Текст книги "Приключения Гаррета. том.2"

Автор книги: Глен Чарльз Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 154 (всего у книги 181 страниц)

86

Плоскомордый и остальные все еще сидели в «Мире», но подобрались ближе к двери на случай, если понадобится быстро делать ноги.

– Что, призраки вернулись?

– Угу. Типа того. Один или два.

– Но вас не беспокоили?

– Нет пока. До сих пор их интересовал только этот твой сундук. Но все может еще измениться.

– Отлично! Ай да я! Думаю, вам нет нужды волноваться.

По выражению лица Тарпа можно было заключить: мнение свое он оставляет при себе только потому, что я распоряжаюсь денежным потоком.

– Я зашел узнать, – сказал я, – что тебе известно про Городского Джека Тик-Така. Ты ведь всех знаешь.

– Исключительно поганый костолом, Гаррет. Тебе бы не захотелось с ним встречаться. Но можешь не переживать. Он работает только на богатеев. Ты, главное, не разозли Вейдера настолько, чтобы ему захотелось тебя раздавить. Черт… А с чего это ты вдруг спрашиваешь? Просто интересно. И кстати, Тик-Так лично заходил сюда с час назад.

– Что? Не может быть.

– Еще как может. Ты даже не представляешь себе, какой он здоровый.

– Чего он хотел?

– Не знаю. Он не говорил. Он просто вошел и принялся оглядываться. Увидел, что мы все здесь сторожим, и отчалил.

– Скажи, Плоскомордый, в последнее время о нем говорили? Кто угодно?

– Он вроде не высовывался. А вы, ребята, слышали чего? Вот видишь?

– Ничего другого и не ожидал. Пожалуй, я согрелся, можно идти дальше. Да. Я думаю, завтра строители выйдут.

– Нам это сообщили минут двадцать назад. Письмо за подписью лично директора Релвея. А эти ребята вроде будут здесь ошиваться и приглядывать на всякий случай.

Черт! Принц действовал быстро.

– Что ж, хорошо. – Я задержался у своих сундуков и негромко прошептал несколько слов, прежде чем вывалиться в белое безмолвие.

Начинало темнеть. Я решил использовать остаток светлого времени для того, чтобы проверить, как дела в доме у Клики.

На ступенях виднелись следы – больше входящих, меньше выходящих. Это заслуживало более внимательного изучения.

– Мистер Гаррет? – прочирикал тоненький голосок, не успел я сделать и шага. – Это вы?

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы обнаружить его источник.

– Минди? Минди Гринблатт? Что ты здесь делаешь?

– Мы сторожили это место в подвале для мистера Альгарда. Он нанял папу, чтобы мы не пускали туда никого. А тут недавно это чудище пришло. Папа мне сказал, чтобы я его сбоку обошла и бежала наверх. Я так и сделала. А что делать дальше, он не сказал, вот я и жду. И мне страшно. Мама и папа так и не вышли, не сказали мне, что все в порядке.

Ох, мамочки. Ну обязательно О.Ч.З.Д.

Я прикинул возможные действия. Логичнее всего было бы пойти куда-нибудь в другое место и не мешаться под ногами у гномов. Одолеть Гринблаттов в тесных подземных переходах – задача не из простых, будь ты даже громилой семь на восемь.

Но Минди говорила что-то про чудище.

– Расскажи-ка, что за чудище? Большое?

– Не знаю. Большое, очень. Я только клыки видела и много волос. А может, это шуба меховая.

Погано. Слишком уж все это укладывалось в теорию заговора, зревшую у меня в голове.

– Очень хорошо. Ты поступила абсолютно правильно. Давай-ка сделаем вот что. Ты дашь мне свой топор, твой меч и твой щит…

– Но тогда у меня ничего не останется…

– У тебя останутся второй меч, кинжалы, палица, башмаки, зубы и все остальное, что у тебя в приданом. Тебе всего-то нужно пройти два квартала… Умница. Дай-ка посмотрю, подойдет ли шлем…

Шлем оказался даже велик. И это детская шапочка.

– Ладно. Я спущусь, посмотрю, как там твои мама с папой. А ты пока беги в «Мир». В тот большой дом, где мы с вами в первый раз встретились. Найди дядю по имени Плоскомордый и расскажи ему, где я и что делаю. Поняла?

Минди кивнула и полезла за чем-то в карман.

– Вам это пригодится. – Она сунула мне в руку пару теплых светлых камешков размером с каштан. Поверхность их казалась маслянистой, такие они были гладкие. И от них исходил свет – как от свечных огарков. – Лунные камни. В них еще немного света осталось. Берегите мое оружие, ладно? – И, успокоенная, пустилась в путь.

Ну да. Ее оружие перекочевало ко мне.

Я уронил один из камешков, но свечение проходило даже сквозь снег и без труда подобрал его. Минди просила беречь ее амуницию. Я сунул камни в правый карман бобровой шубы. Они тянули его вниз.

Потом попробовал разобраться с колюще-режущим оружием. Даже у щита кромка была остро заточена. Поневоле приходилось обращаться с этим осторожно.

В доме царила темнота. С другой стороны, здесь не дул ветер.

Я больно ударился о что-то и достал один из камешков Минди. Неяркий свет напоминал лунный – не полной луны, молодой. Замечательно!

Тут до меня дошло. Девчонка дала мне лунные камни – должно быть, один из главных гномьих секретов. Она дала мне их, не задумываясь, словно одному из своих.

Лунные камни, говорите? В жизни не слыхал ни о чем подобном. Трудно даже представить, сколько такие могут стоить.

И вот я…

Черт знает сколько анекдотов начинается именно такими словами. Обычно таких, в которых рассказчик выглядит не лучшим образом.

Но не всегда.

И вот я стоял, держа в правой руке лунный камень, а в левой – опасно наточенный арсенал. Я ухитрился, не поранившись, спрятать детский меч в левом рукаве, потом подтянул ремешки щита так, чтобы он держался у меня на левом локте, не давая при этом выскользнуть мечу. Поправил шлем, покрепче перехватил левой рукой рукоять топора и двинулся вниз. Держа при этом топор так, как факир – рассерженную ядовитую кобру.

Топор был настолько острым, что я почти слышал шипение разрезаемого им воздуха.

Значит, гномы позволяют маленьким девочкам баловаться с острыми как бритва стальными штучками. И они не режутся. Значит, и взрослый мужчина может… Опа! А это еще что?

Кто-то хрипло, прерывисто дышал. Я прислушался – все верно, дыхание, только булькающее, неровное. Судя по звуку, дышал кто-то с проникающим ранением грудной клетки.

Городской Джек.

Судя по описанию, это мог быть только он.

Ну и туша! Как, черт подери, он пролез по этой лестнице?

Он валялся на полу в самом низу лестницы. Весь пол покраснел от крови, начинавшей сворачиваться, но не высыхать. Джек получил не меньше дюжины ранений, неглубоких, но нанесенных точно, в самые уязвимые места. Плюс глубокую рану в грудь, пронзившую легкое.

Я поднял лунный камень высоко над головой, чтобы получше осветить помещение.

Городской Джек почувствовал присутствие. Мутный взгляд уперся в меня. Должно быть, против света он видел меня неважно. Он протянул руку и на мгновение схватил меня за подол бобровой шубы.

– Босс? Их оказалось слишком много на меня одного. – Глаза его закрылись. Рука упала.

– Гринблатт! Риндт! Где вы, черт подери? Вы живы?

Ответа не последовало.

Я заглянул за дверь клубной комнаты. Ничего. Никого и ничего. Из помещения вынесли все, оставив только запах подземелья.

Равно как из комнаты для уединения. Из этой, вероятнее всего, в первую очередь.

Самую неприятную дверь я оставил напоследок. Ту, что, как я считал, вела в лабораторию Клики.

За ней обнаружился полный комплект Гринблаттов. Не считая, разумеется, побежавшей звать на помощь Минди.

Все лежали без сознания. Из чего следовало, что они ранены, и ранены серьезно. Некоторые гномы умеют впадать в подобие спячки или комы, если полученная ими травма угрожает жизни. В любом случае из подвала их пришлось бы выносить.

Я положил лунные камни на пустой стол и осмотрел гномов. Чисто символически. Все трое были закованы в обычные гномьи доспехи. Чтобы извлечь их из брони, требовались услуги кузнеца.

Наименее пострадавшим казался мальчишка. Он лежал дальше всех от двери. У матери, похоже, было несколько переломов. У Риндта – еще больше переломов. Вид он имел просто ужасный. Я удивлялся тому, что он еще дышит, в коме или без. Должно быть, он получил серьезные внутренние повреждения.

Всему свое время. Лунные камни гасли.

Я как раз зажигал третью лампу, когда услышал далекий рев Плоскомордого.

– Гаррет?

– Спускайся сюда. Здесь безопасно. – Если помещение и охранялось заклятиями, Городской Джек порвал их в клочья. – Осторожнее на лестнице.

Я убрал камни в карман.

Ничего нового в свете лампы я не увидел. Помещение вычистили, оставив только с дюжину пустых столов. Стен я тоже не видел – за исключением той, через дверь в которой вошел. Зато виднелся целый лес колонн – бесконечные ряды их уходили в полную гулкого эха темноту.

Уж это точно не Клика себе построила.

Зато вынесли все отсюда быстро. И детки, и их милые родители.

По лестнице загрохотали шаги Плоскомордого и еще нескольких пар ног.

– Я здесь. И что бы вы ни делали, дверей не открывайте.

Появился Тарп.

– Что, черт возьми, ты наворотил, Гаррет? Я знаю, ты ловкий парень, если тебя загнать в угол, но Городской Джек тебе не по зубам.

– Ты прав. Это, должно быть, вот эти ребята.

– Гномы? Правда? – Он подавил естественное человеческое побуждение спорить. – Ну, подумать, так это не лишено смысла. Гномы не тратят лишних слов. И чувством совести они не особенно обремененные. Увидев, что на них идет Городской Джек, они сразу, должно быть, за топоры схватились. – Тарп помолчал. – Уж лучше быть живым и терзаться совестью, чем мертвым и не терзаться ничем, – добавил он философски.

Надо обдумать эту его философию… только позже, когда у меня будет настроение.

– Угу. Если бы я увидел такую рожу, надвигающуюся на меня из темноты, я бы тоже хотел только рубить и колоть.

– Как эта задница протиснулась сюда, Гаррет? Такой здоровый?

– Не знаю. Пришлось потрудиться, наверное. Надо вытащить отсюда гномов. Можно на столах вместо носилок.

– Уверен, что это удачная мысль? Чего с ними делать на морозе?

Не могу сказать, чтобы его слова меня обрадовали, но и спорить я не мог.

– Минди? Ты здесь? Где Минди?

– Кто? Эта маленькая гномиха?

– Она.

– Кажется…

– Я здесь, мистер Гаррет, – послышался голосок от лестницы. Минди протиснулась между Джо-Фигой и парой красных фуражек. – Я хотела сунуть нож в глаз этому чудищу. Но потом подумала, он начнет пахнуть, и сколько еще ему придется здесь лежать, покуда только кости останутся? Поэтому не стала его трогать. Может, он еще на своих двоих сможет отсюда выйти, а там уже вы ему голову отрубите.

– Мал золотник… – заметил Тарп.

– Да дорог. Минди, что с твоими папой, мамой и братом?

Она уже осматривала их.

– Все не так плохо, как я боялась. Все заживет, мистер Гаррет, дайте срок. – Она опустилась на колени рядом с отцом.

Плоскомордый и его спутники только рты разинули. Я тоже. Это была уже не та перепуганная маленькая девочка, на которую я наткнулся в метели меньше часа назад. Теперь она превратилась в девочку, которая добралась до «Мира» и привела помощь. В девочку, уверенную в будущем.

Еще через пару минут она превратилась в маленького начальника, вежливо поблагодарившего Плоскомордого и его ребят за помощь и посоветовавшего им возвращаться к обычным занятиям. Те улыбались и кивали. Тарп и Джо-Фига ушли.

Красные фуражки остались. Налицо был случай насилия без официального на то разрешения. Они намеревались оставаться на месте до получения инструкций из Аль-Хара. Из чего следовало, что кто-то должен за оными инструкциями отправиться.

Пожалуй, мне тоже стоило отчаливать. Как-то мне не очень хотелось провести остаток вечера, отвечая на одни и те же дурацкие вопросы.

Минди согласилась на присутствие представителей закона. А что еще оставалось девочке? Она подошла ко мне:

– Спасибо. Они поправятся. Ну, папе придется довольно долго выздоравливать. Вы не испортили мои вещи? Я бы их забрала.

Я махнул рукой. Щит, меч, топор и шлем лежали на одном из столов. Лунные камни – у меня в кармане. Я тихонько, чтобы не заметили красные фуражки, сунул их ей.

– Ты уверена, что справишься?

– Все в порядке, мистер Гаррет. Если чудище придет в себя, меня защитят эти люди. – На мгновение из-под маски уверенности, которую гномы носят, общаясь с низшими расами, вроде нас, выглянула все-таки маленькая напуганная девочка.

– Ладно. Я не хочу опаздывать к ужину. Но только если ты абсолютно уверена.

Она улыбнулась мне широкой гномьей улыбкой.

– Нет уж, лучше не опаздывайте, – и когда я уже протискивался мимо красных фуражек к лестнице: – И еще раз спасибо, мистер Гаррет.

87

Как уже отмечалось, тяжелый мокрый снег заглушает звуки. И слепит. Люди превращаются в неясные силуэты – до тех пор, пока на них не наткнешься.

Как Лазутчик Фелльске смог найти меня, я не понял. Мне казалось, такое невозможно. Это лишний раз доказывает, какой он гений. Но – мытый или немытый – он не застал меня врасплох. Дважды от проходил достаточно близко от меня, чтобы я ощутил его присутствие. В третий раз он подошел, когда до дома мне осталось не больше четверти мили. Вынырнул из снежной круговерти так, словно он просто случайный прохожий, бредущий сквозь метель во встречном направлении.

То есть тогда я еще не знал, что это Фелльске. Никакого легендарного запаха я не ощутил. Но понял, что кто-то поравнялся со мной и что это неспроста.

Моя дубовая дубинка врезала ему промеж глаз прежде, чем он успел повернуться и наброситься на меня со спины. Колени его подогнулись. Я мгновенно оказался позади него, упершись коленом в поясницу, в то время как перехваченная обеими руками дубинка надавила ему на горло.

– Веди себя хорошо, братец.

Я понял, кто у меня в руках, только после того, как до меня дошло, что имею дело с очень необычно скроенным джентльменом.

Несмотря на сходство с орангутаном, в ближнем бою Фелльске, похоже, особой ловкостью не отличался. Во всяком случае, от активного сопротивления он воздержался.

– Что, черт тебя дери, ты задумал? Твой заказчик вышел из игры.

Он дернулся. Из чего следовало, что его заказчик, возможно, и не вычеркнут еще из уравнения.

– На кого ты работаешь?

Отвечать он не собирался.

Я заломил его неестественно длинные руки за спину и отконвоировал домой – пусть с ним Покойник разбирается.

Старые Кости почуял мое приближение. Он легко коснулся моего сознания, дав понять, что не спит, потом выразил удивление, что я не один. Фелльске он вообще не ощущал. Он даже предложил мне встряхнуть того пару раз, чтобы убедиться в том, что пленный в сознании.

Его рассудок исключительно хорошо защищен. Проводи его прямо ко мне. В назидание.

– Хорошо. – Что бы это ни значило. Напрягая все свои мыслительные способности, я приходил к совершенно невероятному выводу: Фелльске нанят Баратом Альгардой для того, чтобы наказать меня за греховные мысли относительно Бегущей По Ветру. Или чтобы скрыть свои незаконные и аморальные связи с потомками женского пола.

Я получил старомодное воспитание. В моей семье такие штучки бы не прошли.

Ладно. Поток Яростного Света? Она могла бы, конечно, уговорить своего папочку-любовника совершить какую-нибудь глупость. Только зачем это ей? Даже с целью защиты дочери… вряд ли, вряд ли. Вряд ли она так уж сильно из-за этого переживает. И Кивенс не так уж и важна? Так ли?

Ага. Тебе это понравится. Весельчак пребывал в легкомысленном настроении. Заходи, у нас тут гости.

В дом нас впустила Паленая. Увидев, кого я отловил, она выпучила глаза.

– Посмотрите, как он оброс. Может, он и на самом деле обезьяна?

Это она подметила точно. Голова Фелльске напоминала косматую башку овчарки-бриара. Да и остальное тело сплошь поросло волосами, как медвежье.

В комнате Покойника толпилась Клика в полном составе, причем радости от пребывания здесь не выказывал никто. Кира Тейт тоже присутствовала; похоже, она окончательно утратила способность отцепляться от Кипа. Здесь были даже близнецы-отступники Бербах с Бербейном; опознать их оказалось несложно, поскольку мамочка одела их одинаково. Должно быть, Старые Кости вооружил Кипа особо убедительными аргументами.

Скоро, скоро, Гаррет. Последние проблемы Клики, имевшие отношение к «Миру», уже ликвидированы и взяты под контроль. Или будут ликвидированы и взяты в ближайшее время. Как-то не ощущал я в его мысли убежденности. Что-то шло не совсем так, как он хотел.

Уж не хитрую ли ухмылку прятал Кип?

Я бы с удовольствием проверил это, потрепав его как следует за челку.

Вслух я не произнес ничего, но постарался послать Покойнику мысль о том, что он, как мне кажется, принимает желаемое за действительное.

Совсем не смешно, Гаррет. Я вымотался до предела.

– Да? Может, объяснишь?

Мистер Фелльске находится от меня в каких-то шести футах, но я почти не ощущаю его присутствия. Да и деток этих – ненамного лучше. Единственная открытая голова среди них – это мисс Тейт. Но ценного в ней почти ничего нет.

– Мне кажется, дело не в тебе. Говоришь, тебе не повезло с детками?

Почти ничего не получается. У всех до единого раздвоение личности. А близнецы – просто ужас.

– Ты не обратил внимания на то, какие у всех модные прически?

Видеть он мог только чужими глазами. Весельчак позаимствовал мои. И мгновенно понял, к чему я клоню.

Ага! Конечно! Паленая, пожалуйста, дерни за волосы ближнего к тебе юнца. Изо всех сил дерни! Гаррет, подстрахуй на случай сопротивления.

Паленая сдернула парик с головы подростка, которого я прежде не видел. И взвизгнула, не веря своим глазам. Подросток оказался привлекательной девицей с длинными светлыми волосами, а вовсе не смазливым юнцом с гладкой кожей.

Покойник взвыл от восторга.

Вот и ответ! Молодец, Гаррет! Ты все правильно угадал. А я дурак. Все это время разгадка была у меня перед носом. Опять я не разглядел того, чего не ожидал увидеть.

Он так возбудился, что наверняка вскочил бы и сплясал, если б мог.

Милые детки за исключением Киры реагировали с меньшим энтузиазмом. Их раскрыли. Теперь все, чего им хотелось, – это убраться.

Старые Кости пытался заставить блондинку помогать нам сдергивать парики.

Это оказалось довольно болезненным занятием. Что-то в волосах кололо, а может, резало пальцы. Порезы горели как ошпаренные.

Сейчас все объяснится! Покойник сделал попытку управлять оскальпированными, чтобы остановить лавину ударившихся в панику юнцов и не дать им выбраться из дома.

Получалось это у него не лучше, чем у кота, которого бросили в комнату, битком набитую мышами.

Я ощущал его досаду. Слишком он понадеялся на свои способности, которых хватило всего на несколько секунд.

Воцарился полнейший хаос. Визжащие юнцы сбили с ног меня и Паленую. Из прихожей в комнату ворвалась волна холодного зимнего воздуха. Тут из кухни вышел Дин с чугунной сковородкой в одной руке и скалкой в другой.

Помочь он не мог ничем. Слишком много подростков разом пытались покинуть помещение, в котором могли вскрыться все самые их сокровенные секреты.

Они придумали, как им казалось, замечательный фокус с целью обмануть взрослых. А секрет взяли и раскрыли. Управлять ими теперь было не легче, чем стаей обезумевших от ужаса обезьян.

Вряд ли Кип Проуз сохранит у них свою былую популярность.

Несмотря на неоценимую помощь Гаррета, Пулар Паленой и Дина Крича, Покойник совсем было утратил надежду, когда Лазутчик Фелльске увидел неплохую возможность избежать уготованной ему судьбы.

Фелльске выхватил нож, который я по собственной глупости не удосужился найти и отобрать. Я даже в голову не брал обыскивать его, потому что слышал, что он не боец.

Я прорвался через последних, припозднившихся юнцов и перехватил Фелльске. Ну, почти.

В общем, я заставил его изменить направление. Врезать ему как следует я не сумел. Зато я оторвал клок его волос. С воплем – пальцы как будто бритвами полоснули.

Я грохнулся на пол между Кипом с Кирой и каким-то столиком. Стена остановила мое движение. Удар пришлось смягчать головой.

Дин огрел человека-орангутана сковородкой.

***

Визг и суета стихли. В помещении остались только Кип, Кира и Кивенс. Не самый удачный вечер для буквы «К». Ну, и еще для Лазутчика Фелльске.

Я пошел на потерю подростков единственно ради того, чтобы не потерять критическую информацию, принадлежащую мистеру Фелльске, заявил Покойник.

– Вздор! – сказал я, но развивать не стал, потому что не хотел вгонять его обратно в меланхолию.

Паленая заперла входную дверь – с трудом. Ее руки пострадали сильнее моих. Мои горели как черт знает что.

– Дин, посмотри, можешь ли ты что-нибудь поделать с этим? – Он у нас великий спец по оказанию первой помощи. Как по волшебству, из ниоткуда возникли бинты и бальзам. От бальзама исходил резкий запах. Он пощипал немного, но быстро унял боль.

Дин радикально изменил свое отношение к Паленой; это проявилось в том, что ее руки он обработал первыми. В ожидании своей очереди я попивал пиво и осматривал один из париков. В то, что больше всего напоминало волосы мамонта, была вплетена тончайшая частая медная сетка – она и резала пальцы. Неряшливость и необычная окраска париков не бросались в глаза, пока действовали наложенные на них заклятия.

Я посмотрел на Кипа Проуза. Я посмотрел на подавленную Кивенс Альгарда. Должно быть, она далеко не так проста, как пытается казаться. Интересно, передалась ли ей хоть часть магии ее матери?

Я посмотрел на Киру, но почти без интереса. В этой ситуации она представляла собой побочный ущерб. Ей просто посчастливилось оказаться в неудачном месте в неудачное время и с неудачным человеком. Она еще успеет натравить на меня тетю Тинни.

Эта урезанная аудитория уже может поддаваться управлению.

– Неурезанная тоже могла. Тебе нужно было всего лишь использовать пару юнцов, чтобы те помогли нам загородить выход.

Возможно. Тем не менее я смог собрать довольно много любопытной информации в момент паники – когда каждый думал о том, что больше всего хотел бы сохранить в тайне. А это окажет нам немалую помощь в случае, если придется еще иметь дело с Кликой.

Мальчишка продолжает поражать. Заряженная проволочная сетка – просто гениально. Третье поколение того, что начиналось как устройство для послушания.

– Кип снова в ударе, да?

Юный мистер Проуз принимал активное участие, но конкретно это изделие – в большей степени заслуга мисс Альгарда. Не в том, что касается исполнения, но идея, а также заклятия, сообщающие сетке мистера Проуза эффективность, несомненно, принадлежат ей.

Он явно одновременно выкачивал из их головы все мысли и смешивал с теми фрагментами, что надергал из голов убежавших.

Совершенно верно. И если говорить о результатах, я целиком и полностью заблуждался.

– Ты готов признать свои заблуждения?

Не я первый. Мы ходили по кругу. Потому что в конечном счете все сводилось к устройству для послушания.

– И это мне говорит старый дохлый тип?

Изначально задумывалось вовсе не устройство для послушания. И не та вторая версия, которую мы видели и которая работала наугад, без гарантированного результата. И даже не та усовершенствованная версия, которую мы видели здесь сегодня. Нет. Имеются и новые плоды замечательного сотрудничества мисс Альгарда и мистера Проуза. И четвертое поколение их изделий из чисто оборонительных становится наступательным.

– Ты хочешь сказать, они вот-вот начнут залезать в головы другим?

Именно. Смогут читать не просто настроение, но конкретные мысли.

– Ох.

Вот именно, ох. Я сделаюсь совершенно бесполезным. Впрочем, их маркетинговая стратегия даже в большей степени, чем это имело место с трехколесниками, будет нацелена на элитарных пользователей. Следовательно, производство будет предельно ограничено.

Я покосился на Кивенс. Девчонка не зачахла. Мысли мои немного спутались: я никак не мог взять в голову, как это она, даже с ее психическими травмами, могла додуматься до такого…

Ты съезжаешь в мелодраму, Гаррет. Хотя не ошибаешься в том, что касается отношений мисс Альгарда с ее отцом: это влияет на ее решения. Однако жадность все-таки сильнее.

Мне казалось, Кивенс даже ни разу не задумалась о том, хорошо ли то, что она делает, или нет. И наверняка не задумается, даже если какой-нибудь старый пердун укажет ей на ее ошибки.

Более всего меня потрясает наивность мистера Проуза. Которого теперь спасает лишь любовь хорошей женщины.

– Что-что?

Так считает девушка.

Я понял. Хотя все это представлялось мне довольно сентиментальным. Кира Тейт, огненная богиня-любительница спасает юного гения Кипроса Проуза от козней злобной ведьмы Кивенс Альгарда…

На подходе и пятое поколение устройства для послушания. Название которого уже реально отображает его возможности. Мисс Альгарда убедила мистера Проуза в том, что оно ей необходимо, чтобы управлять отцом в случае, если нельзя от него убежать или отговорить.

Юный мистер Проуз – очень хороший друг. Чего нельзя сказать о мисс Альгарда.

Без ведома Клики четвертое и пятое поколения устройства привлекли внимание одного их знакомого, имеющего отношение к силам правопорядка.

– Все лучше и лучше. – Это наводило на меня ужас сильнее, чем какая-нибудь тварь со щупальцами, просачивающаяся в узкую трещину в стене. – И мне не нужно угадывать, кто это, нет?

Ты бы все равно не угадал. Этот человек не входит в круг наших знакомых. Он ненамеренно подслушал спор Кивенс и Кипа. Он не воспринял то, что услышал, серьезно. Однако передал содержание разговора принцу Руперту.

– И вскричал слепой: «Зрю!» И все молитвы Релвея наконец исполнились.

С учетом ситуации, тебе, возможно, стоило бы воспользоваться возможностью и стать ключевой фигурой нового ордена. Вместо того, чтобы стать первой его удачной операцией.

– Ну… да. Мне тоже так начинает казаться. И еще, сдается мне, должна существовать какая-то связь между Кивенс и Рупертом. Или Кипом и Рупертом.

Правильно сдается. Ты тренируешь мозги, пусть и тайно. Мистер Фелльске – вероятно, как и мистер Тик-Так – сотрудники специального отдела принца Руперта. В задачи мистера Фелльске входили как контакты с мисс Альгарда, так и наблюдение за ней. Принц недоверчив, тем более что он желает иметь эксклюзивные права на пятое поколение устройства.

Это объясняло недовольство Кивенс при виде Фелльске. Это объясняло, откуда у него парик на все тело. Кивенс заключила сделку с Рупертом и полагала, что бразды правления у нее в руках. Появление Фелльске доказало обратное. При виде его Кивенс поняла, что принц ей не доверяет.

Он сам позволил себя поймать.

– Я знаю.

Возможно, юная леди прыгнула выше головы. Юности свойственны нетерпение и излишняя самоуверенность. Через десять лет она могла бы стать одной из величайших злодеек. Все данные налицо, не хватает только навыков и опыта.

Она не будет смеяться.

– О чем это ты? – поинтересовался я у Покойника, снова оседлавшего любимого конька.

С учетом ее потенциальных возможностей, Кивенс Альгарда вряд ли совершила бы обычные для злодеев такого масштаба ошибки. Никаких самодовольных излияний. Никакого демонического смеха.

– Еще одна Белинда?

Хуже. Девяносто процентов времени мисс Контагью посвящены бизнесу, и только малая толика – личным проблемам. Мисс Альгарда интересуют только личные проблемы. Она будет карать мир.

– Но продавая устройства для послушания красным фуражкам…

Со встроенным в каждое контрольным заклятием, которое можно привести в действие по прихоти производителя.

Подумай еще вот о чем. Она в сложном положении, но сразу же поняла, что имеет дело с человеком, который, возможно, станет королем. Она нетерпелива, однако способна заглядывать вперед.

– И ты не уловил даже намека на это, когда здесь были Альгарды.

Не смог. Существует шанс, и немалый, что они просто ничего не знают.

– Но парики все-таки надели.

Да. Альгарда начал носить его по совету Кивенс несколько недель назад.

– Она исподволь готовит его к приему своих мыслей.

Чтобы он привык – в ожидании дня, когда она сможет это делать.

– А Бегущая По Ветру?

Кивенс питает очень мало уважения к матери. В разговорах с друзьями из Клики она называет ее не иначе как «дурой с зудом в паху». Естественно, это связано с состязанием за внимание и ласку папочки. Однако в том, что касается отношения к ней родителей, я полагаю, нет ничего необычного. Родителям свойственно переживать за детей. Тем более повод явно имеется. Свою роль в планах дочери они исполняют, сами того не ведая. В эти планы вообще включено довольно много людей, и далеко не все из них осознанно. Мисс Альгарда использует всех знакомых в качестве кирпичиков в своей постройке.

– И добилась бы еще не того, когда б не остальная Клика.

Мальчишки со своими жуками ее и погубили.

Вошел Дин, нагруженный едой.

– Свежий кувшин сейчас нацежу. – Он огляделся по сторонам. То, как протекала беседа, его удовлетворило. Одна мысль тем не менее не давала ему покоя. – Скажите, думал кто-нибудь о том, что делать, когда за объяснениями явятся родители?

Ох!

– А ты думаешь, явятся?

Это зависит от того, что, по мнению молодых людей, здесь происходило. Подозреваю, подавляющее большинство не захочет, чтобы их родители принимали участие в дальнейших событиях. Мы обладаем теперь преимуществом.

– Но Дин прав. О нас кто-нибудь да расскажет. И ничего из того, чем мы занимались, не связано с тем, за что нам заплачено.

Совершенно верно. Мы вернемся к «Миру» завтра же утром.

Та цепочка, что связывала Клику с театром, разорвана. Молодые люди пойдут дальше своей дорогой.

Завтра Джон Растяжка предпримет новую, последнюю попытку. Не сомневаюсь, его крысы найдут очень мало представляющего для них интерес. Говоря конкретно, теперь нам осталось лишь разобраться с драконом.

Ничего себе «лишь»…

Покойник полностью восстановил душевное равновесие. Теперь он пребывал в благостном, даже приподнятом настроении, поскольку принял участие в том, что для него стало потрясающим интеллектуальным приключением.

Я тоже. Отчасти.

Со всех сторон меня окружали прекрасные женщины – добрые, злые и нечто среднее между этими двумя полюсами, не говоря уже об эгоистках, недалеких, наивных и саморазрушительных. Что за пейзаж!

Старые Кости не зря сравнивал свои странствия в головах Кивенс Альгарда и Лазутчика Фелльске с приключениями. Я ощущал его возбуждение, нараставшее с каждым откопанным им там, во мраке, артефактом, хотя и понимал, что большей частью своих находок он со мной никогда не поделится, потому что считает: меня они не касаются.

Ага.

– Ну?

Я наткнулся на одну любопытную деталь. Погребенную глубоко в мусоре, переполняющем голову мистера Фелльске.

– И какую? – Покойник всегда любит, чтобы его упрашивали.

Кто изготовил последнюю партию твоих дубинок?

– Дубинок? – А-а. Он имел в виду мои дубовые костедробилки со свинцовым грузом. Прошлой осенью я купил сразу шесть штук таких. Я имею обыкновение терять их. Или их у меня отбирают. Специфика профессии. – Айви Верде. Краснодеревщик, который поставляет деревянные детали для трехколесников. У него есть токарные станки с приводом от троллей, на них такая за пару минут получается. А что?

Мистер Фелльске смог найти тебя в метель благодаря тому, что мистер Верде позволил кому-то наложить на твои палицы заклятие, выдающее твое местонахождение.