Текст книги "Сказ о том, как тяжела попаданская доля (СИ)"

Автор книги: Al-kor

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 68 страниц)

– Чё, правда? – Маша несказанно удивилась добродушности эльфа.

– А мне немного удовольствия и пользы от того, что ты будешь плестись, засыпая на ходу. С таким прытким пешеходом мы все равно далеко не уйдем, так что самое разумное – закинуть куль с тобой за плечи и путешествовать в нормальном ритме.

Маша, поначалу мстительно согласившись на предложение Эредина, очень скоро поняла, что поторопилась. Висеть в коконе из покрывал за спиной эльфа оказалось вовсе не так весело и замечательно, как казалось ей вначале. Спать Маше уже не хотелось, поэтому болтание из стороны в сторону начало вызывать у нее легкую тошноту, которую усиливала неизменно стоящая перед глазами картина – качающееся небо в просветах качающихся веток и непрерывно трепещущих под ветром листьев. Иногда, чтобы изгнать из головы иллюзию чересчур подвижного мира, Маша сосредотачивала взгляд на загорелой спине Эредина, внимательно изучая имеющиеся на ней шрамы разной степени давности. На какое-то время это помогало, но затем шея затекала, глаза уставали, голова начинала болеть – и Маша снова с неизбывной тоской устремляла свой взор к мотыляющимся туда-сюда небесам. Сколько они прошли так, Маша не знала, так как счет времени был ею утерян сразу с момента начала сегодняшнего путешествия (честно говоря, ей с самого начала было на этот самый счет наплевать). Девушка уже начала было гадать, как скоро они достигнут таким образом Трандуилии или Леголасии, как вдруг… Она почувствовала, что Эредин резко остановился, так же, как и все остальные. Разговоры, которые время от времени сопровождали их путешествие, смолкли.

– Доставай своего следопыта, – сказал Трандуил. – Ты ведь хвалился, что она спец по этому миру. Вот и пусть растолкует нам, что тут к чему и как это понимать.

Маша слегка заволновалась. Честно говоря, о мире Крипипасты она знала очень немного, так как не особо интересовалась ребячьими страшилками в отрочестве (ведь ее воображение занимал куда более интересный Йорвет), а потом эти детские наивные сказки просто выпали из ее жизни вместе с индивидами, их распространяющими.

Тем временем Эредин перекинул люльку с Машей со спины на живот, извлек девушку из кокона одеял и поставил на землю, повернув ее лицом к объекту всеобщего непонимания и любопытства.

– Чё за хрень?

– Колбаса какая-то на ветвях висит, – присмотревшись, предположила Маша.

– Это не колбаса, а кишки, – внес уточнение Арагорн.

– Свиные, по-моему, – принюхавшись, дополнил чуткий (и голодный) Леголас.

– Какому идиоту нужно развешивать по ветвям свиные кишки? И зачем? – сформулировал два главных пункта всеобщего недоумения Элронд.

– Ну так… Это ж Крипипаста, – развела руками Маша.

– И что?

– А тут что ни перс – то идиот. Поэтому мой ответ: кому угодно.

– А зачем?

– Просто так. Для них это обычное дело. А может, праздник у них сегодня какой-то. Нормальные люди или эльфы флагами улицы украшают, а эти – кишками.

– «Эти» – они кто? – спросил Элронд.

– Да пес их знает. То ли психи, то ли нежить – по-разному. Но то, что все они больные на голову уроды – это факт.

– На что они похожи?

– На уродливых людей.

– А что они умеют?

– Убивать вроде.

– Какими способами?

– Всякими там изуверскими. Ну, психи потому что и маньяки.

– Оружие?

– Колюще-режущее.

– А кишки почему свиные?

– Хрен их знает. Может, у них тут люди закончились, так они на свиней перешли. А может, им причудилось что. Искать логику в поступках идиота – дело неблагодарное.

– Тоже верно, – согласился с доводами Маши Элронд.

– А вон, смотрите, кто-то сюда идет, – заметил остроглазый Леголас. – Женщина в синем халате. Тащит что-то. Точнее, катит за собой тележку. Но она вроде нормальная. То есть ничего уродливого в ней нет.

– Ага, кроме того, что она из ведерка эти кишки достает и по веткам развешивает, – криво усмехнулся Эредин.

– У нее на халате на спине написано: «Обслуживание Крипипасты. Требуха и потроха», – прочитал Арагорн.

– А-а, так это тогда обычная тетка, – сообразила Маша. – Ну, то есть она не из местных, а просто работает тут, чтобы эта йашная крипипаста боль-мень нормально фунциклировала. Ну-у, насколько она вообще может что-то делать нормально.

– И что это значит?

– Если вы ее спросите, она, скорее всего, вам все объяснит, что тут, зачем и почему.

– Здрассьте, – тем временем женщина почти поравнялась с путешественниками. – Новенькие? Или просто мимо странствуете?

– Странствуем, – ответила Маша, которую, с учетом ее опыта, несколько ошарашенные спутники при молчаливом единогласии выбрали переговорщиком.

– О, мил человек, – тетка зашарила взглядом по фигурам высоких эльфов и остановилась на самом высоком из них – Эредине, – да-да, ты, в трусах который, ты такой высокий да здоровый, так помоги-ка мне вот этот куль вон в те ветки закинуть.

– А зачем? – спросил Эредин, тем не менее, не прекословя, взяв с тачки довольно увесистый мешок и пристраивая его в сплетение веток двух стоящих рядом толстых осин. Надо сказать, что воняло из мешка довольно гадостно, вида он был тоже абсолютно непрезентабельного. Эредин брезгливо вытер руки о траву.

– Положено, – пожала плечами тетка. – Мне на кой-ляд знать, зачем этим убогим придуркам такие украшения на ветках. Я зарплату получаю за то, что их развешиваю, а не за то, что спрашиваю, зачем это надо.

– И хорошо платят? – поинтересовался практичный Трандуил.

– Да неплохо. У меня дочка с ребенком, и зять без работы больше года, а тут вот я нашла работу по объявлению. А чё, сутки через трое, работа не пыльная: развесила требуху – и можно домой. Добираться только не очень удобно – далеко, но транспорт фирма предоставляет. Так еще и домой можно мясные изделия брать. Печенку, там, почки, сердца – ой, что вы, беды не знаем теперь, потрошками объедаемся. Так и кишки, между прочим, тоже ж в ход идут. Мы вот с напарницами думаем, что пора фермерское хозяйство организовывать, колбасу делать будем в оболочке из кишок.

– И что, легально можно таскать домой продукты? – вновь поинтересовался Трандуил.

– Да не смешите мене, – тетка посмотрела на лихолесского владыку, как на дурачка. – Конечно! По устной негласной договоренности. Иначе кто сюда пойдет работать, ежли бонусов не будет? Или найдется кретин какой, чтоб хороший продукт переводить на этих уродов? Ага, сейчас, с разбегу об телегу, буду я свежую говяжью печенку на сучки накалывать, потому что это, видите ли, крипипаста и тут живут маньяки! Да этим дебилам какая хрен разница, свежая печенка или полкило протухших кишок на ветвях висит. А если она и есть, так все равно, кто их, придурков, спрашивать будет!

– А краска вам зачем? – спросил Эредин, который с любопытством инспектировал содержимое тележки.

– Траву мазать, типа кровища, – объяснила тетка. – Это ж все ж таки Крипипаста, тут типа маньяки живут, антураж надо соблюдать. Беда мне, конечно, с этой краской.

– Что так? Тоже в хозяйстве нужна? – озаботился проблемой тетки домовитый Трандуил.

– Жрут они ее, – пожаловалась тетка. – Ну дебилы же! Думают, что это кровь и лижут. Потом травятся ею и блюют. Ладно хоть не дохнут. Один только приличный чело… ну монстр у них тут есть – Слендерман по фамилии, в костюме ходит, чушь не городит и краску не ест. Хотя может это потому что нечем – рта у него нет. Как и рожи вообще. Башка гладкая, как яйцо. Чудно, конечно. А остальные – о-ой, – тетка покачала головой. – рты от уха до уха, вот не вру – буквально. Вот они своими безразмерными хлебалами и чавкают все, что можно и нельзя. Одна тут недавно – зеленая такая с часами вместо глаза обожралась протухших кишок с купоросом, упилась какой-то дрянью… Ох, ее и пронесло, все тут уделала. Да вон она опять идет, к жбану с краской присматривается. Эй, мандавошка жопоногая, куды свои грабли тянешь? А ну, пошла отсюда, тварь тупая! – тетка схватила длинный шест (видимо, он служил ей для развешивания требухи по высоким веткам, куда она сама не могла дотянуться) и замахнулась на странное существо, которое выползло на дорогу из-за деревьев.

Тварюшка была похожа на женщину, во всяком случае первичные половые признаки в виде не особо внушительного, но все же бюста у нее наблюдались. Цвет лица был мертвенно-зеленоватый, рот был действительно разрезан по щекам от уха до уха и дополнительно, видимо, периодически зашивался внахлест, так как над верхней и под нижней губами отчетливо виднелись многочисленные дыры от стежков и вытащенных ниток. Вместо глаза существо действительно имело циферблат часов с замершими на полшестого стрелками. В руке оно держало кухонный нож. Поношенное платье имело крайне неопрятный вид, все заляпанное бурыми пятнами. Руки по локоть были измазаны чем-то красным.

– Твое время вышло, – просипело оно, направляясь к стоящему у телеги Эредину и занося для удара нож.

– Что-о?! – вскипел благородным возмущением и гневом король дикой охоты. – Ты, мразь, совсем страх потеряла? Нежить часоглазая, не видишь, кто перед тобой стоит? А ну, пади ниц перед Королем Дикой Охоты! Или ты по бестиарию рангам не учена? Так я сейчас живо обучу! – Эредин схватил мелкую нежить за кисть, в которой она держала нож, крутанув ее руку так, что хрустнуло. Нож отлетел в сторону, рука вывернулась из сустава и повисла плетью вдоль тела.

– Твое время вы-ы… – снова прошипела тварюшка, пытаясь укусить Эредина.

– Ах ты, дрянь тупая! Субординацию не соблюдаешь? В расход!

Спутники эльфа вместе с присоединившейся к ним теткой-работницей ошеломленно пронаблюдали, как Эредин наступил неудачливой маньячке на ногу, а затем, стремительно нагнувшись и тут же выпрямившись, дернул вверх за вторую, практически разорвав зеленую нежить-недоделку пополам. Из разодранного брюха посыпались дурно пахнущие зеленоватые склизкие кишки, на траву скудно закапала темная, давно прокисшая, полусвернувшаяся, с прожилками плесени кровь.

– Ну и вонь, – зажали носы эльфы.

– А ты говорил, что мы зря его кормим, – сказал Арагорну Элронд, который продолжал морщиться от мерзкого запаха и зрелища, и, тем не менее, с уважением смотрел на Эредина. – Смотри, как он с этой тварью лихо разобрался. Р-раз и…

– Бе-е, – в это время Машу вывернуло под ближайшую осинку.

– Вы убили Клокворк! – мерзкий писклявый голосок, зазвучавший в кустах, едва не вызвал рвотные позывы и у всех остальных свидетелей расправы босса над нерадивой подчиненной (по крайней мере, средиземцы безоговорочно приняли сторону Эредина и были убеждены, что он поступил хоть и жестко, но правильно)

– Вау! Жесть! – первой вопилке ответила такая же вторая, по крайней мере, звонкой мерзости этому голосишке тоже хватало с избытком.

– Эта крута!

– Эта прикольна!

– Эта упората!

– Нет, прикольна!

– Нет, упората!

Наконец, галдящие визжалки выползли из-за кустов, представ пред светлы очи гостей Крипипасты. Гости натурально обалдели. Конечно, не от красы, а от экстремальной внешности двух… особей определенно женского полу, но неопределенного возраста.

– Это что? – спросил у тетки-рабочей Эредин, который снова оказался на переднем крае то ли атаки монстров, то ли обороны от них.

– Это… вроде бы Жажахина и Калорина. А может наоборот, Калохина и Жажарина? У этих сьюхойашек вечно такие имена заковыристые, что язык сломаешь.

– Они, типа, женщины? – с недоверием спросил Эредин, явно отказываясь признавать и классифицировать сих существ, как принадлежащих к известным ему разумным расам.

– Девки, – уточнила тетка. – Сьюшки. Типа, пошли в школу, заблудились в лесу, набрели на Крипипасту…

– И дальше что?

– И потянулась цепь беззаконий, – авторитетно заявила тетка. – В смысле, фантазия у аффтарши на этом иссякла и все пошло на самотек.

– Упората!

– Прикольна!

Девки тем временем продолжали верещать, односложно, но эмоционально выражая свое отношение к ликвидации зеленой монстрячки и, в ходе оживленной дискуссии, начиная уже присматриваться к космам друг дружки с явным намерением вцепиться в них и, если не повыдергать все без остатка, то хотя бы значительно проредить.

– А почему они так странно выглядят? – тактично спросил Элронд, отойдя от первого шока, который вызвало у уточненного эльфа созерцание этого уродства.

– Нормально. Именно такими они и должны быть, – объяснила тетка. – Стандартная модель йашной попаданки в крипипасту, утвержденная комиссией по крипипопе, УЕ-БИ-ЩЕ-ОСТ-00Х. У них все по фен-шую: ноги – сто десять сантиметров, тулово – тридцать, шея – десять, голова – 20×20×20.

– Голова зачем такая большая? – спросила оправившаяся от тошноток Маша. – В ней все равно мозгу нету?

– А зенки в чего монтировать? Они по стандарту не менее десяти сантиметров в диаметре должны быть. Пробовали сэкономить на башке, сделать ее по пятнадцать – мало, глазья буквально за уши заправляются и затылке перекрещиваются, решили – не пойдет, остановились на двадцати.

– А тулово тридцать? Не маловато? А то какие-то они… как макароны сверху слипшиеся, – придумал сравнение Эредин.

– Нормально. Тулово-то им надо только для того, чтоб было куда ихний пятый размер привесить. Ну и опять же место нужно, чтобы этот мясоблок перетянуть – талию типа барбячьей сделать.

– Как только они с такой талией такой размер носят? – покачал головой знаток женских прелестей Эредин. – И не переломятся. Хотя по всем законам физики должны.

– Ты, мил человек, на законы на смотри, не действуют они тут.

– И что, они тут все такие? – ужаснулась Галадриэль. – В смысле, согласно стандартной модели?

– Не. Есть еще один вариант. Модель ЗАСТИРЫШ-ОСТ-00Y. Те маленько поуручнее, хотя тоже без слез не взглянешь.

– А чем эти отличаются от тех? – поинтересовался Эредин.

– Эти похожи на уебища, а те – на застирышей. В том смысле, что у них все заношено, истерто, стоптано, да и сами они такие… помятые и потрепанные. У них на голове вечно волосы карандашами, а в кармане обязательно – будильник.

– Зачем? – спросила Маша.

– Чтоб звенел каждое утро. Это закон такой, принятый комиссией по йашесьюшепопе: без будильника застирышам ни-ни.

– И что, эти застирыши тут тоже водятся?

– Встречаются единичные в поле зрения, хотя преимущественно здесь кучкуются уебища. Земли Крипипасты наряду с соседней областью, где происходит застрад сьюх по знаменитостям – два места, в которых популяция уебищ особенно многочисленна. Стада застирышей же в основном откочевали в Средийашье. И основной ареал их обитания как раз там.

– И откель докель земли этой крипипопы простираются? – поинтересовался Эредин.

– Местный притон тянется во-он от той канавы до во-от этой лужи, – повела рукой тетка. Сталбыть лужа – это демаркационная линия, за ей уже располагается земля некой йашки по имени супрзвзд. Только там пока никто не живет, потому что дом ихней крипипасты сгорел к чертовой матери вместе со всеми крипипастянцами во главе с самой супрзвзд. А за освободившееся место ведется тяжба между тремя йашками-претендентками на место в классике литературы. Ну, а пока они друг друга чмарят, земля пустует. Дом правда уже заново отстроили, так что к приему новых психов он готов, но пока хозяйки нет, придурков в него не запустят.

– А, к примеру, мы заночевать там можем, если что? – спросила Маша.

– Да ночуйте, вы же просто странники – вам можно. Дом новый, правда не особо хороший – ради уродов кто будет стараться, но, по крайней мере, на головы он вам в первую же ночь не упадет. Да, мы там пока свой инвентарь складываем, так вы не обращайте внимания, можете просто в сторонку его отсунуть, если вам мешать будет.

– Ай, что это! – неожиданно взвизгнула Маша и спряталась за Эредина, еле сдержавшись, чтобы не запрыгнуть на него от страха. – Вон, пакость какая-то ползает меж деревьями.

– Ой, тянутся уже гражданы маниачники на запах свежей тухлятины, – объяснила тетка, – Ща начнут пировать сгнившей требухой своей бывшей компаньонки. Это у них считается самой деликатесной вкуснятинкой.

– Омерзительно! – с возмущением констатировали средиземцы.

– Пошли отсюда, – Эредин решительно подхватил и сунул под мышку жмущуюся к нему Машу, отпихнул с дороги все-таки сцепившихся и увлеченно мутузивших друг дружку моделей, сердито пнул очередную нечисть выползшую ему под ноги из-за деревьев, кивнул на прощанье доброй тетушке и зашагал к границе владений почившей йашки супрзвзд. Средиземцы молча поспешили за ним.

========== ВОТ КТО-ТО С ГОРОЧКИ СПУСТИЛСЯ. ЗАКРОЙ-КА ДВЕРЬ ПОКРЕПЧЕ ТЫ. ГЛАВА 11, в которой удача поворачивается к Маше передом ==========

Дом крипипасты на землях йашки супрзвзд встретил путешественников, решивших в нем переночевать, тишиной и специфическим запахом, которым пропитываются пустые помещения нежилых домов. Впрочем, пока компания шумно размещалась, располагалась, осматривалась, выбирала комнаты, то и дело снуя по дому, сталкиваясь друг с другом и периодически натыкаясь на оставленный работницами инвентарь, который с той же периодичностью пересовывался с место на место без всякого положительного эффекта – дом заметно ожил и уже не казался таким унылым и навевающим меланхолию. После въездной суеты последовал совместный ужин в довольно большой гостиной, потом Галадриэль и Элронд сделали попытку заинтересовать общество светской беседой, но, так как состав участников был слишком разношерстным, а интересы их мало соприкасались меж собой, беседа не задалась, распадаясь на редкие одиночные реплики и долгие паузы. Посему вскоре было решено, что пора расходиться по комнатам и укладываться спать, так как завтрашний день готовил странникам новые неведомые испытания и тяготы, в том числе полную неопределенность по поводу их следующего ночлега.

Маша поднялась из-за стола с потаенной надеждой, что Эредин все-таки присоединится к ней, но злокозненный эльф, даже не посмотрев в сторону девушки, отправился за Галадриэлью. Бедная Маша подавила тяжкий вздох и поспешила скрыться от глаз своих спутников в комнате, которую она облюбовала для сна, надеясь выплакаться наконец как следует… по поводу всех своих неудач оптом. Она закрыла за собой дверь, разобрала кровать, скинула джинсы и рубашку, оставшись в одной длинной футболке, которая вполне могла сойти за ночную рубашку, залезла под одеяло и собралась плакать над своей невезучей горькой долей.

А ведь, между прочим, я наконец-то лежу в нормальной кровати, – неожиданно пришло в голову Маше, и она даже озвучила для себя эту мысль вслух. – Впервые за все время своего чертового попадания в эти чертовы параллельные миры, если не считать гостевание у Ленки. Я попала в нормальный дом с электрическим освещением, водопроводом, санузлом и прочими благами цивилизации. Какое счастье! Господи, как же мне надоела эта средневековая романтика и ночевки в походных условиях на открытом воздухе. А вот возьму и останусь тут насовсем, – решила Маша. – Пошлю в задницу этих средиземцев во главе с их лицемеркой владычицей, а заодно и противного Эредина, который только и знает, что любоваться на прелести эльфок. Больше чем уверена, что этот королек ни фига не сможет отвоевать себе даже свой трон, не говоря уж завоевать какой-то чужой. Он только с бабами в койке геройствовать мастер. И, спрашивается, ради чего я должна рисковать карьерой и тратить нервы? За его красивые глаза? Да пошел он! – Маша воинственно и сердито ударила кулаком по подушке, а затем задумалась. – Хотя глаза у этого паразита Эредина ну просто смерть какие красивые. Да и сам он мужик – прям загляденье. Где я еще найду такого? – Маша уселась на кровати, прислонившись к стенке, обхватила подушку руками, уткнулась в нее носом и снова задумалась. – Ну и что, что он красивый! Мне от его зашибенной внешности никакой пользы нет, один убыток, наоборот. И дальше будет только хуже. Правильно Ленка говорила: Эредин – самовлюбленный болван. И мне надо держаться от него подальше. А здесь место хорошее, дом пустой. Надо его узурпировать и жить. Тетки же тут работают – и ничего. – И тут вдруг Маша вспомнила свой ужас, смешанный с брезгливостью, когда сегодня днем она увидела выползшее из-за деревьев страшилище – нечто с неестественно белой кожей, круглыми пустыми глазами без век и жуткой щелью рта от уха до уха, которая напоминала свежую рваную рану. Тогда она успела увидеть, что Эредин сильно ударил урода, отбрасывая его с дороги, но вряд ли от пинка эльфа это чучело скончалось. А вдруг оно отправилось за ними? А может, оно решило отомстить? Маша с опаской оглянулась по сторонам. Что мешает этому типу прийти сюда, затаиться и, улучив момент, напасть? Конечно, Эредин, так же как и остальные, ему явно не по зубам, а вот Маша точно будет для него легкой добычей. Девушка вздрогнула и прислушалась. Вокруг стояла звенящая тишина… Впрочем, нет, где-то за стеной храпел Арагорн; в соседней комнате скрипела кровать, кто-то кряхтел и ворочался (причем, Маша точно знала, что Галадриэль, а соответственно и Эредин находятся не там). Маша прислушалась еще тщательнее, сожалея, что не имеет обостренного слуха Геральта. Теперь ей почудилось, что до нее доносятся обрывки чьего-то разговора… Она вслушивалась в звуки полусонного дома, боясь услышать что-нибудь непонятное и чужое, например, скрип ступенек или половиц под чьими-то тихими шагами. А вдруг кто-нибудь стоит под окном? А если кто-нибудь в него заглядывает? Маша резко повернула голову – и ей показалось, что в темном проеме окна тут же мелькнуло и исчезло нечто белое.

Слендер, – холодея от внезапно охватившего ее иррационального ужаса, Маша вспомнила страшилку про тонкого безликого человека. – Он подходит к домам своих жертв, смотрит в окна, выманивает их на улицу, увлекает за собой – и эти люди пропадают бесследно. А ведь никто так и не узнал, что же с ними делает это существо. Ой! – она прислушалась к своим ощущениям. – А вот хрен тебе по всей морде, я ни в жизнь из дома не выйду. Да я даже с кровати не слезу, потому что… Потому что под кроватью может кто-нибудь спрятаться! Какая-нибудь очередная мелкая маньячка с тесаком или кухонным ножом и красными от крови жертв руками и зубищами. – Машу начало колотить крупной дрожью, лоб покрылся испариной. – Ведь не на пустом же месте выдумываются эти истории про заброшенные дома в лесах, в которых живут какие-нибудь уроды и маньяки-людоеды… Они блуждают в ночи, таятся во тьме за деревьями, рыщут по лесным тропинкам и городским окраинам, выискивая заблудившихся путников, выслеживают, подкарауливают, нападают, убивают и пожирают еще теплые дымящиеся останки. А потом, наверное, поднимают свою страшную окровавленную морду к полной бледной луне и жутко воют на нее… Что это?! – теперь Маша совершенно отчетливо слышала за дверью чьи-то тяжелые шаги. Кто-то большой шел по коридору, явно направляясь к ней. Она вжалась в стену, прикрываясь подушкой. – Надо заорать и разбудить всех. Или лучше завизжать? Или… – Мама!!!

Ты чего орешь? – в дверном проеме стоял Эредин и обалдело смотрел на Машу.

Это ты? – Маша с подозрением смотрела на эльфа.

А кто? Ты что, ослепла? На свету меня узнавать перестала? Или я здесь не единственный король ольх? – Эредин явно не понимал причину Машиной паники.

Да я тут чё-то как-то… Мне показалось, что в окно кто-то смотрел. Белый такой. А когда я повернулась посмотреть – тут же скрылся.

Это мотыли летят на свет в окошке. Сама посмотри.

Маша с опаской повернула голову, все еще боясь увидеть за окном очертания какой-нибудь жуткой рожи, но ничего подобного и даже похожего там, конечно, не было. Эредин был прав. Все, что она себе надумала и чего испугалась, было плодом ее воспаленного воображения. Маше стало стыдно. И она, в свойственной ей манере, решила попенять на это Эредину.

А ты чего пришел? Иссяк? Или бабушка больше не в силах?

Ох уж эти мне бабушки, – Эредин вздохнул и присел на кровать рядом с Машей.

Неужто унат воскрес? – ехидно спросила Маша, впрочем слабо в это веря.

Ты не поверишь! – Эредин говорил серьезно и был так обескуражен, что Маша поверила ему сразу и безоговорочно.

По-моему, это уже не унат, а склероз, – проворчала она.

Я не знаю, что на нее нашло. И вообще ничего не понимаю. Вчера я ей сначала прозрачнейше намекнул, а потом открытым текстом озвучил свои намерения. Она согласилась. То есть сказала, что не против красотами полюбоваться, но с такой многозначительной улыбочкой, что дураку ясно, что у нее в тот момент было на уме. И все было ничего, пока не дошло до дела. Тут ее рвануло этим унатом – и ни в какую. Пришлось вернуться. Зачем соглашалась, спрашивается? Утром договорились, что унат остался в Лориэене, а она сама – здесь, сталбыть не считается. Уговорил. Все получилось. Думал, слава те яйца, пошло дело. Ан хуй! Сейчас в ход муженек пошел, мол, нехорошо ему изменять и все такое. Я ей: так ты ж утром уже изменила, чего теперь-то? А она, типа, один раз – позволительно, это я, мол, оступилась, с каждым может случиться. Но превращать случайность в закономерность – нельзя. Поэтому даже не предлагай, даже не соблазняй. Ну вот куда тут? Нет, какова! Уговаривать я ее еще буду?! Леголасу пусть такие песни поет, а не мне!

Все понятно, – кивнула Маша. – Только ко мне-то ты зачем пришел? Хочешь, чтобы я твоей беде посочувствовала?

Не-е, моей беде надо не сочувствовать, а помогать, – заявил Эредин. – Спать один вторую ночь подряд я не собираюсь. И поскольку эльфка из игры выбыла, остаешься ты.

Я? Что? Ты хочешь сказать?

Сказать я ничего не хочу. Я не болтать к тебе пришел. Иди сюда, – Эредин потянул Машу к себе и усадил на колени. – Во-от, ты и разоблачиться даже додумалась. Умничка! – эльф пристально и откровенно оценивающе разглядывал алую, как маков цвет, от смущения девушку. – Я всегда говорил Аваллак’ху, что ортодоксальность – не есть хорошо, зато с Имлерихом всегда соглашался, когда он говорил, что наши соплеменницы для глаз, конечно, отрада, а вот на вкус – суховаты и пресноваты. Вы можете быть гораздо интереснее. Ну, конечно, пока молоденькие.

Эредин повернул Машу к себе лицом и неожиданно мягко поцеловал в губы. Сопротивляться Маша не собиралась, хотя предложение эльфа явно застало ее врасплох, поэтому она была очень удивлена и немного напугана. Но, в конце концов, страшного пока ничего не случилось. Эредин собирался ее любить, а не убивать. И разве не этого она в итоге хотела? Маша отмела все страхи и сомнения и с отчаянно-обреченной бесшабашностью вскинула руки, обнимая эльфа за шею и пытаясь ответить ему так, чтоб неба было мало и земли. Бог весть, вышло ли у нее так, как она хотела, но первой пробой Эредин остался доволен.

Молодец, старательная, – похвалил он ее, когда Маша наконец оторвалась от его губ (потому что дыхания не хватало уже катастрофически). – И такая свеженькая. Чё еще умеешь?

А-а-а… э-эм… – Маша задумалась, стоит ли вываливать Эредину всю правду-матку, которая состояла в том, что дальше поцелуев у нее дело никогда не шло, да и те были так редки, при том что баловалась она этим еще в школе. Конечно, для Машиной строгости были объективнейшие причины, главной из которых являлся все тот же паразитский Йорвет (которому Маша стоически хранила верность, втайне мечтая, как в один прекрасный день у них с эльфом все случится – и он обязательно оценит). Выходило почти, как в мечтах, только эльф был совсем не тот и в восторженности его оценок на этот счет Маша сильно сомневалась.

Ну, говори прямо, что ты девица и мало что умеешь, – сообразил Эредин. – Это не смертельно.

Да я, собственно… – Маша решила идти до конца. – Я подумала, учитывая разницу в наших с тобой габаритах… Не превратится ли у нас с тобой это действо в задачку: как впихнуть невпихуемое?

Не волнуйся, – усмехнулся Эредин. – Ты у меня не первая людская женщина. Бывали у меня еще и поменьше тебя, и все прекрасно впихивалось.

А тогда вот еще что, – Маша припомнила стандарт по интимным вопросам и решила заранее согласовать с Эредином некоторые моменты. – Тебе спину царапать обязательно?

Как пойдет. А что?

Просто спрашиваю. А эту, дугу выгиба ты мне обеспечишь?

Ну, если тебе так уж нужно…

И потом, охват же необходим… Я не помню, минимум тридцать или пятьдесят? Но с тобой пятьдесят у меня точно не получится. А главное эти-то, пучины еще мне нужны…

Деточка, что ты несешь? – покачал головой Эредин. – Нет у меня никаких пучин. Давай пока без них обойдемся. Сначала впихну тебе невпихуемое, а там, глядишь, пучины с дугами выгиба и сами обозначатся.

Эредин не обманул и процедуру лишения Маши девственности провел максимально аккуратно и бережно. Видимо, сказались многолетний опыт и сноровка. К тому же, учитывая кадровые проблемы, Эредин действительно начал ценить тех немногих, на кого он сейчас мог рассчитывать.

Однако не успела Маша облегченно вздохнуть и расслабиться после удачного завершения процесса, как ее тут же поставили в другую позу, и действо продолжилось.

Это что, еще не все? – удивленно пропищала Маша, чувствуя, как руки эльфа вновь пошли гулять по ее телу.

Э-э, радость моя, все только начинается, – радостно пообещал ей Эредин.

… Впечатлений от этой ночи – Маша чувствовала – ей хватит надолго. Ощущения были, в основном, приятные. Иногда Маше казалось, что эльф знал о ее теле гораздо больше, чем она сама. Были моменты, когда она просто млела от его ласк, а изредка ей приходило в голову, что то, что Эредин периодически вытворяет с ней – это чистое неприличие и наутро ей должно быть жуть как стыдно, но, с другой стороны, все это непотребство было таким приятным… Однако ночь летела к середине, и вскоре Маша начала уставать и гадать, когда же иссякнет эльф. Но, видимо, от энергии Эредина действительно могла работать средней мощность электростанция, так как тот, похоже, только еще больше распалился и вошел во вкус.

Конечно, – просипела Маша, хватая пересохшим ртом воздух в попытке отдышаться, когда Эредин, в очередной раз удовлетворившись, отпустил ее, а сам откинулся на подушки, чтобы немного отдохнуть. – Я теперь ничуть не удивляюсь, что старушка Галадриэль не решилась повторить подобный марафон. В ее годы такие нагрузки чреваты неприятностями для здоровья.

Какой марафон? Мы только начали!

Ты говорил это три часа назад.

Божиня с тобой, какие три? Мы и близко столько времени не трахались.

Все равно. Я больше не могу.

Так ты же ничего не делаешь, – удивился Эредин. – Только лежишь и стонешь. Даже спину мне не расцарапала, хотя ведь собиралась.

Мне всюду больно.

Это просто ты без привычки.

Эредин, хва-ати-ит! – заныла Маша.

Еще разок – и все.

Ладно, – Маша сдвинула брови, сжала губы и собралась, как перед прыжком. – Но это будет последний раз.

Угу. Все, хватит прохлаждаться, идем на очередной заход.

Последний, – напомнила Маша.