Текст книги "Мастера беззакония (СИ)"

Автор книги: Aisha de Avonapso

сообщить о нарушении

Текущая страница: 87 (всего у книги 89 страниц)

Дженна явно снова пытается возразить, а Корделия, совсем не злясь на сына, начинает было говорить, мол, понимает его недовольство, но... и тогда Блейз теряет крохи терпения. Он применяет к старшей сестре Империус, вынуждая её выполнить свои распоряжения: снять с него чары и забрать Королеву Вуду с хлопком аппарации. Такая дерзость совсем не в репертуаре Блейза по отношению к матери и старшей сестре. По правде говоря, вопиюще непростительна и крайне неуважительна. Но, видит Мерлин, его вынудили. *** Подобно угасающей падающей звезде, что сияли над притихшим в ужасе Лондоном, революционерка и повелительница стихий сегодняшней ночи отдаётся в объятья смерти, стремительно падая в Темзу. Сердце Нарциссы Малфой сжимается от вины перед своим покойным кузеном, которому она дала обещание и не сдержала, имея в приоритете безопасность своего собственного дитя. Тогда как его с Джози близнецы гибнут этой ночью. Отдают себя ради друг друга. На глазах Нарциссы представители блэковского рода канут в лету. Она подвела своего кузена и его погибшего сына. Подвела Джозиан, которая в попытке защитить Регулуса отдала свою жизнь. А вместе с ними и Айолу. Все из-за безграничной любви к Драко. Её порыв ринуться в воду за Айолой Люциус мгновенно замечает и пресекает, притягивая жену к себе. Тихие всхлипывания вырываются из Нарциссы; женщина бессильно утыкается в грудь мужа, чувствуя на себе его утешающие объятия. Буря утихает и на мгновение наступает мёртвая тишина. После чего яркая вспышка загорается над рекой. И гремит страшный взрыв. Мистер и миссис Малфой вздрагивают в ужасе: дирижабль с Драко и Гермионой полыхает ярко-красным пламенем, дымится и разваливается. Все происходит так быстро, что они не сразу понимают, что произошло. А потом душераздирающий крик разрезает ночь: Нарцисса упала бы на колени, если бы не Люциус, удержавший её. Малфой-старший сам не в себе. Ведь случилось самое страшное. Их единственный сын... только что погиб. И неважен больше выбор его спутницы. Ведь они теперь оба мертвы. Отказываясь верить, Нарцисса мотает головой и захлёбывается слезами, отчаянно бормоча имя сына. Этого не могло произойти. Они не могли погибнуть! Но их полыхающий дирижабль уже тонет, дымясь едко-алыми клубами дыма, в той же проклятой Темзе, в которой до них потонули Регулус и Айола. Все не могло кончиться победой Теодора Нотта, с жестокой ухмылкой созерцающего, как Малфой и Грейнджер сгинули от его безжалостных рук. Кромешная одержимость затмевает все его чувства и разум. Безумец. На примете Нотта дирижабль Забини, идущий на снижение. Следующий на его очереди. До этого момента Блейз даже на секунду не мог вообразить, что Тео Нотт мог стать убийцей. Но их вражда переняла сумасшедший оборот. Безустанно пытаясь аппарировать на недосягаемую территорию моста, Блейз отчётливо видел, как этот парень убивает его друзей, запустив в них смертельный красный огненный шар. И теперь, заручившись ещё одним таким же — для него самого, сверлит главного противника немигающим невменяемым взглядом. — Ну же, давай! УБЕЙ МЕНЯ! — исступлённо выкрикивает Блейз, поманив на себя руками; его всего потряхивает от мысли, что Драко и Гермиона пали от рук этого умалишённого. В бессильной ярости он находит глазами Дафну, явно живую — её грудь едва уловимо вздымается от дыхания — но лежащую без сознания. — Убей... — грубо выдыхает он, — и она убьёт тебя за всех нас. — Думаешь? Ведь, если умру я, она тоже долго не проживёт за невыполнение условий ритуала, — заявляет Нотт, самодовольно вскинув уголок губ. — Мы с ней связаны, забыл? Да и, в конце концов... она просто девчонка. Блейз натужно ухмыляется. — О, ты её недооцениваешь, — уверяет он, — ты даже не представляешь, какую беду на себя навлекаешь, не представляешь, на что способны женщины. За наши смерти тебя из под земли достанут, будь уверен. — Ах, да, как же это я забыл... Твоя крутая мамочка и впрямь серьёзная угроза, но, знаешь... — Нотт бросает свой помешанный взгляд на Дафну, — ради неё я готов рискнуть. Вдруг с другой части моста внезапно доносится ледяной голос: — Неправильный выбор. — Это разъярённая Пэнси Паркинсон вновь заявляет о себе, быстро оценивает ситуацию и размашистым взмахом палочки снимает с Дафны чары Нотта. Придя в себя, Дафна не сразу понимает, что происходит. Её голова все ещё побаливает, а картинка перед глазами немного плывёт. Вместе с осознанием боли она резко вспоминает при каких обстоятельствах потеряла сознание. И тут же пытается подняться, опираясь на капот ламборгини и сбрасывая со своих плеч Ноттовский пиджак. Едва встав на ноги, она замирает от увиденного. На другой части моста Пэнси с совершенно диким видом буравит её кровожадным, готовым на части порвать взглядом. Не в силах стерпеть очередное своё поражение, Пэнси подводит себя к той черте, когда вкус крови врага на твоих губах становится необходим как вода. Над мостом же в невидимый антиаппарационный купол начинает извергаться мощный поток магии из палочки Блейза, находящего в люке низко опустившегося дирижабля. Нотт тоже улавливает опасность в намерениях Паркинсон и без раздумий освобождается от управления бомбой, дезактивируя её, чтобы направить свою палочку на Пэнси, которая, будучи на другой стороне уцелевшего моста, нацеливает свою прямо на безоружную Дафну. Только вот поздно... Пэнси уже успевает произнести страшное тёмное заклятье, посылая его ядовито-зелёные искристые языки в направлении соперницы. Всеми своими силами Забини под конец удаётся разрушить антиаппарационные чары Нотта, но этим уже ничего не исправить. Молниеносные искры уже мчатся в Дафну. На миллисекунду Забини и Нотт сталкиваются взглядами — в обоюдном непередаваемом ужасе и решимости, что это ни в коем случае не должно произойти с Дафной. И если Блейз только мог — если бы он только мог! — он бы сам это сделал. Сам бы рванул со всех ног и, загородив Дафну собой, принял жуткое проклятье Пэнси на себя... Он бы не раздумывая сделал это за Тео. В грудь которого попадает этот разящий зелёный луч. *** Саундтрек: Exit music - Radiohead Они держались за руки, когда это произошло. Когда вкус погибели ощущался на языке и витал в воздухе. Гудящие вибрации исходили от артефакта, пулей влетевшего в их дирижабль; красные адские языки пламени вытянулись от тёмномагической сферы. До взрывной волны, захватившей их жизни, оставалось одно короткое мгновение. И в это мгновение Драко и Гермиона сполна успели вкусить вязкий и будоражащий привкус смерти. Говорят, перед смертью вся жизнь перед глазами проносится... Перед глазами Драко же была только Гермиона. Его жизнь с ней, которую он так и не успел толком начать, не могла кончится так. По крайней мере, не от рук этого психа, которого они не приняли всерьёз, сражаясь с ложным врагом, вместо того, чтобы заметить угрозу у себя по носом... В какой же темноте они всё-таки блуждали. Гермиона стояла перед Драко и крепко сжимала его руку, глядя на него как в последний раз. А в его голове со скоростью света проносились все их лучшие моменты. Её глаза. Её смех. Её улыбка... Их начало. Как Гермиона взялась помогать ему с поисками Нарциссы. Как научила светлой магии... Тут-то у Драко и возникла идея. Под гул артефакта, готовящегося вот-вот взорваться, ему пришло в голову, что с тёмными проявлениями магии, вложенными в создание артефактов, способны противостоять самые светлые проявления высшей магии. Чары Патронуса. И едва с его губ сорвались слова о многогранности возможностей, что можно вложить в чары Патронуса, Гермиона сходу его поняла. Она подняла перед собой подрагивающие ладони, держа в одной руке палочку. И Драко, с тёплым прикосновением своих ладоней к её, приковал к себе её глаза. Счастливые воспоминания с ним возникли у Гермионы сами собой. Так же, как и у него, от их телесного и зрительного контакта. Свет возник где-то глубоко внутри них вместе с совместно произнесённым заклятием «Экспекто Патронум». И такими нужными им сейчас, согревающими в унисон словами: «Я люблю тебя». И тогда воспаряющая огромная энергия заструилась из их палочек и соприкасавшихся с внутренних сторон ладоней в виде сияющего серебристого свечения. Сосредоточенная не на телесном воплощении Патронуса, а на распространении её вокруг как защитной оболочки. В то время, как красные языки пламени с нарастающим гулом всё больше искрились из сферы в преддверии взрыва, глазницы Драко и Гермионы загорелись лунным сиянием, излучая высшую светлую магию. Она лилась из них, словно музыка из искусных инструментов. Питаясь их любовью и желанием сберечь друг друга. С каждым проносящимся со скоростью света совместным воспоминанием их виртуозная магия усиливалась, серебристыми потоками света исходя из их глаз и губ, образуя вокруг пары защитный вакуум. Не разрывая контакта ладоней, Грейнджер и Малфой сотворили исключительной мощи волшебство. Так, что уже не разберёшь где его энергия, а где её. Они были одним целым. Короткое мгновение, показавшееся им бесконечностью, закончилось: воздух встревоженно вздрогнул и взрывная волна разнеслась в дирижабле, разрушая его. За пределами серебристой дымчатой завесы всё адски пылало багровым мерцающим огнём. Не тронув двух уникальных волшебников, несущих собой свет. Горящий аэростат с грохотом и скрежетом потерпел крушение в реку. Вода заполнила пространство и потушило пламя. И вот, погребённые под Темзой, они не отпускают рук друг друга, призывая держаться. Но под водой их силы угасают; воздуха не хватает, чтобы сосредоточиться. И их магическая связь разрывается. Им тут так холодно... — Драко, я не умею... — пытается вымолвить Гермиона, захлёбываясь водой. — ...плавать. Он её понимает и спешно оглядывается по сторонам: выход из люка завалили обрушившиеся детали дирижабля. Гермиона старается не терять сознания, цепляясь за плечи Драко. Перед её глазами всё начинает темнеть и размываться, и только белокурые волосы Драко остаются ей маяком на фоне синеватой воды. Её вновь охватывает леденящий кровь страх, что она больше не увидит его. Что это их конец... Они потонут в обломках дирижабля на дне Темзы. Их будут помнить в этой шикарной одежде как парочку отчаянных влюблённых гангстеров. Павших от рук безумца... Подумать только, она с Драко Малфоем... влипла в такую историю. Он немного встряхивает её за плечи. И Гермиона видит, как его красивое лицо приближается к ней. Чувствует, как Драко губами прижимается к её, делясь с ней своим воздухом. «Держись, Ангел. Прошу тебя, только держись... Я не могу делать это один.» Сознание Гермионы проясняется от было нахлынувшего забвения. И к ней приходит внезапная мысль, что, даже развернись перед ними врата ада, она будет не прочь в нём побывать... если там с ней будет Драко. Потому что вместе — они в любом случае выберутся. Расчищая им сверху путь Бомбардой, Драко обхватывает свою невесту руками за талию, и его глаза вновь загораются лунным светом. Гермиона вместе с ним обретает внутреннее свечение, произнеся про себя заклинание Патронуса. Гермиона Грейнджер и Драко Малфой расширяют возможности магии. Чары Патронуса приобретают новые краски в их новаторском исполнении: окутывают их и защищая поднимают ввысь по воде. *** Саундтрек: Six Feet Under - Billie Eilish Тео падает. Боль физическая, скручивающая его изнутри, будто жарит его органы. Но всё же остаётся несравнимой с той привычной, в которой он варился последнее время. Долгое, долгое время. Так что, он мог поклясться, его сердце — это кровавое месиво. А его душа... Осталось ли вообще хоть что-то от неё? Дрожать и плакать. Плакать и дрожать. Обычно ему удавалось делать это изнутри той клетки, что он привык считать своё тело. Все загнанные в неё чувства, эмоции — разом вырываются фонтаном. И это крах. Полный крах, черт возьми. Осталось ли что-то от его больного разума? Разрушается. Он разрушается. Захлёбываясь болью и ошмётками, что от него остались. Саморазрушение — вот в чем он преуспел. Он бы придушил самого себя за это, если бы мог. Борьба с самим собой — вот его участь. И он проиграл. Сошёл с ума. И любовь его не спасёт. Он её сам уничтожил, ха-ха! Ничто больше не спасёт. Остаётся только сдаться. Зачем ему собирать разбитые осколки, в которые превратился. Как собрать себя, если ты весь вдребезги? Скажите кто-нибудь ему, как жить? Неправильному. Ужасный дефект. Испорченный продукт. Всё кончено. — Тео... — Дафна. Милая Дафна. Сжалилась над своим дьяволом. Одно радует — он искупит вину. Он спас её. Ненадолго, ведь он умирает. Но этого же она и хотела, не так ли? Прожить эти годы без оглядки на тот мрак, в котором была с ним. И он не будет ей больше мешать. Нотт видит её прекрасное лицо над собой... Как же она всё-таки прекрасна. За неё действительно можно умереть. — Он улыбается... — Блейз. Друг, он и правда лучший для неё. Он смотрит свысока и, кажется, серьёзно переживает. Как же... Забини волнует, что они так и не разорвали его связь с Дафной, так что с его смертью ей долго не жить. — Какого черта он улыбается?! — Что делать? Блейз, что делать?! — Слезы с её больших небесных глаз капают прямо на его кожу. — Ему больно... Ох, давненько он не получал от неё такого взгляда. Должно быть, он уже мёртв и попал в рай. Раз уж в аду своей жизни уже побывал... Смешно. Кашляющее кровью хихиканье вырывается из его забитой невидимыми осколками груди. Забини что-то говорит о Мунго. Хлопок — и он в пути за колдомедиками. Ведь о трансгрессии с жертвой подобного проклятия речи быть не может: его кровоточащие внутренности такого не перенесут. А перенесёт ли он вообще? Злоебучая Пэнси Паркинсон хотела обрести Дафну на долгую и мучительную смерть. Черта с два! Только через его труп. И это не фигура речи. Ну и пусть. Ему всё равно. Дафна натерпелась от него достаточно. И её боль погубила его. Саморазрушение, так ведь? — Не умирай... — Ох, её руки такие нежные — блаженство на его лице. — Слышишь?! Не смей умирать, ты чертов сукин сын! — Пощёчина. Черт, он точно мазохист, раз ему это нравится даже сейчас. Смешно! Кровь снова брызжет из его рта вместе с болезненным хрипящим хихиканьем. — Перестань это! — Она берёт его бледное измазанное в собственной крови лицо в свои руки, пачкая в ней пальцы, и он прикрывает глаза — блаженство. — Мерлин, ты весь горишь... Тео?.. Только не закрывай глаза, прошу... Её родной голос звучит молитвой. Черт... он такой идиот! Она должна это услышать, прежде чем он откинется. То, что он пытался ей сказать ещё тогда, будучи под чарами немоты. То, чего никогда не мог сказать вслух. Нотт сглатывает подступившую к горлу кровь и в предсмертном вдохе выдыхает: — ...Прости. Вот теперь можно и умереть. Ему больше не смешно. Помоги, я вновь запуталась в себе, Но я помню тебя, Не возвращайся, это не кончится добром, Но я хочу, чтобы ты мне тоже всё рассказал. Наша любовь закопана в шести футах под землёй, Я ничего не могу сделать, лишь интересно, Если бы нашу могилу оросил дождь, Зацвели бы на ней розы? Расцвели ли бы розы Вновь? Провожу по губам, стирая твои прикосновения, Всего этого слишком много для меня. Растворяешься, словно дым в воздухе. Как ты можешь так беззаботно умирать? Звучит наша песня Во время наших похорон этой ночью, И эти облака Возвращают нас к жизни, Но ты холоден, как нож. Помоги, я вновь запуталась в себе, Но я помню тебя... — Billie Eilish «Six Feet Under» *** Саундтрек: Dead End - Reptile Youth С концом хаоса в Лондоне становится тихо. Стихийная угроза миновала, но без городского шума английская столица кажется постапокалиптичной. Дымка тумана плывёт по Темзе. С дирижабля в небе раздаётся плач Нарциссы, с каждой секундой все больше впадающей в истерику. Люциус же в немом ужасе, немигающими глазами, окончательно растерявшими всю злость на Драко, глядит вниз, туда, где потонул подорванный дирижабль, и оцепенело утешает жену. Малфои просто не могут — не могут! — принять тот факт, что их единственный сын погиб. Пэнси Паркинсон и след простывает. Но о ней никто и не вспоминает. С очередным хлопком трансгрессии Блейз возвращается на мост. — Его надо везти в Мунго, — тяжело дыша, говорит он. — Колдомедики не смогут помочь, но они там уже вызывают какого-то эксперта в области этого проклятия.. Дафна? Она сидит прямо на асфальте, загородив собой Нотта, и поднимает на Блейза сбитый с толку взгляд. — Кажется, он не дышит... — тихо сообщает она. — Нет... не может быть, — Блейз тут же оказывается рядом. — Я не знаю, он закрыл глаза, — надломленным голосом произносит Дафна. И пока Блейз ищет на шее Тео пульс, она в прострации слышит с неба Нарциссу. — .. Почему она плачет? — У Дафны возникает страшная догадка. — Что случилось? Мерлин... где Гермиона и Драко?