Текст книги "Мастера беззакония (СИ)"

Автор книги: Aisha de Avonapso

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 89 страниц)

========== Глава 17. Средиземное море. Часть II. «Пока они есть друг у друга — им ничего не страшно.» ========== Комментарий к Глава 17. Средиземное море. Часть II. «Пока они есть друг у друга — им ничего не страшно.» Если трек к третьей сцене "Beyoncé - Don't Hurt Yourself (feat. Jack White)" недоступен вк: http://m.zk.fm/mp3/search?keywords=Beyonce%20-%20Don%27t%20Hurt%20Yourself%20(feat.%20Jack%20White) Саундтрек: Mike Higham - Miss Peregrine's Home for Peculiar Children Гермиона видела Рона. Он был под водой. Привязанный к статуе тритона в городе русалок, прямо как во время второго задания Турнира Трёх Волшебников. Вокруг него плавала ужасающая русалка, держа в руках остроконечный трезубец. Рыжие волосы Рона ярким пятном выделялись на общем фоне мрачных улиц подводного города. Перед глазами Гермионы была мутная-зеленоватая вода. Было холодно. Стоило ей ближе подплыть к Рону, как русалка незамедлительно приставила к его шее свой трезубец. Несмотря на это, Гермиона все же осмелилась позвать его: — Рон? Очнувшись, Уизли взглянул на нее с презрением в голубых глазах. — Как мне помочь тебе? — дрожащим голосом спросила Гермиона. — А зачем тебе помогать мне? — с непроницаемым выражением лица заговорил Рон. Так не похожий на себя, словно копия из крестража Реддла. — Я тебе не нужен. Ты теперь с ним. — Зачем ты так, Рон? — На глаза Гермионы стали наворачиваться слезы. — Он потерял свою маму, так же, как я тебя... Мы делаем все возможное, чтобы спасти вас. — Это неважно. — Голос Рона был безжизненным и холодным, как у призрака. — Зачем я тебе? — Ты... — Почему-то стало трудно говорить. — Ведь ты мой друг, Рон. — Друг, значит... — Рон разочарованно покачал головой. — Как же быстро ты забыла о нас, Гермиона. Слова Рона отравляли ее, словно каждое его слово было пропитано ядом. От этого тяжелел язык, а внутри все болезненно сковывало. Гермиона заплакала. — Я ненавижу вас обоих, ты слышишь! — зло выплюнул Рон. Его лицо исказил гнев. Русалка угрожающе зашипела, приставляя к его горлу трезубец. — Вы оба стоите друг друга! Ты такая же хладнокровная и высокомерная, как и он! Вы двое на все готовы, лишь бы добиться своего. И плевать ты хотела на меня... Ты предала меня, Гермиона. — Не говори так! Это не правда... не правда... — отчаянно мотая головой, бормотала она. В ярости Рон пытался выбраться из веревок. Стоило ему это сделать, как случилось непоправимое: русалка пронзила его горло трезубцем. Гермиона вскрикнула. Рон обмяк и больше не шевелился, медленно идя ко дну. Из его раны вытекала ярко красная кровь, смешиваясь с водой и заполоняя собой все пространство. Так что вскоре перед глазами не было ничего, кроме крови. Леденящий ужас потряс Гермиону. Вокруг было слишком много красного. Рон... Мертв. Она не могла дышать. В груди будто камень не давал ей вздохнуть. Все казалось таким неправильным. Нет, такого просто не может быть. Ей хотелось, чтобы этот кошмар прекратился. «Пожалуйста, пусть это закончится. Заберите меня отсюда, умоляю... Все что угодно, лишь бы выбраться отсюда.» И ее молитвы были услышаны: сквозь водную пелену до нее донесся спасительный голос, исходящий откуда-то сверху. Драко звал ее: — Грейнджер! — Он тряс ее за плечи. — Грейнджер! Проснись, черт возьми! Повинуясь его голосу, она проснулась в его руках. *** Саундтрек: Hard 2 Face Reality - Justin Bieber ft. Poo Bear Широко распахнув глаза, Гермиона увидела склонившегося над ней обеспокоенного Драко. Девушка была в постели и пыталась восстановить сбивчивое дыхание. По всему ее телу струился холодный пот. Ее трясло, как в лихорадке, а по щекам градом катились слезы. Перед глазами все ещё был тонущий в собственной крови Рон. Ей было холодно. Но горячие руки Драко согревали ее. — Мерлин, ты меня жутко напугала! — Драко с нежностью всматривался ей в глаза, взяв ее лицо в свои ладони, и подушечками пальцев смахивал с ее щек слезы. Драко навис над ней, словно ангел. Платиновые волосы были взлохмачены и казались ей нимбом. Его бледная кожа светилась при свете луны, исходящем из иллюминаторов их каюты. Он был без рубашки, так что Гермиона уткнулась прямо в его гладкую твердую грудь, тихонько всхлипывая. — Ну, не плачь... — растерянно пробормотал Драко, не совсем уверенный в том, как следует вести себя плачущей девушкой. — Это всего лишь сон, — он стал поглаживать Гермиону по голове, прижимая ее к себе, как ребенка. Его мягкий голос стал для нее лекарством. Она жалась к нему, как к спасательному кругу, словно если бы он отпустил ее, кошмар вновь поглотил бы ее. — Все хорошо, Ангел... Все хорошо. Крики Гермионы разбудили Драко, и он долго не мог разбудить ее. Когда же ему наконец это удалось, он увидел в ее глазах ужас и потрясение. При виде того, как Гермиона плачет во сне, в его груди что-то защемило. Желание уберечь ее от любых невзгод возникло на инстинктивном уровне. Он ещё ни разу не видел Грейнджер такой разбитой. Как такую, как она, может выбить из колеи какой-то ночной кошмар? Драко в который раз убеждался, что под всей этой бравадой скрывалась ранимая девчонка. Он понял это еще когда впервые обозвал ее грязнокровкой. То, какими большими, готовыми расплакаться глазами, она тогда на него смотрела... В тот момент он жестоко пожалел: ему захотелось забрать свои слова, лишь бы не видеть эти глаза, полные боли, но было уже поздно. Он продолжал называть ее этим обидным словом снова и снова, вопреки своему внутреннему голосу, твердящему ему не делать этого. Иначе ему не удавалось вызвать хоть какие-то эмоции, связанные с ним. Гермиона была равнодушна к нему. А ему нужно было хоть что-то. Когда же он оскорблял и доставал ее, он получал взамен ненависть, порой скрытую маской, но все же он ее получал. Это было отчётливо видно по ее глазам. И он упивался ею. Ненависть лучше равнодушия. В ней есть эмоции. Но сейчас Драко хотел добиться от нее чувства совсем противоположного ненависти. Он хотел большего. Он перестал называть ее «Грязнокровкой», сменив прозвище, олицетворяющее ненависть, на «Ангела» — ее духовного и внешнего воплощения, олицетворяющее его истинные чувства к ней. Она все ещё плакала у него на груди. Слезы Гермионы странно действовали на него: Драко хотелось забрать всю ее боль, только бы не видеть, как она плачет. Раньше такой эффект на него могли производить только слезы Нарциссы. И это могло значить только одно... В его жизни появилась женщина, которая стала для него такой же важной и любимой, как его мать. Гермиона. Он не спрашивал, что ей приснилось, лишь гладил по курчавым волосам, запуская в них пальцы; шептал нежные, успокаивающие слова, баюкал в своих объятьях. Где-то через пятнадцать минут Гермиона более-менее успокоилась, и Драко уложил ее обратно в постель. Мужчина лег рядом с ней в позе ложечки, накрыв их одеялом. Перекинув свою руку через ее талию, он взял Гермионину ладошку в свою и стал успокаивающе поглаживать ее кисть. Постепенно Драко поглотил сон. Гермиона же не могла больше уснуть. Благодаря Драко, она не рассыпалась на части. Он буквально спас ее. Но она все ещё помнила жестокие слова Рона из кошмара. Они душили ее. Ей нужен был воздух. Поэтому, аккуратно выбравшись из его объятий, девушка поднялась с постели и, накинув халат, бесшумно вышла из каюты. *** Саундтрек: Beyoncé - Don't Hurt Yourself (feat. Jack White) Была глубокая ночь. Яхта стояла на месте. Снаружи бушевали волны. Гермиона шла в темноте босиком по холодному полу. С конца коридора, ведущего в кухню, шел тусклый свет и приглушенные голоса. Похоже, кому-то тоже не спится. Приблизившись к концу коридора, Гермиона расслышала раздраженный голос Дафны: — Чего ты тут расселся, иди за штурвал, завтра мы уже должны быть во Франции. Послышался плеск воды: Дафна наполнила стакан водой из графина. Видимо, она встала, чтобы попить. — Я не собираюсь вести яхту ночью, — отозвался грубый голос Тео. — И вообще, нефиг мне тут приказы раздавать. Чтобы подняться на палубу, нужно было пройти через кухню. Но Гермионе сейчас не хотелось ни с кем сталкиваться и отвечать на вопросы, почему она бродит посреди ночи. Так что она решила переждать, пока кухня освободится. Девушка прислонилась к стене в темном углу коридора, оказавшись при этом невольным слушателем их разговора. — А что не так? Думаешь, ты, что ли, здесь будешь приказы раздавать? — в тоне Дафны слышались жесткие, саркастичные нотки. — Отнюдь, нет. Если решил подмазаться к Джонни, то будь хорошим мальчиком и слушай, что тебе говорят. — Подмазаться к Джонни? — Тео усмехнулся. — Ну-ну, Гринграсс. Ты то к нему, я смотрю, достаточно «подмазалась», замутив с Забини... И кстати, он тебя хорошо сегодня удовлетворил? — Дафна закашлялась, подавившись водой. — ...Да, милая, я слышал твои стоны, на пару с праведной девочкой Грейнджер, которая оказалась не такой уж и праведной, как я думал, — с насмешкой сказал он. От новой накатившей волны смущения Гермиона закусила губу и мысленно выругалась. — ...Признаться, я даже почувствовал себя пятым колесом в вашем дружном перетрахе, — продолжил издеваться Нотт. — Это навело на меня одну мысль... Что думаешь насчет того, чтобы и я в следующий раз поучаствовал, м? Представь, два больших крепких члена в тебе одним разом... Дафна со стуком поставила стакан на стол. — Во-первых, не называй меня «милой», придурок. А во-вторых, ты явно что-то попутал, дорогой. С подобным дерьмом обращайся к шлюхам, с которыми привык водиться. Вы с ними одного поля ягоды, грязный ты извращенец. Тео приглушенно рассмеялся, наслаждаясь пылкостью девушки. Дафна была похожа на разъяренную кошечку, выпустившую свои коготки. То, как она оскорбляла его, метая из своих красивых глазок молнии, лишь забавляло его. Он совсем не злился. Наоборот, ему ещё больше хотелось подначивать ее. — Это что, должно меня задеть? Раз, по-твоему, я сродни шлюхе, тогда как ты можешь объяснить, что чуть не вышла за такого как я, м? — Ах вот как ты заговорил! Неужто хочешь поговорить об этом, м? — скопировав его интонацию, спросила Дафна. — Может, хочешь вспомнить наших родителей с их прихотью женить нас, м? Или, может, все те моменты, когда ты приползал ко мне на коленях, со слезами моля вернуться к тебе, м? А я, как дура, верила тебе, что ты исправился, что это в последний раз, что ты лю.. — Да не очень, если честно, — резко оборвав ее на полуслове, Нотт поспешил перевести тему: — Лучше расскажи мне, милая... С кем ты кончаешь быстрее? Со мной или с ним? — Нотт выдержал небольшую паузу, прежде чем заговорить своим издевательски-насмешливым тоном: — Признайся, тебе ведь просто захотелось попробовать черного парня. Дафна рассмеялась. — Мерлин, какой бред! Только послушай себя. Ты отвратителен и просто нелеп. — Нет, ты мне лучше вот что скажи, Гринграсс. — Нотт заговорил жёстким холодным тоном, словно бы он разговаривал не со своей бывшей невестой, которую знал всю жизнь и нестабильно встречался на протяжении многих лет с чередой множества расставаний, а с совершенно посторонним человеком. — Ты ему уже рассказала о себе? Он знает, что ты.. Дафна перестала смеяться и, склонившись к нему над столом, сквозь зубы процедила: — Лучше держи свой поганый рот на замке, Нотт. Только посмей ему что-нибудь сказать... Или, клянусь, сволочь, я убью тебя. — Ах, что за ужасные вещи ты говоришь, дорогая! — просюсюкал он, глумливо приложив руку на сердце. Теодор явно наслаждался тем, что ему удалось задеть девушку. — Неужто боишься, что он бросит тебя? Узнав, что ему с тобой ничего не светит? Я угадал? Гермиона слышала, как Дафна тяжело задышала. Разговор становился слишком приватным. Она давно подумывала уйти и не ждать их ухода, но не могла сдвинуться с места, чтобы не выдать себя. Заскрипели ножки стула. Нотт поднялся и медленно приблизился к Дафне на опасное расстояние. Она стремительно отпрянула от него, как от огня, наткнувшись на кухонную тумбу. — Знай, Дафна, — внезапно изменившись в голосе, Нотт заговорил таким тоном, который Гермиона от него прежде никогда не слышала: — Настоящая ты — нужна только мне. И он вышел из кухни, пройдя мимо Гермионы, затаившейся в углу, и скрылся в своей каюте. Из кухни послышался всхлип Дафны, после которого последовал звук битого стекла: девушка швырнула стакан о стену и, с горечью в каждом последующем слове, произнесла: — Будь ты проклят. Саундтрек: Girl on Fire - Alicia Keys feat. Nicki Minaj Гермиона не могла больше бездействовать. Она ринулась на кухню. Перед ней на полу сидела блондинка ангельской внешности и заливалась слезами. Осторожно присев рядом с подругой и приобняв ее за плечи, она стала поглаживать девушку по белокурым волосам. Дафна уткнулись носом ей в плечо. Для Гермионы было далеко не впервой видеть, как она плачет из-за него. Она привычно утешала Дафну, желая, чтобы Нотт навсегда убрался из ее жизни. Но он, как хроническое заболевание, — постоянно возвращался. Заставляя ненавидеть себя с каждым разом всё сильнее и сильнее. Почему такая девушка, как Дафна Гринграсс, — перспективная и образованная, к тому же родом из богатой аристократичной семьи, вступила в мафию, не желая следовать семейным традициям и указке родителей? Гермиона знала почему, а также что имел в виду Нотт. И с его стороны это было крайне жестоко. Даже для него. — Пойдем наверх, — Гермиона потянула подругу за собой на палубу. — Мне всегда становится лучше, когда я на природе. Может, и тебе станет. Оказавшись снаружи, девушки присели на носу яхты. Небо украшала россыпь сияющих звезд. Здесь они были особенно яркими. А луна такой полной, что казалось, можно достать до нее рукой. Высоко в звездном небе пролетали чайки. Волны медленно раскачивались. Ночь была спокойной и умиротворяющей. — А ты почему не спишь? — утирая с лица слезы, спросила Дафна. Эта обстановка действительно благоприятно влияла на нее. Гермиона вспомнила причину своей бессонницы и рассказала Дафне о своем жутком сновидении, пока та внимательно слушала. — Мне никогда не снились настолько реалистичные сны... Все мое тело сковало, а внутри все сжалось. Не передать словами, насколько ужасен этот сон, Даф... Бывают такие сны, от которых кровь стынет в жилах. Каким-то образом они давят своей напряжённой обстановкой. Они абстрактные, но почему-то сильно влияют на нас. Они — воплощение самых потайных страхов нашего разума. — Я надеюсь, ты не воспринимаешь его всерьез? Это ведь просто сон. И Рон не мертв и на самом деле совсем не думает о тебе ничего такого. Гермиона удручённо опустила голову. — Думает. Видела бы ты его лицо, когда он застал Драко у меня дома... Я никогда не видела его таким злым. — Ох, ты ни в чем перед ним не виновата, Гермиона, — заверяла ее Дафна. — Вы уже давно не состоите с ним в отношениях. Ты ему ничего не должна. И я не видела, чтобы он сильно горевал после вашего с ним решения остаться друзьями. Но потом он зачем-то пришел к тебе и наплел вещи, в которых сам не смыслит. Из-за чего ты теперь коришь себя во всех мыслимых и немыслимых грехах, хотя абсолютно ни в чем не виновата. А твоё воображение рисует тебе во снах твои же больные мысли. — ...Может, ты и права. В словах Дафны был смысл. Но Гермиона все ещё помнила те обвинения, что в отчаянии бросила ей Молли. От них ей было все ещё очень горько на душе. — Конечно, я права, черт возьми! — Дафна ободряюще потрепала подругу по плечу. — И если у тебя есть чувства к Драко, а я прекрасно вижу, что они есть у вас обоих, ты не должна стыдиться их или переживать из-за несложившихся детских отношений... Впереди у тебя новые осознанные отношения без метаний из френд-зоны в непонятно что. — Тебе стоит попробовать себя в качестве психолога, серьезно, — с улыбкой сказала Гермиона. Она чувствовала себя намного лучше. Когда разговор зашёл о том, что случилось между Дафной и Тео, Гермиона, в свою очередь, сказала: — Не смей даже думать принимать его слова близко к сердцу. Он только этого и добивается. Я бы даже сказала, что этот подонок ревнует, и у него взыграло чувство собственности, и он решил, будто ты принадлежишь ему, несмотря ни на что. Глупый и отвратительный червяк, вот что я скажу! — Дафна ответила измученной улыбкой. — Поверь, Блейз смотрит на тебя, как на восьмое чудо света. Ты расскажешь ему, и, я уверена, он будет дорожить тобой только сильней. Дафна грустно покачала головой. — Гермиона, ты же знаешь, что.. — В любом случае, рано об этом думать, — перебила Гермиона, не желая слушать ее безнадежные мысли на этот счет. — Все ещё разрешится. Мы вместе найдем выход. Увлекшись беседой, девушки не заметили, как стало светать. Луна исчезла с горизонта, и на свою смену пришло солнце. Синее море на фоне розового неба выглядело воистину волшебно. Вокруг витал запах свежего утреннего воздуха и океана.