Текст книги "Демон Жадности. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Юрий Розин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 66 страниц)

Глава 11

Ярость вспыхнула во мне ослепительной, белой вспышкой. Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, и от меня к нему полыхнуло неприкрытой, несдерживаемой, неконтролируемой жаждой крови и смерти. Это длилось меньше секунды – лишь краткий миг, когда я встретился с ним взглядом. Но, видимо, этого хватило.

Кегарн, который до этого лениво оглядывал наш корабль с видом скучающего начальника, внезапно насторожился. Его взгляд, тяжелый и пронзительный, уперся в меня.

Он не узнал меня под личиной Гирма – это было невозможно. Но он почувствовал нечто. Животное чутье старого небесного волка уловило исходившую от меня волну чистой, немедленной ненависти.

– Ну что, Людоед, – раздался голос центрального из троих, тощего человека в расшитом серебром камзоле, прерывая молчание. – Добрался‑таки. Я – Гиофар Стервятник. А это мои коллеги по совету, – он кивнул сначала на уже начавшую увядать, но еще сохранившую в облике воспоминания о своей безумной привлекательности женщиу, а затем на Кегарна.

Но Черный Клык не смотрел на Стервятника. Он не сводил с меня глаз.

– Мы раньше не встречались, капитан Гирм? – его голос был низким и глухим, как скрежет камней. – Мне показалось, я увидел в твоих глазах нечто… знакомое.

Я заставил себя расслабить плечи и издал короткий, хриплый смешок, больше похожий на лай.

– Встречались? – я усмехнулся, глядя на него с вызовом. – Запомнил бы, наверное, если б встречал. У вас, знаешь ли, лицо запоминающееся. А я таких лиц не забываю.

Я видел, как его пальцы слегка пошевелились у рукояти тяжелого артефактного пистолета на поясе. Он не поверил. Но и не мог понять, что именно вызвало его подозрения.

– Может, и не встречались, – медленно проговорил Кегарн. – Но что‑то ты уж очень напряженный для гостя, который ищет пристанища.

– После того как коалиционные ублюдки месяц гонялись за мной по всему сектору, я ко всему и всем напряженный, – парировал я, переведя взгляд на Стервятника, давая понять, что разговор с Кегарном окончен. – Я пришел говорить с советом. У меня есть предложение, которое вас заинтересует.

Стервятник, почувствовав напряжение, шагнул вперед, играя роль миротворца.

– Кегарн, оставь человека. Он только что спасся от Коалиции. И ему есть что рассказать. Пройдемте, капитан Гирм, обсудим ваше дело в более подходящей обстановке.

Я кивнул, делая шаг вперед, но периферией зрения продолжая следить за Черным Клыком. Он все так же пристально смотрел на меня, его лицо было непроницаемо, но в глазах тлела искра настороженности. Он что‑то заподозрил.

Это усложняло игру, но при этом делало ее интереснее, а желаемый результат, когда он будет достигнут – слаще.

Помещение, куда нас привели, напоминало больше склад оружия, чем зал заседаний. Грубый каменный пол, стены, завешанные шкурами небесных странников, массивный стол, сколоченный из неструганых досок.

В центре стояли три кресла, в которых восседали Кегарн, Гиофар и Валаоника. Мы пятеро расположились напротив, на простых скамьях. Гиофар, тощий и вертлявый, с хищным клювообразным носом, улыбался елейной улыбкой. Валаоника Ядовитая Ведьма наблюдала за нами с холодным, нечитаемым выражением. Кегарн же сидел, откинувшись на спинку. Его руки лежали на подлокотниках, а взгляд, тяжелый и все еще подозрительный, буравил меня.

– Ну так, Людоед, – начал Гиофар. – Рассказывай. Что привело таких замечательных парней в наше скромное убежище? Слыхали мы про ваше «Дикое Братство». Слыхали, как вы трещали на всех углах, что мы, пираты Перекрестка, стая мягкотелых баранов, пускающих в свое стадо кого попало.

– А еще, – вступила Валаоника, – что наши правила – это детские салки, а настоящие пираты должны держаться на страхе и крови.

Я усмехнулся, оскалив зубы в улыбке Гирма.

– Ага, трещали. Пока Коалиция не пришла и не разметала нашу базу к чертям. – я сплюнул на пол. – Вы, суки, думаете, мне приятно здесь сидеть и проситься к тем, кого я полгода назад назвал бы вырожденцами? Но жизнь, Стервятник, она такая штука – заставляет жопу поднимать с теплого места и бежать туда, где пахнет порохом и золотом, а не тлением. А здесь, в Перекрестке, как ни крути, и пороха, и золота больше, чем, мать вашу, где бы то ни было!

– Удобная позиция, – ядовито заметил Гиофар. – Проиграл – переобулся.

– Не зарывайся, – я резко наклонился вперед, упираясь кулаками в стол. – Я не переобулся. Я выжил. А выживание – это не про принципы. Это про то, чтобы уцелеть и отомстить. Послушайте внимательно, мудаки. Я здесь не за тем, чтобы целовать вам руки. Я здесь, потому что у меня есть пять кораблей и злость на Амалис и Коалицию за то, что они разворошили мою базу и забрали в рабство моих парней. А у вас есть ресурсы и база. Выгода, Стервятник. Простая, как три монеты. И я знаю, что вы ее не упустите.

– Дерзко, – прошипела Валаоника. – Очень дерзко для просителя.

– Я не проситель, Ведьма. Я – деловой партнер. – я перевел взгляд на Кегарна, который все молчал. – Вы можете посмеяться над моей гордостью, вы можете назвать меня крысой. Сейчас я стерплю, хотя и не обещаю, что однажды вы не проснетесь, потому что мне стукнуло в голову вспомнить старые обиды. Но вы не назовете меня слабым. Так что прекращайте впустую открывать свои пасти, пытаясь меня оскорбить.

Кегарн медленно повел плечом.

– Силар Демиан, – произнес он, глядя на моего замка. – «Бешеный Медведь». А я слышал, тебя в рабство продали.

Силар, не меняясь в лице, покачал головой:

– Слухи.

– Со мной говори, ублюдок, – прорычал я, вставая, делая шаг к Кегарну и тыча в него пальцем. – Вы, может быть, тут все трое равны, но мы – нет. И пока мы вместе, говори только со мной!

– Ладно‑ладно горячиться, – недовольно поморщился Гиофар. – Ты прав, Людоед, выгод мы действительно не упускаем. Пять кораблей с сильными командами – это то, что действительно никогда не бывает лишним. – он переглянулся с Кегарном и Валаоникой. Те в ответ кивнули, хотя на лице Кегарна все еще играла ехидная улыбка. – Ваши корабли и люди могут остаться. Будете работать под нашим присмотром. Испытательный срок. А там… через пару‑тройку лет, если покажете себя, можно будет подумать и о месте в совете.

– Серьезно? – нахмурился я. – Три года?

– Или два.

Настала пора по‑настящему взбрыкнуть. И та злоба, что копилась у меня внутри в адрес Кегарна, сейчас была как нельзя кстати.

– Ты, сука, за кого меня держишь? – взревел я, одним движением отбрасывая стол, за которым сидела троица членов совета и нависая над Гиофаром. – За малька на Сказании? Я старался быть вежливым, но вы, похоже, не понимаете, когда надо отвечать вежливостью в ответ!

Кегарн и Ваалоника тут же вскочили, он приставил мне к голове пистолет, она крепко схватила за руку пальцами, на которых были накладные стальные когти, с учетом ее прозвища, скорее всего с ядом.

– Думаете, что справитесь со мной⁈ – я активировал татуировку «Золотого храма», вкладывая в энергетический щит допустимый максимум маны. Не ожидавших подобного пиратских капитанов отбросило в стороны резко расширившимся барьером. – Чтобы убить меня, вам придется сюда Костяную Маску звать!

– Как насчет такого, – произнес, гулко сглотнув, явно струхнувший Гиофар. – Если добьешься вынесения предложения о включении тебя в совет, для чего нужно три голоса членов совета, то я обещаю, что мы всерьез это обсудим. Но ты должен понимать, что просто так принять в совет чужака Перекресток не может, это абсурд!

Я сделал вид, что размышляю над его предложением, а затем кратко кивнул и отозвал щит.

– По рукам. Это честно.

– По рукам, – подтвердил Гиофар, глубоко выдыхая. – Пока же можете пользоваться всем, что может предложить Перекресток. Ни в чем себе не отказывайте.

– Ага, – кивнул я. – Отлично. Пойдем, – махнул я своим и они, продолжавшие на протяжение всего моего перформанса сидеть с невозмутимыми лицами, встали и вышли вслед за мной.

Мы вышли из зала заседаний обратно на шумный и пропахший гнилью пирс, а вскоре все вместе поднялись на борт «Золотого Демона».

– Ну, вот мы и свои, – проворчал я, используя хриплый голос Гирма, хотя вокруг не было никого чужого. Привычка – вторая натура, а здесь любая щель могла иметь уши.

– Это было мощно, – широко улыбнулась Ярана.

– Если бы я просто согласился на это трехлетнее обещание, нас бы перестали во что‑либо ставить и в итоге просто задвинули бы на задний план. А так они будут хорошо помнить о том, кто мы такие. Теперь дальше. Надеюсь, план вы не забыли, но я все‑таки напомню. У вас есть неделя. Ровно семь суток. За это время вы и ваши команды должны исходить этот проклятый Перекресток вдоль и поперек. Я хочу, чтобы к концу недели любой из ваших бойцов мог с завязанными глазами найти путь от самого дальнего причала до лучшего борделя или самой вонючей пивнухи. Вы должны знать его лучше, чем местные. Улицы, кабаки, арсеналы, посты охраны, вентиляционные шахты – все, что может пригодиться. И вы должны найти то, что может нам пригодиться, когда Перекресток станет нашим врагом.

Хамрон уже загорелся, его глаза заблестели от азарта.

– Не проблема, босс! Устроим себе экскурсию!

– Это не экскурсия, – жестко оборвал я его. – Это разведка. Вы будете пить, играть в кости, тратить деньги и вести себя как обычно. Но ваши глаза и уши должны быть наготове. Запоминать все. Кто с кем дружит, кто кого ненавидит, где слабые места в охране, какие слухи ходят по тавернам.

Я перевел взгляд на Силара. Он стоял неподвижно, как скала, его массивная фигура внушала спокойствие.

– Силар, присмотри за ними. Ты тут единственный, – я вопросительно посмотрел на Бардо, он кратко кивнул. – Единственный с реальным пиратским опытом. Присмотри за всеми. Чтобы наши горячие головы, – я кивнул в сторону Хамрона и мысленно добавил Бьянку с Кариной и еще десяток из числа рядовых, – не натворили глупостей. Не ввязывались в серьезные драки, не нарывались на конфликты с местными авторитетами. Мелкие стычки – неизбежны, это даже поможет нашей легенде. Но чтобы ничего такого, что могло бы сорвать всю операцию. Понятно?

Силар медленно кивнул:

– Понятно. Удержу их от фатальных ошибок.

– Отлично. В остальном – вы свободны. Делайте что хотите. Тратьте выданные деньги, знакомьтесь, заводите связи. Но – и это главное – не привлекайте слишком много внимания. И не устраивайте больших неприятностей.

Я сделал паузу, чтобы мои следующие слова прозвучали особенно четко.

– И еще одно. В течение этой недели не пытайтесь меня найти. Я буду занят своими делами. Не шлите гонцов, не ищите встреч. Если что‑то экстренное – Силар принимает решение. Через неделю, к ночи, я жду каждого из вас и все ваши команды на борту своих кораблей. Целиком и невредимыми. Никаких опозданий. Вопросы?

Ярана покачала головой, ее лицо выражало полное понимание и готовность к выполнению. Бардо молча кивнул, его практичный ум уже, наверное, составлял список необходимых закупок и маршрутов. Хамрон вытянулся в подобии пиратской стойки.

– Так точно, капитан! Будет исполнено!

– Тогда разойдись. И удачи. – я повернулся и, слетев с палубы на пирс, не оглядываясь, зашагал прочь, быстро растворяясь в толпе пиратов, грузчиков и торговцев.

Оставшись один, я почувствовал, как привычное напряжение спадает, сменяясь холодной концентрацией. Неделя. У меня была неделя, чтобы начать свою собственную игру.

Дверь в «Логово» была все той же – массивной, из потертого темного дерева, с железными накладками в виде спрута, обвивающего корабль. Я толкнул ее плечом, и на меня обрушился знакомый гвалт.

Громкие голоса, хриплый смех, звон кружек, запах дешевого виски, пота и жареного мяса. Воздух был густым и дымным от трубок и артефактных кальянов.

На секунду я замер на пороге, и меня накрыло волной воспоминаний. Вот тот самый угловой стол, где мы с Леонгардом однажды выпили бочку эля на спор. А там, у дальней стены, Ивака как‑то обыграла трех картежников сразу, а потом мы едва унесли ноги от их разъяренных дружков. Казалось, вот‑вот обернешься и увидишь знакомые лица своей старой команды…

Я встряхнулся, отгоняя призраков. Ностальгия была смертельно опасной роскошью. Я прошел вглубь зала, к длинному бару из темного, отполированного временем и локтями дерева. И тут мой взгляд упал на одинокую фигуру в дальнем конце стойки.

Барлот Акаруга. Ящер. Он сидел, сгорбившись над почти пустым бокалом, его худощавая, но жилистая фигура была узнаваема мгновенно. Год с лишним не виделись, и он, как я сразу заметил своим внутренним взором, поднялся на Пролог Хроники.

Я без приглашения подошел и грузно опустился на соседний барный стул.

– Место свободно? – хрипло бросил я, кивая на его бокал. – Или ждешь кого?

Ящер медленно повернул ко мне свое узкое, с хищными скулами лицо. Его глаза, холодные и раскосые, оценивающе скользнули по мне.

– Жду только следующую порцию, – ответил он нейтрально. – Садись, если не боишься наскучить.

– Со мной скучно не бывает, если сам знаешь, как веселиться, – я усмехнулся, поймав взгляд бармена и показав два пальца. – Двойной виски. И ему тоже. – Я повернулся к Ящеру. – Людоед.

– Ящер, – отозвался он, слегка кивнув. – Слышал про тебя. Дикое Братство, да? Не думал, что кто‑то уцелел после того погрома.

– Живуч оказался, – я мрачно усмехнулся, когда бармен поставил перед нами два запотевших стакана. – Как чертов таракан. Но база все равно нужна, потому и решил осесть у вас в Перекрестке. Ты, вижу, грамотный мужик. Не расскажешь, что у вас тут как? А то я, как прибыл, уже успел посраться с тремя обмудками из совета, и, кажется, тут совсем не так спокойно, как я слышал.

– Да что особо рассказывать… – хмыкнул Ящер. – В принципе все похоже на то, что ты, наверное, слышал. Перекресток остается Перекрестком. Но изменения присутствуют, и не в лучшую сторону.

– Серьезно? Что такое?

Он фыркнул, осушая половину своего стакана.

– Гайки закручивать начали, вот что. И очень круто, как по мне. Раньше как было? Захватил корабль – дели добычу как хочешь. Пленных хоть выкупай, хоть в рабство продавай через «Терпимость», хоть убивай. Понятное дело, что прикончить всех – самый верный вариант в любом случае. Но теперь… – он поморщился, будто от неприятного вкуса. – Теперь, брат, мокруха стала правилом. Капитана с захваченного судна – под нож. Без вариантов. Организовали «Внутренний Круг» – для избранных капитанов, кто проверки прошел и правилам следует, им – лафа, остальным – пресс.

У меня все внутри сжалось от негодования. Похоже, мое убийство было лишь первым шагом для совета.

– И зачем это им? Раньше же нормально жили.

– Чтобы солидности добавить, чтоб их! – Ящер с силой поставил стакан на стойку. – Говорят, что так надежнее. Свидетелей нет. Но я‑то думаю, это чтобы мелких сошки отсеять. Кто не готов кровь лить по приказу – тому тут не место. А «Терпимость»… туда вообще ход закрыли. Невыгодно, видишь ли, совету. Лучше уж всю добычу золотом делить.

– Налоги наверняка тоже подняли, – я закатил глаза, жестом показывая бармену повторить.

– Ага. Треть забирают у тех, кто не в «Круге», – подтвердил Барлот с презрительной усмешкой. – А чтобы в «Круг» попасть, надо на верность совету присягнуть. На артефакте, представляешь? Как какие‑то лакеи. Я‑то прошел по блату, дядя в совете сидит. А так… да, тяжело теперь вольным пташкам.

– Звучит так, будто они хотят из пиратов регулярную армию сделать, – проворчал я, качая головой. – А где же тогда свобода? Пиратство же за нее всегда стояло.

– Свобода? – Ящер горько рассмеялся. – Свобода кончается там, где начинается политика. И совет в эту политику, похоже, слишком заигрался. Мне, честно говоря, правило про убийство капитанов даже нравится. Меньше мороки. Но вот сам факт, что мне кто‑то указывает, как вести мое дело… это бесит.

Он опрокинул в рот только что поставленный перед ним стакан и тут же заказал еще один.

– Раньше был хоть какой‑то спортивный интерес. Был тут один… идиот. Считал, что оставлять команды захваченных кораблей живыми – это правильный путь. Глупость, естественно, но с ним было здорово по этому поводу спорить и мне нравилось, что он не боится убеждать в своей позиции других. А теперь… таких уже не будет. Либо делай, как говорит совет, либо вали из Перекрестка. Такие дела. Думаю, если станет совсем туго, свалю отсюда, и не важно, что дядя меня в случае чего прикроет.

Я слушал, внимательно запоминая каждое слово. Это было даже больше, чем я надеялся узнать. Новые правила, внутренний круг, присяга… Это серьезно меняло расклады.

– Да уж, – вздохнул я, допивая свой виски. – Похоже, я прилетел не в то место, в какое думал. Но я в любом случае мечу в совет, да и убивать не против. Так что как‑нибудь привыкну.

– Привыкай, – безразлично бросил Ящер. – Или проваливай. Третьего не дано.

Я заплатил и встал, но задержался у стойки, делая вид, что размышляю над словами Ящера. Информация о новых порядках была ценной, но мне нужно было знать еще кое‑что. Судьбы тех, кого я когда‑то знал.

– Слушай, – проворчал я, будто вспомнив что‑то не особо важное, но необходимое для упоминания. – У меня девочка есть, ну, ты понимаешь. Она раньше в Перекрестке жила и говорит, что ей один капитан очень помог. Леонгардом звать. Не знаешь такого? Хотел бы отблагодарить за помощь девочке.

Ящер принял очередную порцию виски от бармена и медленно повернулся ко мне. Его холодные глаза сузились.

– Леонгард? – он хмыкнул. – Пес пропал около года назад, вскоре после того, как Мидаса, того самого идиота, про которого я говорил, обвинили в измене и прикончили. Не поверил, что тот погиб. Рыскал повсюду, задавал вопросы. Похоже, слишком много вопросов. – Барлот сделал глоток. – Одни говорят, что он нашел след и ушел по нему в Небо. Другие – что нашел больше, чем стоило, и Кегарн со товарищи помогли ему встретиться с Мидасом. Лично я склоняюсь ко второму. Методы у Кегарна такие… мне по вкусу.

Внутри у меня все сжалось в ледяной ком. Так я и боялся. Леонгард, мой лучший друг, либо не поверил в мою смерть, либо поверил, но захотел отомстить.

Полез в самое логово змеи, пытаясь найти меня или выяснить правду о предательстве. И поплатился за это. Мысль о том, что он погиб из‑за меня, из‑за своей верности, ударила с новой силой, смешав горечь с яростью. Я сглотнул комок в горле, заставляя лицо Гирма оставаться невозмутимым.

– Жаль, – сипло выдохнул я. – Значит, руку ему не пожму. А Гарпию знаешь?

– Тоже девке твоей помогла? – осклабился Ящер.

– Что, если нет?

– Да ничего. В порядке все с ней, – Ящер махнул рукой, словно отмахиваясь от назойливой мухи. – Летает где‑то на своем «Крылатой фурии», грабит, веселится. От вступления в их «Круг» отказалась наотрез. Сказала, что ей свобода дороже любых привилегий. Сейчас вроде как уже с месяц в Перекрестке.

Облегчение смешалось с прежней болью. Риалия была жива и оставалась собой. Это было важно. Но известие о Леонгарде перевешивало все. Мне нужно было думать, а не поддаваться эмоциям.

Я допил остатки виски и грузно поднялся со стула.

– Спасибо за беседу, Ящер. И за информацию.

– Ты заплатил достаточно, – он поднял бокал с виски. – Тем более что ничего из этого особо не секрет.

– Все равно. И мой тебе совет, если ценишь свободу, вали из Перекрестка как можно быстрее.

– Учту, – отмахнулся он.

Я вышел из «Логова» на залитые тусклым светом улицы Перекрестка. Воздух, густой и пропитанный смогом, больше не казался просто фоном. Каждый звук, каждый запах напоминал о прошлом, которое было мертво. Леонгард погиб. Из‑за меня. Эта мысль жгла изнутри.

Но теперь у меня был ясный следующий шаг. Риалия. Она была здесь и могла знать что‑то, что не знал Ящер. Какие‑то детали о исчезновении Леонгарда, о настоящих планах совета.

Не сбавляя шага, я свернул туда, где, как я помнил, находились причалы для кораблей именитых, но не входящих в совет капитанов. Именно там обычно швартовалась «Крылатая фурия».

Корабль Алой Гарпии я нашел без труда. Охрану обогнул, облетев корабль под днищем, а затем одним стремительным рывком проскочив в двери, ведущие во внутренние помещения.

Дверь в капитанскую каюту Риалии была не просто не заперта – она стояла приоткрытой, словно кого‑то ждала. Я толкнул ее, и тяжелое полотно бесшумно отъехало в сторону, открывая мне пустой и довольно обычный на вид кабинет.

Впрочем, я лучше многих знал, что это – лишь ширма. И судя по приглушенным голосам, я пришел вовремя. Вообще‑то мне не особо хотелось прерывать игрища Алой Гарпии, но желание узнать больше о смерти Леонграда жгло меня изнутри и я решил, что не стану на этот раз соблюдать приличия.

Подойдя к большому платяному шкафу, посредине которого были вставлены красивые наполные часы с маятником, я прокрутил стрелки на них до 12:08 – день рождения Риалии, и одна из половин шкафа с тихим щелчком превратилась в дверную створку, которую я открыл и шагнул в «святая святых» «Крылатой фурии».

И остановился на пороге в полнейшем шоке от того, что увидел.