Текст книги "Сердце змеи (СИ)"

Автор книги: Jane Turner

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 78 страниц)

После ужина компания понемногу перебралась в гостиную. Подошла к концу третья бутылка медовухи, в голове приятно шумело, и Миранда почувствовала удивительную расслабленность, будто ее на короткое время отпустили все тревоги и мрачные думы. В гостиной ребята расселись кто где, разбившись на группы. Рон и Гарри оживленно обсуждали новости квиддича, Невилл, Джинни и Полумна рассуждали, есть ли какое-то будущее у Отряда Дамблдора, Гермиона рассказывала Миранде, какие новые заклинания ей удалось разучить за эти месяцы. Тея сидела рядом, молча слушала и клевала носом. Однако спокойная, даже сонная атмосфера улетучилась в один миг – когда Невилл внезапно спросил:

– Гарри, Рон, Гермиона, так чем же все-таки вы занимались весь прошлый год? Зачем вам понадобилась диадема Когтевран? Или это по-прежнему тайна?

Это высказывание разбило ленивое благодушие вечера, и ребята сразу будто подобрались, сели прямее, и в комнате повеяло отголосками тех страхов и тревог, в которых все жили предыдущий год. Гермиона, Гарри и Рон обменивались взглядами, а все остальные с ожиданием смотрели на них, в том числе и Джинни. Хм, неужели Гарри даже ей ничего не рассказывал?

– Да нет, – наконец проговорил Гарри задумчиво. Он хмурился и вновь неосознанно тер шрам, но при этом резкого отторжения от этого вопроса Миранда в нем не заметила. – Наверное, сейчас об этом уже можно рассказать… Что скажете?

Рон и Гермиона синхронно пожали плечами, предоставляя Поттеру право выбора.

– Если говорить коротко, – наконец сказал он, принимая решение, – Волдеморт нашел способ стать практически бессмертным. Это неприятная темная магия, немногие волшебники пошли бы на подобный шаг. Для этого берется какой-то предмет, и маг помещает в него часть своей души. И пока этот предмет цел, мага нельзя убить. Такой артефакт называется крестраж.

– И диадема Кандиды была таким крер… крестражем? – уточнил Невилл удивленно, явно не вполне понимая, что значит «поместить в него часть души». – То есть вы весь прошлый год потратили на то, чтобы отыскать одну-единственную диадему, которая все это время находилась в Хогвартсе?

– Ага, «один-единственный»! – Рон презрительно скривился, из-за чего веснушки на носу обозначились четче. – А шесть крестражей не хочешь?

Повисло молчание, а Миранда, внезапно охрипнув, чуть слышно переспросила:

– Сколько?..

– Шесть, – подтвердил Гарри и для убедительности кивнул несколько раз. – Именно их мы искали в прошлом году, именно это задание дал нам Дамблдор перед смертью.

Эти слова она едва расслышала, находясь всецело под давящим ощущением от услышанного. Шесть… Тому хватило решительности расколоть свою душу не единожды, не дважды, и даже не четырежды, как она когда-то думала. Он разделил ее на семь частей! Мерлин, как он мог? Зачем пошел на это?!

– И вам удалось уничтожить их все? – тихо спросила Джинни.

– Почти. Один уничтожил Дамблдор, два уничтожил Гарри, один я, один – Рон, – перечислила Гермиона. – И один уничтожил ты, Невилл.

У того изумленно расширились глаза.

– Когда это?..

– Та змея, Нагайна, – пояснил Гарри, рассматривая резные мраморные украшения на потухшем камине. – Именно поэтому я просил тебя убить ее.

Миранда молча переводила взгляд с одного на другого, все еще не в силах осознать такое неправдоподобное количество крестражей.

– А зачем вы тогда прошлой осенью влезли в Министерство Магии? – вдруг спросила Тея, и все удивленно посмотрели на нее. – Что вам там понадобилось?

– Как раз крестраж. Один из них попал к Амбридж, мы должны были забрать его.

Невилл и Джинни шумно выдохнули – то ли с ужасом, то ли с восхищением.

– Значит, вы добыли один, уничтожили, пустились в бега…

– Не совсем так, – Гарри обменялся понимающими взглядами с Роном и Гермионой, и в этот момент было как-то особенно заметно, как их объединяет общая тайна. – Артефакт такой темной магии просто так не уничтожишь, и мы долго таскали крестраж с собой, пока не нашли способ от него избавиться. А эта мерзость тоже не стала бы просто лежать в стороне, ожидая, пока мы ее разрушим…

– Что ты имеешь в виду?

– Он сопротивлялся, – неохотно отозвался Рон, и уши у него внезапно заалели. Но Гарри и Гермиона оставались совершенно спокойны, и он, видя недоумевающие взгляды Невилла, Теи и Джинни, пояснил. – Эта штука начинала постепенно… завладевать тобой, если находилась близко к тебе долгое время. Она нашептывала что-то и постепенно подчиняла твои мысли. Мы все успели ощутить на себе ее действие – нам физически и эмоционально было тяжело находиться вблизи от крестража. Он давил, внушал дурацкие мысли, от которых было не избавиться…

– Как это? – внезапно резко спросила Джинни, заметно побледнев. – Что значит: «постепенно завладевать тобой»?

Гарри мягко накрыл ее руку своей.

– Именно так, как ты подумала. Дневник Реддла тоже был крестражем, – лицо Джинни утратило всякие краски, даже рыжие волосы в этот миг, казалось, потускнели, а Гарри обратился ко всем остальным. – Первый крестраж я уничтожил еще шесть лет назад. До этого он попал в руки Джинни, и обитавшая в нем часть души Волдеморта почти вернулась к жизни, едва не убив при этом Джинни. Дамблдор полагал, что в этом суть крестражей – они стремятся поглотить того, кто оказывается к ним ближе всего, питаются жизненной силой людей, находящихся рядом.

Невилл выглядел так, будто его подташнивало, Полумна рассеянно вертела бокал с вином, точно вовсе не слушала, а на лице Теи было написано потрясение – только смотрела она в этот момент не на Гарри, а на Миранду.

Она же сама, с трудом вспоминая, как правильно строятся предложения, медленно выдавила:

– Какие же предметы стали крестражами? И откуда вы узнали их точное количество?

– Из воспоминаний Слизнорта, – Гарри сказал это, внимательно всматриваясь в ее лицо, и Миранда поспешила спрятать болезненную гримасу, выпустив на первый план потрясение. Одновременно она попыталась изобразить любопытство. – Еще в сороковых годах, когда Волдеморту было всего семнадцать, он подходил с этим вопросом к Слизнорту – возможно ли в принципе разделить душу на семь частей. Это число носило для него какой-то особенный смысл. А насчет того, какие предметы он выбрал… Это мы тоже узнали в основном благодаря Дамблдору. Дневник, перстень Мраксов, медальон Слизерина, чаша Пуффендуй, диадема Когтевран, змея.

– Получается, вы за прошлый год уничтожили целых три реликвии, принадлежавшие Основателям Хогвартса? – явно стараясь разрядить гнетущую обстановку, спросила Тея. – Они же бесценны! Изверги, ничего святого для вас нет!

Гарри и Рон выдавили кислые улыбки, а Гермиона поморщилась. У Миранды же перед глазами теперь стояла та пустая тетрадка в простом переплете, купленная в маггловском канцелярском магазине. Она чуть ли не каждый день видела дневник Тома, пока они жили в Лондоне – и что, все это время у нее под носом находился крестраж? Да еще его кольцо… Неужели все то время, что они были знакомы, у Тома Реддла было уже целых два крестража?

– Как и для Волдеморта, который настолько их извратил… – заметила Гермиона с отвращением.

– Значит, только после уничтожения этих крестражей Сами-Знаете-Кто умер окончательно?

– Ну да.

– Погодите-ка, – внезапно встрепенулась Миранда, которая только теперь поняла, что именно в словах Гарри так сильно ее озадачило. – Ты сказал, змея? Она стала шестым крестражем? Живое существо?

– Ну да, – Гарри убежденно кивнул, сразу поняв, что именно показалось ей странным. – Я тоже удивился, когда узнал. Живые существа, конечно, не очень надежны, ведь обладают собственным подобием разума, однако Волдеморт выбрал именно ее. Собственно, он сам подтвердил это – когда Волдеморт понял, что мы охотимся за крестражами, он окружил Нагайну какой-то защитной сферой, через которую мы бы не пробились. Конечно, будь у него возможность дотянуться до предмета, принадлежавшего Гриффиндору, он бы предпочел его, но такой возможности у него не возникло.

– Но все равно, змея… – едва слыша его, проговорила Миранда. Ей все никак не удавалось это осознать. Том сделал Нагайну крестражем? Почему? Если он сам говорил ей…

Однако додумать эту мысль до конца она не успела, заметив предупреждающий взгляд Теи, направленный прямо на нее. Миранда мгновенно осеклась и замолчала – кажется, она совсем забыла об осторожности и могла сейчас в расстройстве чувств ляпнуть что-нибудь, что разоблачило бы ее. Вот и Тея уже заметила нечто странное, а уж если друзья-гриффиндорцы заподозрят хоть что-то…

– Удивительно, как он смог отыскать все эти артефакты, – заметила Тея, вовремя переводя всеобщее внимание на себя. – Диадема была давно потеряна, медальон и чашу он тоже вряд ли просто купил в антикварной лавке.

– Медальон и чаша хранились в коллекции богатой старой волшебницы Хэпзибы Смит, которую Волдеморт убил, чтобы заполучить их себе, – отозвался Гарри, и Миранда снова вздрогнула. Ощущение было такое, будто она только что проглотила клубок живых червей, который теперь извивался у нее в животе.

«Сегодня у меня встреча с волшебницей по имени Хэпзиба Смит, у которой собрана одна из богатейших коллекций артефактов…» – как наяву, зазвучал в голове такой знакомый голос.

Она в самом деле была непозволительно слепа и глупа. На что она рассчитывала, какую идиотскую сказку успела себе выдумать и поверить в нее? На тот момент, когда они познакомились, у Реддла уже были два крестража. Неудивительно, что Вильгельмина Олливандер пришла в такой ужас, когда впервые увидела Тома. Понятия добра и зла для него сместились слишком сильно, человеческая жизнь утратила всякую ценность…

Но разве она не знала этого раньше? Он убил родных – из мести. Он убил ЛаКруа, Добрева и Симону – потому что они были врагами, от которых было необходимо избавиться. Потом он убил еще и Оуэна – причем не поленился отыскать его на противоположном конце Европы. А теперь выяснилось, что он убил и владелицу коллекции – не из мести, а из корысти!

Собственно, ничего нового ты так и не узнала, ехидно сказал тонкий голосок в голове. Ты всегда знала, кто он такой и на что способен. И то, что ты постоянно пытаешься найти этому человеку оправдания, говорит больше о твоих никчемных умственных способностях, чем о его добродетелях. Может, Ребекка была права, и пора перестать цепляться за прошлое, за эти чувства, которые только иссушают тебя?

Тяжелый разговор на этом как-то сам собой утих, и в скором времени друзья начали расходиться. Окончание вечера вышло довольно скомканным и мрачным, но, с другой стороны, едва ли стоило ожидать иного от первой дружеской встречи после окончания войны. Еще долго в беседах будут всплывать тяжелые темы, ощущение потери, угнетающие воспоминания. Через это просто нужно пройти.

И все же было что-то такое в словах Гарри, что не давало ей покоя. Нагайна… Последний крестраж. Что-то тут не сходится…

========== Глава 13 ==========

Часы показывали полночь, и дома было темно и тихо, когда Миранда и Тея вернулись обратно. Родители уже легли, и сестры друг за другом поднялись на второй этаж, где Миранда рассеянно пожелала Тее спокойной ночи и пошла в свою комнату, где принялась вышагивать в задумчивости взад-вперед. Впервые за многие недели напрочь пропали апатия, боль, горечь, тоска; Миранду переполняла беспокойная энергия, которую хотелось куда-то выплеснуть. Что-то прозвучало только что в разговоре на площади Гриммо, и какая-то мысль промелькнула на задворках сознания – однако улетучилась прежде, чем Миранда успела поймать ее за хвост. А поймать следовало бы. Она буквально кожей чувствовала, что это было что-то важное, то, что расставит все по своим местам. Итак, если подумать еще раз…

Дверь без стука открылась, и на пороге показалась мрачная Тея, выглядевшая точно так же, как на ужине, будто и не заходила к себе. Ее появление сбило Миранду с рассуждений, но ей не хотелось тратить время и силы на упреки и выяснение отношений. Значит, с чего начался тот разговор в гостиной? Если она сейчас вспомнит каждую реплику…

– Миранда, какого черта ты творишь? – прошипела Тея сердито, заходя внутрь и закрывая за собой дверь. – Что на тебя сейчас нашло там, у твоих друзей? Совсем необязательно было демонстрировать, как хорошо ты сведуща в этой черной магии! Война окончилась, мир вернулся к тому состоянию, когда черная магия под запретом!

– Да не в черной магии дело… – пробормотала она рассеянно, на что лицо Теи скривилось в смеси страха и отвращения.

– Да я заметила, как сильно тебя вывело из равновесия упоминание о том, что творил твой благоверный! И вела ты себя крайне неосторожно, так что заметить это вполне могли и другие! Вот только с чего ты пришла в такой ужас? Лишь сейчас поняла, на что был способен самый знаменитый темный маг всех времен? Поздравляю, лучше поздно, чем никогда!..

Слова Теи так и сочились ядом, в котором она выплескивала свое смятение и тревогу, но сейчас Миранда не собиралась обижаться на ее резкий тон. Она вообще едва слышала, что выговаривала ей сестра.

– Я должна была уточнить…

– И как? Уточнила? – с тихой злостью спросила Тея. – Миранда, включи уже голову и начни думать! Хватит упиваться страданиями по человеку, который их совершенно не стоил! Он мертв, прими уже это! А ты сильно рискуешь, ведя себя подобным образом. Если твой интерес к Темным Искусствам еще смогут тебе простить, то твои чувства к нему не простят никогда!

– Ты не понимаешь…

– Нет, это ты не понимаешь! – сестра практически сорвалась на крик. – Сама-Знаешь-Кто расколол душу на семь частей, и ты едва в обморок от этого известия не упала! Что ты вцепилась в Гарри, когда услышала про ту змею? Какая разница, из чего он создал эти крестражи? Они уничтожены, Сама-Знаешь-Кто побежден, и…

– Он сделал крестражем Нагайну! – Миранда вся встрепенулась, и Тея замолчала на полуслове, а она запустила пальцы в волосы и хорошенько дернула, чтобы сосредоточиться. Неуловимая мысль наконец-то предстала во всей красе, и Миранда глубоко вдохнула, осознавая то, что пришло ей на ум. – Живое существо, обладающее собственным поведением, волей, инстинктами, даже разумом! Чтобы Том пошел на такое?!.

Тею всю передернуло, когда Миранда назвала мага настоящим именем, и она процедила:

– Миранда, ради Мерлина, хватит…

– Он говорил, живые существа крайне ненадежны! – обессиленно выдохнула Миранда, теперь совершенно отчетливо вспомнив их диалог в Тайной комнате. – Он сказал, что не стал бы на них останавливаться! Я спросила, почему он не выбрал в качестве крестража василиска, а он мне ответил…

– Ты что, – голос Теи разом утратил всю высокую тональность и теперь звучал очень тихо, недоверчиво, – знала об этом? Знала о крестражах?

– Ну конечно, знала! – отозвалась Миранда слегка раздраженно, недовольная, что ее отвлекают от размышлений, когда она почти сообразила, что к чему. – Я же говорила, что в сороковых он доверял мне больше, чем кому-либо еще!

Она ожидала новых вопросов и обвинений, не дождалась и наконец-то повернула голову. Тея почти вжималась в стену и смотрела на Миранду с ужасом – видимо, только сейчас в полной мере осознав, что у ее сестры и наводившего на всех почти животный ужас темного волшебника была куда более глубокая связь, чем ей казалось поначалу.

– Я не знала, что крестражей было так много. Я не знала, из чего он их создал, – сказала она спокойно и убедительно. – Если бы знала, едва ли я смогла бы находиться с ними спокойно в одной квартире…

– А что? Теперь ты понимаешь, что видела эти предметы? – уточнила Тея слабым голосом.

– Конечно. Дневник всегда стоял на полке с книгами или иногда лежал на письменном столе, а кольцо Том носил, не снимая…

– Прекрати! – почти взвизгнула Тея; даже такие обыденные вещи вгоняли ее в суеверный страх, когда речь заходила о лорде Волдеморте. – Я ничего не хочу слушать!

Миранда только махнула рукой.

– Но змея… Как он мог сделать ее крестражем? Если даже василиск не показался ему достаточно надежным, как он мог выбрать обыкновенную рептилию?

– За пятьдесят лет он мог и передумать, – колко заметила сестра.

– Мог. Но вряд ли передумал. И потом, ты слышала, что сказал Гарри про Нагайну? Он сказал, что во время битвы за Хогвартс змея была окружена защитной сферой!

– И что? Вполне логично.

– В том-то и дело, что ни черта не логично! – возразила Миранда убежденно. – Том спрятал все крестражи, да так, что Гарри, Рон и Гермиона потратили целый год на то, чтобы их все отыскать! Правда, плохо спрятал, раз им это удалось, но ведь спрятал!.. А тут целый крестраж посреди битвы оказался на всеобщем обозрении, да еще окруженный защитным полем, буквально вопящим: «Я крайне ценная вещь, которую необходимо оберегать всеми силами!»?! Так, что ли? И при этом он все равно позволил Невиллу убить Нагайну…

– Миранда, что ты несешь? Какое «позволил»?

– Это был трюк для отвлечения внимания, – устало сказала она, наконец-то все поняв. – Том не любил рисковать понапрасну, он всегда все продумывал заранее и предпочитал перестраховаться. Ты и сама могла это понять – ведь он создал целых шесть крестражей! Его враги могли уничтожить один, два, три, пять – и все равно остался бы хотя бы один запасной! И чтобы он так безрассудно рисковал последним?

– На что ты намекаешь? – голос Теи теперь звучал отрывисто, надрывно, и Миранду такая перемена слегка удивила.

– На то, что Нагайна не была крестражем.

– Вот именно. Мири, ты же слышала Гарри! – Тея говорила почти шепотом, а ее лицо превратилось в застывшую, неживую маску, и из ее следующих слов стало понятно, что именно так сильно напугало младшую сестру. – Он сказал, что Сама-Знаешь-Кто разделил свою душу на семь частей. Это число имело для него огромное значение, и что пока существует хотя бы один крестраж, Сама-Знаешь-Кто не умрет окончательно. А сейчас ты с уверенностью заявляешь, что Нагайна была обычной змеей, что Поттер и Дамблдор ошиблись! Ты сама-то понимаешь, что пытаешься сказать?

Несколько секунд Миранда неподвижно смотрела на нее.

– Есть еще один крестраж, – наконец прошептала она срывающимся голосом, оглушенная внезапно нахлынувшими эмоциями. Их было так много, что Миранда не смогла бы сказать, какая из них преобладала; ей показалось, что она тонет в бушующем море без надежды выплыть на сушу. В ушах звенело, во рту пересохло, и свои же следующие слова, вылетающие из едва шевелившихся губ, она едва расслышала. – Остался еще один осколок его души. Он еще жив.

Эта истина из буквально трех слов обрушилась на нее с силой и безжалостностью цунами, сметающего целые поселения на своем пути. Она машинально замерла на месте, не смея лишний раз пошевелиться – Миранда была уверена, что любое неосторожное движение приведет к тому, что она попросту задохнется под этой лавиной непонятных чувств.

Он не погиб, он не погиб, он не погиб…

– Нет, – Тея, чье лицо приобрело пепельно-серый оттенок, подбежала к Миранде, схватила ее за руку и теперь смотрела с мольбой. – Ты ошибаешься! Мири, это невозможно, ты что-то наверняка перепутала. Пятьдесят лет прошло, с тех пор все могло измениться! Все, кто участвовал в битве за Хогвартс, видели, как Сама-Знаешь-Кто погиб, Гарри Поттер победил его окончательно!

– Не окончательно. И не победил, – выговорила Миранда отчетливо, игнорируя умоляющий взгляд сестры, которая из последних сил цеплялась за мираж счастливой мирной жизни, которая внезапно утратила четкие очертания и начала расплываться, будто скрывалась в тумане. Это было жестоко, и Миранда всей душой сочувствовала перепуганной Тее, но закрывать глаза на правду не могла. – Волдеморт не умер, а снова бродит где-то в виде духа, как в прошлый раз, семнадцать лет назад. И он может воскреснуть точно так же, как тогда, когда его вернул к жизни Петтигрю…

– Нет! Не может этого быть!

– Я знаю, что я говорю, и знаю, что не ошибаюсь. Чтобы одолеть Волдеморта, Дамблдору пришлось досконально изучить его характер, биографию, найти слабые места, и это сработало – только благодаря этим знаниям пять крестражей были уничтожены. Так поверь человеку, который тоже осведомлен о характере, биографии и слабых местах Тома Реддла – ему удалось переиграть Дамблдора и скрыть последний крестраж от его внимания!

– Миранда…

– Вот только что стало этим последним крестражем? – спросила Миранда саму себя задумчиво, вытаскивая руку из холодной влажной ладони Теи и отходя к окну. – Какую еще вещь он мог выбрать? Дневник, кольцо Мраксов, реликвии Основателей. Какой предмет мог дополнить его коллекцию? Волшебная палочка? Любимая книга? Или он смог найти еще один артефакт Основателей, к примеру, принадлежавший Гриффиндору? Как думаешь?

– Это ты мне? – осведомилась Тея зло и язвительно. – Польщена твоим вниманием, но если кто и может ответить на этот вопрос, так только ты!

Миранда посмотрела на нее удивленно, и Тея болезненно, надрывно усмехнулась.

– Что? Ты же абсолютно уверена, что Дамблдор ошибся! Вот сама и скажи, что стало этим шестым крестражем! Раз ты так решительно заявляешь, что была единственным человеком, кому Сама-Знаешь-Кто доверял!..

Уязвленная ее неприязненным тоном, Миранда уже хотела ответить что-то резкое, но в последний миг осеклась и замолчала, глядя на сестру с ужасом. Из всех ее слов разум выцепил всего одно слово – «доверял» – и Миранда застыла, чувствуя, как сердце проваливается куда-то в живот. Нет, не может быть! Это невозможно, он не стал бы… Он никому не доверял настолько сильно, в том числе и ей, у нее просто фантазия разыгралась, и вообще…

«…это знак моего доверия к тебе…»

Мерлин, Мерлин, Мерлин…

Кровь отхлынула от ее лица, и она поспешно отвернулась к окну, делая вид, будто разглядывает ночной сад. Учитывая, что снаружи царила полная тьма и уличная подсветка была выключена, в черном стекле она видела лишь свое белое лицо. Вкупе с ее очень светлыми волосами отражение больше напоминало покойницу.

– Мири?

– Да?

– В чем дело?

– Ни в чем.

– Ты совершенно отвратительная лгунья, Миранда, – произнесла Тея высоким звенящим голосом, слегка дрожавшим от страха. – Ты врешь, причем делаешь это крайне неуклюже. Что ты поняла? Ответь мне!

Она подняла голову, и их взгляды – серых и синих глаз – встретились. Сейчас Миранда не сомневалась, что испуг на их с сестрой лицах был совершенно одинаковым.

Не в силах врать дальше, как и справиться с внезапно открывшейся ей правдой в одиночку, Миранда шагнула к Тее и остановилась прямо перед ней; сестры были почти одного роста, и лицо Теи оказалось прямо напротив ее. Медленно, подрагивающими пальцами, под пристальным взглядом Теи Миранда обеими руками взялась за звенья серебряной цепочки и потянула ее из воротника. На глазах обеих сестер изумруд в оправе в виде змеи закачался в воздухе – такой знакомый, привычный…

– Что это? – изумилась Тея, увидевшая это украшение впервые. – Где ты его взяла? Такое старинное! Оно ведь не может быть настоящим, правда?

– Это мое обручальное кольцо, – отозвалась Миранда замороженным, будто чужим голосом, и у Теи отвисла челюсть. – Платина и изумруд, и я даже отдаленно не представляю, сколько оно может стоить. Видишь ли, оно принадлежало Серпентине Слизерин, дочери Салазара Слизерина – так что его вполне можно отнести к реликвиям Основателей Хогвартса.

Тея, протянувшая было руку к кольцу, резко отдернула ладонь, синие глаза расширились.

– Ты что… хочешь сказать, что это и есть… оно? Крестраж? Все это время он хранился у тебя?

– Том отдал мне его со словами, что это знак его доверия, – прошептала Миранда и вновь принялась нервно вышагивать по комнате, чувствуя себя запертой в клетке. Цепочка продолжала висеть на шее, кольцо мелко подрагивало. – Сказал, что оно значит для него крайне много, и что он вообще не собирался отдавать его кому-либо. Я не могла понять, что это значит. Была уверена, что он слишком много значения придает своему наследию – ведь я-то рисковала собой по его просьбе, а он лишь отдал мне фамильную ценность, пусть и баснословно дорогую!

За ее спиной послышался судорожный вздох, пока Тея переваривала услышанное.

– А он имел в виду совершенно другое. Мерлин, он и в самом деле доверял мне, – эти слова она прошептала практически в исступлении, с силой сжимая кольцо в руке и чувствуя, как сдавливает горло от подступающих слез. – Я подвергла свою жизнь смертельной угрозе по его просьбе – а он отдал мне вещь, которая была для него важнее всего на свете, ведь именно от нее зависело его бессмертие…

– Мири…

– Он, конечно, изначально не предполагал, что все так сложится, – продолжила она, разговаривая сама с собой; ее мысли вернулись к тому дню, когда она снова очутилась в своем времени. – Я забрала крестраж с собой обратно в 1997 год. Дамблдор ничего не мог об этом знать – ведь мы с Томом хранили наши отношения в почти полной тайне, о нашем браке знали лишь несколько человек! Мы были женаты всего три с половиной месяца, после чего я вернулась в будущее – слишком короткий срок в жизни Тома Реддла, и Дамблдор, когда начал собирать факты биографии Волдеморта, вполне мог упустить их из виду! Да и кто мог ему рассказать? Пожиратели Смерти не выдали бы тайну своего Лорда…

Она вспомнила слова Гарри, подслушанные в день битвы за Хогвартс – что Волдеморт пришел в ярость, когда думал, что это она предала его, выдав детали его происхождения Дамблдору. Наверняка он решил, что, предав его, она и последний крестраж отдала Гарри! Но Поттер потом сам подтвердил, что о кольце он ничего не знал – Гарри лишь перечислил реликвии Основателей, чтобы показать своему главному врагу, что просчитать его шаги оказалось возможно, но сам Волдеморт услышал совершенно другое! Он получил подтверждение, что о кольце Серпентины Гарри ничего не знал. И вот почему во время их финального с Поттером противостояния он потратил бесценную секунду на то, чтобы увидеть ее лицо – он хотел удостовериться, что Миранда его не предавала, и последний крестраж в безопасности. И она это подтверждение ему дала…

– Миранда, ты абсолютно уверена, что это крестраж? – прервал водоворот ее хаотичных размышлений вопрос Теи; сестра смотрела на нее прямо, и страх из глаз пропал. Тея явно справилась с собой и была готова к решительным действиям. – Ты можешь определить, он это или нет?

Она на некоторое время уставилась на младшую сестру в недоумении, хотя вопрос был не лишен оснований. Помедлив, Миранда снова взяла кольцо в руки, а потом вовсе сняла цепочку и надела его на палец – Тея чуть слышно вздохнула, однако никаких новых необычных ощущений Миранда не почувствовала. Кольцо привычно сидело на пальце, снова ощущать его тяжесть было приятно. Ни могильного холода, ни голосов в голове – никаких пугающих эффектов, никакой черной магии…

– Может, это все же не крестраж? – с надеждой уточнила Тея, когда Миранда наконец отрицательно покачала головой. – Мири… А он… Сама-Знаешь-Кто… Он ведь знал, что кольцо у тебя? Почему он тогда его не забрал во время той вашей встречи в октябре?

То, как старшая сестра застыла на месте без движения, она заметила не сразу и устало вздохнула.

– Что, опять скажешь, что я чего-то не понимаю? Как вообще Сама-Знаешь-Кто себе это представлял, когда создавал эти крестражи? Что пока он будет скрываться где-то в развоплощенном состоянии, кто-то добрый найдет крестражи, найдет нужный ритуал и вернет его к жизни? Но ведь этого можно ждать не один год! Так может пройти и пять, и пятнадцать, и пятьдесят лет!..

– Нет, – ответил ей хриплый помертвевший голос, показавшийся ей совершенно незнакомым, и Тея, вскрикнув, резко повернулась: в первую секунду ей показалось, что в комнате из воздуха материализовался кто-то третий, и после всего этого безумного вечера она была уже мысленно готова к появлению Того-Кого-Нельзя-Называть собственной персоной. Но нет – жуткий неживой голос принадлежал, вне всякого сомнения, Миранде, и Тея ужаснулась, когда увидела, как изменилось лицо сестры – оно полностью, вместе с бескровными губами, стало землисто-серым.

– Нет, – повторила Миранда с усилием, опершись обеими руками на стол. Последний кусочек паззла с тихим щелчком встал на место, и теперь она могла с уверенностью сказать, что знает, в чем заключался план Волдеморта. И, черт возьми, как же она была права, когда думала, что все его действия были изначально продуманы и спланированы, и что полученный от бывшего мужа ларец полностью изменит ее жизнь! – Не пятьдесят лет.

– Что?!

– После своего первого падения он прождал тринадцать лет и решил больше не пускать ситуацию на самотек. На этот раз он подготовился…

– Как он мог подготовиться, если все Пожиратели Смерти либо убиты, либо в Азкабане, либо скоро туда попадут, а о существовании последнего крестража вообще никому не известно? Как он собрался воскреснуть снова?

– Он манипулировал мной, – прошептала она обессиленно и обхватила себя руками. Миранде казалось, что в комнате внезапно стало очень холодно. – Все это время. Наверное, он придумал это в тот самый момент, когда увидел, что кольцо по-прежнему у меня… Вот почему он позволил мне уйти, вот почему он не стал меня пытать и удерживать в плену, а потом вернул волшебную палочку – чтобы я по собственной воле сделала то, что он хочет… Он всегда так поступал, это была его любимая тактика – не заставлять силой, а подталкивать меня в нужном направлении, чтобы я сама поступила так, как нужно ему! Так он действовал в сороковых, и так он решил поступить сейчас – уж не знаю, почему, ведь он абсолютно был уверен в собственной победе! Тем не менее, именно поэтому он забрал мою волшебную палочку и отпустил домой – чтобы я сидела тихо и не лезла в новые авантюры! Только сделал он это не из-за заботы обо мне, а чтобы крестраж находился в безопасном месте, и я с ним за компанию – как последний козырь в рукаве! Ведь он прекрасно знал, как наше имение защищено от любого вторжения, да и никому бы в голову не пришло искать крестраж в убежище Фростов! И вот почему он оставил мне фотографию, застежку, свое обручальное кольцо – не потому, что они имели значение для него, а потому, что они имеют значение для меня! Он сделал это специально, чтобы в подходящий момент вызвать во мне нужные эмоции, напомнить о моих чувствах, чтобы я сама…

– Он тебе что-то оставил? – Тея остолбенела от изумления. – Когда?! Уже после битвы? Именно тогда он вернул тебе волшебную палочку?

Миранда кивнула и под настороженным взглядом Теи достала из тумбочки деревянную шкатулку и выложила на стол перед сестрой три предмета, оставшихся у нее от Тома Реддла.

– Мири, ты понимаешь, что тебя отправят в Азкабан за хранение вещей, принадлежавших Сама-Знаешь-Кому? – прошипела сестра разъяренно, явно поражаясь ее идиотизму. – Это не милые сувениры, которые можно хранить под подушкой! Откуда ты знаешь, что он не сделал из них еще какие-нибудь артефакты темной магии?!