Текст книги "Сердце змеи (СИ)"

Автор книги: Jane Turner

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 78 страниц)

Слушая этот монолог, Реддл крайне пристально рассматривал ее лицо, а в конце внезапно чуть склонил голову в шутливом поклоне.

– Надо же… А ты и впрямь умна, – его губы изогнулись в холодной улыбке, от которой у Миранды побежали мурашки по спине. – Империус был не нужен. Я просто попросил Мальсибера выполнить мою просьбу.

Она кивнула, как бы принимая его ответ и беззвучное признание, что он действительно пытался ее убить.

– Я помешала вчера твоим… – она едва не сказала «слугам», но в последний момент сдержалась, – прихвостням развлечься в Хогсмиде и привлекла к тебе внимание преподавателя. Я знаю, что ты убил тех людей в Литтл-Хэнглтоне. Я видела то, чего никто не должен был видеть, и поэтому я для тебя помеха. Именно поэтому я знаю, что ты собираешься убить меня, – ответила она на его предыдущий вопрос.

– Умная девочка, – сказал Реддл очень тихо, почти шепотом, и сделал шаг вперед. Миранда почувствовала, как дрожат ее руки, когда он неторопливо начал обходить ее по кругу. Он был так близко, что до нее снова донесся слабый запах его одеколона, а край его мантии задевал ее собственную. Она чувствовала исходившую от него магию и теперь впервые осознала, насколько он на самом деле был силен – у нее даже кожу закололо от магического напряжения, чего раньше она ни в чьем присутствии никогда не испытывала. Даже Ричард Фрост не мог похвастаться подобным! В моменты, когда Реддл оказывался за ее спиной, и она не могла видеть его, сердце замирало. Дотронься он до нее – и Миранда просто рухнула бы на пол, поскольку колени тряслись, как овсяный кисель.

Хищник. Змея перед броском.

Но только ли от страха смерти ее колотила дрожь?

– Расскажи мне о себе, – его тихий голос раздался прямо над ее ухом, и Миранда вздрогнула. От Реддла, разумеется, это не укрылось. В следующий миг она ощутила его руку на своей талии, и он легким усилием заставил ее прижаться к нему. Его губы почти касались ее уха. – Расскажи то, что я хочу услышать, и я пощажу тебя.

– Почему ты спросил, кто я? – спросила она чуть слышно, из последних сил пытаясь вернуть себе самообладание. – Мне казалось, директор Диппет говорил обо мне на пиру.

– Да, а теперь мне бы хотелось услышать правдивую версию, – в тихом голосе, который, казалось, звучал прямо в ее голове, поубавилось нежности, и теперь он больше напоминал покрытую шелком сталь. – Видишь ли, твое появление застало меня врасплох, и я попытался выяснить, откуда взялась новая студентка в Хогвартсе. Используя свои… связи, решил узнать, что известно о тебе или твоей семье Министерству. И знаешь, что я выяснил?

«Догадываюсь, – промелькнуло в голове Миранды. – Ничего».

– О твоей семье упоминаний действительно никаких, но это объяснимо, если ты, – она не увидела, но почувствовала, как Реддл на миг скривился, – наполовину маггла. Но знаешь, что было куда любопытнее? То, что в начале августа, сразу после нашей первой встречи, ты неделю пролежала в больнице Святого Мунго с расщепом, и целителям ты рассказала о себе несколько иную историю. А потом, после выписки, до конца лета ты жила в Хогсмиде в гостинице. Как же так, мисс Соммерс? Где же ваша дублинская семья и почему она не помогла своей дочери в такой тяжелый для нее момент?

Миранде было куда интереснее, какие же каналы в Министерстве задействовал Реддл, чтобы вычислить ее, но тут она вспомнила папку, которую передал ему Розье в «Трех метлах». После обеда у Слизнорта Миранде было известно, что отец Розье сейчас возглавлял Отдел магического транспорта. Там действительно могли знать о ее перемещениях в течение лета…

Собрав волю в кулак, она вывернулась из его хватки, больше напоминающей объятия (пффф, придет же такое сравнение на ум!), и повернулась, чтобы видеть его лицо. Что ж, раз Реддл смог докопаться до полуправды, нет смысла изображать дурочку. Он слишком умен и раскусит ее в два счета. Значит, надо дать ему хоть что-то, но не подпустить к главному.

– В доме твоих родственников, – Реддла всего перекосило от этих слов, а в глазах промелькнул багровый отблеск ярости, но забрать свои слова назад она уже не могла, – я очутилась случайно. У меня была неудачная трансгрессия, меня выбросило к ним на клумбу. Миссис Реддл и их горничная были ко мне очень добры и позволили умыться и переодеться. Я спустилась в деревню, чтобы купить себе какой-нибудь еды в дорогу, а потом вернулась за вещами. Зашла в гостиную, чтобы сказать спасибо.

– То есть раньше ты их не знала? – спросил он, как ей показалось, чуть более резко, чем сам того хотел бы.

– Впервые видела. Кстати, а что случилось с горничной? – вдруг встревожилась Миранда, вспомнив добрую Эбби. Какая эгоистка, за целых два месяца даже не подумала о ней! – Ты и ее убил?

– Нет. Ее не было в доме, и, кажется, именно она обнаружила тела, – Миранда не сдержала вздоха облегчения, а Реддл нахмурился. – Хорошо, допустим. Зачем ты отправилась в Хогвартс?

– То есть в версию, что я потеряла память, ты тоже не веришь? – зачем-то уточнила она, хотя ответ и так был очевиден.

– Не верю.

– Моя трансгрессия, после которой я оказалась в Литтл-Хэнглтоне, носила весьма… необычный характер. Мне нужна информация, как это могло произойти и… какие последствия у этого явления могут быть. Библиотека Хогвартса – одна из богатейших в Британии, я рассчитывала найти что-нибудь там.

В темных глазах промелькнуло что-то, похожее на интерес.

– Откуда же ты трансгрессировала?

– Я… не могу сказать.

Реддл угрожающе прищурился и вновь нацелил на нее палочку.

– Соммерс, не искушай судьбу!

– Я же сказала, что этого не могу сказать! Это касается только меня и не имеет к тебе и твоим тайнам никакого отношения! Пытай меня, если считаешь нужным. Я буду молчать.

Миранда понятия не имела, что Реддл прочитал на ее лице в эти несколько секунд, но палочку он опустил.

– Почему ты действуешь в одиночку? Зачем была нужна эта глупость с потерей памяти? Разве твои родители…

– Нет никаких родителей. Я одна, – перебила она его ледяным тоном. В глубине души Миранда подозревала, что Реддлу чихать с высокой колокольни на ее ледяной тон, но удержаться не могла. Говорить об этом вслух было больно и поднимало целый рой счастливых воспоминаний, которые в данный момент только отвлекали. Они делали ее слабой, а в присутствии Реддла она никак не могла себе этого позволить.

– А как же эти истории про отца-мага и мать-магглу в Дублине? – осведомился он с издевкой. Казалось, он прекрасно понял ее состояние и теперь получал удовольствие от того, что ковырялся в ее свежих ранах. – Или это тоже были выдумки?

– Частично. Я действительно полукровка, и мои родители когда-то жили в Дублине. Неужели в данный момент тебя больше всего интересует именно это?

– Нет, – по лицу Реддла пробежала тень, когда он услышал про ее статус крови и сиротство. Мерлин, у него с этой девкой и впрямь было слишком много общего! – Что ж, тогда перейдем к главному вопросу. Почему ты никому не рассказала об увиденном? Обо мне?

Последние слова были сказаны тем самым холодным высоким голосом, который она слышала от него в Литтл-Хэнглтоне. Он неприятно резал уши и подчинял себе, заставляя трепетать, и Миранда чуть поежилась.

– Поверишь, если я скажу, что мне было попросту плевать?

Он на мгновение застыл, застигнутый врасплох.

– Поясни.

Миранда пожала плечами. Над этим вопросом она сама уже не раз задумывалась – почему, лежа в больнице Святого Мунго, она ни словом не обмолвилась о том, чему стала свидетелем? И ответ на этот вопрос у нее был – куда более циничный, чем ей самой того хотелось бы, но, увы, абсолютно искренний.

– Благодаря неконтролируемому выбросу магии я очутилась в совершенно незнакомом месте в полном одиночестве, не имея никакого понятия, что мне делать дальше и как выживать. Я вообще не должна была здесь очутиться! Я никому не говорила о тебе, потому что куда более все это время была озабочена вопросами, что я теперь должна делать со своей жизнью. И, скорее всего, ты мне не поверишь, но и сейчас меня куда больше интересует, как мне вернуться домой. Там творились… ужасные вещи, и мне страшно представить, сколько всего могло произойти в мое отсутствие. Я должна быть там, а не сидеть здесь. Убийство родных кажется мне отвратительным, но пытаться призвать тебя к правосудию я не собираюсь. У меня нет на это ни времени, ни желания.

Выпалив это все, она сделала глубокий вдох, пытаясь восстановить дыхание. Мерлин, зачем она так перед ним разоткровенничалась? Конечно, едва ли Реддл заподозрит, что она из другого времени – это слишком странная правда, и он будет пытаться придумать куда более реалистичные версии. С другой стороны, как известно, лучший способ ввести кого-то в заблуждение – это не солгать, а сказать полуправду. Остальное собеседник додумает сам.

Миранда украдкой взглянула в его сторону. Реддл казался задумчивым и… уязвленным. Прокрутив в голове свои последние слова, она смогла отыскать только одно объяснение. Неужели из-за того, что кто-то посмел сказать, что его собственное благополучие куда важнее, чем драгоценная персона Реддла? Ха, да у этого человека самооценка выше, чем у всех чистокровных семей, вместе взятых…

– А тебе не кажется, что осуждать меня за убийство тех магглов с твоей стороны немного лицемерно? – вдруг насмешливо осведомился Реддл, почему-то нисколько не разозлившийся на ее заявление об «отвратительном» поступке.

– Лицемерно? – Миранда от изумления приподняла брови. – Я в жизни никого не убила!

– Но ты, как выяснилось, не гнушаешься использовать темную магию в своих целях и даже применяешь ее к беззащитным людям!

Она замерла, а Реддл вдруг сделал стремительный шаг вперед и наклонился к ней. Теперь их разделяли считанные миллиметры, и Миранда могла почувствовать его дыхание на своем лице. Она застыла, как загипнотизированный кролик под взглядом удава. Темные глаза в окружении густых черных ресниц внезапно оказались прямо перед ней – и она позабыла, как дышать, рассматривая прекрасное лицо. Холодный запах его одеколона наполнил ее легкие, и она облизала внезапно пересохшие губы. Ощущение магической мощи Реддла давило, лишало воли.

Что с ней, черт подери, происходит? Что за дурацкая слабость, возникающая каждый раз, когда Реддл оказывается рядом?..

– Я не могу влезть к тебе в голову, но я видел воспоминания Эйвери, – прошептал он тем временем, и она вздрогнула, ловя каждое слово. – Я видел, как ты от них отбилась, и могу назвать каждое проклятие, которое ты применила. Ты использовала Темную магию расчетливо и продуманно, не в отчаянной попытке защититься, а чтобы поскорее избавиться от напавших на тебя школьников и вернуться к изучению жуткой книги, посвященной одним из самых омерзительных темных ритуалов. Когда ты заставила их заучить наизусть послание для меня, ты применила проклятие Обморожения к беззащитному человеку – по-моему, это именно то, что принято называть пыткой, – теперь Реддл наклонился к ней так близко, что последние слова прошептал прямо в ее приоткрытые губы. – И не ври мне, что ты не получила от этого совсем никакого удовольствия!

Миранда задрожала. Он не должен был этого говорить, он не мог знать, что она испытывала в тот момент! Мерлин, как же она теперь стыдилась того, что потеряла тогда контроль над собой и использовала заклинание «Фризере» против Лестрейнджа! Реддл прав – это была уже не самозащита, а именно пытка… Что на нее тогда нашло? Как она могла решиться на этот грязный и подлый поступок?

Реддл скользнул взглядом по ее лицу и остановился на ее губах. Он стоял так близко, что она каждой клеточкой ощущала его присутствие на каком-то животном, инстинктивном уровне. Миранда задрожала, охваченная странным, пугающим возбуждением – он ведь не собирается сделать то, что она подумала? Они ненавидят друг друга, и великий Реддл точно не мог опуститься до того, чтобы захотеть поцеловать какую-то полукровку! Да и ей самой точно так же не стоит хотеть поцелуя от этого убийцы, который, вдобавок ко всему, искусный манипулятор!

Минутку… В какой момент она вообще начала хотеть, чтобы он ее поцеловал?!

– Увидимся завтра на Защите от Темных Искусств, Соммерс, – Реддл криво ухмыльнулся и сделал шаг назад. – Не опаздывай!

Отойдя к полке, он взял с нее «Волхование» и протянул растерянной и все еще не пришедшей в себя Миранде книгу вместе с ее волшебной палочкой.

– Да, и пятнадцать баллов с Гриффиндора за хранение книг по черной магии.

С этими словами он вышел, оставив ее одну в Выручай-комнате.

Сейчас ей почудилась какая-то фальшь в его поведении, точно под конец Реддл слегка сбился с заданного темпа и вышел из выбранной им самим роли. У Миранды закралось абсурдное подозрение, что несколько секунд, которые они стояли так близко друг к другу, что их губы почти соприкасались, вывели из равновесия не только ее.

========== Глава 13 ==========

Вопреки опасениям, следующие три дня прошли на удивление безобидно и спокойно. Утром понедельника Миранда спускалась в Большой зал на завтрак с некоторой опаской, в любой момент ожидая новых неприятностей от Реддла и его приятелей, но ничего такого не произошло. Слизеринцы как ни в чем не бывало завтракали, в ее сторону никто не косился злобно и многозначительно, и Миранда перевела дух, накладывая в тарелку тосты и яичницу. Сидевшая напротив Симона старательно делала большие глаза в попытках привлечь к себе внимание Миранды и, по всей видимости, обсудить ее неудачное субботнее свидание с Игнотиусом, но Миранда закрылась от нее «Ежедневным Пророком» и сделала вид, будто ничего не замечает. Газета новостями тоже не радовала – Гриндевальд вовсю зверствовал во Франции, и имена погибших в последние недели волшебников до дрожи напоминали такие же списки в газетах ее времени. Только имя стоявшего за этими зверствами темного мага изменилось, а суть осталась точно такой же…

Она взглянула на Дамблдора, который сидел за преподавательским столом и с крайне хмурым видом просматривал свой экземпляр сегодняшнего «Пророка». А ведь именно он победит Гриндевальда буквально в следующем году… Интересно, какие мысли сейчас бродят в голове профессора, когда он читает о деяниях бывшего друга? И были ли они с Гриндевальдом на самом деле друзьями? Признаться, об этом она знала крайне мало. В ее времени после смерти Дамблдора газеты начали писать о его прошлом, но чему там можно было верить, было непонятно. Особенно учитывая, что автором большинства статей была Рита Скитер.

Пока Миранда рассматривала Дамблдора, мысли перескочили на другое. Если Реддл сразу понял, что ее история с потерей памяти – просто выдумка, то профессор с его проницательностью точно должен был догадаться, что она врет ему в лицо. Тогда почему он позволил ей остаться в Хогвартсе? Пожалел? Или просто его мысли сейчас заняты одним Гриндевальдом, и у него нет времени на странных девиц, не желающих раскрывать правду о себе?

Уроки потянулись своим чередом и проходили вполне мирно. На совместных занятиях со Слизерином Реддл вел себя на удивление дружелюбно и любезно, даже улыбался ей, когда она тянула руку, чтобы дополнить его ответ. Миранда ни за что не призналась бы в этом даже самой себе, но от этой улыбки у нее внутри что-то екало, а в голове все путалось, и ей приходилось прилагать определенные усилия, чтобы сообразить, что именно она собиралась отвечать. Прочие слизеринцы же внезапно даже голов не поворачивали в ее сторону и вообще старались вести себя как можно незаметнее, даже других гриффиндорцев не задирали. Интересно, что стало тому причиной? Только ее позавчерашняя дуэль, или же Реддл промыл им еще дополнительно мозги?

– Батюшки-светы, что случилось? – воскликнул Слизнорт изумленно, когда седьмой курс явился на Зельеварение, и профессор разглядел забинтованные кисти с растопыренными пальцами Лестрейнджа и перевязь на Долохове. Из-за того, что его правая рука утратила подвижность, Долохов был вынужден держать палочку в левой, и потому все его заклинания теперь выходили через раз. – Молодые люди, как вас так угораздило?

– Не сладил с бубонтюбером на Травологии, – спокойно ответил Лестрейндж, глядя честными глазами на Слизнорта. Миранда ощутила легкий укол вины. – Забыл надеть перчатки, а их гной…

– Травмировался на тренировке по квиддичу, – отчитался и Долохов, из-за чего несколько гриффиндорцев хихикнули.

Эйвери ничего не сказал, но его повреждения и не были заметны. Его горло с багровыми следами от удавки сегодня было замотано плотным серебристо-зеленым шарфом, а сдавленные голосовые связки до сих пор не пришли в норму, и Эйвери говорил в основном шепотом. На все расспросы отвечал, что простыл в субботу в Хогсмиде.

– Аккуратнее надо быть, молодые люди! Что ж, раз вы сегодня толком работать не можете, основную работу придется выполнять вашим партнерам с Гриффиндора. Теперь мы возвращаемся к работе над Зельем невидимости…

Миранда ждала этого занятия с особой тревогой, ведь им с Реддлом предстояло вновь работать вместе, но староста вел себя как ни в чем не бывало и ни словом, ни жестом не напоминал ей о позавчерашнем разговоре в Выручай-комнате. Собственно, он вообще ей больше ничего не говорил, не считая общих фраз, относившихся к их заданию. Они спокойно продолжали работу – она готовила ингредиенты, он добавлял их в зелье. Под конец сдвоенного урока Миранде даже стало немного обидно – почему он ведет себя так, будто позавчера ничего не произошло? Почему Реддл настолько спокоен и равнодушен?

Он что-то задумал. С чего она вообще взяла, что может теперь расслабиться в его присутствии? В воскресенье их разговор закончился на какой-то странной ноте, однако вполне мирно. И все же из этого точно нельзя делать вывод, что на этом все кончено. Куда более правдоподобным будет вариант, что он попробует снова убить ее, а сейчас просто затаился, выжидая подходящий момент. С этим змеем надо держать ухо востро…

После занятия Слизнорт попросил ее задержаться, и Миранда принялась неторопливо собирать вещи в сумку, пока ее однокурсники с шумом задвигали стулья и выходили из класса. Реддл, не сказав ей ни слова, удалился с прочими слизеринцами, и она осталась наедине с профессором.

– Дорогая мисс Соммерс, через неделю я устраиваю небольшую вечеринку у себя в кабинете и очень хотел бы видеть вас там. Помимо ваших одноклассников там будет несколько моих знакомых – в основном, моих бывших учеников – и я думаю, что вам было бы интересно познакомиться с некоторыми из них… Кстати, на эту вечеринку вы можете приходить парами, так что обязательно возьмите кого-нибудь с собой!

– Вы очень добры, профессор. Я с удовольствием приду! – фальшь в улыбке Миранды разглядел бы только очень внимательный взгляд, но Слизнорт был занят подготовкой к следующему уроку и ничего не заметил. Собрав пергаменты с эссе от седьмого курса, он взмахнул палочкой, открывая почти незаметную дверь в соседнее помещение, и скрылся внутри.

– У вас очень глубокие познания в Зельеварении, Защите от Темных Искусств и Чарах, – продолжил он оттуда громко. – Вы не думали о том, чтобы стать мракоборцем?

– Меня всегда привлекала стезя целителя, профессор, – отозвалась Миранда слегка удивленно и последовала за Слизнортом. Внутрь его личной лаборатории она заходить не стала, остановилась на пороге, рассматривая несколько котлов, под которыми весело потрескивали язычки пламени. В самих котлах что-то активно булькало.

– А, это я приготовил для шестого курса, – профессор заметил ее интерес и добродушно улыбнулся. – Мисс Соммерс, вы ведь наверняка на глаз определите, что здесь?

Точно такой же вопрос постаревший Слизнорт задал ее курсу на первом занятии в сентябре 1996 года. Гермиона тогда без труда определила каждое зелье, и Миранда слабо улыбнулась, подходя ближе и разглядывая содержимое котлов.

– Сыворотка правды и Оборотное зелье, – ткнула она пальцем в первые два котла. Эти два зелья она уже готовила сама и ни с чем другим не смогла бы перепутать. Следующим шел котел, над которым пар завивался спиралями, и Миранда невольно залюбовалась перламутровым блеском в котле. – А это, конечно, Амортенция. А по соседству – Напиток живой смерти.

– Браво, мисс Соммерс! Пять баллов Гриффиндору, – Слизнорт даже похлопал в ладоши. – Полагаю, спрашивать вас о свойствах этих зелий даже не стоит?

– Я с удовольствием расскажу вам о них, профессор, если захотите, – пообещала Миранда весело и обернулась в поисках еще одного, маленького котла. – А где же…

Она осеклась, сообразив, что больше в лаборатории ничего нет. Но Слизнорт, к несчастью, заметил ее оговорку.

– Что вы имеете в виду, Миранда, дорогая?

– Просто я подумала, что должно быть что-то еще, более интересное, – выкрутилась она.

– Мерлинова борода, что же, по-вашему, может быть более захватывающим, чем самое сильное Любовное зелье, Оборотное и зелье, заставляющее всех говорить одну правду?

– Возможно… Феликс Фелицис? – предположила она, не сумев промолчать.

– Зелье Удачи? – переспросил Слизнорт заинтригованно. – Что ж, еще пять баллов Гриффиндору за великолепное знание сложных зелий. Где вы вычитали о нем? Не в той самой книге, которую хотели купить в Хогсмиде?

– Нет, это была библиотечная книга.

– Феликс Фелицис? Хммм… А это должно быть интересно, – пробормотал Слизнорт, обращаясь к самому себе и отходя от нее к рабочему столу, где лежали еще две стопки пергаментов от студентов младших курсов. – Может, и впрямь включить его в опрос со следующего года?..

Миранда не мешала его размышлениям, но спросила себя, не повлияла ли она только что на то будущее, из которого перенеслась в 1944 год. Ох, а Зелье Удачи ей бы сейчас точно не помешало… Задумавшись, она очутилась слишком близко к столу с котлами и в следующий миг вдохнула восхитительный аромат кофе с корицей, который вскоре сменился на запах жасмина…

Она поймала себя на том, что стоит с закрытыми глазами и дышит ровно и глубоко, позволяя запаху Амортенции наполнить ее целиком. Кофе, корица, жасмин – лучшие ароматы на свете, она и в своем времени на первом занятии Слизнорта ощутила именно их…

Жасмин исчез, сменившись новым запахом – на этот раз она не смогла сразу определить, что это было. Приятный тонкий аромат, не навязчивый, а лишь слегка дразнящий обоняние. И это что-то новенькое – в тот раз, на шестом курсе, его точно не было, но он определенно был ей знаком. Эти холодные нотки, чуть щекочущие нёбо, невозможно с чем-то перепутать…

Миранда в ужасе распахнула глаза и шарахнулась назад с такой скоростью, точно из котла только что выполз, по меньшей мере, тарантул.

Нет, нет, нет! Этого никак не может быть! Любой другой запах, только не этот!

Она сошла с ума. Перемещение во времени не пошло ей на пользу, и разум отказал ей окончательно. Наверное, одно из проклятий слизеринцев позавчера все же задело ее, и она повредилась в уме. Потому что найти иное объяснение, почему рядом с Амортенцией она начинает чувствовать одеколон Тома Реддла, попросту невозможно!

Он убийца. Он натравил на нее свою свиту, зная, что Долохов, Лестрейндж и Эйвери с ней сделают. Он сам пытался ее убить и, скорее всего, попробует снова. Она не может испытывать к нему что-либо! Пусть не любовь, но даже влечение – это абсолютно бессмысленно и невозможно! Они враги, противники, соперники! Ее не может тянуть к этому человеку!

Реддл умрет от смеха, если узнает. А она в ту же секунду тоже умрет, от унижения.

– Девочка моя, я опять совершенно неприлично задержал вас! – воскликнул Слизнорт, не заметивший ее состояния, близкого к панике. – Бегите скорее на следующий урок, а то опоздаете!

Торопливо кивнув, Миранда последовала его совету и опрометью бросилась к выходу. Бежала она не потому, что так боялась опоздать на Древние Руны, а потому что ей было необходимо немедленно очутиться как можно дальше от Амортенции. Все, ничего не было! Ей просто померещилось. Кофе, корица, жасмин – сосредоточиться нужно на этом. Остальное было лишь плодом ее воспаленного сознания.

И все же она продолжала об этом думать. Думала на Древних Рунах, вполуха слушая профессора и не отвечая, как делала обычно, на заданные классу вопросы, чем заслужила удивленный взгляд от сидевшего на соседнем ряду Реддла. Заметив его, она торопливо уткнулась в свой пергамент и, к своему ужасу, почувствовала, что краснеет. Кажется, это удивило Реддла еще больше.

Думала за ужином в Большом зале, пропуская мимо ушей все, что ей говорили Минерва, Симона, Игнотиус и еще кто-то. В библиотеку этим вечером она даже не пошла, а вместо этого вышла тайком из замка, превратилась в ворона и, чтобы хоть чуть-чуть проветрить голову, решила сделать круг по территории замка. Лучше бы она этого не делала – пролетая над озером, она заметила знакомую высокую фигуру, неторопливо прогуливавшуюся по берегу. Реддлу, похоже, тоже было над чем поразмышлять, и он ушел из замка, чтобы побыть в одиночестве. Не иначе, придумывал новый способ ее убить.

Вечерний полет на этот раз не принес ей никакого успокоения, и вскоре она вернулась в замок. Поднявшись в башню Гриффиндора, Миранда без сил рухнула на кровать, уставившись в полог над собой.

В свои семнадцать лет она никогда не испытывала ни к кому романтических чувств. На пятом и шестом курсах ее одноклассники как с ума посходили – Гарри был влюблен в Чжоу, но та продолжала тосковать по Седрику, Джинни была влюблена в Гарри, и тот только на шестом курсе наконец-то ответил на ее чувства, Гермиона была влюблена в Рона, но тот слишком долго ничего не понимал, а на шестом курсе начал встречаться с Лавандой Браун, Парвати и Лаванда без конца обсуждали всех симпатичных парней в школе, Невилл нежно посматривал в сторону Полумны, ее собственная сестра внезапно начала посматривать в сторону Драко Малфоя… Ей казалось, что любовная лихорадка затронула тогда всех, кроме нее. Миранда же всегда оставалась спокойной и равнодушной.

На четвертом курсе на Святочный бал ее пригласил милый мальчик из Шармбатона, с которым они потом неуклюже целовались в кладовке, в которой Филч хранил чистящие средства. Мальчик потом оставил ей свой адрес и просил написать, но она благополучно потеряла тот клочок пергамента и больше о нем не вспоминала. На пятом курсе Миранда была типичным «гадким утенком», и в ее сторону никто особо не смотрел. В шестнадцать она внезапно похорошела, и у нее появились первые поклонники, были даже двое парней с седьмого курса – но тогда они с Пантеей были куда больше заняты улучшением своих дуэльных навыков, и на свидания попросту не оставалось времени. Да ее никто никогда и не интересовал. Пока одноклассники пребывали в любовной горячке и впитывали первые любовные переживания, она сохраняла полное спокойствие и безразличие. Временами Миранда задавалась тревожным вопросом – что с ней не так? Не сыграло ли фростовское хладнокровие с ней злую шутку? А что, если она в принципе не способна на какую-либо романтическую привязанность?

И тут на тебе – радость пришла, откуда не ждали…

Нет, пора срочно бежать из этого времени и возвращаться в 1997-й. Лучше полная эмоциональная холодность, чем Реддл.

До конца недели она находилась во взвинченном состоянии, и ей стоило огромных усилий держать себя в руках и никому не показать, в каком смятении она была. Миранда смогла сосредоточиться настолько, чтобы вернуться к образу прилежной студентки на уроках, но с одногруппниками она почти не общалась и вела себя еще более замкнуто, чем обычно. Тома Реддла она отныне игнорировала, за исключением, разве что, Зельеварения, где они работали вместе, но и там она не открывала лишний раз рот и старалась не замечать слабый запах этого чертова одеколона. Реддл наверняка заметил, что ее поведение изменилось, со своей проницательностью он не мог этого не заметить, но пока вопросов не задавал и лишь молча наблюдал за ней.

В пятницу семикурсникам предстояло сдать заявления со списком предметов, по которым они намеревались сдавать ЖАБА. В Большом зале за завтраком Миранда отдала свой пергамент Дамблдору, а потом со своего места вяло наблюдала, как Слизнорт принимает заявления своих подопечных.

– Лестрейндж, Малфой, мисс Крэбб, очень хорошо… Долохов, почему вы не включили в свою заявку Трансфигурацию? Я уверен, что вы вполне потянете этот экзамен. Мальсибер, а вы вычеркните из списка Зельеварение. Сожалею, но ваш уровень явно недостаточен для ЖАБА… Эйвери, благодарю… Мисс Кэрроу, вы все-таки решились на Нумерологию? Похвально… Альфард, мой мальчик, зачем вам еще и Уход за магическими существами? Мисс Розье, где ваше заявление?..

Мерлин, такое ощущение, будто она прямо сейчас сидит на собрании Пожирателей Смерти! Честное слово, почему она раньше не задумывалась, сколько из этих ребят с седьмого курса впоследствии присоединятся к Тому-Кого-Нельзя-Называть? Все эти фамилии ей так хорошо знакомы, ведь в ее времени каждая из них вызывала в душах волшебников настоящий страх, а носившим их людям самое место было в Азкабане! Для полного счастья здесь не хватает только самого лорда Волдеморта, чьи приказы эти слизеринцы бы выполняли, стоя на задних лапах!

Миранда скользнула взглядом по Тому Реддлу, допивавшему кофе и выглядевшему так же идеально, как всегда, и торопливо отвернулась от него, уставившись в свою тарелку. В следующий миг ее дыхание перехватило, она поперхнулась тыквенным соком и судорожно закашлялась. Кубок опрокинулся, на белоснежной скатерти расплылись мокрые пятна. Минерва потянулась было за волшебной палочкой, но Миранда решительно потрясла головой. Когда дыхание восстановилось, она расширившимися глазами уставилась на слизеринский стол, чувствуя, как все внутри нее обращается в лед.

Нет. Это попросту невозможно. У нее просто слишком богатая фантазия, вот и мерещится черт знает что.

Это не может быть он.

Но, с другой стороны… Как еще это можно объяснить? Том Реддл – невероятно одаренный и амбициозный маг, который очень многого способен добиться. Как же так получилось, что в своем времени она нигде ни разу не слышала фамилию «Реддл»? Если он, конечно, не умер молодым… Но что-то ей не верилось, что такой человек, как Реддл, может просто взять и умереть от чего-то в юном возрасте. Если его только дракон сожрет, но что-то Миранде подсказывало, что этот скользкий змей даже в подобной ситуации найдет способ уцелеть.

А сам… Тот-Кого-Нельзя-Называть? В ее времени он добился того, что его имя боялись произносить вслух, он начал настоящую войну, он добился небывалого могущества, затмив собой даже Гриндевальда… Но ведь, если подумать, он не всегда был таким, верно?.. Когда-то он должен был быть ребенком, подростком, должен был где-то учиться, наверняка были люди, которые знали лорда Волдеморта юным…