Текст книги "Демон Жадности. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Юрий Розин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 66 страниц)

Глава 18

Ярана нахмурилась.

– Сирмак? Тот самый, что помогал с Зарогом? Ты с ума сошел, Мак? Опять связываться с преступником⁈ Да он же первый сдаст нас, узнав о розыске! Особенно с учетом награды за Силара…

– Он не станет обращаться к официальным властям. Ни за два миллиона, ни за двадцать. Как минимум, если об этом узнают в «Непроглядной Ночи», спокойной жизни Сирмаку точно не будет. К тому же на этот раз на нашей стороне перевес сил. Идем. В «Золотой Скарабей».

Дорога до казино была нервной игрой в прятки. Мы избегали широких улиц, петляли по грязным переулкам, где запах дешевой еды и помоек перебивал ароматы нечистот и алкоголя.

Ярана шагала, стиснув зубы, но не отставала. Силар шел впереди, его массивная фигура и тяжелый взгляд заставляли редких прохожих поспешно шарахаться в сторону.

Розыскные листы с его портретом уже висели кое‑где на стенах. Но связываться, даже если узнали, никто не хотел.

«Золотой Скарабей» сиял, как и в прошлый раз. Однако на этот раз мы вошли не через парадный вход, а через задний. И тут же нас остановили двое крепких парней в темных костюмах.

Сопротивляться мы не стали, вместе с ними прошли к управляющему – тому самому, которому я месяц назад прострелил руку, вышел из тени. При виде меня его лицо стало бледным, а глаза округлились от ужаса и ненависти.

– Вы⁈ – выдохнул он, отшатнувшись. – Да вы… Да вас же… везде ищут!

– Тише, тише, дорогой, – я прервал его, шагнув вперед. Моя улыбка была холодной и недоброй. – Кричи – и первым же пустят в расход твои дорогие зубы. Нам к Сирмаку. Срочно. Скажи ему, что пришли старые друзья.

Управляющий замер, его взгляд метнулся к Силару, чья квадратная челюсть и шрам были точь‑в‑точь как на розыскном листе, потом к моему лицу, потом к бледной, но собранной Яране. Он сглотнул, кивнул и скрылся в глубине коридора. Вернулся спустя минут десять, еще бледнее прежнего.

– Он… вас примет. Но… он не в духе. Очень.

– Мы его развеселим, – пообещал я, проходя мимо него.

Кабинет Сирмака был просторным, тонущим в полумраке, нарушаемом лишь светом настольной лампы с зеленым абажуром. За массивным дубовым столом сидел сам хозяин.

Он был крупнее меня, но по сравнению с Силаром не представлял ничего особенного. И теперь, когда моя татуировка окуляра тоже поднялась до уровня Хроники, я смог оценить его стадию: Завязка. Никакой опасности нам он больше не представлял.

– Марион, – прошипел он, даже не взглянув на Ярану и Силара. – Ты либо идиот, либо самоубийца. Или и то, и другое. Мои люди докладывают о розыске по всему городу. На твоего медведя – с портретом! А вы трое идете сюда? Прямо ко мне⁈ – Он ударил ладонью по столу, зазвенели хрустальные пресс‑папье. – У тебя есть ровно тридцать секунд, чтобы развернуться и исчезнуть. Что, если вас видели, входящими в казино?

Воздух в кабинете сгустился от его ауры. Я чувствовал, как Силар за моей спиной напрягся, готовый к прыжку. Ярана замерла. Я же сделал шаг вперед, к самому краю стола, на который я оперся.

– Уже видели, ничего не поделаешь. Но на самом деле я сомневаюсь, что спустя день после вывески этих розыскных листов, ночью, в этом районе, кто‑то будет настолько пристально всматриваться в лица, что узнает Силара. Нас – тем более. Это во‑первых. Во‑вторых, по‑моему наша последняя сделка частично компенсировала тебе те траты, что пришлось понести из‑за раскрытия твоего же жульничества, так что я не вижу причин на меня обижаться. И в‑третьих…

Я распространил уже свою ауру. Ауру Хроники. Она хлынула из меня, как физическая волна – тяжелая, густая, давящая.

Воздух в кабинете затрещал от столкновения двух энергий. Бумаги на столе Сирмака зашелестели, будто от ветра. Зеленый абажур лампы закачался. Сирмак откинулся в кресле, его глаза округлились, а лицо мгновенно покрылось испариной.

Я не останавливался. Я лишь слегка кивнул в сторону Силара, не отводя взгляда от Сирмака. Силар понял. Он не стал скрывать свою силу – его собственная аура, грубая и яростная, как ураган, наложилась на мою.

Две ауры Хроники, переплетаясь, заполнили кабинет невыносимым давлением. Книги слетели с полок. Хрустальная ваза на столе треснула с тонким звоном.

Сирмак вжался в кресло, его пальцы впились в подлокотники, костяшки побелели. Он явно приготовился к битве, но я резко поднял руку, отзывая свою ауру и останавливая Силара.

– Видишь?, – улыбнулся я. – Угрозы сейчас – плохая идея. Очень плохая. Особенно когда у нас… чисто деловое предложение.

– Говори, – прохрипел он, вновь наклоняясь вперед. – Но имей в виду, Марион… даже для Хроники в Исхаке есть пределы.

– Прекрасно. Тогда о деле. Нам нужна крыша над головой. Здесь. Пока страсти не улягутся. Три комнаты. Не каморки для прислуги. Что‑то… достойное гостей нашего уровня, Сирмак.

Сирмак медленно кивнул.

– Комнаты устроим. Раз у тебя деловое предложение, то ты готов платить аренду?

– Конечно. Сколько?

– Тысяча золотых в день на человека.

– Пятьсот с питанием, – парировал я.

– С питанием – это тысяча двести.

– Шестьсот.

– Тысяча триста, – хмыкнул Сирмак. – Можете угрожать мне, но это вам тут нужны мои услуги, а не наоборот. Если есть деньги – плати, нет – проваливай.

– Хм… – задумался я. – Как жаль. Ладно, тогда, если ты не хочешь нас селить, мы пойдем поиграем немного в кости, не возражаешь? Надо же насладиться свободой перед арестом. Как думаешь, сколько у меня получится выиграть, если я будут безвылазно сидеть в твоем казино ближайшие несколько дней? И сможет ли твоя охрана не позволить нам уйти с выигрышем?

Сирмак поморщился.

– Восемьсот на человека без еды.

– Шестьсот пятьдесят с едой.

– Семьсот без еды.

– Две тысячи на всех плюс завтрак и ужин.

– В день.

– В день.

– Идет. – Он нажал кнопку звонка под столом. Звук был приглушенным, но через мгновение в дверях возник тот самый управляющий, с трясущимися руками. – Левэн. Апартаменты… для господина Мариона и его… спутников. Три смежные. На верхнем. Немедленно. И чтоб никто не беспокоил. Никто.

Левэн закивал так часто, что его голова превратилась в размытое пятно, и хотел было свалить, но, поймав знак Сирмака, увидевшего, что я еще не закончил, остался.

– Благодарю, – сказал я. – Теперь второе. Нам кое‑что нужно будет купить. Аретфакты, препараты маны, одежду. В целом обычные вещи, но быстро и без вопросов. Сможешь обеспечить?

– Могу, – кивнул он снова. – Но моя комиссия за посредничество будет пятьдесят процентов. От стоимости каждой позиции. Риск, понимаешь ли.

Я засмеялся.

– Пятьдесят? Давай ты не будешь опять наглеть. Десять. Максимум.

– Сорок.

– Пятнадцать, – парировал я. – Мы заплатим наличными. Сиюминутно. Без отсрочек. Без бумаг.

– Тридцать. Последняя цена.

– Двадцать, – сказал я твердо. – И я не торгуюсь больше, Сирмак. Двадцать процентов комиссии. Или мы уходим. Прямо сейчас. И идем обдирать «Золотого Скарабея» как липку. – Я оттолкнулся от стола, делая вид, что поворачиваюсь к выходу.

– Хорошо! – недовольно выдохнул он. – Двадцать. Но оплата – только золотом. Левин будет вашим… контактным лицом. Поговори с ним как устроитесь. Что‑то еще?

– Нет, благодарю, – покачал я головой. – С тобой приятно иметь дело.

– Ага, – обреченно вздохнул Сирмак. – Валите уже.

Мы вышли из кабинета Сирмака, оставив его сидеть в полумраке за столом, в окружении треснувшей вазы и разбросанных книг. Левэн шел впереди, его спина была неестественно прямой, а шаги – мелкими и частыми.

Мы поднялись на лифте – роскошной кабине с зеркальными стенами и бархатными сиденьями, пахнущей дорогим табаком. Я увидел в отражении свое лицо – пыльное, но вполне бодрое благодаря энергии Маски. Лицо Яраны – бледное, осунувшееся, но упрямо собранное. И лицо Силара – непроницаемое, как гранитная глыба.

Апартаменты на самом верхнем этаже действительно были очень неплохими. Двух тысяч за ночь они, конечно, не стоили, но с учетом обстоятельств это была вполне приемлемая цена.

Широкий холл с мягкими коврами, несколько дверей в спальни, из которых нам были выданы ключи от трех, общая гостиная с низкими диванами и видом из огромного окна на городские огни. Тишина здесь не была абсолютной, но толстые стены, ковры и окна с тройными стеклами отлично глушили любые посторонние звуки.

– Вот… ваши комнаты, – пробормотал Левэн, останавливаясь посреди гостиной. Он не смотрел ни на кого, его взгляд блуждал по узору ковра. – Кухня, ванные комнаты, бар… Если что‑то нужно…

– Бумага, Левэн, – напомнил я, сбрасывая пыльную куртку на спинку ближайшего кресла. – И ручка. Мне надо написать список. Сейчас.

Он кивнул и юркнул в одну из дверей, видимо, в кабинет или гардеробную, вернувшись с блокнотом из толстой, кремовой бумаги и перьевой ручкой.

Я взял блокнот и ручку, сел за низкий столик.

– Ярана, – сказал я, не глядя на нее. – Иди, ложись. Ты еле на ногах стоишь. Мы с Силаром и Левином тут разберемся. Лекарства запишем самые сильные, не волнуйся.

Она хотела что‑то возразить, но лишь кивнула, ее лицо выдавало крайнюю усталость и боль. Она молча направилась к ближайшей двери спальни, даже не закрыв ее за собой.

Я перевел взгляд с пустого листа на Силара.

– Силар, – мой голос нарушил тишину, заставив Левина вздрогнуть. – Когда ты был капитаном… какие артефакты таскал? Оружие, защита, все вспоминай.

Силар повернул голову слегка на бок. Его взгляд, лишенный обычной ярости, но все такой же пронзительный, скользнул по мне, потом уставился в потолок, будто видя там картины прошлого.

– Мечи, – произнес он хрипло. – Пара «Разрубателей стали», двуручные модификации. «Неубиваемый Берсерк», мне нравилась версия через одно плечо. «Радагар», «Кримаэр». Еще носил «Негарошт», но ты вряд ли знаешь, что это такое.

– Тот что с кровопотерей?

– О, знаток? – он ухмылнулся. – Да, его. Остальные Истории так, для комплекта.

– Понятно. Ладно, «Негарошта» не обещаю, мы все‑таки не на рынке в Руинах Алого Паруса. Но что‑нибудь придумать можно…

В блокноте вскоре появились несколько строк заказов:

Мечи «Хроника о крепости разрубателей стали» (повышение физической силы, повышение остроты, манипуляция весом), двуручная модификация, две штуки.Броня «Хроника о поселении неубиваемых берсерков» (повышение физической силы, повышение выносливости, многократное ускорение регенерации. Защитных энергетических щитов при этом этот защитный артефакт не создавал), желательно с ремнем только через одно плечо.

3. Наручи «Сказание о Радагаре» (тут понятно, сам такие носил).

4. Пистолет «Сказание о Кримаэре, пушкаре короля» (это была усиленная версия стандартного «Грюнера», фактически, маленькая ручная пушка. Но для Силара подходило отлично).

5. Шлем «Сказание о Негароште, кровожадном кровопийце» (повышение скорости реакции, притупление боли, накачка яростью при кровопотере. Запрещенный артефакт), если будет.

6. Поножи «Хроника продержавшейся триста лет пади» (повышение физической силы, огромное повышение выносливости, возможность фиксировать хозяина в пространстве для жесткого блокирования вражеских атак).

– Думаешь, я справлюсь с тремя Хрониками? – поинтересовался Силар, увидев последний пункт.

Общепринятым стандартом было использовать столько артефактов своего уровня, сколько получилось бы при делении номера стадии на два (с округлением вверх). То есть для Силара, находящегося на третьей стадии, было нормально два артефакта, а вот три уже было перебором.

– У нас нет времени на полумеры, – хмыкнул я. – Научишься. А теперь иди, ложись. Отдыхай. Пока Левэн будет искать твои игрушки, ты набирайся сил.

Силар фыркнул, но поднялся с дивана с легким стоном.

– Не нянчься, капитан, – пробурчал он, но беззлобно. – Но отдохнуть… да. Надо. – Он направился к одной из свободных дверей спальни, тяжело ступая по мягкому ковру. Дверь закрылась за ним с тихим щелчком.

Теперь в просторной, но душноватой гостиной остались только я и Левэн. Управляющий казался еще меньше, съежившимся без массивной фигуры Силара рядом.

Его дыхание стало частым, поверхностным.

– Ладно, Левэн, теперь мой список. Садись. Записывай. И не переспрашивай, пока не закончу. Потом обсудим детали. Понял?

Он кивнул, как марионетка, и опустился на краешек дивана, который только что занимал Силар. Принял из моих рук блокнот и ручку. Руки его дрожали.

Я начал диктовать. Во‑первых, заказал лечебные артефакты и средства для Яраны, а также защитный артефакт для нее, поскольку в бою против Хроники ее портупея была безвозвратно повреждена. Ну и плюсом небольшой презент в качестве извинений за произошедшее.

А дальше пошли уже мои хотелки.

Две «Хроники дворца гроз и штормов» – старших сестер «Энго». Одну для поглощения, вторую для использования.

Две «Хроники поголовного уничтожения хинро» – старших братьев «Грюнера», для тех же целей.

Хотя артефакты я применять больше не мог, фокусирование маны с их помощью было очень удобно, к тому же сражаться физическим лезвием, просто покрывая его маной артефактных татуировок, было все‑таки куда проще, чем создавать это лезвие из энергии с нуля.

«Хронику сияющего золотого храма». Не знаю, почему я вспомнил об этом поясе, но, когда вспомнил, уже не смог избавиться от мысли, что он мне нужен.

А еще «Хронику мачт, парусов и такелажа» – уникальный артефакт, аналогов которому не существовало в других уровнях, как и «Прогулке». Он представлял из себя обычный на вид узкий канат длиной около десятка метров, но при вливании в него маны мог растягиваться почти до сотни метров и при этом оставаться полностью подконтрольным хозяину. Мне было дико интересно, что будет, если я скормлю этот артефакт Маске.

Однако на этом я не остановился. Помимо шести хроник я заказал в общем счете около тридцати Историй и Сказаний. Повторяющихся и не повторяющихся, запрещенных и легальных, с обычными свойствами и с уникальными.

Мне нужно было понять, как работает моя способность теперь.

– Все записал? – спросил я у Левэна.

Тот медленно кивнул, убирая блокнот во внутренний карман.

– Ну тогда все. Я пойду отдыхать тоже. Как все доставишь – зови.

Он поднялся, чуть пошатнувшись, и почти побежал к двери, не оглядываясь. Дверь, однако, закрылась за ним тихо. Я остался один в огромной, тихой гостиной.

Спать не хотелось, так что я приготовил себе чаю и часа полтора просто просидел за столом, думая ни о чем и обо всем одновременно.

С моего воскрешения прошло где‑то три месяца, может чуть поменьше. А я, начав с нуля, уже поднялся выше, чем был девять лет до этого. Вот только цена этой силы, во всех смыслах, была невероятно высока, опять же, во всех смыслах.

Променял бы я Маску на возможность вернуть к жизни Иваку, Лиса, Сигуба, Лидангу и всех остальных, кто погиб в тех гребаных Руинах? С легким сердцем бы променял.

Все равно от этой Маски у меня были одни только проблемы. Она отобрала у меня даже то, чем я с таким упоением наслаждался – кайф от траты денег на роскошь.

Я всегда любил деньги за то, что на них можно купить почти что угодно. Но теперь даже это «что угодно» не вызывало никакой радости, потому что было в лучшем случае побочным эффектом того, что я вынужден лихорадочно собирать золото, как Кощей или какой‑нибудь дракон, лишь бы не сдохнуть.

Если я не подкину Маске как минимум миллионов тридцать за год, через этот самый год я сдохну. И если уж мне нужно было кровь из носу достать тридцать, то почему бы не достать и сто, необходимые для прорыва до Развития.

Там как бы была не прямо чтобы большая разница, особенно если эти деньги мне придется добывать незаконным путем. А мне придется добывать их незаконным путем, потому как получить такие деньги за такие сроки законно совершенно невозможно.

А после того, как я повышу стадию, поднимется и «такса» Маски, и мне нужно будет за тот же год выкладывать ей уже не тридцать, а шестьдесят, семьдесят, а то и те же сто миллионов. Но раз уж ставки так поднимутся, то и до нового прорыва, наверное, можно будет найти какой‑нибудь путь…

И так по кругу, без конца и края. При этом удовольствия от процесса – ноль.

Я поймал себя на мысли, что покупка артефактов, раньше вызывавшая у меня тихий восторг, даже когда я покупал какую‑нибудь совершенную безделицу уровня Истории, ощущалась как полнейшая рутина.

Иронично, что Маска, заставив меня стать во много раз более жадным, чем я когда‑то был и накрепко привязала мою жизнь к моему доходу, излечила меня от психологической зависимости от денег.

Теперь для меня золото было неотличимо от гречневой крупы, свинины или простой воды – всего лишь способ прожить лишний день, не сдохнув.

Мне такой расклад совершенно не нравился. Месть, разборки с семейкой Амалиса, продвижение по службе в Коалиции – это все, конечно, было хорошо, но, переродившись, я вообще‑то собирался насадиться вторым шансом.

А наслаждаться как будто бы теперь было и нечем. Ну, разве что шикарное тело Яраны. Но после всего произошедшего смотреть на нее в таком ключе, пока она ходила с перевязанной рукой, бледная и осунувшаяся от боли и яда, я не мог при всем желании.

И больше никакого кайфа. Хорошо что я хотя бы удовольствие от вкусной еды и выдержанного вина не разучился получать. Кстати об этом.

Вызвав слугу, дернув за колокольчик, я попросил приготовить мне поздний ужин, который, по идее, должен был входить в стоимость сданных нам Сирмаком апартаментов. А там на запах вкусностей подтянулась Ярана, еще через час, когда мы почти все доели, из своей комнаты вышел Силар, так что мы заказали и ему ужин, а чтобы не сидеть и не смотреть просто, как он ест, попросили для себя десертиков к вину…

Силар попросил у Яраны прощения за то, что предлагал ее убить. Ярана призналась, что хотела потребовать у меня, чтобы я бросил грузовик с Силаром, когда мы остановились у дома Зарога в трущобах, и остановилась только потому, что она, как наблюдатель, не имела права вмешиваться.

Высказав друг другу пару ласковых, двое простили друг друга и обнялись (в чем немало помогли вино для Яраны и крепкий ром для Силара). Дальше разговор потек уже плавнее, мы болтали обо всем на свете до рассвета, потом позавтракали, помылись, переоделись в новые костюмы, предоставленные Левэном, и затеяли небольшой тренировочный спарринг, перетекший в обмен опытом и советы от Силара Яране насчет прорыва к Эпилогу Сказания и Прологу Хроники. Потом обед, потом я вышел прогуляться в город, даже не пытаясь скрываться и, наоборот, ходя по самым людным улицам, где пешеходам абсолютно плевать на всех вокруг, потом ужин…

А потом Левэн доставил мой заказ.

Глава 19

На огромном дубовом столе, сдвинутом к окну, лежал результат лихорадочной работы Левэна и его «надежных каналов». Артефакты. Десятки их. Сразу отложив те, что предназначались Силару, сейчас отсыпавшемуся в своей комнате после тренировки, и Яране, ушедшей на восстановительные процедуры с участием приглашенного Артефактора‑целителя, я занялся экспериментами со своими заказами.

Начал с простого. Артефакт поддержки, ускоряющий заживление ран, уровня Истории. Такими мало кто пользовался, кроме специализированных медиков, поскольку целительные артефакты требовали очень высокого навыка контроля, а на низких уровнях какой‑то значительный эффект давали только в совокупности с еще несколькими схожими артефактами.

Но, раз у меня не должно было быть ограничений в этом плане, то грех было не воспользоваться возможностью обеспечить себе палочку‑выручалочку.

– Мое!

Артефакт, представляющий из себя крупное ожерелье на толстой цепи, всосался в кожу ладони, вскоре проявившись в виде черной татуировки на спине, за которой я наблюдал через зеркало.

Однако на этом ничего не остановилось. Я почувствовал, как из узора Маски тонкая нить энергии – не по поверхности, а внутри, по тем самым светящимся жгутам, вплетенным в плоть.

Она достигла черной татуировки. И началась трансформация. Черные линии закипели, стали расширяться, усложняться, заполняя пространство внутри контура новыми деталями и завитками. Цвет сменился со смоляного черного на холодный, металлический стальной. А потом – на ослепительно белый.

Татуировка засветилась изнутри мягким сиянием. Уровень Хроники. Разрезав ножом палец, я направил ману в тату, затем из нее к ране. Порез начал затягиваться прямо на глазах и минут через пять от него не осталось и следа.

Понятно, что в бою этого было бы, мягко говоря, недостаточно, тем более чтобы залечить рану посерьезнее. Но с учетом того, что татуировка, хотя и поднялась до уровня Хроники, не проявляла никаких признаков своеволия и использовать ее было также просто, как любую другую из моих тату, это была очень хорошая сделка.

Ценой за нее стало уменьшение внутренней энергии Маски. Два или три дня, оставшихся мне до начала деградации сил, а затем и до смерти, были потрачены на поглощение.

Тем не менее, я уже решил не останавливаться. Так что следом поглотил целительный артефакт из той же линейки, но уже уровня Сказания – «Ингору». Мне было интересно, будет ли какая‑то разница в затраченной на повышение до Хроники Энергии, потому что, если нет, то выгоднее было покупать и поглощать только Истории.

Как выяснилось, разница была. Вплетение новых узоров в татуировку на груди и затем изменение стального узора на молочно‑белый потребовало где‑то в полтора раза меньше энергии, чем для артефакта Истории.

С учетом того, что сейчас каждый день жизни стоил мне сотни тысяч золотых, выгоднее оказывалось поглощать именно Сказания, а то и сразу Хроники, чтобы вовсе не тратить энергию Маски на усиление тату.

Однако тут была проблема.

Артефактов Истории, считавшихся базовыми серийными продуктами, было не особо много разновидностей из‑за того, что, во‑первых, сложно было придумать новые варианты базовых зачарований, а во‑вторых, из‑за того что артефакторам Истории этого набора было более чем достаточно, ведь на этом уровне контроль маны был еще недостаточно развит для каких‑то сложных комбинаций или тактик.

С другой стороны, разновидностей Хроник было немного по ровно противоположным причинам: ядра Хроник были редки и сложны в изготовлении, экспериментировать с новыми зачарованиями могли себе позволить очень немногие, да и самих Артефакторов этого ранга было не так чтобы много, чтобы обеспечить постоянный спрос.

В результате больше всего вариантов артефактов было на уровне Сказания: и достаточный спрос, и относительная дешевизна производства и разработки, и уже приемлемый уровень контроля маны, достаточный для создания множества разных стилей и способов применения.

Для сравнения: известных мне разновидностей артефактов Истории (не считая бытовых, вроде холодильников или нагревательных плит), было около двух сотен. И также я знал около полутора сотен Хроник («знал» – в смысле мог опознать по внешнему виду или свойствам, известных мне названий было более пятисот).

Но при этом Сказаний я знал, наверное, тысячи полторы, не меньше. Меня, как попаданца, эта тема всегда увлекала и иногда я читал про новые артефакты чисто ради интереса, при этом ни разу не встречая некоторые из тех, о которых знал, «в живую». Но даже тех, что я видел своими глазами, насчитывалось около семи‑восьми сотен.

В итоге, хотя поглощать Хроники, цены которых редко когда поднимались выше сотни тысяч золотых, а скорее колебались в районе тридцати‑пятидесяти тысяч, было выгоднее, чем усиливать Сказания, мне было бы сложно собрать идеально подходящий комплект из одних только Хроник, тем более с учетом того, что для достижения эффективности реальных артефактов мне нужно было три‑четыре схожих по свойствам тату.

Так что, хотя я тут же отказался от идеи поглотить все принесенное Левэном, отложив в сторону Истории кроме парочки уникальных образцов вроде не имеющей аналогов в других уровнях «Истории о луженом желудке», позволяющей без последствий переваривать почти любую, даже подгнившую пищу, или запретной «Истории о собачьем нюхе», усиливающей обоняние и использующейся для особо изобретательных пыток, закупать в огромных масштабах Хроники я не собирался.

Тем временем эксперименты продолжились поглощением одинаковых артефактов. Раньше это было невозможно, но на Изнанке после прорыва я ощутил жажду Маски, направленную на «Энго» и «Грюнера», хотя их татуировки у меня уже были.

Как выяснилось, Маска теперь действительно могла поглощать повторяющиеся артефакты. Но не использовала их для усиления имеющихся татуировок, а просто вытягивала из них «ценности» – ядра, редкие материалы в составе и так далее, используя их для собственной подпитки.

Это в любом случае было куда менее выгодно, чем продать артефакт и поглотить полученное от продажи золото, но могло оказаться полезным в каких‑то особых ситуациях, так что о такой возможности стоило помнить.

Следующие часы я просто поглощал артефакты Сказания, наблюдая за увеличивающимся количеством белых линий на коже. Примечательно было то, что татуировки (теперь это уже было понятно без сомнений), собирались на разных частях тела в зависимости от назначения:

Руки от плеч до середины предплечий: усиление. «Радагар», «Жейзул», «Нифадор», «Бермак». С учетом того, что тремя последними артефактами я никогда не пользовался до сих пор, а также того, что все они стали Хрониками с новыми функциями, к тому же слились воедино, я решил забить на эту кучу названий и использовать только то одно, что было мне привычнее. Так что татуировки усиления получили имя «Радагара».

Ноги от бедер до середины икр: ускорение. «Прилар», «Сефанг», «Удол». Общее имя «Прилар».

Ступни, щиколотки и низ икр: усиленные «Прогулки».

Область живота и поясницы: защита. «Лисфаль», «Бронзовая шкура», «Змеиная чешуя», «Чумалин», «Сурда», «Золотой храм». Общее имя – «Золотой храм».

Верхняя половина спины: восстановление. «Целительное прикосновение», «Жериола», «Дагенна». Общее имя – «Жанна».

Грудь: манипуляции маной. Золотая татуировка Маска, разумеется, а также «Ивола» и «Ингол» – пара редких и дорогих Сказаний, обеспечивавших лучший контроль над энергией и расширявших ядро.

После поглощения обоих артефактов я со внутренним содроганием ощутил, что жгуты энергии стали слегка толще. Неужели, когда я поднимусь до Развития, Кульминации, Кризиса Хроники, – они продолжат расти и в конце концов захватят все мое тело?

Голова: Восприятие, ментальное воздействие. «Даганар», «Черное око», «Урия», «Хеддар», «Фангук», «Бирон», «Юдифь», «Палгак». Общее имя для окуляров – «Юдифь» – так как этим окуляром я пользовался в пиратском быту. Общее имя для артефактов, ускоряющих работу мозга – «Урия».

Запястья и окончание предплечий: оружие. «Секущий ветер», «Меткий выстрел», «Острое лезвие», «Быстрая рука», «Энго», «Грюнер», «Грималь», «Фарозин», «Дешавол», «Дворец гроз», «Уничтожение хидро». Общее имя для оружия ближнего боя – «Энго», для дальнего – «Грюнер», ибо я привык.

Специфичные артефакты располагались довольно случайно по телу, но зачастую их расположение было как‑то связано с их функциями. Так, «Сотня порезов» находилась на пальце, ноготь которого превращала в лезвие, «Оглушительный вопль» располагался на горле, «Вулар» (запретная татуировка, усиливавшая укус – на деснах, «Ольва» покрывала все лицо, «Хроника мачт, парусов и такелажа» извивающейся змеей протянулась с левой ладони до правой через все руки, плечи и спину.

Также я заказал у Левэна наручники, блокирующие ману до ранга Хроники включительно. Мне было не только интересно, но и важно понять, как они будут на меня воздействовать.

Результат превзошел ожидания. Маска, получив мое удивленное разрешение, попросту поглотила наручники, превратив их в очередную татуировку.

Впрочем, после некоторых размышлений я понял, что это вполне логично. Ведь по сути наручники были таким же артефактом: у них было свое ядро и на них были наложены свои чары, не позволяющие тому, кто их носит, циркулировать ману по телу.

Собственно, именно такой эффект получила и новая татуировка. Активировав ее, я смог не только полностью блокировать ману в своем теле, создавая видимость того, что я – не Артефактор вовсе, но и аккуратно настраивать интенсивность маны, имитируя как разные стадии Хроники, так и ранги Сказания и Истории.

Когда я осознал, какие перспективы передо мной открылись благодаря одним только этим наручникам, в голове тут же возник дерзкий план на финальный акт пьесы «Мак Марион и Бал Невинности». Но это могло подождать до того, как я закончу с остальными артефактами.

При этом чем больше белых узоров появлялось на моей коже, тем явственнее я чувствовал ускорение. Не в движениях – во внутреннем процессе. Белые нити‑жгуты, вплетенные в мышцы и органы, работали быстрее. Они активнее продуцировали ману Хроники, заполняя мое тело резервом силы.

Но при этом каждая новая тату создавала и новую нагрузку на источник. Золотая Маска на груди теперь пульсировала чаще, ее тепло убывало заметнее.

Я мысленно оценил остаток энергии. Раньше до начала падения стадий было полгода, из которых около полутора месяцев я потратил на поглощение артефактов. Но из‑за ускорения перекачки маны четыре с половиной оставшихся месяца превратились в три. От силы. Плата за мощь – ускоренный обратный отсчет.

К полуночи стол опустел. Все полезное было поглощено, усилено, интегрировано. Тело мое теперь было почти полностью покрыто паутиной белых, светящихся изнутри узоров, и без «Ольвы» я бы точно смотрелся как какой‑то фрик.

Одеревенение мышц оставалось, но теперь оно ощущалось не как слабость, а как сжатая пружина нечеловеческой силы. Усталость, однако, была глухой, тотальной – не физической, а ментальной. Адреналин схлынул. Эксперименты закончились.

Я затушил свет (мысленным импульсом в светильник на потолке. Свободное использование маны Хроники имело кучу плюсов), погрузив комнату в темноту, нарушаемую лишь слабым лунным светом из окна и тусклым свечением белых линий на моей коже.

Я скинул сапоги, снял куртку и упал на широкую кровать в своей спальне. Мягкий матрас принял тело в свои комфортные объятья. С учетом того, что я не спал с самых шальных Руин, что было около недели назад, полноценный отдых, а не просто снятие симптомов усталости маной, было мне жизненно необходимо.

Но… что‑то было не так.

Я лежал. Сознание, несмотря на усталость, было чистым и ясным. Тело – тяжелым, но не расслабленным. Не сонным. Я попытался «отключиться» насильно, приказать телу вырубиться – навык, которым я отлично овладел за те три месяца, что прошли с моего возрождения.

Ничего. Веки не тяжелели. Дыхание не замедлялось. Яркие, несанкционированные образы – белые татуировки, золотая сеть, взрывы маны, лицо Яраны в боли, Силар с мечами – проносились перед внутренним взором.

Я ворочался, ища удобное положение. Подушка казалась каменной. Одеяло – грубым. И спустя где‑то час пришло понимание: дело не в перевозбуждении, остаточных эффектах от поглощения артефактов или посторонних мыслях.