Текст книги "Приключения Гаррета. том.2"

Автор книги: Глен Чарльз Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 172 (всего у книги 181 страниц)

68

Я лёг спать поздно вечером, не сделав ни глотка пива. Дин встал сразу после ужина. Палёная не спала намного дольше, чем я. Мы бросили дом на Пенни и Доллара Дана.

Я спал, прижавшись к дыхательной бане и горе носовых платков. Палёная принесла кружку ядрёного лекарственного чая, перед тем как самой отправиться на боковую. Он быстро свалил меня с ног.

Проснувшись, когда солнце уже встало, я обнаружил, что не одинок.

Кара удобно устроилась напротив меня, как будто спала здесь каждую ночь много лет. Она была гораздо тоньше и теплее, чем я привык.

Я был ошарашен, но ненадолго. Где ещё она могла находиться? Остальные места заняты.

Я немного пододвинулся. Она тоже шевельнулась. Моя рука оказалась на чём-то небольшом и более твёрдом, чем я ожидал. Я обнял её, она прижалась к моей руке и издала тихий довольный звук. Я кайфовал, она мурлыкала.

В следующий раз я проснулся лёжа на спине, голова Кары покоилась у меня на груди, напротив сердца. Она крепко прижималась ко мне по всей длине тела, рука лежала у меня на животе большим пальцем на пупке.

Всё казалось совершенно уместным.

Мой пульс ускорился.

Это слегка потревожило Кару. Её рука начала смещаться.

Я ойкнул. Она замурлыкала, но решила остановиться после небольшой разведки. Она обвилась рукой вокруг меня через правое плечо, ещё сильней прижалась, легла на половину сверху, помурлыкала ещё немного и снова заснула.

Нас разбудила Палёная. Она не стала словесно выражать своё отношение.

– У вас не будет времени поесть, если не встанете, – она собрала использованные мной носовые платки. – Я постираю их. Внизу есть свежие.

Её нос подёргался, сообщая ей всё, что она хотела знать.

– Покойник всё ещё спит. Генерал Туп должен появиться здесь примерно через час, зачем – в его сообщении не говорится. Больше никаких новостей нет.

Пока Палёная говорила, Кара выпуталась из постельных принадлежностей, открыв мою наготу. Палёная нисколько не удивилась, она знает, что я сплю голым. Но Кара была тоже голой и стеснялась не больше моего.

Нос Палёной ещё немного подёргался. Она ничего не сказала. Её цикл больше не вызывал чересчур мучительных эмоций.

Она собрала дыхательную баню.

– Унесу Дину на перезарядку.

– Спасибо.

Я не смотрел на неё, потому что не мог отвести взгляд от Кары, копавшейся в чемодане, которого не было у западной стены, когда я ложился спать.

Дверь захлопнулась за Палёной. Кара посмотрела на меня, сидящего на краю кровати.

– У вас пикантные мысли. Я могу их рассказать.

О, да.

Она подошла ко мне, толкнула назад, оседлала и спросила:

– Сейчас? Или подождём до вечера?

Я не герой добродетели и никогда не был верным любовником. Если сейчас прозвучало бы имя Тинни Тейт, я в лучшем случае спросил бы: «Кто это?» Я не мог говорить. Мои мысли путались. Женщина нашла дорогу вглубь моего разума. Она эмоционально колонизировала меня. Способа прогнать её не было.

Я не смог придумать ответа. Тогда Кара позволила себе роскошь решить за меня.

По крайней мере, её интересовал вопрос не «будем ли», а «когда».

69

Я был все еще в смятении, когда мы появились на кухне. Старый добрый Дин, несмотря на время, подавал завтрак. Он был в прекрасном настроении.

Морли прошаркал внутрь. Он взглянул на нас, ухмыльнулся, но не сказал ни слова. Пенни появилась, когда Дин поставил тарелку перед Морли. Она фыркнула, когда устраивалась на последнем стуле, мрачно взглянула на Кару, но тоже промолчала.

Потом заглянул Плеймет.

– Надо что сделать, Дин? – сказал он, хотя смотрел при этом на меня и Кару.

– Можешь взять молоток, гвозди, доски и расширить мою кухню. Больше ничего. Сюда больше не влезет ни один человек.

Было не то чтобы тесно, хотя никто не сможет шевельнуться, если Плеймет переместится на нашу сторону от двери.

Я спросил:

– Дин, кто у нас ещё здесь есть? Кроме тех, кого я вижу сейчас.

– Палёная, несколько подчинённых Джона Растяжки и то существо, которое называет себя Птицей.

Пенни сказала:

– Птица пришёл рисовать, однако, Его Честь дремлет. Поэтому Птица вместо рисования заставляет молчать свои голоса.

Это была самая длинная речь из тех, что она когда-либо произносила в моём присутствии. Её голос звучал печально. Я пошёл на риск испугать её:

– Что ты думаешь о нём, Пенни? Он, правда, слышит голоса?

Она заставила себя ответить:

– Да. Он слышит их. И не только потому, что сумасшедший. Они реальны. Он разрешил мне поговорить с ними, когда мы работали вместе, – прошептала она.

Кухонные дела остановились. Пенни сжалась под напором любопытных глаз.

– Покойник считает, что Птица лежал в палате для сумасшедших в Бледсо.

– Его Честь не может слышать голоса. Он только слышит ответы Птицы, если тот отвечает. Чаще он просто делает следующий глоток.

– А как ты тогда разговаривала с голосами?

– Птица пересказывал мне, что они говорили. Они слышали меня, когда я отвечала.

Дин, успокаивая, положил руку на плечо Пенни.

– У тебя всё будет хорошо.

Я не понял девочку. Два, три года назад она была адом на колёсах, выступая в роли верховной жрицы эксцентричного культа народа, скрывающегося от религиозных врагов. Но она всегда патологически стеснялась меня, что, как сказала ей Кира, было целиком по вине Тинни.

Я переспросил:

– Ты говорила с ними?

– Конечно.

Я высморкался.

– Как же это получилось?

– Просто Птица отдаёт голосу контроль над собой. Так я и говорила с призраком. Но долго это не происходит. Птица разрешает им говорить только, чтобы люди знали, что он говорит правду.

Я заставил себя сохранять спокойствие. Пришлось сдерживать свою энергию. Пенни затопчет Плеймета, пытаясь сбежать, если я доведу ее до паники.

– Очень хотелось бы увидеть это, – Пенни не предложит добровольно устроить это. – Чьи это голоса?

– Мёртвых людей. Людей, которых убили. В основном ужасные люди.

Когда-то у меня были отношения с женщиной, которую убили, когда я был ещё ребёнком. Я встретил её призрака, когда стал взрослым. Мне не составило труда понять Пенни.

– Ну, рассказывай.

– Что рассказывать? Я, кажется, уже один раз рассказала, как они приходят? Это сводит Птицу с ума. У него есть занудные призраки, которые заслужили то, что получили, требованиями, чтобы он выполнял их желания.

– Всё понятно.

Мало того, что Птица имел дело с призраками, его духи принадлежали к той избранной команде, которая считала, что они важнее, чем все остальные и должны всегда получать дополнительное обслуживание только потому, что пережили роды.

В Танфере эти пиявки, как правило, очень скоро плохо кончают, хотя их смертность уменьшилась после окончания войны.

Когда-то давно государство бросило своих паразитов в котёл Кантарда. На них можно было делать ставки, что они смогут угробить себя.

У войны была своя жестокая уравнивающая сторона. От неё нельзя было откупиться, хотя более умные могли выторговать менее опасные назначения. Принцы и нищие, все окунулись в смертельный водоём. Старики уже тосковали по временам, когда война держала улицы вдали от вульгарной, невоспитанной, а иногда опасной молодёжи.

– Мистер Гаррет?

– Прошу прощения. Начинаю стареть. Обратись к Старым Костям. Может он исправил мозги Птицы, поэтому и не слышит этих людей?

– Не думаю, что Птица согласился бы на это. Он ненавидит голоса, но если они не будут досаждать ему, а он не будет пить, то не сможет и рисовать, – потом она спросила: – Сколько ещё, по вашему мнению, Его Честь будет спать?

– Мне никогда не удавалось вычислить это. Спроси лучше у Палёной.

– Что я должна делать, пока он спит?

– А чем бы ты занималась, если не окопалась бы здесь?

– Всякой ерундой, даже не знаю. Дин и Палёная говорят, что я не должна уходить. Нехорошие люди, возможно, желают захватить кого-то из этого дома.

– Дин мудрый человек. Почему бы тебе не помочь ему? Последние несколько дней дались ему тяжело. Ещё, если потребуется, можешь помочь Палёной. Я пойду к ней прямо сейчас, буду надоедать ей.

Все разошлись вместе со мной. С Дином осталась только Пенни. Я не заметил восторга ни в одном из них.

Палёная что-то писала, пользуясь пером со стальным концом, очередным изделием Комбината.

– Любимица Покойника сказала, что разговаривала с призраками, которые тревожат пьяницу-художника.

– Возьми его с собой в следующий раз, когда будешь танцевать с мертвецами. Разверни их против хозяйки этих призраков.

– Я обсужу это предложение со Старыми Костями, когда он проснётся. У меня есть несколько вопросов к тебе.

– Сначала высморкайся. Твоё шмыганье бесит.

Я прочистил нос, а заодно выкашлял мокроту.

– Кто-нибудь отследил, откуда взялись гигантские бутылки и стеклянные чаны на том складе?

– Откуда мне знать. Директор и гвардия не информируют меня. Я не догадалась спросить об этом, когда Генерал в прошлый раз был здесь. Кстати, что-то он опаздывает. Остальные тоже практически ничего не говорят мне, в том числе, твой новый партнёр по борьбе. – Ты торопишься с выводами. Что выудил Старые Кости из мерзавцев, которых одолжил нам Туп?

– Официально он ничего не сказал. Неофициально то, что я и ожидала. Ничего, чего бы мы уже не знали. Их наняли на разовую работу.

– Кто-нибудь узнал хоть что-то полезное?

– Пока нет. Поразмышляй о воскресителях, по крайней мере, их можно найти. Тебе скучно? Я не обязана развлекать тебя. Мне надо работать.

– Вздор.

Думаю, она нервничала от того, что её тело было расстроено, потому что не произошло спаривания во время цикла.

– У меня был ещё один вопрос. Очень важный. Не могу только вспомнить, какой. Подожди! Вот он. Старые Кости отправил меня вдогонку за Шустером на днях, чтобы я рассказал ему о людях, которые наблюдали за домом. Соизволил ли Шустер сообщать нам о том, кто это был?

– Не официально.

– Неофициально?

– Генерал Туп сообщил, что они принадлежали к личной охране королевской семьи. Дворцовая гвардия. Он был не совсем уверен. Решил, что они действовали как частная полиция с Холма.

В любом случае это тревожило. Я не хотел привлекать внимание с любых сторон.

– Плохо.

– Но, возможно, это признак того, что влиятельные люди относятся к ситуации серьёзно.

Я начал что-то говорить.

– Если всё, что ты можешь, это только болтать, отправляйся к женщине наверх или иди пугать Пенни. Я занята.

– А ты чересчур серьёзна.

– Это ты виноват. Проваливай.

70

Последнее слово осталось за мной.

Кто-то воспользовался дверным молотком, когда я выходил из кабинета Палёной. Я воспользовался глазком и увидел шикарный зеленый глаз смотревший оттуда. Я открыл.

– Кира.

– Я привела к вам людей для разговора. Вы не могли бы заодно для меня расцепить их.

Она мёртвой хваткой вцепилась в левую руку Кипа Проза. А Кип, казалось, был прикован к Кеванс Алгарде невидимой цепью. Кеванс, похоже, хотела драки, но не знала, на кого напасть первого. У Кипа был ошеломлённый взгляд, возникающий у мужчин, когда они попадают в руки женщин Тейтов, принявших своё решение.

– Вы правильно сделали. Я приятно удивлён. Как ты, Кип? Мы не видели тебя на фабрике больше. А вы, мисс?

Я не стал говорить о её матери, а также беспокоить Кару. Нет смысла подливать масло в их отношения.

– В ваших защищающих мысли головных уборах нет никакой нужды, ребята. Его Милость без сознания уже две ночи. Если вам так удобней, то носите. Пойдёмте в кабинет Палёной.

Палёная приветствовала мое возвращение кровожадным взглядом, испарившимся при виде детей. Она встала.

– Скажу Дину, что у нас стало больше гостей. Гаррет, мне проследить, чтобы тебя не беспокоили остальные?

– Этим троим так было бы удобней.

Кира сказала:

– Я рассказала им о том, что происходит и что у вас, как в сумасшедшем доме.

– Сейчас стало получше. У нас сегодня всего шесть или семь лишних лиц.

Одна из них, Пенни, появилась с чаем и кучей печенья, которое Дин всегда приносил, когда молодёжь наносила нам визит. Печенье, которое я никак не мог найти, когда хотел парочку для себя. Пенни вежливо улыбнулась Кипу и Кеванс. Кире достался более тёплый взгляд. Когда она ушла, Кира сказала мне:

– Вот за кем вам надо охотиться, Гаррет. Она тиха, покорна и достаточно молода, чтобы можно было правильно воспитать.

– Я повременю с этим. По крайней мере, пока она не прекратит писаться под себя каждый раз, когда я смотрю на нее.

Кип был не в настроении для общения. Он не любит, когда вторгаются в его жизнь.

– Кира сказала, что нам есть о чём поговорить.

– Да. Особенно с Кеванс. Вы слышали слухи, происходят странные вещи?

– В Танфере? Вы шутите, – сказал Кип, но без убеждённости в словах, и переглянулся с Кеванс.

– Вы, скорее всего, слышали неправду, но не от Киры, она была здесь.

Кип и Кеванс одновременно кивнули. Они нервничали, но я чувствовал их невиновность, они не пытались защищаться.

– Происходили нехорошие вещи. Одни люди пытаются их утаить. Другие распускают ложные слухи. Через несколько дней всё может стать ещё хуже, – я рассказал им почти всё, не акцентируя роль Седлающей Ветер. Кеванс не проявила особых эмоций, когда я упоминал её мать.

Палёная вернулась через минуту после ухода Пенни. Она стала делать записи.

Пенни вернулась к дверному проему. Она не кралась и точно не собиралась подслушивать.

– Пенни, можешь принести свои эскизы и портрет Птицы? Будь добра.

Кип заявил:

– Гадкая история, Гаррет. Кира, должно быть, приукрасила.

– Она потрясающая девушка, Кип.

– Знаю. Временами я благоговею, вспоминая, что она не моё разыгравшееся воображение.

Кира были рада, а Кеванс нет, хотя она и не была романтичной соперницей. Она с Кипом стремились поддерживать редкие, как лягушачий мех, отношения мальчик-девочка, при которых они оставались просто хорошими друзьями.

Я, хоть и с опозданием, заметил, что Кеванс одета в женскую одежду. Раньше она всегда одевалась в мужскую. Как девушка, выглядела она хорошо, но ей было далеко до злючки в чёрной коже.

Пенни принесла эскизы и картину. Палёная держала последнюю, пока Пенни разбиралась со своими работами.

– Узнаёте кого-нибудь? – спросил я.

Кеванс задала встречный:

– Моя мать всё ещё здесь?

Я посмотрел на Киру, та прикинулась тихоней, потом на Палёную.

– Мисс Пулар, Седлающая Ветер ещё у нас?

Палёная ответила косым мрачным крысиным взглядом.

– Вполне возможно. Трудно сказать наверняка. Она постоянно влетает и вылетает из окна наверху.

– А почему ты спрашиваешь, Кеванс? – поинтересовался я.

– Я подумала, может, она видела эти рисунки.

– Не знаю. Палёная, она видела?

У Палёной была великолепная возможность убийственно съязвить. Она её упустила.

– Скорей всего, нет. Она не пойдёт в комнату Покойника.

Пенни подтвердила слова Палёной, хотя мы все трое знали, что она смотрела на эти шедевры.

Я заметил, что Кира решает задачу: что будет, если Пенни Мрак перебралась в гостевую комнату, притом, что Неистовый Прилив Света тоже останется здесь.

Я сосредоточил внимание на Кеванс.

Кира не позволила решению уравнения повлиять на её поведение.

Палёная увидела то же, что и я. Она бы улыбнулась и посмеялась, если природа позволила бы ей это. Она заметила:

– Жизнь с каждым днём становится всё сложнее, да?

Кип и Кеванс решили, что это сказано им. Кеванс заявила:

– Мы с Кипом просто друзья и встречаемся, чтобы вместе размышлять. Между нами больше ничего нет, правда.

Кира, кажется, в этом сомневалась.

Мне показалось, факт того, что Кеванс вынуждена объясняться, говорит о происходящем у неё в голове.

Я почти не сомневался, что в прошлом их отношения были дружескими со своеобразными преимуществами, когда два невероятно умных, но социально неподготовленных ребёнка пробивались через бурю полового созревания.

А в нынешнее время Кип плёлся по следам своего, практически забытого, наставника.

Наставник Кипа рискнул и сменил тему:

– Твоя мать отчаянно боится за тебя, Кеванс. Донесения Спецов выглядят доказательством твоего участия в недавних злодействах.

У неё великолепно получилось выглядеть неприятно удивлённой.

Я рассказал ей, что нашли Палёная и Седлающая Ветер в городе эльфов. Палёная дополнила то, что я пропустил. Жаль, что Покойник спит и не может отфильтровать секреты, которые я взболтал со дна русла сознания Кеванс.

– Они нашли твоего плюшевого медведя и кое-какие другие вещи, – тут я решил закинуть удочку. – Ваши сетки для волос больше не действуют.

Кип заверещал, как будто я отдавил ему пальцы на ноге:

– Этого не может быть!

– Ещё как может. Старые Кости умеет приспосабливаться, если у него есть время подумать. Я хочу подчеркнуть, вы не сможете ничего скрыть от Его Милости.

Пенни ухмыльнулась, смотря при этом мне прямо в глаза.

Кип, похоже, хотел удариться в панику. Кеванс была испугана меньше. Палёная одарила меня недовольным взглядом, решив, что я только что потратил впустую наше ценное преимущество.

Кеванс сказала:

– По описанию походит на место, где я скрывалась после наших заморочек с жуками. Я жила там почти год.

Кип встрял в разговор с довольно хорошим описанием этого места. Очевидно, бывал там. От этого он не стал лучше в глазах своей рыжеволосой подружки. Рыжая была не в курсе.

Кира промолчала, но было видно, что её больше устраивает тёткин мужчина, имеющий подруг, чем столкнуться с подобной ситуацией самой.

Кип сболтнул лишнего, но не понимал этого.

Дружба Кипа и Кеванс никогда не будет устраивать Киру.

– Итак, вы не знаете этих людей?

– Нет, – уверенно сказала Кеванс.

Кип с сомнением покачал головой. Он был не так уверен.

– Кажется, я припоминаю её.

За что и получил по тычку с обеих сторон.

Кира сама рассказала:

– Кажется, я видела девушку раньше.

– Она была перед домом в ту ночь.

– Я знаю. Я только мельком видела тогда. Она была похожа на неприятности.

– Она ими и была, я на своей шкуре почувствовал.

Кира кивнула на рисунки Пенни.

– Я сказала «неприятности», имея в виду, что она похожа на одну из тех блондинок, которые получили всё, к чему тянулись их ручонки, как только отрастили комплект сисек.

Прозвучало это грубо и немного лицемерно. Кира Тейт была одной из тех девушек, пока у неё не возник психический дефект, который связал её с Кипом.

Она сказала:

– Я, возможно, видела её, когда мне было около двенадцати лет. Некоторые девочки постарше обзывали меня доской, – несколько веснушек у неё на щеках покраснели. – Их заводиле было лет шестнадцать или семнадцать и ей очень везло. Рисунок отчасти похож на неё.

Прозвучало как догадка наобум.

– Ты должна как-то тщательно изучить это с Покойником. Выяснить время и место, поработай от души.

Палёная сделала у себя пометку.

Старые Кости мог разобраться с этим за считанные секунды.

– Если вы считаете, что это того стоит, то, наверное, стоит с этим разобраться. У меня хорошая память на тех, кто дурно обращается со мной, – сказала Кира.

Я надеялся, что Кип услышал её.

Хоть его грех и состоял в недомолвке, а не в свершении какого-то поступка, если он испортит отношения с Кирой, это произойдёт из-за полного невнимания.

Я предложил подросткам:

– Давайте обратим внимание на мужчину. Он, возможно, является главарём воскресителей. Кто-нибудь из вас знает о нем хоть что-то?

Опять без толку, хотя уверен, Кеванс заметила сходство с Баратом Алгардой. Она продолжала украдкой поглядывать на портрет.

– Рухнула ещё одна надежда. Кеванс. Кип. Пожалуйста, расскажите мне о складе в Квартале Эльфов.

Кира взглядом дала понять Кипу, что тоже хочет знать больше.

Кеванс всё это уже надоело.

– Как и говорила до этого, я пряталась там около года, и ушла, когда почувствовала, что можно не скрываться больше.

– Меня интересует не это. Зачем ты пряталась там? Это далековато для ребёнка с Холма.

– Я бывала там прежде, с бабушкой. Он принадлежал ей. Он пустовал и начинал разваливаться. Полагаю, она продала его, но никто никогда не пользовался им.

Я мысленно прикинул. Кара родила Кеванс в очень молодом возрасте. Мать Кары умерла, когда та была ребёнком. Я встречался с её призраком. Кеванс, скорее всего, говорила о матери Барата Алгарды.

– Случалось ли что-то необычное, пока ты была там?

– Ничто общего с тем, из-за чего вы суетитесь.

Кип поддержал её:

– Я часто тайно приносил ей еду и всё остальное. Тогда там было мрачновато.

– Палёная, пометь, надо узнать у Генерала, если его колдуны-криминалисты пробежались по тому складу, то, что они выяснили о стеклотаре.

– Ты уже спрашивал. Он ответил, что его отстранили от дела.

– Всё равно. Они с Шустером в любом случае не отступят. А если им удастся повесить расследование на нас, то будут совсем счастливыми.

– Мы не должны обсуждать это сейчас.

Нет. Я должен вцепиться в глотку подросткам. Они становились всё увереннее, потому что начинали склоняться к мысли, что Покойник спит.

Я многозначительно посмотрел на Палёную. У меня закончился арсенал, когда дело дошло до допроса детишек.

Палёная поняла.

Она вышла из-за стола и покинула комнату. Через мгновение с помощью Пенни появился Морли. Он устроился на складном стуле и уставился на Кеванс сбоку. Он лучше, чем я, понимал мимику женщин.

Доллар Дан, который должен был быть на кухне с Дином, загородил дверной проем. Он при желании мог выглядеть поразительно устрашающе. Но он не был осадным орудием Палёной, нацеленным на оказание давления.