Текст книги "Приключения Гаррета. том.2"

Автор книги: Глен Чарльз Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 144 (всего у книги 181 страниц)

55

Тварь под домом, должно быть, икнула. Или рыгнула. Или еще что. Волна ударила по нервам всем без исключения. Я охнул. Остальные тоже издали разнообразные звуки.

Строители высыпали на улицу, как крысы из горящего дома. С дюжину, не меньше. На противоположной стороне улицы Морли и его компания тоже остановились и повернулись посмотреть.

Летучие ящерицы сорвались с крыши и, неуклюже хлопая крыльями, с недовольными криками полетели прочь. Жуки тоже полезли из всех своих укромных мест. Числом их поубавилось, зато таких крупных я еще не видывал.

– Черт, – пробормотал Плоскомордый. – Хорошо, что они не начали делать пауков. Терпеть не могу пауков!

Я беспокойно оглядывался в ожидании, когда кто-нибудь обвинит меня в том, что мы вот-вот окажемся по пояс в тарантулах размером с цепного пса.

Однако обошлось без пауков. Наверное, Плоскомордый Тарп на хорошем счету у богов.

Видите ли, боги такие: любят одних из нас больше, чем других. Совершеннейшие психи. Главное, привязанности их совершенно непредсказуемы.

Волна, ударившая по нервам, прошла.

Несколько рабочих отказались возвращаться в здание.

– Не хотят – не надо, Лютер, – сказал я десятнику. – Все добровольно, в том числе и увольнение – а это оно самое и будет.

Я обратил внимание на то, что те из бригады Камнегрудого, в которых больше проявлялась кровь других рас, слабее других отреагировали на этот психический шок. Некоторые вообще не отреагировали – по крайней мере внешне.

Лютер переговорил со своим воинством. Вид у тех был угрюмый, бунтарский. Я направился к их группе. Плоскомордый зашагал за мной. Так, на всякий случай.

– Прежде чем вы, ребята, примете решение, которое может изменить остаток всей вашей жизни, – обратился я к ним, – ответьте мне на один вопрос. Кто-либо из вас получил повреждения от того, что там происходит? Ты? Ты? А ты? Нет? А кого-нибудь еще получившего повреждения вы знаете? Нет? Выходит, драпаете вы всего лишь от собственного воображения. От вашего собственного чувства вины. Так?

Все слова до последнего, что я произнес, были правдой. И те, кто меня слушал, понимали это.

Но все равно страх не оставлял их.

Наверное, это заложено в человеческой натуре – преклонять колена перед сверхъестественной силой, какой бы невероятной она ни представлялась. Или каким бы странным это ни казалось чужакам или атеистам.

– Ну и что дальше? Искать новую работу? Или закусить губу и продолжать здесь? Что до меня, я занят тем, как бы прекратить всю эту потустороннюю катавасию.

Одиночек, которым не надо было кормить семью, я выделил из общего числа без труда: они долго думали, прежде чем стиснули зубы и побрели обратно в дом.

56

– А вот и Торнада идет, – сообщил Тарп.

Обремененный опытом целого столетия разочарований, в которых эта женщина играла существенную роль, я обернулся в ожидании новой охапки проблем.

Ну…

Торнада тащила на буксире семейство гномов. Мамашу с папашей, сына-подростка и дочку чуть помладше. Отличавшихся друг от друга только потому, что слегка цивилизовались.

В обычной обстановке распознать пол гнома, не подходя на неприятно близкое расстояние, может только другой гном. Как мужчины, так и женщины-гномы характеризуются огромной копной волос, арсеналом, состоящим как минимум из тяжелого топора и кучи сопутствующих прибамбасов, а также соответствующим поведением. Одежда их, как правило, состоит из кольчуги, железного колпака и кожаного передника, чем-то напоминающего килт. Чем больше на этом переднике карманов, тем выше статус гнома.

Наверняка на этот счет существует уйма шуток.

Мамаша щеголяла в узорчатом переднике, начинавшем свою жизнь в качестве коврика. Шлем у нее был вполне кокетливый, из черненой стали, без всяких там рожек или прочих устрашающих деталей. Папаша надел модный пуловер из мешковины, почти полностью скрывавший от взглядов кольчугу.

Оба младших гнома, внешне мало отличавшихся от людей, казались предельно раздосадованными тем, что их видят в обществе родителей. Еще одна привычка, явно позаимствованная у людей.

– Вот этого зовут Гаррет, – прогрохотала Торнада. – Он здесь за главного. Гаррет, это Риндт Гринблатт.

Папаша-гном изобразил едва заметный намек на поклон. Гномы обычно удостаивают такими низших существ, имеющих, однако, численное преимущество.

– Очень рад познакомиться, – солгал я и повернулся к Торнаде за объяснениями.

– Покойник нанял их, чтобы они поискали под заброшенным домом. Вся необходимая информация у них имеется.

– Папа заставил меня зайти в дом с этой жуткой тва-арью! – захныкала младшая. – И она копалась у меня в голове-е!

Риндт Гринблатт – имя либо вымышленное, либо присвоенное, поскольку на традиционные гномьи не походило – не отрицал этого.

– Мне нельзя ходить к энтой твари. Мне есть чего в тайне держать. А что до Минди, так у ей и секретов-то нету никаких.

Папочки. Их надо любить.

Обычно гномы совершенно непроницаемы. К Минди это не относилось. Судя по выражению ее лица, папочка слегка погорячился с заявлением.

– Покойник просил передать тебе, что он заложил в ее голову карту подземелья.

Поскольку в естественных условиях обитания гномы живут в пещерах и прочих подземных пустотах, у этой компании не должно было возникнуть сложностей, даже несмотря на то, что полученная ими от Старых Костей карта основывалась на моих не слишком чтобы полных воспоминаниях.

– Мой партнер объяснил вам, что ему нужно? – поинтересовался я, поскольку все это явилось для меня полнейшим сюрпризом.

– Нам все сказали, – пророкотал Риндт Гринблатт.

– Покойник все сказал мне. А я объяснила, – вмешалась Торнада. – На случай, если Минди рассеянна.

– Только покажьте нам, где этот ваш дом, – буркнул Риндт Гринблатт.

Дело вовсе не в дурном характере Гринблатта. Просто выполнять работу за деньги ниже достоинства уважающего себя гнома.

Я покосился на Торнаду в ожидании дальнейших разъяснений.

– Ты отведешь их к заброшенному дому, – сказала она. – А дальше они сами.

– Давайте за мной, – буркнул я, стараясь соответствовать настроением трудоустроенному гному.

С неба снова начал сыпаться снег. Я не спешил возвращаться домой, к лопате. Не думаю, чтобы Макс с Гилби заметили подмену, если бы я нанял уборщика.

Я шел впереди. Гринблатты следовали за мной, не выказывая особого энтузиазма. Собственно, они и работали-то исключительно по одной причине: из боязни голода.

Очень, очень унизительно. Для гномов, конечно.

Торнада замыкала шествие.

Мы не прошли и половины квартала, когда над головами просвистела сквозь редкие снежные хлопья стая летучих ящериц, налетела на крышу «Мира» и почти сразу же отвернула обратно. Летевшая первой ящерица держала в пасти пару трепыхавшихся жуков. Судя по взаимному расположению последних, сцапала она их аккурат в момент спаривания. Нижний жук отцепился и грохнулся вниз, врезавшись в булыжную мостовую в дюжине ярдов от нас. Падение оказалось для жука роковым.

Гномы обступили разбившегося жука, суставчатые ноги которого продолжали подергиваться.

– Вот не верил в этаких, – заявил Риндт Гринблатт. – А он – вот он лежит. С таким не поспоришь.

– Они крупные, но не опасны, – объяснил я. – Они не…

– Знаю, знаю. Нам сказано глянуть, откуда они все повылупились. И поубивать всех, которых увидим.

Бросив еще взгляд на эту увешанную амуницией четверку, я решил, что Покойник все-таки очень умен. Гномы идеально подходили для уничтожения этой напасти. И ко всяким там подземельям они тоже сызмальства привычные. Вряд ли жуки способны причинить им вред. А что до темноты, вони и всяких там заклятий, то гномов они тоже вряд ли будут беспокоить.

Мне пришлось как-то раз, довольно давно, попасть в Гномью Крепость – квартал, где компактно селятся гномы, перебравшиеся в наш город, но не желающие перенимать привычки и обычаи остальных горожан. Так вот, вони нескольких тысяч немытых тел, от которой заслезились бы глаза даже у личинки навозной мухи, сами жители квартала даже не замечали.

– Ну вот мы и пришли, – объявил я, остановившись перед заброшенным домом. Выглядел он теперь еще более зловещим, чем прежде. – Сам я вряд ли могу много вам про него рассказать. Я спускался туда раз, но далеко не заходил. Осторожнее на лестнице.

– Мы расскажем, если найдем чего, – буркнул Гринблатт. Может, они с семейством и цивилизовались немного, но позволить какому-то человечишке выказывать избыточное дружелюбие они тоже не могли.

– Если что, я буду в «Мире».

Гринблатты отстегнули с поясов топоры, поднялись по расшатанным ступеням крыльца и исчезли в доме.

Мы с Торнадой побрели обратно к театру.

– Веселая семейка, – заметил я.

Она отозвалась рыком, которому позавидовал бы Гринблатт.

– Не знаешь, чего затеял Пилсудс?

– Кто? – не сразу понял я. – А, Прилипала? Я и забыл, как его по-настоящему зовут. Нет, не знаю. – Я не осмелился сообщить ей, что Йон Сальвейшн интересовал Покойника больше, чем она сама.

– Почему ты не можешь называть его так, как ему самому нравится, а, Гаррет?

– Потому что Йон Сальвейшн – дурацкое имя. Ты сама называешь его Пилсудсом.

С логикой у Торнады всегда были некоторые проблемы. На мое замечание она просто не обратила внимания.

– Йон Сальвейшн еще прославится. Он закончил уже вторую свою пьесу. И читал ее мне – хорошая, правда хорошая.

Торнада не большая поклонница искусств и никогда такой не бывала. Не считая, конечно, случаев, когда искусство можно выгодно продать.

– Этот мелкий говнюк меня до белого каления доводит, когда под ногами мешается, – призналась она. – Он липуч, как патока. И настырный. И похотливый. Но вот его несколько часов как нет рядом, и мне его уже не хватает.

Ей бы стоило беспокоиться насчет женской части той толпы, которой предстояло исполнять пьесы Йона Сальвейшна. Аликс, Бобби, Линди, Касси Доуп, которой еще предстояло проявить себя, даже Хитер Соумз – все они представляли собой потенциальную угрозу для нее.

Лично я беспокоился за рыжую девицу из этой компании. Я не боялся, что пьеса отобьет ее у меня. Я боялся, что рано или поздно она может уйти, потому что старине Гаррету так и не удастся перестать оставаться Гарретом.

Бывают, хотя и редко, моменты, когда я не кажусь себе самым желанным кавалером из всех, кто шатается по этим чертовым улицам.

57

На улицу перед «Миром» выехал целый обоз фургонов. Плоскомордый регулировал движение, указывая одним место для разгрузки, других отсылая дожидаться своей очереди.

Напротив снова начала собираться толпа зевак. Как-то так вышло, что мы сделались для этой публики постоянным источником развлечений. То жуки, то летучие ящерицы… теперь вот полные фургоны крысюков.

Морли со своей командой продолжал обходить близлежащие здания со сдающимися в аренду площадями.

Из фургонов десятками выгружались крысюки, а также клетки с голодными крысами. На порядок больше, чем в прошлый раз. Я высмотрел в толчее Джона Растяжку и подошел к нему.

– А я-то думал, вы все сыты этим местом по горло.

– Не нравиться мне это, мистер Гаррет. Нехорошее место. Но здесь я возможно разбогатеть.

– А я – разориться. Тебя Покойник нанял?

– Да. Он хотеть еще один атака на жуки внизу.

– Они за это время здорово выросли. Даже лучшие твои крысы могут их и не одолеть.

– Может, другой попытки не получиться. Крысы не умные. Они хитрые. Но они учиться. И передавать знания тоже. Вечер сегодня, может, не найти уже крысы, чтобы согласиться идти сюда.

– За это могли бы взяться и сами крысюки.

– Вы с ума сходить.

– Это же совершенно безопасно. Вон, только что туда спустилась целая семья гномов на разведку.

– Там призраки.

– Они беспокоят только людей.

– Пока еще.

Джон Растяжка как раз собирался пуститься в наглядное объяснение того, что я могу делать со своей идеей насчет крысюков, когда ему помешал еще один неожиданный посетитель.

– Рокки? Привет! – Это оказался тот самый тролль-карлик, что зарабатывал на жизнь доставкой всяческих химикалий. – Что ты здесь делаешь?

Для тролля Рокки прямо-таки болтун. Наверное, слишком долго общался с людьми. На то, чтобы обдумать ответ, у него ушло не больше десяти секунд.

– У меня нынче выходной. Плеймет сказал, может, вам помочь чем нужно. Лишняя монета мне не помешает.

– Это Плеймет хорошо придумал. – Для Рокки у меня работа всегда найдется. Тролля мало что возьмет, такая уж у них шкура. К тому же Рокки имел достаточно небольшой рост, чтобы пробраться в те же щели, что и гномы. А сильнее их он раз в десять, если не больше.

Черт, эта идея мне так понравилась, что я даже огорчился, что придумал ее не я, а какой-то проповедник.

Впрочем, и загвоздка некоторая тоже имела место. Тролли неважно ладят с гномами. Во всяком случае, послать Рокки на подмогу Риндту Гринблатту я не мог. Гринблатты почти наверняка попробовали бы проверить, действительно ли неуязвимые тролли неуязвимы.

– Для начала вот тебе работа. Джон Растяжка! – Я помахал крысюку, подзывая его к себе. – Джон Растяжка, это Рокки. Он пойдет вниз с вами. Он справится со всеми физическими помехами вашей работе, если таковые случатся. – Я объяснил Рокки, с чем мы столкнулись и как он может помочь крысюкам.

– Надеюсь, там, внутри, теплее, – проворчал он. – А то этот холод здорово меня тормозит.

– С холодом там проблем не будет. – Помнится, ребята Джона Растяжки жаловались на жару. А ведь крысюки тепло любят.

Рокки ушел с Джоном Растяжкой.

Передо мной возник Лютер.

– Работайте, они вам не помешают, – сказал я, не дожидаясь его реплики.

– Там уже призраки. Раньше они в такую рань не появлялись.

– Мы пытаемся с этим разобраться. И не забывайте: они безопасны. Они всего лишь манипулируют вашими эмоциями.

– Угу, знаю, слышал. Только одно дело знать, другое – самому видеть.

Спорить с этим было трудно. Я с таким уже сталкивался, и не раз. У страха своя логика. И довольно часто ею движет не просто страх физической боли.

– Ладно. Если нужно, делайте перерывы. Ничего страшного, до тех пор, пока я вижу, что все борются со своей трусостью. – Я придвинулся вплотную к Лютерову уху. – Мы же не хотим показаться трусами на фоне крысюков, ведь нет?

Во время посещения Долгоносика у меня сложилось впечатление, что Лютеру не чужды расистские взгляды.

Моя реплика застала Лютера врасплох. На мгновение. Потом он наморщил лоб, что обозначало мыслительный процесс. Потом расплылся в улыбке.

– Ага! Понял!

Это оставило меня с пятном на совести. Однако не слишком большим. В конце концов это и есть менеджмент в чистом виде. Чтобы люди работали, им надо говорить то, что им хотелось бы слышать. А там будь что будет.

Я собрал по крохам остатки своей храбрости и пошел в дом посмотреть, как идут дела у крысюков. Интересно, кстати, думал я по дороге, почему до сих пор не показала своего носа Паленая?

Жара в доме и впрямь стояла потрясающая. Я распорядился распахнуть настежь все двери-окна. Почему этого не сделали до сих пор? И ведь на крыше имелись люки, через которые этот жар должен был выходить. Они тоже оказались закрыты.

Может, там, внизу, сидит тварюга вроде змея или громовой ящерицы? Или тролль? Может, морозец убавит ему прыти?

Крысюки старались передвигаться, не мешая строителям. Те в общем-то держались по отношению к ним довольно пристойно. Джон Растяжка спустился в подвал. Что ж, это упрощало дело.

Призраки шатались повсюду. Никак не меньше дюжины блеклых мерцающих пятен. Крысюки видели их, но не боялись, да и строители боялись теперь заметно меньше. Ни одно из этих пятен не соткалось во что-то такое, что могло бы кого-то испугать. Слишком много сознаний, слишком много призраков – все они просто мешали друг другу.

Черт, если подумать, уйма людей, занятых делом, бывает иногда даже очень кстати.

Обходивший свое воинство Лютер задержался, чтобы показать мне выставленный большой палец.

58

Морли Дотс решил заглянуть к чудищу, наверное, из желания порисоваться потом в обществе. Я заметил его присутствие, только когда он заговорил со мной.

– Это впечатляет, Гаррет.

Я вздрогнул и отвернулся от Рокки, моловшего жуков в труху. Тролль-карлик не отличался особой быстротой, но этого от него и не требовалось. Он нашел щель, по которой лезли на чердак самые крупные жуки, а крысы, пробравшись вниз через щели поменьше, гнали их по ней в его сторону.

Морли дернулся – ему в спину врезался чей-то призрак. Он оглянулся, не увидел ничего, но дернулся опять при новом прикосновении призрака.

Занятно. До сих пор мне не приходилось видеть, чтобы призраки к кому-либо прикасались.

– Какого черта? – возмутился Морли. – У вас здесь что, заговоры-приколы свободно плавают?

– Никаких шуток, – объяснил я. – Так ты правда ничего не видишь?

– Ничего. Но чувствую. Словно меня кто холодными мокрыми руками трогает. – Он дернулся и резко оглянулся. И еще, и еще – несколько раз.

– Надо бы увести тебя отсюда. Ты их притягиваешь – похоже, они находят тебя особо вкусным. – Вокруг нас уже столпилось шесть призраков. Остальные тоже плыли в нашу сторону.

Покойнику это наверняка покажется интересным.

У выхода мы столкнулись с Бель Звоном. Он не узнал Морли. Морли его, впрочем, тоже. Я не стал утруждаться и представлять их друг другу. Я просто сообщил Биллу, что мой лучший друг, похоже, притягивает к себе призраков, хотя сам их не видит.

– Может, он ясновидец или чего такого, – предположил Билл. – Что делает его более заметным для них по сравнению с вами, остальными.

– А почему тогда он их не видит?

Билл пожал плечами:

– Гаррет, я всего лишь парень, живущий на чердаке третьеразрядной таверны.

– И все же?

– Не по моей специальности. А… что это с ним? – Он ткнул пальцем.

Я оглянулся.

Мы вышли из дома, но Морли не перестал дергаться.

Призраки вышли следом за ним. Штуки две. Прищурившись и склонив голову набок, я тоже смог разглядеть их. Впрочем, они быстро бледнели.

– Морли. Ну-ка, живо тащи свою задницу на ту сторону улицы. Посмотрим, смогут ли они следовать за тобой.

Мой закадычный друг выдал несколько нецензурных словосочетаний. Он плохо понимал, что происходит, но твердо знал, что это ему не нравится. Однако послушно сделал все, как я сказал.

– Постарайся стать в тень, – попросил я его. – Привидения заметнее, когда они не на свету.

– Они отстали, – сообщил он, отойдя всего на несколько шагов.

– Ты уверен? Откуда ты знаешь?

– Потому что никто не тычет в меня пальцами из холодной овсянки. – Он осторожно, маленькими шажками возвращался ко мне. И через пару секунд снова напоролся на призраков. – Всего три шага – и вот!

Как-то не очень это все меня обрадовало. Только я успокоился – и тут обнаруживается, что привидения способны отходить от дома на добрых десять ярдов. И как знать, не увеличится ли радиус их действия назавтра?

Плоскомордый как раз собирался дать имя своей новой казарме, когда мы обнаружили, что бегство Морли спровоцировало сверхъестественный прилив. Ряды призраков хлынули из «Мира» на улицу – возможно, подгоняемые ворвавшимся в здание свежим зимним воздухом.

– Нам совсем не нравиться этот холода, – сказал мне Джон Растяжка. – Но крысам нравиться то, что делать он с жуки внизу.

– Так это же хорошо?

– Хорошо. Этот раз мы всех их сделать.

– Вам необходимо отыскать кладки их яиц, – заметил Бель Звон. – Иначе они будут вылупляться и дальше.

– Верно, – согласился я. И тут же вспомнил про Гринблаттов.

Что-то давненько от гномов не поступало вестей.

Я начал тревожиться. Должны же они были подать хоть какую-то весточку, хоть «Чтоб тебе, Гаррет»…

– Эй, Рокки! У меня к тебе еще одно дело.

– Не только жуков мочить? – Вся его наружность была покрыта жучьими внутренностями.

– Не буду тебе врать. Дело серьезное. Возможно, даже неприятное. У меня тут несколько гномов оказались в неудачном месте.

Физиономии у троллей редко бывают выразительными. Однако Рокки ухитрился отобразить на лице нехитрую мысль насчет того, что гномам в неудачных местах самое место. Чем неудачнее, тем лучше. В идеале в деревянном ящике, зарытом на восемь футов в землю. Или даже глубже, чтобы уж наверняка оттуда не выкарабкались.

– Они тебя тоже нежно любят. Давай договоримся о компромиссе. Ты сходишь туда, проверишь, все ли с ними в порядке. И все, больше от тебя ничего не требуется. Просто вернешься и доложишь, что там. С остальным я разберусь сам.

Рокки насупился, в недрах его тела зародился вулканический рокот. Я надеялся только, что это несварение желудка.

– И плата за это такой же будет, как за то, как я здесь с жуками развлекался. Так?

– Идет. – Дополнительной премии за то, что наемный работник выполняет то, что ему сказали, я платить не собирался. – Пошли.

Я отвел Рокки к заброшенному дому и на всякий случай объяснил задачу еще раз. Рокки хмыкнул и пробормотал что-то насчет того, что, если человеку надо что-то сделать, у него самого должно хватить крепости шаров – он ухмыльнулся, – чтобы самому пойти и сделать это.

Он все-таки не понял. Я занимался менеджментом. Менеджер не пачкает рук. Менеджер сосредоточен на принятии взаимоисключающих решений и отдаче лишенных видимого смысла приказов.

Из меня выйдет хороший менеджер. У меня перед глазами пример моего напарника.

Рокки пропадал достаточно долго, и я уже начал беспокоиться. Однако в конце концов он все-таки вернулся.

– Ваши гномы вовсе не пропали. И зря вы теряли время, за них переживая.

– И что там? Почему так долго?

– Требуется немало времени, чтобы подкрасться. И я не хотел, чтоб они знали, что я подслушивал.

– Рассказывай. – Я кожей ощущал исходившее от него раздражение.

– Они говорили о том, как им обставить там все после того, как они туда переедут. И как бардак прибрать. И где загнать часть того барахла, что там валяется.

– Что еще за барахла? – Наверняка уж не того, что нагнало на меня столько страха. Впрочем, у Кипа и прочей детворы имелось достаточно времени, чтобы поменять в своем подземном царстве почти все.

– Стекло. Самое разное. И прочие мелочи.

Я зарычал, потом застонал. Должно быть, он имел в виду лабораторное оборудование Клики.

Помнится, то ли Бель, то ли Плоскомордый, то ли еще кто предлагал затопить подземелье. Несколько секунд я обдумывал, где мне достать воды.

С этим наверняка возникли бы сложности. Соседи вряд ли встретят это с одобрением. И пониманием. Если, конечно, к ним в тайные подвалы не пробрались уже черт знает какие огромные жуки.

Успокоенный насчет Гринблаттов я вернулся в «Мир». По дороге Рокки посвятил меня в то, что ему удалось услышать.

Риндт Гринблатт имел неосторожность подумать, что наткнулся наконец на долгожданный клад.

Что ж, дружищу Риндту придется испытать разочарование.