Текст книги "Приключения Гаррета. том.2"

Автор книги: Глен Чарльз Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 179 (всего у книги 181 страниц)

97

На первом этаже Дин аж светился от хорошего настроения. Я проворчал:

– Может, ты не заметил, что на улице дождь?

– Разве это не чудесно? Сейчас он как раз необходим.

Он начал болтать мне о том, как будет пахнуть свежий воздух.

Неужели не понимает, что от влажности замучается?

Кара налила в кружки что-то непохожее на чай. Пахло изумительно.

– Вкуснятина, но ради меня можно было особо не стараться, – сказал я.

– Я пытался всё делать по рецепту, но, кажется, что-то пропустил, – сказал Дин.

– Это – новинка. Динов крепкий чёрный чай великолепен, полноценное ежедневное питание, – похвалила Кара.

Мы с Дином покосились на неё, забыли, что между её строк читать не нужно.

В дверях кухни появилась Палёная. Кара спросила:

– Что-нибудь заметила?

– Дождь. На улице ни души. Как будто всех смыло с потрохами.

Поскольку я был опытным детективом, хотя и самоучкой, у меня появились смутные подозрения.

– Что происходит?

Кара объяснила:

– Когда мы легли спать, снаружи бродила дворцовая гвардия и гражданская подошла. Генерал Туп хотел войти к нам, но мы его не впустили.

Палёная добавила:

– Я никого не увидела в глазок, поэтому вышла проверить.

Она вся промокла. Скоро от неё пойдёт вонь.

– Они ушли. Все до последнего. Нет ни одного наблюдателя. Крысюки сказали, что все зашевелились и отправились куда-то перед самым рассветом.

Тут было что-то не так. Шайка Тупа просто так от своих намерений не отказывается. В моём мозгу замкнулись случайные связи:

– Что мы делали, когда смылись отсюда прошлой ночью?

– Напрасно потратили время, которое могли бы использовать для близкого общения. И создали себе репутацию трусишек, – рассмеялась Кара.

– А ещё сообщили тем, кто умеет думать, что Покойник на самом деле спит.

– Если бы он не спал, мы бы не сбежали, – ахнула Палёная.

– Вот именно. А где Морли с Белиндой? Почему они до сих пор не вернулись?

Кара заохала и схватила меня за руку.

– Я схожу, проверю.

– Промокнете, – предупредила Палёная.

– Я потом голая похожу.

Мы дружно посмотрели на неё.

– Да ладно вам. Я ведь тоже могу пошутить. Тут что-то было от дождя. Дорогой, проверь соль. Вдруг мы сами себя перехитрили.

Она быстро поковыляла наружу. Дин сходил и нашёл ей у себя накидку от дождя.

– Думаешь, мы крупно сглупили? – спросила Палёная.

– Не знаю из этих «мы» никого, кроме себя и Кары. Думаю, нас крепко надули.

Когда вернулся Дин, я спросил:

– Ты купил ещё соли, Дин?

Можно было не спрашивать. Он уже сунул свой нос в шкаф и принёс десятифунтовый мешок соли. При этом не стал попусту вздыхать, убеждая меня быть бережливым.

Палёная прицепилась ко мне со своей помощью. Состояние подвала заставило её призадуматься.

– Как только всё успокоится, я тут наведу порядок.

– Мы можем себе это позволить?

– Ежегодный подарок в Дом Фолозан поступит на следующей неделе. Я не вскрывала этот резерв с тех пор, как взялась за твои финансы.

Я не понял, про что она говорит.

– Что это за Дом Фолозан?

– Я в него вкладываю подарки от твоей подружки, бывшей вампирши.

– Вот оно как.

Кейен Кронк. Первая женщина, которую я полюбил и получил достаточно близкий доступ к телу, чтобы иметь возможность коснуться. Мы с Морли спасли её от вампиров в Кантарде, когда там ещё бушевала война. Работали на семейство Тейтов, двое из которых, Тинни и Роза, увязались за нами. На сегодняшний день Кейен была забыта, а Тинни начинала походить на невероятно страстную, но недоступную кузину моего приятеля Денни.

– Ты не уснул, Гаррет?

– Я давно не вспоминал о Кейен Кронк.

– А она помнит о тебе. И, как обещала, по-прежнему посылает подарки.

Благодаря мне она унаследовала неслыханное состояние. Её первый подарок помог купить мне дом с проживающим в нём Покойником и отремонтировать его.

– Можешь проверить, кто стоит у дверей? – попросила Палёная.

Я нечего не слышал, но пошёл посмотреть.

Это была Кира Тейт. Она выглядела, как пресловутая мокрая крыса.

– У меня зонтик сдуло.

Палёная принесла огромное полотенце, интересно, когда мы его успели купить.

– Не знаю, что понесло меня в такую погоду, разве что наша любовь к тебе.

– Давайте на кухню, будем тебя согревать.

Как всегда самая умная Палёная уже была там. К нашему с Кирой приходу она успела налить горячего чая, а Дин достал из своего тайника печенье. Я усадил девушку и затем спросил:

– Итак, зачем ты здесь?

– Как обычно, к тому же я вспомнила, где видел женщину прежде.

– Какую?

– С рисунков Пенни. Я же говорила, что, кажется, видела её раньше. И точно, но всего один раз. Это была вечеринка на Холме. Мне было одиннадцать лет. Нашу семью пригласили, как часть какого-то конгломерата людей, устраивающих вечеринку. Трест только что получил огромный армейский контракт. Все собирались ещё больше разбогатеть. Девушку звали, кажется, Джейн. Тогда ей было всего шестнадцать лет, но она была уже чьей-то любовницей. Очень неприятная особа, девушки, общавшиеся с ней, сильно смущались. Я никогда не видела её больше и ничего о ней не слышала. Вероятно, потому что Холм не общается с людьми, на самом деле создающими что-то новое.

Я улыбнулся, но комментировать не стал, только спросил:

– Чем это может нам сейчас помочь?

– Кроме знания того, что Джейн Какашка неприятна? Мало чем. Ну, ещё у меня стала довольно красивая грудь, – она слишком промокла, и собравшая публика не располагала к подробному описанию. – А она совершенно не изменилась.

Я переглянулся с Палёной.

– Шесть лет? В темноте мы не смогли бы разглядеть особой разницы.

– Да. Ладно. Ещё я видела вчера Кипа и Кеванс. Мы поговорили. Наши девочки наехали на него. Думаю, это сработало. Кеванс постаралась заставить Кипа понять, что не нуждается в его постоянной защите больше. Что она довольна своей судьбой.

– Рад это слышать. Надеюсь, ты тоже.

– Да, мистер Гаррет. Он ведь не должен волноваться за Кеванс и может направить всю эту преданность на меня.

Да. Где-то это я уже слышал.

– Если у него есть хоть немного разума, он так и сделает.

– Сомневаюсь, глядя на вас и мою тётю.

– Я тоже.

– Мама Кеванс тоже в курсе дела?

– Она всегда в курсе.

Кира закатила глаза:

– Не могу поверить, что собираюсь сказать это. Вы, на самом деле, хороший человек, делаете добро всем, кому можете. Поэтому, по моему мнению, вы должны жить с мамой Кеванс.

– Кира?

– Знаю. Это похоже на предательство. Но для Тинни никогда не будет никого, кроме неё самой. И дальше больше, так сказал мой дядюшка, который понял, что она станет чёртом на колёсиках в десять лет.

– Спасибо, Кира.

Мне не хотелось ни говорить, ни думать об этом.

– Он вырос вместе с её матерью и знал её бабушку, – сказала Кира.

Когда Кира высохла, согрелась и напилась чаю, Палёная сказала, что дождь прекратился. Она нашла Доллара Дана спящим на кровати Морли, разбудила и выпинала провожать Киру до дома. Перед этим ей ещё долго пришлось её уговаривать, что молоденькие девушки не должны бродить по городу в одиночку, сколь угодно непривлекательны они бы ни были.

– Ну, ты и злючка, – сказал я Палёной, когда та закрыла дверь.

– Она зациклилась на своей внешности. Ей это будет на пользу.

– Сейчас, без неё, я могу сказать вслух, меня одолевает сильное беспокойство, Палёная.

– Меня тоже. Кары нет уже слишком долго.

Кары. Вот и пало последнее сердце.

– Иди пилить Старые Кости. А я посижу здесь, поволнуюсь за нас обоих.

98

Вернулась промокшая до нитки Кара. На улице снова шёл дождь. Она спросила Палёную:

– Что он такой мрачный?

– Вспоминает печальное время, когда ещё не нашёл вас. Что, всё плохо?

Она вытащила близнеца полотенца, которым до этого сушила Киру.

По виду Кары было ясно, что вести у неё дурные.

– Было совершено нападение на то место, куда мы вчера вечером летали. Они сожгли его дотла.

– Вот дерьмо. Страсть! Диди. Майк.

– Всё началось сразу после отъезда Белинды. Она услышала шум и вернулась. Была большая битва.

Это не могло закончиться чем-то хорошим.

– Пенни?

– Не знаю. Там только начинали разбирать руины. Пожар только-только потушили, занимались в основном этим. Вовремя гвардия появилась и вступила в бой. Женщина в чёрной коже тоже была там. Она чего-то наколдовала. Её сшитых людей всех перебили. Я насчитала восемнадцать штук. Женщина вместе с тележкой пыталась скрыться. Отступала с боем против армейских Спецов с боевым оружием. Они отбили тележку, уничтожив козлов. Женщина ушла. То, что было в повозке, тоже. Никто не может с уверенностью утверждать, что это было, но говорят, вылезло нечто вроде гигантского кальмара, которой превратился в голого человека и сбежал вместе с женщиной. Её сумели ранить. Палёная, ты сможешь выследить её?

– При такой погоде? Вряд ли.

– А, что с Белиндой? И с Морли? – спросил я.

– Не знаю. Меня не подпустили близко. Похоже, большинство спутников Белинды пали. Их лошади тоже. Карета была на другой стороне улицы, её экипаж погиб. С другой стороны, было не похоже, что кто-то из обитателей дома пострадал.

– Что нам делать? – спросил я у воздуха.

Воздух не ответил.

– Палёная, мы должны заставить его проснуться.

– У меня есть другое задание, Кара только что сказала.

– Но, как ты заметила, идёт дождь.

– Я хочу попробовать. Человек-кальмар должен серьёзно вонять.

Моя маленькая девочка раздухарилась. Сразу испарились её неуверенность в себе и чудный юношеский пиетет ко мне.

– Если уверена, что должна заняться этим, то попробуй, – а Кару я спросил: – Возьмёшь её с собой?

Надеюсь, поиски не приведут к превращению костей Палёной в желе. Вдруг, Меняющий форму, который превратился в гигантского кальмара, этого и добивался.

– Мне придётся вернуться в любом случае, нужно выяснить, что с нашими друзьями.

Они были моими друзьями, поэтому стали и её друзьями.

– Я считаю, ты поступаешь правильно. Благословляю тебя, Кара Алгарда.

– Гаррет?

– Просто ситуация очень сентиментальная. Ты слишком прекрасна. Слишком благородна. Это пугает.

Она не смутилась от слащавой фигни. Просто рассмеялась звонким ветерком. Её глаза приняли фиолетовым оттенок, от которого во мне разгорелось желание целовать веки, каждое по тысяче раз.

– Через пару лет тут всё окончательно засахарится, – проворчала Палёная. – Мы идём или нет, Кара? Или вам больше нравится стоять с глупым видом и дразнить Гаррета, пока он не станет похожим на умственно отсталого?

– С удовольствием бы. Но я рождена в первую очередь для выполнения гражданских обязанностей.

– Да, да, – сказал я. – как это отразится на политической ситуации? Им удалось всё утихомирить один раз. Принц Руперт решил, что сможет утаить шило в мешке. Но ещё одно нападение может помешать задушить в зародыше начинающийся хаос.

Кара подарила мне поцелуй. Она дала понять, что имела в виду его, когда говорила, что желала бы остаться и свести меня с ума. Затем она направилась за Палёной к выходу.

Я спросил у воздуха:

– Злой гений, стоящий за всем этим, специально провоцирует новый кризис?

Появившийся Дин спросил:

– Как считаешь, мне очень опасно выходить наружу?

– Думаю, да. Там есть люди, желающие убивать без всяких явных причин. Что, сильно надо? Отправь Доллара Дана, когда он вернётся. Или разбуди Птицу и пообещай ему бутылку.

– У нас практически всё необходимое есть. Но хотелось бы пару фунтов вырезки говядины. Хочу новое блюдо попробовать приготовить. И неплохо бы проверить, как дела у Плеймета.

– Он взял с собой лекарство?

– Да.

– Кара может заглянуть к нему позже.

– Наверное, так будет лучше, – подумав немного, добавил: – Я никак не могу привыкнуть к прежней суматохе.

– Прости.

– Я не добивался твоих извинений, – усмехнулся он. Он провёл зачистку после Палёной, собирая битые чашки, подносы, горшки и столовые приборы. – Как только с этим сумасшествием разберутся, всё снова станет по-домашнему нудно.

– Думаешь?

– Чувствую только одну проблему, что вы надумаете переехать жить в особняк Седлающей Ветер или она останется здесь. Мне кажется, этот дом будет тесен для стайки вертящихся под ногами маленьких Гарретов.

– Что! – и выразился правильней: – Что?

– Держу пари, через год ты станешь папой. Причём настолько хорошим, что священный трепет и благоговенье поразит всех.

Я не мог ничего ответить на это. У меня не было слов.

– Бульк?

В его исполнении эти вещи звучали совсем не абсурдно.

Мне мысленно представилась, как я спрашиваю об этом у рыжульки, стоящей в присущей ей напористой позе. Руки на бока, голова склонилась на правый бок, подбородок отпущен. Она бы ответила: «Ещё чего?»

Вопрос не поднимался, даже в качестве гипотезы. Кроме как в постели, в смысле предохранения. Мы никогда не обсуждали своего отношения к детям, не говоря уже о том, чтобы задуматься о собственных. И это удивило меня, когда я вспомнил наше прошлое.

– Боже, чтоб меня шарахнуло. Я ещё слишком молод, чтобы становиться папой, – проворчал я.

Дин ощерился в самой большой самодовольной улыбке из тех, что я видел на его старой уродливой физиономии.

– Ты предатель.

Его улыбка стала ещё шире.

– Мы должны переехать к ней. Там хватит места и для твоих собственных детей, и для приблудившихся, вроде Пенни.

– Пенни не приблудившаяся ко мне.

Мы обменялись тревожными взглядами. Нахождение возле нашего дома, возможно, втравило эту девочку в худшую из неприятностей её пока короткой и нелёгкой жизни. А в ещё худшие неприятности мы втравили Страсть, Диди, Майк и персонал «Огня и Льда», жизнь которых тоже не отличалась спокойствием.

– Лучше, давай просто будем весёлыми холостяками, как раньше, до того как начали появляться женщины и всё усложнять, – попросил я.

– Ладно, – сказал Дин без энтузиазма и двинулся в сторону двери. Мгновение спустя я услышал, как Доллар Дан спрашивает, почему он выглядит таким мрачным.

Снова шёл дождь. Я почуял сильную вонь, идущую от Доллара Дана, когда тот последовал за Дином на кухню.

99

Я вышел на крыльцо, зачем, не знаю. Возможно, хотел немного оглядеться вокруг, пока дождь разогнал всех наблюдателей. Или, может, просто насладиться звуками капель, стучащих по крыше крыльца.

Ливень шёл необычно, не сильно, но без перерывов и крупными каплями.

Улица была пустынна. Ни людей, ни животных. Транспорт дворцовой гвардии отсутствовал. Воздух был холодным, зато чистым. На секунду в моём мире наступил порядок.

Тут вышел Дин.

– Не мог бы ты вернуться? У нас возникла проблема.

Я схватился за холодные, мокрые, недавно покрашенные перила. Никак не хотелось оставлять свою умиротворённость и заниматься тем, что его растревожило.

Моего воображения хватило на единственную возможную трагедию. Неужели Покойник окончательно и бесповоротно отказался от призрачного существования и отныне моя жизнь будет посвящена избавлению от четверти тонны разлагающегося трупа?

Дин, на самом деле, направился в комнату Покойника.

– Вот, – сказал он, ткнув Птицу носком правого ботинка.

– Понятно. Я думал, он тоже ушёл домой.

– Это и есть проблема.

– Чего?

– Он мёртв. Даже если его в холод положить, скоро начнёт пахнуть.

Я встал на колени, решив посмотреть повнимательней. Птица не своим голосом сказал мне:

– Убери ногу с моей спины, придурок, если хочешь сохранить свои поганые зубы.

Я дотронулся до шеи Птицы. Пульс отсутствовал.

– Пенни была права.

– Логично. Но как они пользуются им, если он стал одним из них?

– Не знаю, – я снова принял вертикальное положение и медленно потёк в сторону двери. – Но мне это кажется веской причиной, чтобы ничего не трогать. Может, мы просто позволим мёртвому Птице лежать, пока Кара не вернётся? Она разберётся, что с ним делать. Или подскажет, кто это сделает.

Мёртвый Птица сказал какую-то гадость. Интересно, как? Голос шёл не изо рта и не как у Покойника, который разговаривал у меня голове.

– Может, я поспешил объявить его мёртвым. Смотри. Он сейчас вдохнул, – сказал Дин.

Вдохнул, но только набрал воздух, чтобы бормотать и рычать в несколько голосов, в ссоре о том, как лучше воспользоваться трупом художника.

– Только в целях предупреждения трагических сюрпризов, как насчёт того, чтобы связать его? – поинтересовался я.

– Принесу бельевую верёвку, – Дин отправился на кухню.

Ссорящиеся голоса утихомирились. Тело Птицы затряслось, и тут один из голосов завопил:

– Вот дерьмо! Что происходит?

Остальные завизжали в диком ужасе.

100

Итак, я здесь, моя подруга ведьма ушла, кореш крепко спит, а верной помощницы крысючки поблизости нет. У меня обязательно должны, именно сейчас, начаться какие-то неприятности.

Мощный бум раздался с фасада. Кто-то, размером с меня и почти такой же оптимист, только что на полном скаку врезался в дверь.

Я пошёл проверить.

Дин закричал:

– Гаррет! – когда я наклонился к глазку. Его крик предшествовал нечеловеческому рёву, настолько сильному, что стены дома содрогнулись. Что-то разбилось в кабинете Палёной.

Быстро взглянув в глазок, я бросился на кухню.

Там тоже многое упало, но проводить инвентаризацию было некогда. Дин и Доллар Дан смотрели в окно на пустырь, бывший раньше травянистой лужайкой, когда Дин был достаточно молод, чтобы самому разводить скотину.

– Ты меня, наверное, за идиота принимаешь, – недрогнувшим голосом сказал я.

Самый большой в мире и, наверное, единственный ходящий по земле кракен молотил там своими мегащупальцами и наводил отвратительный хаос, одновременно смотря безумными жёлтыми глазами на закуску за стеклом.

Несколько щупалец оказались недавно отсечёнными. Они сочились сукровицей, или, не знаю, как она называется, кровью невероятного монстра. Тело зверя дрожало, как у собаки при эпилептическом припадке.

– Соль. Сработало. Дин. Соль. Будь наготове. Воспользуйся ей, если эта тварь попытается сюда сунуться.

Я много раз видел старика в нервном состоянии. И когда он прыгал, как безумный, и когда медленно тлел, угрюмо сердясь. Видел его и в панике, но такой сильной ещё не бывало. В отличие от Доллара Дана, хотя крысюки известны своей пугливостью при сложных обстоятельствах.

Дин вытащил оставшуюся соль, взял два маленьких горшка и начал раскладывать её по ним.

– Что сделала Палёная с фамильным арсеналом, когда у нас начала ошиваться детвора? – спросил я. Наверху был шкаф, хранивший когда-то завидную коллекцию нелегального оружия. При последней проверке там находились две запасных дубовых биты, ржавый метательный нож, пара старых веников и несколько свинцовых гирек, которые скорее были сувенирами на память. Их опробовали на мне, перед тем как я отобрал их.

– Палёная не трогала. Это я убрал. Пенни сама не своя от острых и колющих предметов. Опасные вещи сложены в чёрном деревянном ящике под моей кроватью.

Он хотел ещё что-то добавить, но не хватило времени. Следующие три ещё более мощных удара в парадную дверь предвещали скорый прорыв обороны.

А затем придёт огонь.

Достать из-под кровати Дина ящик оказалось непростой задачей, пришлось маневрировать. Он имел шесть футов в длину, два с половиной в ширину и восемь дюймов в высоту. И был чертовски тяжёл.

– Что за чертовщина, старик? Ты от меня прячешь, что ли? – проворчал я.

Так и есть. Всё моё нелегальное оружие лежало в ящике, но оно было в меньшинстве среди находящихся там орудий убийства. Откуда, чёрт возьми, Дин добыл лёгкие пехотные пилумы? Их было четыре штуки. Ещё были три классических копья, два наконечника от алебард, множество мечей (несколько из них мои), два качественных, ручной работы, больших лука в комплекте со стрелами, лежащими рядом, и тетивой, наверное, чтобы были под рукой. Также здесь находились наконечники копий и большое количество ножей.

Я бы так и стоял, недоумевая над вопросом, откуда всё это появилось, но снаружи продолжали ломиться в дверь, а от свистунов не было слышно ни звука.

Арбалетов было три штуки на выбор. Я за считанные секунды собрал тяжёлый стандартный для морской пехоты. Сноровка не пропала. Я схватил комплект из двенадцати болтов с железными наконечниками, подобрал ещё других орудий убийства, а затем отогнал нашу прекрасную молодежь от окна моей спальни. Получилось как раз вовремя, чтобы поприветствовать медлительного сшитого человека, который лез наверх с намерением бросить внутрь зажигательные бомбы. Кто-то снизу кинул такую же вверх, но не добросил. Злодей промахнулся. Она полетела вниз. Я услышал, как она разбилась, а потом воздух рассёк звук от взорвавшегося топлива.

Столб дыма и огня взвился ввысь.

Я воспользовался древним пилумом для удаления сшитого человека с крыши. Он упал в объятия демона гравитации после попытки вытащить наконечник дротика из своей холодной груди.

Я перестал осматриваться. Своим арбалетом я выцеливал женщину, созданную для рекламирования одежды из чёрной кожи. Сегодня вечером на ней был розовый парик в стиле мальчика-пажа. Её глаза были огромны. Боже, как прекрасно она выглядит!

Но я прошёл через зоны боевых действий. Не имело значения, насколько она прекрасна. Я нажал на спуск так, как меня учили. Болт вылетел как надо, но женщина сдвинулась именно в тот момент, когда стало уже поздно смещать прицел.

Болт в сердце не попал. Он вошёл в сустав левого плеча. От удара её развернуло. Она схватилась за небольшую, оставшуюся торчать снаружи, часть болта. Её повело, и она упала, невразумительно завопив от удивления.

Люди в современном Танфере не стреляют, сказывается влияние гражданской гвардии. Особенно, если они не преступники.

К тому времени, когда она заметила меня, стоя на коленях и заваливаясь на землю, я успел перезарядить арбалет и наложить следующий болт. Я, может, давно не вспоминал, как это делать, но порядок операций уже стал частью меня. И на смертном одре я по-прежнему сумею натягивать, заряжать, и стрелять.

Женщина попыталась встать, когда прилетел второй болт. Он распорол левую ягодицу, наверное, самой симпатичной дамочки из всех существующих на земле.

Она завизжала, как пресловутая недорезанная свинья, и попыталась сбежать. Её левая нога отказалась участвовать в этой затее. Она выкрикнула что-то пронзительное, несвязное, и отчаянное.

Громовой удар указал на очередную попытку сломать мою дверь. Разумеется, я не дурак, сделал её давным-давно на совесть.

Поразительное видение в чёрном привела с собой не только сшитых людей и монстра. Её крик вызвал тележку с козлами. Я думал, она потеряла её в «Огне и Льде». Только позднее я сообразил, что у злодеев их могло быть много.

Козлы скакали резво. Я сделал ещё выстрел, не очень удачный. По женщине не попал совсем, задел только одного из зверей. Оба животных сказали что-то неприличное по козлиному и добавили оборотов.

Симпатяшка в коже рванулась, уцепилась за заднюю часть тележки, подтянулась и дала возможность вытащить себя из зоны поражения.

Сшитые люди и тварь остались позади сами по себе.

Принимая желаемое за действительное, я услышал свист свистунов, которых на самом деле здесь не было.

Я отошёл от окна, схватил запрещённое оружие и рванул в комнату Дина. Быстро разобрал арбалет и сложил всё обратно в ящик, который затем затолкал под кровать. После этого я отправился вниз.

Чудовище ломилось в заднее окно. Доллар Дан приколотил два щупальца к подоконнику кухонными ножами. Дин сыпал соль на все остальные доступные конечности.

– Отлично. У вас всё под контролем. Только не уходите, пока не закончите. Я проверю, что они сделали с дверью, – сказал я и схватил длинную двузубую вилку, которой Дин пользовался для переворачивания жаркого. Тут я увидел то, что не замечал раньше.

У нашего кракена не было присосок на щупальцах. В остальном они выглядели, как положено. Сомневаюсь, что существуют кальмары или осьминоги без присосок. У некоторых они бывают с зубами.

У дверей я обнаружил, что основные засовы практически вырваны. Несмотря на массивную конструкцию, в двери появились трещины. По коридору валялись щепки.

Глазок до сих пор функционировал.

В него я увидел горящие куски и пару сшитых людей, один лежал, а второй медленно описывал небольшой круг, постоянно поворачивая налево. Повернув голову вправо, я углядел ещё одного, просто стоящего на месте.

Я проверил засовы и замки. Все работали, хотя та же Палёная жаловалась раньше, что вынуждена иметь с ними дело. Я смог открыть дверь только наполовину, она зацепилась за пол и дальше не пошла. Но мне хватило, чтобы выйти вооружённым обычной дубинкой и кулинарной вилкой.

Не хотелось бы быть замеченным с чем-то более действенным, в то время, когда какие-то доброжелатели только и желают найти повод арестовать меня.

Я заметил девять сшитых людей: три лежат, четыре стоят, один догорает и один кружит в левую сторону. Тут десятый упал с неба, с зажигательной бомбой в руке. Пламя постепенно вырвалось из-под него.

Я собрался запрыгнуть обратно внутрь, когда увидел тележку с козлами, стоящую на улице возле дома Кардонлос. Чёрная масса лежала в десяти метрах от меня, и она двигалась.

О, да! Настало время милашке познакомиться со мной поближе. Я рванул назад в кабинет Палёной и призвал на службу небольшой фонарь для совместного патруля.

Дверь опять не закрылась полностью.

Женщина с трудом прокладывала себе дорогу, имея повреждения на левой руке и левой ноге, но она была упряма. Она почти доползла до своей тележки перед тем, как я поймал её.

Я нашёл розовый парик по дороге, пройдя примерно две трети пути

– Вы тут уронили кое-что, дорогуша. Вот. Позвольте я подам вам руку.

Странно. Её наряд не выглядел столь же хорошо, как всего несколько минут назад.

Она повернулась посмотреть, кто с ней говорит.

– Тю! – по лицу можно было дать твёрдых сорок лет. – Что, парик волшебный?

Я бросил парик в задок телеги.

Из-за моего дома раздался сильный шум. Поднялось облако коричневой пыли, освещенное горящим сшитым человеком.

Несколько сшитых целенаправленно направились в нашу сторону.

Из-за дома послышался дикий крик. Это был вой почти погибшей души.

Женщина ахнула:

– Этого не может быть!

Она решительно попыталась встать самостоятельно. Но ослабленная пятая точка предала её. Она полетела вниз вперёд лицом.

Сшитые сделали то же самое.

Сейчас женщина выглядела не меньше, чем на пятьдесят.

– Чем больше вы двигайтесь, тем сильней наконечники болтов рвут вас изнутри.

– Я сейчас не могу плюнуть на всё, – она начала снова вставать.

Я засунул своё оружие за пояс, поставил на землю фонарь, подошёл к тележке и сдёрнул покрывающий её холст. Оттуда пахнуло таким острым зловонием, что я чуть не упал. Тем не менее, я уложил туда женщину и перевернул на правый бок.

– Жди тут. Болты не порвали крупных вен. Я вытащу их, пока они не нанесли смертельных повреждений.

Где черти носят этих свистунов? Я занялся ликвидацией улик, которые могли показать на использование нелегального оружия в гражданской стычке.

– Стисни зубы, девчушка. Боль будет адская.

Начал я с болта в заднице. Его наконечник уже вышел наружу. Я просто выдернул его.

– Спасибо, что пришли. Вы помогли мне понять, что происходит.

Вниз по улице раздались крики, крысюк пытался привлечь моё внимание. Остальные пришедшие с ним сородичи следили, чтобы сшитые не поднялись снова. Работа, по-видимому, потребует использования топоров.

Крысюк кричал мне, но разобрать, что именно, было невозможно.

Я сунул окровавленный болт под свою рубашку.

– Один готов. Сейчас следующий, будет по-настоящему больно.

Она со солдатской стойкостью перенесла удаление первого. У нее было давнее перемирие с болью.

Сейчас кричало уже несколько крысюков. Два направились в мою сторону. Я обернулся посмотреть, что у них за толстожопые дела ко мне.

Что-то ударило меня с таким энтузиазмом, словно нанёс его по-настоящему обозлённый бог войны.