Текст книги "Демон Жадности. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Юрий Розин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 66 страниц)

– А почему нет? – в голосе Киогара зазвенела азартная нота. – Он будет делать то, что она скажет. А она будет делать то, что скажу я. Мы получим двух Хроник в своем кармане! И их корабли! И их людей! Гирм только обрадуется такой прибавке к силе!

Лемиан что‑то пробормотал в ответ, уже не так скептично. Идея использовать нас, как марионеток, была куда привлекательнее, чем просто гнать прочь или убивать.

Прошло еще два дня. Два дня напряженного ожидания, когда воздух на перевалочном пункте казался густым, как кисель, и каждый скрип камня за спиной заставлял руку непроизвольно тянуться к оружию.

Лемиан, получивший подтверждение из своих источников, что Вагарт «Болтун» действительно существовал и пропал как раз в нужное время, заметно смягчился. Он даже пару раз попытался заговорить со мной, оценивающе поглядывая, как на потенциальный актив, а не на угрозу.

А потом пришли они.

Сначала на горизонте показался один корабль. Он был не похож на угловатый тяжеловес Киогара или на вертлявый бриг Лемиана. Это был монстр. Длинный, узкий, черный, как угольная жила, корпус, утыканный шипами и увенчанный на носу чем‑то, напоминающим гигантский гарпун.

Вслед за ним, чуть поодаль, двигалось другое судно – более строгое, с острыми, чистыми линиями, похожее на клинок. На его борту красовалась выцветшая, но узнаваемая эмблема – сова, сидящая на обломанном якоре.

Тишина, воцарившаяся на причале, когда оба корабля беззвучно пришвартовались, была звенящей. С «мясорубки» первым сошел глава Бикого Братства. Гирм Людоед.

Он был не так высок, как Силар, но шире в плечах. Его тело было заковано в грубую, лишенную всяких украшений пластинчатую броню, с которой местами облезла краска, обнажив тусклый металл. Лицо скрывал шлем с опущенным забралом, прорезанным лишь узкой щелью для глаз. Но самой жуткой деталью был его артефакт. На его спине была закреплена массивная двуручная секира. «Хроника полей света и пламени».

Прозвище свое Гирм получил за то, что медленно, мучительно поджаривал живых людей из числа захваченных команд с помощью этой секиры, превращая иногда целые корабли в передвижные крематории. И ходили слухи, что он действительно… пробует мясо.

За ним с другого корабля спустился высокий, сухощавый мужчина с острыми чертами лица и пронзительным, холодным взглядом. Его волосы были тщательно уложены, а на изящном, почти женственном пальце поблескивало перстень‑печатка. Родрик Сова. Тот самый, кто знал Силара.

Они подошли к нам. Гирм не сказал ни слова. Он просто остановился рядом со мной и его незримое давление заставило всех, кто вышел встречать «гостей», выпрямиться. Его взгляд скользнул по нам, оценивающе, безразлично, как мясник смотрит на скот на рынке.

И тут взгляд Родрика упал на Силара, стоявшего, как всегда, в тени у стены. Его брови поползли вверх в искреннем, неподдельном изумлении.

– Силар? Силар Демиан? – его голос, тонкий и четкий, нарушил гнетущее молчание. – «Бешеный Медведь»? Черт возьми, это действительно ты? Я слышал слухи, но не верил… Что ты здесь делаешь? И почему ты стоишь сзади, как оруженосец? Где твой корабль? Твой экипаж?

Вопросы сыпались, как горох. Все взгляды устремились на Силара. Киогар и Лемиан насторожились.

Силар не дрогнул. Он медленно поднял голову, его глаза встретились со взглядом Родрика. В них не было ни страха, ни волнения. Лишь холодная, гранитная уверенность.

– Родрик, – его голос пророкотал низко, как подземный толчок. – Здравствуй. Корабля нет. Команда мертва. Меня едва не взяли в плен. – Он мотнул головой в мою сторону, не меняя выражения лица. – Он вытащил меня. Спас. Дал шанс отомстить. Я отрабатываю долг. Пока он не будет выплачен сполна, его приказы – закон.

Его слова повисли в воздухе. Объяснение было идеальным – кратким, правдоподобным и полностью соответствовавшим пиратскому кодексу чести и долга, а также образу самого Силара. Однако Родрик, казалось, обдумывал это, его пронзительный взгляд скользил с Силара на меня, пытаясь найти подвох.

И тут вмешался Гирм.

– Хватит, Сова, – его голос был низким, металлическим, будто исходил из самой брони. – Болтовню оставь для пьяных посиделок. – Он медленно обвел взглядом всех собравшихся. – Капитанов собралось больше половины. Значит, совет считается правомочным. – Его взгляд, тяжелый и неумолимый, остановился на мне. – Значит, можем решить. По поводу этого… «Болтуна». И его людей. Пойдемте, обсудим. А вы, – он обвел пальцем меня, Ярану и Силара, – ждите. Мы пошлем кого‑нибудь за вами.

Они ушли в отдельный дом, оставив нас в окружении офицеров своих команд. Не собираясь просто стоять на улице неизвестно сколько, я пошагал к соему дому и Ярана, неожиданно, пошла за мной.

– Ну? – прошептала девушка, когда мы остались наедине. Ее голос дрожал, и это была не игра. Она стояла посреди комнаты, обхватив себя руками, будто замерзла. – Насколько ты уверен? По‑настоящему?

Я открыл глаза. Она смотрела на меня, и в ее взгляде, всегда таком собранном и остром, сейчас читался настоящий, животный страх. Тот стресс, что копился все эти дни под постоянным давлением, под необходимостью всегда быть начеку, под страхом разоблачения, прорвался наружу. Ее броня треснула.

– На семьдесят процентов, – ответил я честно, глядя прямо на нее.

Она аж подпрыгнула, словно я ударил ее.

– Семьдесят? – ее шепот превратился в сдавленный визг. – Всего семьдесят? А остальные тридцать – это наша смерть? Мучительная смерть от того… того Людоеда? Ты это понимаешь? Мы сидим тут, а они решают, жарить нас заживо или просто повесить! Мы… мы…

Она начала метаться по комнате, ее дыхание участилось, стало поверхностным.

– Они все вычислят! Киогар идиот, но Лемиан не дурак! А этот Родрик… он знает Силара! Он будет копать! Они найдут несоответствия! Они… о боги, мы умрем здесь, в этой дыре, и никто даже не узнает!

Она замолчала, упершись ладонями в каменную стену, ее плечи тряслись. Это была классическая паническая атака. Разум, перегруженный нервами и страхом, крутился по одному и тому же жуткому сценарию.

– Ярана, слушай меня, – я подошел к ней, положил руку ей на плечо. Оно было напряжено, как стальная пружина. – Все под контролем. История с Вагартом железная. О том, что Силар был рабом, знают только те, кто его поймал и кто пытался купить в Исхаке. И даже если вдруг вскроется, что он был рабом, это лишь бросит тень на мою репутацию, но не будет означать, что мы – обманщики. Они…

– Они умны, Мак! – она резко обернулась, и в ее глазах стояли слезы ярости и бессилия. – Они видят слабину! Они видят, что я… что мы… кто‑нибудь снаружи наверняка все услышит! Он доложит, что я… что я паникую! И все! Конец!

Насчет охранника она ошибалась. Вряд ли Гирм и остальные, уже начав обсуждение моей кандидатуры, стали бы рисковать разозлить меня, приставляя к моему дому соглядатая.

Но в остальном Ярана была права. Любой признак слабости мог все разрушить. Мы должны были быть идеальными каменными стенами. А она трещала по швам.

Однако убеждать ее сейчас в чем‑либо было бессмысленно. Разговоры бы не помогли. Логика не работала. Нужно было шокировать систему. Перебить панику другой, более мощной доминантой.

Я не стал ничего говорить. Я просто двинулся вперед, схватил ее за лицо руками и притянул к себе, грубо прижав свои губы к ее губам.

Это не было проявлением нежности или страсти. Скорее это был акт агрессии. Я ждал, что она оттолкнет меня. Ударит. В крайнем случае атакует маной.

Но она не сделала ничего из этого.

Глава 7

Сначала она замерла, абсолютно ошеломленная. Ее тело осталось жестким, неподатливым. А потом… потом в ней что‑то щелкнуло. Где‑то глубоко внутри. Тот самый тумблер, что сбрасывает все накопившееся напряжение.

Ее губы под моими вдруг ответили. Сначала неуверенно, потом с нарастающей, почти яростной силой. Ее руки, только что сжатые в кулаки, вцепились в мои плечи, не отталкивая, а притягивая.

Мы рухнули на узкую, скрипучую кровать, стоявшую у стены. Дерево застонало под нашим весом. Не было ни нежности, ни прелюдии.

С ее стороны была только слепая, отчаянная ярость плоти, пытающейся доказать, что она еще жива перед лицом неминуемой смерти. С моей стороны была чистая животная страсть, а еще не менее отчаянная надежда на то, что хотя бы сейчас меня не накроют жуткие видения, насылаемые подсознанием.

Одежда рвалась, летели пуговицы. Ее ногти впились мне в спину, мои пальцы вцепились в ее волосы. Мы боролись не друг с другом, а с тем всепоглощающим страхом, что висел над нами. Страхом смерти и страхом смертельных иллюзий.

Мы пытались заглушить его свистом крови в ушах, грубыми прикосновениями, разделенным жаром двух тел, нашептывающих друг другу не слова любви, а обрывки ругательств, стонов и рычания.

###

Воздух в каменном мешке был тяжелым, густым и пах нами обоими – потом, солью, кожей и смущением, которое висело почти осязаемо. Я лежал на спине, уставившись в потолок, чувствуя, как холодный камень прохлаждает разгоряченную кожу плеча. Ярана металась по комнате, как раненная птица, натягивая на себя обрывки одежды с такой поспешностью, будто на нее напали.

– Мне нужно… мне нужно идти, – бормотала она, не глядя на меня, пытаясь распутать затянувшийся узел на своем ремне. Голос ее дрожал, срывался. – Это было ошибкой. Глупостью. Безумием…

Она села на край кровати и принялась обуваться, я протянул руку и схватил ее за запястье. Ее кожа была горячей, девушку будто лихорадило.

– Куда? – мой голос прозвучал хрипло, но спокойно. – Сиди. Останься здесь. Я принесу тебе поесть.

Она попыталась вырваться, но ее движение было вялым, без настоящей силы.

– Не надо. Я сама…

– Сиди, – повторил я, уже вставая и натягивая штаны. – Ты вся трясешься. Тебе нужно прийти в себя. А снаружи… – я кивнул в сторону двери, – … могут быть глаза. Пусть лучше видят, что выхожу я один. Что у нас все… как обычно.

Она замолчала, наконец подняв на меня взгляд. В ее глазах читалась дикая смесь стыда, страха и остаточного возбуждения. Она кивнула, коротко, почти неразличимо, и опустилась обратно на край с совершенно потерянным видом.

Я вышел, притворив за собой дверь. Предрассветный воздух ударил в лицо ледяной свежестью после спертой атмосферы внутри. Я сделал несколько шагов, вдыхая полной грудью, пытаясь очистить легкие и мысли.

Галлюцинации не пришли. Возможно, их смыла страсть, возможно, мое подсознание решило дать мне возможность хотя бы раз насладиться моментом до конца.

Однако было кое‑что другое. Пока мы лежали там, на кровати, пытаясь вжать парнтера в свое тело настолько глубоко, насколько это только было возможно, я почувствовал, как Маска… отозвалась на ядро маны Яраны, на самую ее суть.

Это был не порыв поглотить, вобрать в себя, как это было со всем остальным. Но посыл был ровно тем же: присвоить себе, сделать собственностью.

Я резко, почти инстинктивно, заблокировал этот импульс тогда. Это было слишком странно, слишком интимно и слишком опасно. Я не знал, что это могло сделать с ней. Превратить в такого же монстра, как я? Сжечь изнутри? Связать нас навсегда какой‑то жуткой связью?

Но теперь, стоя в холодном утреннем воздухе, я ловил это эхо. Что бы произошло, если бы я позволил? Смогла бы ее душа, ее натура выдержать прикосновение Демона? Стала бы сильнее? Или сломалась бы? Стала бы моей… в самом буквальном смысле?

Вопросы жгли сознание, но я отогнал их. Не время. Сейчас было не время для экспериментов, цена которых, в потенциале – чужая душа. Сейчас нужно было выживать.

Я встряхнулся, заставив себя двигаться. Быстро дошел до импровизированной кухни, где дежурили мои ребята, взял у них два пайка и кружку горячего, горького чая. Вернулся к своему домику и, постучав для приличия, зашел внутрь.

Ярана сидела на кровати, поджав ноги. Она была одета, привела себя в порядок, но взгляд ее был все так же далек и испуган. Она молча взяла из моих рук еду, кивнула в благодарность, но есть не стала, просто сжала кружку в ладонях, как бы согреваясь.

Я хотел что‑то сказать. Что‑то ободряющее, успокаивающее. Но слова застряли в горле. Что я мог сказать? Что все будет хорошо? Мы оба знали, что это ложь.

Вместо этого я просто сел рядом с ней на пол, прислонившись спиной к кровати, и уставился в противоположную стену. Мы молчали. Это молчание было громче любых слов.

Его прервал резкий стук в дверь. Тяжелый, нетерпеливый. Затем голос одного из людей Гирма, глухой и лишенный всяких эмоций:

– Капитан. Вас с женщиной и вашим старпомом ждут. Решение принято.

Дверь в просторный зал распахнулась перед нами, словно вход в клетку с хищниками. Четыре пары глаз уставились на нас, как на диковинных зверей.

Гирм, восседающий во главе грубого каменного стола, как некий темный властелин. Родрик Сова с его холодной, аналитической проницательностью. Лемиан, все еще смотрящий с подозрением, но притихший после вердикта старшего. И Киогар, раздувшийся от важности и предвкушения, как индюк.

Мы встали перед ними – я, Ярана чуть позади и сбоку, Силар – по стойке смирно у меня за спиной, его каменное лицо не выражало ровным счетом ничего.

Гирм не заставил себя ждать. Его металлический голос, искаженный шлемом, пророкотал, заполняя все пространство:

– Посовещались. Решили. – Он медленно провел бронированной перчаткой по столу. – Место для нового капитана в Братстве есть. Но доверия… нет. Поэтому правило одно. Для всех новичков. – Он мотнул головой, и один из его людей поднес к столу знакомый уже мне предмет – Клятвотворец. – Принесешь клятву, что не поднимешь руку на Братство, не навредишь ему прямо или косвенно и не отдашь таких приказов своим людям. Сделаешь это – станешь своим. Откажешься… – он не закончил, но смысл повис в воздухе, тяжелый и недвусмысленный.

Я почувствовал, как Ярана за спиной замерла. Ее дыхание перехватило. Это был худший из возможных сценариев. По крайней мере, в ее представлении.

Я изобразил на лице самое возмущенное негодование, какое только смог выжать из себя.

– Клятву? – я фыркнул, смотря на Гирма с вызовом. – После всего, что я уже сделал? После того как поделился добычей? Вы мне не доверяете настолько, что вам нужны какие‑то побрякушки?

– Это не побрякушки, – холодно парировал Родрик Сова, его тонкие пальцы сложены домиком перед собой. – Это гарантия. Ты либо с нами, либо против нас. Третьего не дано. Выбирай.

Я сделал вид, что обдумываю, борясь с внутренней яростью. Я видел, как Киогар нервно ерзает, готовый вступиться, но боявшийся перечить Гирму. Видел, как Лемиан смотрит на меня с плохо скрываемым злорадством.

– Ладно, – я выдохнул, будто делая им огромную уступку. – Черт с вами. Если это единственный способ доказать, что я не враг… Давайте вашу игрушку. Клянусь.

Я услышал, как за спиной у меня Ярана подавила тихий, почти неслышный вскрик. Я чувствовал ее панический взгляд, буквально прожигающий мне спину. Она думала, что я сошел с ума.

Я шагнул к столу и положил ладонь на Клятвотворец.

– Говори, – бросил Гирм.

Я сделал глубокий вдох, глядя в щель его забрала.

– Я, Вагарт, известный также как Седрик, клянусь не причинять вреда Дикому Братству, его капитанам, его членам и его интересам, не действовать против них и не отдавать таких приказов тем, кто мне подчиняется. Да будет так.

Спустя минуту на правом плече вспыхнул очередной отпечаток ладони, рядом с уже давно ставшими неразличимыми клятвами Коалиции и Балу Невинности. Как жаль (для тех, кому я эти клятвы приносил), что ни одна из них не работала.

Я убрал руку.

– Довольны? – бросил я.

Гирм несколько секунд молча смотрел на потухший артефакт, потом медленно кивнул.

– Доволен. – Он поднялся со своего места, его броня скрипнула. – Теперь ты свой, Вагарт‑Седрик. А своим мы доверяем. – Он обвел взглядом всех присутствующих. – Значит, пора показать тебе… наш дом.

Он сделал паузу, и в его голосе впервые прозвучало нечто, отдаленно напоминающее гордость.

– Готовь свои корабли. Через час выдвигаемся. Покажем тебе, где прячется самое грозное пиратское Братство в этом секторе.

Мы вышли из каменного мешка зала на прохладный, продуваемый ветром причал. Воздух, больше не сдавленный присутствием Гирма, все еще казался густым от невысказанных слов.

Коггда пошли в сторону наших кораблей, видневшихся в отдалении, с каждым шагом напряжение в мышцах Яраны, шедшей рядом, ощущалось все сильнее. Она сжала кулаки, ее дыхание было частым и поверхностным.

Не дожидаясь, пока мы отойдем на достаточное расстояние, она резко обернулась ко мне, ее глаза полые от ужаса.

– Что… что это было? Ты… ты же поклялся! На Клятвотворце! Как ты будешь объяснять это… дома?

– Это было неизбежно, – отрезал я, не сбавляя шага. Мой голос прозвучал спокойно и уставше. – К тому же у меня есть свои способы.

– Но почему? – в ее голосе слышалась настоящая, неигровая дрожь. – Почему они вообще на этом настаивали, если все равно нам не доверяют? Зачем тогда все это?

Мы подошли к трапу «Дивного». Я остановился, повернулся к ней и посмотрел прямо в глаза. Силар замер по стойке смирно в двух шагах, его лицо было непроницаемой маской, но он слушал каждое слово.

– Потому что это и есть проверка, – сказал я тихо, чтобы нас не услышали пираты на палубе выше. – Самая главная. Они не маленькие доверчивые дети. Они – стая волков, которая сбилась давно и знает друг друга вдоль и поперек. Появление нового, да еще с силой Хроники… это угроза их устоявшейся иерархии. Их дружбе. Их «семье».

Я обвел взглядом мрачные очертания кораблей Братства.

– Они приняли нас не потому, что поверили в историю про Вагарта. Они приняли нас, потому что мы сильные, и нами выгоднее пользоваться. Но доверия нет. И не будет.

Я увидел, как по ее лицу пробежала тень понимания, сменившаяся новым страхом.

– И… что они сделают?

– То, что делают все пираты с новичками, которых боятся, но в которых нуждаются, – ответил я без обиняков. – Когда мы прибудем на их базу… они попытаются нас обезоружить. В прямом и переносном смысле. Отнимут корабли. Всю нашу добычу. Все наши артефакты. И заставят нас начинать с самого низа. Доказывать свою преданность на деле. Выполняя самую грязную работу. Под присмотром своих людей.

Ярана ахнула, ее рука потянулась ко рту.

– Но… это же…

– Это логично, – перебил я ее. – Они нейтрализуют потенциальную угрозу, лишая нас силы и ресурсов, и при этом получают в свое распоряжение пару дополнительных Хроник для черновой работы. Идиотский, но эффективный план.

– И мы… мы просто позволим им это сделать? – ее голос сорвался на шепот. – Без борьбы?

– Без борьбы, – твердо подтвердил я. – Любое сопротивление сейчас будет расценено как подтверждение их подозрений. Они уничтожат нас. Всех. Нам нужно проглотить эту горькую пилюлю. Проявить покорность. Показать, что мы принимаем их правила.

Я посмотрел на нее, и в моем взгляде не было ничего, кроме холодной расчетливости.

– Но у нас есть два преимущества. Моя сила Маски, работающая без артефактов. А еще ты. Твое… обаяние, проявленное к Киогару. К тебе, скорее всего, отнесутся мягче. Возможно, даже оставят при себе, как трофей или советницу. Используй это. Держись около него. Улыбайся. Делай вид, что тебе нравится его внимание. Потерпи его немного максимум несколько дней. За это время я и Силар разберемся с обстановкой, найдем слабые места, поймем, где что лежит.

Я положил руку ей на плечо, и она вздрогнула.

– Это не поражение. Это тактика. Они думают, что обезглавят змею, забрав ее клыки. Они не знают, что главная сила змеи – не в клыках, а в ее яде и в ее терпении. Мы просто сменили тактику. Сейчас мы не охотники. Мы – паразиты, которые внедрились в организм и теперь будут пожирать его изнутри. Понятно?

Она сглотнула, кивнула. В ее глазах все еще читался страх, но теперь он был смешан с решимостью. Она понимала. Понимала цену и необходимость этого унизительного, но жизненно важного шага.

– Понятно, – прошептала она.

– Хорошо, – я отпустил ее плечо. – Тогда идем. Нас ждет экскурсия в самое сердце зверя.

###

Полтора дня пути пролетели в напряженном, почти невыносимом ожидании. Я стоял на мостике «Дивного», вглядываясь в бескрайнюю, пустую синеву Неба. Рядом, у штурвала, молча и неподвижно, как гора, замер Силар.

И вот, поздним вечером второго дня, на горизонте появилось оно. Сначала – просто легкая дымка, едва заметное помутнение в идеально чистом воздухе. Затем оно стало расти, уплотняться, превращаясь в гигантский, непроницаемый облачный массив.

Он не был похож на обычные, клубящиеся тучи. Он висел неестественно статично, мерцая изнутри призрачным, перламутровым светом, словно скрывая за собой целый мир.

– Наводит на мысли, – тихо пробормотал я, больше для себя, чем для Силара.

Он молча кивнул, его взгляд тоже был прикован к феномену. Я знал об этом свойстве Неба. Некоторые Руины, особенно крупные, могли годами, веками скрываться у всех на виду, защищенные не магическими щитами, а странными, необъяснимыми аномалиями восприятия.

Объекты терялись в пустоте уже в десятке километров, несмотря на то, что их ничего не загораживало, а гигантские обломки древности могли быть окружены такими вот «зеркальными» облаками, видимыми лишь с одного‑единственного подлетного вектора. Со всех остальных сторон это была просто пустота.

Корабли Братства, не сбавляя хода, вошли в облачную стену. Белая пелена сомкнулась за иллюминаторами, поглощая свет и звук. На несколько минут мы оказались в слепом, густом молоке, где не было ничего, кроме ровного гула двигателей и тревожной тишины. А потом мы выплыли с другой стороны.

И открывшийся вид дал более чем ясное понимание, как Дикое Братство смогло не только прятаться от Амалиса, но и активно развиваться на протяжении этих полутора лет.

Эти Руины были даже больше Перекрестка, к тому же с, насколько я мог разглядеть в подзорную трубу, обширными территориями зеленых земель, где можно было выращивать еду, становясь таким образом совершенно самодостаточной силой.

Это был не просто лагерь или база. Это был город. Город пиратов. И в отличие от Перекрестка, привечавшего десятки и сотни пиратских кораблей и капитанов, Руины Дикого Братства безраздельно принадлежали семерым его лидерам.

Наш караван направился к причалу, высеченному прямо в базальтовом склоне рухнувшей гигантской колонны. Гирм, Киогар, Родрик и Лемиан пришвартовались первыми. Их команды строем высыпали на причал, образуя нечто вроде почетного… или охранного караула.

«Дивный» и «Голубь Войны» причалили следом. Я обменялся последним взглядом с Яраной, стоящей на своем капитанском мостике. Ее лицо было бледным, но решительным. Она кивнула. Я ответил тем же.

Только мы откинули трапы, как на палубу хлынули они.

Это был стремительный, отлаженный захват. Они действовали быстро, молча, с поразительной эффективностью.

– Эй, вы что, очумели⁈ – закричал я, идеально изображая ярость и недоумение, выходя на палубу. – Это мой корабль! Убирайтесь к черту!

Передо мной тут же опустились Гирм, Киогар и Лемиан.

Гирм не сказал ни слова. Он просто поднял руку в своей массивной, бронированной перчатке.

И мир изменился.

Воздух вокруг него затрепетал и поплыл маревом. От него потянулись волны давления, мои кости затрещали под невидимой тяжестью. Ноги сами по себе подкосились, и я едва удержался, чтобы не рухнуть на колени.

Стадия Кризиса Хроники. Это была не шутка. Конечно, я еще не активировал артефакты, которые дали бы мне возможность противостоять его ауре без особого труда. Но чисто с точки зрения маны у Гирма было подавляющее преимущество.

Длилось это всего несколько секунд и давление исчезло так же внезапно, как и появилось. Я стоял, тяжело дыша, покрытый холодным потом.

– Это – приказ совета, Болтун, – пророкотал Гирм. – С этого момента твои корабли, весь твой груз, все твое барахло и все твои артефакты – собственность Дикого Братства. – Гирм окинул взглядом моих бойцов. – Вам позволят жить в нашем городе, но только на наших условиях. Хотите эти условия улучшить? Работайте.

Рядом, с «Голубя Войны», доносились такие же возмущенные крики Яраны, быстро стихшие под натиском и угрозами.

Я сделал вид, что обезоружен этой наглостью, отступив на шаг и опустив плечи.

– Но… но это же грабеж! Я же свой теперь! Я клятву принес!

– Именно поэтому ты еще жив, – холодно парировал Гирм. – А теперь отойди и не мешай. Начни доказывать свою преданность с послушания.

Он махнул рукой, и его люди ринулись вглубь кораблей. Послышался лязг открываемых трюмов, грубые окрики, звон выбрасываемого на палубу оружия и ценного груза.

Я стоял, сжав кулаки, изображая униженную ярость, но внутри был холоден. Все шло по плану. И, если так пойдет и дальше, то уже вскоре мы сможем загрузить все отобранное сейчас обратно на корабли с многократными комиссионными.

Но пока что они забрали все. Теперь мы были голы, как соколы. Именно так мы и должны были выглядеть в их глазах – безобидные, обездоленные, побежденные.

Я сглотнул ком унижения в горле – на этот раз почти не притворного – и обернулся к своим людям.

– Всем… – мой голос сорвался, я прочистил горло и сказал громче, с показной покорностью: – Всем сложить оружие. Отдать все артефакты. Все, что при вас. Не сопротивляться.

По рядам прошел сдавленный стон. Но они были солдатами и я уже успел объяснить им ситуацию, так что подчиниться нужно было.

Они молча, с лицами, искаженными гневом и стыдом, начали снимать с себя пояса с кобурами, выкладывать клинки, срывать браслеты и амулеты. Я снял свою саблю и швырнул их к ногам ближайшего пирата.

Потом расстегнул и сбросил на землю пояс, пистолет. Силар, скрипя зубами, последовал моему примеру, сложив к ногам охранников свои массивные мечи и наплечник.

С нас сняли все. Каждую мелочь. Обыскали. Оставили буквально в том, в чем стояли. То же самое проделали с командой Яраны.

Только тогда Гирм снова заговорил, обращаясь уже ко всем нам, к этой кучке обобранных до нитки людей.

– Вы в Братстве. Но Братство – не благотворительность. Здесь каждый кусок хлеба, каплю рома и клочок власти нужно вырвать зубами. Ваш прошлый статус – ничто. Ваши корабли, ваша добыча – теперь общие. – Он обвел нас своим безжалостным взглядом. – С сегодняшнего дня вы – низы. Шлак. Вы будете работать там, где вас примут. На самых грязных, самых опасных работах. Будете слушаться любого, кто стоит выше вас. И если выживете, если докажете, что вы чего‑то стоите… может быть, когда‑нибудь, вы снова возьмете в руки оружие. Но это будет наше оружие. Понятно?

В ответ повисло гробовое, унизительное молчание.

И тут, как по сигналу, вперед выступил Киогар. Его грудь была колесом, на лице сияла ухмылка победителя.

– Ну, раз уж на то пошло… – он подошел к Яране и остановился перед ней, оценивающе оглядев ее с ног до головы. – Для тебя, красавица, я могу сделать исключение. Не обещаю, что будет легко, но… будешь моей личной помощницей. При мне. Будешь документы вести, распоряжения разносить… Со мной тебе будет куда комфортнее, чем с этим отребьем на тяжелых работах. Как скажешь?

Он протянул ей руку, как будто предлагая не должность, а корону. Все смотрели на нее. Мои ребята – с затаенной надеждой на более скорое завершение миссии благодаря инсайдерству девушки. Его – с похабными усмешками.

Ярана стояла неподвижно. Потом ее взгляд медленно поднялся от его руки к его лицу. Затем кивнула, один раз, коротко и резко.

– Хорошо. Я согласна.