Текст книги "Мастера беззакония (СИ)"

Автор книги: Aisha de Avonapso

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 89 страниц)

Совершенно огорошенный этой новостью, Драко приписывает по еще одному жирному пунктику ненависти к отцу и благодарности матери. Взглянув на Гермиону и не встретив от нее ни капли удивления, он в изумлении догадывается: — Ты что, знала об этом? — …Дафна мне рассказывала, — смущенно признается она. — Проклятье, почему же я об этом не знал? — с крайним негодованием интересуется он у Гринграсс. — Мне же чуть не сломали жизнь! От этих его слов Дафна вздрагивает, припоминая, что ей-то успели сломать жизнь. Драко это замечает и спешит исправиться: — Черт возьми, прости… Я не это имел в виду. Раздается сдавленное хихикание Нотта. — Умеешь ты все-таки, Драко, словом подбодрить… — Заткнись, блядь, пока я тебе глотку не вспорол, — шипит на него Малфой. Помотав головой, Блейз пытается прийти в себя от услышанного. Ему хочется рвать и метать. Лучше всего Нотта. Ему достаточно самого осознания безвыходности ситуации, чтобы эта мысль свела его с ума. Если она останется с ним — умрёт. Она готова была прожить еще всего-навсего шесть лет, но с ним. Он не мог этого допустить. Но и прожить эту жизнь порознь от нее — означало прожить впустую. Ему нужно все обдумать. Блейз идет в сторону выхода, но Дафна задерживает его, взяв за руку. — Блейз… — Ты правда… правда так меня любишь, что готова на это? — оборачиваясь, неверяще спрашивает он. — Да, — без всяких сомнений соглашается она. Он видит ее глаза, прекрасные небесные глаза оттенка грозовой тучи. И думать не надо, он хочет, чтобы она жила. Он бы никогда себе не простил, если бы ее не стало по его вине. Она никогда ему не принадлежала — все эти мгновения счастья с ней были иллюзией. Дафна держала его в неведении, лелеяла их хрупкое счастье, неся эту муку в одиночку. И он не может простить ей то, что дала ему эту пустую надежду, изощренно сказав: «Я люблю тебя, но я никогда не буду твоей». Не сможет смотреть, как она сгорит с ним. — А вот я — не готов… — обрывисто говорит Блейз, и Дафна чувствует, как внутри ей сдавливает легкие. — Не готов увидеть, как ты через шесть лет умрешь. Он отнимает у нее свою руку и уходит, оставляя Нотта победителем. *** Саундтрек: Justin Timberlake — TKO (Black Friday Remix) (Feat. J. Cole, A$AP Rocky & Pusha T) — ТЫ! — Дафна срывается на Тео: хлестко ударяет его по лицу с горькими слезами на глазах. — Ты доволен, да?! Ты все испортил! Как я тебя ненавижу! — Она начинает колотить его кулаками в израненную грудь. Затем поворачивается к Драко и тянется за ножом в его руке. — Дай мне нож! — Спокойнее, — Драко убирает нож за спину, кивая Гермионе, чтобы та скорее уводила Гринграсс отсюда от греха подальше, — пока нельзя убивать его, он нам еще не все рассказал. — Дафна, — аккуратно говорит Гермиона, оттаскивая ее от Нотта, который с откровенными неверием и ужасом взирает на то, как Гринграсс, не получив нож, тянется к своей палочке. — Ну что?! ЧТО ты хочешь сделать, а?! — неистово спрашивает он, наблюдая, как Грейнджер уводит ее. — Убить меня? — Хочу, чтобы ты никогда не существовал в моей жизни! — зло кричит ему Дафна на самом выходе. Утягивая подругу за собой, Гермиона одним взглядом сговаривается с Драко, чтобы тот продолжал допрашивать Нотта, пока она будет разбираться с той кашей, что этот мерзавец заварил. Оставшись с Тео наедине, Драко слышит его рваное дыхание, колдует себе стул и усаживается напротив него. — Ты предал мое шаткое доверие к тебе, — хладно признается ему он. — И только что разрушил отношения моих друзей… Не зли меня еще больше и лучше сразу скажи по-хорошему, где убежище этих долбаных маньяков, на которых ты работаешь. — А по-плохому, это как? Будешь пытать Круциатусом? Хотя, подожди... твоя Грейнджер ведь такое не одобряет! — Если понадобится — одобрит, — непреклонно уверяет он и, кривя губы в усмешке, добавляет: — Ты меня знаешь, после моих пыток станешь еще большим шизиком, чем сейчас… — Малфой глумливо пародирует его ненормальную ухмылку в придачу с нервным тиком и дерганьем конечностей, которые он может ему обеспечить, и тут же возвращает себе хладнокровие, складывая руки у себя крестом на коленях. Нотт натянуто лыбится, на мгновение прикрывает глаза и опускает голову. Драко использует невербальную Легилименцию, просматривая его мысли. Сплошная каша. Все путается в водовороте событий, в которых чаще всего фигурирует Дафна. Если Тео нарочно не использует Окклюменцию, путая его всей этой неразберихой, то у него действительно едет крыша. Драко решает это проверить, надавив на больное: — Скучаешь по ней, да? Открыв глаза, Нотт с любопытством смотрит на него на манер «а вот с этого места давай-ка поподробней». — Не знаю, что за хрень с тобой творится, но уверен, это все из-за Гринграсс, не так ли? Бесишься, что она кинула такого круглого предателя, как ты? — допытывается Драко. — Предпочла тебе другого, намного лучшего тебя во всем, да еще и под страхом смерти не желает иметь с тобой ничего общего. Какая жалость, ц-ц-ц, — глумится он, с издевкой цокая языком. — Потерял любимую, а теперь из кожи вон лезешь, чтобы вернуть ее… Вот только делаешь ты как раз обратное — еще больше отталкиваешь ее. Она к тебе не вернется, смирись… — беспощадно добивает его Малфой. — Мы с ней в этом похожи, знаешь ли… — Внезапно его посещает мысль: будь он на месте Гринграсс. — Я бы тоже лучше прожил с Грейнджер недолгие, но счастливые несколько лет, — говорит он, — …чем целую, но пустую жизнь с нелюбимой. Нотт выглядит так, будто бы Малфой только что пытал его Круциатусом. Драко слишком хорошо его знает и пользуется этим, пытая психологически. И эта пытка оказывается болезненнее любой физической. Тео с минуту не моргая ошалело смотрит на Драко, словно тот только что распотрошил перед ним свинью и заставил выпить ее кровь. Тишину комнаты в одну секунду обрывает его дикий надрывный гогот. Нотт в истерике. Малфой испытывающе смотрит на него, словно на крысу, которую препарирует. Внезапно Нотт смолкает и прямо в лоб говорит: — Гляжу, Грейнджер тебя основательно окрутила. Скажи, она тебе уже сосала? — …Что, блядь?! — Минет, Малфой, — вкрадчиво проговаривает он. — Грейнджер делала тебе минет? — Тебе, нахер, какое дело?! — щурится Драко, начиная выходить из себя. — Ну, знаешь, так бывает: когда тебя ласкает любимая девчонка на коленях перед тобой, тебе кажется, что ты управляешь ей, что она целиком и полностью твоя… Ты теряешь голову, думаешь, вот она! — всплеснув руками, с воодушевлением разглагольствует он, — сделает для тебя все, что тебе будет угодно… — Тео горько усмехается. — Ни хрена. Вся правда в том, что это не ты управляешь ей, а она тобой. Это ты целиком и полностью принадлежишь ей. И ты сделаешь ради нее все, что ей будет угодно. Не она… — Нотт резко вскакивает со стула, и Малфой молниеносно поднимается следом, нацеливая в него палочку. — ОНА… ВСЕ ОНА! — отчаянно вскрикивает Нотт, хватаясь за голову и опадая на пол. — Все она… — тише добавляет, начиная сдавленно рыдать. — Все она… Все она… — шепотом повторяет он, как умалишенный, захлебываясь в рыданиях и раскачиваясь на полу из стороны в сторону. Недоумевая, какого хрена сейчас было, Драко гадает: не он ли довел его до такого состояния, или же Нотт сам себя до этого довел? Дальше разговаривать с ним бесполезно: Нотт впал в какую-то самоуничижительную истерику. До него сейчас не достучаться. Единственная, кто может — это Дафна. И лучше поскорей, пока он совсем не спятил, унеся вместе с рассудком и информацию, скрытую чарами Фиделиус. *** Саундтрек: Britney Spears — Criminal Утащив Дафну подальше от допросной комнаты, Гермиона принялась успокаивать ее. На ее глазах Дафна испытала целую бурю эмоций: от гнева и ненависти до отчаяния и безысходности. Невыносимая реальность захлестнула ее с головой, вместе с горьким осознанием, что она не может быть с тем, кого любит. Более того, она не может быть ни с кем, кроме того, кого всем сердцем ненавидит. — Послушай, тебе нужно рассказать Блейзу, что все еще можно исправить, помнишь… — Гермиона, я хотела бы верить в это, честно… — обрывает ее Дафна. — Но я не хочу снова обманывать его, давать еще одну ложную надежду, которая потом причинит ему еще большую боль, чем сейчас. — Но это вовсе не ложная надежда! Это самая настоящая надежда, Дафна, — уверяет ее Гермиона. — Любой ритуал возможно обратить и ваш не исключение. Пожалуйста, поверь, мы узнаем, как это сделать, — искренне в это веря, она давно умоляет Дафну тоже поверить. — Если ты продолжишь стоять на своем, твоей матери ничего не останется, кроме как пойти на попятную и сказать, как это обратить. Я уверена, выход есть. Ты ведь однажды уже поверила мне, когда решилась разорвать помолвку… Твоя мать оказалось упрямее, чем я думала, но, поверь, она не настолько бессердечная, чтобы дать своей дочери погибнуть по своей вине… — Ты правда так думаешь? — выровняв сбивчивовое от рыданий дыхание, спрашивает Дафна. — Да. Так Гермионе удается вновь вселить в Дафну надежду, как когда-то прежде. Она помнит Гринграсс той смирившейся девушкой, которая даже не рассчитывала что-то изменить, отказаться от навязанной ей жизни, вернуть себе возможность выбирать, стать свободной и счастливой. Помнит, как Дафна, заручившись ее поддержкой и верой, показала Нотту и своей матери, что ее жизнь принадлежит только ей одной, и никто другой больше не может ей распоряжаться. Дафна стучится в комнату Блейза и заходит в королевские апартаменты мафиозного принца. Пока на нижних этажах все еще шумит вечеринка — здесь тихо. В просторной комнате горят лишь настенные подсвечники. В полумраке у горящего камина на кресле, сняв с себя кожаный тренч и оставшись в одних штанах, сидит Блейз со стаканом огневиски. Заметив ее, замеревшую у стены, он делает большой глоток ни на секунду не поморщившись. — Значит, вот почему, — произносит Блейз, устремив безразличный взгляд в камин, — ты игнорировала меня в Хогвартсе и все прощала этому ублюдку… Хотя, знаешь, временами… я замечал, как ты смотрела на меня. И это сбивало меня с толку, — признается он. — Ты делала вид, что мы с тобой друзья… — потерев переносицу, Блейз тихо добавляет: — Лучше бы ты и дальше продолжала это делать. — Не говори так… — Дафне кажется будто в ее сердце втыкаются тысячи иголок. — Не говори, будто жалешь о нас. — А есть смысл радоваться? — задаваясь этим вопросом, он поднимает на нее свой опустошенный взгляд. — Какой был смысл в нас, — начинает он, — если ты никогда не была и не будешь моей… когда я всегда был твоим? Мерлин… У нее сжимается сердце от его слов. Нет сил больше выносить это: Дафна устремляется к Блейзу, падая перед ним на колени. У его кресла, у его ног. Дыхание Блейза становится частым, когда она кладет свои кисти ему на колени. — Я буду, поверь… — клянется она, взяв его ладонь и накрыв ею свою щеку. — Я хочу быть твоей, Блейз… Только твоей, — трепетно произносит она. — Я люблю тебя, малыш. Он зачарованно смотрит на нее сверху вниз и ласково гладит по щеке. Но тут ему вновь вспоминаются слова Нотта: если она останется с ним — ее ждет смерть. Это заставляет его с горестным рыком отнять свою руку от ее лица. — Нет, я не могу… — Слова даются ему с трудом, но он все равно делает это: — Я слишком сильно тебя люблю, Даф… чтобы однажды совсем потерять, — хриплым голосом произносит он, с болью смотря ей в глаза. — Мне достаточно знать, что ты есть… жива и здорова. А остальное, как бы это ни было больно, — не так важно. Улыбаясь его словам, его самоотверженной любви к ней, она начинает рассказывать: — Знаешь, я не сказала тебе, потому что сама мало в это верила… Но мы с Гермионой изучали много книг на тему темно-магических ритуалов. И из них поняли, что каждый ритуал можно обратить, но моя мама… она всегда мне говорила, что это не обратимо. И даже когда я заявила, что лучше умру, чем пойду у нее на поводу и выйду за Нотта, она не сказала, как это исправить… представляешь? — В ее голосе сквозит детская обида на мать, точно такая, когда кажется, что она вроде как должна защищать тебя от всего на свете, но вместо этого она становится твоим главным врагом. — Так что я потеряла надежду. Но Гермиона… Знаешь, она умеет убеждать, — говорит Дафна со слабой улыбкой. И, глядя в его немигающие глаза, с уверенностью добавляет: — Я верю, что мы еще найдем выход, у нас ведь еще полно на это времени. Поверь и ты, пожалуйста… — На ее глазах наворачиваются слезы, голос ломается, становясь надрывным полушепотом. И Блейз подтягивает ее податливое тело к себе с пола на колени, крепко обнимает Дафну и с чувством зарывается лицом ей в плечо. Он ей поверил. — Я знаю, что причинила тебе боль… — тем не менее продолжает Дафна, с вожделением обнимая его за шею и так же утыкаясь мужчине в плечо. — Но, клянусь, я не хотела! Ты достоин лучшего… Ты мой самый дорогой человек. Пожалуйста, прости меня… — она все плачет, а он гладит ее по спине, уверяя, что она ни в чем не виновата. И тогда она нежно целует его в шею и от всего сердца нарекает его: — …любимый. *** Саундрек: Panic! At the Disco — Casual Affair Когда Блейз отлучается, чтобы разобраться с внезапным кипишем, который устроили Кровавый Джо-Джо и Тони Бананас, оставшись недовольными распределением награбленного куша, Драко находит Дафну в, на удивление, приподнятом настроении. Значит ли это, что Гермионе удалось уладить все между ней и Блейзом? Он узнает это у нее позже. Сейчас же важно не дать Нотту свихнуться. Наблюдая вместе с Дафной за стенаниями Тео через стекло, пока тот сидит у стены, поджав к груди колени и опустив на них голову, Драко с некоторым сожалением признается: — Кажется, это я довел его… Он извращенным способом сказал мне, что ты управляешь им, что он принадлежит тебе… — рассказывает он, украдкой поглядывая на Дафну в надежде уловить от нее реакцию на такое признание Нотта. Но она только хмурится и смотрит на Тео, словно на спятившую обезьяну в клетке — с презрением и жалостью. — …Также сказал, что сделает ради тебя все, что тебе будет угодно, — испытывающе добавляет он. — Отлично! Пускай катится к черту, — отрывая взгляд от стекла, с пылом высказывается Дафна. — Да, но я подумал, что раз уж он так сказал, то тебе будет проще разговорить его, — поясняет ей Малфой свои мотивы. — Сомневаюсь, что, если я снова буду его пытать, он что-то скажет… Кажется, ему теперь нечего терять. Спустя минуту размышлений Дафна глубоко вздыхает и выдает ему свой вердикт: — Ну хорошо… я поговорю с ним. — Только давай без драк и как можно более дипломатичнее, — просит он ее в отчаянии, не зная, как еще вытянуть из Нотта информацию. — Если надо — притворись, что он тебе дорог… — Ты, видимо, совсем отчаялся, раз просишь меня об этом, — замечает Дафна, направившись к двери в белую комнату. Неоднозначно кивнув, Драко спрашивает у нее напоследок: — Где Гермиона? — Она, кажется, хотела поговорить с Поттером по камину. — Пойду найду ее. Кивнув, Дафна заходит внутрь, в то время как Драко выходит за другие двери, за которыми стоят на стреме пара головорезов. Внутри она встает у стены, скрестив руки на груди. — Ну и что за цирк ты тут устроил? Думаешь, я куплюсь на это жалкое представление? «Не очень дипломатично», — думается Дафне, но по-другому она с ним просто не может. Его предательство не особо ее удивило, она ведь всех их предупреждала, что ему нет доверия. Сколько раз он сыпал красивыми словечками, но исход всегда был и есть один — стоит только пошире раскрыть объятия, и он воткнет в сердце нож, да побольнее. Заметив ее присутствие, Тео стихает и подымает голову. Дафна неоднозначно замирает. Его изумрудные глаза, вечно искрящиеся жизнью, поблекли: они потерянные и покрасневшие. Под темными веками его глаз образуются синяки, а на скулах ссадины. На впалых щеках мокрые дорожки слез вперемешку с кровью и поплывшем гримом. Он кажется… несчастным? Таким он ей напоминает мальчика, которым он был раньше. С которым она выросла и которого она утешала, когда умерла его мама. Дафна ругается про себя, возвращая себе невозмутимость. И это тоже фарс. — По-твоему, я притворяюсь?! — Тео раскидывает на пол ноги и, упираясь макушкой в стену, огрубелым голосом издает безутешное протяжное хрипение. По ее коже пробегает холодная дрожь от осознания, что он он вовсе не притворяется. До этого она видела его в такой истерике лишь раз. — Какая же ты сука! — выкрикивает он в потолок. — Прямо как твоя шлюха-мамаша! Дафна дергается, но тут же, вскидывая подбородок, спешит ответить на оскорбление: — Это я — сука? Да что, черт возьми, я тебе такого сделала, что ты меня так ненавидишь? ...Дай-ка угадаю, не позволяю более вытирать об меня ноги? Что ж, тогда ты прав, я сука. Если ты, конечно, это так понимаешь!