Текст книги "Приключения Гаррета. том.2"

Автор книги: Глен Чарльз Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 168 (всего у книги 181 страниц)

51

Покойник был прекрасным прогнозистом. Следующий день стал кошмаром от посетителей. Генерал Туп приходил и уходил, Белинда Контагью делала то же самое, а ещё нянчилась, как мамуля, с Морли, пока он не попросил её уйти. Заявился, собственной персоной, Дил Шустер, в сопровождении Налима Синка. Я думал, мы никогда не избавимся от него, хотя сначала, как ни странно, он решил, что должен добиться от меня правды.

Мне трудно было сохранить серьезный вид – Шустер носил изготовленный по спецзаказу металлический чепец из серебряных колец. Его нелепые уши торчали из предусмотренных для них щелей. Странно, я никогда раньше не замечал его ушей. Они всегда были скрыты под волосами.

Головной убор предназначался для сокрытия мыслей. Покойник заверил меня, что Директора обманули, ему не потребовались и тридцати секунд, чтобы прорваться.

Я Шустера об этом предупреждать не стал.

Не думаю, что хочу знать о сокрытом в его голове.

Седлающая Ветер убралась наверх подальше от чужих глаз. Она не выказывала желания уехать, Палёная держалась стоически и выдала ей завтрак и обед.

Появился Сарж. Я ушёл вместе с ним к Морли. Мы почти не разговаривали, Сарж просто стоял с затуманенным взором.

Пока я был с ним, приходили другие люди с предварительными докладами. Большинство просто проходили мимо дома и давали Старым Костям выдёргивать то, что ему нужно из их разума, таким образом, скрывая связь с нами.

Покойник мысленно коснулся меня: «Ты нужен мне, чтобы поймать мистера Шустера. Он застрял к востоку от Сферы Магов, инструктирует несколько своих людей».

Я побежал сломя голову, меня засыпали донесениями и я обрадовался, что окажусь на свободе.

Я начал кашлять и задыхаться до того, как нашёл Директора. Он был без своего волшебного головного убора и выглядел, как просто ещё одна красная фуражка, остальные пять уже приготовились атаковать меня, но Шустер остановил их, необходимости делать это прямо сейчас не было.

– Ты потерял форму, Гаррет, а ведь ещё совсем молодой, чтобы хрипеть после четвертьмильной пробежки.

– Старые Кости просил передать вам, что в окрестностях появилось четыре новых наблюдателя, и он не может читать их сознание. Ваших и Организации он видит и считает безвредными, а эта группа отличается. Они обнаружились сразу после вашего ухода. Их может оказаться и больше четырёх, очень трудно определить точнее.

Уродливое маленькое личико Шустера побледнело, он спросил, где их искать, я рассказал.

– Спасибо, Гаррет. Я хочу взять сказанные раньше резкие слова о тебе назад. Иди домой, спрячься внутри, запри дверь и не впускай никого после захода солнца.

– Зачем? Почему не впускать?

– Потому что оно может вернуться и, возможно, к этому причастны меняющие форму, а это гарантия весьма весёлых приключений.

Он отвернулся и раздал поручения своему эскорту, те, в свою очередь, поспешили прочь.

Директор заметил меня, стоявшего рядом и ковыряющего большим пальцем в ухе.

– Какого чёрта, ты все еще здесь, Гаррет?

Я отправился домой. Всю дорогу пришлось идти в гору, не круто, но достаточно, чтобы поиздеваться над моими одряхлевшими мышцами. Люди Директора набросились на свою первую жертву, когда я поднимался на крыльцо.

В процессе ареста раздавались крики и угрозы. Пленник считал себя не подлежащим контролю со стороны гражданской гвардии. Шустер был не согласен. Окончательным аргументом в споре стало применение дубинок.

Покойник чувствовал себя настолько самодовольным, что я ощущал это на улице.

Но, как только я проник внутрь: «Запрись на двойной замок, а затем попроси у Дина соль».

Это было нереально.

– Хорошо, – я отправился на кухню, где нашёл недовольного старика, занятого приготовлением ужина для толпы в два раза большей, чем обычно, и в нагрузку двух блюд пригодных для потребления инвалидами. Он делал это и не жаловался, поэтому я не стал напоминать, как легко ему жилось раньше.

Думаю, ему больше нравилось, когда кормить и обманывать нужно было только одну Палёную.

– Соль, – сказал я.

– Чего?

– У нас она есть? Его Милость сказал, попросить у тебя соли. Я прошу тебя. Он должен был сообщить. Чёрт! Как вкусно пахнет.

Я начал пускать слюни на содержимое кастрюли.

– У меня есть два фунта и ещё щепотка. Я взял на прошлой неделе немного.

– И у меня есть чуток, дали в доме, где мы сидели до этого.

Я думал, знаю, что задумал Старые Кости. Он дал мне подтверждающий толчок.

52

Я поел. Главным блюдом для меня и Дина были свиные отбивные, Палёная и Доллар Дан Справедливый, пришедший к Морли на ночь, получили колбаски и любимые крысюками тушёные яблоки. Я зацепил ложку яблок себе, Дин вкусно их готовит. Для Морли и Плеймета был наварен куриный суп.

Надеюсь, шурин Плеймета не развалил бизнес Плея, пока тот отсутствует.

Сперва все забыли о Седлающей Ветер, Старые Кости подтолкнул меня.

Я побежал наверх, чтобы дать ей знать, что всё в порядке и можно идти вниз. Посторонние ушли, а мы ужинали. Уже внизу Палёная намекнула ей, что всё в порядке для нее настолько, что можно отправляться домой, никто не заметит её ухода. Интересно, неужели она считала, что наблюдатели поражены слепотой.

Усы Палёной дергались в манере, которая показывала, что она раздражена, наверное, потому что ей не понравилось то, что она получила от Покойника.

Седлающая Ветер держалась поближе ко мне, это означало, что она втиснулась на кухню со мной и Дином. Она надела свой легкоранимый облик и сразу завоевала Дина. Мягким с придыханием голосом она сказала мне:

– Не думаю, что я понравилась вашему партнёру.

– Мой партнёр боится вас.

– Почему?

– Она думает, что знает меня лучше, чем кто-либо, кроме меня. Она думает, что я страстно влюблюсь, потеряю чувство меры, получу быструю смерть отчего-нибудь и подставлю всех нас.

«Гаррет. Это правда».

Я это и имел в виду. Это была сущность мыслей Палёной.

– Может она ревнует.

– Это тоже возможно.

– Ты страстно влюблён?

– Не совсем. Точно заинтригован и отважно пытаюсь с этим бороться.

Она чуть-чуть улыбнулась, возможно, ей грустно.

– Не делайте так, как только что сделали, это заставляет любого мужчину поблизости превращаться в пускающего слюни поклонника, раба любви.

– Я буду заниматься только делом, вот увидите. Вы даже не поймёте, что я девочка.

Да. Конечно. Не рой другому яму.

Большинство мужчин и некоторые женщины не смогли бы игнорировать её пол, когда она была рядом, даже если ей хотелось оставаться незамеченной.

Я хотел позволить узнать ей, что Покойник читает её мысли, но передумал. Не нужно напоминать ей о его существовании.

Дин налили свежего чая. Мы неспешно пили его, когда я сказал:

– Палёная была права, сейчас самое время, когда можно незаметно сбежать.

– Я не хочу.

– Отлично, тогда вы сможете помочь с солью.

– Соль?

– Дело в том, что пытающееся попасть внутрь имеет характерные признаки слизней или улиток. Слизнякам и улиткам не идет на пользу встреча с солью.

Неистовый Прилив Света была жертвой благополучного детства, она понятия об этом не имела.

Я сказал ей:

– Они иссыхают, если положить на них соль.

– Фу! – но, несколько секунд спустя, ее позиция прояснилась. – Я помогу с солью.

– Хотите поговорить об этом?

– Поговорить, о чём?

– Почему вы так расстраивались после того, как проследили за той штукой до её логова. А теперь нет.

– Я думаю, вы ошибаетесь.

Она реально верила в металлическую сетку для волос, которую изобрела её дочь.

«Она действительно немного работает».

– Я объелся. Дин, ты превзошёл сам себя.

– Нет, просто до этого ты ел посредственные блюда.

Ха! Он, что тоже не собирался молиться на Тинни? Он всегда был её сторонником, хотя, если по правде, рыжулька не часто готовила, с её внешностью, в этих способностях нет особой надобности.

– Соль, – сказал я. – Время заняться этим. Дин?

Бабах! Мешок из ткани приземлился передо мной.

– Сберегите столько, сколько сможете.

– Буду расходовать сначала свою, только потом эту, обещаю.

53

Передняя дверь была не тугой, я открыл, Седлающая Ветер сыпанула соль вдоль порога. Я осторожно закрывал. Мы должны будем повторять это снова из-за посетителей, а сейчас её нужно держать закрытой, пока Доллар Дан и уборщицы не сменят друг друга.

Мы также обработали чёрный ход, ставший почти не используемым. По той же схеме, фрамугу и одно зарешечённое окно, через которое поступает свет в течение дня. Это было единственное окно, оставшееся на первом этаже, остальные были заложены кирпичом во время расцвета беззакония.

Потом мы пошли вниз в сырой погреб, я с фонарем, Седлающая Ветер волокла соль. Ступеньки стонали под моим весом, они нуждались в замене из-за гнили. Я сказал:

– Фу, гадость.

– Только если вы не паук.

Она справедливо заметила, паутина висела повсюду. Она покрывала поверхность каменного фундамента, который к тому же был влажным. Воздух был густ, от наших шагов, несмотря на сырость, поднималась пыль. Полу, официально утрамбованной земле, хватит одного стакана воды, чтобы превратиться в непролазную грязь.

Дверь наружу оказалась ещё в худшем состоянии, чем ступеньки. Я сказал:

– Здесь можно соли не жалеть. Тьфу! Какая гадость! Не понимаю, почему Палёная не чистила и не проводила ремонт здесь.

Палёная не обращала внимания на те части дома, которые не посещала, вот так. Она думала о внешнем виде и полезности, а не о сохранении. Она будет игнорировать подвал, пока дом не провалится в него.

Как только мы вышли из подземного мира, я дал ей это понять. Она просмотрела меня, обнюхала и сказала:

– Да, возможно. Морли проснулся.

– Десять минут, надо ещё обработать окна наверху. И нужно избавиться от этой дряни на мне.

Я вернулся на кухню за чаем, Седлающей Ветер уже там не было.

– Куда она могла уйти, Дин?

Он указал наверх:

– Пошла помыться.

– Там по-настоящему противно.

– Мне нравится эта, мистер Гаррет.

– Что? – я не обратил внимания, потому что внимательно разглядывал, как была насыпана соль вдоль нижней части двери в подвал.

– Эта женщина мне очень сильно нравится.

– Ты что? А как же Тинни?

– Тинни тоже сильно нравится, она весёлая и интересная. Так как она всегда была рядом, никогда не возникало вопроса, лучшая ли она женщина, чтобы быть здесь. Хотя, при этом… Я спокоен и не напрягаюсь, несмотря на то, кем она является. Я не волнуюсь, если она начнет рявкать о чем-то, что я не понимаю… Ты же понимаешь, что я имею в виду?

Я понял, однако, был изумлен. Хорошее слово. Я нередко им пользуюсь. Изумлённый. От однокоренного слова, означающего, он съел слишком много изюма.

Дин был горячим сторонником Тинни Тейт с того дня, как, наконец, принял тот факт, что он никогда не сумеет обвенчать меня с одной из своих невзрачных племянниц.

И чего я так нервничаю? В один момент, без видимых усилий, Неистовый Прилив Света завоевала обоих, Дина и Покойника. У Старых Костей заняло много времени, чтобы принять Тинни. Если Седлающая Ветер очарует Палёную, я в беде.

– Дин, она замечательная. Как ты говоришь, легка в общении. Она вполне свободно кажется своим человеком. Но ты должен помнить, кто она и с какими людьми водится. А я даже не знаю её настоящего имени. Она пока просто Седлающая Ветер или Неистовый Прилив Света.

– Это может быть неудобно из-за положения в обществе, если будешь знакомить её с кем-то, особенно в твоих кругах общения. Но чаще это не будет проблемой.

– Ха? – Внимание: Гигантский Интеллект в Работе.

Застенчивым девчоночьим голоском Седлающая Ветер пропищала:

– Меня зовут Кара. Кара Алгарда.

Она подошла совсем близко, когда вернулась за своим чаем. Она толкнула меня нежно в бедро. Уверен, она всё слышала.

Дин усмехнулся почти развратно, чего никогда не делал при Тинни. Он всегда хмурил глаза и осуждал, когда думал, что мы играем во взрослых.

Я был сейчас в том бесспорном и серьёзном положении, – это как кататься галопом на лошади без повода или седла, – в одном из тех узких мест, в которые любой человек ненавидит попадать: время принятия решения.

Как же мне выйти из этого, не покалечив кого-либо?

Покойник был удивлён до крайности. У него не хватило воображения представить то же, что я. Он не смог увидеть будущее, в котором клан Тейтов выслеживает меня и привязывает к столбу в термитнике, или, когда один из первой дюжины высших лиц города, известных злобных и жестоких колдунов, сводит счёты с человеком, который несправедливо с ней поступил.

«Не впадай в истерику».

И я не мог ему ответить, потому что мы все еще притворялись, что он не может читать мысли Седлающей… сознание Кары.

Жаль, что я не мог войти туда и осмотреться, у меня было много вопросов. Пересмешник пока не дал мне почти ничего, а ещё, я хотел знать то, что он выяснил о той штуковине с улицы. Он должен был бы дать мне информацию давным-давно, если это не было слишком страшным для человека моего возраста. А пока, я чувствовал себя лишённым информации, о том, что он выяснил от моего лучшего друга?

По сигналу ворчуна Палёная сунула голову на кухню.

– Ты сказал, десять минут, уже час назад, Гаррет. Он засыпает.

– Я говорил тебе миллион раз, не преувеличивай. Часа и близко не прошло.

– Это не меняет дела. Ты игнорируешь самую важную задачу, а сам в это время флиртуешь.

Что со мной? Мои щеки стали горячими!

Я направился к леднику и взял кувшин.

Палёная отобрала его.

– Я разберусь с ним, а ты иди, повидайся с Морли.

54

Они помогли ему устроиться в кресле, он был в чистой одежде, наверное, Белинда принесла. Он начал засыпать, когда я пришёл, но немного оживился.

– Они обещали мне скоро настоящую баню.

– Всё равно, что рай на земле.

Кара пришла со мной, у Морли поднялись брови. В его глазах вспыхнул огонь охотничьего азарта. Он испытал свою девичье-убийственную улыбку, потом с любопытством посмотрел на меня. Его лицо наморщилось от немного хмурого взгляда.

– Морли, это Кара. Она помогает выяснить, что тобой произошло. Кара, это Морли Дотс, якобы ресторатор и настоящая жертва преступления.

Узнает ли он её?

– Рад познакомиться, мэм.

Он быстро всё просчитал.

Вежливее, чем ожидалось, учитывая её отношение, Палёная отодвинула Седлающую Ветер в сторону, чтобы поставить мой кувшин, потом она согнала Кару в другое место.

Дотс поинтересовался:

– Там что-то особенное?

– Возможно.

– Хм, – он не задал ни один из ожидаемых вопросов, на которые моя совесть заготовила ответы. – Любопытно.

– Страшно. Я запутался. Со мной такого не должно было случиться. Я уже большой мальчик, и я хороший мальчик, и я давно нашёл своё место. Место, куда я всегда возвращаюсь, с тех пор как мы ходили в Кантард биться с вампирами. Но теперь это, а я не очень хорошо её знаю.

– Бывает, Гаррет. А как хорошо ты знал Майю? Или Элеонору? Элеонора даже не была жива, а как насчёт Белинды?

– С Белиндой всё было наоборот. Я, в основном, пытался спасти от ножа свою глотку.

Он не подловил меня на этом, вероятно, потому что он не хотел говорить о Белинде.

– Не волнуйся. Ты это ты, всё равно всё испортишь, вынужденный делать то, что считаешь правильным. Ты закончишь там же, откуда начал, даже если хочешь совсем другого.

Это не то, что я хотел услышать.

– Давай поговорим о тебе.

– Почему, это моя любимая тема? Разве Покойник не вытянул из меня всё?

– Нет. Он сказал, что у тебя мозг как яйцо.

– Что сказать? Когда он прав, то прав. Если бы у меня были мозги из двух яиц, то я не был бы в таком состоянии.

– Ты начинаешь вспоминать факты?

– Нет.

– Точно?

– Точно. Будто целые недели были вырезаны из моей памяти. Осталось смутное воспоминание о пробуждении на кровати где-то с тобой и Белл, нависшей надо мной. Или это были?… Сейчас её лицо вспоминается, как в тумане.

– Это, возможно, были четыре разные женщины. Ты был спрятан у Белинды на втором этаже модного борделя.

– Да? Всё в тумане. До этого ещё, какое-то тёмное место. Не просто тёмное, а как большой чёрный кусок обсидиана в пустоте. Перед этим тьма. Я знаю, что шёл, не таясь, но и не выделываясь, не думаю, что следил за кем-то, но куда, откуда, не знаю. Что-то схватило меня сзади.

Морли, захвачен врасплох? Ничего себе.

Он подпрыгнул, как ужаленный, глаза расфокусировались. Он начал бегло бессвязно говорить.

Старые Кости соблаговолил и наполнил моё сознание воспоминаниями Морли о том, что напало на него.

Появилась женщина, расплывчато, становившаяся всё четче, по мере приближения. Она была высокой, худой и носила чёрную кожу, двигалась с естественным чувственным высокомерием. Её волосы были длинными и почти по-старушечьи седыми. Но, всё же, она была совсем не стара, на вид лет двадцать. Её рот был маленьким, а губы немного полные и ярко красные.

Эти губы были единственным не изменяющимся цветом в картине.

Видение пропало, сознание Морли соскользнуло во мрак, потом погрузился в забвение обсидиан.

Я собрался с духом:

– Я не узнал её.

Старые Кости вернул видение обратно Морли, который сказал:

– Я тоже. Такие губы я бы не забыл.

«Я поручил Джону Спасению одно дело, потому что он отчаянно желал подключиться, нужно нанять художника, не опасающегося работать со мной. Как только мы создадим портреты, то сможем идентифицировать».

– Портреты? Во множественном числе?

«Генерал Туп великодушно согласился предоставить нам Джимми Польку».

Палёная подтвердила, что она в курсе дел, выкрикнув из своего кабинета:

– Зачем нанимать художника? Пусть Пенни нарисует. У неё и талант, и инструменты есть. Живёт она рядом, и может начать хоть прямо сейчас.

«А ещё она безумно робеет при Гаррете».

– Я пообещаю защищать её добродетель, которую она воображает, что имеет.

Удачно съязвил!

У Палёной тоже была проблема с Пенни Мрак? Это было для меня новостью.

Конечно, после такого долгого отсутствия, всё для меня было новостями.

– Сделаем и то и другое, – предложил я, – хотя бы раз. Посмотрим, как видят два разных художника одно и то же. А пока, позаимствуем собственность Короля, почему бы не взглянуть на Буча и его брата?

«Я подавал этот запрос. Он пришёл слишком поздно. Младший был освобождён, потому что с рвением сотрудничал. Другой получил минимальное наказание на строительстве акведука».

И тут же воскликнул: «Ого! Это может быть интересно. Палёная, пожалуйста, встань наготове у двери».

55

Мое сердце подпрыгнуло до горла, это могла быть только она, несмотря на все размышления, я ещё не был готов.

Моё состояние паники усилила Седлающая Ветер, спустившаяся посмотреть, что случилось.

Покойник излучал безграничное веселье.

Палёная открыла дверь, вошёл Колда.

– Эй, Гаррет, думаю, я нашёл средство для обоих твоих друзей.

– Молодец, Брат Колда, рассказывай, как.

Моё облегчение было так огромно, что я чуть не помочился в штаны.

Ещё повеселимся.

Колда достал полдюжины маленьких бутылочек.

– Коричневые – для твоего отравленного друга. Эта, с зеленой пробкой, освежит его память. Эта, с красной пробкой, будет лечить от яда. Эта, с прозрачной пробкой, мочегонное, сильное, он захочет много пить, не жалейте воды, пусть пьёт сколько захочет. Это промоет его организм. Синие бутылки для твоего больного друга. Я написал инструкцию, так что можешь не запоминать.

Колда явно был доволен собой. Нужно будет приласкать его, он сделал хорошее дело.

Палёная все ещё стояла у двери. Я сказал:

– Ты не желаешь взять эти инструкции? Я потеряю их, как только спущусь в холл.

– Оставь бумаги у меня на столе. Я занята.

Она начала отодвигать засов.

Я с новой силой запаниковал, сильней некуда. Когда я поплёлся назад из комнаты, сложив лекарства и инструкцию на стол Палёной, тщательно придавив последнюю предыдущими, то обнаружил, что Колда, прижатый спиной к дальней стене холла, весь в замешательстве. Диди, Страсть, и мисс Ти с ходу заполонили зал красотой и болтовнёй. Диди была в кровожадном настроении. Она выбрала Колду, как самую лёгкую добычу в округе и решила, что его надо помучить.

Я удивился:

– А вы, трое, что здесь делаете? – я, как всегда, золотоязыкий мальчик. – Рад, что произвел хорошее впечатление, но…

Мисс Ти вплотную подошла ко мне. Я отшатнулся назад в кабинет Палёной. Она пощекотала мне подбородок.

– У нас выдался свободный вечер. Мы не могли остаться в стороне.

Страсть тоже прошла вплотную ко мне, но, даже, не взглянув на меня.

Кара Алгарда, привлечённая шумом, снова спустилась по лестнице. Она начала сердито хмуриться, так же, как Палёная, у дверного порога в коридоре. Я сказал:

– Морли в комнате слева, вон там.

– Спасибо.

Страсть спросила:

– И вы здесь живете? Должно быть хорошо зарабатываете.

– Повезло пару раз, и я работаю с командой лучших в своём деле.

Палёная всё ещё хмурилась. Она была серьезно раздражена чем-то.

Страсть посмотрела на неё, на Колду, который уже перевёл дух и перестал бледнеть, и на Седлающую Ветер. Она увидела то, чего я не замечал, и сказала:

– У вас есть книги. Можно посмотреть?

Палёная неохотно кивнула, возможно, получила совет от Покойника.

– Конечно. Пойдём. Они не мои, поэтому не трогай.

В соседней комнате начался настоящий восторг от встречи. Морли Дотс и мисс Ти, оказывается, были старыми друзьями.

Страсть спросила:

– Эти книги ведьмы?

– Ведьмы?

– Женщины в том конце холла. По ней сразу видно.

– Ты можешь обидеть её, если будешь называть ведьмой, она гораздо выше, с верхушки Холма. Седлающая Ветер. Нет, книги Палёной, которая впустила вас.

– Правда? – поразилась она.

– Правда. Она самое умное существо, которое я знаю среди людей и крыс. Я без неё не выжил бы.

Рассказывать про Покойника смысла не было.

Он, должно быть, был на седьмом небе, проникая в тайны, захороненные в этих новых сознаниях. Он, скорее всего, никогда не использует то, что найдёт, но это знание придаст ему приятных ощущений.

Он, должно быть, был на седьмом небе, от всех этих неприятностей. Он изучил много тайн нашего мрачного старого города. Подобное должно ему казаться ливнем после долгой засухи.

«Осторожней, Гаррет. Эта булочка может влюбиться в тебя за книги Палёной. Ещё повеселимся».

Я спросил Страсть:

– Ты же хотела повидать Морли?

– Не так сильно. Майк хватит и Диди для конкуренции.

Я всё пропустил мимо ушей, услышав, как парадная дверь открылась и закрылась. Что там ещё? Я пошёл взглянуть. Страсть бросила быстрый взгляд мимо меня.

Пришла Пенни Мрак, с инструментами для рисования. Она замерла, когда заметила, что я смотрю на неё. Я не смог удержаться и подмигнул. Взгляд Пенни переместился на Страсть, которая была совсем немного старше её. Она нахмурилась, Страсть уставилась на неё. Пенни направилась к двери в комнату Покойника, которую открыл Колда. Я спросил Страсть:

– Ты знаешь Пенни?

– Только подобный тип людей.

– У малышки выдалась суровая жизнь, – добавил я.

У Страсти, на фоне собственной биографии, это не вызвало впечатления.

– Палёная, как Пенни узнала, что нам нужна её помощь?

– Я профессионал, партнёр. Послала сообщение.

Она бросила костедробильный взгляд на Страсть.

Сегодня она немилосердна ко всем особам женского пола.

Покойник, наконец, раскрыл мне сведения, которые давно должен был выдать, как только я оказался в зоне его досягаемости.

«У неё сейчас период течки, а сегодня его пик. Она приняла снадобья для подавления последствий, но они не вполне эффективны для снятия психологического напряжения. Я, правда, наслаждаюсь нашими новыми посетителями, почти забыл, как колоритны могут быть некоторые из твоих знакомых».

Страсть сказала:

– Она приревновала ко мне.

– Кто? – кто из них: Палёная, Седлающая Ветер или Пенни?

Это разбудило во мне бестию логики и заставило её шевелиться. Она питалась фактами, которые произошли в последние несколько дней.

Палёная неосознанно лелеяла юношеские мечты, от которых страдала, когда мы ещё только объединились, но здесь главной крысой был я. У неё, возможно, в глубине души сформировалась привязанность, которая сыпала соль на открытые раны, когда она была в периодах течки.

Нужно с ней поосторожней.

Она принимала какие-то сильнодействующие снадобья. Крысиные бандиты, которые были здесь, никак не реагировали на неё. Доллар Дан испытывал тоску к Палёной с тех пор, как Джон Растяжка занял пост номер один в качестве крысы-гангстера, он будет ждать своего шанса.

Всё в порядке, Палёной никто из женщин сейчас не нравился, потому что они конкурировали за внимание крысы-босса. Тинни, наверное, тоже состояла в её временном списке, но той здесь не было. Были Кара Алгарда и Страсть, которая ещё почти ребёнок.

Страсть прошмыгнула мимо, спустилась в холл, оглянулась, и необоснованно воскликнула:

– Попался! – думала, что я смотрю на неё, такого скорее можно было ожидать от Диди.

Это должно было сработать. Она думала, докажет, что мной можно манипулировать, даже когда я пытаюсь быть хорошим парнем.

Палёная дымилась.

Сколько времени это продлится? Это её самый тяжёлый день? Я надеялся на это.

Тут я понял, что она всё ещё у двери.

О, Боже и все силы небесные, защитите меня! Всё, в чем я нуждался, это рыжулька, пришедшая в этот зверинец. Единственной женщиной в этом доме, которой доверяла Тинни, была Пенни, но это вмиг изменится, когда она увидит, как та выросла.

Кто-то постучал. Палёная начала отодвигать засов.