Текст книги "Услышать тебя..."

– Если бы только это, – все так же отрешенно ответил Сергей. – Беда в том, что я себя стал бояться…

– Послушай, я недавно чуть было не женился, – старался развеселить приятеля Николай. Ему не нравилось его настроение. – На Веронике, актрисе из нашего театра... Не улыбайся, я серьезно…

– И что же Вероника?

– Пожила у меня два месяца и ушла.

– Плохо готовила?

– Это еще полбеды: я научил бы... Она сказала, что я скучный, как понедельник! И, даже когда молчу, действую ей на нервы. Скрип моих костей и то, видите ли, ее раздражает!

– Смазывал бы…

– Что, кости?

– Ну да!

– Вообще-то она глупенькая, – продолжал Николай. – Говорить-то с ней было не о чем...

– Правильно и сделала, что ушла, – заметил Сергей. – Почувствовала, что твоя любовь на замке, и ушла,

– Я две недели переживал, – сказал Николай. – А потом прошло. А не ушла бы – жил. Можно и к этому привыкнуть.

– М-да, плохи твои дела, – заметил Сергей. – Не женишься ты. А и женишься – опять сбежит. Холостяцкая жизнь наложила на тебя свою костлявую лапу.

– Зато, по твоей теории, сохраню в неприкосновенности свое большое чувство, отпущенное природой,– улыбнулся Николай.

– Ты, как Кощей, будешь до смерти чахнуть над златом...

– Я бы и рад, Серега, влюбиться, да вот не получается,– вздохнул Николай. – А что, если мне природа вообще не отпустила этого счастья, которое зовут любовью?

– Не забывай слова Блока: «Только влюбленный имеет право на звание человека».

– Мне больше по душе высказывания на этот счет философов, а не поэтов, – блеснул своими познаниями и Николай. Он с детства выписывал в специальную тетрадку понравившиеся ему мысли, изречения. – Вот что утверждает Шопенгауэр: «Только отуманенный половым влечением рассудок мужчины мог назвать прекрасным низкорослый, узкоплечий, широкобедрый пол». А вот что говорит Ницше: «Все в женщине загадка, и все в женщине имеет одну разгадку: эта разгадка зовется беременностью... Мужчина для женщины – только средство; цель – всегда дитя».

– Ты еще вдобавок и женоненавистник? – рассмеялся Сергей.

– Это не я, а они, – скромно заметил Николай.– Кстати, как Лиза с Большого Ивана? Все одна?

– К ней муж вернулся, – сказал Сергей. – Вылечился от алкоголизма, приехал в деревню и теперь в совхозе бригадиром работает.

– И тут не повезло... – усмехнулся Николай и, взяв с сиденья «Огонек», раскрыл. – Помнишь, в газетах писали, что после взрыва американцами водородной бомбы над Тихим океаном радиоактивный пепел просыпался на японскую шхуну с рыбаками? Так вот в этом году еще один рыбак умер в госпитале.

– Я оптимиет и верю в мир на земле, – сказал Сергей.

– Вон тут что пишут... – ткнул Николай пальцем в журнал. – Какой-то китайский политик утверждает, что мировые войны необходимы человечеству. Они обновляют народы, пробуждают их деятельность и двигают вперед прогресс... Пишет, что раз в двадцать пять – тридцать лет война людям нужна, как свежая струя в застойном болоте...

– Это не политик, а людоед, – заметил Сергей и, помолчав, спросил:

– Что там еще пишут?

– Пишут, что в Москве открылся съезд писателей Российской Федерации... на который тебя почему-то не пригласили... Двое наших ученых-физиков удостоены Нобелевской премии... У берегов Франции затонул танкер. Разлившаяся в море нефть грозит гибелью миллионам живых существ, как пернатых, так и водных... И еще одно, специально для тебя: ученые всего мира требуют прекратить убой китов. Их количество в мировом океане катастрофически уменьшается...

– Это приятная новость, – заметил Сергей.

– Ты знаешь, мне тоже стало жалко бедных китов, – сказал Николай.

Сергей вдруг резко затормозил, даже машину немного в сторону занесло.

– Ты что, заснул? – возмутился Николай. – Я чуть было в окно не вылетел...

– Еж перебегал дорогу, – невозмутимо заметил Сергей. – Не мог же я его переехать!

– В следующий раз, пожалуйста, предупреди меня, – попросил Николай. – Я не хочу из-за какой-нибудь лягушки стать инвалидом...

– Ну вот, а еще хочешь за китов вступиться, – засмеялся Сергей.

11

В вагоне стало душно, и Сергей вышел в тамбур. Здесь никого не было. Погромыхивала сцепка, толкали друг в дружку чугунные буфера, в приоткрытую дверь со свистом задувал ветер. И где-то на крыше вагона будто кто-то в барабан стучит.

Под эти звуки он задумался. Валя Молчанова перед этой командировкой как бы между прочим сообщила, что ей звонила Лиля. Теперь она не Земельская, а Оленина... Красивая фамилия. Не то что Волкова... С мужем и родителями собирается совершить путешествие на теплоходе по Волге... Он, Сергей, трясется здесь, в тамбуре пассажирского поезда, а прыткий Юра Оленин вместе с Земельскими плывет по Волге матушке-реке и за бутылкой хорошего вина ведет задушевные разговоры с богатеем тестем... И они прекрасно понимают друг друга...

Часто он теперь ездит в командировки. Как и раньше, когда был фоторепортером... Впрочем, он не жалуется: новые города, села, новые лица. Это интересно. А может быть, он

кого-нибудь ищет? Или убегает от самого себя?..

Станция Сердце. Милая, знакомая станция! Сколько раз он проезжал мимо, а вот так и не удосужился сойти на ней. ..И в тот раз, когда впервые встретился с Лилей, он возвращался из командировки по этой железнодорожной ветке. И проезжал мимо станции Сердце...

Поезд дернулся и стал тормозить; Сергея прижало к стене. Проплыла желтая казарма, толстые березы, мешки на перроне. Проводница распахнула дверь и подняла железный лист, Сергей посторонился, пропуская в вагон двух девушек с плетеными корзинами, обвязанными белыми платками. Одна из девушек, увидев его, вскинула черные брови, губы ее полураскрылись, будто она хотела что-то сказать, но так ничего и не сказала. Девушки скрылись в вагоне, а в тамбуре остался свежий аромат малины и черники. Сергей, еще не отошедший от своих воспоминаний, обалдело смотрел им вслед...

Он не слышал, как пошел поезд и проводница закрыла дверь. Как во сне увидел на пригорке укрывшуюся под сенью толстых берез и тополей часовенку. Но вот и ее заслонила высокая девушка в синем трикотажном костюме и блестящих ботах. Длинные прямые волосы цвета спелой ржи, тонкая талия... Сердце громко бухало по ребрам, а он все еще не мог поверить, что это она! Почему же тогда она не остановилась, прошла мимо? Не может быть, чтобы это была она... Чепуха какая-то! Мало ли на свете людей, похожих один на другого? ..

Но ноги уже несли его в вагон, глаза жадно обшаривали лица людей. Расталкивая пассажиров, зачем-то столпившихся в проходе, он пробирался все дальше по вагону. И вдруг он остановился, теперь в свою очередь загородив проход. Упрись ему сейчас в спину бульдозер, он и тогда бы, наверное, не почувствовал: перед ним у окна сидела Наташа. Она смотрела ему в глаза, прикусив нижнюю губу. Так поступают дети, стараясь не заплакать. Увидев ее, он стал понемногу успокаиваться и перестал слышать свое сердце. Она здесь, в вагоне, и никуда больше не денется, не исчезнет. Тут даже окна наглухо закрыты. Будь она вольной птицей, и то не смогла бы отсюда улететь. Он не сразу заметил напротив нее другую девушку, с любопытством смотревшую на него, не слышал, что говорит Наташа. Он видел ее чуть встревоженные, но сияющие глаза, смотрел на шевелящиеся губы и... был счастлив.

– ...Это Варя, моя лучшая подруга, – наконец дошел до него знакомый голос. – Мы ездили в лес за ягодами. ..

«Ты здесь, а я этого не знал, – спрашивал Наташу глазами Сергей. – Когда ты приехала?»

– Мы набрали полные корзинки, – говорила Наташа. – Никогда не видела столько ягод…

«Как же так, Наташа? – спрашивал глазами Сергей. – Я так долго тебя ждал...»

– А вот грибов почему-то нет, – говорила Наташа. – Я только три штуки нашла. И то один червивый...

– Угощайтесь, – Варя стащила с корзинки платок и пододвинула к Сергею.

Мучительно соображая, что бы сказать, Сергей наклонился над корзинкой. Ягоды были ярко-синие, будто запотевшие. Казалось, дотронешься до них – и брызнет черно-красный сок. Только сейчас он заметил, что губы у девушек были черные. Спелая черника так и таяла во рту. Красными угольками сверкала в корзине малина.

Сергей ел ягоды и смотрел на Наташу. Она улыбнулась и тоже взяла из корзинки несколько ягод. Пальцы у нее были синие, будто она окунула их в чернила. Оторвавшись от ягод, Сергей поймал на себе изучающий взгляд Наташиной подруги. Девушка тотчас отвела в сторону смешливые глаза, на губах ее промелькнула улыбка.

– У вас тоже губы черные, – заметила она.

Тут только до него дошло, что Варя Мальчишкина – сестра Женьки.

– Где сейчас брат ваш? – поинтересовался Сергей. И сам почувствовал, что голос его немного сел.

– Слон? На Южном Сахалине. Строит со студентами дома для рыбаков...

– Передавайте ему привет от меня, – сказал он и поморщился: не те слова!

– Передам, – заверила Варя, стрельнув на подругу смеющимися глазами. – Только он скоро приедет.

– Тогда я ему сам передам, – обрадованно сказал Сергей.

– Что передадите? – спросила Варя. – Привет? – И, быстро взглянув на подругу, прикрыла черный рот синей ладошкой, но не выдержала и громко рассмеялась.

– Я, наверное, нос испачкал? – злясь на себя и на нее, проворчал Сергей.

– Да нет, просто вы смешно говорите... – сказала Варя.

«Ушла бы ты к черту, что ли?» – подумал Сергей к, не решаясь взглянуть на Наташу, отвернулся к окну, за которым мелькали телеграфные столбы, ярко желтели убранные поля, шелестел кустарник. Чем ближе к городу, тем лесов все меньше. Пустынные, с редкими соломенными скирдами поля, небольшие спрятавшиеся в камышах озера, островки кустарника. И редкая роща вдали или одинокая величественная сосна на бугре.

В окне отчетливо отражался тонкий профиль девушки. Сергей вдруг остро почувствовал нежность к ней. Пришли на ум наконец хорошие слова, но он не мог их произнести при Варе. Да, пожалуй, и без нее не произнес бы. Наташа была и прежней и вроде бы немножко другой, незнакомой. Что-то беззащитное сейчас было в девушке. Ему пришлось сцепить пальцы вместе, до того сильное возникло в нем желание потрогать ее длинные шелковистые волосы, спускающиеся с плеч, провести пальцами по высокой девичьей шее, коснуться маленького уха, чуть заметного в яркой желтизне волос.

– Вы подарите мне свою книжку с надписью? – без умолку болтала Варя. – Я видела у Наташи...

«Я ведь ей не дарил, – подумал Сергей. – Да, она могла купить там, в Казахстане...» От этой мысли ему стало приятно. Хотя что тут особенного: купить случайно попавшуюся на глаза книжку знакомого человека?..

– А что вы еще пишете? Роман?

– Ты очень много говоришь, – заметила наконец Наташа.

Поезд остановился на последней станции. Больше до самого города не будет остановок. И не увидишь за окном ни березовой рощи, ни соснового бора. Одно великое поле.

Варя, по-видимому, обиделась на подругу и замолчала. Иногда Сергей ловил на себе ее внимательный взгляд, но ему было не до Вари, и он даже был благодарен Наташе, что она одернула не в меру говорливую подружку. Молчание и замкнутость Наташи – вот что тревожило его. Он мог задать ей тысячу вопросов, они так и вертелись на языке, но имеет ли он на это право? И захочет ли девушка отвечать? А от того, что она ответит, зависело многое. Слишком много он думал об этой девушке последний год. Помнил ее слова, сказанные давным-давно, что уж если она полюбит, то навек... Сейчас все от нее зависит, а не от него, Сергея...

Двух женщин любил он на своем веку, по крайней мере так думал, и теперь страшился третьей любви, а, наверное, без любви и жизнь не в жизнь. Но ведь любовь принесла ему гораздо больше разочарований и страданий, чем радости!.. Не каждая девушка или женщина способна вызвать у мужчины размышления о смысле жизни и любви...

Когда поезд прибыл в город и Сергей вместе с девушками вышел из вагона и направился к автобусной остановке, он все еще думал об этом, да и Наташа была грустной и рассеянной. Наверное, ни он, ни она не слушали болтушку Варю, которая не умолкала ни на минуту. В автобусе Сергея прижали к Наташе. Он попытался отодвинуться, но набилось столько народу, что невозможно было пошевелиться. Так они и остались стоять лицом к лицу. Смотрели друг другу в глаза и молчали. До сих пор Сергей не задумывался, существует ли на самом деле телепатия или это из области фантастики, но вот сейчас, в переполненном автобусе, глядя в глаза Наташи, он отчетливо внутри себя услышал ее голос: «Я рада, что мы снова встретились!» И он так же безмолвно ответил: «Я не могу без тебя... Слышишь, не могу». Наверное, она его услышала, потому что чуть-чуть, каким-то мимолетным движением красивых почерневших от ягод губ улыбнулась, но тут же лицо ее снова стало сосредоточенным, а глаза отрешенными. И Сергей снова услышал: «Я всегда думала о тебе. Только о тебе, слышишь? ..»

«Я люблю тебя, Наташа!»

«Люблю, Сергей!»

«Я никому тебя не отдам...».

«Да! Да!»

Автобус остановился, между ними вклинился высоченный парень и, работая острыми локтями, стал пробираться к распахнутой двери. Чтобы дать выйти людям, Сергей вышел из автобуса. Он тут же бросился к двери, но оттуда высунулся большой коричневый чемодан, и Сергей отступил, а когда все, кому нужно было, покинули автобус, двери поспешно со скрежетом закрылись и он, взревев и грохнув о днище, уехал.

Сергей в смятении стоял на тротуаре и смотрел вслед автобусу. Ему показалось, что в выпуклом заднем окне мелькнуло Наташино лицо, он замахал рукой, но тут солнечный луч ударил в стекло, и оно послало ему в глаза такой ослепительный зайчик, что Сергей зажмурился. А когда открыл глаза, автобус был уже далеко.

Шагая с тяжелой сумкой к дому родителей, Сергей размышлял о том, что случилось в автобусе. Может быть, ничего такого не произошло? Просто он все это вообразил? Но ее глаза!..

Вечер был теплый, и старые липы благоухали. На проводах вспыхивали и гасли длинные паутины, над крышами, иногда опускаясь к самой земле, носились ласточки. Сумка оттянула руку, и он повесил ее на плечо. В сумке гостинцы родителям, братьям, сыну...

Он не заметил, как прошел мимо дома. И лишь на перекрестке сообразил, что идет в ту сторону, куда скрылся автобус... Он хорошо знал улицу и дом, в котором она живет, но это далеко, да еще проклятая сумка! .. Увидев подчаливающий к остановке автобус, бросился через улицу за ним. На тротуаре налетел на бородатого верзилу, который не очень-то лестно выразился в его адрес, на что Сергей не обратил никакого внимания.

Автобус ушел из-под самого носа... А ее мягкий приглушенный голос музыкой звучал в нем, звал и звал... Сергей то и дело выскакивал на шоссе и высматривал следующий автобус. Сумка врезалась в плечо. Надо было ее оставить дома... Он не мог стоять на месте: переступал с ноги на ногу. Попытался закурить, но, сломав две спички, забыл про сигарету. Заметив приближающуюся «Волгу», отчаянно замахал руками, и машина остановилась.

– Только, ради бога, скорее! – взволнованно сказал он шоферу. – По маршруту первого автобуса...

– Вы там чемодан оставили? – поинтересовался тот, с интересом разглядывая его.

– Я там, друг, свое счастье оставил, – доверительно ответил Сергей, плюхаясь на продавленное сиденье рядом с любопытным водителем.

– А какого оно цвета, это счастье?

– Езжай, друг! – взмолился Сергей. – Мое счастье голубое, как воздушный шарик, вовремя не схватишь – снова в небо улетит...

– Мы догоним твое голубое счастье... – улыбнулся шофер и так лихо рванул с места, что машина козлом подпрыгнула на дороге.