы прямо перед ним. Выручил его колчан, висящий за спиной, смягчивший удар, так как тварь, выпрыгнувшая из-под земли, неожиданно оказалась позади эльфа и тут же проскородила когтистой лапой ему между лопаток. Конечно, чтобы убить рослого здорового мужика одного такого удара было маловато, но лиха беда начало, тем более, что когтищи у мелких монстров были острющие, а раны, наносимые ими, были глубокими, болезненными и могли сопровождаться большой кровопотерей. Йорвет быстро развернулся и с хорошего замаха располовинил монстра, который решил развить свой успех, намереваясь атаковать эльфа вновь, и поэтому не успел увернуться.

– А про накеров-то Геральт не упоминал, – сказал сам себе Йорвет, глядя, как обе половинки убитого монстра оседают на землю, одна заваливаясь влево, другая – вправо. – Видимо, в то время, когда он проводил тут зачистку территории, их еще не было, а может, они от него сбежали и попрятались в свои норы. Впрочем, это уже не важно. Главное, что после них мне тут делать нечего. Охота похерилась. Придется лезть дальше.

Сначала Йорвет учуял запах дыма, а потом, осторожно прокравшись поближе к тому месту, откуда этим самым дымом тянуло, рассмотрел и лагерь. В центре поляны, весело потрескивая, горел костер. Рядом с ним на поваленном дереве сидели двое эльфов. Вообще-то Йорвет не испытывал желания являть свой лик сородичам, но чертов накер все-таки сумел достаточно сильно поцарапать ему спину, поэтому эльф решил все-таки завернуть на огонек, чтобы перевести дух и заняться своими ранами в более-менее спокойной обстановке. Однако, когда Йорвет вышел из-за деревьев на поляну, его поджидал сюрприз.

– Стой, bloede dhoine! – раздался пронзительный вопль и перед эльфом откуда ни возьмись нарисовалась тощая девица с татуированным лицом.

– Ты охуела, сука! Какой я тебе dhoine? Из меня человек такой же, как из тебя император Эмгыр! Или уже совсем от фисштеха глаза не разводишь?

– Dana Meabdh, Верноссиэль, ну зачем так орать? – спокойно встал навстречу Йорвету высокий и степенный эльф. – Ты же видишь, что это никакой не dhoine, а одноглазый Йорвет. Уж хотя бы его-то ты знать должна.

– Йорвет? – истерически взвизгнула Верноссиэль.

– Да, Йорвет. Его трудно с кем-то спутать. Хотя тебе это удалось, да еще не просто, а феерически. Обозвать bloede dhoine одного из самых известных и непримиримых борцов за права эльфов, это надо уметь.

– Этот дхойнячий подвывала – лучший дружок моего смертельного врага Геральта из Ривии, – начала обличительную речь эльфка.

– А Геральт-то знает, что у него в смертельных врагах завелась такая лютая воительница? – с издевкой спросил Йорвет.

– Узнает, когда я убью тебя и…

– Ну хватит молоть эту пафосную чушь, – прервал экзальтированную эльфку Йорвет. – Филавандрель, – обратился он к степенному эльфу, – можно сделать так, чтоб она заткнулась? А то от ее воплей аж в ушах звенит. Да и орет она так, что ее наверное в Оксенфурте слышно.

– Можно, только…

– Умри, мерзкий предатель! – возопила Верноссиэль и попыталась выхватить то ли меч, который за что-то зацепился, то ли лук, которого у нее не было. Йорвет же по понятным причинам не стал ждать, пока девица наиграется в игру «я мстю и мстя моя страшна», и просто засветил ей кулаком в плотной кожаной перчатке в челюсть. Горе-мстительница от удара лишилась чувств, упала в траву и затихла.

– Здравствуй, Филавандрель, – наконец смог нормально поздороваться Йорвет. – А чего это ты тут делаешь? Я спрашиваю в том смысле, что уж кого-кого, но тебя-то я тут встретить точно не ожидал. Что побудило тебя покинуть благословенную Дол Блатанна, поменяв ее на сомнительный комфорт веленских лесов?

– Ни для кого не секрет, что я всегда чтил Владычицу. Францеска, увы, ни в одном аспекте ее не напоминает.

– Ну ты сравнил! Целую Богиню с какой-то чародейкой, – фыркнул Йорвет.

– С очень могущественной чародейкой. Властолюбивой, авторитарной…

– Лживой и мстительной, – закончил мысль Филавандреля Йорвет. – Не вдаваясь в детали, по сути я прав?

– Да, Дол Блатанна с Францеской и я – сущности с некоторых пор несовместимые.

– И поэтому ты торчишь в лесу?

– Я бы с удовольствием поменялся местами с Францеской, но, боюсь, она будет против, – пожал плечами Филавандрель.

– Я имел в виду, почему ты не подался в какой-нибудь город?

– Новиград?

– Как вариант.

– Ходят слухи, что для нелюдей сейчас даже веленский лес предпочтительнее, чем сия жемчужина Севера, а лесные чудища более дружелюбно настроены к нам, чем иные представители силовых структур Новиграда. К тому же после смерти Радовида там стало еще хуже. Боссы криминального мира Новиграда ополчились друг против друга и делят власть, причем – не сферы влияния, а именно воюют не на жизнь, а на смерть. Радовидовы питомцы или любимцы – я имею в виду охотников за колдуньями – лишились поддержки и материального довольствия, потому что преемник Радовида Дийкстра не считает их деятельность нужной для своего правления и не желает тратить на них деньги, которых и без того у него немного, к тому же, как оказалось, у новоиспеченного канцлера Редании и Каэдвении к ним есть какие-то претензии и он вспомнил про несколько неоплаченных долгов. Сейчас они в опале, их преследуют ровно так же, как совсем недавно они тиранили магов и нелюдей.

– Охотники оказались в роли жертвы? Вот народец-то наверное радуется, глядя на такое.

– Народец радуется всегда. По большому счету, им наплевать, кто нынче в козлах отпущения: чародейки, нелюди, вчерашние палачи… Хотя, пожалуй, видеть палачей в роли жертв бывает особенно радостно. Но мы отвлеклись от темы. В общем, в Новиграде сейчас все очень шатко и зыбко, и поэтому находиться там опасно. А ведь с юга еще подпирает армия нильфов.

– Я слышал, что одно из самых спокойных мест на Севере – это Каэр Морхен.

– Ну-у, поскольку ты – друг ведьмака Геральта, тебя, возможно, туда и пустят пересидеть смутные времена.

– Будь я, как раньше, сам по себе, пожалуй, наплевал бы на гордость, и поступил бы так, как ты советуешь, но увы, теперь не могу.

– Ты обзавелся семьей?

– Хуже! Я обзавелся домом, страной и королевой. Как я могу все это бросить?

– Вот поэтому я зарекся к чему-то или к кому-то привязываться, – грустно сказал Филавандрель.

– Эти эльфы с тобой – беженцы?

– Да. Ты знаешь, я никогда не был эльфом-воителем, в отличие от вас с Исенгримом. Стезя скояʼтаэля точно не для меня.

– А кто эта блажная дура, которая сначала проспала меня, стоя на страже, а потом еще и перепутала с dhoine?

– Верноссиэль? Несчастная дурочка. Ей не повезло встретиться с Геральтом. Что-то они там не поделили, и он вырезал весь ее отряд. Сама она выжила чудом. Теперь считает ведьмака своим персональным врагом.

– Думает, что второй раз ей снова повезет? Или ей просто надоело жить? Кретинка, лучше бы сразу пошла и повесилась или устроила себе передоз, так как эти способы самоубийства более просты и менее болезненны. Кстати, чтобы довести Геральта до состояния, когда он начинает кромсать всех направо и налево, надо очень постараться. Ведьмак вообще-то мужик спокойный, если его не злить.

– Я бы так о нем не сказал. Впрочем, наверное, ты знаешь его с другой стороны, чем я. Вы ведь даже смогли подружиться. Хотя… Ты слышал Верноссиэль. Я ничуть не удивлен тем, что она довела его до белого каления или просто спровоцировала.

– Что она делает в вашем лагере?

– Восстанавливает силы после встречи с Гвинблейдом. А потом она намерена найти Яевинна, чтобы вместе с ним биться… Не знаю, за что он там бьется столько лет.