Текст книги "Демон Жадности. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Юрий Розин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 66 страниц)

Глава 2

Трофеи, полученные с ограбления торгового толстяка под названием «Седьмой Сын», составили: около сотни разнообразных артефактов Исторического уровня, десять артефактов уровня Сказания и один артефакт-Хроника, также чуть больше четырех с половиной тысяч ящиков, тюков, коробок, бочек и прочего-прочего-прочего добра, которое можно будет либо выгодно продать, либо использовать самим, либо подарить знакомым.

К тому же на «Небесном Золоте» временно прописались представитель торговой компании «Алая Заря» Гийом Фийоран, Артефактор ранга Развязки Сказания Тейваль Сарваол, а также его господин, один из сыновей третьего заместителя главы «Алой Зари», Майраль Демар Керталог. За этих троих у торговой компании можно было потребовать неплохой выкуп.

Однако самым драгоценным приобретением, вне всяких сомнений, была карта с координатами Маски Золотого Демона.

Я не стал, как капитан «Седомого Сына» или как Гийом, прятать ее среди товаров. Нет, я убрал ее в нагрудный карман, поближе к сердцу, чтобы она согревала меня обещаниями скорейшего исполнения заветной мечты.

Оставшись наедине с самим собой в каюте, я выложил на стол все свои записи и координатные листы, связанные с Маской, найденные или рассчитанные мной за последние годы, и принялся за сверку данных.

«Небесное Золото» тем временем, под управлением нашего бессменного штурмана Фолка, шел прямым курсом к Перекрестку – Руинам, представлявшим из себя что-то вроде Тортуги из земного пиратского фольклора – центру притяжения всех небесных волков в радиусе сотен квадрантов.

С головой погрузившись в расчет координат и ориентиров, я очнулся только тогда, когда понял, что в лампе на моем столе кончилась мана и я уже пару минут сижу, силясь разглядеть хоть что-то в сиянии звезд и рассеянном свечении огней самого «Небесного Золота», отчасти видимых из окна.

Встав из-за стола и размяв спину, я сходил в гальюн, достал из комода кусочек вяленого мяса, откусил, пошел на палубу.

Кроме Фолка, дежурного впередсмотрящего и Иваки, бывшей той еще полуношницей и редко когда уходившей в свою коюту до рассвета, все уже спали. И, судя по лежащим тут и там бутылкам и мискам с костями, пиршество в честь успешного рейда закончилось вполне удачно.

Обычно я бы пировал со всеми. Как минимум потому что Арман, кок, которого я с огромным трудом нашел и нанял за немаленькие деньги, готовил так, что после еды хотелось вылизывать тарелки. Как максимум потому что это было одной из обязанностей капитана – веселиться и кутить наравне со всеми, а то и лучше всех.

Но, опять же, находка меня так воодушевила, что я и думать забыл о чем-либо ином. Впрочем, не думаю, что из-за одного пропущенного пира могли возникнуть какие-то проблемы. Лислейн, мой заместитель, был способен как без труда объяснить, почему капитана нет на гулянке, так и самостоятельно ее возглавить.

Подняв с палубы миску с уже давно остывшим рагу на бараньих ребрышках, видимо забытую кем-то из матросов в разгаре пьянки, я с удовольствием впился зубами в холодное мясо. Сочность свою оно, конечно, безвозвратно утратило, но вкус блюд Армана был великолепен вне зависимости от того, в каком состоянии их есть.

– Закончил? – поинтересовалась Ивака, поворачиваясь ко мне.

Она сидела на носу корабля, свесив ноги в пустоту и наблюдая за звездами. Вблизи Руин это могло бы быть опасно, но в чистом Небе, где не было притяжения, даже если бы она каким-то образом слетела с фальшборта, то просто осталась бы парить в воздухе, пока Фолк не развернул бы «Небесное Золото» и не подобрал бы ее обратно.

– Еще нет, – покачал я головой. – Закончу уже в Перекрестке. Но это точно Оно.

– Что «Оно» ты, говорить так и не собираешься?

– Не хочу сглазить, – ухмыльнувшись, покачал я головой. – Доберемся до места – сама увидишь.

– Надеюсь, это будет что-то ценное, – мечтательно произнесла Ивака, в душе которой жил не просто жадина и любитель красивой жизни, как во мне, а самый настоящий торгаш.

– Максимально ценное, – кивнул я.

– Посмотрим, – фыркнула Ивака. – Кстати о ценном, – она запустила руку в карман и передала мне маленький кожаный кошелечек. – После того как нашел координатный лист, ты больше ничего уже не замечал, а я приглядела, что тот старик из «Зари» странно поглядывал не только на тюк с листом, но и на один из ящиков. Я осмотрела его, ничего не нашла, но не сдалась и решила обыскать все ящики из той партии и… Бинго!

Словечки с Земли, которые я использовал без перевода на местный язык, мои ребята быстро переняли и начали употреблять едва ли не чаще, чем я сам, что меня каждый раз улыбало.

Приподняв бровь, я развязал тесемки и высыпал на ладонь несколько десятков тускло светящихся белым камушков неровной формы. Глаза полезли на лоб.

– Это то, о чем я думаю?

– Ага, – Ивака улыбнулась, довольная эффектом. – Я уже проверила. Все настоящие.

– Черт… – протянул я, беря с ладони и поднося поближе к глазам ядро артефакта уровня Хроники.

Исторические артефакты, представлявшие из себя конвейерные продукты, в качестве ядра могли использовать абсолютно любой материал, способный проводить ману. Особые породы дерева, примерно половина металлов, большинство минералов, кости небесных странников… разницы не было.

Сказания уже были более требовательными. Для их ядер подходили материалы, не только проводящие, но и накапливавшие ману, а таких было уже куда меньше.

Однако с уровня Хроники все усложнялось еще больше. Их ядра должны были не только проводить, не только сохранять, но и продуцировать ману, хотя бы в небольших количествах, а такие материалы уже были дороже золота и бриллиантов.

По сути если не девяносто, то точно восемьдесят процентов стоимости артефакта-Хроники находились в ядре. И теперь я держал больше тридцати таких ядер на ладони.

Правда, они были слишком маленькими, чтобы из них получилось что-то вроде трофейного лука, как выяснилось, называвшегося «Хроникой пронзающего ветра». Ядро внутри лука должно было быть раз в пять больше, чем любое из тех, что нашла Ивака.

Но их было тридцать. ТРИДЦАТЬ!

Даже если не считать координатный лист, имевший довольно теоретическую ценность, и заложников, цена которых еще не была определена, этот налет на «Седьмого сына» уже стал одним из самых прибыльных в моей пиратской карьере.

И это мне… не слишком-то нравилось.

Не потому что «Алая Заря» могла объявить на нас охоту. Им на самом деле было даже невыгодно афишировать потерю таких важных грузов, так как это могло подорвать доверие к ним клиентов.

А потому, что все шло слишком хорошо. Налет, обошедшийся без жертв, внушительный груз ценностей, несколько обнаруженных тайников с еще более дорогими штуками. И теперь ко всему прочему мы еще и в Перекресток, скорее всего, доберемся без каких-либо проблем вроде небесных штормов, шальных Руин или облачных аномалий.

Это не было законом, естественно, но по моему опыту, даже если в целом судьба позволяла выходить в плюс, слишком большой успех обязательно компенсировался пропорционально большими неудачами.

На ум сам собой пришел координатный лист. Ждали ли меня эти неудачи в Руинах Маски Золотого Демона? Не исключено, совсем не исключено.

Возможно, стоило переждать пару месяцев, сходить еще на одно дело, разрядить пружину невезения и только потом отправляться за мечтой?

Сложный выбор.

Пожалуй, я сделаю его уже после прибытия в Перекресток.

Махнув рукой Фолку, стоящему у штурвала, я вернулся в каюту. Желание продолжить с координатным листом было почти нестерпимым, но с таким темпом полета в Перекресток мы должны были прибыть уже в районе восьми утра, то есть часов через пять, и нужно было хотя бы немного поспать до того момента.

Так что я быстренько скинул с себя артефактную портупею и верхнюю одежду, а затем завалился на кровать. В идеале стоило, конечно, принять душ, но сейчас было слишком лень и я позволил себе отложить вопрос с помывкой на пробуждение.

Разбудил меня стук в дверь.

– Капитан, полчаса до Перекрестка! – раздался с той стороны голос Лислейна.

– Да-да, встаю, – недовольно пробурчал я в подушку.

Обычно на моем ранге для сохранения бодрости нужно было не более трех-четырех часов сна в сутки. Но после напряженного боя и нагрузки на каналы маны пробуждение возвращало меня в далекое земное прошлое, когда с утра какое-то время было непонятно, где ты и кто ты.

Благо, это довольно просто решалось той же маной. Запустив ее циркуляцию по телу, после нескольких циклов я уже уверенно встал с кровати. А после душа, быстрого бритья и смены камзола на выходной, и вовсе почувствовал, словно родился заново.

Добавить к этому мысли об ожидавшей нас прибыли – и я, окрыленный предвкушением, вылетел из каюты пулей, оставшись дожидаться прибытия в Перекресток уже на верхней палубе.

Руины, где расположился Перекресток, были из числа так называемых «пустышек». То есть их устройство с кучей переходов, огромных залов и галерей предполагало наличие внутри каких-то сокровищ, но ничего подобного в Перекрестке не было.

Скорее всего когда-то это был чей-то дворец или, может быть храм, но, в отличие от «нормальных» Руин, отсюда успели все вывезти до Катаклизма.

Плохого, впрочем, в «пустышках» ничего не было. Из-за того, что тут не было ценностей, не было и защищавших их ловушек, так что «пустышки» просто идеально подходили для того, чтобы создавать в них поселения и базы.

Так, собственно, и появился Перекресток. Какой-то пиратский капитан нашел эти Руины несколько сотен лет назад, и вместо того, чтобы, разочаровавшись отсутствием сокровищ, развернуть свой корабль и отправиться дальше, решил остаться тут и основать поселение.

А в итоге оно разрослось в один из крупнейших известных мне центров притяжения всякой и всяческой преступной шушеры от мелких воришек, не способных даже на использование простейших артефактов, до легендарных пиратов вроде Синего Глаза или Яростной Леди.

Я сам в этой градации определенно находился ближе к последним. Но из-за того, что мой ранг было невозможно изменить и я навечно застрял на пике ранга Сказания, вознестись до высших эшелонов Перекрестка мне было не суждено.

И не то, чтобы меня это устраивало. ВИП-залы лучших ресторанов, элитные развлечения, право голоса в пиратском совете и, разумеется, БОЛЬШЕ БОГАТСТВ!

Я не собирался превращаться в чахнущего над златом дракона, деньги мне были нужны для того, чтобы их тратить, но вообще-то я был той еще жадиной.

Возможно, получив столько денег, что смог бы позволить себе что угодно в мире, я бы в конце концов пресытился бы богатством и начал с умным видом заявлять, что счастье на самом деле не в деньгах.

Но пока что до этого было ой как далеко.

Правда, после обнаружения координатного листа по ощущениям эта мечта стала на несколько шагов ближе.

Маска Золотого Демона. Артефакт неизвестного уровня, способный, по слухам, не только превращать в золото что угодно навроде рук царя Мидаса, в честь которого я себя и назвал, но и обладающий таинственной силой, с помощью которой можно было использовать любые артефакты, не смотря на ограничения ранга.

Заполучив ее, я в теории смог бы добраться до верхушки не только Перекрестка, но и всего пиратского сообщества в ближайшей тысяче килоквадрантов. А это такие деньги…

– Мак! МА-А-АК!

– А? Что? – я дернулся, возвращаясь в реальность.

Ивака смотрела на меня с недовольным видом.

– Тринадцать тысяч за ремонт того, что, фактически, и не было сломано – это, по-твоему, нормально?

Да, точно. Пришвартовавшись в одном из доков, мы оставили разгрузку на Лислейна, а сами вдвоем с Ивакой пошли договариваться об обслуживании «Небесного Золота» с начальником пирса.

– А я вам еще раз объясняю, девушка, – настойчиво повторял он. – Корабль не проходил обслуживание несколько месяцев. Да, вам повезло не попасть в облачные аномалии и не столкнуться с небесными странниками. Но если не провести полное обслуживание корабля, то, если в следующий раз что-то подобное случится, вы можете банально не вернуться!

Ивака не стала спорить, просто снова повернулась ко мне и с недовольным видом повторила:

– Мак!

– Сделаем так, – немного помолчав, ответил я. – Я заплачу пять тысяч за профилактические работы, но если вы найдете какие-то реальные проблемы, то за каждую буду накидывать еще по тысяче. Не найдете ни одной – будет пять. Найдете двадцать – будет двадцать пять тысяч. Наш техник за вами присмотрит, чтобы вы не придумывали себе работу. Идет?

– Это… – мужичок оглядел меня с ног до головы, потом еще раз окинул взглядом «Небесное Золото» у меня за спиной, – Идет.

Дело было не только в том, что он счел такую сделку достаточно выгодной, но также и в том, что, хотя в лицо меня все еще знали далеко не все в Перекрестке, «Небесное Золото», для которого я не пожалел декоративных элементов, роскошной носовой фигуры и парусов цвета червонного золота, узнавали уже повсюду.

Особенно с учетом того, что вообще-то в этом мире такое не было принято. Пираты, понятное дело, любили роскошь и дорогие побрякушки. Но в основном навешивали их на себя: серьги, кольца, ожерелья, браслеты, одежда с пуговицами из драгоценных камней, оружие, инкрустированное золотом и бриллиантами…

Мне такое не нравилось, я считал это полнейшей безвкусицей и цыганщиной. Вместо того, чтобы обвешивать себя брюликами, я предпочитал носить пару действительно дорогих украшений, а деньги, если хотелось потратить на роскошь, пускать, например, на украшение своего корабля.

И судя по тому, что из множества моих знакомых пиратов, находящихся примерно на том же уровне силы и известности, по кораблю узнавали только меня и еще одного чудика, покрасившего свой фрегат в сплошной кроваво-красный, это было вполне действенно.

А так как репутация у меня была как у вполне честного пирата, несмотря на странность подобной концепции, спорить и торговаться со мной начальнику пирса, похоже, стало банально неловко.

Разобравшись с этим вопросом, мы отправились дальше. На повестке дня было несколько пунктов.

Во-первых, посещение ювелирки ради сбыта нескольких коробок с драгоценностями.

Во-вторых, посещение аукционного дома для выставления ядер Хроник, так продать их было выгоднее всего, да и меньше шансов, что какому-нибудь идиоту захочется их у меня украсть до продажи.

В-третьих, посещение так называемого Дома Терпения – как-то стихийно появившейся организации, занимающейся выставлением цен за пойманных заложников и связями с теми, кто их будет выкупать.

И в-четвертых, визит в Логово – что-то среднее между баром, отелем и конференц-залом для капитанов, уже имевших определенный вес, но еще не доросших до реально значимого уровня. Там я собирался узнать последние новости и, возможно, выяснить, готовится ли в нашем килоквадранте что-нибудь, что могло бы ударить по моей слишком высоко взлетевшей удаче.

С первыми тремя пунктами удалось все уладить без особых проблем. Семь тысяч за брюлики. Одиннадцать тысяч выкупа за представителя «Алой Зари» и еще сорок пять – за сына третьего заместителя главы и его телохранителя минус комиссия Дома Терпения. Лук «Хроника пронзающего ветра» был предварительно оценен в двадцать тысяч, россыпь ядер – в пятьдесят шесть, хотя финальную сумму мы должны были узнать уже после аукциона.

С товаров, лежащих у нас в трюме, дожно было накапать еще тысяч пятнадцать-семнадцать. Итого даже по минимальным оценкам выходило около ста пятидесяти тысяч.

С учетом того, что максимум, который я когда-либо получал, был в районе ста восьмидесяти тысяч, и в тот раз ради такого куша нам пришлось больше недели сначала преследовать цель, а потом убегать от охранного корабля, потеряв в процессе шестерых человек и оставив калеками еще троих…

Все действительно выходило слишком… хотя нет, СЛИШКОМ просто.

Снедаемый этими переживаниями, я отпустил Иваку, которой в Логово было особо нечего делать, я показал охранникам у входа жетон члена клуба и после сдачи Энго, пистолеты я оставил в каюте, вошел в кулуарную полутьму.

– Мидас! – тут же махнул мне от бара старый знакомый.

– Привет, Пес, – я сел рядом, мы ударили по рукам.

На самом деле его звали Леонгардом, да и он мое имя прекрасно знал, но в Логове по негласным правилам обращаться друг к другу следовало по прозвищам.

– Какие новости? – спросил он, подавая знак бармену.

– Слишком хорошие, на самом деле, – хмыкнул я со смесью иронии и искренной обеспокоенности.

Пес понимающе поморщился. Концепция с пружиной невезения ему была знакома, так как мы это не раз обсуждали, так что они понимал, почему я недоволен.

– А ты… – он хотел было что-то спросить, но тут его глаза сфокусировались на чем-то за моей спиной и на лице появилось сочувствующее выражение. – О, брат… крепись.

Через секунду мои глаза закрыли две мягкие, с длинными ногтями, ладошки, а в спину уперлась роскошная упругая грудь.

– Мидас, – проворковал на ухо бархатный баритон, – угадай, кто?

Глава 3

– Серега, ты, что ли? – хмыкнул я, кладя свои ладони на женские, убирая их вверх и поворачиваясь на стуле.

– Кто? – широкая улыбка на лице Риалии Пуансон по прозвищу Алая Гарпия стала по-настоящему угрожающей. – Кто такая Серега?

Я вздохнул.

– Никто. Неудачная шутка.

– Уверен?

Собственное отражение в ее подозрительно прищуренных глазах показалось мне каким-то маленьким и незначительным.

– Более чем, – кивнул я. – Здравствуй, Гарпия, давно не виделись.

– Слишком давно, не думаешь? – проворковала она. – За этот год мы оба бывали в Перекрестке раз по пять, но почему-то так ни разу и не пересеклись. Я, грешным делом, начала думать, что ты меня избегаешь.

– Что ты, – фыркнул я. – Как можно намеренно избегать настолько шикарную женщину?

На самом деле все так и было. В прошлые разы, прежде чем пришвартоваться в Перекрестке, я облетал все пирсы в поисках «Крылатой Фурии» – корабля Риалии – и, если находил, разворачивал корабль.

На этот раз я просто забыл это сделать, так как мозг был полностью занят мыслями о Маске Золотого Демона.

А причина…

– В таком случае, – Алая Гарпия соблазнительно облизнулась. – Не хочешь немного пошалить? Мне повезло в последнем налете, так что я в Логове уже полмесяца, снимаю номер первого класса и успела обставить его по полной, – она наклонилась к моему уху и с горячим придыханием прошептала: – плеточек накупила…

Да. Она была садисткой-нимфоманкой, помешанной на мне заметно больше необходимого. И виноват в этом был я сам.

Семь лет назад, когда я только-только начал осваивать азы пиратства, Риалия в свои двадцать два уже была капитаном корабля, и репутация у нее была, мягко говоря, жутковатая.

После ее налетов команды ограбленных судов обязательно не досчитывались нескольких человек, обычно это были те, кто проявлял особенное недовольство при грабеже. Их Риалия пытала до смерти в специально обустроенной камере за потайной дверью в своей каюте.

Собственно, прозвище Алая Гарпия к ней прицепилось именно за подобные кровавые пристрастия.

Однако, когда мы познакомились, я ничего этого не знал. Меня буквально восхитила ее красота, причем, признаться, красота тела даже больше, чем красота лица или тем более красота духовная.

И, надо сказать, там было, чем восхищаться даже семь лет назад, когда в ее облике еще оставалась какая-то девичья неловкость и тонкость линий.

Риалии же понравилось то, что я и не боялся говорить с ней, как девяносто процентов мужчин в Перекрестке, и не уходил сходу в какие-то пошлости, как оставшиеся десять.

Наш роман был по-настоящему жарким, и пикантности ему добавляло то, что несмотря на несколько десятков запытанных до смерти людей, в постели она была неожиданно стеснительна и неловка.

Не то, чтобы у меня самого был какой-то гигантский опыт в этом вопросе, но на ее фоне я чувствовал себя настоящим гуру, то и дело предлагая все новые и новые штучки, на которые Риалия безропотно соглашалась.

И, очевидно, в какой-то момент я переборщил. В том смысле, что показал ей то, чего не следовало: игры в доминацию, связывание и сексуальные истязания.

После этого Алая Гарпия перестала убивать, поскольку нашла иной способ успокоения своих неудовлетворенных внутренних демонов. Но на теме садо-мазо она закономерно помешалась, и так как именно я открыл для нее этот «дивный новый мир», на мне она помешалась тоже.

Мы никогда не были парой. Что во время нашего романа, что после, у обоих были другие партнеры и оба не видели в этом ничего предосудительного.

Но несмотря на то, что Риания и сейчас, насколько я слышал, держала в своей пыточной камере, где на самом деле мало что поменялось со времен семилетней давности, как минимум одного, а то и парочку мужчин, меня она с какого-то момента начала ревновать к каждому столбу.

Однажды она даже чуть не прибила девушку, с которой у нас завязалась небольшая интрижка в очередной мой визит в Перекресток.

Объяснить ей что-либо было невозможно, отвязаться – тем более. А разрешить вопрос более грубым способом было крайне непросто как минимум потому, что Риалия уже достигла Эпилога Сказания, того же ранга, на котором находился я, и я с некоторым содроганием ожидал того момента, когда она прорвется в ранг Хроники.

К тому же я банально не мог поднять руку на женщину, которая никак не угрожала мне, а лишь хотела секса, пусть и крайне извращенного, и которую к этому сексу я сам и пристрастил.

Ну а как максимум, с учетом того, что при правильном подходе Риалия была совершенно не против сменить гнев на милость, или, точнее, плетку на кляп, я банально не мог устоять перед такими ее предложениями.

– Вечером, если ты не против, – прошептал я в ответ уже ей на ухо, – у меня еще остались кое-какие дела.

– Отложи их на завтра, – ее рука медленно поползла вниз по моей груди.

Я поймал ее в районе живота.

– Закончу то, что не терпит отлагательств, а остаток отложу на послезавтра.

– Ловлю на слове, – томным голосом выдохнула она, после чего чмокнула меня в щеку, оставив след ярко-алой помады, развернулась, мазнув меня по лицу ярко-рыжими волосами, и ушла, сексуально покачивая бедрами, на которых кроме тонкого алого платья ничего не было.

– Даже не знаю, за что тебе такое, – с тоской и черной завистью в голосе вздохнул Пес.

– За смелость, – выдохнул я в ответ, пытаясь успокоить кровь.

– В смысле?

– В прямом. Мы ведь познакомились еще до того, как я встретил Гарпию. Так что в принципе у тебя были все шансы оказаться на моем месте.

– Когда мы познакомились, я был на Развязке Истории. Гарпия с ее Развитием Сказания на меня бы даже не посмотрела.

– Вот поэтому я на своем месте, а ты – на своем, – хлопнул я его по плечу. – Когда мы с ней познакомились, она не знала мой ранг. И спросила об этом только через полмесяца.

– Брешешь! – недовольно буркнул Пес.

– Клянусь, – поднял я руку.

– М-да… – он тут же понурился еще больше.

– Только не говори, что ты в нее влюбился спустя столько лет.

– Да нет, – вздохнул Пес, – просто… ай! – он махнул рукой. – Забыли.

– Забыли, – кивнул я, принимая от бармена бокал. – Давай, за встречу.

– За встречу.

Мы чокнулись, выпили.

– У самого-то как дела? – поинтересовался я, закинув в рот орешек.

– Хуже, чем у тебя, – хмыкнул Пес.

– Это хорошо, – хмыкнул я в ответ. – Давно в Перекрестке?

– Да уже месяца два, – подумав, ответил Леонгард.

– Что-то долго. Сезон пропустишь весь.

– Да и не страшно. Деньги есть, я, в отличие от тебя, особо не трачу. Пытаюсь сбыть одну штуку, никто не хочет покупать.

– Что за штука?

– Обломок Эпоса.

Я аж поперхнулся.

– Действующий⁈

– Не-е-е… – протянул Пес. – Был бы действующий, его бы давным-давно с руками оторвали. Возможно, даже не фигурально. Просто кусок корпуса.

– Ну, тогда понятно, почему он никому не нужен, – развел я руками.

– Я все хочу поймать какого-нибудь летописца. Представляешь, оказывается еще за три дня до моего прибытия в Перекрестке еще был Кийон Серванский. Вот он бы точно оценил обломок по достоинству. Уверен, тысяч двести отвалил бы, не меньше.

Летописцами называли людей, оценивающих артефакты и составляющих каталоги их и их чар.

При этом, имея достаточно точное описание артефакта: форма, узоры, расположение и форма ядра и так далее – можно было скопировать его если не полностью, то с довольно малой погрешностью, а опытные летописцы могли по части артефакта не только определить его чары в целом состоянии, но и составить схему для воспроизведения части этих чар.

Так что, хотя обломок Эпоса Леонгарда и был бесполезен сам по себе, пройдя через руки умелого летописца он в теории мог даже открыть миру новый вариант зачарования. За такое и двух миллионов было не жалко, не то, что двухсот тысяч.

К сожалению:

– В следующий раз к нам умелый летописец заглянет… – я махнул рукой якобы за горизонт.

– Ну мало ли, – пожал плечами Пес. – В Большую Библиотеку мне вход заказан, а поймать летописца больше всего шансы именно в Перекрестке. Вот я и сижу тут, ловлю слухи, жду. Торопиться особо все равно некуда.

– Почему?

– Да на двигатель «Керберуса» какая-то сука проклятье наслала в последний полет, – процедил он сквозь зубы. – Летать можно, но скорость упала почти вдвое, с таким особо не поживишься. Так что пока ремонтники не закончат, мне выгоднее сидеть тут и ждать летописцев, а не отправляться обратно в Небо.

– Понятно… – протянул я.

Положение Пса и правда было не особо завидным.

Сейчас был конец лета, тихий сезон, когда Небо почти перестает порождать аномалии, торговые гильдии спешат воспользоваться этим шансом для более быстрых и безопасных перевозок, а на легкую поживу слетаются пиратские команды.

Через плюс-минус месяц, с наступлением осени, количество препятствий на пути небесных кораблей вырастет в разы. Летать между Руинами станет невыгодно и все, включая небесных волков, забьются по норам в ожидании следующего тихого сезона, который начнется в середине зимы.

С учетом того, что зимой температура в Небе редко когда поднималась выше минус пяти-десяти, по сути Пес сейчас простаивал лучшее время для охоты за год. Если бы не обломок Эпического артефакта, можно было бы с уверенностью заявлять, что ему крупно не повезло.

– А что у тебя за хорошие новости? – Пес решил отвлечься от неприятных мыслей переключением темы.

– Хроника, три терпилы, тридцать ядер и груза полный трюм, – вкратце перечислил я. – И на «Золоте» ни царапины.

Пес присвистнул.

– Это тянет минимум на год невезения.

– Заткнись лучше, – скривился я.

Вдвойне тошно было от того, что я не мог искренне порадоваться сорванному кушу и тем более координатному листу Маски из-за этог дурацкого принципа пружины неудач.

– А еще Гарпия, от которой ты бегал год, не взъярилась, а наоборот, как ни в чем не бывало предложила «пошалить», – он наигранно спародировал голос Риалии.

– Точно!.. – выдохнул я, осознавая. – Твою-то мать… может быть свалить от нее и потом огрести за игнорирование?

– Если пытаться прервать череду удач намеренно, – назидательным тоном произнес Пес, – то станет только хуже.

– Тоже правда… – я залпом допил немаленький бокал и, скривившись, жестом попросил бармена повторить. – Ты говоришь, что сидишь тут уже полтора месяца и ловишь слухи? Порадуй меня чем-нибудь ужасным!

– Хм… – Леонгард задумался и просидел в молчании минуты три, пока я нервно пил второй бокал.

В теорию пружины неудач мы верили оба и вполне искренне, так что он сейчас наверняка действительно старался припомнить что-то, что могло бы мне «помочь».

– Так, ну смотри, – наконец начал он. – Из реально важного и того, что касается тебя. Во-первых, Совет повысил налог до пятнадцати процентов.

– Вот суки, – поморщился я, но сразу же замотал головой. – Это для всех беда, не то.

– Открыли новые Руины где-то в семиста квадрантах отсюда, говорят, люди мрут как мухи, даже Артефакторы.

– Если бы это было у меня в планах, было бы отлично, но нет.

– Еще переоткрывают арену… а! Сойка в Перекрестке!

У меня прямо камень с души упал. Брунд Тесарк по прозвищу Черная Сойка. Мой самопровозглашенный соперник за руку и сердце Риалии. Такой же упертый и непробиваемый, как и сама Алая Гарпия, но в плохом смысле.

У них вроде как что-то было, после чего Брунд воспылал к Риалии такой любовью, что начал буквально охотиться на всех, с кем она спала, не делая при этом своими секс-рабами.

Уж не знаю, чем она его таким зацепила, но можно было представить с учетом того, что Риалия предпочитала роль госпожи и для того, чтобы грамотно переключить ее на противоположные рельсы, нужен был очень тонкий подход, вряд ли Брунду доступный.

В связи с тем, что саму Риалию Брунд после их краткой интрижки полностью перестал интересовать, а на мне она продолжала виснуть, не удивительно, что он воспылал ко мне столь же жгучей ненавистью, как к ней – любовью.

Я в этой ситуации предпочитал Черную Сойку просто игнорировать. Спорить с дураками себе дороже, тем более что от спора с ним я бы ничего не получил, и тем более что Брунд был очень опасным и сильным дураком, полгода назад уже вставшим на путь к прорыву в ранг Хроники.

Раньше, когда мы встречались в Перекрестке, Риалия при этом не присутствовала, так как я намеренно ее избегал. Так что Брунд просто барагозил, бросался обвинениями и угрозами и сваливал. Все-таки наши статусы и силы были примерно равны и он явно ссал бросать прямой вызов.

Но теперь, когда Риалия была в городе, Брунд ни за что не упустит возможности прикончить меня у нее на глазах. Почему-то в его фантазиях после этого она тут же забудет меня и прыгнет к нему в объятья, а не начнет, к примеру, мстить.

Наша встреча от меня вряд ли зависела. Если только я не начну намеренно прятаться от Брунда, чего я бы делать при любом раскладе не стал, он должен был сам найти меня, как только услышал бы новости, что «Небесное Золото» причалило в порту Перекрестка.

А там и бой и, скорее всего, какая-нибудь травма. Все-таки Брунд был объективно посильнее меня и, даже если бы дело не дошло до трагичного финала, я вряд ли отделался бы простым испугом. И на этом череда везения наконец прервется.

Можно было бы подумать, что я надумываю, паранойю, а то и вовсе спятил. И, наверное, если бы обо всей этой ситуации рассказали мне до переноса в этот мир, я бы так и решил.

Но, прожив тут почти девять лет, из которых семь я занимался пиратством, часто ставя на кон собственную шкуру, я убедился в том, что суеверия и приметы тут реально работают.

Не напрямую, разумеется, и не в мелочах вроде того, что вид бабы с пустыми ведрами приводит к неудаче. Но в мире, полном магии, жизнь была пропитана ей насквозь.

Потому присказки небесных волков, над которыми я когда-то смеялся, теперь могли стать решающим фактором в выборе маршрута или определить, идти нам в очередной раз на дело или не идти.