Текст книги "Прекрасное далеко"

Автор книги: Либба Брэй

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 45 страниц)

Глава 20

Фелисити в свете огня камина изучает афишку.

– Мы должны пойти в Египетский зал.

– И как мы это сделаем? – интересуется Энн.

Она уже не Нэн, хотя кое-какие следы магии в ней сохранились, глаза еще поблескивают. Она похожа на принцессу из волшебной сказки, которую когда-то прокляли и усыпили, а теперь она наконец проснулась.

– Джемма, ты могла бы заставить всех в школе заснуть? Или создать иллюзию того, что мы здесь, чтобы никто не заметил нашего отсутствия? Или просто внушить директрисе, чтобы она сама настояла на нашей поездке туда и даже сама отвезла?

– Я думаю, достаточно попросить мадемуазель Лефарж взять нас с собой. Она любит такого рода представления.

– Ох… – разочарованно вздыхает Энн.

Фелисити разворачивает конфету и кладет в рот.

– А ты думаешь, этот доктор Ван Риппль сможет нам что-то рассказать о той леди из твоих видений?

– Надеюсь, что да. Я видела ее с ним. Может быть, он и о Дереве Всех Душ тоже что-нибудь знает.

– Вы слышали? – вскидывает голову Энн.

Топот копыт, все ближе и ближе. Но уже девять вечера. Я даже вообразить не могу, кто бы решился приехать в такой час.

– Миссис Найтуинг, там какой-то экипаж! – кричит кто-то из младших девочек.

Мы отодвигаем занавески на окнах и всматриваемся в темноту. Вдали действительно возникает экипаж. Горничные выбегают с фонарями и выстраиваются перед дверью. Мы умоляем позволить и нам выйти, и миссис Найтуинг смягчается.

Ночная прохлада щекочет шею и уши, нашептывая тайны, ведомые одному лишь ветру. На дороге поднимается пыль. Карета останавливается, кучер откидывает ступеньки перед дверцей. И вот появляется пассажирка – стройная женщина в голубовато-сером костюме. Она вскидывает голову, оглядывая школу, и я сразу ее узнаю: темные, ищущие глаза под широкими бровями; маленький рот на заостренном лице; хищный взгляд пантеры. Мисс Клэр Мак-Клити вернулась.

Она с напряженной улыбкой приветствует нашу директрису:

– Добрый вечер, Лилиан! Прости, что приехала так поздно, но на дорогах ужасная грязь.

– Это неважно, ты все-таки добралась, – отвечает миссис Найтуинг.

Слуги спешат к карете, Бригид резко отдает им приказания, потом приглашает кучера обойти здание и заглянуть в кухню, чтобы перекусить. Младшие девочки бегут к мисс Мак-Клити, чтобы поздороваться. Я пытаюсь спрятаться, но поскольку я очень высока ростом, долго скрываться мне не удается. Глаза мисс Мак-Клити находят меня, и этого достаточно, чтобы мое сердце забилось быстрее.

– Леди, я разрешаю вам сегодня лечь спать на час позже, чтобы мы могли как следует поприветствовать нашу мисс Мак-Клити, – возвещает миссис Найтуинг под восторженный писк девушек.

В камине в большом холле заново разжигают огонь. Приносят чай и бисквиты. Мы празднуем возвращение мисс Мак-Клити, девушки заваливают ее разными историями о школе, и о приближающемся лондонском сезоне, и о костюмах, которые они наденут на маскарад. Мисс Мак-Клити слушает всех, при этом не говоря ни слова о себе и о том, где она провела последние три месяца.

В половине одиннадцатого миссис Найтуинг заявляет, что пора и по спальням. Девушки неохотно направляются к лестнице. Я уже почти дошла до нее, когда мисс Мак-Клити меня останавливает.

– Мисс Дойл, вы не могли бы задержаться на минутку?

Мы с Фелисити и Энн тайком обмениваемся взглядами.

– Да, мисс Мак-Клити.

Я сглатываю тяжелый ком, возникший у меня в горле, и смотрю вслед подругам, поднимающимся по лестнице к убежищу спален, в то время как я вынуждена остаться внизу, наедине с врагом.

Мы с мисс Мак-Клити садимся на бархатную кушетку в маленькой гостиной, предназначенной для приема гостей, и прислушиваемся к тиканью золоченых часов на каминной полке, в тишине отсчитывающих секунды. Мисс Мак-Клити пристально смотрит на меня темными глазами, и я начинаю потеть.

– Как приятно снова очутиться в школе Спенс, – говорит она.

– Да, – отвечаю я. – Сад сейчас чудесно выглядит.

Это похоже на плохую игру в лаун-теннис, когда никому не удается отбить мяч.

Тик-так, тик-так, тик-так…

– Уверена, вы с волнением ждете своего первого сезона?

– Да, безусловно.

Тик. Так. Тик.

– Но есть кое-что, что нам необходимо обсудить. Я говорю о сферах.

Так.

– Мисс Дойл, я начала действовать, разыскивать оставшихся членов Ордена. Я не знаю, сколько их осталось в живых или какую силу они сохранили, но очень надеюсь, что вскоре мы вернемся в сферы, и наш сестринский союз восстановит былую славу.

Тик-так-тик-так-тик-так.

Мисс Мак-Клити кривит губы в подобии улыбки.

– Так что, как видите, я пыталась помочь вам.

– Вы помогали самой себе, – поправляю я.

– Так ли это?

Она снова впивается в меня пронизывающим взглядом.

– У вас, как я понимаю, не возникало с тех пор трудностей с братством Ракшана?

– Нет, – удивленно отвечаю я.

– И вы не задумались, почему это так?

– Я…

– Это благодаря мне, мисс Дойл. Именно я удерживала их собственными средствами, но я не могу вечно держать их вдали от вас.

– Да как бы вы могли остановить Ракшана?

– Неужели вы думаете, что я оставила все на волю случая? У нас есть свои шпионы в этом братстве, точно так же, как в Ордене имеются их соглядатаи, – подчеркнуто произносит мисс Мак-Клити.

У меня холодеет в животе при воспоминании о том, какое задание получил от братства Ракшана Картик. Братство приказало ему убить меня.

– Я могла бы вам напомнить, что ваши прежние суждения были несколько поспешными.

– Чего вы хотите от меня? – огрызаюсь я.

– Мисс Дойл… Джемма! Вы до сих пор не понимаете, что я вам друг. Мне было бы приятно помочь вам – если вы позволите.

Она мягко кладет руку мне на плечо. Хочется, чтобы этот материнский жест на меня не подействовал, но – увы! Он действует. Забавно, что мы не ощущаем недостатка привязанности, пока ее нет, но как только нам предлагают внимание, его сразу становится недостаточно; мы готовы купаться в нем.

Я моргаю, удивленная, что к глазам подступили слезы.

– Вы меня предупреждали, что не стоит превращать вас во врага.

– Я высказалась слишком опрометчиво. Я была разочарована, что вы не обратились к нам.

Мисс Мак-Клити берет меня за руки. Ее кисти худы и тонки, такое ощущение, что они не привыкли прикасаться к чужим рукам.

– Вы оказались способны сделать то, чего никто из нас не мог. Вы сумели снова открыть сферы. Вы победили Цирцею за нас.

При имени Цирцеи у меня перехватывает дыхание. Я таращусь на большое коричневое пятно на полу, где дерево покоробилось.

– А что насчет моих подруг? Что насчет Фелисити и Энн?

Мисс Мак-Клити отводит руки. Она встает, прогуливается по комнате, сцепив пальцы за спиной, как задумавшийся священник.

– Если сферы не избрали их, я ничего не могу поделать. Они не предназначены для такой жизни.

– Но они мои подруги, – возражаю я. – Они помогали мне. Так же, как некоторые племена и существа в сферах.

Мисс Мак-Клити смахивает с каминной полки невидимую пылинку.

– Они не могут войти в Орден. Мне очень жаль.

– А я не могу повернуться к ним спиной.

– Ваша преданность достойна всяческих похвал, Джемма. Да, это действительно так. Но она неуместна. Неужели вы полагаете, что, если бы вы поменялись ролями и ваши подруги оказались избраны для того, чтобы стать членами Ордена, они стали бы сомневаться, покидать ли им вас?

– Они мои подруги, – повторяю я.

– Они дружат с вами, потому что вы обладаете силой. А я видывала, как сила и власть все меняют.

Мисс Мак-Клити садится в большое кресло и буравит меня взглядом.

– Ваша мать храбро сражалась за наши цели. Неужели вам хотелось бы запятнать память о ней, разочаровать ее?

– Вам лучше не упоминать о моей матери.

Волосы падают мне на лицо. Я яростно затыкаю их за ухо, но они не хотят там держаться.

Голос мисс Мак-Клити звучит низко и уверенно.

– Не упоминать? Она была одной из нас – сестрой из Ордена. Она умерла, пытаясь защитить вас, Джемма. И я хотела бы почтить ее память, заботясь о вас.

– Она не хотела, чтобы я вошла в Орден. Потому и прятала меня в Индии.

Мисс Мак-Клити осторожно закрепляет непокорную прядь у меня за ухом, и та имеет наглость подчиниться чужой руке.

– И тем не менее, она просила вашего отца отослать вас именно сюда, если вдруг с ней что-нибудь случится.

Я чувствовала себя такой уверенной в последние дни, но теперь мысли разбегаются, я не вижу перед собой отчетливого пути. А что, если Мак-Клити права, а я ошибаюсь?

– Что вы хотите делать, Джемма? Как вы справитесь со всем в одиночку?

– Но вы не были в сферах двадцать пять лет, – говорю я, заходя с другой стороны. – Вы же ничего не знаете о том, что там происходит.

Мисс Мак-Клити напряженно застывает. Материнская улыбка соскальзывает с лица.

– Вам следует проявить мудрость и выслушать меня, мисс Дойл. Вы можете верить, что вам позволено проявить щедрость к тамошним существам, подружиться с ними, объединиться с ними, – но вас вводят в заблуждение. Вы представления не имеете о том, на какие ужасные поступки они способны. И в конце концов они предадут вас. Это мы – ваши друзья, ваша семья. И есть только один путь – наш путь, и именно по нему нужно идти, не отклоняясь.

Часы все тикают и тикают. Коричневое пятно на полу как будто растет. Я ощущаю на себе взгляд мисс Мак-Клити, она словно подстрекает меня взглянуть на нее. Голос ее снова смягчается, становится нежным, материнским.

– Джемма, мы в течение многих поколений были хранителями магии. Мы понимаем ее жизнь, ее движение. Позволь нам и дальше нести эту ношу. Мы примем тебя в Орден как одну из нас. И ты займешь место, принадлежащее тебе по праву.

– А если я откажусь?

Голос мисс Мак-Клити вдруг становится острым, как бритва.

– Я больше не смогу вас защищать.

Она хочет меня напугать. Но я не сдамся так легко.

– Мисс Мак-Клити, я должна кое в чем вам признаться, – говорю я, не отводя глаз от пола. – Я не могу войти в сферы. Больше не могу.

– Что вы хотите этим сказать?

Я заставляю себя посмотреть ей в глаза.

– Я пыталась, но сила оставила меня. Я боялась вам об этом сказать. Я не та, за кого вы меня принимаете. Мне очень жаль.

– Но я думала, вы привязали к себе всю магию!

– Я тоже так думала. Но я ошибалась. Или она все-таки не вошла в меня.

– Понимаю, – протяжно произносит мисс Мак-Клити.

Это, наверное, самое длинное мгновение в моей жизни; мисс Мак-Клити смотрит мне в глаза, а я отчаянно пытаюсь не моргнуть, а часы своими тиками и таками измеряют нашу невысказанную ненависть. Наконец мисс Мак-Клити переносит внимание на маленькую фигурку керамического ангела, устроившегося на самом краешке бокового столика.

– Мисс Дойл, если вы лжете, я об этом узнаю в свое время. Подобную силу невозможно скрыть.

– Мне жаль, что приходится так вас разочаровывать, – говорю я.

– Вам и вполовину не жаль так, как мне.

Она пытается отодвинуть ангела от края столика и чуть не роняет его. Фигурка угрожающе пошатывается, но потом встает на место.

– Можно мне теперь пойти спать? – спрашиваю я, и она отпускает меня небрежным взмахом руки.

– Джемма! Тс-с!

Это Фелисити. Они вместе с Энн спрятались под одеялом в кровати Энн. Фелисити выскакивает из-под него, как чертик из шкатулки.

– Что случилось? Неужели мисс Мак-Клити укусила тебя своими клыками?

– Образно говоря, да.

Я наклоняюсь, чтобы снять ботинки.

– Она хотела, чтобы я вступила в Орден и прошла у них обучение.

– Она хотела, чтобы ты отдала им всю силу, ты это имеешь в виду? – фыркает Фелисити.

– А она говорила о том, чтобы и нас принять в Орден? – спрашивает Энн.

– Нет, – отвечаю я, небрежно бросая на пол чулки. – Ей нужна только я.

Фелисити щурит глаза.

– Но ты ведь ей отказала?

Это не столько вопрос, сколько требование.

– Я ей сказала, что больше не владею силой и что не в состоянии проникнуть в сферы.

Фелисити восторженно взвизгивает.

– Отлично, Джемма!

– Но она вряд ли мне поверила, – предостерегаю я подруг. – Так что нам придется быть очень осторожными.

– Ей с нами не справиться.

Фелисити выбирается из постели Энн.

– До завтра, mes amies!

– Mawah meenon ne le plus poohlala, – отвечаю я с демонстративным поклоном.

Фелисити хохочет.

– Скажи на милость, что это значит?

– Это мой личный французский. Осмелюсь сказать, так он звучит гораздо лучше.

Энн засыпает через несколько минут, а я смотрю на трещины, разбегающиеся во все стороны по потолку. А что, если мисс Мак-Клити права? Что, если сферы не изберут моих подруг или лесной народ? Кого они будут в этом винить? Но в то же время… мисс Мак-Клити уже пыталась заставить меня взять ее в сферы. Она готова сказать или сделать что угодно, лишь бы вернуть сферы Ордену.

Так много вопросов, такая большая ответственность, и полное отсутствие ясного пути… За окном темнеет лес, и только слабые огни костров видны в лагере цыган. Есть еще одно дело, с которым я обязательно должна разобраться сегодня, и я намерена хотя бы на этот вопрос отыскать ответ.

Я осторожно спускаюсь по лестнице, стараясь не издать ни звука. Дверь в большой холл приоткрыта. Лампа до сих пор горит. Я слышу тихие голоса и подкрадываюсь к двери, прислушиваясь.

– Ты уверена?

– Это единственный способ. Мы не можем оставить все на волю случая. Риск слишком велик.

– И ты готова все поставить на этот план? Но у нас ведь нет серьезных доказательств…

– Не надо лишних вопросов. Я не могу сделать этого без тебя.

– Я всегда с тобой. Ты это прекрасно знаешь.

– Знаю.

Дверь открывается, и я прячусь за высоким папоротником в кадке. Мисс Мак-Клити и миссис Найтуинг поднимаются по лестнице, в свете свечи их длинные тени скользят по стене и потолку, все вытягиваясь, пока, кажется, не накрывают собой все вокруг. Я долго выжидаю, хотя услышала, как закрылись двери их комнат. Когда я убеждаюсь, что все окончательно успокоилось, я со всех ног несусь к цыганскому лагерю.

Я подбираюсь к поляне в поисках наилучших путей подхода. И жалею, что у меня нет каких-нибудь объедков для собак. Справа внезапно трещит какая-то веточка, и меня швыряют на землю, и кто-то всем весом прижимает меня к траве.

– Я закричу! – выдыхаю я, хотя мне едва хватает воздуха, чтобы говорить.

– Мисс Дойл! – Картик поднимает меня и ставит на ноги. – Что вы здесь делаете?

– Что ты… зачем ты меня… как какой-нибудь разбойник с большой дороги…

Я стряхиваю с юбки прилипшие листья и пытаюсь отдышаться.

– Простите, но вам не следует ночью бродить по лесу. Это слишком опасно.

– Это я уже поняла, – отвечаю я.

– Вы не ответили на мой вопрос. Зачем вы пришли?

– Я пришла, чтобы найти тебя.

Я слегка задыхаюсь, но падение на землю тут ни при чем.

– Мне нужны ответы, и я не уйду, пока не получу их.

– Мне нечего вам сказать, – говорит Картик, отворачиваясь.

Я шагаю к нему.

– Я не уйду. Мне нужна твоя помощь. Подожди… куда ты?

– Кормить лошадей, – отвечает он, не останавливаясь.

– Но Орден разработал тайный план! – восклицаю я.

– Это не изменит того, что лошади голодны и нуждаются в корме. Можешь рассказать мне все по дороге.

Я стараюсь подладиться под его шаг.

– Сегодня вечером вернулась мисс Мак-Клити.

– Так она здесь?

Картик поворачивает голову в сторону школы Спенс.

– Да, – киваю я. – Но прямо сейчас она спит. Так что нам ничто не грозит.

– Сомневаюсь… когда эта женщина поблизости – тут уж… – бормочет Картик. – Что она тебе сказала?

– Она хотела, чтобы я присоединилась к Ордену, но я отказалась. И только что я подслушала ее разговор с миссис Найтуинг. Они упоминали о каком-то плане. И еще она говорила, что не позволяет братьям Ракшана приблизиться ко мне, но если я не вступлю в Орден, она не сможет больше меня защищать. Она сказала, что у нее есть шпион в твоем братстве. Ты что-нибудь об этом знаешь?

Картик даже не замедляет шага.

– Это не мое братство. Я больше не Ракшана.

– Так ты ничего такого не слышал?

– Ракшана считают меня покойником, и я намерен и дальше поддерживать это заблуждение.

Я резко останавливаюсь.

– О чем ты? Что это значит?

– О некоторых вещах лучше вообще не говорить, – отвечает Картик и идет себе дальше, так что мне приходится его догонять.

Мы добираемся до небольшой поляны, где пасутся стреноженные лошади. Картик достает из кармана яблоко и протягивает его пегой кобыле.

– Бери, Фрея! Наслаждайся. Это лошадь Итала. Она у нас отличная девчонка, – говорит он, поглаживая морду животного. – Никогда никаких неприятностей.

Я складываю руки на груди.

– Значит, именно это означает «отличная девчонка»? Та, от которой нет проблем?

Картик покачивает головой, улыбаясь.

– Нет, это относится только к лошадям.

– Так что ты думаешь по поводу моего рассказа?

Я глажу Фрею по мягкой пышной гриве, и кобыла ничего не имеет против.

– Джемма…

Он ненадолго умолкает.

– Ты не должна больше ничего рассказывать мне о сферах. Меня не интересуют твои тайны.

– Но я…

– Пожалуйста, – говорит он, и что-то в его взгляде заставляет меня умолкнуть.

– Хорошо. Как скажешь.

– Так и скажу, – с облегчением произносит Картик.

Из-под куста торопливо выбегает ежик, пугая меня. Он спешит куда-то мимо нас. Картик кивает в сторону взволнованного маленького существа.

– Не надо ему мешать. Он спешит к своей подружке.

– Откуда тебе знать?

– Он надел лучший ежиный костюм.

– О, мне следовало это заметить.

Я готова с удовольствием включиться в игру… в любую игру с Картиком. Я кладу ладони на ствол дерева и медленно прижимаюсь к нему, ощущая надежную опору.

– Но почему он именно сегодня принарядился?

– Он, видишь ли, ездил в Лондон, а теперь вернулся к ней, – продолжает Картик.

– А что, если она рассердится на него из-за долгого отсутствия?

Картик совсем рядом со мной.

– Она его простит.

– Так ли? – подчеркнуто произношу я.

– Он очень надеется, что так, потому что он не хотел ее огорчать, – отвечает Картик, и я не уверена, что мы говорим о еже.

– А он рад снова увидеть ее?

– Да, – говорит Картик. – И ему хотелось бы подольше побыть с ней, но он не может.

Кора дерева царапает ладони.

– А почему?

– У него есть причины, но он надеется, что однажды его леди их поймет.

Картик обходит дерево. Теперь мы стоим лицом к лицу. Лунный луч проливается сквозь листву и падает на него.

– Ох, – выдыхаю я, сердце колотится.

– И что бы сказала на это леди ежиха? – спрашивает Картик.

Его голос звучит мягко и низко.

– Она бы сказала…

Я судорожно сглатываю.

Картик придвигается ближе.

– Да?

– Она бы сказала, – шепчу я. – Извини, я не ежиха. Я сурок.

Грустная улыбка трогает губы Картика.

– Ему повезло, что он нашел такую остроумную подругу, – говорит он, и мне хочется вернуться на пару мгновений назад и ответить по-другому.

Мы даем Фрее еще яблоко, и она жадно его съедает. Картик гладит ее гриву, и лошадь тычется в него носом. Вокруг нас звучит хор ночных существ. Это настоящая какофония – вовсю распевают сверчки и лягушки… Никому из нас не хочется говорить, и я полагаю, это как раз одно из тех качеств, которые так привлекательны для меня в Картике. Мы можем быть вместе, оставаясь наедине с собой.

– Ну вот, все, – говорит он наконец, вытирая ладони о штаны. – Больше нет ничего, Фрея.

Картик зевает и потягивается, закинув руки за голову. Рубашка выбивается из-под ремня. Ее полы поднимаются, и я вижу темные волоски на гладком мускулистом животе.

– Ты, похоже, устал, – запинаясь, говорю я.

Хорошо, что в темноте он не видит, как вспыхнули мои щеки.

– Тебе пора спать.

– Нет, – возражает Картик. – Я вообще-то предполагал прогуляться к озеру, если ты согласна пойти со мной.

– Конечно, – отвечаю я, радуясь, что он мне это предложил.

Озеро лениво плещется в берегах в мирном, спокойном ритме. Вдали ухает сова. Легкий ветерок раздувает мои волосы, они падают на щеки. Картик садится у дерева, прислонившись к стволу спиной. Я усаживаюсь рядом.

– Что ты имел в виду, когда сказал, что наши судьбы больше не связаны? – спрашиваю я.

– Я думал, что моя судьба – состоять в братстве Ракшана. Но я ошибался. И теперь я просто не знаю, что ждет меня впереди. Я даже не знаю, верю ли я вообще в судьбу.

Точно так же, как прежде меня раздражали высокомерие и самоуверенность Картика, сейчас мне не хватает этого ощущения. Мне трудно видеть его таким растерянным.

Мы снова надолго умолкаем. Его глаза закрываются, но он не позволяет себе задремать.

– Есть только одно, о чем я должен спросить, и больше никаких вопросов. Ты видела Амара?

– Нет. Клянусь.

Ему как будто становится легче.

– Это хорошо. Хорошо.

Его веки опускаются, и через несколько секунд он уже спит.

Я сижу рядом с ним, прислушиваюсь к его дыханию, тайком наслаждаюсь его красотой: длинные темные ресницы лежат на высоких скулах; прямой нос, чуть приоткрытые полные губы… Говорят, леди не должна испытывать подобных желаний; но разве леди в силах удержаться? Мне пришлось бы брести по жизни как во сне, чтобы не замечать притяжения таких губ…

Я осторожно протягиваю руку, чтобы коснуться Картика. Картик мгновенно просыпается, задыхаясь, испуганный. Я взвизгиваю, а он хватает меня и не отпускает.

– Картик! – вскрикиваю я, но он стискивает меня еще сильнее. – Картик, прекрати!

Он наконец приходит в себя и разжимает руки.

– Извини. Мне снова снилось… – бормочет он, тяжело дыша. – Такие страшные сны…

– Что за сны?

Я все еще ощущаю его пальцы на своих руках.

Он проводит дрожащей ладонью по волосам.

– Я вижу Амара на белом коне, но он не такой, каким я его помню. Он похож на какое-то ужасное проклятое существо. Я пытаюсь бежать за ним, догнать, но он всегда остается далеко впереди. Потом сгущается туман, и я больше его не вижу. Когда же туман рассеивается, я оказываюсь на какой-то холодной ветреной равнине… это ужасное и прекрасное место. Из тумана выходит целая армия потерянных душ. Они ищут меня, а я обладаю огромной силой. Такой силой, что даже и вообразить невозможно.

Он вытирает выступивший на лбу пот.

– И это все?

– Я… Еще я вижу твое лицо.

– Мое? Я тоже там?!

Картик кивает.

– Ну, и… что же происходит дальше?

Он не смотрит на меня.

– Ты умираешь.

Я вся покрываюсь гусиной кожей.

– Как именно?

– Я… Я не знаю.

Порыв ветра со стороны озера заставляет меня содрогнуться.

– Это всего лишь сны.

– Я верю в сны.

Я беру его за руки, наплевав на то, что это выглядит слишком дерзко.

– Картик, почему бы тебе не отправиться со мной в сферы и не поискать Амара самому? Тогда ты будешь все знать наверняка, и, может быть, кошмары прекратятся.

– А вдруг они окажутся правдой?

Он осторожно высвобождает руки.

– Нет. Как только я рассчитаюсь с цыганами за помощь, я отправлюсь в Бристоль, на корабль «Орландо».

Я встаю.

– Значит, ты не хочешь даже попытаться бороться? – говорю я, чувствуя себя бесконечно подавленной.

Картик смотрит в пространство перед собой.

– Создавай союз без меня, Джемма. Ты и сама отлично справишься.

– Я устала справляться сама.

Смахивая слезы, я направляюсь в лес. Когда я прохожу мимо цыганского лагеря, я вижу мать Елену, она несет в сторону нашей школы какое-то ведро.

– Что ты делаешь? – резко спрашиваю я.

Я выхватываю у нее ведерко, и из него выплескивается темная жидкость.

– Что это такое?

– Нужно сделать кровавые знаки, – отвечает она. – Для защиты.

– Так это ты разрисовала восточное крыло. Зачем?

– Если не будет защиты, они придут, – бормочет мать Елена.

– Кто придет?

– Проклятые.

Старая цыганка пытается отобрать у меня ведро, и я отвожу его подальше.

– Я не собираюсь тратить еще одно утро на то, чтобы отмывать все это, – говорю я.

Мать Елена потуже натягивает на плечи шаль.

– Два пути! Печать сломана. Почему Евгения это позволила? Она ведь знает… она знает!

События этой мерзкой ночи доводят меня до того, что во мне что-то закипает, я как бродячая собака, которая больше не может вынести, что ее дразнят.

– Евгения Спенс мертва! Она мертва уже двадцать пять лет! И не смей больше этого делать, мать Елена, или я расскажу миссис Найтуинг, что это твоих рук дело, и цыган тогда выгонят из этого леса, навсегда выгонят! Ты этого хочешь?

Лицо старой цыганки кривится.

– Ты видела мою Каролину?

– Нет, – устало отвечаю я.

– Она умеет очень хорошо прятаться.

– Она не…

Я умолкаю.

Нет смысла взывать к разуму цыганки. Она безумна, и я чувствую, что, если задержусь здесь еще немного, я и сама свихнусь. Я выливаю жидкость в траву и возвращаю ведро матери Елене.

– Ты не должна больше этого делать, мать Елена!

– Они придут, – ворчит она и тащится прочь, и пустое ведро позвякивает, как колокольчик.

Когда я возвращаюсь в школу, становится заметно холоднее, и я ругаю себя, что не прихватила шаль. Но это просто еще одна глупость в череде многих, совершенных мной, вроде попытки заставить Картика передумать. Что-то пролетает рядом, и я вскрикиваю.

– Кар! Кар! – кричит это.

Это всего лишь чертова ворона. Она садится среди роз и начинает клевать лепестки цветов.

– Кыш, кыш!

Я машу на нее руками, и птица взлетает. И тут я вижу нечто удивительное: несколько розовых цветков покрылись изморозью. Они мертвы, они торчат на стеблях, посинев от холода…

– Кар! Кар!

Ворона садится на башню восточного крыла и наблюдает за мной. А потом, прямо у меня на глазах, она пролетает над тем местом, где находится тайный вход в сферы… и исчезает.