Текст книги "Ведьмак из Салема (СИ)"

Автор книги: Вольфганг Хольбейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 40 страниц)

Это был Кэррадайн. Со всем, что произошло, мы забыли об искалеченном слуге Болдвинна, но я сразу узнал маленькую, несколько эксцентричную фигурку.

И если он был калекой, он был удивительно силен. Одной силой своей безудержной атаки он отбросил меня назад. Я споткнулся, ударился о дверной косяк и защитно вскинул руки, чтобы защитить свое лицо от его безжалостных ударов. Его удары наносились так быстро, что у меня даже не было возможности отразить их или даже дать им ответный удар.

«Кэррадайн!» – прогремел голос. “Убей его!”

На мгновение он отвлекся. И я рискнул!

В мгновение ока я сделал шаг в сторону, отбил его кулаком и ударил его прямо по кончику подбородка.

Кэррадайн пошатнулся. Его глаза остекленели. Некоторое время он стоял неподвижно, затем очень медленно, как будто что-то внутри него все еще сопротивлялось, он наклонился в сторону и лежал неподвижно.

Но моя ситуация была более безнадежной, чем раньше!

Второй человек и монстр объехали вокруг, и тех немногих моментов, которые отвлекла меня Кэррадайн, было для них достаточно. Меня загнали в угол, и сопротивляться не было смысла. «Крейвен!» – выдохнул мужчина. Я не знал его, но он, казалось, знал меня очень хорошо. Его глаза сверкали ненавистью.

Почему-то он выглядел угрожающе, что было трудно описать словами.

Я смотрел на него секунду. Он спокойно встретил мой взгляд, наконец даже улыбнулся и подошел на шаг ближе.

И именно этого я ждал. Я резко развернулся, ударил его по колену и толкнул, заставив его отшатнуться на неопределенное время. В то же время я развернулся и отчаянно попытался добраться до двери.

Но черный монстр был быстрее. Две или три его черные змеиные руки хлестали в моем направлении, обвивали мои руки, как тонкие, слизистые змеи, и рвали меня одним резким движением.

Я закричал. Моя кожа горела, как огонь, там, где ее коснулось чудовище. Онемевшая боль пронзила мои руки, взорвалась в плечах, парализовав мое тело. Подвал словно расплылся перед моими глазами. Чудовище нависало надо мной огромной искаженной тенью. Его руки отделились от моих запястий, но я все еще не мог двигаться.

«Ты умрешь, Крейвен, – сказал мужчина. «Тебе не следовало сюда приходить», – сказал он очень спокойно, почти категорично. И все же каждое его слово поражало меня как удар. Я попытался пошевелиться, но не смог.

Чудовище приблизилось, дрожа. Кровавая пелена поднялась с моих глаз, но я все еще не мог видеть его тело более ясно, чем раньше. Его тело было огромным, намного больше человеческого и массивным, как медведь. Десятки хлестущих, переплетенных щупалец росли из его плеч, а голова была почти полностью занята одним кроваво-красным светящимся глазом. Его щупальца двигались вверх и вниз перед моим лицом, дрожа, но что-то, казалось, удерживало его от прикосновения ко мне.

Но случилось кое-что еще. Несколько пауков, которые еще не обратили на меня внимания, отделились от изобилующей массы и бросились ко мне на вращающихся ногах, осторожно касаясь моих туфель и моих брюк – и начали крутить меня!

Мой взгляд искал сияющий белый кокон в углу. И вдруг я понял, что означают темные очертания за мерцающим шелком паука. Это было человеческое тело.

Тело Дженни!

Я проснулся от оцепенения с пронзительным криком, отшвырнул пауков и попятился. Чудовище злобно зашипело и ударило меня щупальцами. Я пригнулся, отчаянным движением сорвал трость с пояса и ударил их, но полированная сталь рикошетом отскочила от жесткой кожи зверя. Яростное шипение монстра усилилось. Я видел, как из концов его змеиных рук росли тонкие, острые, как иглы, роговые кинжалы. На концах блестели капли бесцветной жидкости.

«Сопротивление бессмысленно, Крейвен, – сказал мужчина. «Тебе не следовало приходить. Вы не можете победить мастера. Никто не может. Твоя внешность только ускорит процесс. Теперь у него есть жизненная сила двух человек, чтобы открыть ворота “.

Ворота?

Мне потребовалось время, чтобы понять.

Пока я не понял, что сам столкнулся с одним из ВЕЛИКИХ СТАРЫХ …

«Нет», – пробормотал я. “Что …”

Мужчина засмеялся. «Да, Крейвен. Вы сами ускорите гибель своего нелепого мира. Но это ничего бы не изменило, если бы вы не пришли. Так просто быстрее “.

Чудовище подошло ближе. Его щупальца хлестали, раскрываясь, как тяжелые, смертельные объятия …

Где-то позади него что-то двигалось. Это был Кэррадайн, который изо всех сил пытался встать на ноги и огляделся по сторонам. Он все еще был ошеломлен и, казалось, изо всех сил пытался сориентироваться в реальности. Сбитый с толку, он сначала посмотрел на меня , затем на чудовище и, наконец, на молодого человека.

«Чарльз?» – пробормотал он. “Ты …?”

«Чарльз? Они Чарльз? Человек, которого звала Дженни? “

На долю секунды Чарльз выглядел встревоженным. В его глазах вспыхнуло странное выражение, смесь недоверия и ужаса. Но ненадолго. Затем его глаза снова стали завуалированными.

«Дженни …» пробормотала Кэррадайн. «Где … она», – внезапно его голос задрожал. “Что ты с ней сделал?”

«Заткнись, Кэррадайн», – сердито сказал Чарльз. “Она …”

Кэррадайн с криком прыгнул вперед, схватил Чарльза за плечи и попытался встряхнуть его, но Чарльз толкнул его в грудь, заставив его отшатнуться. Кэррадайн споткнулась, потеряла равновесие и с криком упала через блестящую занавеску из паучьего шелка.

За ним стоял неподвижный, вытянутый кокон, почти полностью сотканный из блестящей белой ткани. Тело молодой девушки …

Крик Кэррадайн больше не был человеческим. Это зрелище, казалось, полностью разрушило гипнотические чары, окутавшие его разум. Его пальцы рвали белый кокон, окружавший тело, разрывая нежную ткань.

«Кэррадайн!» – голос Чарльза чуть не дрогнул. “Прекрати!”

Кэррадайн не ответил. Как сумасшедший, он рвал и рвал паутину, за секунды разорвал кокон, над которым животные, должно быть, работали часами.

«Прекрати!» – крикнул Чарльз. «Ты все крушишь, дурак!» Он бросился вперед, безжалостно прорвался сквозь шелковую занавеску и попытался отодвинуть Кэррадайна.

Кэррадайн резко повернулся. Его обезображенное лицо содрогнулось от боли и ужаса. Молниеносным мощным движением он выдернул руки, схватил Чарльза за горло и сжал. Чарльз ахнул. В отчаянии он откинулся назад, на мгновение дернул Кэррадайна за запястья и начал бить себя кулаками по лицу. Я видел, как тело Кэррадайн содрогнулось от ударов. Его брови и губы распахнулись, кровь потекла по лицу, превратив его в ужасающую гримасу.

Но страх и отчаяние, казалось, придали Кэррадайну сверхчеловеческую силу. Его руки просто сжали горло Чарльза и сильно сжали. Постепенно удары Чарльза начали терять силу.

BIG OLD дали почти жалкое шипение. Его щупальца хлестали. Взгляд его единственного пылающего красного глаза нерешительно метался между мной и сражением. Я почувствовал связь магической энергии, протянувшуюся между ним и лежащей там беспомощной девушкой, которая истончалась и почти рвалась. И еще я почувствовал, что монстр на мгновение отвлекся и смутился.

Одним решительным движением я поднял меч, сжал его обеими руками и ударил изо всех сил. Чудовище развернулось. Его щупальца хлестали меня по лицу.

Боль была неописуемой. Раскаленный кинжал, казалось, вонзился мне в череп. Я закричал, пошатнулся, рванулся вперед силой собственного движения, к монстру. Меч сверкнул, дернулся над глазом чудовища без век – и пробил себе путь до рукояти!

Чудовище начало кричать, высокое, остроконечное и пронзительное, как раненое животное. Его щупальца безумно били, но удары больше не были прицельными и были лишь выражением его боли. Его тело начало дергаться и трястись. Пылающий глаз потух. Черноватая вязкая жидкость сочилась из потрепанной дыры, которая когда-то была его глазом.

Но я этого почти не замечал. Я потерял сознание второй раз за короткий промежуток времени.

Когда я проснулся, я был уже не один. Солнечный свет щекотал мне лицо, и где-то рядом раздавались голоса; Голоса, которые говорили в приглушенном разговоре, но я не понимал слов. Я попытался открыть глаза, моргнул и снова зажмурился в шоке, когда яркий солнечный свет проткнул мне глаза, как тонкую иглу. Тупая, пульсирующая боль прижалась к моей голове.

«Он приходит в себя».

Прошло мгновение, прежде чем я узнал голос. И прошло еще больше времени, прежде чем я понял, что меня больше нет в подземной пещере. Я лежал на мягкой прохладной поверхности и откуда-то доносилось приятное прохладное дыхание.

Я открыл глаза во второй раз, и на этот раз мне удалось держать их открытыми.

Я лежал на кровати в маленькой комфортабельной комнате. Окно было широко распахнуто, чтобы пропускать свет утреннего солнца и пение птиц.

Ховард сел рядом со мной на край кровати. «Ну?» – мягко спросил он. “Снова среди живых?”

«Среди …» Я попытался выпрямиться, но Ховард быстро толкнул меня обратно на подушки. «Что … случилось?» – неуверенно спросил я.

Улыбка Ховарда внезапно исчезла. «Я хотел бы услышать это от вас», – сказал он. “Ты не помнишь?”

Я попытался на мгновение, но мысли закружились у меня за лбом. «Пещера», – пробормотал я. “Где …”

«Пещера?» – нахмурился Ховард. «Что за пещера? Мы нашли вас здесь, – сказал он жестом, охватившим всю комнату. «Ты кричал и хлестал как дикарь. Что сейчас произошло? “

Я не ответил сразу. Боль за моим лбом постепенно утихла, превратившись в тупую, больше раздражающую, чем болезненную пульсацию, и когда она утихла, мои воспоминания вернулись.

Роулф появился рядом с кроватью и молча протянул мне стакан. Я видел, как его взгляд мелькнул, когда он смотрел мне в лицо, но проигнорировал это. «Я был в каком-то … пещере», – пробормотал я после первого, почти жадного затягивания. «Я … я знаю, это звучит безумно, но …»

Ховард улыбнулся. «Боюсь, после всего этого ничего не звучит безумно».

«После всего …» Я был шокирован. “Где мы? Что с…”

Ховард снова с легкостью толкнул меня на кровать. «Все в порядке, – сказал он. «Мы вернулись в настоящее. Это прекратилось вскоре после вашего исчезновения “.

“Но почему?”

«Я надеялся получить от тебя ответ», – пробормотал Говард. «Я не знаю, что случилось – это просто прекратилось», – он щелкнул пальцами. “Просто так.”

«Просто …» Я чуть не рассмеялся. «Если бы это было легко …» Я вздохнул, сделал еще глоток и заговорил. Ховард слушал меня молча, ни разу не прерывая, но выражение его лица темнело с каждым словом, которое он слышал.

«Вот и все, – сказал я, когда закончил репортаж. “Я упал в обморок. Следующее, что я помню, – это эта комната. Я … я понятия не имею, куда делась пещера, и … “

«БОЛЬШОЙ СТАРЫЙ», – сказал он, когда я не продолжил. Его лицо было пустым, но голос дрожал от подавленного страха. «Скажи это спокойно. Вы все равно это знаете “.

«Я … так боялся, – прошептал я. Даже воспоминание об ужасном чудовище убедило меня.

«Вы были в их мире», – пробормотал Говард. «Вы видели часть их мира. А эта девушка … “

“Дженни.”

Ховард грустно кивнул. «Боюсь, после всего, что вы сказали, ее больше не будет в живых».

Я не ответил. Я никогда не видел ее и не знал ничего, кроме ее имени. И все же эта мысль меня глубоко напугала.

Казалось, Ховард это почувствовал. «Ей будет лучше, когда она будет мертва», – мягко сказал он. «Никто не выживает, будучи связанным с сознанием ВЕЛИКОГО СТАРОГО . И даже когда она жива, она в ловушке своего времени. Ты больше ничего не можешь для нее сделать ». Он вздохнул, на мгновение закрыл глаза, а затем продолжил измененным голосом:« Это все объясняет ».

«Что объясняет что?» – решительно спросил я.

Ховард снова посмотрел на меня таким странным взглядом, несколько раз покачал головой и встал. Некоторое время я слышал, как он возился за моей спиной, затем он вернулся и снова сел на край кровати. В руках он держал зеркало. «Загляни внутрь», – сказал он.

Я послушался.

Я сидел так почти минуту, застыв от ужаса и не мог ничего делать, кроме как смотреть в собственное отражение. Мое лицо выглядело запавшим и усталым. На щеке была новая кровавая царапина, а над ней …

Коготь ВЕЛИКОГО СТАРАЯ разорвал у меня на лбу глубокую, доходящую до костей рану, порез от брови до линии роста волос.

И там, где он заканчивался, двухдюймовая прядь моих волос поседела. Нить в форме зазубренной молнии доходила до макушки …

Наконец, спустя, казалось, вечности, Ховард нарушил молчание. «Ты никогда не спрашивал меня, как твой отец получил травму, Роберт, – сказал он. «Я мог бы тебе сказать».

Я с усилием отвел глаза от зеркала. Я знал ответ, но вдруг мне стало страшно слышать его вслух. “Он имеет…”

«Сделал то же самое, что и ты», – сказал Ховард. «Ты спас нас всех, мальчик», – пробормотал он. «Но я не хочу вас одурачить. Рано или поздно ты все равно узнаешь. Ты убил одного из ВЕЛИКИХ СТАРЫХ , как и своего отца. И ты знаешь, что это значит. “

Я знал это.

Конечно, знал. Я узнал это в тот момент, когда увидел свое отражение в зеркале, прядь белоснежных волос, которая наконец сделала меня наследником и преемником моего отца, также внешне.

Он и я, мы оба убили одного из ужасных демонов с древних времен. И у нас с ним была такая же судьба. Его исполнилось, а мое вот-вот должно было сбыться. Когда-то.

Я убил БОЛЬШОГО СТАРОГО, и я знал, что это значило. Вы бы преследовали меня. Они бы преследовали меня со своей местью до конца света, если бы им пришлось.

И не только.

Пятая книга – В тени зверя

Как это часто бывает после сильного шторма, море было спокойным и почти неестественно гладким. Было тихо, и даже шум ветра, который всю ночь завывал по краям и гребням возвышающегося утеса и разбивал волны белыми брызгами у их ног, утих, когда взошло солнце. Единственный звук, нарушавший тишину, – это шаги трех мужчин, которые осторожно подошли к краю серо-белой мраморной стены и посмотрели вниз.

Никто из них не заметил гигантского серого существа, которое бесшумно приблизилось к берегу и затаилось между рифами.

Когда Бенсен добрался до пляжа, руки были в крови и болели. Спуск не был очень опасным. Бенсен вырос на скале и карабкался по стенам в детстве, и здесь камень падал не так плавно и перпендикулярно, как где-либо еще, так что даже неопытный альпинист мог легко подняться на высоту пятидесяти или шестидесяти футов. Но острые края и выступы меловых скал разорвали его кожу, и соль, оставленная штормом, словно сверкающая броня на скале, пылала адом в ранах.

Бенсен достал носовой платок и вытер кровь с пальцев, ожидая, пока двое других последуют за ним. Норрис умело и быстро взобрался на скалу над ним, в то время как Махони все еще гримасничал и дрожал от страха, стоя на узком выступе, явно не в силах решить, рассердить себя от страха или просто развернуться. Последний кусок стены был самым тяжелым.

«Чего ты ждешь, Флойд?» – крикнул Бенсен. «Вряд ли скала из-за тебя превратится в лестницу. Ну давай!”

«Я … черт возьми, я не могу!» – отозвался Махони. «Я не свободен от головокружения, вы это знаете. Я не могу туда попасть “.

«Тогда спрыгни с меня!» – крикнул Бенсен. «Это не высоко. А внизу мягкий песок! “

«Прыгать?» – выдохнул Махони, и Бенсен увидел, даже на расстоянии, насколько он стал бледнее, чем был. “Ты не в своем уме? Это двадцать футов! “

Бенсен ухмыльнулся, отступил от стены, чтобы освободить место для Норриса, и пожал плечами. Если бы это было на его усмотрение, Махони вообще бы не пришел. Но Норрис настоял на том, чтобы забрать его, и, вероятно, он был прав. Флойд Махони был, пожалуй, величайшим трусом на сотню миль, но он также был лучшим ныряльщиком в Дернессе. Он был им нужен. Может быть.

Норрис приземлился на песок рядом с ним пружинящим прыжком, выпрямился и нахмурился, глядя на свои руки, которые были такими же синяками и окровавленными, как и Бенсены. Затем он повернулся и посмотрел на море. Затишье продолжалось, и отлив понизил уровень воды, так что теперь пляж стал шире, тридцать, может быть, сорок футов влажного, блестящего белого песка, на котором за ночь закипели белые брызги. Между бровями Норриса образовалась глубокая складка, из-за которой он выглядел старше и серьезнее, чем был на самом деле. «Ничего особенного», – пробормотал он.

Бенсен выудил из кармана сигарету и липкими пальцами чиркнул спичкой, прежде чем ответить. “Это была твоя или моя идея приехать сюда?”

Морщинка между бровями Норриса стала глубже. «Черт возьми, в конце концов, я знаю, что видел», – неохотно сказал он. “Это здесь.”

Бенсен сделал долгую затяжку, несколько раз закашлялся и с проклятием бросил сигарету в прибой. Дым был горьким на вкус, и его дыхание по-прежнему было тяжёлым и тяжёлым. Короткий подъем утомил его больше, чем он думал ранее. Норрис нахмурился, глядя на то, что он делает, но старался ничего не говорить. Они молча ждали, пока Махони не спустится к ним и не присоединится к ним. Его лицо было бледным, и, несмотря на холод, на лбу блестел тонкий пот.

«Кто-нибудь из вас знает, как встать?» – мягко спросил он.

Бенсен ухмыльнулся. «То, как мы спустились, Флойд. Взбираться.”

Махони побледнел еще больше, но в качестве меры предосторожности заглушил любой ответ и посмотрел в море мимо Бенсена и Норриса. Волны были плоскими и слабыми, и даже шум прибоя казался шепотом, как будто океан израсходовал всю свою силу.

«Я не вижу корабля», – сказал он через некоторое время.

«Это там», – ответил Норрис. Его голос был почти вызывающим. «Я видел это очень ясно. Должно быть, три или четыре мастера. Он пробил середину, но ты мог … “

Бенсен закатил глаза и отрезал его невольным взмахом руки. «Все в порядке, малыш», – сказал он. «Мы вам верим. Кроме того, – добавил он через несколько секунд другим голосом, – это в значительной степени именно то, что мне описал этот сумасшедший. Он вздохнул. “Давайте начнем.”

Норрис молча расстегнул пряжки своего рюкзака и помог Бенсену также поставить свой груз. Только Махони не двинулся с места.

«Что это?» – нехотя прорычал Бенсен. “Нет желания?”

«Ни малейшего», – ответил Махони, качая головой. «Мне это не нравится, Леннард», – он поджал губы, затем сбросил рюкзак со спины и кивнул в сторону моря. «Море слишком спокойное. И чертовски холодно “.

«Это должно происходить время от времени в ноябре», – многозначительно ответил Бенсен. “Что с тобой случилось? Ты боишься простуды? »Он засмеялся. – Филлипс платит нам по пятьдесят фунтов каждому, мальчик. Вы ведь можете намочить ноги, верно? “

«Дело не в этом», – пробормотал Махони. «Я …» Он замолчал, громко вздохнул и снова покачал головой. «Мне все это не нравится, вот и все».

Норрис хотел что-то сказать, но Бенсен сдержал его быстрым предупреждающим взглядом. Он лучше знал, как обращаться с Махони. «Я тоже», – сказал он так мягко, что Махони удивленно поднял глаза. «Было бы лучше, если бы у нас была лодка и надлежащее оборудование, но у нас нет на это времени. Этот Филлипс сдвинет небо и землю, как только он узнает, что корабль все еще здесь, и я хочу осмотреть обломки, прежде чем он сможет ».

Махони кивнул, но движение было едва заметным, и Бенсен почувствовал, что он далеко не уверен. Об этом говорили не раз. На самом деле, с тех пор, как этот странный мистер Филлипс и двое его еще более незнакомых товарищей приехали в город и начали нанимать, на эту тему почти ничего не было. Они искали корабль. Корабль, который должен был затонуть здесь у берега добрых три месяца назад. И после того объема работы, которую они проделали, и количества денег, которые они разбросали среди людей, на борту этого корабля должно быть что-то весьма ценное. Он, Норрис и Махони были не единственными, кто искал обломки самостоятельно. Но Норрис был единственным, кому посчастливилось оказаться в нужном месте в нужный момент и наблюдать, как разбитое штормом море очищает часть затонувшего корабля.

«Если он действительно там внизу, мы все равно не сможем туда добраться», – пробормотал Махони. «Вода здесь довольно глубокая, а течение …»

«По крайней мере, попробуй, Флойд», – прервал его Бенсен. «Даже если ты не сможешь получить его, мы, по крайней мере, сможем получить премию, верно?»

Махони неохотно кивнул. Филлипс предложил вознаграждение в сто пятьдесят фунтов тому, кто один найдет корабль. Годовой доход рабочего, подумал Бенсен, просто для информации. В затонувшем корабле должно было быть нечто большее, чем просто сокровище …

«Хорошо», – сказал он наконец. “Я попробую. Только не притворяйся, что я иду туда. Выплываю и смотрю по сторонам, и все. Я могу быть немного глупым, но не склонным к суициду “.

«Никто не спрашивает», – быстро сказал Норрис. «Когда мы узнаем точное местоположение, мы получим лодку и приличное оборудование. Тогда посмотрим. “

Махони бросил на него неопределенный взгляд, поморщился и начал изо всех сил стараться раздеться. Бенсен и Норрис также быстро сняли одежду и уложили все в водонепроницаемые рюкзаки, которые они привезли с собой. Чуть позже все трое стояли рядом друг с другом на линии прилива – голые и замерзшие на ноябрьском морозе. С поверхности воды к ним дул ледяной ветерок. Бенсен вздрогнул. Внезапно он перестал быть уверенным, что искать обломки самому было хорошей идеей.

«У нас мало времени», – внезапно сказал Норрис. Бенсен с досадой взглянул на него, но промолчал, когда посмотрел в том направлении, куда указывала рука Норриса. Черные грозные тучи снова собирались над горизонтом. «Ничего особенного в это время года, – подумал Бенсен, – а может, и безобидного». Но с таким же успехом это могло означать продолжение шторма. С содроганием он подумал о шторме, бушующем над побережьем всю ночь. Когда это началось снова, а они все еще были в воде или даже просто здесь, на пляже …

Отогнав эту мысль, он повернулся к Махони и помог ему обернуть веревку вокруг талии и надежно привязать.

Вода была ледяной. У Бенсена было ощущение, что его ноги отомрут по тонкой, быстро поднимающейся линии, когда они будут углубляться в воду. Прозрачная серая дымка клубилась с поверхности воды, и, словно чтобы сделать это особенно трудным для них, ветер внезапно снова поднялся и залил им лица холодной и горячей соленой водой.

Они с Норрисом остановились, погрузившись по бедра в воду, в то время как Махони шел быстро и не оглядываясь. Бенсен крепкими пальцами схватился за веревку и смотрел , пока Махони шел, то только на грудь, потом на плечи, а затем на шею и исчез в воде. Наконец он тоже остановился и, уже наступив на воду, еще раз повернулся к ним лицом.

«Просто держись за веревку», – сказал он. «Если я подам тебе знак, ты меня вытащишь, хорошо?»

«Конечно!» – крикнул в ответ Бенсен. Инстинктивно он потянул веревку сильнее, пока не почувствовал сопротивление. Течения в этой части побережья были печально известны. Даже такой хороший пловец, как Махони, не мог рискнуть войти в воду без страховки.

Махони повернулся, сделал несколько сильных рывков и нырнул. Бенсен осторожно пропустил веревку сквозь пальцы, пока Махони продолжал плыть под водой к рифовой преграде, которая таилась под обманчиво гладкой поверхностью моря в нескольких сотнях футов от берега. Прошло бесконечное время, прежде чем его голова снова вырвалась из серого зеркала, и он сделал вдох, чтобы снова нырнуть.

Бенсен озабоченно посмотрел на небо. Штормовой фронт не приближался, но он знал, насколько непредсказуемой была погода в этой части шотландского прибрежного пейзажа – то, что сейчас выглядело как далекая осенняя гроза, могло быть здесь, как бушующий ураган через полчаса и море в превращение кипящего казана.

Веревка дергалась в его руках. Бенсен выпрыгнул из своих мыслей, обменялся быстрым встревоженным взглядом с Норрисом и натянул веревку.

Махони появился снова, замахал обеими руками и сделал несколько глубоких вдохов. Его губы посинели от холода. «Это здесь», – позвал он. «Почти прямо подо мной».

«Вы уверены?» – отозвался Бенсен.

«Да!» Голос Махони дрожал не только от холода. «Я это очень ясно вижу – он на своей стороне. Перила находятся на глубине менее двух метров под водой. Повесьте еще немного поводка – я спускаюсь вниз! »Прежде чем Бенсен и Норрис успели сказать что-нибудь еще, он снова нырнул.

На этот раз он пробыл под водой надолго, более двух минут, по оценке Бенсена. Веревка дергалась в его руках, и пару раз ему казалось, что он видит тень под поверхностью воды, но не был уверен.

Наконец, когда Бенсен начал волноваться, снова появился Махони. «Это здесь», – позвал он снова. «Но есть кое-что еще, Леннард. Я … “

Позади него из моря вырвался серо-белый фонтан. Пораженный крик Махони был заглушен яростью и брызгами воды. Смертельный толчок прошел через веревку в руках Бенсена. Махони тонул так быстро, как будто что-то затягивало его под воду.

Через секунду он, тяжело дыша, выскочил, бросился на спину и начал кричать изо всех сил. «Вытащи меня!» – крикнул он. «Ради бога, вытащите меня!» Его лицо исказилось. Бенсен увидел, как его рот открылся в беззвучном крике, затем что-то с ужасающей силой дернуло веревку и дернуло ее вперед, в то же время Махони снова исчез. Белые брызги и пузырьки воздуха отметили место, где он затонул.

Бенсен уперся в веревку, а Норрис потянул за другой конец веревки, которой был закреплен Махони.

Но даже в этом случае их все больше и больше затягивало в море. Бенсен раздвинул ноги, откинулся назад и напряг мускулы, но ступни не могли найти опоры на рыхлом песке; он споткнулся, упал вперед и шаг за шагом спотыкался все глубже и глубже. Рядом с ним Норрис вскрикнул от шока и страха, но почти не услышал этого.

Там, где затонул Махони, казалось, кипит море. Белая пена поднялась на поверхность, затем появилась рука Махони, сжавшаяся когтями, словно отчаянно ищущая поддержки. Что-то зеленое и бесформенное внезапно схватило ее, обвилось вокруг его запястья, как кнут, и зверским рывком затащило его руку обратно под поверхность воды.

Это зрелище придало Бенсену новые силы. С отчаянным усилием он откинулся назад и изо всех сил тянул и тянул веревку. «Подъезжай, Фред!» – выдохнул он. «Черт возьми, вытащи! Это должно быть осьминог или что-то в этом роде! “

Это была причудливая, нереальная схватка. После этого Бенсен не мог вспомнить, сколько это длилось – секунды, минуты, может быть, часы. Море кипело и пенилось прямо перед ними, и несколько раз голова Махони вылезала из воды, обвитая чем-то большим и зеленым, что цеплялось за его глаза и рот слизистыми щупальцами. Бенсен почувствовал, как его руки снова разомкнулись и снова начала кровоточить, но он проигнорировал боль и продолжал бороться с убийственным давлением на веревку.

А потом все было кончено. Бенсен почувствовал, как веревка снова затянулась в его руках, с убийственной силой попытался затащить его в море – и она порвалась!

Его испуганный крик был задушен, когда он потерял равновесие и упал назад. Он погрузился в воду, проглотил воду и какое-то время метался в слепой панике, прежде чем ему удалось подняться над поверхностью воды и вздохнуть. Он ахнул, снова нашел твердую землю под ногами и выплюнул воду и горькую желчь. На мгновение море, берег и небо начали вращаться вокруг него и исполнять сумасшедший танец Святого Вита. Холод продолжал проникать в его тело и парализовать его, и …

И тут что-то задело его правую ногу!

Бенсен громко закричал. Прикосновение было скользким и мягким, но все же чрезвычайно мощным, и именно оно убило Махони!

Отчаянным движением Бенсен отдернул ногу от скользкого мягкого существа, бросился вперед и поплыл так быстро, как только мог. Он снова проглотил воду и закашлялся, но все равно поплыл, царапаясь быстрее, чем когда-либо в своей жизни. Последние десять или пятнадцать ярдов он пополз обратно на четвереньках.

Он и Норрис почти одновременно достигли банка. Они оба лежали так несколько минут, тяжело дыша и измученные до краев, не в силах сделать шаг или пошевелиться. Кровь шумела в ушах Бенсена. Он дрожал от холода, и его сердце колотилось, как будто вот-вот лопнет.

Норрис с усилием перекатился на спину, со стоном поднялся в полусидячее положение и прижал колени к своему телу. Он дрожал. Его зубы стучали от холода.– Боже мой, Леннард, – пробормотал он. «Он … он мертв. Махони мертв. Он … он утонул».

Бенсен тоже снова выпрямился. Холод был мучительным, и ветер врезался в его кожу, как будто невидимыми ножами, но хуже, чем внешний холод, было ледяное чувство, которое медленно начало распространяться внутри него. С усилием он поднял руку, стер соленую воду с глаз и с шумом вдохнул.

«Нет», – сказал он очень мягко, но очень твердо. «Он не утонул, Фред».

Норрис обеспокоенно посмотрел на него, несколько раз сглотнул и снова посмотрел на море. Вода перестала кипеть. Океан был обманчиво спокойным, как большая гладкая могила.

«Он не утонул, Фред», – снова сказал Бенсен. Он снова замолчал на мгновение, сжал кулак и посмотрел, куда утонул Махони. «Что-то убило его», – сказал он, сжимая кулак. «И я клянусь, я узнаю, что».

Глаза Норриса сверкнули. Его лицо было таким же белым, как пляж, на котором они притаились, а дыхание по-прежнему было частым и прерывистым. «И… как?» – спросил он.

«Филлипс», – прорычал Бенсен. «Это Филипс там знать.» Он встал, помедлил и наклонился снова. Тонкая серая нить, похожая на кусок уже полусгнившей водоросли, обвивалась вокруг его правой лодыжки, именно там, где он почувствовал прикосновение. Бенсен вздрогнул, когда это зрелище снова пробудило в нем воспоминания о скользком мягком ощущении. Он поспешно нагнулся, снял вещь и с отвращением потер пальцы о песок. Затем он выпрямился.

«Давай, – сказал он. «Пойдем, пока не разразилась буря. У меня есть пара вопросов к мистеру Филлипсу. “

Кошмары по-прежнему приходили по ночам. Это всегда был один и тот же сон, всегда одна и та же ужасная последовательность сцен и образов, и я не мог точно вспомнить, что мне снилось впоследствии, но я почти регулярно просыпался с криком и мокрым от пота, а пару раз … по крайней мере, я сказал себе Ховард позже – он и Роулф должны были держать меня изо всех сил, потому что я пинался и угрожал причинить себе вред. Я никогда не мог вспомнить этот сон, только фрагменты: в нем сыграл роль мужчина, человек с бородой и прядью белых волос, зазубренный, как молния, которая начиналась над его левой бровью и бежала почти до макушка его головы и другие, мерзкие существа, которых я не мог точно увидеть: существа черноты и формы страха, бьющие щупальца и ужасные клювы попугаев, с которых капала кровь. И голоса. Голоса, которые говорили на языке, которого я не понимал, и который был старше человеческой расы, может быть, старше самой жизни. И, может быть, это было хорошо, что я никогда не мог вспомнить детали. Может быть, мой разум был бы сломан навсегда, если бы я точно помнил. Это и так было плохо – образы, которые я не забыл, были завуалированными и бледными, как будто скрытые за туманом или движением, густой дымкой: пейзажи, может быть, и города, преимущественно в черном и других, мрачных цветах, для которых это было он не давал слов человеческому языку, причудливо искривленные и искаженные вещи, черные озера смолы или жидкой смолы, на берегах которых валялись безымянные зверства …