Текст книги "Вихри Мраморной арки"

Автор книги: Конни Уиллис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 48 страниц)

– Посмотри мультики, сынок. А мама поговорит с папочкой. – Она протянула сыну пульт от телевизора. – Здравствуй, Джо.

– Немедленно привози Мигеля! – рявкнул ее бывший муж. – Пока погода окончательно не испортилась!

– Похоже, она и так уже испортилась. – Пилар стояла в дверном проеме и смотрела, как мальчик переключает каналы.

– …очень скользко…

– …не рекомендуется выходить на улицу…

– …ужасные погодные условия…

– Пожалуй, мы никуда не поедем, – сказала Пилар. – По телевизору говорят, что на дорогах скользко…

– А я говорю – вези его сюда! – не унимался Джо. – Думаешь, я не понимаю, к чему ты клонишь? Хочешь воспольэоваться легким снежком и не привезти сына ко мне на Рождество!

– Неправда! – возмутилась Пилар. – Я забочусь о его безопасности! У меня нет зимней резины…

– Как же, о безопасности она заботится! Решила, что можешь ущемлять мои права? Посмотрим, что адвокат на это скажет. Я ему позвоню – и судье заодно, расскажу, что ты задумала. Я добьюсь полной опеки! А потом приеду и заберу Мигеля! Собирай его, я скоро буду! – проорал Джо и бросил трубку.

В двадцать две минуты третьего Люку позвонила мать, извинилась, что запаздывает, и велела сыну приниматься за готовку.

– На дорогах не проехать! Водить никто не умеет! Красная «субару» прямо у меня перед носом вынырнула и…

– Мам, послушай… – оборвал ее Люк. – Гусь. Ты говоришь, начинай готовить гуся. Что именно делать-то?

– Возьми его и засунь в духовку. Шорти и Мэйдж скоро приедут и помогут. Только не забудь вытащить потрошки. Да, и навес из фольги сделай.

– Что сделать из фольги?

– Навес. Сложи кусок фольги пополам и накрой гуся, чтобы не подгорел.

– Большой кусок?

– Чтобы гуся закрыл. Уголки подтыкать не надо.

– Какие уголки? У духовки?

– У фольги! Вечно ты все усложняешь! Ой, такой ужас, столько машин на обочину слетело – и все внедорожники! Так им и надо. Думают, если у них привод на четыре колеса, так можно гнать сломя голову втакой буран…

– Мам, мам, а начинка? Гуся надо фаршировать?

– Нет. Птицу теперь не фаршируют. Из-за сальмонеллы. Просто положи его на противень и засунь в духовку. На триста пятьдесят градусов.

«Я справлюсь», – решил Люк, и сделал все, как велела мать. Через десять минут он понял, что забыл накрыть гуся фольгой. Ему понадобилось целых три попытки, чтобы отрезать кусок нужного размера. К тому же мать не сказала, какой стороной нужно класть – блестящей или матовой. Двадцать минут спустя Люк проверил свое творение. Похоже, дело шло на лад. Гусь источал аппетитный запах, а на противень стекал ароматный сок.

Пилар повесила трубку, присела за письменный стол и долго раздумывала, что хуже: позволить Джо увезти сына в такую метель или дать Мигелю возможность увидеть ссору, которая неизбежно последует, если она попытается остановить бывшего мужа.

– Ну пожалуйста… Пожалуйста… – умоляла она, не зная, о чем точно просит.

Мигель вошел на кухню и вскарабкался матери на колени. Пилар торопливо вытерла слезы.

– Угадай-ка, сынок! – весело заговорила она. – Папочка скоро сам приедет! Давай выберем, какие игрушки с собой возьмешь.

– Не-а. – Мигель покачал головой.

– Понимаю, ты хотел слепить снеговика, – уговаривала она мальчика. – Но в Эскондидо тоже идет снег. Так что слепишь снеговика с папой.

– Не-а. – Сын слез на пол и потянул Пилар в гостиную.

– Что, милый? – не поняла она. Мигель указал на экран телевизора.

– Перекрыты следующие пути сообщения: 5-я магистральная трасса от Чула-Висты до Санта-Анны, 15-я магистральная трасса от Сан-Диего до Барстоу и 78-е шоссе от Оушенсайд до Эскондидо… – вещал репортер из Санта-Моники.

– Слава богу! – прошептала Пилар.

Мигель побежал на кухню и вернулся с обрывком картона и цветным карандашом.

– Вот, – протянул он Пилар. – Напиши Санте. Чтобы подарки принес сюда, а не к папе.

Бев заказала медовые пончики и кофе по-мексикански, и обед затянулся до двух пополудни. Кармелита принесла кофе, обеспокоено переводя взгляд с посетительницы на снег, валивший за стеклянными дверями. Бев подписала счет, отпустила официантку и поднялась в номер за пальто и перчатками.

«Ну и что, что магазины закрыты, можно просто в витрины смотреть: покрывала, которые делают навахо, горшки из Санта-Клары и индейские украшения», – решила Бев. Снегопад усиливался. Бумажные рождественские фонарики-фаролито, развешанные вдоль стен, расползались под влажным весом снега.

«Теперь их не зажечь», – подумалось Бев.

Она свернула на площадь. Холодный ветер бил прямо в лицо, а снегопад превратился в настоящую пургу – что там, на площади, не разобрать. Бев сдалась и вернулась в гостиницу.

Все служащие, включая дежурного и Кармелиту, успевшую надеть куртку и ботинки, собрались у телевизора. Передавали прогноз погоды по Нью-Мексико.

– В настоящее время на большей части территории Нью-Мексико продолжает идти снег, – говорил диктор. – Снегопад накрыл Гэллап, Карлсбад, Руидосо и Розуэлл. Кажется, в Нью-Мексико будет снежное Рождество.

– Вам два сообщения, – сказал дежурный служащий. «От Дженис», – вздохнула Бев, скидывая пальто. Дженис перезвонила в третий раз.

– По телевизору сказали, что в Санта-Фе тоже идет снег! – затараторила подруга. – Я решила узнать, как у тебя дела.

– Сижу в гостинице, – призналась Бев. – Никуда не пошла.

– Вот и отлично. – Дженис облегченно вздохнула. – Телевизор смотрела? Там говорят, что это не просто снегопад, а какой-то экстремальный мегаснегопад! У нас три фута снега навалило! Электричество в городе отрубилось, аэропорт закрыли. Надеюсь, ты доберешься домой. Ой, свет мигает! Пойду найду свечи, пока не погас!

Бев включила телевизор. По местному каналу перечисляли отмененные мероприятия:

– Отменены рождественские богослужения в Первой объединенной методистской церкви и в церкви Девы Марии Гваделупы. Поликлиника закроется в три часа дня…

На Си-эн-би-эс обсуждали рождественские снегопады минувших лет, а на Си-эн-эн Дарин Кэйган стояла в сугробе посреди Пятой авеню.

– Канун Рождества – излюбленное время для походов по магазинам. Однако как видите…

Бев щелкнула пультом, ей хотелось посмотреть фильм. Говарду это пришлось бы по душе. Ему бы такой снегопад понравился.

Она пробежалась по каналам, тщетно пытаясь отыскать хоть какое-нибудь кино. Но везде говорили только о погоде.

– Такое впечатление, что в этом году снежным Рождеством волей-неволей насладятся все жители нашей страны, – говорил Питер Дженнингс.

«Самое время рождественские фильмы крутить, – мрачно подумала Бев, снова переключая каналы. – Сегодня же Сочельник! «Рождество в Коннектикуте». Или «Светлое Рождество»».

Говард, наткнувшись на этот фильм, всегда замирал перед экраном – даже если действие подходило к концу.

– Ну что ты смотришь? – спрашивала его жена. – У нас же кассета есть.

– Т-с-с! – обрывал ее Говард. – Сейчас будет самое интересное!

На экране Бинг Кросби распахивал двери сарая – кружились неправдоподобные снежинки, сзади виднелись не менее неправдоподобные декорации.

Бев обычно с усмешкой спрашивала:

– Ну как? Чем на этот раз закончилось? Бинг и Розмари Клуни жили долго и счастливо?

– У них было настоящее снежное Рождество, – не сдавался Говард и счастливо смотрел в окно на облака.

Сегодня по всем каналам показывали только снегопад. Случайно нашлась рекламная передача о поварских ножах. «Подходящая тема», – решила Бев и поудобнее устроилась перед экраном.

В два часа восемь минут неподалеку от Брекенриджа под весом нападавшего снега сорвалась и пошла вниз лавина. Она сломала огромное количество сосен и смела все на своем пути – все, кроме Кента и Бодина, которые сидели в «хонде» и пытались пережить стихийное бедствие на припасах, состоявших из коробочки мятных леденцов и черствого пончика, завалявшегося в бардачке.

К половине третьего Мэйдж и Шорти все еще не объявились, так что Люк решил сам проверить гуся. Кажется, дело шло на лад, но в противне скопилось слишком много сока. Через полчаса жидкости налилось около дюйма.

Что-то не так. Когда на Люка в последний раз свалилась обязанность готовить рождественский ужин, от индейки натекло всего пара ложек сока. Мама потом сделала из него подливку.

Он набрал номер матери. «Абонент временно недоступен», – услышал он в ответ. Значит, у нее сели батарейки, или она просто отключила мобильник. Может, позвонить тете Мэйдж? Тоже никто не берет трубку.

Люк выкопал из помойки пластиковую упаковку, в которую была завернута птица. «Жарить, не накрывая, при температуре триста пятьдесят градусов из расчета двадцать пять минут на каждый фунт».

Не накрывая. В этом-то и дело, не надо было брать фольгу. Она не позволяет лишнему соку испаряться. Через пятнадцать минут гусь уже плавал в двух дюймах жира и вдобавок начал покрываться хрустящей золотистой корочкой, хотя готовить его по инструкции предстояло еще три часа.

Без девяти минут три Джо Гутьеррес распахнул дверь и выбежал из дома. Он Намеревался немедленно забрать Мигеля. Сразу же после разговора с бывшей женой Джо позвонил адвокату, но тот не брал трубку. На улице было не проехать, а когда Гутьеррес все-таки добрался до въезда на 15-ю магистраль, то увидел, что трасса перегорожена. Он поехал на 78-е шоссе, но оно тоже было перекрыто. Джо в ярости рванул домой и безуспешно принялся названивать адвокату Пилар. Тогда Гутьеррес позвонил судье по номеру, который подсмотрел в телефоне у своего юриста;

Судья в этот момент вот уже три часа дожидался прибытия дорожной службы спасения. Он застрял в «Старбаксе» у въезда на шоссе и слушал, как Гарри Коник-младший уродует «Светлое Рождество». К Джо он особого расположения не испытывал и серьезно оскорбился, когда Гутьеррес принялся на него орать.

Последовала оживленная дискуссия, по окончании которой судья решил предъявить Гутьерресу обвинение в оскорблении суда. Потом он в очередной раз связался с дорожной службой спасения. Оператор сообщил, что ждать придется не менее четырех часов, потому что в очереди он девятнадцатый. Судья всерьез задумался о том, чтобы полностью пересмотреть соглашение об опеке.

К четырем часам дня логотипы с девизами имелись уже на всех каналах. На Эй-би-си – «Рождественская сказка», на Эн-би-си – «Супербуря», а на «Фокс-ньюз» – «Зима атакует». Си-би-эс и Эм-эс-эн-би-си остановились на беспроигрышном «Светлом Рождестве» в сопровождении фотографий Кросби (причем Эм-эс-эн-би-си для наглядности решила использовать классический образ из фильма – Бинг в колпаке Санта-Клауса).

На метеорологическом канале «Уэзер-ченнел» в углу экрана светилась карта мира, на две трети закрашенная белым. Снег шел в Карачи и в Сеуле, на Соломоновых островах и в Вифлееме, где из-за снегопада даже отменили рождественскую службу (впрочем, обычно ее отменяли из-за израильско-палестинского конфликта).

В три пятнадцать Джим позвонил Поле: рейсы Киндры и Дэвида окончательно отменили.

– Парни из авиации говорят, что закроют даже аэропорт в Хьюстоне. Даллас уже закрыли, аэропорты Кеннеди и О'Хара тоже. Как там Стэйси?

«Все так же неисправима», – подумала Пола, но вслух сказала: – Нормально. Дать ей трубку?

– Не надо. Передай ей, что я надеюсь на лучшее, но вряд ли что-то выйдет.

Пола передала Стэйси слова Джима, но они не возымели ни малейшего действия.

– Переодевайся, – скомандовала невеста. – Священница отрепетирует с тобой церемонию, а ты потом покажешь Киндре и Дэвиду, где они должны стоять.

Пола надела платье подружки невесты, отчаянно желая, чтобы у него отросли длинные рукава. Церемонию прогнали с помощью альтиста, который сменил заснеженную одежду на смокинг и изображал жениха.

Репетиция закончилась, и Пола решила достать кофту из чемодана, что остался в ризнице. Священница вошла следом и прикрыла за собой дверь.

– Я пыталась поговорить со Стэйси, – начала она. – Свадьбу придется отменить. На дорогах очень опасно. По радио передали, что все трассы перекрыты.

– Понимаю, – кивнула Пола.

– Но она-то не понимает. Стэйси уверена, что все пройдет как по маслу.

«А может, так и будет? – подумала Пола. – В конце концов, это же Стэйси».

В дверь заглянул альтист.

– У меня хорошие новости, – объявил он.

– Музыканты приехали? – спросила священница.

– Джим? – не выдержала Пола.

– Нет, Шеп и Лейф отыскали виолончелиста. У него обморожение, так что его забрали в больницу, но в остальном все нормально. Снежной королеве сами расскажете или мне с ней общаться?

– Я с ней поговорю, – вызвалась Пола. – Стэйси!

– У тебя потрясающее платье! – Стэйси схватила подругу за руку и подтащила к окну. – Оно так хорошо смотрится на фоне снега!

В пятнадцать минут четвертого кто-то позвонил в дверь. – Мама! – обрадовался Люк и буквально побежал открывать.

На пороге стояла тетя Лулла. Он с надеждой заглянул ей за спину, но ни на парковке, ни у входа больше никого не было.

– Ты знаешь, как готовить гуся? – спросил Люк.

Лулла внимательно посмотрела на племянника, протянула ему привезенное с собой блюдо оливок, сняла шапку, перчатки, калоши и старомодное пальто.

– Хозяйством всегда занимались твоя мать и Мэйдж, – ответила она наконец. – А я занималась театром. – Пока Люк переваривал столь неожиданное сообщение, его тетка снова заговорила: – А что? У нас нынче тот еще гусь, а?

– Ну да, – кивнул парень и отвел Луллу на кухню показать птичку, которая плавала в целом море жира.

– Боже! – воскликнула женщина. – Откуда столько?

– Понятия не имею.

– Для начала давай сольем жир, а то бедняга утонет.

– Уже, – коротко ответил Люк и приподнял крышку сотейника, заполненного жиром.

– Придется взять противень побольше, – сообразила Лулла. – Слей-ка еще. А может, лучше прямо в раковину вылить.

– Это же для подливки, – напомнил Люк, пытаясь отыскать в шкафчике под раковиной большую кастрюлю, которую мать подарила ему для спагетти.

– А, ну да, – кивнула тетка. – По крайней мере, я умею готовить подливку. Меня Алекс Гиннесс научил.

Люк высунулся из шкафа.

– Алекс Гиннесс научил тебя готовить подливку?

– Это несложно. – Лулла открыла духовку и задумчиво посмотрела на гуся. – У тебя, случайно, вина не найдется?

– Найдется. – Он наконец-то нашёл кастрюлю. – А зачем? Вино, что, как-то нейтрализует жир?

– Понятия не имею. – Тетушка пожала плечами. – Но в театре я четко усвоила: если все валится из рук, а надо выходить на сцену, вино успокаивает.

– Ты играла в театре? – изумился Люк. – Я и не знал, что ты была актрисой.

– Вот как раз актрисы из меня не вышло. – Лулла распахнула очередной шкаф и вытащила бокалы для вина. – Знал бы ты, какие разгромные рецензии обо мне писали!

В четыре часа дня практически все новостные каналы поменяли лозунг, отражая ухудшение ситуации. На Эй-би-си – «Мегабуран», на Эн-би-си – «Супербуран», на Си-энэн – «Идеальная буря» плюс картинка волны, которая переворачивает лодочку. Си-би-эс и Эм-эс-эн-би-си выбрали «Ледниковый период», с той лишь разницей, что Си-би-эс поставил вопросительный знак после этих слов, а Эм-эс-эн-би-си – восклицательный знак и изображение снежного человека. Ребята из «Фокс» среагировали круче всех, осознавая свою ответственность за судьбы человечества. Они озаглавили свой эфир «Конец света».

– Ну что, можно сходить с ума? – поинтересовался Чин.

– Нет, – отрезал Нэйтан, вводя в систему данные о толщине снежного покрова. – Во-первых, это «Фокс», а во-вторых, кризис вовсе не обязательно означает конец све…

Свет мигнул.

Ученые замерли и уставились на лампы дневного света. Свет снова мигнул.

– Копируй данные! – заорал Нэйтан.

Они оба нырнули за компьютеры, подсоединили зип-дисководы и принялись лихорадочно барабанить по клавишам, то и дело поглядывая на предательские лампы.

Чин выдернул дисковод из разъема:

– Ты же говорил, что кризис не обязательно означает конец света.

– Да, но потеря данных – означает. Бэкапим информацию каждые пятнадцать минут.

Свет опять мигнул, отключился на долгих десять секунд и включился как раз в тот момент, когда Питер Дженнингс говорил по телевизору:

– В Хантсвилле, штат Алабама, тысячи домов остались без электроэнергии. Я нахожусь в школе Бирд, которая служит временным убежищем для окрестных жителей. – Ведущий сунул микрофон под нос женщине со свечой. – Когда отключилось электричество?

– Около полудня, – ответила та. – Свет пару раз мигнул, но потом включился. Я решила, что все в порядке, пошла готовить обед, тут электричество и вырубилось окончательно. – Она щелкнула пальцами. – Без предупреждения.

– Копируй на резервный диск – каждые пять минут, – велел Нэйтан. – Ты куда?

Чин натягивал куртку:

– Возьму из машины фонарик.

Он вернулся через десять минут: щеки и уши горят красным, сам весь в снегу.

– На улице фута четыре намело. Напомни, почему не стоит сходить с ума? – спросил он, вручая Нэйтану фонарик.

– Нет, по-моему, это не кризис, – ответил ученый. – Просто буран.

– Просто буран?

На экранах телевизоров вешали раскрасневшиеся на морозе журналисты: у вереницы снегоуборочных машин на пирсе в Атлантик-сити; у поезда, сошедшего с рельс в Каспере; а в Билокси – рядом с обвалившейся крышей «Уолмарта».

– …под весом пятидесяти восьми дюймов снега, – объяснял Брит Хьюм. – К счастью, никто не пострадал. Однако в Цинциннати…

– Пятьдесят восемь дюймов! – воскликнул Чин. – В штате Миссисипи! Что, если снег так и будет идти, пока весь мир не…

– Не будет, – отрезал Нэйтан. – В атмосфере не хватит влаги. К тому же над Мексиканским заливом нет области низкого давления, необходимого для нагнетания влажности в южную часть США. Области низкого давления нет вообще, как нет и противодействующей ей границы зоны высокого давления – нет столкновения воздушных масс, ничего нет. Смотри: все началось в четырех точках, расположенных в сотнях миль друг от друга, на разной широте и разной долготе. Ни одна из точек не граничит с областью высокого давления. Снегопад не подчиняется известным нам правилам.

– То есть это не кризис? – взволнованно спросил Чин. – Ведь один из признаков кризиса – то, что ситуация в корне отличается от явлений и процессов, известных ранее?

– В корне отличался бы климат, отличалась бы погода, на не законы физики. – Нэйтан указал на экран, который висел по центру справа. – В условиях кризиса наблюдалось бы изменение температуры течений, перенаправление струйных потоков, новые варианты движения воздушных масс. Ничего такого не происходит. Скорость таяния антарктических льдов осталась прежней, Гольфстрим никуда не делся. Эль-Ниньо тоже. Венеция не затонула!

– Да, только на Гранд-канале идет снег, – заметил Чин. – Откуда же взялся этот суперснегопад?

– В том-то и дело! Это никакой не суперснегопад. В противном случае, ему бы сопутствовали бури, ураганные ветры и торнадо – ничего этого и в помине нет. По-моему, просто снег идет. Нет, кое-что еще, конечно, происходит.

– Что?

– Понятия не имею. – Нэйтан мрачно уставился на экраны. – Погода – исключительно сложная система. На нее оказывают влияние сотни, тысячи факторов, которые мы не учитываем – движение облаков, местные температурные колебания, загрязнение окружающей среды, солнечная активность. А может, даже такие факторы, о которых мы и не вспоминаем: антиобледенители на шоссе, размывание прибрежных зон, миграция гусей… И электромагнитные излучения от радиоприемников, по которым за эту неделю сто раз проиграли «Светлое Рождество».

– Четыре тысячи девятьсот тридцать три раза, – уточнил Чин.

– Что?

– Столько раз по радио обычно крутят «Светлое Рождество» Бинга Кросби за две предпраздничные недели. И еще девять тысяч шестьдесят два раза в исполнении других групп – Отис Реддинг, «Ю-Ту», Пегги Ли, три тенора и «Флейминг липе». Я в Интернете прочитал.

– Девять тысяч шестьдесят два раза… – повторил Нэйтан. – Да уж, этого хватит, чтобы повлиять на что угодно.

– Еще бы, – согласно кивнул Чин. – Кстати, слышал рэп-версию Эминема?

В четверть пятого кастрюля для спагетти на две трети заполнилась гусиным жиром. Мать Люка и тетя Мэйдж так и не объявились. Ужин был почти готов. Люк с Луллой решили выпить по третьему бокалу вина, а заодно и приготовить подливку.

– Гуся прикрой, – посоветовала Лулла, наполняя миску мукой. – В Вест-энде меня научили, что неприкрытое не всегда лучше. – Она долила в миску воды. – Особенно если речь идет о Шекспире.

Тетушка посолила и поперчила будущую подливку.

– Помнится, играла я водной постановке «Макбета» вместе с Ларри Оливье – так там все актеры были нагишом. – Она театрально вскинула руки. – При словах «Что вижу я перед собой? Кинжал…» зритель смеяться не должен. Это Ричард меня научил. – Она взболтала получившуюся смесь вилкой. Иначе комки останутся.

– Ричард? Ричард Бартон?

– Ну да. Потрясающий мужчина. С горя пил как сапожник – когда Лиз его во второй раз бросила. Но на его подвигах в постели и на кухне это не сказывалось. Не то что Питер.

– Питер? Питер Устинов?

– О'Тул. Ну вот, готово. – Лулла вылила смесь из миски в кастрюлю с жиром. – Теперь должно загустеть, – неуверенно сказала она.

Прошло несколько минут, но ничего не происходило..

– Так, добавим еще муки, – решила тетушка. – Достань-ка миску побольше. И налей мне вина.

Она развела муку водой и залила мучную болтушку в кастрюлю с жиром, который немедленно принялся густеть.

– Отлично, – пробормотала она. Как говорил Джон Гилгуд, если сразу не выходит… Господи!

– К чему это он Бога поминал? – поинтересовался Люк и уставился в кастрюлю,

Жир полностью застыл и превратился в твердую шарообразную массу.

– Подливка обычно выглядит по-другому, – предположила Лулла.

– Это точно, – согласился с ней племянник. – У нас получился шар из жира.

Некоторое время они неотрывно смотрели на творение своих рук.

– Давай скажем, что это гигантская клецка?

– Нет уж, – возразил Люк, пытаясь вилкой разломать шар на куски.

– Да, и в мусорку не поместится. Может, облепить его семечками, подвесить на дерево и сделать вид, что это кормушка для птиц?

– Ну да, если хотим, чтобы на нас потом гринписовцы охотились. К тому же больно смахивает на каннибализм.

– Ты прав. Надо что-то придумать, прежде чем мои сестрицы заявятся. Ближайшее захоронение радиоактивных отходов слишком далеко, – задумчиво протянула тетя Лулла. – У тебя случайно кислоты не найдется?

В четыре двадцать три Слим Рашмор на радиостанции Кей-эф-эл-джи, в городе Флагстафф, штат Аризона, сделал вялую попытку поменять предмет разговора на школьные ваучеры – тему, которая неизменно пользовалась успехом, но только не в этот раз.

– Снег – верный знак приближающегося Апокалипсиса, – сообщила женщина из Колорадо-Спрингс. – В книге пророка Даниила сказано, что Господь пошлет снег «для испытания их, очищения и для убеления к последнему времени», а в Псалтыре говорится: «снег и туман, бурный ветер, исполняющий слово Его», а пророк Исайя…

После очередной цитаты из Писания (Иов: «Ибо снегу Он говорит: будь на земле…») Слим отключил слушательницу и принял следующий звонок.

– Сечешь, когда заварушка началась? – агрессивно начал Дуэйн из Поплар-БЛаффс. – Когда коммуняки в пятидесятых фтор в воду подмешали.

В четыре двадцать пять сотрудники загородного клуба отзвонились в церковь и сказали, что закрываются: еду для банкета так и не привезли, а из обслуживающего персонала добрались только двое. Короче говоря, если кто-то считает, что в такую погоду все еще можно организовать свадьбу, он просто сумасшедший.

– Я с ней поговорю, – сказала Пола и отправилась на поиски Стэйси.

– Она переодевается в свадебное платье, – сообщил альтист.

Пола застонала.

– Понимаю, – кивнул парень. – Я пытался ей объяснить, что из музыкантов больше никто не появится, но особого успеха не добился. – Он задумчиво посмотрел на собеседницу. – Впрочем, у тебя я, кажется, тоже успеха не имею, а?

В этот момент вошел Джим.

– Машина встала, – сообщил он.

– А где Киндра и Дэвид?

– Хьюстон закрыли. – Джим отвел Полу в сторонку. – Ньюарк тоже. А еще я только что говорил с мамой Стэйси. Она застряла в Лавое: трассу перекрыли, и сюда ей никак не попасть. Что делать?

– Сказать невесте, что свадьбу придется отменить, – сказала Пола. – Других вариантов нет. Лучше сделать это сейчас, пока гости в церковь не явились.

– Сразу видно, на улицу ты не выходила. Поверь, никто и носа из дома не высунет.

– Тем более надо все отменить.

– Я понимаю, – признался Джим. – Просто… Она так расстроится.

«Расстроится – не то слово», – подумалось Поле. Она понятия не имела, как отреагирует Стэйси, – до сих пор невесте всегда все удавалось. «Интересно, как поведет себя несостоявшаяся новобрачная», – с любопытством размышляла гостья, направляясь в ризницу: снять наряд подружки невесты.

– Подожди! – Джим поймал ее за руку. – Помоги мне! «Нет, это уж слишком, – решила Пола. – Я ведь хочу, чтобы ты женился на мне, а не на ней».

– Я… – начала она.

– Я без тебя не справлюсь, – умолял Джим. – Пожалуйста…

Пола высвободила руку.

– Ладно.

Стэйси в подвенечном платье любовалась на себя в зеркало.

– Милая, нам надо кое-что обсудить, – начал Джим, переглянувшись с Полой. – Я только что говорил по телефону с твоей мамой. Она не сможет приехать, застряла на стоянке под Лавоем.

– Не может быть, – сообщила Стэйси собственному отражению. – Мама везет мне фату, которая осталась еще от прапрабабушки. Кружево с узором в виде снежинок. – Она улыбнулась Поле.

– Киндра и Дэвид тоже не приедут, – продолжил Джим. Он посмотрел на Полу й собрался с духом: – Придется перенести свадьбу.

– Перенести? – повторила Стэйси так, как будто первый раз в жизни слышала это слово.

«Возможно, так оно и было», – подумала Пола.

– Свадьбу нельзя перенести. Свадьба в канун Рождества должна быть сыграна в Сочельник, и никак иначе.

– Милая, я понимаю, но…

– Сюда никто не доберется, – вступилась Пола. – Дороги перекрыты.

Вошла священ ница:

– В связи со снегопадом губернатор штата объявил чрезвычайное положение и попросил воздержаться от избыточных переездов. Ну что, свадьба отменяется? – с надеждой спросила она.

– Отменяется? – недоуменно повторила Стэйси, поправляя шлейф. – Вы о чем? Все пройдет отлично.

На какое-то мгновение Поле представилось, что погода прояснилась, музыканты добрались, и в последующие тридцать пять минут один за другим подъезжают цветочники с букетами, Киндра, Дэвид и мать Стэйси с фатой. Девушка посмотрела в окно. Снег, мягко подсвеченный пламенем свечей, падал все гуще и гуще.

– У нас нет других вариантов, торжество придется перенести, – настаивал Джим. – Твоя мама не смогла добраться, подружка невесты и мой свидетель застряли в аэропорту…

– Пусть летят другим рейсом, – отвечала Стэйси. Пола попыталась прийти на помощь:

– Понимаешь, по всей стране буран, аэропорты закрыты…

– И наш тоже, – вставил альтист, заглядывая в комнату. – Только что в новостях передали.

– Ну так поезжайте за ними. – Невеста расправила воланы на юбке.

Пола начала терять нить беседы:

– За кем?

– За Киндрой с Дэвидом. – Стэйси чуть подтянула вырез лифа.

– В Хьюстон? – Джим беспомощно оглянулся на Полу.

– Стэйси, послушай… – Пола крепко взяла подругу за плечи. – Я понимаю, ты хотела сыграть свадьбу в Сочельник, но ничего ведь не выходит. По шоссе не проехать, машина с цветами съехала в канаву, твоя мама застряла на стоянке…

– Виолончелист с обморожением в больницу попал, – снова встрял альтист.

Пола согласно кивнула.

– Хочешь, чтобы кто-нибудь еще в больнице оказался? Как ни грустно, но свадьба в Сочельник не состоится.

– Можно перенести на День святого Валентина, – жизнерадостно предложила священник. – Церемония выйдет очень трогательная. У меня на тот день уже две свадьбы назначено, но одну можно подвинуть. Устроите торжество вечером, как и планировали. Нельзя же…

Стэйси уже не слушала.

– Это ты во всем виновата! – набросилась она на Полу. – Ты всегда мне завидовала! И теперь расстроила-таки мою свадьбу!

– Никто ничего не расстраивал! – Джим встал между девушками. – Просто снегу навалило.

– Ах, значит, это я виновата! – взвизгнула Стэйси. – Из-за того, что я хотела, чтобы на моей свадьбе шел снег…

– Никто ни в чем не виноват, – отчеканил Джим. – Слушай, я тоже не хочу больше ждать, да нам и не придется. Давай поженимся прямо сейчас.

– Ну да, священник у вас есть! – воскликнул альтист и улыбнулся Поле. – И два свидетеля!

– Он прав, – кивнул Джим. – У нас есть все, что нужно. Ты здесь, и я тоже, вот что самое главное – а вовсе не это дурацкое торжество. – Он взял Стэйси за руку. – Ты выйдешь за меня замуж?

«Какая женщина устоит перед таким предложением? – думала Пола. – Ну и ладно, ты ведь и так знала – еще когда в самолет садилась, – что эти двое поженятся».

– Замуж… – зачарованно произнесла невеста.

– Так, я пошла облачаться, – заторопилась священница.

– Замуж? – медленно, почти по слогам повторила Стэйси. – Выйду ли я замуж за тебя? – Она выдернула руку из ладоней Джима. – Какого черта я должна выходить замуж за неудачника, который элементарной вещи для меня сделать не может? Я хочу, чтобы тут были Киндра с Дэвидом, хочу цветы, хочу фату! С чего бы это я должна выходить за тебя замуж, если не могу получить то, чего я хочу?

– Мне казалось, что тебе нужен я, – отчетливо проговорил Джим.

– Ты? – переспросила Стэйси таким голосом, что Пола и альтист одновременно вздрогнули. – Я хотела пройти по церкви в Сочельник! Я хотела, чтобы за окном падал снег, а в церкви горели свечи. – Она подхватила шлейф и повернулась. – А ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж! Рехнулся, что ли?

В комнате повисла тишина. Джим серьезно посмотрел на Полу:

– А ты?

В шесть часов, минута в минуту, прибыли наконец Мэйдж, Шорти, дядя Дон, братец Дэнни и мать Люка.

– Ах ты, бедненький! – зашептала она сыну, вручая ему судок со стручковой фасолью и кастрюльку с пюре из ямса. – Весь день проторчал с тетей Луллой! Она тебя до смерти заговорила?

– Да нет. – Люк помотал головой. – Мы слепили снеговика. Почему ты мне никогда не рассказывала, что тетя Лулла была актрисой?

– Актрисой? – переспросила мать, передавая ему клюквенный соус. – Это она тебе наболтала? Ни единому словечку не верь. Ну как там наш ужин? – Она открыла духовку и посмотрела на гуся – зарумянившегося, аппетитного, с хрустящей корочкой. – От него обычно соку многовато.

– В самый раз, – ответил Люк, глядя матери через плечо на снеговика во дворе. Снег, который они с тетей Луллой сгребли к основанию и на верхушку, уже подтаивал. Надо будет выскользнуть на улицу, навалить еще.

– Держи! – Мать протянула ему миску с картофельным пюре. – Поставь в микроволновку, а я пока займусь подливкой.

– У нас и это готово, – разочаровал ее Люк, открывая кастрюлю, в которой побулькивала та самая подливка.

Понадобилось четыре попытки, чтобы добиться нужной консистенции, но, как правильно заметила тетя, продуктов для эксперимента у них было более чем достаточно – все равно для снеговика требуются три шара.