Текст книги "Мастера беззакония (СИ)"

Автор книги: Aisha de Avonapso

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 89 страниц)

— Нет! — зло кричит она, всплескивая руками и поворачиваясь в его сторону. — Твоя шлюшка повырывала мне волосы! ...Нет ну, ты только смотри! — проведя рукой по передним прядям, Дафна в доказательство горестно снимает со своей головы клочок белокурых волос. — А ну, верни мне мою палочку! Иначе, клянусь, я ее придушу голыми руками! — Пара лишних прядок тебя ничуть не подпортили, не драматизируй! — возведя глаза в потолок и выхватив у нее из пальцев маленький клочок, Тео убирает его к себе в карман мантии, чтобы тот не маячил у нее перед глазами, еще больше распыляя. Дафна начинает лупить его кулаками в твердую грудь, требуя свою палочку, но Тео хватает ее за запястья и притягивает к себе, одной рукой обхватывая за затылок. От этого Дафна просто дичает и толкает его от себя, что есть сил. — Не смей этого делать! Понял?! Не смей! — Как ты себе представляешь наш брак, если даже обнять себя не позволяешь? — В том то и дело, что я его не представляю вообще! Пока Тео отчаянно просит раскрасневшуюся от гнева Дафну успокоится, они не замечают Верховную, которая на выходе из зала застает последние мгновения их схватки. Когда же они одновременно замечают ее присутствие, то тут же замирают, оглядываясь на Пэнси, лежащую на полу без движений. Заинтриговано сощурившись на них, Верховная едва заметно поднимает уголки своих темно-алых губ и, не задавая вопросов, лишь загадочно поводив четко очерченной темной бровью, собирается пройти мимо. Но по пути резко останавливается подле Дафны и, опуская небрежный, надменный взгляд на Пэнси, говорит манерно беспристрастным тоном: — Эта сучка и в правду раздражала, понятия не имею, почему мы ее вообще все еще терпим... — вернув взгляд к Дафне, Верховная пронзает ее пристальным взглядом черных глаз и со скупой улыбкой добавляет: — Думаю, я определенно не жалею, что ты теперь с нами. Она уходит, и шлейф накидки царственно тянется за ведьмой по черному мрамору; эполеты на ее плечах и диадема поблескивают в свете парящих над потолком магических огней. Дафна смотрит ей вслед, невольно отдавая должное ее образу, и чувствует, как Тео тянет ее за собой за руку, уводя от Паркинсон от греха подальше. Нехотя плетясь за ним, Дафна прокручивает в голове информацию, полученную на собрании, и последние слова Верховной. Выходя за кованые черные ворота, чтобы аппарировать, она на миг оборачивается, окидывая могущественное готическое имение ожесточившимся взглядом и еле слышно произносит: — Поверь, еще пожалеешь. *** Саундтрек: Boy Epic - Scars (Piano Version) Хуже всего ожидание и наведение. Хуже всего быть здесь: за роялем в доме Забини, заливая себе в глотку огневиски, когда ей причиняют боль... Драко бы все отдал, чтобы сейчас быть там с ней. Все, что угодно, лишь не испытывать эту адскую муку. Зная, что он сейчас ничем не может помочь своей любимой. Зная, что бесполезен. Нет ничего хуже этого чувства. Оно разрывало его на части изнутри. Он играет одну из самых эмоциональных мелодий, которым его научила Нарцисса еще в детстве, лишь бы только занять себя чем-то. Алкоголь притупляет безысходность, злость и отчаяние. Музыка хоть немного, но успокаивает его. Но ничто не может вытеснить из его головы образ Гермионы, испытывающей пытки... нуждающейся в нем. Оказаться на ее месте было бы для него сейчас спасением. В первые несколько часов они с Блейзом натворили не мало. Забини тоже был не в себе. Всполошив весь мафиозный клан, они назначили безумно большую награду тому, кто сможет найти лазейку в логово Верховных. Это было далеко не главным планом их действий, ведь он безнадежен. Главный требовал терпения и времени. Никто и на милю не желал сейчас иметь дело с Драконом и Коброй, после того, что они сделали с Кровавым Джо-Джо, когда тот пытался их надурить, выдав неверное местоположение замка, чтобы получить награду и после навсегда скрыться. Последствия: разгромленный главный зал поместья Забини, от того как Драко потоком магии швырнул головореза через весь зал в люстру, а Блейз добил. Этот урод доставил ему неприятности, отвлекая своей жадностью, из-за чего Блейз был в стороне и не мог помочь, когда Нотт выбрался из камеры и похищал Гермиону, и, что особенно его разозлило, — держал Дафну в заложниках, грозясь ее покалечить. Попав под горячую руку криминальных боссов, Джо-Джо повезло остаться живым, но пришлось ему несладко. Малфой и Забини изрядно выпустили на нем ярость и стерли память, изгнав из клана. Все это случилось той злополучной ночью, сейчас же уже был вечер следующего дня. Драко казалось, что он медленно сходит с ума. Мысли о Гермионе заставляют его возгораться и полыхать в гуще терзающих воспоминаний. Перебирая клавиши своими длинными пальцами, он со сдавленным стоном откидывает голову назад, мучительно вспоминая разговор на кухне Гермионы как-то ночью: — Не думал, что так бывает, — приглушённо говорил ей он, пока она полуголая в одной только его рубашке и трусиках сидела у него на коленях. — ...Любить кого-то таким, какой он есть. Со всеми его изъянами... Которые даже изъянами-то не кажутся, — Драко смотрел ей в глаза, а Гермиона широко ему улыбалась, кушая из банки мороженое. — Ты идеальна для меня, Ангел, — признавался он. — О, Драко... а ты идеален для меня. — Еще шире расплываясь в улыбке, она покормила его с ложки мороженым. Съев и облизав свои губы, он спросил: — Да ну? — Ему не верилось. — Да-да, со всеми твоими шипами, которые ты порой выпускаешь, — стала заверять его Гермиона, — ...шрамами на душе, — тихо говорила она и проводила руками по шрамам на его груди, — ...темным прошлым, — взяла его руку и очертила кончиками пальцев татуировку змеи и черепа, украшенных розами, — ...словами, которыми ты бросался на меня в школе, — забвенно продолжала она, заглядывая в глубину его сияющих глаз, и, обведя контур его раскрасневшихся губ пальцем, накрыла их уголок своими мягкими губами. — Ты открылся мне, и теперь я вижу тебя таким, какой ты внутри... здесь, — проделав дорожку из трепетных поцелуев от его шеи к крепкой груди, она поцеловала его прямо там, где находится сердце, и от всей души добавила: — С тобой я чувствую себя особенной, Драко... — Ты и так особенна, Ангел, — блаженно прикрыв веки, Драко учащенно дышал, приходя от нее в экстаз. — Я люблю тебя всего-всего, милый, — любовно целуя шрамы на мужском торсе, она спустилась перед ним вниз на пол, оттянула резинку его боксеров и сладостно взяла его член к себе в рот. Между ласками твердя: — Люблю... Люблю... Люблю. Отпив из горла бутылки, Драко проклинает себя за то, что вспоминает это сейчас. Его душа изнывает по ней, за нее. По его щекам стекают слезы. Клавиши под пальцами не ощущаются совсем, так как разум витает совсем не здесь; он зациклен вовсе не на игре. Пальцы Драко служат проводником его душевной боли, изливаясь в музыку. И он не помнил, чтобы когда-либо играл эту мелодию лучше. Но вдруг его переклинивает: Что же, если Гермиону убили? Что... если она уже мертва, и он больше никогда ее не увидит? Словно удар кувалдой по голове, эта мысль приходит так внезапно, что он резко перестает играть. До этого он и допускать такой мысли не смел. На весь этаж поместья раздается громкий тяжелый аккорд и грохочущий хлопок: с силой ударив по клавишам, Драко резко захлопывает крышку рояля. Его всего окутывает страх. Он вскакивает и лихорадочно бегает глазами по комнате невидящим взглядом, полностью погруженный в этот страх, пробирающий его до самых костей, выворачивающий его наизнанку. Ему невыносимо нужно, чтобы она оказалась прямо здесь и сейчас. Она, блядь, ему нужна! Нужна ему прямо здесь и сейчас, иначе он тут с ума сойдет! Эта власть. Его пугает эта власть, что Гермиона возымела над ним. Он уязвим настолько же сильно, насколько ее хотел. Ее любовь. Право быть с ней и любить ее в ответ. Он принимал их осознанно, ведь если бы не она, его жизнь была бы пуста. Но эта боль... она просто убивает его, просто на части, мать его, рвет. До Драко доходит окончательно и бесповоротно: без Гермионы он больше не представляет себе жизни. Он помешался, слетел с катушек, просто озверел. Смахивает со столика у черного кожаного дивана вазу с цветами. Под звон осколков швыряет бутылку огневиски об стену, разбивая ее вдребезги. Пальцами рьяно оттягивает корни своих белых волос, издавая отчаянный животный рев. Не было уже больше абсолютно никаких граней. Он был не на краю пропасти — он уже был в ней. Готовый пойти на такие крайности, на которые ранее полагал не способен. Он убьет за нее. Убьет за мать. Убьет за них обеих. Для него это становится ясным как день. Его идеей фикс. Саундтрек: A$AP Rocky - Long Live A$AP На шум является Блейз. Быстро оглядев комнату, он сразу все понимает. Понимает, в каком состоянии сейчас Малфой. И спешит встряхнуть его за плечи, намереваясь привести друга в ясный ум. — Какого дьявола ты с собой, блядь, творишь?! — рычит Забини. Драко не отвечает и, грубо отталкивая его от себя, на не трезвую голову отшатывается в сторону. — Думаешь, одному тебе сейчас херово? — с нажимом спрашивает Блейз, поводив плечом от его толчка. — Напомнить тебе, на что мы пошли ради того, чтобы найти их? На что Дафна пошла ради этого? Да ты хоть понимаешь, на что нас с ней обрек ради того, чтобы найти Гермиону с твоей матерью? — Драко поднимает на него взгляд, полный боли, и будто бы в зеркало смотрит — в глазах Блейза ее не меньше. — Этот ублюдок думает, что заполучил Дафну навсегда... Ты хотя бы видел ее лицо, когда ты предложил, нет, не предложил — не оставил ей выбора, надавив на ее дружеские чувства. И я... — дрогнувшим голосом произносит Блейз, указывая себе в грудь. И Драко понимает, что слышит такую интонацию от него впервые. — ...я собственноручно отдал ее в руки этого психа... — нетвердым голосом продолжает он. — И кто знает, как эти верховодящие ее там примут. Если Нотт вообще на это пойдет, а не исполнит тот свой херов безумный план, скрыться с ней где-нибудь... Мы пошли на весь этот риск, только чтобы выйти на них и спасти твоих женщин. Теперь же... мы с тобой равносильно можем потерять все... Но все же я как-то держусь, — Блейз разводит руками по сторонам, заключая: — Так какого хрена себе позволяешь ты? Отрешенно опустившись на диван, Драко берется за голову и с рыком взъерошивает себе волосы. Блейз прав. Он подстрекнул Дафну вернуться к Нотту, чтобы та, как шпион, через него внедрилась к Верховным. Сжав волю в кулак, Дафна согласилась вернуться в свою старую ненавистную жизнь, из которой только смогла вырваться, и которую старалась избегать, как огня, лишь бы помочь Гермионе. А Драко и не подумал, что это может грозить ей опасности. Нельзя терять твердость рассудка, иначе проиграешь. Действуя импульсивно, упускаешь важные мелочи. Его расплата должна быть точной и холодной, как лезвие катаны. И она будет таковой, ведь он не может проиграть. Проиграв, он может потерять буквально все. Присев напротив Малфоя в кресло, Забини протягивает ему сигару. Подняв голову, Драко принимает ее, и они закуривают. — Я не думаю, что Нотт позволит случится с ней чему-то плохому, — внезапно говорит Драко, чувствуя, что должен заверить этим Блейза. — Я говорил с ним, — поясняет он, когда Блейз окидывает его недоверчивым взглядом, требующим аргументов таких выводов. — Каким бы психом этот сукин сын ни был... мне кажется, она — единственное, что его заботит. Видно, что Блейза не особо успокаивает эта информация. Он резко выпускает из легких дым и сжимает челюсти; в глубине его глаз появляется лед. — Он — как раз таки то плохое, что с ней случилось, Драко. — Поверь, как только представится такая возможность, — начинает Драко, далеко не забыв, что из-за этого предателя Гермиона попала в беду, — он нам за все заплатит, — обещает он. Блейз кивает и отводит глаза в сторону. В тоже мгновение в комнату заходит его старшая сестра Дженна, которую, видимо, также привлек весь этот грохот. При виде разбитых осколков вазы, разбросанных цветов и трещины на стене, в которую Малфой запустил бутылку, горячая итальяно-скандинавская девушка здорово ругается по-итальянски. — Блейз! Что вы тут опять устроили? — обводя гостиную пальцем, Дженна отчитывает новых боссов мафии, словно пару провинившихся мальчишек: — Мало было вам погрома внизу? Так вы еще и весь дом решили разрушить?! Нет, ну, совсем без своих девушек с катушек слетели! Но, ничего, это вполне поправимо... Сейчас вот возьму да позвоню Корделии в Венецию и расскажу ей, как ты тут со всем справляешься! Она-то уж тут быстро порядок наведет! — Пф, неужто, нажалуешься на меня, Дженна? — небрежно фыркает Блейз, сомневаясь в серьезности намерений своей двадцатисемилетней сестры. Когда же та, выгнув бровь, встает в позу, уперев руки в бока, одним только взглядом лазурных глаз, давая понять, что не шутит, и говорит: — А ты еще смеешь сомневаться, младший братик? — Блейз сглатывает и спешит убедить ее этого не делать. Не то чтобы он боялся, хотя Корделию действительно многие побаиваются (и правильно делают, сам покойный Темный Лорд не стал ей перечить, когда та предпочла не вступать в его ряды, вместо этого откупаясь деньгами). Его мать предоставляла ему полную дозволенность с одним только условием: никогда ее не расстраивать. Блейз никогда этого не делал и намерен, чтобы так и оставалось. Ведь она еще как расстроится, если узнает, как сильно расстроен он. Не особо следя за их речью, часто разбавленной итальянскими фразами на повышенных тонах, Драко первым замечает патронус, влетевший в окно. Призрачная тигрица, грациозно спустившись на пол, вскоре привлекает к себе внимание Блейза и Дженны. И они так же, как и Драко, мгновенно приковывает к ней все свое внимание. Наконец-то... Они могли хоть немного вздохнуть с облегчением. «Много говорить не могу, хренов Нотт приставил ко мне домовика... Гермиона будет в порядке, не переживай, Драко, твоя мама позаботилась о ней...» После этих слов, произнесенных тонким голосом Дафны, Блейз, мысленно сворачивая Тео шею, ловил каждое последующее слово Дафны, а Драко стоял и с учащенным сердцебиением прокручивал их в своей голове на повторе. От них в его сознании разливалась приятная нега. Мерлин, храни Нарциссу Малфой. Он уж думал, больше чем то бесчисленное количество раз, что она его спасала, его уже просто нельзя спасти. Но его мать вновь и вновь это делает, даже будучи самой находясь далеко не в лучшем положении. Как и Гермиона, когда осталась неравнодушной похищением Нарциссы, в то время как всем остальным было наплевать, когда вытаскивала его из-за решетки и, в конце концов, когда полюбила его... Настала его очередь. Спасти их обеих. Дафна через свой патронус рассказывает им, что ей никак не удастся провести их в замок (даже Нотт не смог бы, ведь лазеек больше нет: заклятие Фиделиус на их поместье теперь не снимается вообще, а личность хранителя — держится под строжайшей тайной), но вместо этого подкидывает им информацию, где завтра можно будет застать Верховную вне пределах безотказно защищенного имения. И у Драко в голове выстраивается четкий план. *** Уже завтра, прибыв в Лондон, Верховный будет ждать встречи с сестрой, отбывшей в Министерство в Отдел тайн. Непринужденно восседая на своем троне, свесив с подлокотников кисти, молодой человек будет выслушивать от прислужников сводку новостей. Когда внезапно двери в тронный зал отворятся, и в них торопливой походкой войдут Майлз Блетчли и Грэхем Монгегю. Зная, что именно с ними его сестра отправлялась в Отдел тайн, Верховный сразу же почувствует неладное и, сев ровнее на троне, глухо спросит, где она. Ни без страха они сообщат ему, что было совершено нападение банды мафиози, во главе которой стоял Драко Малфой. Вследствие нападения была похищена Верховная. И оставлено послание ему, Верховному, Драко Малфоем. От волнения дрогнувшей рукой Блетчли передаст застывшему в ужасе Верховному конверт. По нему будет видно, что эта весть станет для него фатальной. Спустя мгновение он очнется от ступора и рьяно распечатает конверт. Достав из него шелковистую черную прядь волос своей сестры-близнеца, Верховный получит от Блетчли и Монтегю подробности случившегося: каминная сеть в Министерстве магии по каким-то причинам вышла из строя, так что им с Верховной пришлось покидать место через улицу, где на них и напали гангстеры; поборов их, Малфой при них же отрезал Верховной прядь волос и вместе с запиской запечатал в конверт, как послание. На одной стороне пергамента каллиграфическим почерком, черными чернилами будет сказана одна единственная фраза, от которой глаза Верховного вмиг потемнеют, всполыхнув яростью и опасением: «Draco dormiens nunquam titillandus.» Фраза, с латыни означающая: «Никогда не буди спящего дракона.» ========== Глава 30. Часть I. «Все здесь безумны. Встречайте победителя.» ========== Ты единственная надежда, которую я храню внутри. Сделай шаг, я последую за тобой На край земли.