Текст книги "Прекрасное далеко"

Автор книги: Либба Брэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 45 страниц)

– Мои девочки, – чуть не плачет миссис Найтуинг. – Я должна уберечь моих девочек!

– Должна же быть какая-то надежда, – говорит Энн.

Фелисити смотрит на меня, взглядом умоляя сказать что-нибудь такое, что изменит все к лучшему, покончит с ужасом.

Визгливые крики охотников смешиваются с рычанием горгулий – как будто они бьются в смертельной агонии. Девочки жмутся друг к другу. Кто-то плачет, кто-то раскачивается на месте. Они окаменели от ужаса.

– Мы должны это прекратить, – говорю я. – Мы должны отправиться в Зимние земли.

Картик отходит от двери.

– Мы не можем уйти в сферы, когда все твари охотятся на тебя.

– Здесь она подвергается не меньшей угрозе, – говорит миссис Найтуинг. – Это необходимо прекратить!

– Я это сделаю, – говорю я. – Но мне, само собой, понадобится помощь. Дверь – по ту сторону лужайки, за лесом. И надо еще как-то туда добраться.

Фелисити резко поворачивается ко мне:

– Да ты и в самом деле сумасшедшая! Мы не можем туда пойти!

– Но и просто ждать мы не можем!

– Может быть, горгульи нас защитят, – предполагает Энн.

Картик подходит ко мне.

– Я пойду с тобой.

Мисс Мак-Клити вскакивает.

– Орден запретил братьям Ракшана посещать сферы! Вы не можете повести его туда!

– Я уже его туда водила, – отвечаю я.

Мисс Мак-Клити недоверчиво качает головой.

– Невероятно! Вы сделали хоть что-нибудь такое, что не привело бы к неприятным последствиям, мисс Дойл? Наши правила строго-настрого запрещают…

– Вы что, не понимаете? Нет больше никаких правил! И я буду делать то, что сочту нужным, черт побери! – шиплю я в ответ.

Мои слова разносятся по церкви, и девушки ошеломленно вздыхают.

– Я должен вам напомнить, что больше не состою в братстве Ракшана, – добавляет Картик. – А мисс Дойл и в самом деле может делать все, что сочтет нужным, черт побери.

Фелисити хватает меня за руку.

– Я тоже с тобой!

– И я, – заявляет Энн и берет меня за другую руку.

– Я буду вас сопровождать от имени Ордена, – говорит мисс Мак-Клити.

– Ага, я тоже не хочу в стороне оставаться, – вмешивается Фоулсон.

– Кто-то должен остаться здесь, защищать Лилиан и девочек! – возражает мисс Мак-Клити.

Миссис Найтуинг решительно встает, поправляет юбку. И смотрит на девочек, сбившихся в кучу.

– Здесь останусь я. Мать Елена наложит на дверь печать, когда вы уйдете, и мы не откроем ее до утра.

– Если вам понадобится, кое-какая защита у вас будет, – говорю я.

Миссис Найтуинг прослеживает мой взгляд – и видит окно с витражом, изображающим ангела-воина с головой горгоны в руке.

– Ты об окнах? – взвизгивает Сесили, ничего не поняв.

– Сами увидите, – отвечаю я.

Сесили садится на пол, обнимая Марту и Элизабет.

– Мы увидим что? Я не хочу больше ничего видеть!

По ее щекам потоком льются слезы, из носа тоже течет, но она этого и не замечает.

– Это все твоя вина, Джемма Дойл! Если даже мы это переживем, все равно все будет не так, как прежде! – жалобно бормочет она.

– Я знаю, – тихо говорю я. – И мне очень жаль.

– Я тебя ненавижу! – скулит Сесили.

– И это я тоже знаю.

Новый пронзительный крик разрезает ночь, сотрясая окна и заставляя девушек загомонить, как испуганные гуси. Битва между горгульями и охотниками становится яростнее.

Миссис Найтуинг неуверенно смотрит на меня. Потом окидывает взглядом учениц. В дрожащей руке она держит сборник церковных гимнов.

– Девушки, возьмите свои книги! – приказывает она. – Мы будем петь!

– Ох, миссис Найтуинг! – вскрикивает Элизабет. – Да как можно сейчас петь?

– Они же сожрут нас заживо! – поддерживает ее Марта.

– Ерунда!

Голос директрисы перекрывает шум:

– Здесь нам абсолютно ничто не грозит. Мы англичанки, и я ожидаю от вас истинно английского поведения. Больше никаких слез! Начинаем петь!

Церковь заполняет низковатый голос миссис Найтуинг, звучащий не слишком ровно. Новые пугающие крики разносятся по лесу, и она поет громче. К ней присоединяется Бригид, и вскоре девушки подчиняются приказу, их испуганные голоса на время заглушают царящий снаружи кошмар.

Лицо Картика серьезно и мрачно.

– Ты готова?

Я киваю, нервно сглатывая. Фелисити, Энн, Фоулсон и мисс Мак-Клити становятся рядом со мной. Нам шестерым предстоит лицом к лицу столкнуться с целой армией. Я стараюсь не думать об этом, потому что иначе мне может не хватить храбрости.

Картик со скрипом приоткрывает церковную дверь, и мы как можно тише выскальзываем в ночь. Мать Елена просит Картика дать ей руку. Она укалывает его палец.

– Пометь дверь снаружи, – советует старая цыганка. – А я запечатаю изнутри. И не сдавайся.

Дверь церкви закрывается за нами, и Картик проводит по ней пальцем. Я надеюсь, что это поможет. Серовато-белый туман клубится вокруг; он лишает лес всякого цвета. Мы не взяли с собой фонаря из страха, что твари заметят свет, и потому ищем дорогу по памяти. Визгливые крики всадников и рычание горгулий, схватившихся в смертельной битве, плывут сквозь туман, и мы не понимаем, где они – далеко или близко, впереди или позади. И кажется, что мы движемся в самую гущу драки.

Мы благополучно минуем лес, но нужно еще пересечь лужайку. Сердце колотится быстро и сильно. Но от страха мысли ясные, как никогда прежде; и каждая мышца натянута как струна, готовая вот-вот лопнуть. Картик поднимает палец и вскидывает голову, прислушиваясь.

– В эту сторону, – шепчет он.

Мы спешим за ним, стараясь не растерять друг друга в густом тумане. Завывания становятся ближе. Справа от себя я вижу всплеск каменного крыла, мелькает костлявая рука… Над головой, спеша нанести новый удар, проносится горгулья, пугая меня. Я лишь на мгновение поворачиваю голову ей вслед, но этого достаточно. Я теряю остальных. Меня охватывает паника. Куда бежать – вправо, влево, вперед? «Скорее, Джемма! Пошевеливайся!» Я бросаюсь в туман, держа перед собой руки, как будто могу разогнать его. Я слышу тихие, сдавленные звуки – горестные всхлипывания – и осознаю, что издаю их сама, но замолчать не в силах.

Какая-то горгулья сцепилась с призрачным всадником. Горгулья одерживает верх, и всадник падает к ее ногам. Я вижу у него вместо лица череп с красно-черными глазами. Горгулья оборачивается ко мне, и в это мгновение тварь Зимних земель стремительным жестоким движением вспарывает живот горгульи острыми, как бритва, когтями. Горгулья падает, заливая кровью мой плащ.

– Поспеши в Зимние земли, – выдыхает она. – Уничтожь Дерево Всех Душ. Другого способа нет…

Огромное каменное существо падает у моих ног. Всадник разевает рот и визжит, пронзая ночь призывом к битве.

Я мчусь вперед, ничего не видя. Я настолько переполнена страхом, что даже не слышу, как кричу, чтобы остальные бежали скорее. Я вне себя.

– Джемма! Джемма!

Это голос Фелисити.

– Фелисити! – откликаюсь я.

– Джемма, сюда!

Из тумана появляется чья-то рука, и я хватаюсь за нее. Фелисити обнимает меня. Мы вместе бежим дальше. И первыми добираемся до башни. Фоулсон, мисс Мак-Клити, Энн и Картик вскоре догоняют нас.

– Вот здесь, – задыхаясь, говорю я. – Тайная дверь.

– Так идем скорее!

Мисс Мак-Клити тоже едва дышит.

Я протягиваю руку – и тут вижу ворону. Ее крик – как адский вопль. Это предупреждение. Боевой клич. И через несколько секунд появляется еще с десяток чудовищных птиц. Они прямо у меня на глазах меняют облик, превращаясь в бродячих актеров, приходивших в нашу школу. Я знаю, кто это: Маковые воины.

Самый высокий снимает шляпу и отвешивает нам поклон, а когда выпрямляется, я вижу темные круги у его глаз. На руках у него – черная татуировка, изображающая цветы мака.

– Привет, куколка. Дивный вечер для принесения жертвы!

Еще несколько птиц взмахивают блестящими крыльями – и становятся знакомыми отвратительными рыцарями, и я содрогаюсь при воспоминании о разрушенном соборе, который они зовут своим домом. И о тех чудовищных играх, которые они затевают со своими жертвами.

– Куда-то собрались? – спрашивает высокий актер, ухмыляясь, как маска смерти.

Его грязные ногти длинны, как когти хищника.

– Я… я… – запинаясь, бормочу я.

Картик держит наготове кинжал, но ему не справиться с этими уродами.

– Черт знает что, – выдыхает Фоулсон. – Из какой адской ямы они вылезли?

Мисс Мак-Клити становится между мной и Маковым воином. Она расставляет руки, как мать, защищающая дитя, но грязные твари лишь хихикают при виде этого.

– Не поможет, милая леди, – скалит один из них три оставшихся у него зуба.

– Леди и джентльмены! – восклицает высокий Маковый воин, как будто стоит на сцене. – Сегодня мы представим ради вашего удовольствия самую впечатляющую пьесу! Это история о девице, которая принесена в жертву ради высокой цели: завоевания свободы Зимних земель и дарования силы ее обитателям! Ради того, чтобы навсегда уничтожить границы между мирами. Найдется ли кто-то, готовый спасти эту нежную деву?

Усмешка Макового воина становится жестокой.

– Нет. Думаю, не сегодня. Потому что сценарий уже написан, и девица должна сыграть предназначенную ей роль.

– Бегите! – кричу я.

И со всех ног бросаюсь к школе, а остальные мчатся за мной. Маковые воины пускаются вдогонку, сбиваясь в беспорядочную толпу. Мы вваливаемся в кухонную дверь, на которой видна еще кровавая метка, и падаем на пол, тяжело дыша.

– Все здесь? – спрашивает Картик. – Джемма, ты не ранена?

– Что это за чертовщина была? – спрашивает Фоулсон.

– Маковые воины, – отвечаю я. – С ними лучше не шутить, мистер Фоулсон, уверяю вас…

– Они… они все знают, – бормочет Энн. – Они идут за нами.

– И как нам теперь добраться до двери? – жалобно спрашивает Фелисити.

Свет в кухне слабый, но я вижу страх в глазах мисс Мак-Клити. Вороньи крылья колотятся в окно. Они сообщают остальным, где мы.

– Мы не можем остаться здесь, – говорю я. – Но если доберемся до башни, сможем прокрасться к двери с той стороны.

Длинный коридор за внутренней дверью кухни – темный и пугающий. Что угодно может прятаться там. Что угодно. Картик крепко сжимает кинжал. Мисс Мак-Клити идет впереди, сразу за ней – Картик и Фоулсон. За ними следуют Фелисити и Энн, держась за руки. Я завершаю процессию, на каждом шагу оглядываясь назад, в темноту.

Мы без происшествий минуем коридор. Но чтобы попасть на лестницу, нам придется пройти через большой холл с его новыми обитателями, обретшими свободу. Одна дверь заперта, но другая открыта. Я не знаю, как нам остаться незамеченными. Мы прижимаемся спинами к стене и прислушиваемся.

Картик кивает в сторону лестницы. Мисс Мак-Клити крадется к ступеням, мы все – за ней. Пригибаясь пониже, мы начинаем подниматься. Сквозь балясины перил я вижу, что устроили в большом холле существа из колонны. Пол сплошь усыпан стеклом разбитых ламп, перьями из подушек, изодранными в клочья страницами книг. Твари разорвали на полоски шали, ограждающие шатер Фелисити. На все это страшно смотреть. Но сейчас не время предаваться сожалениям. Мы должны добраться до сфер, укрыться в них, хотя и там теперь нет безопасности, а только временная передышка.

У восточного крыла мы забываем об осторожности и врываемся в недостроенную часть здания. Мы в наполовину законченной башне, нас прикрывает каменная кладка. Я вижу всадников, рассыпавшихся по другую сторону лужайки, отрезающих все надежды на бегство. Они перекликаются с Маковыми воинами, которые охраняют тайную дверь.

– Они внутри! – кричит Маковый воин.

– Значит, они в ловушке, – яростно шипит кто-то из охотников.

Он скачет к кухонной двери, которую мы недавно открыли. Скоро он нас найдет. И позовет остальных. Мы полностью и окончательно попались.

– Джемма, – шепчет Фелисити, и ее глаза полны страха.

Что-то скребется у входа в восточное крыло. Они ждут за дверью.

Картик берет мою руку и крепко сжимает. Фоулсон держит за руки мисс Мак-Клити.

– Я им тебя не отдам, Сахира, – говорит он.

У Энн от страха прерывается дыхание.

– Если бы у меня был сейчас мой меч, – чуть слышно произносит Фелисити.

И начинает нечто вроде молитвы, произносимой страстным шепотом:

– Пиппа, Пиппа, Пиппа…

– Возьмите меня за руки, – говорю я.

Картик в недоумении.

– Что…

– Быстро возьмите меня за руки и не отпускайте!

– Только не вздумайте сейчас применять магию, мисс Дойл! – говорит мисс Мак-Клити. – Это неумно.

– У нас все равно нет выбора, – отвечаю я. – Я попробую вызвать дверь света.

– Но ты не могла этого сделать уже много месяцев! – удивляется Энн.

– Значит, самое время снова попытаться, – отвечаю я.

Пронзительные крики, доносящиеся с лужайки, заставляют нас содрогаться.

– А вдруг ты не сможешь? – шепчет Фелисити.

Я качаю головой.

– Я не хочу об этом думать. Нужно попробовать все способы. Берите меня за руки.

Я чувствую тяжесть их ладоней, закрываю глаза и сосредотачиваюсь, полностью отдавшись достижению цели.

– Думайте о двери света.

Я слышу шорох у восточного крыла. Когти за дверью, вороны над головами… Они знают, где мы. «Цель, Джемма. Цель. Дверь света, дверь света, дверь света…»

И вскоре я ощущаю знакомое покалывание. Сначала это похоже на едва заметную щекотку, но через мгновение кровь уже гудит, мчится по венам со свистом, и каждая клеточка тела оживает. Меня окатывает мощной волной теплого воздуха, смахивающего волосы, упавшие на лицо.

Когда я открываю глаза, дверь света передо мной, она ждет.

– Ты это сделала, Джемма! – с облегчением восклицает Фелисити.

– Не время для поздравлений, – говорю я. – Вперед!

Я открываю дверь, и мы врываемся в нее чуть ли не все сразу, в то самое мгновение, когда в дверь восточного крыла проскакивают охотники. Они завывают так, что у меня все холодеет внутри.

– Джемма! – визжит Энн.

– Закройся! – кричу я магической двери, и она, слава богам, не предает меня.

Когда дверь света исчезает, последнее, что я вижу, – это всадник в длинном рваном плаще, скалящий зубы в леденящей усмешке.

– Убирайся в ад, жалкая тварь! – выдыхаю я.

– Он уже в аду. А нам надо не позволить этому аду подобраться к нам, – говорит Картик, увлекая меня вперед.

Мы со всех ног мчимся в сферы.

– У нас не слишком много времени, – говорю я, едва дыша. – Они пройдут другой дорогой. Мы должны добраться до сада и найти горгону.

– Погоди! – говорит Картик. – Мы ведь не знаем, что найдем там. Может, мне побежать вперед, проверить?

– Согласна, – киваю я.

Я бы предпочла не задерживаться, но в словах Картика есть своя правда, а я к тому же чуть жива. Корсеты не предназначены для долгого бега.

– Я с тобой, парень, – заявляет Фоулсон, в благоговении оглядываясь по сторонам.

Картик неохотно кивает, и они вместе бегут вперед.

Измученные и злые, мы сидим и ждем, прячась за большим камнем. Энн продолжает жаться к Фелисити. Это, конечно, слабое утешение, но Энн рада и такому. Я, устав от погони, просто сижу на земле и смотрю на истекающий кровью горизонт.

– Почему вы нам не рассказали, что видели все это? – спрашивает мисс Мак-Клити, все еще тяжело дыша.

Но это вопрос риторический. Она и сама знает, почему. Ее темные волосы наполовину выбились из прически. Их раздувает порывистым ветром.

– Мы создали порядок из хаоса. Мы творили красоту и направляли историю. Мы надежно держали в руках магию сфер. Как же все это могло случиться?

– Вы удерживали магию не ради безопасности. Вы придерживали ее для себя.

Мисс Мак-Клити качает головой, отрицая подобное предположение.

– Джемма, вы еще можете использовать свою силу ради добра. С нашей помощью…

– Да что, скажите на милость, вы сделали для других? – спрашиваю я. – Вы называете друг друга сестрами, но разве мы вообще все не сестры? Разве не сестра мне какая-нибудь портниха, теряющая зрение ради того, чтобы накормить своих детей овсянкой? Или сторонница равноправия женщин, которая борется за право голоса? Или девушки, куда моложе меня, которым приходится бороться за существование и чьи условия труда настолько ужасны, что они оказываются запертыми на горящей фабрике? Вот им очень пригодилась бы ваша драгоценная помощь.

Мисс Мак-Клити вскидывает голову.

– Мы бы это и сделали. Со временем.

Я негодующе фыркаю.

– Ужасно быть женщиной, в любом из миров. Какая польза от нашей силы, если ее приходится скрывать?

– Вы бы предпочли иллюзии право открытого высказывания?

– Да.

Мисс Мак-Клити вздыхает.

– Мы вполне можем взять курс и на подобную борьбу. Но сначала мы должны надежно закрепить нашу власть в сферах.

– Да никогда уже здесь не будет никакой надежности! Куда ни посмотри, из-за любого камня выползает что-то совершенно новое, и все рвутся к власти, к силе! Никто не помнит, откуда и почему появилась здесь магия, они хотят лишь обладать ею! Меня уже тошнит от всего этого… мутит до невозможности, слышите?

– Да, – серьезно отвечает мисс Мак-Клити. – И все же нельзя оставить все как есть, вы согласны?

Она права. Даже теперь, когда знаю то, что знаю, видя то, что успела увидеть, я хочу, чтобы все успокоилось.

Мисс Мак-Клити сжимает мою руку; у нее решительное лицо.

– Джемма, вы должны охранять магию любой ценой. Нас только это и заботит. Многие сражались за нее и погибали в течение долгих лет.

Я качаю головой.

– И где же конец?

Мужчины возвращаются с разведки. Картик мрачен.

– Они уже побывали в саду.

– Что ты хочешь сказать?

– Что его больше нет, – отвечает Картик.

Глава 66

Мы идем через сад, но это не прежнее знакомое нам цветущее место. Нас встречает запах опаленной земли. Деревья превратились в золу. Цветы втоптаны в грязь. Серебряная арка перед гротом измята и выдрана из земли. Качели, которые я сплела из серебряных нитей, оборваны.

На глаза мисс Мак-Клити наворачиваются слезы.

– Я так мечтала увидеть его снова… но не таким!

Фоулсон обнимает ее за плечи.

– Что здесь происходит? – спрашивает Энн, подбирая из грязи горсть измятых бутонов.

– Высокая госпожа!

На реке появляется горгона. Она жива и невредима. Я никогда так не радовалась ей.

Фоулсон отступает на шаг.

– Что это за чертовщина?

– Это друг, – говорю я, спеша к реке. – Горгона, можешь ты объяснить, что здесь случилось? Ты что-то видела?

Змеи на голове горгоны шипят и извиваются.

– Безумие, – говорит горгона. – Все это – безумие.

– Значит, война? – спрашивает мисс Мак-Клити.

– Война. – Горгона как будто выплевывает это слово. – Так они это называют, чтобы создать иллюзию благородства и закона. Но это хаос. Безумие и кровь, и жажда победить. Но так было всегда, и всегда так будет.

– Горгона, мы должны добраться до Дерева Всех Душ. Мы намерены уничтожить его. Есть какой-нибудь безопасный путь в Зимние земли?

– Нынче вовсе нет безопасных мест, высокая госпожа. Но я все равно отвезу тебя туда по реке.

Мы все поднимаемся на палубу. Река сегодня не поет потихоньку. То есть она вообще не поет. Кое-какие места вдоль берегов избежали налета тварей Зимних земель. Другим не так повезло. И там обитатели Зимних земель оставили свои визитные карточки – копья с окровавленными флагами на них, напоминание о том, что никому не дождаться милосердия.

Когда мы проплываем мимо Пещеры Вздохов, из укрытий наверху выглядывают неприкасаемые. Аша машет мне рукой с берега.

– Горгона, туда! – прошу я.

Мы подходим к берегу, и горгона опускает борт-крыло, чтобы Аша могла подняться на палубу.

– Они везде, – говорит Аша. – Боюсь, они уже добрались и до лесного народа.

– Что это такое? – спрашивает Картик.

Мы приближаемся к золотой вуали, скрывающей от посторонних глаз обитель лесного народа. Черные облака тянутся поперек реки, как шрамы.

– Дым, – отвечаю я.

Мы пригибаемся к палубе, закрывая ладонями рты и носы, но все равно нас едва не рвет от темного, густого, вонючего дыма. Даже золотая завеса ведет себя необычно – на нас с нее сыплется золотистая сажа. А потом я вижу: прекрасный лес охвачен пламенем. Хижины лесного народа горят, дымятся. Огонь пожирает деревья, они расцветают оранжевыми и алыми языками. Множество лесных жителей оказались в ловушке огня. Они кричат, не зная, куда бежать. Матери спешат к воде, прижимая к себе плачущих детей. Кентавры скачут в глубь леса, подхватывают отставших, забрасывают к себе на спины и мчатся обратно, спасая свои и чужие жизни.

– Они ничего не видят, – говорит Картик, кашляя. – Дым слишком густой. Они растеряны.

– Мы должны им помочь! – кричу я, пытаясь встать.

Жар, исходящий от леса, обжигает меня. И я, задыхаясь, снова падаю на палубу корабля.

– Нет, мы должны добраться до Зимних земель и срубить это проклятое дерево! – возражает мисс Мак-Клити. – Это наша единственная надежда!

– Но не можем же мы бросить их вот так! – в отчаянии восклицаю я.

Блуждающая искра находит мою юбку, и мне приходится яростно гасить вспыхнувшее платье. Я слышу всплеск. Это Аша. Она спрыгнула с корабля и бредет по воде к берегу. В воде полно тел погибших, но Аша не обращает на них внимания.

– Эй! Сюда! – кричит она и машет руками тем, кого еще можно рассмотреть сквозь дым.

Лесные жители бегут на голос, к спасительной реке.

В густых клубах дыма они наконец находят свои маленькие лодки. Набившись в суденышки, лесные жители плывут прочь от руин некогда прекрасного родного мира.

К краю воды приближается Филон, и горгона подвозит нас к нему.

– Пришли жители Зимних земель. Они скачут быстро, они жестоки.

– Как велика их армия? – спрашивает Картик.

– Наверное, их не меньше тысячи, – отвечает Филон. – И среди них есть один воин с силой десятерых.

Картик злобно топает ногой.

– Амар!

Фоулсон щурится, глядя на него.

– Амар сражается на стороне этих тварей? Да я его на куски порву!

– Нет, – бормочет Картик.

– Он больше не один из нас, брат. Он сам это выбрал, – говорит Фоулсон, и в его голосе слышится оттенок сожаления.

Аша вытаскивает кого-то из воды. Существо ранено… это Неела. Мы поднимаем ее на борт, и она извергает из себя воду.

– Отпусти меня, – хрипит Неела, видя, что ее держит Аша.

Она быстро меняет свое пыльно-лиловое тело на облик Аши, потом на мой, потом превращается в Креостуса и снова в себя, без малейших усилий. Как будто ее тело действует самостоятельно, не подчиняясь ей.

Голос Аши звучит твердо:

– Ведь это ты убила кентавра?

Неела кашляет, выплевывая воду.

– Не понимаю, о чем ты. Ты лгунья.

Глаза Филона понимающе вспыхивают.

Аша не намерена отступать.

– Ты вложила ему в руку маковый цветок хаджинов, чтобы во всем обвинили нас.

На этот раз Неела не пытается отрицать.

– Ну и что с того?

– Зачем ты это сделала? – резко спрашивает Филон.

Горящий лес бросает танцующие тени на странные черты его необычного лица.

– Нам нужен был повод для войны! Ты бы не начал ее без этого!

– И потому ты придумала причину?

– Я ничего не придумывала! Причина была всегда! Причина и цель! Сколько мы уже живем без собственной магии? Как долго еще они отказывались бы дать ее нам? Они захватили все! А этих грязных неприкасаемых возвысили над нами! Но ты бы ни за что не ввязался в схватку. Ты всегда был слабаком, Филон!

Глаза Филона загораются.

– И ты так страстно желала этого, что готова была убить своего?

Неела пытается сесть.

– Нельзя двинуться вперед, не заплатив за это, – с вызовом произносит она.

– Цена оказалась слишком высока, Неела.

– Один кентавр за власть в сферах? Это очень дешево.

– Нам следовало заметить настоящую опасность, вместо того чтобы гоняться за тенями. А теперь мы остались бездомными. Наши люди мертвы. Наше единство разрушено. Прежде у нас было хотя бы это…

Неела ничуть не сожалеет ни о чем.

– Я сделала то, что было необходимо.

– Да, – мрачно произносит Филон. – Как и я теперь.

Неела дрожит всем телом; ее губы становятся синими, как ягоды винограда.

– Она слишком потрясена, – говорю я. – Кто-то должен побыть с ней.

– Пусть умрет, – говорит Филон.

– Нет, – возражаю я. – Мы не можем этого допустить.

– Я с ней останусь, – вызывается Аша.

– А что, если эта неприкасаемая убьет Неелу? – спрашивает кентавр.

Голос Филона звучит холодно, его стеклянистые глаза словно затянулись льдом.

– Значит, это та цена, которую она заплатит за свое преступление.

Я смотрю на Ашу, надеясь получить подтверждение, что она не собирается расправляться с Неелой, но на лице неприкасаемой не отражается никаких чувств.

– Я останусь с этой меняющей облик, – повторяет Аша.

– Ты ничего с ней не сделаешь, Аша? – спрашиваю я.

Следует короткая пауза. Потом неприкасаемая склоняет голову.

– Я даю тебе слово.

Я замечаю, что сдерживала дыхание, и втягиваю воздух.

– Я позабочусь о ней, хотя мне и не хочется этого делать, – добавляет Аша, и в ее темных глазах отражается оранжевое пляшущее пламя. – А когда ты сделаешь свой выбор, леди Надежда, мы, неприкасаемые, хотели бы обрести голос. Мы слишком долго молчали.

Мы собираем своих сторонников, пусть их и совсем немного, может быть, около сорока. Филон и лесные жители запасаются оружием. Его тоже мало – лук, два десятка копий с лезвиями на концах, щиты и мечи. Это примерно то же самое, что пытаться взять здание Парламента, имея в распоряжении наперсток пороха. Мне отчаянно хочется иметь при себе тот кинжал, что унесла Цирцея.

– Как нам лучше всего добраться до места? – спрашиваю я.

– Всадники направились к Пограничным землям, – сообщает Филон.

Фелисити восклицает:

– Пиппа!..

– Мы не можем ее спасти, – говорит Картик.

– Не указывай мне, что я могу, а чего нет, – огрызается Фелисити.

Я оттаскиваю ее в сторонку. Мы стоим у самой воды, на которой покачиваются две маленькие лодки.

– Фелисити, мы должны как можно быстрее добраться до Зимних земель. А Пиппу увидим потом.

– Но может быть уже слишком поздно! – умоляюще произносит Фелисити. – Она ведь не знает, с чем ей предстоит столкнуться! Мы должны ее предупредить!

– Бедная Пиппа, – поддерживает ее Энн.

Я думаю о сожженном саде, об окровавленных флагах, которые мы видели вдоль берега реки, о лесном народе, вынужденном бежать из своего дома. Я готова все сделать ради спасения Пиппы от подобной судьбы. Но риск слишком велик. Твари Зимних земель могут уже поджидать нас там. А насколько мне известно, Пиппа давно вошла в их компанию.

– Мне очень жаль, – говорю я, отворачиваясь.

– Ты жестокая! – кричит Фелисити мне в спину.

Она плачет. Я знаю, что поступаю правильно, однако от этого не легче, и я предполагаю, что это неизбежная часть событий.

Я остаюсь с Филоном, лесными жителями и хаджинами, готовыми к битве. Они вносят на борт корабля свое оружие. Один из неприкасаемых прилаживает на искривленную спину колчан со стрелами, и кто-то из лесных жителей помогает ему. Кентавры предлагают сесть на них тем, кто пожелает ехать верхом.

Ко мне подбегает Энн, бледная, вне себя.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Она велела не говорить тебе, но я не могу… Фелисити. Она сбежала, чтобы предупредить Пиппу.

Одна маленькая лодка исчезла.

– Мы должны ее догнать, – говорю я.

– Мы не можем, – возражает Картик, но я уже двинулась с места.

– Я не хочу терять Фелисити. Она нужна нам. Она нужна мне.

– Я с вами, – заявляет мисс Мак-Клити.

– Я тоже, – откликается Энн.

Картик качает головой.

– Ты сумасшедшая, если думаешь, что пойдешь без меня.

– Да, я сумасшедшая, – говорю я. – Но ты уже давно это знаешь.

Картик пытается возразить, но я заставляю его умолкнуть, внезапно поцеловав.

– Доверься мне.

Он неохотно отпускает меня, и мы втроем отталкиваем от берега оставшуюся лодку. Картик стоит и смотрит, как мы выплываем на реку. За его спиной – дым и постепенно угасающее пламя, и от этого он кажется нереальным, как призрак, неустойчивый образ, рожденный магическим фонарем, звезда, падающая на землю, мгновение, которое не удержать…

Я подавляю в себе желание развернуть лодку и вернуться. Но нас подхватывает течение, и мы мчимся вперед, быстро приближаясь к Пограничным землям и тому, что ждет нас там.