Текст книги "Сердце змеи (СИ)"

Автор книги: Jane Turner

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 78 страниц)

При виде Миранды волшебница попятилась назад с испугом, споткнулась и едва не упала с лестницы. Миранда взглянула на нее полубезумным взглядом и молча направилась к входной двери. Ей было все равно, какое впечатление она сейчас производила на окружающих, ей было все равно, что менее всего она сейчас похожа на сдержанную и хладнокровную представительницу семьи Фрост. К Мерлину мнение окружающих, сейчас она должна любой ценой очутиться как можно дальше отсюда. Она сильная, но не настолько, чтобы спокойно воспринимать все, увиденное сегодня. Лорд Волдеморт просчитался.

По аллее, обсаженной вязами, она дошла до ворот и без труда открыла калитку, украшенную чугунным литьем. Очутившись снаружи, Миранда трансгрессировала.

Переместившись на скалистый остров, она зашагала к дому. Ледяной морской ветер не приносил никакого облегчения, легкие с трудом принимали воздух – внутри все по-прежнему было каким-то замороженным и неживым. В доме Миранда миновала прихожую и поднялась по лестнице на второй этаж. Ей под ноги выкатился Тинки, который что-то бодро заверещал, и Миранда сделала то, чего не делала никогда в жизни, – прикрикнула на домовика, из-за чего тот испуганно сжался и поспешил раствориться в воздухе.

Наверху Миранда с помощью магии наполнила ванну, разделась и залезла в горячую воду, по температуре приближающуюся к кипятку. Ее колотила дрожь, и ей никак не удавалось согреться, будто все тепло из мира высосал какой-нибудь дементор. В ванне она просидела не менее часа, прежде чем одеревеневшие мышцы более или менее вернули эластичность, и холод из тела начал уходить. Но вместе с возвратившейся чувствительностью на Миранду нахлынули воспоминания последних двух часов – и от возникавших перед глазами картин ее едва не вывернуло на месте.

Нет, ну а чего она ожидала, дура? Все абсолютно закономерно, и такое развитие событий стоило предполагать. Сегодня произошло именно то, что должно было случиться еще в сороковых – и случилось бы, если бы она так внезапно не вернулась в свое родное время. Помнится, в первые месяцы после их свадьбы Миранда переживала из-за того, что Том не посвящал ее в свои дела. Теперь она имела самое яркое представление о том, что составляло основную часть его жизни. И, Мерлин, лучше бы она и дальше оставалась в неведении.

Ох, да кого она обманывает! Она с самого начала знала, что рано или поздно это произойдет. Рано или поздно она должна была лицом к лицу столкнуться с его второй сущностью во всей красе. Но одно дело – просто знать, а другое – стать непосредственным свидетелем…

Несмотря на все старания, отогнать видение корчащегося на полу Фонтейна не удавалось, как и заглушить крики, звучавшие у нее в ушах. Миранда пробовала зажать уши, пробовала петь – ничто не помогало.

В какой-то миг измученный, исколотый иглами мозг словно отключился, и Миранда просидела в ванной в полубессознательном состоянии, пока вода полностью не остыла. Чтобы хоть немного отвлечься, она постаралась занять себя обыденными вещами – спустила холодную воду, вымыла голову. Потом вытерлась, оделась в любимую пижаму и вернулась в спальню. За окном сгустились сумерки, в комнате царил мрак. Миранда зажгла заклинанием огонь и принялась сушить перед камином отяжелевшие от воды волосы. Потрескивающие языки пламени согревали физически, но ледяную скорлупу, которая выросла за этот день внутри нее, не могли растопить.

Длинные волосы успели высохнуть, в пустом доме царила тишина, но напряжение так и не покинуло ее тело. Теперь Миранда сидела перед огнем, расчесывала густые пряди, которые покрывали ее плечи и спину пепельным покрывалом, и раздумывала, не попросить ли у Тинки какое-нибудь успокоительное зелье. Не то она до утра не уснет…

Ощутив на себе пристальный взгляд, Миранда подскочила и попятилась назад, как давеча Изабелла Селвин. Ее волшебная палочка лежала на покрывале кровати, и Миранда невольно покосилась на нее, готовясь призвать невербально.

Том стоял в дверях ее комнаты, прислонившись к дверному косяку, и она почему-то сразу поняла, что стоял он там уже некоторое время и молча наблюдал за ней, пока она не видела. Руки снова затряслись отвратительной мелкой дрожью, когда Миранда увидела, как на нее смотрит Реддл. Она была готова к холодной улыбке, циничным словам, чему-нибудь жестокому и беспощадному, пусть и не направленному лично на нее – но оказалась совершенно не готова к тому, что в этот миг он будет смотреть на нее… с восхищением. С тем же восхищением, которое она видела в его глазах на Зимнем балу.

Это из-за распущенных волос, – безжизненно шепнул внутренний голос. Тому всегда нравились ее волосы, и, когда она их распускала, это задевало в нем какие-то струны, о существовании которых он, вероятно, даже не подозревал.

– Что с Фонтейном? – спросила она резко.

– Жив пока, – Реддл пожал плечами. – Я узнал у него все, что хотел, и лично меня он больше не интересует. А вот Долохову и остальным наверняка еще найдется, что ему сказать. В конце концов, Фонтейн принимал не последнее участие в том, что они были вынуждены несколько месяцев скитаться по лесам и маггловским захолустьям…

Каждое его слово отзывалось внутри болью, как если бы он сейчас втыкал в нее ножи. Реддл шагнул в комнату. Миранда отступила назад и тут же уперлась спиной в стену.

– Не подходи!

Он остановился, но слегка приподнял брови, задавая беззвучный вопрос.

– Я боюсь тебя, – тихо, но отчетливо произнесла Миранда. – Но ведь тебе это привычно, не так ли? Именно такой реакции ты обычно от всех и ждешь? Уже несколько десятков лет ты одним именем нагоняешь страх на волшебников, мне известно об этом с рождения, но лишь сегодня я наконец-то осознала это в полной мере. Можешь поздравить меня с тем, что даже до такой идиотки, как я, наконец-то дошло, кто ты на самом деле.

– То есть раньше ты ни о чем подобном не догадывалась? – осведомился Том с сарказмом.

Она пожала плечами.

– Я не знаю, какую именно мысль ты хотел до меня донести сегодняшней демонстрацией. Но знаешь, о чем я теперь не могу перестать думать? – Миранда зябко обхватила себя руками. В горле возник ком – будто на подходе наконец-то появились спасительные слезы, но сейчас они были совершенно некстати. Только не при Реддле, плакать при нем нельзя ни в коем случае. Голос звучал глухо, будто из могилы. – Глядя на Фонтейна, я видела себя. То, как ты пытал меня тогда в Тайной Комнате, а я из последних сил сопротивлялась тебе. И лишь теперь я понимаю, насколько же я оказалась тогда везучее, чем Фонтейн – ведь в сороковых у меня не было ни друзей, ни семьи, которых ты мог бы убить у меня на глазах. Ты прав, тогда у меня на самом деле не было слабостей.

– Миранда…

– Прошу, оставь меня, – выдохнула она из последних сил, стараясь стоять ровно. Ноги почему-то слабели, тело снова отказывалось подчиняться. – Я не смогу сейчас… ничего не смогу. Уходи…

Он вполне мог проигнорировать ее просьбу и продолжить мучить ее насмешливыми речами, но почему-то не стал. Том молча вышел и закрыл за собой дверь.

Миранда повалилась на пол, на ковер у кровати, и наконец-то дала волю слезам.

========== Глава 36 ==========

Следующие несколько дней пролетели как в дурном полусне. Миранда оказалась полностью предоставлена самой себе, никто не нарушал ее уединения. Она пыталась браться за книги, тренировать беспалочковую магию, но все валилось из рук, заклинания не выходили, и отвлечься никак не удавалось. Поэтому ей оставалось только бродить бесцельно по острову, погруженной в свои тяжелые думы. Миранда оказалась совсем беззащитной перед собственными давящими мыслями. Том был прав – от них не могла спасти никакая окклюменция.

Она снова совершенно не знала, что делать дальше. Как смириться с тем, чему ей довелось стать свидетелем, как можно жить дальше, будто ничего особенного не произошло? Первые два дня Миранда всерьез склонялась к мысли вернуться домой, благо волшебную палочку Реддл у нее не забрал. Родители вряд ли бы выставили ее за порог, если бы она сразу бросилась к ним с повинной. И она даже трансгрессировала в предместье Грейт-Хэнглтона, где некоторое время стояла за деревом, рассматривая такой родной особняк за оградой, где прошла вся ее жизнь. День близился к вечеру, и Миранда издалека видела, как к воротам подъехал маггловский автомобиль – домой с работы вернулась Амелия Фрост.

Но сделать этот последний шаг Миранда так и не смогла. Простояв там до темноты, она в конце концов трансгрессировала обратно на остров. Зачем она так поступила, Миранда не могла ответить. В замерзшем сердце в те дни не осталось никаких чувств – ни влюбленности, ни надежды на какой-то счастливый исход, желания быть рядом с этим человеком.

Через два дня после событий в больнице Святого Мунго в «Ежедневном Пророке» вышла леденящая кровь статья о двух телах, найденных в заброшенном сарае на берегу реки в Уэльсе. Мертвецов обнаружили так быстро, потому что в небе над хижиной висела Черная Метка – и именно это фото теперь украшало первую полосу. Даже у Миранды, предполагавшей подобный исход, мороз прошел по коже от видения зеленого черепа, изо рта которого выползала змея.

В убитых опознали профессора Трансфигурации в Хогвартсе и главу Управления мракоборцев. Отдел магического правопорядка выразил соболезнования родственниками погибших и осторожно отвечал разгневанной и напуганной общественности, что приложит все силы для того, чтобы обеспечить безопасность семье убитого Оливера Фонтейна. Теперь в школу срочно искали замену погибшему преподавателю, а в Министерстве размышляли, кого назначить на должность главы мракоборцев. Кандидатов было двое – заместитель убитого Гавэйн Робардс и лучший боевой маг Управления Ричард Фрост.

Далее Министерство сдержанно, но очень серьезно сообщало о своих подозрениях о возвращении самого известного темного волшебника всех времен. И обещало в скором времени выпустить свои рекомендации на тему, как защитить себя и своих близких. Никакого оптимизма, тем не менее, данные обещания не внушали: даже по газетным статьям было видно, что дерзкое нападение на больницу и безжалостное убийство мракоборца изрядно выбили Министерство из равновесия, и магические власти пока не успели сориентироваться и понять, что должны делать дальше.

В общем, это до тошноты напоминало события трехлетней давности. Дочитав, Миранда отложила газету и прикрыла глаза. История снова пойдет по кругу, а у ее отца большие шансы занять место Фонтейна. И в этом случае у Реддла будут все причины избавиться еще и от него.

А ей тогда останется только пойти и утопиться. Если один из самых близких ей людей убьет другого такого же близкого человека, вряд ли у нее хватит сил справиться еще и с этим. Тем более учитывая, что ко всему происходящему она имеет самое прямое отношение.

Ее единственной компанией остался Тинки, неустанно причитавший над больным видом хозяйки. Тома в эти дни она не видела. Он появлялся дома, Миранда временами слышала его шаги в коридоре или на лестнице, но к ней он не заходил и не пытался убедить ее в чем-либо. Наверное, понимал, что сейчас эффект от любых разговоров станет совершенно обратным.

Ситуация изменилась, когда прошло, наверное, около недели с вылазки в больницу. Миранда почти потеряла счет дням и как-то ближе к вечеру снова отправилась бродить по острову. Ветер раздувал ее волосы, но сегодня он был на удивление не злым. Свежий морской воздух казался особенно опьяняющим. Сделав круг и вернувшись к дому, она заметила фигуру в черной мантии, сидевшую на вырубленной в скале лестнице. День выдался невероятно теплым для конца октября, но Миранда все равно отстраненно удивилась, что Том выбрал подобное место для отдыха. До сумерек оставалось не более часа, погода стояла пасмурная, и Миранде было непонятно, на что там можно было любоваться.

Не испытывая никакого любопытства, она принялась карабкаться на пригорок, к дому. Но наверху все же ненадолго обернулась и бросила взгляд на фигуру внизу. И тут же поняла, что решение не подходить близко было самым верным – сверху Миранда увидела у него на коленях свернувшуюся в клубок коричневую змею с ромбовидным узором на спине. В видах змей она не особо разбиралась, но гадюку узнала сразу. Реддл что-то неслышно говорил ей и гладил по спине, а змея слушала, приподняв голову. Ну понятно, почему он казался таким безмятежным – со змеями ему всегда было куда легче находить общий язык, чем с людьми… Брррр. Миранда подавила дрожь и развернулась обратно к дому. Ее любопытство было полностью удовлетворено.

Она очень надеялась, что ей удастся ускользнуть незаметно, но Том всегда обладал талантом подмечать все, что происходит вокруг.

– Миранда! – позвал он ее вроде бы негромко, но ветер почему-то не унес его слова прочь, к волнам.

Несколько секунд она боролась с искушением сделать вид, будто ничего не услышала. Но это было слишком по-ребячески, да и невозможно было вечно прятаться, и потому Миранда нерешительно шагнула на каменную лестницу и приблизилась. Тем не менее, вплотную она подходить не стала, остановилась парой ступенек выше, стараясь не коситься на чешуйчатое тело на коленях Тома.

– Садись, – он указал кивком на широкую ступень, на которой сидел сам. Там еще оставалось место для второго человека, но Миранда содрогнулась от перспективы очутиться в такой близости от ядовитой змеи. Нет уж, спасибо, нам василиска когда-то хватило.

– Я лучше пойду…

– Миранда.

Том сказал это вполне спокойно, но в его голосе сейчас, вне сомнения, звучал тот самый приказ, который нельзя нарушить. Миранда сделала глубокий вдох – на этот раз соленый воздух показался ей горчащим и душным и не принес облегчения – но покорно сделала оставшиеся два шага, а потом села рядом с Томом. Теперь их плечи соприкасались, а ядовитая змея свернулась кольцами в считанных сантиметрах от нее. Изо всех сил Миранда старалась казаться безразличной и расслабленной, скрыть свою нервозность, но Том точно должен был ощутить, как напряглось все ее тело, подобно струне.

Она понятия не имела, почему он велел ей остаться, и даже воображение не подбрасывало никаких идей. И его следующий вопрос сбил ее с толку еще больше.

– Чего ты боишься? – спросил он мягко, и в эту секунду в его голосе не звучало ни тени угрозы. Миранда снова задрожала, но на этот раз дрожь не имела никакого отношения к страху перед гадюкой. Ничего похожего на ледяной волдемортовский тон. Говори он с ней всегда таким голосом – и она была бы готова выполнить все, что он пожелает…

Вместо ответа Миранда неопределенно дернула головой.

– Ты все так же боишься змей? С того нашего… разговора в Тайной Комнате?

– Д-да.

– Как ты думаешь, почему тебе страшно сейчас? Это ведь не василиск, ты можешь без опасений смотреть ей в глаза, – он продолжал без малейшего страха касаться разноцветных чешуек на спине рептилии, и Миранда старалась смотреть куда угодно, только не на то, как принимались кружиться эти чешуйки в причудливом калейдоскопе, когда змея начинала шевелиться.

На этот раз она ничего не сказала, и Том ответил за нее:

– Ты боишься не ее, а лишь того, что она тебя укусит. Правильно?

Он внезапно повернул голову к ней, и Миранда очутилась лицом к лицу с человеком, который всегда сводил ее с ума одним своим присутствием. Темные глаза в окружении угольно-черных ресниц, без намека на пугающий багрянец, оказались прямо перед ее глазами, и она тихонько вздохнула, не в силах справиться с наваждением. Даже отпрянуть она не могла, за спиной Миранды находилась скала… Том обвел взглядом ее растерянное лицо, а затем снова посмотрел ей в глаза. Он был серьезен – так серьезен, будто снова сдавал ЖАБА особенно строгому и придирчивому экзаменатору.

– Она не тронет тебя. Я ей не позволю. Ты мне веришь?

Миранда кивнула, загипнотизированная этим взглядом. Том говорил почти шепотом, и смысл его слов едва доходил до нее. И, что самое ужасное, он прекрасно видел, какое влияние оказывает на нее.

Все так же не сводя с нее глаз, Том слегка развернулся, сделал какое-то движение, а затем Миранда ощутила, как гибкое чешуйчатое тело скользнуло ей на ноги.

– Спокойно, – негромко произнес он, видя, как Миранду парализовало на одном месте, так что даже наваждение от их близости отступило, и остались считанные мгновения до того момента, когда она закричит и бросится прочь.

Она чувствовала тяжесть, пока змея неторопливо сворачивалась кольцами у нее на коленях, и старалась делать редкие неглубокие вдохи, лишь бы не шевелиться лишний раз, а Том вдруг что-то зашептал на змеином языке – и сейчас это было не угрожающее низкое шипение, из-за которого у нее всегда волосы вставали дыбом, не приказ, а что-то ласковое, почти нежное. Позабыв на время об испуге, Миранда во все глаза смотрела на Тома. Как может змеиный язык звучать так… успокаивающе?

– Посмотри ей в глаза, – велел Том все так же негромко, и Миранда неохотно послушалась. Все мышцы в теле были так напряжены, что шее стало больно от движения. Колени по-прежнему были как каменные.

Змея приподняла голову и теперь смотрела ей в лицо. Миранда плохо себе представляла, насколько змеи разумны, но эта сейчас внимательно рассматривала ее, и в глазах с узким вертикальным зрачком особого дружелюбия не наблюдалось.

Следующих слов Тома она ждала со страхом, хотя умом понимала, что именно к этому все шло.

– Теперь коснись чешуи на голове. Погладь ее, но только без резких движений и не прикладывая силу.

– Я не…

– Давай, – прошептал он, почти касаясь губами ее уха, и Миранду точно пронзило электрическим разрядом. – Я рядом, и тебе ничто не угрожает, помни.

Этот шепот окончательно сломил любые попытки сопротивления с ее стороны, и Миранда медленно подняла дрожащую ладонь и поднесла к змее. Гадюка у нее на коленях дрогнула, гибкое тело пришло в движение, но быстро успокоилось. Змея сердито зашипела – Миранда чуть не подпрыгнула – но Том сразу же зашипел что-то в ответ, и рептилия притихла. Наконец осторожно, одним пальцем Миранда дотронулась до коричневых чешуек на голове. Гадюка наблюдала за ней неподвижным взглядом, но не делала попытки броситься. А затем произошло то, чего Миранда страшилась больше всего – из пасти змеи показался раздвоенный язычок, которым та понюхала воздух, а затем коснулась руки Миранды. Она подавила порыв одернуть кисть и спрятать ее за спиной.

– Ну что? – спросил Том тихо. – Тебе все еще страшно? Противно?

Насчет страха ответ у нее был вполне однозначный – сердце по-прежнему противно замирало в груди, а руки и ноги казались точно ватными. Но вот отвращение… Его, как ни странно, не было. Змеиная чешуя на ощупь оказалась не мокрой и скользкой, а сухой и чуть шероховатой. От прикосновения змеиного языка было немного щекотно. Гадюка по-прежнему не предпринимала никаких попыток вцепиться ядовитыми зубами Миранде в ладонь, и она слегка расслабилась.

– Ее зовут Рея. Сейчас она довольно медлительна, потому что в ближайшие пару недель должна впасть в зимнюю спячку. Ты ей не очень нравишься, потому что слишком много шумишь и не понимаешь ее языка.

Миранда моргнула.

– Я много шумлю?! – поразилась она, с недовольством глядя на рептилию, которая положила голову поверх колец с ромбовидным узором и на нее более не обращала внимания.

– По представлению Реи, ты очень громко разговариваешь* и топаешь при ходьбе. Змеи так никогда не делают.

Не зная, как на это реагировать, она с возмущением уставилась на Тома и тут же поняла, что он от души развлекался, наблюдая за происходящим.

– Скажи своей подруге, что некоторые не видят ничего красивого в том, чтобы извиваться по земле и поедать лягушек! – процедила Миранда сердито, позабыв, что начинает спорить с пресмыкающимся, а Том, не сдержав смешка, что-то тихо зашипел змее.

Он выглядел расслабленным, и Миранда теперь исподтишка наблюдала за ним. Его лицо странно разгладилось, черты лица будто смягчились, и Том как никогда был похож на того восемнадцатилетнего студента Хогвартса, которого она узнала на седьмом курсе. В эти минуты лорд Волдеморт снова отступил, и рядом с ней остался только тот Том Реддл, чей осколок души она проносила на шее больше года.

– Зачем ты это делаешь? – спросила она устало. Очевидно же, что весь этот эпизод с новым питомцем – не случайное стечение обстоятельств, а Реддл явно что-то надумал за несколько дней и теперь специально дожидался ее на этой лестнице. Да еще придумал особые декорации, реквизит – явно готовился заранее…

Том не стал притворяться, будто не понимает вопрос, однако ответил не сразу. Некоторое время он молча рассматривал набегающие на скалы волны, пока на его лице отражалась какая-то внутренняя борьба, точно он пытался подобрать подходящие слова. Эта картина – «образцово-показательный скромный отличник и староста Том Реддл пытается вызвать симпатию у преподавателя» – ей тоже была хорошо знакома, и Миранда только в последнюю секунду остановила себя, чтобы раздраженно не вздохнуть. Мог бы уже изобрести что-нибудь поновее и пооригинальнее.

Однако театральная пауза затянулась как-то совсем уж сильно, и Миранда с возрастающим удивлением взглянула на Тома. И, наблюдая за ним, она неожиданно усомнилась, насколько происходящее сейчас было отрепетировано заранее. Был ли он на самом деле все это время всецело уверен в себе и полностью владел ситуацией, как стремился показать? Или же что-то этим вечером вышло из-под контроля, и то, насколько близко он подпустил ее к себе сейчас, неожиданно заставило всегда такого невозмутимого Реддла утратить почву под ногами?

– Я люблю змей, – наконец сказал он, не глядя на Миранду и рассеянно гладя гадюку по спине. – С детства. Они умные, преданные и всегда казались мне куда приятнее людей. И мне… не нравится, что у тебя змеи вызывают страх. Это неправильно.

Миранда молчала, позабыв о гадюке, и смотрела на него в растерянности, а Том через силу договорил:

– Ни одна змея никогда не причинит тебе вреда. Я этого не допущу. Тебе нечего бояться.

Это обещание отозвалось у нее внутри целым спектром ошеломительных по силе чувств. Но прежде, чем Миранда успела хоть что-то сказать, змея снова приподняла голову, а затем начала распускать кольца. Миранда все же попыталась отклониться подальше и замерла, практически не дыша, но Рея лишь скользнула с ее колен на землю, по каменным ступеням проползла вниз и скрылась в жухлой траве. Миранда невольно вздохнула с облегчением и натянула перчатки.

– Значит, домой ты все же решила не возвращаться? – спокойно поинтересовался голос справа от нее, и Миранда буквально поперхнулась этим вздохом. Это было слишком… в лоб, слишком прямолинейно, совсем не похоже на Тома с его любовью к манипуляциям, отвлекающим маневрам и продумыванию каждого шага!

То есть изначально какой-то план действий у него был, но теперь Реддл решил от него отказаться и поговорить без дополнительных ухищрений? Это точно было что-то новенькое.

А вот его абсолютной осведомленности, чем она занималась в эти дни, удивляться точно не следовало.

– А если бы я решила уйти… Вернуться к родителям… Ты бы мне позволил? – спросила она негромко.

– Нет, – просто ответил он, и Миранда обреченно кивнула своим мыслям, по-прежнему не испытывая никакого удивления. Как и раньше, он уже все решил за нее. Том же говорил без каких-либо признаков гнева, просто констатировал факт. – Впрочем, никакого кровопролития все равно бы не вышло. Мне стоило бы лишь появиться у вашего порога – и ты сама вышла бы ко мне, чтобы только спасти родных.

Миранда молчала. Все тело по-прежнему казалось каким-то окоченевшим – от отсутствия выбора, от опустошенности, от усталости.

– И все же ты осталась, – упорно продолжил Том, и Миранда уловила в его голосе какую-то новую интонацию. Тогда она повернула голову и встретилась с ним взглядом – и в глазах Тома Миранда прочитала вопрос. Он хотел знать причину – настоящую причину, без внешней шелухи. Это было продолжение того разговора, который начался было тем вечером в ее комнате, но сейчас Миранда чувствовала, что уже может вернуться к этой теме.

– Я не знаю, что ответить тебе, – Миранда потерла лицо. Шерстяная перчатка колола лицо, но Миранда этого почти не чувствовала, пытаясь найти подходящие слова, чтобы выразить все, что скопилось за неделю у нее на сердце. – Том, я знаю, что ты не делаешь разницы между двумя своими ипостасями, но разница есть, и она… сводит меня с ума. Когда ты такой, как сейчас, когда ты Том Реддл, – в темных глазах что-то опасно сверкнуло, но перебивать он не стал, – я чувствую, что готова ради тебя на все, что пойду за тобой и в огонь, и в воду. Но когда ты возвращаешься к лорду Волдеморту… Как это было неделю назад, или те три года после твоего возвращения, или те годы в семидесятых, когда ты начал первую войну… Дело не только в том, что ты пугаешь меня до дрожи, но и в том, что, находясь рядом с тобой, я ощущаю, насколько это неправильно и неестественно. Подожди! – она приподняла ладонь в останавливающем жесте, видя, что он собирается что-то сказать. Том промолчал, но смотрел очень внимательно и серьезно, одновременно прислушиваясь к ее эмоциям. – Я знаю, ты был таким всегда, еще до нашего знакомства. И в сороковых, когда мы были вместе, ты был таким же, и был лишь вопрос времени, когда я столкнусь со всем этим лицом к лицу… Но мне все равно тяжело это принять. Я не знаю, какое будущее ты мне уготовил, но могу сказать уже сейчас: я не смогу наблюдать за тем, как ты мучаешь ни в чем не повинных людей, не смогу в этом участвовать и вряд ли когда-нибудь смогу проникнуться твоими идеями. Верная Пожирательница Смерти из меня все равно никогда не получится, и ты сам это знаешь. Хочешь верь, хочешь – нет, – тут Миранда неожиданно рассмеялась, но смех этот вышел совсем невеселым, – но мне совершенно наплевать, что в ближайшие дни меня могут заклеймить предательницей, от меня отвернутся все друзья, и по моему следу пустят мракоборцев, чтобы отправить меня в Азкабан как твою подельницу, или вторую Беллатрису Лестрейндж, или какой там титул мне еще придумают… И при этом я не могу спокойно смотреть на все те ужасы, которые ты готов совершать во имя своих целей. Вот почему я так странно расставляю для себя приоритеты?..

Она замолчала и теперь безучастно глядела вдаль, туда, где перекатывались тяжелые темно-серые волны. А ведь действительно, если задуматься, что происходит с ее жизнью? После всего, что она натворила за все это время, после того, как родители узнали правду, возврата к привычному миру уже не будет. Что ей делать дальше?

– Я не сожалею о том, что пытал тебя тогда, в Тайной комнате, – произнес Том внезапно. Он говорил неторопливо, как тот, кто тщательно анализирует собственные чувства и на ходу подбирает подходящие слова.

Миранда на миг прикрыла глаза. Как и раньше, удивления она не чувствовала, только тупую боль в груди.

– В тот момент это было необходимо и позволило мне лучше понять, что ты за человек. Вернись мы с тобой в прошлое – и я снова поступил бы так же.

– Да, я знаю, – отозвалась Миранда равнодушно. Том косо взглянул на нее.

– Но я не поступил бы так сейчас, – заявил он и поморщился, как от ноющего зуба. У Миранды расширились глаза, теперь она неотрывно смотрела на Реддла, а тот продолжил через силу, точно ему приходилось выдавливать из себя слова: – Не смог бы. Как бы сильно я ни злился – на тебя, на кого-то другого… Я… не могу причинить тебе боль. Это слабость, позорная слабость… Она была простительна, когда мне было восемнадцать лет, сейчас найти для нее оправдание невозможно. И все же… Ты единственный человек на всем белом свете, которому нестрашен гнев лорда Волдеморта. И ты не должна… бояться меня.

Он поднялся на ноги и миг помедлил, будто хотел добавить что-то еще. Миранда молчала и неотрывно глядела на него, оглушенная его откровенностью. И даже не смыслом самих слов – о том, что Том не желает ей вредить не из-за каких-то особенных планов на нее, она уже сама догадалась. А вот тот факт, что он открыто это признал, или то, что он сам сделал шаг ей навстречу, что он сам хотел примирения… Вот это было невероятно важно. Ведь любое признание его чувств к ней из Реддла всегда приходилось тянуть клещами.

Но Том больше ничего не сказал и, бросив мимолетный взгляд на волны, развернулся и пошел к дому. Миранда осталась сидеть, пытаясь еще раз все осмыслить.

Хрупкое доверие было восстановлено. Надолго ли?..

***

В последующие дни Том редко появлялся дома. Миранда могла заниматься чем угодно и старалась проводить это время с пользой – тренировалась в беспалочковой магии, читала книги в библиотеке Реддла, посвященные черной магии. В душе все сильнее крепла мысль, что так не может продолжаться вечно, и в скором времени должно что-то произойти.

На вопросы о том, что ему удалось узнать из памяти Монтгомери, Том отвечал уклончиво, и по нему вообще было видно, что его мысли в эту неделю бродят далеко от убитого профессора Трансфигурации и мага, укравшего крестраж. Объяснение у Миранды было одно – близился штурм Азкабана, который стоял в списке приоритетов лорда Волдеморта на первом месте. Понимая, что здесь она ни на что повлиять не сможет, и что все выводы на тему ее отношения к волдемортовскому террору Реддл уже сделал самостоятельно, Миранда не лезла к Тому с вопросами.

Исключение составил только тот случай, когда Реддл обмолвился, что новым начальником управления мракоборцев стал Гавэйн Робардс, который явно плохо понимал, как руководить подразделением, которое в ближайшие месяцы должно было играть ключевую роль в жизни магического сообщества. Миранда молча кивнула, а Том мимоходом обронил:

– Ричард вчера отправился в Болгарию, в Софию.

– Куда? – опешила она и отложила книгу, с которой сидела в кресле, закутавшись в плед. Том, уже стоя в дверях, обернулся.

– По моим сведениям, его туда отправили на секретную миссию по поручению Отдела Тайн – настолько секретную, что даже мои информаторы не смогли дать мне внятного ответа, откуда такая срочность.

Миранда внимательно следила за его лицом, стараясь уловить, скрывалось ли что-то за его словами, но так и не смогла.

– Ты причастен к его отъезду? – спросила она прямо, на что Том покачал головой.

– Нет. И я рассчитывал, что ты мне скажешь, стоит мне беспокоиться из-за столь внезапного исчезновения одного из самых талантливых мракоборцев, от которого всегда было полно проблем.

От его слов веяло холодком, но Миранда могла только развести руками.

– Я не знаю. С одной стороны, его отъезд сейчас, когда всем известно, что ты вернулся и снова замышляешь переворот, кажется совершенно несвоевременным. С другой – он и раньше мог так внезапно сорваться с места и отправиться на очередное задание, когда от него неделями не было ни слуху ни духу. Мы всегда так жили. Тяжело, конечно, было, особенно маме, ведь мы не знали, ни что с ним, ни жив ли он вообще…