Текст книги "Вихри Мраморной арки"

Автор книги: Конни Уиллис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 48 страниц)

В ПОЗДНЕМ МЕЛОВОМ[15]15
  In the Late Cretaceous © Перевод. M. Клеветенко, 2010


[Закрыть]

– Именно в позднем меловом периоде хищные динозавры достигают расцвета, – сказал доктор Отниэль. – Разумеется, плотоядные существовали и в среднем триасе, но именно в позднем меловом, с появлением альбертозавра, велоцираптора, дейнониха, и особенно тираннозавра, хищники вступили в эпоху процветания.

«Поздний меловой. Хищники» – изобразил на доске преподаватель. Из-за артрита и сутулости он писал только на нижней ее трети. Далее в столбик шел перечень: «альбертозавры, целофисы, велоцирапторы, дейнонихи, тираннозавры рексы», причем «тираннозавры рексы» с трудом уместились над самым бортиком.

– Самый знаменитый среди них, и вполне заслуженно, тираннозавр, – продолжил Отниэль.

Его студенты аккуратно занесли в блокноты: «ПМ хищник ТР», «В позднем меловом хищников не было», «У меня новая соседка. Зовут Трейси. Дина». Один из слушателей сочинял пространное воззвание о несправедливости штрафных парковочных талонов.

– Расцвет хищников отчасти объясняется беспрецедентным изобилием пищи. По континентам бродили неисчислимые стада травоядных: трицератопсов, хасмозавров и утиноклювых динозавров, или гадрозавров.

Чтобы написать «Жертвы. Гадрозавры», доктору Отниэлю пришлось стереть «Тираннозавра рекса».

Слушатели послушно записали: «Пищей хищников служили утконосы», «У моей новой соседки Трейси потрясный парень, зовут Тодд» и «Сами платите ваши грабительские штрафы!»

– Гадрозавры служили легкой добычей. У них не было ни рогов, ни костных шипообразных выступов, как у трицераптопсов, – вещал лектор, – а только полые наросты, с помощью которых, завидев или учуяв хищников, утиноклювые динозавры издавали звуки, предупреждавшие собратьев об их приближении.

Доктор втиснул «Полые наросты» под «Гадрозаврами», склонил голову набок и прислушался.

Один из второкурсников написал «А у меня машины нет» и украдкой бросил взгляд в сторону двери… За дверью было тихо.

Доктор Отниэль медленно – позвонок за позвонком – выпрямился: макушка лысой головы сравнялась с верхним краем доски. Он выпятил подбородок, втянул воздух, словно принюхиваясь, и снова сгорбился.

– Следует заметить, однако, что, даже предупрежденные об опасности, гадрозавры были бессильны против пятидесятифутовых тираннозавров с их пятифутовыми челюстями и зубами размером в семь дюймов, – закончил доктор и поверх стертого написал: «Челюсти – 5 ф., зубы – 7 д.».

Студенты занесли в блокноты: «В парковочном комитете заправляют нацисты», «Дина + Тодд» и «ТР был длиной пять футов».

Закончив чтение углубленного курса «Недостающие звенья эволюции», доктор Сара Райт забрала почту, намереваясь пролистать ее в кабинете. Желтовато-коричневый пакет из Департамента образования штата, письмо парковочной администрации кампуса («Это ваше третье предупреждение. Немедленно заплатите штраф за парковку в неположенном месте!») и официального вида конверт из канцелярии декана… Нет, корреспонденцию вскрывать не хотелось.

Неоплаченных штрафов за ней не числилось, Департамент наверняка извещал о намерении урезать финансирование еще на восемнадцать процентов, а декан спешил сообщить, что затянуть пояса придется именно палеонтологам.

Была еще рекламная брошюра летной школы, которую Сара пролистала между парами, предварительно проверив сто сорок три контрольных работы, авторы которых звезд с неба не хватали. На обложке брошюры красовался орел, небо в облаках и девиз «Махните на все рукой!».

Сара раскрыла брошюру и прочла:

«Хотите бросить осточертевшую работу? Сжечь за собой мосты и наконец-то заняться настоящим делом?»

На протяжении нескольких иллюстрированных абзацев автор брошюры продолжал лить воду – и в этом не слишком отличался от ее студентов, – а затем перешел к неумолимым фактам: курс в Летной академии Линдберга стоил три тысячи долларов, «включая подготовку частных и коммерческих пилотов, предоставление необходимого оборудования, страховок, теоретические и практические тесты. Проживание за дополнительную плату. Академия не несет ответственности за возможные травмы, в том числе со смертельным исходом, и прочие несчастные случаи».

«Интересно, – подумала Сара, – включают ли «прочие несчастные случаи» урезание бюджетных ассигнований?»

На ходу жуя «Туинкиз» и помахивая конвертом из канцелярии декана, вошел Чак – ассистент доктора Сары Райт.

– Видели?

– Видела, – показала свой конверт Сара. – Как раз собиралась открыть. Что там? Приглашение на казнь?

– Всего лишь на встречу с каким-то деятелем. Сегодня днем, в библиотеке.

Сара подозрительно осмотрела конверт.

– А что, декан не уехал на конференцию?

– Уже вернулся.

Сара разорвала конверт и вынула приглашение.

«Декан будет рад представить вам доктора Тайрона Рекса», – прочла она вполголоса. – Хм, что это еще за доктор Тайрон Рекс?

Она распечатала и внимательно изучила циркуляр Департамента образования: о докторе Тайроне Рексе – ни слова.

– Знаешь такого?

– Откуда?

Что ж, по крайней мере он не из подпевал госчиновников. Имени доктора Тайрона Рекса в документе нигде не упоминалось.

– Остальных тоже пригласили?

– Понятия не имею. Такой же конверт болтался в ящике Отниэля в верхнем ряду. Только вряд ли Отниэль до него дотянется.

Размахивая листком, в кабинет влетел доктор Роберт Уолкер и воскликнул:

– Нет, вы только послушайте! Еще один штрафной талон за отсутствие разрешения на парковку! А у меня их целых два! Одно на бампере, другое – на ветровом стекле. Чем они смотрят?

– Вы получили приглашение, Роберт? – спросила Сара. – Декан собирает нас после обеда. Наверное, снова бюджет урежет.

– Не знаю, – ответил Уолкер. – Подумать только, на самом видном месте! Я даже нарисовал маркером стрелку на бампере!

– Бюджет уже уменьшили на восемнадцать процентов, – сказала Сара. – Спорим, декан пойдет на сокращение штатов? Иначе зачем ему запрашивать на прошлой неделе статистику приема на наш факультет?

– Прием упал на всех факультетах, – заметил Роберт, подойдя к окну и выглянув наружу. – Скоро тут и вовсе никого не останется. Кому по карману учиться в колледже, где разрешение на парковку обходится в восемьдесят долларов за семестр? Что толку выбрасывать деньги на ветер – они все равно лепят свои чертовы штрафные талоны!

– Нельзя сидеть сложа руки, – сказала Сара. – Если хотя бы одну ставку сократят, мы окажемся самым маленьким факультетом, а следующим шагом станет объединение с геологическим. Пришла пора действовать. Роберт, вы с нами?

– Как вы думаете, – Уолкер все еще выглядывал из окна, – если я попрошу кого-нибудь покараулить у машины…

– У какой машины?

– Ну да, заплачу какому-нибудь студенту, чтобы ткнул их носом прямо в разрешение! И пусть эта затея обойдется мне… Эй, вы, стойте! – заорал Роберт, рывком раскрыл окно и высунулся наружу. – Разуйте глаза! У меня целых два разрешения на парковку!

Роберт Уолкер вылетел из кабинета и с воплями устремился вниз по лестнице.

– Еще один штрафной талон! Уму непостижимо! Нет, вы представляете?!

– Куда мне… – Сара с тоской посмотрела на брошюрку летной школы.

– Интересно, нас хоть накормят? – спросил Чак, не сводя глаз с приглашения.

– Надеюсь, что нет.

– Почему?

– Хищники всегда нападают на травоядных, когда те мирно пасутся.

– А что обычно подают? – не унимался Чак.

– Когда как, – вертя брошюру в руках, ответила Сара. – Обычно чай с печеньем.

– С домашним печеньем?

– Домашняя выпечка – к плохим новостям. Сыр с крекерами означает сокращение штатов, печеночный паштет – урезание бюджета. Если достаточно серьезное, на закуски может и не хватить.

На обороте брошюры значилось курсивом: «Стань покорителем неба!», а ниже жирным шрифтом: «Одобрено Федеральной авиационной администрацией. Обучение субсидируется. Бесплатная парковка».

– Изменения, произошедшие за последние годы в науке о динозаврах, – сказал доктор Альбертсон, подняв вверх учебник по микропалеонтологии, – были так радикальны, что практически обесценили все предыдущие исследования. Итак, обратимся к предисловию, – продолжил он, открывая книгу.

Студенты послушно зашуршали страницами учебника (шестьдесят четыре доллара девяносто пять центов штука).

– Открыли? – спросил Альбертсон, держа за край первую страницу. – Превосходно. А теперь рвем. – Доктор Альбертсон торжественно рванул обреченную страницу. – Это совершенно бесполезные знания, которые давно свое отжили! – торжественно заключил он.

Сказать по правде, за последние годы многие теории относительно поведения и физиологии динозавров (особенно крупных) неоднократно подвергались пересмотру, но этот процесс почти не затронул науку о динозаврах на микробиологическом уровне. Однако это не смущало доктора Альбертсона, на которого сильное впечатление произвела игра Робина Уильямса в фильме «Общество мертвых поэтов».

Его студенты заметно приуныли. Надежды загнать подержанный учебник за полцены (тридцать два доллара сорок семь центов) таяли на глазах.

– А если мы пообещаем не читать предисловия? – робко поинтересовался один из слушателей.

– Исключено, – отрезал доктор Альбертсон, рывком выдирая из учебника дюжину страниц. – Ну же, смелее! Все до единой!

Доктор швырнул вырванные страницы в металлическую корзину для бумаг и протянул ее студенту с экономического, который успел потихоньку засунуть обрывки в конец учебника, надеясь продать книгу по цене бракованного экземпляра.

– Вот и славно! Все до единой! Рвем все страницы, на которых изложены устаревшие, никому ненужные теории!

В дверь постучали. Доктор вручил корзину студенту с экономического и велел будущему биржевому воротиле открыть дверь. На пороге стояла Сара Райт с конвертом в руке.

– Приглашение к декану, – сообщила она. – Собирается весь факультет.

– Титульный лист тоже рвать? – спросил студент с психологического.

– Законодатели решили урезать фонды еще на восемнадцать процентов. Боюсь, декан нацелился на одну из наших ставок.

– Я всецело в вашем распоряжении, – закивал доктор Альбертсон.

– Замечательно, – с облегчением выдохнула Сара. – Сами понимаете, поодиночке нам не выстоять.

Доктор Альбертсон закрыл за ней дверь и мельком взглянул на часы. На то, чтобы вернуться к доске, как он задумал, времени уже не оставалось. Приближалась пора вдохновенной финальной коды.

– Диатомеи, остракоды, фузулиниды – ради них только и стоит жить на свете! – воскликнул он. – Carpe diem! Лови момент!

Студент-психолог поднял руку.

– Можно одолжить ваш скотч? Я случайно вырвал две первых главы.

Стол накрыли в холле: сыр бри, херес, слойки со шпинатом и поднос с клубникой – в боку каждой торчала обернутая в целлофан зубочистка. Сара взяла ягоду и быстро пересчитала коллег по головам. Все были на месте, за исключением доктора Отниэля и Роберта Уолкера, который наверняка пытался найти место для парковки.

– Ты уверен, что доктор Отниэль получил приглашение? – спросила она Чака, уплетавшего клубнику за обе щеки.

– Угу, – промычал он с набитым ртом. – Да вот же он! – Чак махнул тарелкой в сторону кресла с высокой спинкой у камина.

Сара подошла к камину. Доктор Отниэль безмятежно спал. Она вернулась к столу, гадая, кто из трех незнакомцев доктор Рекс. Двое, мастерившие термоядерный реактор из пластикового стаканчика и зубочисток, могли быть только с физического. Третий, и наиболее вероятный кандидат – высокий представительный мужчина в твидовом пиджаке с заплатами на локтях, – улизнул на кухню и вернулся оттуда с подносом, на котором лежали крекеры и паштет.

В холл влетел Роберт с курткой в руках.

– Со мной такое случилось! – выпалил он с порога.

– Влепили очередной штрафной талон? – предположила Сара. – Что-нибудь разузнали о докторе Рексе?

– А, он какой-то консультант по вопросам образования, – ответил Роберт. – Нет, вы мне скажите, чего ради платить по восемьдесят долларов в семестр за разрешение на парковку, если припарковаться все равно негде? Знаете, где я оставил машину? Напротив стадиона! В пяти кварталах от моего дома!

– Консультант по вопросам образования? И о чем только думает декан? – Сара задумчиво рассматривала ягоду, наколотую на зубочистку. – Консультант по вопросам образования…

– Автор «Глобальных проблем образовательной системы», – вмешался в разговор доктор Альбертсон. – Эксперт по реструктаризационной имплементации… – Он положил на тарелку слойку со шпинатом.

– А что это? – Чак намазал паштет на два ломтика грудинки сразу.

– Все вам, ассистентам, нужно объяснять, – свысока бросил доктор Альбертсон, что свидетельствовало о его полной некомпетентности в вопросах реструктаризационной имплементации.

– Обязательно попробуйте вот это, – добавил доктор, откусив отслойки. – Я только что разговаривал с деканом. Она сама их пекла.

– Тогда нам точно конец, – вздохнула Сара.

– А вот и доктор Рекс, – доктор Альбертсон показал на увальня в рубашке поло и широких брюках.

Декан устремилась к гостю и крепко сжала его руку в своих.

– Простите за опоздание, – громогласно заявил гость. – Не мог припарковаться, пришлось оставить машину прямо у входа.

Внезапно доктор Отниэль проснулся и удивленно огляделся. Сара поманила его зубочисткой. Доктор приковылял к столу, сел рядом с ней и немедленно задремал.

Декан вышла на середину комнаты и хлопнула в ладоши, призывая к молчанию. Доктор Отниэль вздрогнул во сне.

– Не хочется отрывать вас от угощения, поэтому, прошу, продолжайте, – обратилась декан к собравшимся, – я вас надолго не задержу. Мне выпала большая честь представить доктора Тайрона Рекса, который будет работать с факультетом палеонтологии. Не сомневаюсь, тему его исследований все вы сочтете чрезвычайно увлекательной. Доктор Рекс, не хотите сказать пару слов?

Доктор Рекс улыбнулся. Его широкий дружелюбный оскал напомнил Саре челюсти ископаемого.

– Как всем известно, современное общество неотделимо от овладения революционизирующими технологиями, – начал он.

– Революционизирующими? – встрял Чак, набрасываясь на лимонный пирог, только что принесенный образцовым джентльменом с заплатками на локтях. – А разве не «революционными»?

– Не важно, – ответила Сара, – в позднем меловом говорили «революционизирующими».

– Ш-ш-ш, – недовольно прошипел доктор Альбертсон.

– На пути в двадцать первый век общество претерпевает некоторые трансформировывания. А как же образование? Мы по-прежнему учим устаревшим предметам еще более устаревшими методами. – Доктор Рекс обворожительно улыбнулся декану и продолжил: – Так было до сих пор. Отныне я объявляю о начале инновациаторского эксперимента – новой динамичной образовательской методики в обучении палеонтологии. Завтра мы еще обмозгуем с коллегами-динозавролюбами детали, а сегодня я хочу, чтобы вы задумались о значении одного слова…

– Очевидно, вымирание, – пробормотала Сара.

– И это слово – релевантивность! Релевантивна ли палеонтология жизни современного общества? Как нам сделать ее таковой? Подумайте об этом, коллеги. Релевантивность.

Представители факультетов, с которыми доктор Рекс не собирался ничего обмозговывать, слабо зааплодировали. Роберт одним глотком осушил рюмку хереса.

– Час от часу не легче, – вздохнул он. – Сначала штрафной талон, теперь вот это.

– Летчики загребают кучи денег, – сказала Сара. – И единственное слово, о значении которого им приходится задумываться, – «авиакатастрофа».

Доктор Альбертсон поднял руку.

– Говорите, – откликнулась декан.

– Мне хотелось бы уведомить доктора Рекса, что я всецело в его распоряжении.

– А эту белую корочку на сыре едят? – спросил Чак.

* * *

На следующий день палеонтологи обнаружили в своих почтовых ящиках послание от доктора Рекса, которое гласило: «В понедельник в два часа дня в кабинете доктора Райт состоится сеанс группового обмозговывания. Т. Рекс. Р.S.: Экспериментативное информатирование – по вторникам и четвергам».

Встревоженная тем, что доктор Рекс без спросу оккупировал ее кабинет, Сара заметила:

– Нам всем не помешает немного экспериментативного информатирования.

Доктор Райт отправилась на поиски своего ассистента. Чак жевал «сникерс» в ее кабинете.

– Чак, попробуй разузнать, нет ли в прошлом доктора Рекса темных пятен.

– Зачем?

– Затем, что в прошлом он наверняка был тренером девчоночьей баскетбольной команды. Вот и разузнай, не крутил ли он роман со старшеклассницей.

– Откуда вы знаете, что он был тренером баскетбольной команды?

– Все консультанты по вопросам образования начинают тренерами или преподавателями общественных наук. – Разглядывая записку, Сара брезгливо сморщилась. – Как ты думаешь, что такое экспериментативное информатирование?

Экспериментативное информатирование заключалось в прогулках, которые доктор Рекс – с блокнотом в руке – совершал по коридору корпуса естественных дисциплин, в непосредственной близости от кабинета, где проводил лекцию доктор Альбертсон.

– Итак, что у нас получилось? – спросил Альбертсон студентов. На докторе красовался поварской передник и бумажный колпак. Мясницким тесаком Альбертсон кромсал яблоки на трети, половинки и четвертинки. Это занятие имело мало общего с наукой об исчезнувшей фауне, но доктор не мог забыть игру Эдварда Джеймса Олмоса в фильме «Выстоять и сделать».

– О-ля-ля! – воскликнул Альбертсон, старательно копируя латиноамериканский акцент.

Внезапно в дальнем углу кабинета возник доктор Рекс с блокнотом.

– Но главное, разумеется, релевантивность, – поспешно добавил доктор Альбертсон. – Какое влияние оказывает исчезнувшая фауна на современную жизнь?

Студенты насторожились, а один даже прикрыл руками учебник, словно боялся, что его снова заставят выдирать страницы.

– Так вот, исчезнувшая фауна в высшей степени релевантивна современному обществу, – произнес доктор Альбертсон, и доктор Рекс покинул аудиторию, направляясь в класс доктора Отниэля.

– Обычно тираннозавры подкрадываются к жертвам исподтишка, – вещал тот, обернувшись к доске и не замечая приближающегося доктора Рекса, – внезапно набрасываются на жертву и отступают.

«1. Подкрадываются. 2. Набрасываются. 3. Отступают», – изобразил он в столбик на доске – и чем ниже, тем кривее и мельче выходили строчки.

Его студенты записали: «1. Крадутся. 2. Впиваются в задницу. 3. Загрызают до смерти» и «Вчера вечером звонил Тодд. Сказала ему, что Трейси нет дома. Проболтали до утра».

«И где тут релевантивность?» – черкнул в блокноте доктор Рекс и вышел вон из класса.

– Укус мощных челюстей тираннозавра, как правило, заканчивается фатальным исходом. Вдобавок, хищники преследуют жертву на расстоянии, дожидаясь, пока та истечет кровью, – сказал доктор Отниэль.

На понедельничное собрание Роберт опоздал.

– Вы не поверите! – воскликнул он с порога. – Пока я получал в автомате разрешение на стоянку, мне прилепили штрафной талон!

Доктор Рекс в сером спортивном костюме, бейсбольной кепке с надписью «Средняя школа Дэна Куэйла» и со свистком на шее восседал за столом Сары Райт.

– Уверен, размышляя над осуществлевованием нашего образовательного эксперимента, вы испытываете не меньшее воодушевление, чем я, – развил он свою мысль.

– Еще бы! – поддакнул доктор Альбертсон.

Сара пристально посмотрела на Альбертсона и спросила:

– Эксперимент подразумевает сокращение штатов?

Доктор Рекс широко улыбнулся. Саре показалось, что где-то она уже видела эти зубы. Не иначе как в музее естественной истории в Денвере.

– Ставки, факультеты, лекции – все эти термины безнадежно нерелевантивны. Стремясь к релевантивности образования современному обществу, мы должны заняться переоцениванием всей системы. Кто из вас применяет на занятиях парадигмальные связи?

Доктор Альбертсон поднял руку.

– Парадигмальные связи, экспериментальные ролевые игры, когнитивные модули. Я провел оценивание ваших лекций. Где компьютерные классы, где мультимедийные технологии, где исследования по когнитологии? Не поверите, в одном из кабинетов я своими глазами видел доску! – Доктор Рекс очаровательно улыбнулся доктору Отниэлю. – Подобные методики давным-давно вымерли.

– Как и динозавры, – пробормотала Сара, а вслух спросила: – Вы, кажется, хотели что-то сказать, Роберт?

– Доктор Рекс, – начал Роберт, – не намерены ли вы распространить ваш эксперимент на прочие сферы университетской жизни?

«Неплохо, – мысленно похвалила Роберта Сара, – направь-ка его кипучую энергию в сторону английской филологии».

– Разумеется! – просиял доктор Рекс. – Палеонтологический – это только начало! В дальнейшем я произведу охватывание всего университета.

– Ибо есть сфера, настоятельно требующая реформ, – продолжил Роберт. – Парковочная администрация совсем отбилась от рук! На знаке было четко написано, что сначала вы паркуетесь и только потом получаете разрешение в автомате!

* * *

– Что-нибудь разузнал о докторе Рексе? – спросила Сара Чака во вторник утром.

– Он тренировал не девчачью баскетбольную команду, – ответил Чак, отхлебнув лаймовый «Слопи», – а юношескую борцовскую сборную.

– Тогда поищи, где он защищался. Может быть, нам удастся лишить его степени за употребление слова осуществлевование.

– Зачем мне это? Типа мне ведь осталось доучиться один семестр. Да и сказать по правде, – замялся Чак, не отрываясь от пойла, – его идеи не так уж бессмысленны. Типа хватит впихивать в нас всякую муру. Кому нужен ваш поздний меловой? А вот в ролевых играх или типа того я поучаствовать не прочь.

– Попробуй. Ты – корифозавр, юркий и быстрый, но все-таки от тираннозавра тебе не убежать. Что делать, если он тебя настиг и впился зубами в ляжку?

– Ни фига себе задачка! – Чак задумчиво причмокнул. – А вы что сделали бы?

– Отрастила бы крылья, – ответила Сара.

После лекций Сара отправилась на поиски Роберта Уолкера. В кабинете его не оказалось. Прождав полчаса и ознакомившись с объявлением о семестре в море, она уверенно зашагала в направлении кабинета, где заседала парковочная администрация.

Роберт мялся в голове длиннющей очереди, которая спускалась вниз по ступенькам и исчезала за дверью. Состояла очередь в основном из студентов, но возглавлял ее субтильный старикан, который размахивал зеленой бумажкой перед носом юного Гиммлера за стойкой.

– …сердечный приступ! – восклицал старичок. «Интересно, случился с ним приступ во время вручения

штрафного талона или же старик опасно близок к инфаркту прямо сейчас?» – подумала Сара и попыталась привлечь внимание Роберта, но ей мешали двое первокурсников доктора Отниэля.

– Ах, Тодд, я знала, ты не откажешь! – щебетала первокурсница юнцу в джинсах и футболке без рукавов. – Я просила Трейси пойти со мной – в конце концов, это ее машина, – но у Трейси свидание.

– Свидание?

– Ну, я не уверена. За ее дружками не уследишь! Вот если бы ты был моим парнем, я бы на остальных и не взглянула. – Первокурсница скромно потупила глаза.

– Простите, – перебила Сара, – мне нужно поговорить с доктором Уолкером.

Тодд подвинулся, и, вместо того чтобы отступить в другую сторону, первокурсница прижалась к нему. Сара проскользнула мимо, не обращая внимания на негодующие взгляды очереди, и устремилась к Роберту.

– Вы тоже получили талон? – спросил Уолкер.

– Нет, – ответила Сара. – С этим доктором Рексом нужно срочно что-то делать!

– Вот именно!

– Я так рада, что вы меня поддерживаете! От доктора Отниэля никакого проку. Он даже не понимает, что происходит, а Альбертсон готовит лекцию «Релевантивность микроскопических окаменелостей обществу двадцать первого века».

– Как это?

– Понятия не имею. При мне он крутил студентам мультфильм «Земля до начала времен».

– У меня коронаротромбоз! – вскричал старичок.

– Незарегистрированным транспортным средствам запрещено парковаться на платных стоянках, – сказал активист «Гитлерюгенда». – Однако мы непременно инициируем внутреннее расследование этого инцидента.

– Расследование! – Старик схватился за сердце. – Ваше прошлое расследование растянулось на пять лет!

– Давайте поговорим с доктором Рексом, – сказала Сара. – Попробуем убедить, что релевантивность – еще не все; что палеонтология важна сама по себе, и вовсе не потому, что серьги в виде бронтозавриков – последний писк моды. За нами логика и наука! Ему придется признать нашу правоту!

Роберт смотрел на старичка у прилавка.

– Что здесь расследовать? Вы оштрафовали карету «Скорой помощи», когда врачи делали мне искусственное дыхание!

– Не уверен, что это поможет, – с сомнением протянул Роберт.

– Тогда составим петицию! Если промолчим, то придется вместо лекций крутить мультики о семейке Флинтстоунов! Доктор Рекс опасен!

– Еще как! – согласился Уолкер. – Знаете, за что меня оштрафовали? Я припарковался напротив факультетской библиотеки!

– Вы можете хоть на минуту забыть об этих дурацких штрафах? – вспылила Сара. – Если мы не избавимся от доктора Рекса, то скоро вам вообще не нужно будет здесь парковаться! Студенты доктора Альбертсона подпишут петицию. Вчера он заставил их вырезать иллюстрации из учебника и составлять из них коллажи!

– Парковочная администрация не принимает петиций, – сказал Роберт. – Помните, что сказал доктор Рекс? «Я припарковался прямо у входа». Представляете, он оставил на ветровом стекле записку, что якобы парковка разрешена ему факультетом палеонтологии!

Роберт помахал зеленым листком перед носом Сары.

– А знаете, где припарковался я? За пятнадцать кварталов отсюда! И я здесь такой не один!

– Счастливо оставаться, Роберт, – сказала Сара.

– Куда вы? Мы ведь еще ничего толком не обсудили! Сара двинулась назад мимо очереди. Двое первокурсников по-прежнему торчали у двери.

– Трейси поймет, – сказала девушка, – раз уж между вами не было ничего серьезного…

– Постойте! – крикнул Роберт. – Что вы намерены предпринять?

– Эволюционирую, – ответила Сара.

В четверг Роберт обнаружил в почтовом ящике еще одну зеленую квитанцию. Он смял злополучную бумажку в кулаке и, грязно ругаясь, бросился в административный корпус. Переминаясь в очереди за девушкой в инвалидной коляске и двумя пожарными, Уолкер развернул зеленый листок.

– Да, я припарковалась в специально отведенном для инвалидов месте… – объясняла девушка.

Роберт ойкнул и бросился к выходу.

На час у Сары была назначена лекция, но в аудитории доктора Райт не оказалось. Студенты коротали время за стиранием пометок в учебниках (в надежде вернуть их обратно в магазин) и понятия не имели, где их преподаватель. Не знал этого и доктор Альбертсон, мастеривший фораминиферу из папье-маше.

Оставался доктор Отниэль.

– Господство хищников в позднем меловом привело к сильнейшему эволюционному давлению, результатом которого стала адаптация к водной и воздушной средам.

Роберт попытался привлечь внимание лектора, но доктор Отниэль как раз писал на доске «Птицы».

Роберт вышел в коридор. У кабинета Сары, жуя «Доритос», стоял Чак.

– Где доктор Райт?

– Она ушла, – неразборчиво прочавкал ассистент.

– Ушла? Хотите сказать, ее уволили? По какому праву?! – ужаснулся Уолкер и сунул зеленую бумажку под нос Чаку. – Доктор Рекс собирается заняться предварительным сбором данных для… как же он это называет? Вот, «подготовки к изучению педагогических воззрений, господствующих в среде практикующих палеонтологов, с последующим аналитическим обзором». Мы спасены! На ближайшие пять лет можно забыть о его существовании.

– Ага, доктор Райт в курсе, – кивнул Чак, доставая из заднего кармана банку острого соуса. – Сказала, что слишком поздно. Она уже заплатила за обучение.

– Обучение? О чем вы? Где она?

– Выпорхнула из клетки. – Чак макнул чипсы в соус. – Вот, оставила кое-что для вас.

Чак протянул стаканчик Роберту, выудил из второго заднего кармана брошюру и зеленый пластиковый квадратик.

– Ее разрешение на парковку, – озадаченно промолвил Уолкер.

– Просила передать, что ей теперь ни к чему.

– И это все? Больше она ничего не передавала?

– Ах да, – Чак макнул чипсы в стаканчик, который Роберт по-прежнему держал перед собой. – Что-то про опасность схода лавин.

– Плотоядные динозавры процветали весь поздний меловой, – сказал доктор Отниэль, – а затем исчезли, впрочем, как и их жертвы. Существует множество гипотез, объясняющих их исчезновение, но ни одна из них не доказана научно.

– Они не нашли место для стоянки, – прошептал один из студентов. Он долго сочинял петицию в парковочную администрацию, но впоследствии решил, что проще продать «фольксваген» и купить скейтборд.

– Что? – Доктор Отниэль близоруко осмотрелся и снова вернулся к доске. – Уменьшение запасов пищи, рост количества млекопитающих и конкуренция со стороны более мелких хищников также сыграли свою роль.

В самом низу доски он накорябал столбик: «1. Запасы пищи. 2. Млекопитающие. 3. Конкуренция».

Последнее слово Отниэль вместил с большим трудом.

Студенты написали: «А говорили, что это из-за астероида» и «Терри, моя новая соседка по комнате пытается отбить у меня Тодда! Представляешь? Дина».

– Гибель динозавров… – начал доктор Отниэль и запнулся. Он осторожно, позвонок к позвонку, распрямил спину, задрал подбородок, словно принюхиваясь, подошел к открытому окну, высунулся наружу и несколько минут изучал пустое и чистое небо.