Текст книги "Сердце змеи (СИ)"

Автор книги: Jane Turner

сообщить о нарушении

Текущая страница: 77 (всего у книги 78 страниц)

Миранда вовсе не находила слов. Вроде бы ничего такого неожиданного не прозвучало, но осознание, сколько проблем ее поступки принесли родным, стукнуло по голове с силой тяжелого пыльного мешка. Вроде на ногах удержаться можно, но перед глазами все плывет и в ушах звенит, и понятно, что исправить это она уже никак не сможет.

И вот оно как – «мы с Драко». Причем родители на это заявление вообще никак не отреагировали – видимо, уже успели узнать и смириться. Да и после сюрприза, который преподнесла семье Миранда, вряд ли Драко Малфой показался таким уж страшным вариантом.

– Мири, не произошло ничего, с чем мы бы не смогли справиться, – заметил Ричард негромко, который все это время пристально наблюдал за ее лицом. – Мы же привыкли бороться с трудностями, помнишь? Думаешь, эта ситуация как-то отличается принципиально от той, когда я женился на твоей матери?

– Но ведь это все из-за меня… – выдавила она через силу.

Амелия только тяжело вздохнула, а затем стремительно приблизилась к Миранде и крепко обняла ее. Буквально с секундным опозданием за ней последовал Ричард – и Миранда повисла на шее отца, обнимая его.

– Простите меня…

– Мы все равно куда больше тревожимся за тебя, – серьезно сказал отец. – Жизнь, которую ты выбрала… Мы не уверены, что ты с ней справишься. И по-прежнему считаем, что ты совершила ошибку.

– Да, мама говорила, что вы подумываете над тем, чтобы похитить меня и спрятать… Но я, скорее, полагала, что вы просто вычеркнете меня из списка родных и перестанете упоминать мое имя.

– Не говори глупости! – громко возмутилась Амелия, но тут же поняла, каким образом Миранда пришла к такой мысли, и снова обняла ее. – Нет уж… Мы не повторим ошибок наших родителей, Мири. Тебя спасать надо, а не наказывать…

– Вот именно, – согласился Ричард. – Кстати, даже удивительно, что лорд Волдеморт просто отпустил тебя домой. Я бы скорее предположил, что он не захочет так рисковать…

Ответил ему новый холодный голос, раздавшийся у дверей:

– Ты правильно предполагал, Фрост.

Атмосфера в гостиной переменилась стремительно, словно разом распахнулись все окна и метель пришла с улицы в теплый, натопленный дом. Все взгляды оказались прикованы к высокой фигуре в черной мантии на пороге гостиной. Ричард сделал шаг вперед, молниеносно выхватывая волшебную палочку и вставая между Реддлом и Амелией, посчитав, что наибольшая опасность в эту секунду грозит именно последней. Тея, стоявшая рядом с Мирандой, ахнула и отступила назад, а в глазах отразилось узнавание – ведь она видела фотографию, где были запечатлены Том и Миранда в 1945 году. Амелия единственная была полностью спокойна, а Ричард сжал челюсти и явно приготовился к бою. Его лицо побелело от напряжения.

Том же остался невозмутим и даже волшебную палочку не достал. В темных волосах, на плечах виднелись белые снежинки, которые быстро таяли. Миранда в который раз поразилась контрасту между ним и ее родителями – Том годился Ричарду в отцы, а выглядел меж тем ее ровесником… Кроме взгляда. Глаза Реддла оставались холодными и отчужденными, на лице отражалось высокомерное, даже скучающее выражение. Готовность Ричарда защищать своих близких до последней капли крови явно не произвела на него никакого впечатления.

Миранда смотрела на него с растерянностью. Том ни словом не обмолвился, что собирается заявиться к ней домой, и она даже близко не представляла, зачем он пришел. Да и вообще, видеть лорда Волдеморта посреди гостиной Фростов… было жутко. При том, что она ни на миг не поверила в то, что ее родным сейчас грозила настоящая опасность, все равно его появление, да еще бесшумное, без предупреждения… Видеть этого человека, пусть и ее мужа, напротив ее семьи – в этом было что-то в корне неправильное, опасное, непредсказуемое.

– Чем обязаны? – осведомился Ричард невозмутимо. Миранда против воли бросила взгляд на окна – все до одного были закрыты, и в камине по-прежнему уютно трещал огонь, а температура в гостиной явно понизилась на несколько десятков градусов. – Вы пришли за родительским благословением? Или за приданым?

Губы Тома тронула холодная улыбка, совершенно не коснувшаяся его глаз. Никакой агрессии он по-прежнему не демонстрировал, однако Ричард явно не собирался расслабляться.

– Мне не нужно ни то, ни другое, – тон Реддла звучал небрежно, но затем сразу же переменился, стал ледяным. Тея отступила еще на пару шагов, почти прижимаясь к Миранде и составляя разительный контраст с Амелией, которая молча рассматривала Тома, и особого испуга в маме не наблюдалось. – Тем не менее, я пришел не просто так. Возникла некая… трудность, которую я предпочел бы решить прямо сейчас. Тебе, Ричард, стало известно о нашем отъезде, а мне стало известно о вашем с женой намерении увезти и спрятать от меня вашу дочь.

– Не понимаю, чего именно вы опасаетесь, – ее отец держался спокойно, в его голосе даже звучал намек на издевку. Миранда не отрывала встревоженного взгляда от Реддла, не зная, что он задумал. – Миранда не горит желанием вас покинуть. А я больше не состою в Управлении мракоборцев, чтобы через каналы Министерства установить, куда именно вы направитесь…

Но Том на провокацию не поддался.

– Министерство не способно уследить за драгоценным Мальчиком-Который-Выжил, которого похитили полтора месяца назад прямиком из Хогвартса. Я могу оставить им свой точный адрес – они и там умудрятся потерять мой след. Нет, я сейчас имею в виду лично тебя, Ричард.

Теперь он говорил почти мягко – и именно этот его тон был самым опасным. Миранда неотрывно следила за его лицом, но Том никак ей жизнь не облегчал – на Миранду он вовсе не смотрел и не давал ей никаких подсказок.

– Твоих собственных ресурсов вполне хватит, чтобы продумать пути отступления, убежище, куда ты мог бы запрятать свою дочь, и способы замести следы. В то время как твоего таланта хватит, чтобы рано или поздно отыскать нас – хоть в Европе, хоть на другом континенте.

Ричард чуть приподнял бровь, расслышав в последних словах нескрываемую угрозу, которую было невозможно спутать ни с чем другим. Железные нервы Амелии тоже начали давать сбой – Миранда видела, как несколько раз дернулось ее лицо. Больше выносить это напряжение между самыми близкими ей людьми она не могла и выступила вперед.

– Том, мои родители не станут…

– Станут, и еще как, – отозвался тот невозмутимо, и даже то, что она назвала его сейчас по имени, не рассердило Реддла – должно быть, в эту секунду происходящее казалось ему более важным. Миранда меж тем уловила, как недоверчиво вздрогнул отец, услышав, как она обращается к самому известному темному магу столетия. – Ричард, не поделишься с дочерью, какая именно причина заставила тебя не столь давно сорваться с места и уехать в Болгарию в такое непростое время?

Ее отец смотрел на Реддла с совершенно нечитаемым выражением лица. Амелия шумно вздохнула, и Миранда осторожно позвала:

– Пап?

– Говори как есть, – сказал Том насмешливо. – Впрочем, если не хочешь, я и сам могу рассказать. Димитр Добрев перед смертью признался мне, что София была в твоей поездке перевалочным пунктом, после чего ты отправился в Албанию. Полагаю, в Софии ты встретил человека Добрева, который пообещал тебе информацию о годах моего изгнания в албанских лесах? Вероятно, вместе со способом, как можно было бы меня убить, или со списком моих слабостей, или еще какой-нибудь информацией, которую им якобы удалось достать, пока я находился в состоянии бесплотного духа? Хотя, полагаю, в результате твои ожидания не оправдались… У меня нет слабостей, в Албании остались лишь лес, в котором я скитался, и скелеты животных, в кого мог на время вселиться…

Ричард молчал, но и этого было достаточно, чтобы Миранда поняла, что Том попал в точку, и недоверчиво покачала головой.

– Я польщен, что вы видите во мне угрозу, – а вот отец оставался совершенно спокоен и по-прежнему превосходно владел собой.

– Не угрозу, – в пальцах Тома словно сама собой возникла волшебная палочка, и он неторопливо провел пальцами по древку. Ричард проследил глазами за этим движением и снова без какого-либо страха посмотрел Реддлу в лицо. – Ты провел всю жизнь, выслеживая преступников по приказу Министерства. Используя свои связи и многолетний опыт, ты вполне сможешь отыскать меня где угодно, хоть в Антарктиде, и рано или поздно мы столкнемся снова. Любопытно, болваны из Ордена Феникса скоро это осознают и бросятся к тебе с извинениями, лишь бы ты снова встал на их сторону?..

– Это имеет какое-то отношение к делу? – спросил Ричард отчужденно.

Несколько секунд Том рассматривал его – и Миранде показалось, что отец уже догадался, к чему клонил лорд Волдеморт.

– Но твоих талантов не хватит, чтобы победить меня, – наконец произнес Том. – В схватке со мной ты умрешь. Я пообещал, что не стану преследовать вашу семью – и я сдержу слово, если ты сам не будешь испытывать мое терпение. Вмешаешься снова в мои дела – умрешь. Я не собираюсь щадить тебя даже ради Миранды – ведь в этом случае ты опять начнешь докучать мне.

Тея громко ахнула и тут же зажала самой себе рот рукой, глядя на Реддла с ужасом. Лицо Амелии превратилось в безжизненную, точно фарфоровую маску. Ричард сжал челюсти, но ничего не говорил – возразить ему было нечего. Миранда молча смотрела на Тома. Тот этот напряженный, неподвижный взгляд, разумеется, чувствовал, но игнорировал.

– Поэтому я сделаю тебе первое и последнее предостережение, здесь и сейчас. Не следуй за нами, не ищи нас. Тебе все равно не удастся спрятать ее – я найду твою дочь где угодно, ни одни чары или заклинание не скроют ее от меня, и я убью любого, кто попытается мне помешать. Не отдавай свою жизнь в этой бессмысленной борьбе – хотя бы ради своей дочери, которая точно будет считать себя причиной твоей смерти.

– Вы полагаете, что после моего убийства Миранда захочет остаться с вами? – поинтересовался Ричард как бы мимоходом, будто спрашивал о погоде на завтра.

На мгновение Том взглянул в ее посеревшее, под цвет волос, лицо. В его глазах она уловила тень какой-то сильной эмоции – но она пропала так быстро, что Миранда не успела понять, что это было.

– Именно потому, что мне не хочется это выяснять, я пришел сюда, – наконец сказал он. – И на твоем месте я поступил бы так же.

Ее отец молча изучал своего… зятя. А Том, посчитав, что аудиенция окончена, повернулся наконец-то к ней.

– Ты идешь?

Миранда после небольшой заминки кивнула.

– Да. Только…

Она запнулась и посмотрела беспомощно на родителей. На лице Амелии отразилось что-то вроде покорности судьбе, когда она снова обняла Миранду. Ричард некоторое время продолжал буравить Реддла бесстрастным, будто неживым взглядом, а потом отвернулся и тоже обнял ее.

– Нам нужны подтверждения, что с ней все хорошо, – внезапно заявила Амелия высоким и ясным голосом, впервые за всю встречу обращаясь к Реддлу лично. – Причем регулярно!

– Я не держу ее связанной взаперти, маггла, – ответил Том пренебрежительно.

Мама тут же перевела взгляд на Миранду.

– Пиши нам как можно чаще, хорошо? Мы должны знать, что ты в порядке!

Она кивнула, чувствуя ком в горле. Подступил тот самый миг разлуки.

Обнявшись на прощание с Теей, она подступила к Тому, который терпеливо дожидался ее в дверях – пока портреты Фростов с обожанием взирали на него. В присутствии посторонних Том оставался равнодушным и безэмоциональным, хотя сам факт его появления в ее доме ради этого разговора уже свидетельствовал о многом. Фросты не стали их провожать, остались в гостиной, однако Миранда спиной ощущала их прощальные взгляды – особенно в тот момент, когда Том взял ее за руку и повел за собой по коридору, этим как бы окончательно обозначив, что своей семье Миранда больше не принадлежит.

На крыльце она полной грудью вдохнула морозный зимний воздух, а Том остановился, уже открыто вглядываясь в ее лицо и прислушиваясь к эмоциям. Бесчувственная маска пропала, теперь он казался куда более живым.

– Если ты и вправду хоть пальцем тронешь моего отца… И мне плевать, при каких обстоятельствах и кто в этом будет виноват… – прошипела Миранда, не находя подходящих слов, на что Реддл только вздохнул.

– Надеюсь, что он внял моим словам. Иначе придется при следующей встрече обойтись вторым предупреждением…

На этот раз он не повел ее за собой, а протянул ей руку, словно предлагая самой сделать этот окончательный шаг. Чувствуя, как камень на душе становится немного легче, Миранда со слабой улыбкой ее приняла. В памяти почему-то всплыло воспоминание – слова Тома в церкви перед их свадьбой, когда он сказал, что хотел бы, чтобы она была рядом и шла с ним бок о бок. Всегда.

И спускаясь вместе с Томом по ступенькам, направляясь к воротам через заснеженный сад, Миранда подумала, что готова к этому.

Это начало ее новой жизни… И дальше они пойдут бок о бок.

Куда бы их это ни привело.

Комментарий к Глава 50

Это почти все, остался только эпилог, который я планирую выложить 4-го, приурочив к своему д/р. В эпилоге я планирую рассказать, как в итоге сложилась судьба героев, и мне очень интересно знать, какие у вас теории, и чего вы вообще ждете от завершения истории. Но на всякий уточню, что события эпилога будут происходить не 19 лет спустя и не на платформе 9 3/4)

Там же еще будет небольшое послесловие от меня с моими дальнейшими планами.

========== Эпилог ==========

23 года спустя

Прием в честь назначения нового Министра магии удался на славу. Весь цвет магического сообщества Британии собрался в доме новоиспеченного Министра Эдварда Йорка, чтобы лично поздравить его с назначением, а заодно обменяться слухами, сплетнями, прогнозами, позлословить на счет хозяев или же, наоборот, порадоваться, что впереди британских магов ожидают процветание и благодать. При этом – удивительное дело – обстановка на вечере каким-то образом оставалась самой доброжелательной и праздничной. Сам мистер Эдвард Йорк охотно общался с репортерами, изящно отвечал на каверзные вопросы особенно вредных журналистов, в то время как его супруга Морин умудрялась одновременно ослепительно улыбаться фотографам, обходить группки гостей и следить за тем, чтобы в приемном зале не заканчивалось шампанское и закуски. Вечер уже плавно перешел от официальной части к сплетням и беседам по интересам. Ненавязчиво играла музыка, тут и там слышались смех и увлеченные разговоры на самые разные темы – от квиддича до начала учебного года в Хогвартсе, поскольку прием в честь Министра выпал на первое сентября.

На душе Гарри было неспокойно.

Он никак не мог объяснить это рационально, но ощущение тревоги не желало покидать его вот уже несколько месяцев и сегодня достигло своего апогея. Отвратительное чувство – будто назойливый комар бесконечно жужжит где-то неподалеку. Вроде и негромко, вроде даже если комар тебя таки укусит, это несмертельно – но мерзкий настойчивый писк не дает тебе покоя ни днем, ни ночью, и избавиться от него не получается.

Самый прославленный герой магической Британии прекрасно понимал причину – его беспокоило назначение Эдварда Йорка на пост Министра магии. Ему не нравился этот холеный, обаятельный волшебник, способный своей харизмой в два счета расположить к себе людей, но в то же время обладавший холодным расчетливым складом ума, который помог ему буквально за несколько лет сделать головокружительную карьеру в Министерстве – от рядового сотрудника Отдела международного сотрудничества до его начальника – а там и до должности Министра. Его манера держаться, говорить, даже смотреть на собеседника – все это смутно напоминало Гарри человека, с которым он предпочел бы больше никогда не встречаться.

Конечно, он не слишком полагался на интуицию и уже давно знал всю подноготную Эдварда Йорка и его жены – Гарри уже порядка десяти лет занимал должность начальника Управления мракоборцев, что давало свои преимущества. Биография как биография, ничего такого необычного или примечательного. Рон, Гермиона, коллеги по работе, кажется, всерьез считали, что у него развилась паранойя, и Гарри даже был склонен отчасти с ними соглашаться. И все же…

Эдвард и Морин Йорки. Бездетная пара, много лет прожившая во Франции и лишь пять лет назад вернувшаяся в родную Англию. Эдвард Йорк родился в Британии, закончил Хогвартс, отучившись на Когтевране, потом переехал во Францию, где ему предложили работу, но через много лет вернулся на родину. Морин – выдающаяся целительница, одна из самых незаменимых в отделении Недугов от заклятий в больнице Святого Мунго. Ее муж же внезапно надумал сделать карьеру и выбрал для этого именно Министерство магии. Оба уверенные в себе, красивые, решительные, прекрасно умеющие вести себя на людях. И вроде бы ничего особенного, но в последние месяцы происходили и прочие события, которые не давали Гарри покоя.

Лидия Боунс, глава Отдела магического правопорядка, внезапно подала в отставку и уехала в Бразилию – в личном письме Гермионе она сообщила, что обнаружила у себя редкую опасную болезнь, с которой смогли бы справиться только иностранные специалисты очень узкого профиля. Ее место занял Кристофер Флинт – неприятный лично Гарри тип, но, тем не менее, ничего подозрительного в нем не было. Лидия с тех пор исправно переписывалась с родственниками – Гарри справлялся – хотя ее отъезд все равно казался слишком скоропостижным.

Так же внезапно оставил службу Ричард Фрост. После его увольнения почти четверть века назад прославленный мракоборец недолго наслаждался мирной жизнью – уже через полгода Гавэйн Робардс в полной мере осознал, какой боевой единицы лишился, и предложил Фросту восстановление на службе, но тот отказался и с тех пор состоял в Управлении мракоборцев на должности консультанта. Тем не менее, в прошлом году Фрост внезапно решил, что возраст уже не тот, и окончательно ушел на пенсию, несмотря на уговоры, причем уже в исполнении Гарри. И хотя к Фростам у него сохранялось неоднозначное отношение, Гарри не мог отрицать таланты и огромный опыт Ричарда и действительно не хотел терять ценного сотрудника.

Не прошло и нескольких месяцев, как внезапно и Гермиона не пожелала оставаться на посту Министра и даже с какой-то легкостью передала должность Йорку. Решение подруги тоже показалось Гарри неожиданным, но сама Гермиона заявляла, что просто ноша оказалась для нее слишком тяжелой, и она хотела бы уделять больше времени своей семье. Рон слова жены подтверждал и вообще выглядел довольным, что Гермиона теперь, по крайней мере, не ночует на работе. Да и Гермиона не оставила работу в Министерстве насовсем, теперь она занимала должность помощницы нового Министра.

По отдельности все эти факты не казались хоть сколько-нибудь подозрительными. Допросы тоже ничего не дали – ни Ричард Фрост, ни Пантея Малфой, ни все прочее семейство Малфоев в целом ничего не знали о возможном возращении лорда Волдеморта, а заодно их близкой родственницы, в Британию. И все равно вот уже несколько месяцев Гарри не мог отделаться от ощущения, что на их шеях медленно, но верно затягивается удавка, и они по собственной глупости упускают драгоценное время, чтобы спастись.

– По-моему, ты совсем заработался, друг, – Рон только покачал головой, когда Гарри как-то вечером на кухне дома на площади Гриммо поделился с ним и с Гермионой своими сомнениями. – Может, вам с Джинни отпуск на пару недель взять, съездить куда-нибудь? Сразу в голове прояснится…

– Рон прав, – заметила Гермиона. – Гарри, я понимаю, что тебя терзает, но… Почти четверть века прошла. Сколько можно цепляться… за прошлое?

– Вы не понимаете! – он вскочил из-за стола и в волнении прошелся по кухне, машинально касаясь шрама, который никак не напоминал о себе уже больше двадцати лет. На пороге тут же возник встревоженный Кикимер – узнать, что происходит с хозяином. – Я прекрасно знаю, сколько времени прошло, но… Ведь он не умер! Он только затаился, спрятался до поры до времени, набирает силы! И рано или поздно он вернется, и мы должны быть к этому готовы!

Супруги Уизли молча переглянулись между собой, и по этим переглядываниям Гарри понял, что убедить лучших друзей не смог.

– Послушай, Гарри… – негромко и серьезно начала Гермиона. – Ты же знаешь, мы тебе верим и не отрицаем, что ты можешь быть прав. Но…

– Но ты всерьез считаешь, что этот лощеный Эдвард Йорк, заигрывающий с прессой, – на самом деле лорд Волдеморт, который решил прийти к власти мирным, тихим путем? – подхватил Рон. – А эта Морин Йорк тогда кто? Миранда? Ты полагаешь, Волдеморт не убил ее до сих пор?

– Миранда в школе хотела стать целителем, а Морин Йорк – новая звезда больницы Святого Мунго, – кисло напомнил Гарри, на что Гермиона кивнула.

– Я помню. Но… Гарри, ты же возглавляешь Управление мракоборцев, ты герой магического мира, ты можешь получить подробную информацию о каждом волшебнике в Британии! Да ты наверняка знаешь биографию Йорков лучше них самих, вплоть до того, за какой партой Эдвард сидел и в какой кровати спал в Хогвартсе! И что, ты там нашел какие-то белые пятна?

Гарри был вынужден нехотя констатировать:

– Нет. Ничего подозрительного.

– Значит, тебе точно нужно в отпуск, – с облегчением заявила Гермиона. – Может, вам съездить куда-нибудь, где тепло? Джинни упоминала, что хочет в Испанию…

На том разговор подошел к концу, хотя легче Гарри не стало. В манере поведения Эдварда Йорка ему по-прежнему виделось что-то смутно знакомое – и, похоже, лишь ему одному, ведь только Гарри слишком хорошо помнил, как втирался людям в доверие юный Том Реддл. И в то, что в эти двадцать три года Волдеморт убил Миранду, ему тоже не верилось. Рон и Гермиона не могли этого знать, но Гарри на всю жизнь врезалась в память картина, где Реддл исцелил смертельную рану своей жены, и потом они стояли, обнявшись. Они не демонстрировали никаких сильных страстей, не обменивались громкими клятвами, но по одному этому объятию было видно, насколько глубокая связь существовала между ними двумя. Увиденное потом не давало Гарри покоя много лет – никогда в жизни бы он не поверил, что лорд Волдеморт способен на подобные чувства к другому человеку.

С годами он начал замечать, что, похоже, остался единственным человеком в Британии, кто до сих пор ждал возвращения своего заклятого врага. В 1999-м году, когда стало понятно, что лорд Волдеморт временно отступил в тень, скрылся, Гарри, его друзья, Орден Феникса поклялись, что будут готовы к тому, что однажды самый знаменитый темный волшебник вернется. Это было прекрасное время – ведь тогда все эти люди действительно были объединены между собой, общий враг сплотил их. И после многих лет, когда газеты называют тебя лжецом и слабоумным, наконец-то осознавать, что магическое сообщество тебе доверяет и прислушивается к твоим словам, было чудесно.

Но… годы шли, складываясь в десятилетия, а меж тем Волдеморт как в воду канул. Гарри и его друзья выросли, обзавелись собственными семьями. Мирное время перестало восприниматься как что-то бесценное, стало обыденностью. Орден Феникса понемногу распался, а возвращение Волдеморта перестало восприниматься как что-то обязательное, а потом и вовсе начало казаться практически сказкой. Даже Рон и Гермиона уже не верили в это, и один лишь Гарри продолжал ждать. И ведь столько лет минуло, и ментальная связь давным-давно распалась, и шрам много лет не болел – но судьбы Гарри Поттера и Тома Реддла однажды оказались так плотно переплетены, что выбросить своего главного врага из головы Гарри оказался физически неспособен. С тоскливой обреченностью он знал, что однажды лорд Волдеморт вернется – и именно тогда, когда магическое общество снова перестанет воспринимать эту угрозу как нечто реальное.

Однажды этот момент наступит – так же неизбежно, как то, что солнце всегда встает на востоке.

И Мерлин тогда помоги им всем.

– У тебя такой вид, будто Йорк лично подсунул тебе ту прóклятую шкатулку из наследства Боуманов, – иронично заметил знакомый голос справа от него. – Улыбайся, а то журналисты решат, что новый министр тебе не по нраву.

Гарри поспешно одернул себя, глотнул шампанского и улыбнулся старому приятелю.

– Так, задумался о работе, ничего особенного. Как тебе вечеринка?

– Да ничего, – отозвался Адриан Этвуд с некоторой неуверенностью и окинул взглядом зал для приемов. – Честно говоря, такие политические мероприятия не для меня…

– Через час уже можно будет уйти… наверное, – Гарри отыскал взглядом в толпе гостей Джинни, которая оживленно беседовала с Люси Кэмпбелл – капитаном «Стоунхейвенских сорок», у которой Джинни давно собиралась взять интервью. Ну, возможно, не через час… За эти годы публичным человеком Гарри так и не стал и к подобным общественным мероприятиям, где до сих пор становился объектом повышенного внимания, любовью так и не проникся.

Этвуд проследил за его взглядом и понимающе усмехнулся.

– Маякни, как соберетесь уходить, и мы с Лоррейн тогда сразу после вас. Не хочется забирать с официального приема мракоборца, пока ее непосредственный начальник скучает у стены.

Словно почувствовав, что речь идет о ней, Лоррейн Этвуд невдалеке отвлеклась от разговора и обернулась. Гарри и Адриан синхронно отсалютовали ей бокалами с шампанским. Та равнодушно махнула рукой в ответ и вернулась к беседе с Гермионой и Морин Йорк.

– Как детей проводили? – поинтересовался Адриан.

Гарри улыбнулся, мысленно возвращаясь к приятным воспоминаниям. Посещение платформы 9 ¾ каждый год отдавалось в груди теплой волной ностальгии – пусть теперь они с друзьями посещали ее исключительно в качестве провожающих.

– Хорошо… Джеймса летом выбрали капитаном гриффиндорской команды – так он нам все уши прожужжал на тему, какую метлу теперь хочет, причем непременно гоночную. Лили больше всех рвалась в школу – первый курс на нее произвел неизгладимое впечатление. У нее теперь вся комната украшена гриффиндорскими знаменами. Одному Альбусу, по-моему, вообще ничего от жизни не надо, а ведь ему в этом году СОВ сдавать… Сложно с ним. А ты? Да, – тут Гарри спохватился, – твоя же дочь сегодня впервые отправилась в Хогвартс, правильно я помню?

– Правильно, – Этвуд улыбнулся. – Теперь ждем результатов распределения Тины. А Ричи назначили старостой факультета, он же на пятый курс перешел…

– Точно, Альбус упоминал… Что ж поздравляю! А какие ожидания насчет дочери? У вас с Лоррейн есть предположения, куда Шляпа ее отправит?

– Понятия не имею, – заявил Адриан искренне. – Я был в шоке, когда четыре года назад сына отправили в Слизерин. Если и Тину отправят туда же, окончательно решу, что в какой-то момент в нашей с Лоррейн жизни что-то кардинально пошло не так…

Гарри старательно спрятал ухмылку. Добродушный, немного робкий Адриан Этвуд вполне мог недоумевать, как его дети угодили на змеиный факультет, но Гарри, уже несколько лет работавший с его женой, прекрасно видел, откуда тут ноги растут. В этой паре именно хладнокровная, целеустремленная Лоррейн Этвуд была главой семьи, в то время как миролюбивый, застенчивый Адриан казался слегка придавленным авторитетом жены. Лоррейн работала под началом Гарри уже больше четырех лет, и он отдавал должное ее познаниям в Защите от Темных Искусств и боевым навыкам. Ее муж же владел небольшим антикварным магазинчиком в Косом переулке, ему в руки нередко попадали артефакты, в том числе и темные, и Гарри временами привлекал его к мракоборческой работе в качестве специалиста по зачарованным предметам. Поначалу их связывала только работа, но потом выяснилось, что младший сын Поттеров и единственный сын Этвудов учатся на одном курсе в Слизерине и даже дружат, и тогда между семьями тоже понемногу завязались полуприятельские отношения.

– Мистер Поттер, – Гарри вынырнул из своих мыслей и обнаружил прямо перед собой приятно улыбающегося министра Эдварда Йорка. – Мы с Морин очень рады, что вы к нам присоединились. Надеюсь, вам нравится прием?

– О да, – он нацепил насквозь официальную улыбку специально для фотокамер. И точно – впереди, сбоку, со всех сторон засверкали вспышки, а несколько репортеров остановились на небольшом отдалении, внимая каждому слову. Адриан оценил обстановку и начал незаметно отступать к столу с закусками. – Благодарю за приглашение, мистер Йорк, и поздравляю с назначением…

В глазах Йорка что-то сверкнуло. Спешно ретирующегося Адриана министр магии вовсе не замечал, всем его вниманием владел один лишь Гарри.

– Спасибо, мистер Поттер! – тот широко улыбнулся, и в этой улыбке Гарри почудилось что-то волчье. – Признаться, я очень надеялся на именно такой исход выборов… И с нетерпением жду возможности поработать с вами. У меня много планов, мистер Поттер, очень много…

– Я в этом не сомневаюсь, – Гарри едва удержался, чтобы не скрипнуть зубами.

– И поздравляю вас с учебным годом. Полагаю, ваши дети были рады вернуться в Хогвартс? – Эдвард Йорк продолжал мило улыбаться, а Гарри изо всех сил старался сохранить невозмутимый вид. Что это – просто вежливое участие? Тщательно завуалированная угроза?

– Благодарю, министр, – его улыбка становилась все более фальшивой, но Йорк внезапно не стал развивать тему, а после пары ничего не значащих любезностей перешел к следующей группе гостей – где новоявленный глава Отдела магического правопорядка Кристофер Флинт беседовал с четой Малфоев. При приближении Йорка и репортеров снова засияли неестественные глянцевые улыбки, и Гарри с раздражением отвернулся.

Джинни все еще беседовала со спортсменкой, и было решительно непонятно, когда этот бессмысленный вечер уже закончится.

***

Время близилось к часу ночи, когда прием закончился и все приглашенные покинули особняк. Сверкающая драгоценностями Морин Йорк продолжала приветливо улыбаться, ее муж обменивался шутками и любезностями с теми, кто еще был готов его слушать. Едва за последним гостем закрылась дверь, как фальшивая жизнерадостность пропала с лиц супругов, теперь они оба казались слегка уставшими и озабоченными. Не тратя времени и лишних слов, Йорки приблизились к камину – и через несколько секунд благодаря Летучему Пороху очутились в совершенно ином месте.

Они вышли из камина посреди просторной гостиной, где ярко горел свет и находились другие люди – словно день и не думал заканчиваться, а часы не показывали середину ночи. Большинство присутствующих не переоделись после приема и были все так же облачены в нарядные мантии. Кристофер Флинт, покинувший торжественный вечер около часа назад, негромко переговаривался с Теодором Ноттом, занимавшим одну из руководящих должностей в администрации Визенгамота, и незнакомым молодым волшебником в черной дорожной мантии. Драко Малфой с довольно кислым видом стоял у окна и безучастно глядел в ночь – при том, что в стекле ярко отражалась вся обстановка комнаты и рассмотреть пейзаж становилось невозможно. В темноте шумело близкое и невидимое море – у дома на острове этот звук был постоянным спутником. На всякий случай Йорки пробежали глазами по полу гостиной – но, к счастью, в данный момент здесь не было ни одной змеи, которых в этом доме жило сразу несколько, и все как на подбор были ядовитые. Морин Йорк не выносила пресмыкающихся, и потому для нее визиты в это место всегда превращались в испытание на выносливость.