Текст книги "Приключения Гаррета. том.2"

Автор книги: Глен Чарльз Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 160 (всего у книги 181 страниц)

14

Мы были одиночками. Все трое. Морли сражался изо всех сил, пытаясь убежать от своих кошмаров. Я блуждал в царствах страха, где безграничная любовь к другу могла стоить мне всего, чем я дорожил. Белинда сидела рядом на кушетке. Мы прислонились к двери. Она ушла в себя так глубоко, что я сомневался, сможет ли она вернуться. Возможно, она пыталась найти там Морли и вернуть его домой.

– Я не успела туда вовремя, – вдруг брякнула она.

– Что? Куда? Вовремя к чему?

– В книжную лавку Изюминки. Чтобы схватить Поляка Тимми.

Нет смысла поправлять её. Сердце её теперь на месте, пускай оно и странной формы, жёсткое и холодное.

– Сделал ноги, да?

– Прямиком в Аль-Хар. Свистуны меня обскакали.

– Они с каждым днём всё расторопнее. Тяжёлые времена для нас настали.

– Некоторые ещё ценят щедрые подношения.

– Приятно слышать. Ты узнала что-нибудь интересное?

– Поляк сказал, что его визави была женщина.

– Чёрт, ты смотри-ка. Ты брала уроки? Визави?

– О, да, посмотри-ка. Я, чёрт подери, умная, почти как твоя крысючка.

– Я слишком устал, чтобы пререкаться. Мне с рыжими мороки хватает.

– При встрече с этой ты слюнями изойдёшь, если Тимми не врёт.

Не многие решаются лгать, когда попадают в Аль-Хар, ведь правда – единственный ключ к выходу оттуда.

– Больше никаких рыжих.

– Я говорю, она горяченькая, а не рыжая. Молодая, с актёрской жилкой. Поляк сказал, она носит облегающий костюм из чёрной кожи.

– А ты шалунья.

– Не я, балбес. Я завязала. У меня пообвисло много где, чтобы мне такое шло.

– Я знаю, – уступил Гаррет Златоуст и даже не понял, что влез ногами в душу.

– О, да. Вот за это я тебя и люблю. Ты говоришь самые приятные вещи.

– Как бы я хотел, чтобы весь ваш род мог обходиться без них. Не успеешь завести разговор о погоде, будь она неладна, как он оборачивается…

– Гаррет, закругляйся. Слова Поляка могут означать, что у нас есть проблемы посерьёзней.

– Я слушаю.

– Единственный свидетель нападения на Морли сказал мне, что хорошо сложенная девушка в облегающей чёрной коже командовала существами, которые пырнули его. У нее было с кубометр густых светлых кудрей. Девица же, встречавшаяся с Поляком, была коротко стриженой брюнеткой с глубокими карими глазами. О глазах блондинки ни слова.

– Существа?

– Мужчины в обтягивающих шерстяных костюмах с большими серыми яйцами вместо головы.

– Что же ты раньше молчала?

– Как я тебе расскажу, если сама тогда не знала?

Я понял.

– Встреться с Рохлей и Саржем. Может они знают, чем он занимался? – она не ответила. Я только что сморозил чушь.

– Они ничего не знали, – догадался я.

– Вы правы, сэр. Морли вышел из «Виноградной лозы» после затянувшейся бурной игры. Больше они его не видели. Вот и всё, что они знают.

Я без труда поверил в это. Это же Морли, блин, Дотс, абсолютный единоличник.

– Полагаю, всё, что мы можем сделать, это набраться терпения и надеяться, что он даст нам что-нибудь, когда очнётся.

– Да ты просто гений, Гаррет. Я так рада, что у Морли и меня есть такой друг.

– Я парень особенный в своём роде.

15

Когда я проснулся, солнце уже встало. Встала и королева преступности, причём в хорошем настроении, несмотря на то, что была застигнута за неизящным процессом сидения верхом на ночном горшке.

– Смотри туда, – показала она.

– И что я должен заметить?

– Мы задёрнули шторы и закрыли окно.

– О.

Занавески были отдернуты, окно поднято на четыре дюйма, а подоконник блестел от добавившейся высохшей слизи.

– Мне никогда не нравились окна, которые ездят вверх-вниз.

– Не знаю, почему я проснулась именно в тот момент. Мне это без разницы. Но когда я открыла глаза, то увидела, как что-то похожее на питона протискивалось сквозь щель. Оно пролезло уже на ярд внутрь. Думаю, оно ползло за Морли.

Я аккуратно обогнул её и подошёл к окну, чтобы рассмотреть его поближе. Это дало ей время вернуться в достойное положение.

– Большая змея? Да?

– Не совсем. Ты-то видел по-настоящему гигантских змей, когда был на островах. Вряд ли ты был бы поражён, но для меня она была огромной.

– Она скрылась, как только поняла, что ты не спишь.

– После того, как я треснула раз двадцать твоей дубинкой.

Она роскошная, замечательная и губительная женщина, но совсем не эксперт в области травматического индивидуального оружия самозащиты. Заурядная дубинка – не мой выбор.

– Почему ты не разбудила меня?

– Я орала. Ты даже не перевернулся. А потом я была занята выколачиванием слизи из этой чертовщины.

– Надо было ткнуть меня палкой.

– Я отвлеклась. Не подумала об этом, – это как раз в ее характере. Она почти никогда не попросит о помощи, даже когда у нее нет выбора. Это происшествие с Морли вызывало удивление.

– Хорошо. Расскажи мне, как все произошло. По порядку. Досконально.

– Я уже рассказала тебе. Там была та штука типа змеи. Я колотила её, пока она не попятилась. Блестящая дрянь – это то, что осталось от нее. И да, я понимаю, мы должны перевезти Морли как можно быстрее, потому что не можем полностью защитить его здесь.

Морли издал какой-то звук. Я решил, что он хочет что-то сказать. Я ошибся. У него были трудности с мокротой.

– Это ведь хороший признак?

– Думаю, да, – на несколько секунд Белинда стала женщиной, которой могла бы быть, выбери она себе других родителей, и не будь она отпетой социопаткой.

– Ты кого-нибудь здесь приставила кроме меня?

– Снаружи. Ты – мой парень внутри. Ты единственный, кому я доверяю.

Кто-то тихонько постучал в дверь. Я не удержался:

– Пароль?

– Как насчёт «завтрак», придурок? – послышался голос Диди.

Белинда подобрала мой головолом и приготовилась размозжить голову самозванцу, которому хватило ума сымитировать говор Диди.

Я убрал миску и кувшин с ночной тумбочки. Диди поставила туда свой поднос. Она обернулась к Дотсу.

– Получилось! Он выглядит на тысячу процентов лучше. Идёт на поправку. С ним всё будет в порядке, – она запрыгала и захлопала в ладоши как девчонка моложе Страсти, а потом унеслась.

– Что это было? – спросил я.

– Не знаю, и, может, оно и к лучшему.

Я не имел в виду связь Диди с Морли. Я имел в виду Диди и Исчадие Ада. Но подумав, решил, что Белинде ни к чему знать о служащих, находящихся так далеко вниз по пищевой цепочке, что они вели дела напрямую с людьми, чьи деньги питали мотор Синдиката.

– Она принесла еды, которой хватит и нам, и нашим воображаемым друзьям детства. Давай порубаем немного, – я не ел с тех пор, как покинул Макунадо-стрит.

Диди вернулась со Страстью до того, как мы закончили. Страсть набросилась на меня.

– Манка была не для вас!

– Чего?

– Каша, придурок! Это для него. Для вас что потяжелее.

Воображаемые друзья, наверное, сразу всё поняли. Я же не узрел ничего, что можно было посчитать за плотный завтрак.

– Из того, что тут было, больше всего на настоящий завтрак…

Белинда сжала мой левый локоть. Крепкая хватка для девушки.

– Гаррет, твоя работа: держать рот на замке, выглядеть прилично и ломать ноги любому, кто попытается навредить Морли.

С двумя из трёх я справился бы с закрытыми глазами, но длинный язык был моей вечной проблемой.

– Белинда, молчание – это слишком сложно, – я всегда переполнен словами, которые мечтают вырваться на свободу. Некоторые даже свёртываются в разумное… нечто.

16

Хорошо, что Страсть и Диди посвятили себя заботам о Морли. Я всё думал, во что бы это стало мне кормить его, когда они закончили и занялись уборкой последствий приёма пищи и питья человеком в бессознательном состоянии.

Надо было обмыть его и сменить ему постельное бельё. Я полностью открыл окно на время процедур.

– Надо влить в него побольше воды. У него жар, но он не потеет, как положено, – сказала Белинда.

Что она знает о лихорадках и потоотделении у тёмных эльфов? Я пожал плечами. В последнее время я принял за правило не интересоваться делами мисс Контагью.

Кто-то скажет, что я принял за правило не интересоваться никем из тех, у кого отсутствуют рыжие волосы.

Интересно, как дела у Тинни.

– Я наелся. Раз уж вы все здесь, схожу, посмотрю, что в округе происходит, – сказал я.

Белинда хмуро на меня посмотрела.

– Не бойся. Не сбегу, – я забрал свою палку и вышел, просто чтобы размять ноги.

Наблюдателей Белинды искать не пришлось. Все меня признали. Они были с нею, когда она забрала меня на Фабричном спуске. Им нечего было сообщить мне. Двоим из них было так скучно, что они готовы были говорить о чём угодно и с кем угодно.

Последний, однако, трепаться не собирался. Он видел что-то интересное. Что-то интересное тоже видело его. Выглядел он так, будто кемарил на верху лестницы, ведущей в подвал. Он был мёртв уже достаточно долго, чтобы остыть.

Несколько лет назад это совершенно не тронуло бы меня. Тогда каждая ночь давала урожай трупов для утренней жатвы. Но теперь наш огромный город по уши увяз в муках перемен. Трупы перестали быть нормой жизни. Веялки директора Релвея суровы.

Я изучал место преступления умом и чувствами, притуплёнными временем. Этот был не из экипажа Белинды. Он умер без борьбы, значит, его не насторожило приближение того, кто его прикончил.

Я перешёл к стене под окном Морли.

Стена была из красного кирпича. Она блестела. Высохшее нечто было и на мостовой. В нескольких футах к югу от блестящего следа лежала кучка козьих катышков. Мухи пировали.

Я подивился тишине в округе. Высшее руководство «Огня и льда», должно быть, знает настоящие имена некоторых своих состоятельных клиентов.

Истинные имена полезны не только в чародейских играх, они неоценимы в политике и при шантаже. Даже при пассивном использовании они гарантируют исполнение местных общественных работ и соответствующее присутствие органов правопорядка. Или отсутствие.

Улицы были хорошо отремонтированы. Ночные светильники на месте и исправны. В поле зрения не было ни одной красной фуражки.

Не было видно вообще никого. Это объясняло, почему мертвец остыл без шума и гама.

Я сделал второй круг к наблюдателям Белинды. Затем вернулся отчитаться.

Диди и Страсть уже закончили. Я встретил их в коридоре. Я нашёл Белинду сидящей на краю кровати Морли и держащей его за руку. Она дёрнулась, отстранилась и слегка виновато посмотрела.

Я не придал этому внимания.

– Вроде бы идёт на поправку.

– Ты неважно выглядишь. Что случилось?

– Кто-то убил твоего человека, который следил за окном. Если хочешь глянуть, посмотри направо, на той стороне улицы у спуска в подвал примерно в сорока футах отсюда.

Белинда посмотрела.

– О, теперь вижу его. Он как будто спит.

– Именно поэтому никто не обращал внимания, пока я не попытался разбудить его.

В мгновение ока Белинда из встревоженной превратилась в грозную. Она кивала, уставившись на мертвеца. Тела и части оных очень скоро подмочат статистику тяжких преступлений директора Шустера.

– Дай угадаю. Те идиоты ничегошеньки не видели.

– Нет. Видели. Но пришлось опросить их дважды. Они только думали, что ничего не видели. Но как только услышали, что их друг мёртв, они вспомнили проходившую старуху с тележкой и козой, направлявшуюся к центру города.

– В чём подвох? Я не в том настроении, чтобы играть в угадайки.

– Ей потребовалось больше часа, чтобы добраться от парня на севере до парня на юге. А должно было хватить пяти минут. Парень, увидевший её первым, сказал, что слышал, как она идёт. А человек на южной стороне сказал, что вообще ничего не слышал. Бум, и она уже там. Она напугала его. Он сказал, что от её тележки несло.

– И всё?

– И всё.

– Когда я смотрела, никакой тележки не было. После того, как я побила то существо твоей дубинкой.

Я встал к окну.

– Если она была рядом со стеной, ты и не увидела бы её.

– Схожу, принесу принадлежности для письма.

– Э-э…

Она опередила меня.

– Мне надо отправить записку Пулар Палёной. Предложение работы.

– Но… – я не хотел, чтобы мою маленькую крысючку впутывали во что-то смертельно опасное. Только не опять.

Белинда быстро набирала ход, когда у нее была цель. Она вернулась со всем необходимым для написания письма прежде, чем я закончил оценку улучшения состояния Морли.

– Я взяла побольше бумаги. Я напишу от себя письмо, чтобы Палёная передала его Джону Растяжке. Возможны работы по субподряду.

Она была в красной зоне. Кому-то будет больно.

Я надеялся, что не ей. И не Морли. А особенно, не мне.

– Мне тоже надо отправить записку Тинни.

17

Я, в самом деле, написал письмо. Когда я закончил, мне показалось, что это напрасно. Я не стал его отправлять. Тинни знала, что происходит. Что бы я ни сказал, она не передумает.

Моя любимая стала непоколебима в своих позициях. Она не позволяет фактам вставать на её пути к принятию решений. Мои друзья думают, что это моя вина. У нас с Тинни была длинная история. Если я встану на дыбы, она прекратит отношения. Но я спускаю всё на тормозах, потому что так легче жить.

Предполагалось, что я буду охранять кого-то, кто не числится в живых, в укрытии, куда никто не подумает заглянуть. Но тот, кто организовывал убежище, не преуспел в этом. Кто-то уже проверил окно. Охранник лишился жизни.

Затем, едва ли спустя час после ухода Белинды, в комнату, не суетясь, вошёл последний, кого я хотел бы видеть.

Диди и Страсть были со мной. Диди не сводила с Морли своих слишком юных глаз, а Страсть строила планы, как взять верх над матерью, когда Морли очнётся.

Я бывал в странном положении, но не в таком, когда мать выглядит моложе своей дочери и ведёт себя соответственно, причём обе, будучи дамами определённой профессии, неистово боролись и отчаянно стремились получить одобрение человека, на которого претендовала скверная женщина, стоящая гораздо выше их в пищевой цепочке.

Я как раз закончил заколачивать окно гвоздями.

– Лучше некуда, Гаррет. Хорошая работа, – услышал я мягкий шорох ног по ковру в коридоре. Я обернулся.

Вошёл Дил Шустер, директор собственной персоной. Внушающий страх стремительный меч закона, постаревший и ещё больше потрёпанный, чем когда я видел его в последний раз. Я слышал, что он больше не покидает Аль-Хар. Слишком многие снаружи хотят переломать ему кости.

Это был мелкий и уродливый парень. Когда-то давно один нахальный гном взобрался на его фамильное древо и сорвал запретный плод. Кроме того, члены Других рас вносили свой вклад в течение поколений.

Шустеровы подчинённые были слишком хороши. О его прибытии возвестил только шорох туфель по ворсу ковра. Оглянувшись, он сказал:

– Как я и ожидал. Дамы, заканчивайте свои дела и уходите.

Они понятия не имели, кто это. Я сказал им:

– Все в порядке. Он не враг.

Нахмурившись, в неуверенности они побрели в дом, набитый красными фуражками.

Шустер осмотрел Морли.

– Трудно поверить.

– Неудача может подловить любого. Что вас привело сюда ни с того, ни с сего?

– Надежда, что смогу узнать здесь что-то полезное насчёт проблемы, которая начала доставать меня почти сразу, как ты отошёл от дел, – его тон и манеры были будничными. Он был спокойнее, чем когда я последний раз видел его.

– Вы хоть понимаете, где вы? В чьё заведение вы явились без приглашения?

– Меня это не волнует. Её и мои интересы в текущий момент совпадают. Впоследствии я, скорее всего, покончу с ней.

– Хорошо быть уверенным. Но вы ведь, сэр, умрёте молодым. А когда это случится с вами, вы так и не поверите, что это произошло.

Шустера это ни расстроило, ни смутило. Я даже, вроде, почувствовал жалость к нему. Правда, я толком не понимал, что и сам говорю.

– Какое-то время, Гаррет, ты был вне гущи событий. Парадигмы сместились.

– Много жертв? Много порчи собственности? – я не очень понимал, что такое эти парадигмы. Похоже, объяснять он не собирался. – Рад за вас. Но что насчёт здесь и сейчас?

– Давай заново по порядку. В данный момент меня не интересует, что мистер Дотс будет делать со своей жизнью. Мне неинтересна даже падшая мисс Контагью. Меня интересует установление контакта с тем или чем, по чьей вине мистер Дотс в таком состоянии.

– Зачем вам это?

– Я поклялся защищать Короля и Корону. Где-то там замышляют напасть на обоих. Твой друг мог наткнуться на это.

Так. Он чувствовал угрозу, потому что не был властен надо всем, что происходит в нашем чудесном городе.

Мы поговорили, хотя и без особого толку. Спустя полчаса мы разошлись, и я думал, что встреча никому из нас пользы не принесла, пока не осознал, как сильно я сдал.

Он узнал многое, прислушиваясь к тому, что я не говорил. Например, я не спросил, что он узнал от Джимми Польки. Значит, я уже знал, несмотря на то, что вынужден был сидеть на месте, не встречаясь ни с кем снаружи, кроме Белинды.

Карлик проник за кулисы моих мыслей.

Немного погодя, я достаточно успокоился, чтобы уразуметь, что Шустер приходил поудить рыбку. Ему позарез нужна информация о чём-то, что глубоко беспокоит его, а я ничем не помог ему, несмотря на всю свою честность.

Команда Шустера покинула «Огонь и лёд» группами по очереди, заботясь о защите директора. Так сказала Страсть, внеся обед после ухода страшного маленького человека. Я ненавидел себя за идиотскую реплику насчёт групп, сказанную девушке её возраста, и в то же время мне было обидно, что девушка её возраста считает плохой шуткой парня моего возраста.

Но она могла с коровьими глазами ухаживать за Морли Дотсом, думая, как это прекрасно, что ей поручили менять пелёнки тёмного эльфа-сорванца, который намного старше меня.

Страсть была равнодушна к человеку по имени Гаррет. Основой нашего взаимодействия служил Морли. Она призналась, что понятия не имеет, кто он на самом деле. Однако, Диди могла знать. Обиженный парень внутри меня спросил:

– Так чего же вы пускаете слюни над ним?

Она резко поднялась в моих глазах. Поразмыслив над моим вопросом, она сказала:

– Я не знаю. Не могу логично объяснить это. Может, он чародей?

– Твоя догадка удачнее моей. Ты женщина. Я так и не смог понять. Может, он запах такой издаёт, потому что вегетарианец.

– Сомневаюсь. Так или эдак, но я, скорее всего, просто соперничаю с Диди. А у него захватывающая репутация. Он крутой, красавец и имел связь с известными женщинами. Даже если всё остальное убрать, остаётся ещё голое любопытство: чего такого особенного нашли те другие?

Я с недовольством вспомнил, как Морли однажды сказал мне, сколько сил он угрохал на свою репутацию. Создавая и распространяя её, он гарантирует себе бездонную прорву девиц, которым интересно знать, из-за чего весь сыр-бор. Он настаивал на том, что всё было без подвохов. При этом он даёт поблажки, так что женщины могут преследовать свои озорные желания.

Страсть закончила работу. У неё не было предлога болтаться тут. Она ушла без извинений, прощаний и с неразбитым сердцем.

Я захлопнул дверь и придвинул к ней раскладушку. Прилёг вздремнуть на пару-тройку часов, а затем снова встал, воспользовался ночным горшком и проверил окно.

Оно было всё ещё заколочено.

С другой стороны, оно стеклянное. Стекло можно разбить.

18

Звук шёл от кровати. Я отбросил антологию шедевров Джона Спасителя. Я решил, что Морли давится.

Он и давился. Словами. Глаза открыты, он пытался говорить.

У него были дикие глаза. Его не занимало, где он, и что происходит. Последнее, что он помнил, это как его пырнули. Моё присутствие не помогало. Он не узнавал меня.

Время было на моей стороне. Он никуда не собирался. На это у него не было ни сил, ни воли. Он чувствовал каждую рану. Ему хватило одной попытки приподняться, чтобы ясно представить себе, как он проведёт следующие несколько недель.

Он едва не кричал. Ему не хватало громкости, чтобы сюда сбежался весь дом. Он лежал, тяжело дыша, пытаясь прийти в себя. Наконец он узнал меня.

– Ты всё-таки достал кого-то немного чересчур. Наверное, возложил свои благословения не на ту жену или дочь.

Он выдал звук, означающий отрицание.

– Тогда это бизнес, или прошлое дало о себе знать.

Он не ответил. Он задумался. Так как сейчас он вроде бы стал честным ресторатором, я предположил, что он перебирал в памяти связи.

Он продолжал молчать.

Стоит ли мне отложить идею о мстителе из прошлого? Несколько ещё были живы и представляли угрозу. Морли, которого я знавал в молодости, не оставлял живых врагов.

Он провалился в сон, затем проснулся несколько часов спустя всё ещё не в состоянии говорить. Он дал мне понять, что хочет пить.

Он спал, когда Диди и Страсть пришли для вечерней приборки и кормёжки. Я не стал делиться хорошей новостью. Я хотел побыстрей от них избавиться.

Мисс Ти заглянула во время уборки, но ушла, ничего не сказав.

Морли ушёл в продолжительную глубокую спячку. Когда Джон Спасение осточертел мне – пока я читал, мне всё время слышался его раздражающий, ноющий, скрипучий голос – я притушил лампы, растянулся на кушетке и тоже отправился на боковую.

В какой-то момент я наполовину проснулся со смутным ощущением, что Морли пытается что-то сказать. Очень механически и столь же понятно, как горький пьяница, он бормотал на своём родном языке. Вскоре я проснулся окончательно от того, что мне показалось, будто нечто пытается открыть окно. Стекло треснуло. Рама скрипнула.

За вспышкой и взрывом снаружи последовали вопли и крики. Потом пронзительная трель свистков гражданской гвардии. Я ничего не увидел, когда подошёл к окну. Света не было. Была густая мгла.

Больше я ничего не услышал, пока ранние пташки – Диди и Исчадие Ада – не разбудили меня, гремя дверью по кушетке.

Исчадие Ада. Ух. Какое изумительное имя. Но я буду уважать её выбор и называть её Страстью.