Текст книги "Демон Жадности. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Юрий Розин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 66 страниц)

– И что? – я почти прошипел. – Ты бы перерезал им глотки, как скот на бойне? Это сделало бы тебя лучше их?

Лислейн задрожал всем телом. Его глаза, обычно серые и спокойные, теперь горели лихорадочным блеском.

– Они забрали у меня все! – его голос сорвался на крик, и несколько матросов у костра вздрогнули. – Она ведь была беременна, Мак! Моим ребенком!

Внутри что-то оборвалось. Да, я знал. Шона рассказала мне за неделю до того рокового рейда. Она волновалась, что Лислейн будет слишком переживать, и просила не говорить ему. Как он узнал?

– Мне жаль, – прошептал я. – Но мы не мясники. Мы не Барлот и его свор…

– Не смей сравнивать! – он внезапно бросился на меня, но остановился в сантиметре, его горячее дыхание обжигало мое лицо. – Я хотел только справедливости!

Я не отступил, глядя прямо в его глаза:

– Нет. Ты хотел крови. Любой крови. И это не справедливость, это безумие.

Лислейн вдруг обмяк. Его плечи опустились, а руки, сжатые в кулаки, разжались. Я увидел, как по его грязной щеке скатилась слеза, оставив чистый след на закопченной коже.

– Я нашел запись ее визита ко врачу. – прошептал он. – Там есть анкета, где предлагают указать предполагаемые имена для мальчика и девочки. Если бы был мальчик, она собиралась назвать его Маком. В честь тебя, черт возьми.

Я медленно протянул руку и положил ее на его плечо. Кожа под пальцами была горячей и влажной.

– Я не мог позволить тебе стать монстром, – сказал я тихо. – Она бы не простила мне этого. И ты бы не простил себе. И, кажется, мы обсудили это еще тогда.

Лислейн вздрогнул. Я буквально ощутил, как его уже начавшая успокаиваться ярость разгорается с новой силой. Он сбросил мою руку со своего плеча.

– Обсудили? – его голос, всегда такой спокойный и ровный, теперь звучал как скрежет камня по камню. – Ты называешь это обсуждением, Мак? – Он оттянул воротник и свет фонаря высветил старый шрам на его шее – тонкую белую линию, которую я оставил три года назад. – Приставить саблю мне к горлу и сказать, что если я попытаюсь тронуть кого-то из экипажа «Облака Карбира», ты прирежешь меня на месте? Через пять минут после гибели моей невесты⁈

Я почувствовал, как пальцы сами собой сжимают рукоять «Сказания об Энго». Лезвие ответило тихим гулом, ощутимым только мне.

– Ты был вне себя, – попытался я сказать спокойно, но собственный голос прозвучал хрипло. – Ты не думал. Я не мог…

– Не мог позволить мне стать монстром? – Лислейн оскалился, обнажив сломанный клык. – А сам вон как удобно устроился – и добродетельный, и принципиальный. Когда я бросился на суку, которая его убила, ты меня остановил, отбросил прочь и прикончил его сам!

– Он бы убил тебя, – прошептал я.

– ДА ЛУЧШЕ БЫ УБИЛ! – взревел Лислейн так, что теперь уже точно перебудил весь лагерь. – Потому что я все равно умер тогда!

– Лис, – начал было я, но тут вдруг увидел странную улыбку на его лице.

Эта улыбка не добралась до его глаз, оставшихся холодными и пустыми.

– Прости, капитан. – Он произнес это почти нежно. – За то, что будет дальше.

Я только начал понимать смысл его слов, когда он сорвался с места, активировав сапоги и бросившись по коридору Руин в сторону выхода.

Я стоял, чувствуя, как земля уходит из-под ног. В ушах звенело, а в груди что-то тяжелое и горячее сдавливало сердце. Рука все еще сжимала рукоять клинка, но теперь он казался невероятно тяжелым.

– Капитан? – Ивака, выбравшаяся и своей палатки, окликнула меня. – Что будем делать?

– Занять оборону! – заорал я, будя тех матросов, кого не разбудил Лислейн. – Щиты в круг, все что есть!

Матросы зашевелились, спешно выполняя приказы. Металлический лязг щитов, шипение перегретых детекторов, сдержанные ругательства – все смешалось в странную симфонию подготовки к бою.

– Капитан, – Ивака встала рядом. – Что будет?

– Я не знаю, – покачал я головой, – но точно ничего хорошего.

Где-то в глубине руин раздался отдаленный грохот – то ли обвал, то ли сигнал. Команда замерла.

Я повернулся в ту сторону, куда убрал Лислейн и через полминуты увидел, как они вылетают из-за поворота.

Их было двадцать. Может больше.

Они летели тремя клиньями по несколько человек в каждом. Впереди левого клина – Брунд Черная Сойка. В руках – «Сойка, расколовшая скалу», уже светящийся алым.

Впереди правого – Термеш Рыжий, тоже мой неприятель, почему-то решивший, что его бесит вообще все, что во мне есть.

Но мой взгляд зацепился не за него, а за фигуру во главе центрального клина.

Кегарн Лиорго. Черный Клык.

Он летел с непринужденной грацией хищника, не утруждающего себя спешкой. Его плащ из шкуры небесного змея, бывший защитным артефактом-Хроникой, переливался всеми оттенками черного. И, в отличие от меня, Кегарн мог проявить полную мощь своего плаща, ведь сам был Артефактором ранга Развития Хроники.

За моей спиной матросы сбились в тесную группу. Я слышал, как дрожат их руки, сжимая оружие. Двадцать с лишним Артефакторов во главе с Хроникой против наших семи. Обычные люди в таком раскладе даже не учитывались.

В голове церковным набатом отдавались два слова: «пружина неудач».

Пустые Руины? Расхитители на хвосте? Судя по всему, то, что я считал отдачей моего везения, было только легенькой прелюдией.

А вот теперь уже будет настоящая катастрофа. Такая, какой мне и не снилось.

Глава 9

– К двери! – мой голос прозвучал хрипло, но резанул воздух как кнут. – Все к двери! Сейчас же!

Шансов на победу не было ровным счетом никаких. Единственным вариантом было бегство, вот только коридоры Руин, что мы обследовали, все заканчивались тупиками, да и не смогут обычные люди поспевать за скоростью Артефакторов.

Оставался только один путь. Туда, где таилась призрачная надежда хоть на что-то. Благо, лагерь мы разбили прямо у подножия Последней Двери, так что бежать было недалеко.

Команда бросилась к двери, спотыкаясь о разбросанное снаряжение. Но, когда первый человек оказался у нее, стало понятно, что так просто она не откроется.

Подлетев секундой позже, я уперся руками в створки и активировал «Историю о прогулке в облаках» на максимум мощи. По ощущениям дверь не была заперта или заблокирована, но она была невероятно тяжелой и открывалась с огромным усилием банально из-за размеров.

– Давите все! – взревел я.

И словно в ответ на мои слова сзади, со стороны летящих к нам Артефакторов, раздалось:

– Огонь!

Снаряды пистолетов, арбалетов и луков долетели до нас не сразу и из-за расстояния больше половины промазало. Но даже так первые жертвы появились незамедлительно.

Первой жертвой стал старшина Гарт – артефактная пуля вошла ему ниже ключицы. Он рухнул на колени, глаза широко распахнуты от непонимания.

– Давайте, изо всех сил! – воскликнул я, ощущая, как огромная дверь начинает поддаваться нашим совместным усилиям.

Сзади раздался новый визг снарядов. Одна стрела вонзилась в дверь в сантиметре от моего виска. Другая прошила плащ Лиданги, оставив после себя дымящуюся дыру.

– ВМЕСТЕ! – я вложил в толчок всю ярость, весь страх, всю отчаянную решимость.

Раздался звук, похожий на стон умирающего великана. Дверь сдвинулась – всего на палец, но это было самым главным. Дальше уже пошло легче.

Когда ширина щели достигла метра, я отдал новый приказ:

– Артефакторы, ко мне! – мой голос перекрыл грохот сражения, заставляя ближайших бойцов вздрогнуть. – Прикрываем отход! Остальные – внутрь, без паники!

Первой вошла Ивака – её миниатюрная фигура скользнула в щель как тень.

За ней потянулись остальные.

Сзади раздался новый залп – где-то близко взорвался магический снаряд, осыпая нас градом каменных осколков. Осколки бились о мои сапоги, оставляя царапины на полированной поверхности.

– Быстрее! – рявкнула Лиданга, взяв на себя обязанности предателя Лислейна, видя как двое матросов начинают толкаться у входа. – Ты следующий, потом ты! Никакой давки!

Преследователи приближались и точность их выстрелов ощутимо возросла. К счастью, теперь уже можно было сосредоточить внимание на защите.

Воздух гудел, как натянутая струна, наполняясь сгустками нестабильной маны. Мы выстроились друг над другом, чтобы закрывать от выстрелов матросов.

Я встал впереди. Золотой барьер моего пояса-Хроники всего за десять дней я научился не только расширять, но и изгибать в почти любую простую форму, и теперь сформировал из маны насколько мог острый конус, чтобы выстрелы соскальзывали по нему, не нанося значительного урона.

Шестеро Артефакторов «Небесного Золота» находились на рангах с Завязки до Кульминации Сказания, так что у них не было либо достаточно энергии для повторения хотя бы примерно похожего трюка, либо достаточно контроля.

Тем не менее, объединив свои щиты в плюс-минус единый барьер, они вполне могли выстоять до отступления всех матросов. Главное было продолжать стойко держаться и не отступать.

Полупрозрачные щиты оборонных артефактов мерцали, как северное сияние, отражая первые удары. Каждый попадающий снаряд оставлял после себя рябь, расходящуюся по поверхности, словно камень, брошенный в воду.

– Держите линию! – мой голос прозвучал хрипло от напряжения.

Торвалд лишь кивнул, сжимая в руках артефактный щит «Сказание о Гилиопе, ледяном великане». Его барьер был самым мощным, не считая моего пояса – толстый слой инея покрывал энергетическое поле, придавая ему матовый оттенок.

Однако новый залп ударил с пугающей точностью. Три снаряда, словно договорившись, врезались в один и тот же участок щита Торвалда. Ледяная броня треснула с резким звуком, напоминающим ломающиеся сосульки.

– Черт! – Торвалд скрипнул зубами, пытаясь укрепить защиту. – Они… Они целятся в слабые точки!

На самом деле вряд ли это было так. С расстояния более полутора километров, несмотря на дальность стрельбы и меткость артефактного оружия, сравнимые с таковыми у сверхсовременных земных образцов, крайне сложно было даже одному человеку попасть трижды в одну точку, тем более трем людям так скоординировать свои действий, тем более в полете.

Но психологический эффект сработал лучше любой атаки и я ощутил, как барьер Торвалда вздрогнул и стал тоньше из-за его растерянности.

Кельвин, ловкий брюнет с хищными чертами лица, мгновенно среагировал:

– Перекрываю!

Его барьер развернулся веером, пытаясь закрыть брешь. Но четвертый снаряд, изумрудного цвета, прошел точно в образовавшийся промежуток. Я видел, как лицо Торвалда исказилось – сначала простое удивление, затем медленное осознание. Алый луч прошил его грудь, оставив после себя идеально круглое отверстие. Края раны обуглились, пахнув жареным мясом.

Его последний вздох вырвался клубами пара в холодном воздухе.

– Левый фланг открыт! – прорычал я, но предупреждение прозвучало слишком поздно.

Очередной снаряд, фиолетовый и пульсирующий, влетел в образовавшийся промежуток. Диаза вскинула руки, пытаясь защититься, но снаряд снёс ей половину головы. Череп раскололся, как перезрелый плод, разбрызгивая мозговое вещество по сторонам.

Её тело дернулось в странном, почти танцевальном движении, прежде чем начать падать вслед за Торвалдом.

– Сожмите круг! – приказал я, чувствуя, как сжимается горло. – Щиты внахлёст!

Оставшиеся четверо артефакторов сомкнули ряды. Их барьеры теперь перекрывали друг друга, как рыбьи чешуйки. Нирт, самый молодой из нас, задрожал. Его щит «Молодой месяц» пульсировал нестабильным бирюзовым светом.

– Капитан… – его голос сорвался на фальцет. – Они… они все ближе!

Шесть снарядов разных цветов ударили почти одновременно. Барьеры затрещали, покрываясь паутиной трещин. Сигуб вскрикнул, когда его щит «Стеклянный купол» начал рассыпаться на осколки, один из которых отлетел и, прежде чем распался на чистую ману, вонзился хозяину в щеку, срезав кусок мяса.

Этого Нирт уже не выдержал. Я видел, как его глаза, широкие от ужаса, метнулись к узкой щели в дверях, где уже исчезли последние из успевших проскочить.

– Я… я не могу… – его губы дрожали, слюна брызнула на подбородок. – Не могу, не могу!

– Стой! – закричал я, но он уже развернулся и рванул к двери, проскочив в нее над головами двух матросов, которые пытались поднять раненого товарища.

Кельвин, стоявший слева от меня, наблюдал за этим бегством с странной смесью отвращения и зависти. Его щит уже тоже был на последнем издыхании, алая энергия пульсировала неровными всплесками.

– Черт… черт возьми… – он бормотал, его глаза бегали от меня к двери и обратно. – Капитан, мы не… мы не выдержим…

Я видел точный момент, когда решение созрело в его глазах. Его зрачки сузились, губы плотно сжались.

– Прости, – он выдохнул это слово скорее себе, чем мне, и резко свернул свой щит, прикрывая теперь только себя и тоже устремляясь в черноту за дверью.

Как только два барьера исчезли, наша оборона окончательно рухнула. Нам уже банально не хватало площади всего трех барьеров для сдерживания вражеских атак, что уж говорить о прочности этих самых барьеров.

Так что очередной залп оказался фатальным. Несмотря на попытки Он накрыл часть группы матросов, еще не успевших протиснуться за дверь.

Вспышка ослепила меня на мгновение. Когда зрение вернулось, я увидел, что там, где только что стояли люди, теперь остались только угольки.

Клочья плоти и обрывки одежды падали, как кровавый дождь.

– Боже правый… – выдохнула Лиданга.

Второй залп ударил в плотную группу у самой двери. Восемь тел взлетели в воздух в странном, почти балетном пируэте. Один матрос, лишившийся ног по пояс, упал прямо передо мной. Его глаза, широкие от шока, смотрели прямо на меня, губы шевелились:

– Капитан… помоги…

Один из выстрелов третьего залпа превратил его голову в кровавый туман прежде, чем я успел пошевелиться. Теплые брызги ударили мне в лицо, солоноватый вкус крови заполнил рот.

Четвертый залп накрыл тех, кто еще остался. Пятнадцать. Пятнадцать моих людей. Воздух был густ от запаха горелой плоти.

Я стоял среди этого ада, сжимая «Сказание об Энго» так, что костяшки пальцев побелели.

«Мертвым уже не помочь», – пронеслось в голове, и эта мысль ударила больнее любого артефактного заряда.

Я повернулся к двум оставшимся верными своим принципам Артефакторам: Лиданге и Сигубу.

– В дверь! – мой голос прозвучал хрипло, будто кто-то тер железом по моему горлу. – Сейчас же, черт вас побери!

Они бросились к щели, я за ними, закрыв нас, насколько мог, барьером «Хроники золотого храма».

Еще один залп. На этот раз алые снаряды, пахнущие серой и медью. Мой барьер лопнул, но выстрелы отвел. Из носа хлынула теплая струйка крови.

Крутанувшись в полете привычные к воздушным боям пираты пролетели в узкий дверой проем без секунды задержки. Я нырнул следом, уходя с траектории выстрелов преследователей. Но это было ненадолго.

Воздух здесь был другим – густым, словно пропитанным тысячелетней пылью, с отчетливым привкусом меди на языке и чем-то еще… электрическим, будто перед грозой. Я сделал глубокий вдох, и мои легкие наполнились странной смесью запахов: древний камень, окислившийся металл и едва уловимая сладость, напоминающая жженый сахар.

Стабилизировавшись в воздухе, я попытался осмотреться, но свет – неожиданно яркий после полумрака коридора и почему-то невидимый снаружи двери – ударил по глазам, заставив на мгновение зажмуриться. Когда зрение адаптировалось, передо мной открылось поразительное зрелище.

Стены коридора, уходящего вниз, были испещрены золотыми узорами, которые пульсировали живым светом. Они переливались от бледно-желтого до глубокого янтарного, создавая впечатление, будто я стою внутри гигантского позолоченного сердца. Свет не был постоянным – он дышал, то усиливаясь, то затухая, словно подчиняясь неведомому ритму.

А впереди вниз уходила очередная лестница.

Ступени, такие же циклопические, как и все в этих руинах, уходили вниз под сишком крутым углом. Края были идеально гладкими, отполированными бесчисленными шагами существ, давно исчезнувших с лица земли.

Двух струсивших Артефакторов не было видно, похоже они уже сбежали вниз. А вот остаток команды: четырнадцать матросов, Ивака, Сигуб и Лиданга —ждали меня и моих приказов.

– Капитан! – голос Иваки донесся снизу, искаженный странным эхом, – как дальше?

Я огляделся, оценивая ситуацию. Пятнадцать выживших, не способных спуститься самостоятельно или хоть как-то противостоять преследователям…

Твою-то мать…

– Слушайте и запоминайте! – мой голос прозвучал как удар хлыста, заставив всех вздрогнуть. – Ивака, Сигуб – по три человека, хватаете – и вниз. ВыполнятЬ! Остальные…

Мой пояс, контроль над которым давался мне до смешного просто, вспыхнул золотом, обжигая кожу даже через одежду. Мана хлынула из него, сплетаясь в воздухе в две массивные платформы, на которые я в два движения закинул пару ростовых щитов, зачем-то прихваченных кем-то из матросов.

– На платформы! По четверо человек на каждую! – я почувствовал, как жилы на висках наливаются кровью от напряжения. – Быстро, но без паники!

Матросы бросились выполнять приказ. Первые четверо, не подумав, запрыгнули на ближайший щит. Платформа прогнулась, как тонкий лед, заставив меня скрипнуть зубами. Пояс раскалился докрасна, обжигая живот.

– Не толпиться! Распределяйте вес! – прошипел я, усиливая поток маны. В носу снова защекотала кровь.

Ивака и Сигуб, помогая друг другу, уже успели посадить по одному человеку себе на спины, а еще по двое свисали у них с рук. Благо, матросы, что морские, что небесные, были известны силой своего хвата.

– Давайте! – мой крик эхом разнесся по коридору. – Не оглядывайтесь! Не ждите!

Кивнув мне напоследок, они устремились вниз по лестнице. Сигуб летел как пушечное ядро, его грузная фигура будто прорывала собой воздух, Лиданга двигалась рывками, ее сапоги явно были повреждены., хотя и почти не отставала из-за того, что взяла людей полегче.

Я дождался, пока последний матрос забрался на второй щит, подхватил Иваку на руки, и рванул за ними.

Платформы скользили по воздуху, оставляя за собой золотистый след. Лестница круто уходила вниз, так что скорость я быстро набрал очень внушительную.

К тому же огромные щиты обладали не менее огромной парусностью, так что мне пришлось направить их ровно параллельно ступеням, в результате чего матросам пришлось буквально лечь на щиты и друг на друга, чтобы хоть как-то противостоять сопротивлению воздуха.

– Держитесь! – заорал я, чувствуя, как пояс прожигает мне кожу до мяса.

Воздух за моей спиной внезапно сгустился, наполнившись запахом озона и раскаленного металла. Первый выстрел прозвучал как хлопок разрываемой ткани, но я уже инстинктивно бросал платформу влево.

– Всем максимально пригнуться! – мой голос сорвался на хрип.

Ивака в моих руках вздрогнула всем телом. Ее пальцы впились в мое плечо, а глаза – эти всегда такие насмешливые, острые глаза – вдруг стали огромными и по-детски испуганными. На мгновение наши взгляды встретились, и я прочитал в них то самое понимание, от которого сжалось сердце.

Второй залп ударил по правому краю платформы. Двое матросов взметнулись в воздух, как тряпичные куклы. Кровь брызнула веером, окрашивая мою спину в алый цвет.

Юнга по прозвищу Крот завыл, инстинктивно хватаясь за раздробленное колено, но Валдар – его чудом уцелевший сосед по щиту успел схватить его за шкирку и прижать вниз, спасая от падения.

– Держитесь, черт вас побери! – я развернул платформы так, чтобы уцелевшая оказалась передо мной, защищая людей своей спиной.

Выстрел прожёг воздух с противным шипящим звуком. Острая боль, словно раскаленный гвоздь, вонзилась мне в правое предплечье. Пальцы сами разжались, и я почувствовал, как Ивака выскальзывает из моей хватки.

– МА-А-АК! – ее крик звоном отдался у меня в ушах.

– Нет! Черт! НЕТ! – я резко нырнул вниз.

Время замедлилось до тягучей, почти осязаемой вязкости. Я видел, как тело Иваки летит к каменным ступеням внизу. Ее распущенные волосы развевались как знамя, а глаза, всегда такие живые и насмешливые, теперь были округлены от ужаса.

Без мысли, без расчета – только животный порыв заставил мое тело рвануться вперед.

Схватить. Должен схватить.

Эти слова пульсировали в висках в такт бешеному стуку сердца. Я вытянул руку, не чувствуя боли от раны, не замечая, как кровь струится по пальцам.

Воздух завыл в ушах. Щиты накренились вслед за мной и я почувствовал, как тот, на котором сидели Крот и Валдар, из-за неравномерного распределения веса просто сорвался с золотой платформы.

– Капитан! – голос Крота, тонкий и надтреснутый, разорвал воздух.

Я повернул голову ровно настолько, чтобы увидеть его лицо – белое как мел, с широко раскрытыми от ужаса глазами. Валдар падал рядом, без сознания. Судя по ссадине на лбу, перевернувшийся щит ударил его по голове.

Выбор.

Мгновение выбора, растянувшееся в вечность.

Я зажмурился, но не сменил курса, чувствуя, как горячие слезы гнева и вины смешиваются с потом на лице. До того, как подхватить Иваку, оставалась секунда.

Громовой хлопок выстрела разорвал воздух.

Ее голова дернулась, как у марионетки, которой дернули за нитку, в лицо мне брызнуло красной пылью.

– Макс… – прочитал я по губам беззвучный вопль.

Перед глазами плясали кровавые пятна, но я все видел с пугающей четкостью.

Через еще полсекунды я поймал ее. Вот только в этом уже не было смысла. Ивака была мертва.

Я остался один.

С окровавленными руками.

С пустотой в груди, которая болела сильнее сломанных ребер.

И с телом девушки, которая знала мое настоящее имя и никогда больше не назовет его.