Текст книги "Мастера беззакония (СИ)"

Автор книги: Aisha de Avonapso

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 89 страниц)

Когда небо заволокло черное, как бархат, покрывало ночи с разбросанными по нему, словно алмазами, звездами, а воздух стал заметно прохладнее и свежее, гости стали потихоньку расходиться. Опустевшее поместье Забини погрузилось в ранее непривычную тишину. Лишь легкая непринужденная мелодия, доносившаяся из-под длинных музыкальных пальцев Драко, лениво блуждающих по клавишам черного рояля, ласкала слух. Крышка рояля отражала блики света, исходящие от хрустальной люстры в середине высокого потолка, поддерживаемого колоннами, выполненными в греческом стиле. В комнате располагалась дорогая антикварная мебель. В самом центре стоял большой диван, обтянутый черной кожей. На котором сидела Гермиона, скучающе уперев руку о подлокотник. Она угрюмо следила за Драко: облаченный во все черное — он практически сливался с черным блестящим роялем, лишь его платиновые волосы выделялись, прекрасно гармонируя на фоне этой гаммы. Словно этот рояль был сделан специально для него на заказ. Его взгляд был спокоен. Пальцы неспешно блуждали по черно-белым клавишам. Казалось, музыка расслабляла его. Он просто потрясающе играл. Даже Гермиона волей-неволей прониклась этой мелодией. — Йоу! Чего вы тут такие кислые?! В комнату вошел Блейз, а следом за ним Дафна. Блейз посмотрел на Гермиону, сидевшую в одиночестве на большом диване. На его фоне она казалась такой маленькой и хрупкой. Гермиона заметила, как Дафна потихоньку толкнула его локтем в бок. Он неловко откашлялся и обратился к Гермионе: — Э-э... Кхм... Гермиона, ты знаешь, я совсем не против твоего присутствия, просто мой дядя... Он не особо жалует тех, кто работает на Министерство... Но Даф мне сказала, — он кивнул в сторону Дафны, которая встала возле рояля, облокотившись о него. — ...Что ты там больше не работаешь, так что могу с уверенностью сказать — никто больше здесь не будет против твоего присутствия. — Он очаровательно ей улыбнулся, оголяя свои безупречные белоснежные зубы. — Спасибо, за... кхм... гостеприимство, но на самом деле, я думаю, это первое и последнее моё появление здесь... Это вышло спонтанно, мне просто нужно было убедиться... насчет Малфоя. — Убедиться насчет чего, Грейнджер? — подал голос Драко, который уже перестал играть, с тех пор как они вошли. — Насчет того, не подставлю ли я тебя перед твоим драгоценным Министерством? — Министерством? Ты не слышал, что сказала Дафна? Я там больше не работаю. — Неважно, — небрежно бросил он. — Что ты сейчас хочешь от меня? — Что я хочу?! — возмутилась Гермиона. — Я хочу, чтобы беглый преступник, который сбежал по моей инициативе, не шлялся у всех на виду! Ты хоть понимаешь, что будет со мной и Гарри, если узнают, что это мы помогли тебе сбежать? — Она говорила на повышенных тонах, не в силах больше терпеть его невежество. — Беглый преступник? — По гостиной раздался низковато-хриплый женский голос с сильным итальянским акцентом. — Какой именно, дорогуша? Их здесь хоть отбавляй! Точно тебе скажу: настоящий притон беглых преступников! Девушка, или точнее будет сказать женщина, с длинными по пояс, заплетенными от макушки дредами, была одета в чёрные узкие кожаные штаны и топ из такого же материала, плотно облегающий ее грудь, совсем не малых размеров, и оголяющий ее живот с украшенным блестящей сережкой пупком. На ее пышных бедрах была повязана фланелевая черно-красная рубашка с белой надписью на спине gangster. Ее загорелая, покрытая множеством татуировок кожа на фоне ее светло-голубых глаз смотрелась весьма экзотично. Скорее всего, у нее были итальяно-скандинавские корни. Она спустилась вниз с этажа выше, громко стуча массивными байкерскими ботинками по мраморном полу. Не обращая на собравшихся особого внимания, она начала шарить по комнате, открывая все возможные ящики и осматривая потайные отделы в тумбе, что стояла у стены с большим горшком цветов на столешнице. — Что ты здесь ищешь, Дженна? — спросил у нее Блейз. — Я, кажется, оставила здесь один из эскизов... Ну, тот, помнишь, который Джонни хотел набить... — Она небрежно перекинула свою копну тонко заплетенных косичек набок, не прекращая поиски в какой-то папке. — Что-то припоминаю... — задумчиво отозвался Блейз. — Эй, Дженна, — обратился к ней Драко. Не отрываясь от поисков нужного эскиза, она перебирала множество листов с эскизами. Поставив стопку на край тумбы, она сосредоточено откладывала ненужные в отдельную стопку с сопровождением громко шелестящей бумаги. Дженна бросила на него раздраженно-вопросительный взгляд, мол «ну, что еще, разве не видишь, я занята?». — Ты обещала сегодня закончить с моей меткой... Но я смотрю, ты слишком занята? — О, да, тебе придется подождать, дружок. Джонни хочет эту тату «и прямо сейчас!», — покачав головой, она спародировала низкий мужской голос. — Но я не могу ходить с незаконченным подобием татуировки! — возмущался Драко. — Она что, делает тебе тату? — поинтересовалась Дафна. — Не совсем, я хочу исправить свою метку. Убрать ее невозможно, поэтому Дженна пытается ее немного видоизменить... — уголок его губ дернулся в привычной саркастичной манере. — Покажи! — велела Дафна. — Нет, она еще не закончена. — Да брось! — протянула Дафна.— Покажи. Мне интересно, как Дженна поиздевалась над клеймом некогда великого Темного лорда. — Нет, не покажу, — отрезал он, а затем добавил: — Только, когда будет готово. Дафна хотела было спорить дальше, как вдруг Дженна торжественно воскликнула: — Finalmente²! — вскинув в воздух нужный эскиз, на котором был изображен золотой телец. — Нашла! Тут ее взгляд наткнулся на Гермиону. Ее губы, накрашенные насыщенно-бордовой матовой помадой, сложились в форме буквы «о». — Oh mio dio!³ Будь я проклята, если ты не Гермиона Грейнджер! — восторженно воскликнула Дженна. — Это ведь ты, да? — Да, это Грейнджер, Дженна, ничего особенного, — небрежно бросил Драко, водя пальцами по клавишам рояля. На что получил от Гермионы убийственный взгляд. И ответил ей фальшиво-невинным пожиманием плеч. — Как это ничего особенного?! Она же Героиня войны! Ой, а можно мне твой автограф? Уверена, кто-нибудь да захочет его набить. Сейчас, секунду... Ну, ничего себе! Гермиона опешила от такого заявления. Набить ее автограф? Тату с ее автографом? Она не знала, как относиться к идее, что кто-то захочет ее автограф на свое тело... Она ведь не настолько знаменита... Или настолько? Дженна достала свою палочку и призвала перо, чернила и пергамент. Не успела Гермиона даже слово вымолвить, как уже оставляла свою подпись на куске пергамента, под взглядом ликующей Дженны. А потом отдала ей пергамент, на котором уже красовался ее автограф, вышедший из-под пера, смоченного в свежих угольно-черных чернилах. На лице Дженны, украшенном пирсингом в брови и носу, было торжество. Также Гермиона заметила в ее ушах множество золотых сережек, начиная от мочки уха и заканчивая хрящом. Это не первый раз, когда Гермиону просили об автографе или совместной колдографии. Популярность после победы настигла их, как нежданная буря. Они буквально спасли мир, конечно, весьма предсказуемо, что ими стали восхищаться. Но Гермиона до сих пор не могла принять это как должное. Она хотела бы, чтобы всего этого не было. Чтобы люди не глазели на нее, Гарри и Рона — как на божество. Они сделали это только потому, что были вынуждены. Потому, что у них не было выхода. Они не могли бездействовать. Это касалось Гарри, ведь Волан-де-Морт никогда бы не оставил его в покое. Это касалось Гермионы, ведь Гарри ее лучший друг. Ее бы убили, если бы темная сторона победила, так что она боролась и за свою жизнь тоже. Они сделали это не ради славы и почести. Они сделали это, чтобы иметь возможность спокойно жить. В мире, где нет войны и разрухи. Но они не смогли всецело получить желаемое. Мир просто не может существовать без войн и борьбы за власть. Побежденных злодеев — заменяют новые. Это неизбежно. Дженна ушла так же внезапно, как и появилась. Она взяла свои эскизы и автограф Гермионы и трансгрессировала, сказав, что ее уже совсем заждались. — Кто она? — спросила Гермиона. Дженна ушла, даже не представившись ей. В чертах ее лица она заметила сходство с чертами Блейза. За исключением цвета кожи. Блейз был темнокожим. У Дженны же была итальянская оливковая кожа. — Она моя старшая сестра от другой мамочки и по совместительству наш семейный тату-мастер — Дженнифер Скай Забини, — представил ее Блейз и, ухмыльнувшись, добавил: — Но лучше не называть ее Дженнифер, просто Дженна, ну, или на крайний случай Скай, а то взбесится, как пикси в брачный период. Гермиона растерянно кивнула, все еще не отойдя от мысли о тату с ее автографом. — Ладно, я думаю, тебе пора, Грейнджер, — сказал Драко, поднимаясь из-за рояля. — Я провожу тебя. Он направился к выходу уверенной грациозной походкой. Гермиона попрощалась с Блейзом и Дафной, которая поцеловала ее в щеку и прошептала на ухо: «Потом мне все расскажешь». На что Гермиона рассеяно кивнула. Как будто у неё был выбор... Дафна в любом случае получит желаемое. Прим. автор: ²Finalmente! (итал.) — Наконец-то! ³Oh mio dio! (итал.) — О боже мой! Саундтрек: Before I ever met you — Banks. Драко за это время уже исчез из поля зрения. Она нашла его на улице. Он стоял к ней спиной. Его руки находились в карманах его брюк. Почувствовав ее присутствие, его плечи, обтянутые черным пиджаком, поднялись и опустились. Он шумно выдохнул и повернул к ней голову. Открыв ее взору свой точеный профиль. В лунном свете его кожа была безупречной. А волосы сияли в темноте ярким пятном. — Ты все-таки пришла. — Конечно... И, я считаю, тебе не стоит так свободно ходить на людях. — Не парься. В этом доме я в полной безопасности, — небрежно бросил он. — Дафна же тебе сказала, кто дядя Блейза? — Сказала. Но все же. Ты не знаешь, какие люди приходят сюда. Они могут узнать тебя. Ты видел газеты? Ты на первой полосе! Министерство серьезно настроено насчет тебя. Тебе нужно быть осторожнее... Он самодовольно усмехнулся и запрокинул свою белокурую голову к небу, устремив взгляд на звезды. — Конечно, видел, — манерно растягивая слова, сказал Драко. — Это льстит. Из всех важных новостей я — самая важная. Наш анонимный темный лордишка, наверное, сгорает от зависти — чтобы он ни делал, ему все равно не переплюнуть меня! Его губы растянулись в ироничной усмешке. — Нет. Ты козел отпущения, Драко. Он повернулся к ней и озадаченно выгнул бровь. Что за чушь ты несешь? — мысли, написанные на его безупречном лице. — Ты — это отвлекающий маневр для Министерства. Они не хотят афишировать реальные проблемы. Как во времена, когда возродился Волан-де-морт, а Фадж прятал голову в песок, — пояснила Гермиона. — Неужели наш святой Поттер не может все уладить? Или ваш хваленый Кингсли, который получил пост министра, только потому что Поттер за него агитировал? — Его тон так и сочился сарказмом. Сарказм течет в его крови. И он ничего не мог с этим поделать. — Гарри старается! — вступилась за друга Гермиона. — Но он не всемогущий! А Кингсли... Он за границей. Я уверена — когда он вернется, все встанет на свои места. Я поговорю с ним, он мне доверяет... И даже, возможно, я договорюсь с ним насчет тебя. — Насчет меня? И что же ты ему скажешь, а, Грейнджер? — Он приблизился к ней, впиваясь своими серыми глазами в ее карие. — Уверен, он будет против того, что ты помогла мне сбежать. Ему плевать на меня. Он не посадил меня за пособничество Волан-де-Морту, только из-за того, что моя мать спасла Поттеру жизнь. А теперь, когда у Министерства появился повод, чтобы засадить меня в Азкабан, — они его не упустят. — Мы же не просто так вытащили тебя, Малфой! Ты наша приманка, помнишь? Они говорили, что ты нужен им. Это были вынужденные обстоятельства, которые, мы никому не могли объяснить, — пыталась достучаться до него Гермиона. Его точка зрения совершенно не совпадала с ее. И она готова была спорить, чтобы доказать, как он не прав. — К тому же, ты пособничал ему не по своей воле, ты сам так сказал на твоем суде после нашей победы. В голове всплыли фрагменты воспоминаний. Полтора года назад, когда шли нескончаемые суды. Когда решалась судьба Малфоев... Гарри выступал с речью в их защиту, как Нарцисса соврала в лицо истинной смерти, как Драко не выдал их Беллатриссе в ночь их заточения в Малфой-мэноре. Малфои были спасены. Единственные искупленные Пожиратели смерти. Драко, помятый, измотанный... и раскаявшийся. Раскаявшийся в том, что послужил причиной смерти Дамблдора, в том, что был вынужден выступать за темную сторону. В том, что был вынужден сделать неправильный выбор. — Ты не сделал неправильный выбор. У тебя не было выбора... Я знаю, Гарри рассказал мне... Он слышал все то, что ты сказал Дамблдору, тогда, на Астрономической башне... — Драко напрягся, его тело было напряжено, как струна. Эти слова... То, что она говорила... Слишком много воды утекло, чтобы ворошить все это дерьмо, что сделала с ними война. С придыханием в голосе она продолжила: — И я понимаю... Я понимаю тебя. Если бы моих родителей грозились убить... Я даже не знаю, как бы я поступила на твоем месте. — Хватит. Я не хочу говорить об этом с тобой. — Нет! Дай мне договорить... Раз начала. Я никогда не говорила тебе... Но я вовсе не злюсь на тебя. За все, что ты сделал... — Она говорила очень тихо и вкрадчиво. Ее глаза — широко открытые глаза — смотрели прямо в его. Такие настоящие и искренние. Таким глазам веришь, доверяешь. Она набрала побольше воздуха в легкие, отчего ее грудь широко вздымалась. На выдохе она произнесла: — ...И я давно простила тебя, Драко. Драко озадаченно посмотрел на нее. С минуту он молчал. Так и смотрел на нее. Без слов. Просто смотрел и хотел понять. Кто она такая? Почему не ненавидит его? Хотя должна. Ее ненависть — вот, что он заслуживает от нее, но никак не прощения. Он этого не заслужил. Ни ее доброты, ни ее помощи. Ничего. Только ненависть. Но, несмотря ни на что, она не испытывала ненависти. Как же так? Она что, святая? Драко снисходительно покачал головой и с улыбкой на губах произнес: — Ты что — Ангел, Грейнджер? — Что, прости? — удивилась Гермиона. Не этого она ожидала от него. Она ожидала, что он как минимум пошлет ее. Скажет, что ему все равно, простила она его или нет. Что он даже не думает о ней, что ему не важно ее мнение. Но она никак не могла ожидать от него этого. — Я не ангел, нет, — покачав головой, ответила Гермиона. — Нет, ты Ангел... — тихо прошептал Драко. Он поднес свою руку к ее лицу. Коснулся пальцами ее щеки. Ее кожа, такая теплая и нежная, казалась шелком под его пальцами. Не прерывая зрительного контакта, он осторожно, почти невесомо провел большим пальцем по ее полнокровным губам, раскрывая их. Она задрожала. Его пальцы такие теплые и грубые. Он весь такой теплый и грубый. Он — сплошная загадка. В нем столько противоречий. Сперва он такой, но уже через мгновение совершенно другой. Не такой, как обычно. Непредсказуемый. Гермиона еще никогда не видела, чтобы он смотрел на нее так. С нежностью в глазах. Без капельки намека на презрение и ненависть, как обычно он смотрел на нее раньше. — Ты — мой Ангел, — добавил он совсем тихо. Едва слышно. Но Гермиона услышала и застыла. Не способная произнести хоть слово, она шокированно смотрела на него. Сердце в груди отбивало чечетку. По телу пробежала волна мурашек. И его глаза... Такие чистые и искренние. Глаза Драко Малфоя смотрят на нее с нежностью и трепетом. Она не могла в это поверить. Только не для нее. Этот взгляд и эти слова не могли быть для нее, от кого угодно, но только не от Драко Малфоя. Его красивое лицо начало приближаться к ее. Между ними не было пространства. Между ними был только ток и напряжение в сотню вольт. Электричество. Оно могло зарядить лампочку, если собрать его между ними. Его губы определенно желали встретить ее. Здесь и сейчас. В этот теплый, жаркий вечер. С шумящими в кустах сверчками и летающими в воздухе светлячками, которые делали этот момент воистину волшебным. И звезды. Гермиона никогда не видела более звездной ночи, чем сегодня. А луна. Луна полная, светила так ярко, прямо как глаза Драко. Это ночь, такая яркая и насыщенная. Теплое дуновение ветра прошлось между ними. И тут, как гром среди ясного неба, одна из собак семейства Забини громко залаяла. И они отстранились друг от друга. Разрушая образовавшуюся между ними химию. Гермиона залилась румянцем, так, что это было заметно даже в ночи, при освещении полной луны и парящими над их головами светлячками. Пес лаял так громко, устремив взор куда-то в небо. Словно там был нежеланный гость. Драко и Гермиона проследили за направлением его взгляда. И увидели приближающегося к ним серебристого-призрачного оленя. Он плавно скользил по небу на фоне сияющих звезд. — Чей это патронус? — спросил Драко сиплым голосом. — Это Гарри... Но зачем..