Текст книги "Жар костей не ломит (СИ)"

Автор книги: Артем Углов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 40 страниц)

Глава 16 – Василий Иванович

– Василий Ива…

Уши заложило от протяжного гула, словно валяюсь в транспортнике, обмотанный веревками и тряпками. Палубу самолета трясет от нагрузок – резкий крен вправо. Пытаюсь вскочить, удержаться за трос, натянутый вдоль борта, но пальцы ловят лишь воздух. Мир вокруг кружится, мельтешит и я заодно с ним. Мы падаем… Падаем прямо в океан!

– Василий Иванович, успокойтесь, – слышу знакомый голос за темной пеленой. Чувствую, как сильный руки настойчиво давят на грудь. Подчиняюсь им и снова опускаюсь в мягкую постель. Нет, мы не летим транзитом через Индию на стареньком Илюше. И под нами не мировой океан, а всего лишь смятая простыня. Как же хреново, а… Пытаюсь дышать, с сипением втягивая густой воздух. Ощущаю треклятый жар песка, напрочь забивший поры. Он колется, жжется, требуя до крови расчёсывать кожу. И я бы непременно расчесал, только вот сил нет. По лицу струятся капельки пота – солоноватая влага, не приносящая никакого облегчения.

Мысленно прошу пить и о чудо, Вселенная услышала мои мольбы. Голову приподнимают все те же сильные руки. Сухие губы прилипают к краю стакана, наполненного водой… холодной и вкусной. Глоток за глотком – слышу, как жидкость с бульканьем проваливается в пищевод.

– Ложитесь, вам нужно отдохнуть, – прохладная ладонь Дианы оказывается на лбу. Длинные пальцы шевелятся, заботливо поглаживая кожу.

– Снова треклятый сон…, – выдаю на одном дыхании, – Малого наберите.

– Я позвоню Никите. Только лежите, не вставайте.

Смешно… Куда я на своих культяпках, даже с дивана самостоятельно подняться не смогу, разве что змеей проползу по полу.

Перед глазами мелькнул образ длинной чешуйчатой твари. Кажется, что-то такое видел во сне, но картинка слишком нечеткая, расплывчатая. Серыестены допросной… В центре комнаты стоит командир, обряженный в нелепую гавайскую рубашку. Почему нелепую? Да потому что не существует в природе «алоха» с длинными рукавами, но у Дока появилась одна такая пару лет назад: то ли бывшая супруга купила, то ли подарил кто. Он в этой рубахе щеголял по большим праздникам, когда собирались отрядом на барбекю. Глухие стены тюрьмы… ожесточенный спор…

Странный получился сон, абсолютно не запоминающийся. Лишь обрывочные образы витали в голове. А еще я не видел Малого, хотя по законам кооперативного режима он обязан был быть рядом. Может это всего лишь обыкновенный кошмар? Сейчас вернется Диана и скажет, что нет поводов для волнений.

И Диана действительно вернулась, только совсем с другими новостями.

– Никита не берет трубку, – растерянным голосом сообщила она.

– Как не берет?

– Длинные гудки, а потом вот…, – девушка протянула телефон, словно пыталась переложить вину на бездушный аппарат.

Твою дивизию… Только сейчас обратил внимание, что на Диане толком ничего не надето. Короткая майка, демонстрирующая плоский живот с темнеющей впадинкой пупка и полоска ткани, по женскому недоразумению называемая трусиками. Девушка, заметив мой пристальный взгляд вдруг смутилась. Сделала неловкий шаг назад, спешно прикрываясь руками. Было же просторное худи, безразмерные штаны… И ты тоже хорош Василий Иванович, нашел время и место для любования девичьим телом. Еле-еле откачали, а все туда же.

Поморщившись от боли и заодно от нелепости сложившейся ситуации, я процедил сквозь зубы:

– У вас есть номер матери Синицина?

– Нет, но я могу найти через школьную базу данных.

– Не утруждайтесь, у меня записан. Возьмите телефон с кресла… поверх одежды лежит, – выдав длинную тираду, я едва не задохнулся. Пока переводил дыхание, откинувшись на подушку, девушка нашла сотовый. Ввела код разблокировки, согласно продиктованным цифрам и открыла адресную книгу.

– Синица-манты, Синица-вечерок, Синицына, – начала она перечислять контакты.

– Стоп! Последнее.

Хоть бы получилось… Должно получиться.

Диана Батьковна – молодец: собралась и включила строгую училку, когда это действительно было необходимо. Убедила незнакомую женщину встать и разбудить сына посреди ночи. Я бы так не сумел. Да никто бы не сумел, мало ли придурков звонит с незнакомых номеров, с целью пошутить или развести на бабки. И вроде бы не сказала ничего особенного, лишь общие фразы. Может в педагогическом учат зомбировать людей? Потому как было в нотках ее голоса нечто надежно-успокаивающее, звучащее как мантра. Подействовало даже на меня, старого вояку: пульс пришел в норму, дыхание выравнилось. Когда девушка обратилась ко мне, я уже ни о чем не беспокоился. Окружающий мир пришел в гармонию с сознанием и телом. Ровный вдох и выдох… Мысли, плывущие облаками по синему небу – медленно и неторопливо.

– Василий Иванович!

Веки дрогнули, пропуская тонкую полоску света.

– Никита хочет поговорить с вами.

– Потом.

– Он говорит, это важно.

– Подождет.

И я снова закрыл глаза. Вот что значит молодость организма. Мне каждое слово дается с трудом, а этот только проснулся и уже готов болтать направо-налево. Диана продолжила беседовать с Малым. Долго говорила – я толком не слушал, пытаясь окончательно расслабится и заснуть. Самое действенное средство после жесткой встряски.

Увы, но сознание то и дело выскакивало на поверхность, покачиваясь ярким поплавком на волнах реальности. Я слышал, как Диана положила телефон на стол, закончив разговор. Потом долго возилась в гостиной, шлепая босыми пятками по голому полу. В углу несколько раз щелкнула батарея отопления. Надо будет завтра спуститься в подвал, проверить давление в котле. Заодно температуру убавить, а то жара в доме стоит невыносимая. Из-за чего некоторые особы совсем распоясались: в нижнем белье разгуливают, видом своим смущают.

Сознание тут же охотно откликнулось, нарисовав образ полураздетой учительницы возле школьной доски: очки в тонкой оправе, белая ткань расстегнутой на все пуговицы рубашки, и узкая до неприличия юбка, обтягивающая упругие ягодицы. Взгляд строгий и требовательный – ждущий ответа, в руках тонкая указка… А потом забурчало в животе. Здрасти, приехали! А этому чего не хватает?

– Я разогрею ужин, – послышался женский голос.

Глаза сами собой открылись. Расплывчатая тень собралась в силуэт девушки, сидящей в кресле напротив. Диана не стала подниматься наверх, а удобно устроилась в гостиной с книжкой в руках. Надо признать, реальный образ девушки по степени сексуальности не уступал вымышленному: вытянутые голые ноги, торчащие соски под тканью майки. Прямо не девушка – картинка на фоне горящего искусственным огнем камина.

– Ужин не надо.

Но девушка не послушалась. Легко вскочив, зашлепала босыми пятками в сторону кухни. Громко хлопнула дверцей холодильники. Спустя минуту заработала микроволновка, звякнули извлечённые из шкафчика столовые приборы. В воздухе отчетливо запахало жаренным мясом со специями и спиртным.

– Серьезно? Вы хотите напоить больного вином?

– Обойдетесь.

Повернув голову, я увидел девушку возле кухонной стойки. Две аппетитные булочки, чуть ниже спины, заманчиво покачивались в такт ходьбе. Да что ж такое-то… Они прям преследуют меня сегодня: и в фантазиях, и наяву. Бабы у тебя давно не было, Василий Иванович, вот и таращишься на девку, словно перезрелый школьник постпубертатного периода.

С трудом отведя взгляд в сторону, я уставился в окно – белые сугробы на фоне черного неба. Если бы не Диана Батьковна, обязательно бы заснул. Поворочался бы с полчасика и задремал. Что я, организм свой не знаю. А теперь вот мучаться… И ведь не выгонишь ее, не заставишь уйти в свою комнату. В ней этот самый – материнский инстинкт проснулся. Теперь будет играть в сиделку, заботиться о занемогшем Василии Ивановиче. А Василий Иванович бодрячком: осталась лишь небольшая сонливость и легкое покалывание в затянувшейся на боку ране.

– Хозяин этого дома, очень романтичный мужчина, – певучий голосок Дианы долетел до ушей.

– С чего вы взяли?

– Только романтичный человек будет держать столик для завтрака в постель.

– Да? А я думал это ступенька, чтобы дотянуться до верхних полок.

– Василий Иванович! – девушка обернулась, изобразив строгий взгляд. – Не пытайтесь казаться глупее, чем есть на самом деле. Я уже давно обратила внимание на вашу привычку играть в туповатого простачка. В этакого неотёсанного мужлана из заброшенной деревни. Никита и тот не ведется.

– Малой – это да, это показатель!

– Что вы вечно на парня наговариваете. Между прочим, Синицын всегда за вас горой, и постоянно защищает в наших с ним спорах.

– И часто вы с ним спорите?

– Бывает иногда… Василий Иванович, подвиньтесь, – девушка замерла напротив дивана со столиком в руках. Пришлось спешно освобождать место. В последнюю секунду я вдруг вспомнил, что сплю голым. Успел схватить край одеяла и натянуть на культяпки, прикрыв причинное место. А девушка как ни в чем ни бывало уселась рядом. Прижалась горячим боком, демонстративно закинув голые ноги на пуфик. Хотя совсем недавно краснела и смущалась, пытаясь прикрыться ладошками. Ее щеки и сейчас пылали алым цветом, только совсем по другой причине. В воздухе витал стойкий запах алкоголя, а на столике стоял ополовиненный бокал вина.

– Две тарелки не поместились, поэтому будем есть с общей. Вы же не против?

И оп – вилка в девичьих руках ловко наколола небольшой кусочек мяса. Следующей жертвой была выбрана долька помидора, лежащая на самом краю. Чтобы добраться до неё, неугомонной соседке пришлось наклониться, придвинуться еще ближе, прижавшись мягкой грудью к моему плечу. Ноздри защекотал едва уловимый аромат парфюма. А еще от неё пахло горячим женским телом: сбивчивое дыхание, напряженные мышцы, капельки пота, стекающие по ямочке меж ключиц – чего нет в действительности, фантазия сама дорисует.

– Диана Ильязовна, не хотите одеться? – я попытался в максимально корректной форме донести свою мысль до девушки.

– С чего бы это? – удивилась та. – Батареи горячие, в доме жарко, как в бане, а вы вообще без трусов сидите.

Я аж поперхнулся от такой откровенности.

– Ну знаете ли…

– Не знаю и знать не хочу.

Оп… и очередной кусок мяса оказался наколотым на острые зубчики вилки.

– Василий Иванович, вы невыносимы! Ведете себя как мальчишка: вечно шумите, телевизор по ночам смотрите, а еще трусы по дому разбрасываете, словно это ваше полковое знамя. Это же они чернеют на спинке кресла? Все – решено, с завтрашнего дня тоже начну хулиганить.

– В вас говорит алкоголь.

Я ожидал услышать ответную колкость, но слова девушки оказались на редкость серьезными:

– Вы не правы… Во мне говорит злость.

Она даже жевать перестала, отведя взгляд в сторону окна. Предрассветное сереющее небо, усыпанное миллиардами звезд. Сегодня будет морозно.

– Простите, Диана, я не должен был…

– Хватит уже! Перестаньте извиняться… Я не на вас злюсь, на себя. Всю свою жизньтолько и делала, что купалась в мужском внимании. Дианочка у нас самая красивая, Дианочка у нас самая умная и кому такое золотце достанется – внушали мне с самого детства: родители, соседи, учителя в школе. Первый ухажер появился в детском садике, представляете? Мальчишки прохода не давали, заваливая подарками по любому поводу. Из любовных записок можно было целые тома библиотеки составлять. На выпускном выбрали королевой бала, за явным преимуществом голосов. Директор лично короновал, вручив пластиковую диадему со стекляшками вместо драгоценных камней. Я тогда не понимала, насколько все это дешево. Купалась в лучах популярности и ждала, когда подъедет рыцарь на белом коне и заберет в свою сказку. Потом был институт, и новые толпы поклонников… Бедный Кирилл, он всегда был зрителем, вынужденным смотреть на все происходящее с первых рядов. Любить и быть рядом… Я держала его, не отпускала, а он до последнего надеялся, что все не просто так. Верил, что наши ночные прогулки, совместные просмотры сериалов и разговоры до утра значат нечто большое. А я всего лишь проводила время, ожидая своего рыцарь. И не заметила, как взрастила под боком хищного зверя. Какая же я дура… эгоистичная и избалованная дура.

– Если бы каждый мужик кидался на бабу, которая не дает, – попытался я вставить слово, но Диана не слушала, её что называется, понесло. Она принялась рассказывать про многочисленных ухажеров, богатых и не очень, про предложения руки и сердца, про бедного Кирюшеньку, страдающего от безвозвратной любви.

Наверное, хреновый вышел слушатель из Василия Ивановича. Терпеть не мог разыгрываемых мелодрам, с проступившими на глазах слезами. Мне бы встать и уйти, только вот беда – именно на это я был не способен. Гребаные культи всему виной.

– … рыцарь обязан был появиться на горизонте. Ведь я такая красивая, такая умная. Не могут же все вокруг ошибаться, правда? На пятом курсе меня пригласили на стажировку в одну известную компьютерную фирму, заниматься разработкой дизайна персонажей для «трипл-эй» продукта. Все как я люблю: волшебный мир, наполненный магией, враждующими королевствами и драконами. Только вот история игровой вселенной оказалась на редкость мрачной. Глава студии обожал черный фэнтези за излишнюю жестокость и реалистичность. Знаете, что он мне сказал, когда я пришла с первыми набросками?

«Милочка моя, где же вы видели таких рыцарей? С'est impossible! Это воины, вечно пропадающие в походах. Изуродованные болезнями и шрамами, жрущие и пьющие всякую дрянь, вынужденные месяцами обходиться без женщин, и потому готовые трахнуть даже свинью в загоне. Вы же изобразили не солдата, а смазливого мальчика-шлюху, которого я каждую неделю трахаю в клубе… Ma chérie, так не годится – ваша работа, пардонте за мой франсэ, полное лажэ. Срочно всё переделывайте».

Я три недели мучалась, создавая уродливые модели воинов: перекошенных, беззубых, лишенных конечностей, глаз и ушей. Делала все, лишь бы угодить извращенным пожеланиям директора. В конце концов я не выдержала и уволилась. Пришел конец карьере госпожи Сарбаевой в игровой индустрии. Правда, перед этим я успела кое-что почитать и посмотреть – средневековые рыцари и вправду были не из красавцев.

– А что вы хотели, времена были такие…

Мы оба замолчали. Если Диана буквально кипела внутри, переполненная воспоминаниями, то я откровенно запутался, потеряв нить разговора. О чем идет речь? О крахе карьеры или об образе идеального мужчины в её представлении? Ох уж мне эта женская логика с её иносказательностью.

– Переключились бы на сказочных принцев или на супергероев. Да мало ли в мире красивых обложек.

– Не хочу, – Диана яростно замотала головой, – не хочу пустую обложку.

– Вам еще и с содержимым подавай, чтобы был рыцарь без страха и упрека? А еще умный, понимающий, красивый, и при деньгах? Диана, скажу словами вашего бывшего работодателя – это полная лажа. Перестаньте витать в облаках и опуститесь на землю, где вынуждены обитать живые люди.

– Думаете, я этого не понимаю?

– Я ничего не думаю. Вы меня в конец замучили. Чего пристали к старому больному чело… – и тут же охнул, получив подлый тычок под ребра.

– Буду бить каждый раз, когда назовете себя стариком, – грозно пообещала девушка. – Сорок лет, а изображаете из себя невесть что. Вам не стыдно?

«Стыдно, когда видно», – хотелось сказать, но я промолчал, вовремя вспомнив о том, что уже успел засветиться без трусов.

– Думаете, я не понимаю, что несу чепуху. У меня в голове сейчас такая каша. Просто… просто я большая трусиха, и боюсь подступиться к главному, – Диана выдохнула. Женская ладонь, лежащая на складках одеяла, решительно сжалась. И тут до меня дошло… Медленно, как до упертого барана, но все же докатилось. Все эта излишняя разговорчивость и откровенность, спутанность мыслей и слов… Не фужер красного тому был виной, как подумалось изначально, а решимость девушки сделать свой первый шаг. И если прямо здесь и сейчас её не остановлю…

– Вы меня не остановите, – девушка словно прочитала мои мысли. Я вздрогнул, чувствуя, как бешено застучало в висках – пульс подскочил в разы. – Вы боитесь не меньше моего. Это так глупо.

– Я…

– Василий Иванович, вы самый настоящий дурак, и я дура, поэтому мы подходим друг другу. Я даже не сразу поняла, почему меня так тянет к вам – странное чувство… Сначала приняла это за простое любопытство. Знаете, когда хорошая девочка влюбляется в плохого парня. Столько слухов ходило про грозного уборщика: и бандит он в прошлом, и отмороженный на всю голову десантник, и маньяк, скрывающийся от правосудия. А вы словно специально подогревали к себе интерес. Единственный из всех мужчин в школе, кто всячески сторонился, не обращая на меня никакого внимание.

– Я не специально.

– Я это уже поняла. Вы не то что не любите людей… вы относитесь к ним как к случайным попутчикам, по воле случая оказавшимся в соседнем кресле. Ни с кем не дружите, близко к себе никого не подпускаете.

Девушка теперь не просто сидела рядом, она буквально прижалась всем телом. Смотрела, не отводя глаз, обжигая дыханием кожу. Тонкие девичьи пальцы буквально впились в плечо. Всё… теперь никуда не денусь. Не потому, что не могу, а потому что не хочу. Желание быть рядом заполнило внутренности, теплом разлилось в груди.

И девушка, словно почувствовав это, перешла на полушепот:

– А знаете, что больше всего в вас подкупает?

– Красивые ноги?

– Ноги у вас и вправду красивые, особенно та часть, что выше колен…, – рука девушки заползла под одеяло и я вздрогнул, почувствовав чужое прикосновение к бедру. – Вы общаетесь со мною на равных. Не видите во мне принцессу, как родители или особо экзальтированные юноши. Не поддакиваете по малейшему поводу, не угождаете, в надежде забраться под юбку. Не раздеваете сальным взглядом, не отвешиваете комплименты, которым грош цена. Не пытаетесь купить подарками, мечтая как можно быстрее затащить в постель. Вам действительно интересно, что я скажу.

Я не успел ничего понять, как девушка оказалась сверху. Одним ловким движением перекинув ногу, она уселась на бедра. И конечно же почувствовала приподнятый флагшток, но не подала и виду, лишь слегка улыбнувшись. Одна рука легла на плечо, пальцы другой заскользили по короткому ежику волос.

– Вы видите равную себе… Вам нет нужды притворяться, вы ни на что не рассчитываете и ничего не ждете взамен. Поэтому вы честны со мной, даже когда думаете, что играете. А еще вы отчаянно боитесь меня …, – девушка нагнулась и горячо зашептала. – Боитесь сблизиться, но почему?

Очень сложно отвечать на подобные вопросы, особенно когда полуобнаженная девушка сидит на коленях, а длинные пальцы скользят по груди, опускаясь все ниже и ниже. Легкое движение бедер едва не заставляет застонать от удовольствия. Как же давно этого не было, чтобы вот так по-настоящему – глаза в глаза. Когда огонь пылает внутри, не обжигая сухим дыханием саванны, а наполняя внутренности давно потерянным и забытым.

– Сегодня я буду смелой за нас двоих, – слышу едва различимый шепот. И снова не отвечаю, ощущая касание мягких губ. Первый поцелуй, осторожный и волнительный.

Да гори оно всё…

Если сначала было хорошо, то потом обязательно будет плохо – так гласил один из непреложных законов жизни. С водкой все было легко и понятно: чем больше пьешь, тем больше болеешь. Однако в мире помимо алкоголя существовала масса других вещей, приносящих радость вкупе с последующим разочарованием. У каждого найдется свой набор, своя коллекция, поэтому какой смысл перечислять. Лично мне никогда не везло с бабами.

Не так, как прыщавому подростку, боящемуся открыть рот в присутствии красивых женщин. Наоборот, я легко сходился с противоположным полом, раскручивая на свидания и поцелуи под луной. И столь же легко расставался… слишком легко. Если по молодости это считалось за преимущество, то с возрастом переросло в настоящее проклятие. Я пытался исправить ситуацию, прикладывал усилия, но понравившиеся девушки уходили из моей жизни, как песок сквозь пальцы. К примеру, взять ту зеленоглазую сирийку из корпуса врачей без границ. Мы обменялись контактами, договорились созваниваться и даже встретиться в столице по весне. Но в итоге девушка навсегда исчезла с моих радаров, как и десяток других. Словно злой рок навис над головой Василия Ивановича. Вечно случались обстоятельства, приводящие к разлуке.

Думал ли я об этом, поглаживая бархатистую кожу девушки, доверчиво уткнувшейся в плечо? Да, думал… как и о разнице в возрасте, об отсутствующих ногах и о странностях, порою сводящих людей вместе. Четырнадцать лет – гигантская пропасть, разделяющая нас. И даже если сейчас это не чувствуется, то через год или два обязательно скажется. Любой человек проходит этапы развития и становления согласно биологическому возрасту. И отношения с противоположным полом строит исходя из них же. А что делать, если у пары наблюдается дисбаланс? Каждый раз разводиться и находить модель поновее, как это делает командир?

Я повернул голову и посмотрел на лицо мирно посапывающей девушки. Нет, боевых подруг не меняют. Диана Батьковна была как раз из числа последних: с сильным характером и вольфрамовым стержнем внутри. Долго ли ее хватит на жизнь с безногим инвалидом? В двадцать пят лет, когда хочется гулять и тусить, а твой спутник уже отплясал, исполнив напоследок залихватский кадриль в провинции Лимпопо.

Девушка заворочалась во сне, словно почувствовав тяжесть посетивших меня мыслей. Уперлась острой коленкой в бок и затихла.

«Я избавилась от иллюзий», – утверждала она.

Избавилась от одних и нашла другие. Сначала в красивой головке засел идеал рыцаря в виде розовощекого, пышущего здоровьем юноши. Потом оказалось, что средневековые рыцари – потертые жизнью мужики. Она долго искала новый образ воина в реальности, пока не наткнулась на меня: инвалида, сплошь покрытого шрамами. Свежий рубец как раз алел полоской на правом боку… Своеобразный фетиш на уродцев. И кому спасибо за это сказать – педерасту-директору из крупной игровой студии? Или смазливым вьюношам, так и не сумевшим найти отклика в сердце своенравной красавицы?

Коленка еще сильнее вжалась в подреберное пространство. Ну хорошо-хорошо, больше не буду.

Диана Батьковна даже во сне умудрялась со мною спорить. Что и говорить, боевая попалась девчонка. Очень жаль, что ненадолго – судьба беспощадна…

Наш медовый месяц длился сутки – вечером следующего дня позвонил командир. В привычном режиме уточнив обстановку, сообщил:

– Цель обнаружена, поэтому готовься, завтра будем доставать пироги из духовки.

Что в переводе на гражданский означало начало боевой операции.

Я не хотел ничего рассказывать Диане Батьковне, она и без того весь разговор просидела с широко раскрытыми от страха глазами. Попытался нелепо обмануть, но у девушки словно встроенный полиграф включился.

– Говори правду, – потребовала она, стиснув кулачки. Ну я и рассказал, не в силах противостоять столь яростному напору.

– Боевая операция… Это просто какое-то безумие, у тебя же нет ног.

– Чтобы нажимать на спусковой крючок, лодыжки не нужны, – попытался отшутиться я, но стало только хуже.

Диана, обхватив голову руками, забормотала:

– У одного геморрой, у другого спина, у третьего еще что-то… какие из вас вояки? Сколько лет прошло, когда последний раз за оружие брались? Много ли навоюете против молодых и здоровых.

– Они просто бандиты.

– Для того, чтобы убивать, не нужно быть опытным солдатом. Достаточно нажать на крючок, – произнесенные ранее слова вернулись бумерангом.

– Диана, послушай…

– В конце двадцать первого века решать проблемы с помощью оружия. Господи, мир сошел с ума.

С миром был полный порядок. Он всегда таким был, даже в свои лучшие времена. Сложные проблемы легко решались с помощью силы. Достаточно купить небольшую армию и захватить ресурсную базу, территорию или власть, как в эпоху великого Макиавелли. Прошли века, а человеческая цивилизация нихрена не изменилась.

– Мы сбежим! – решительно заявила девушка, оторвав лицо от ладоней.

– От кого? – удивился я. – От своих? Мужики расхлебывают кашу, которую я же и заварил.

– Нет, не ты… Это я виновата. Я уговорила принять участие в этой треклятой игре и залезть в капсулу.

– А еще виноват профессор Гладышев, геймдизайнеры Маяка-17 и планета Земля, кружащаяся вокруг солнца. Послушай, – я взял девушку за руку, и та послушно сжала мою ладонь, словно только этого и ждала.

– Послушай, – повторил я снова, – мы не отряд самоубийц. У подавляющего большинства парней есть жены, которые ждут дома и дети, которых еще нужно вырастить. Наш командир калач тертый, он умеет просчитывать риски. Вчера прибыло серьезное подкрепление – ребята сплошь опытные и помоложе нас будут. Именно они и возьмут на себя активную часть операции, а мы постоим в сторонке.

Стиснутая ладонь заныла от боли. И откуда столько силы взялось в тонких пальцах?

– Диана, не заставляй жалеть, что рассказал правду. Помнишь, что ты мне обещала?

– Дать по бестолковке, если еще раз назовешься стариком?

Я не смог сдержать улыбки.

– Ты обещала быть смелой за нас двоих. Помнишь?

Она прекрасно это помнила, поэтому больше не произнесла не слова.

Прощание вышло неловким и скомканным. Я давно разучился это делать, а Диана Батьковна тратила последние силы, пытаясь справиться с подступающим к горлу комом.

– Василий Иванович, будьте осторожны.

– Какой я тебе Иванович, – возмутился я, – После всего того, что между нами случилось? Называй просто по имени – Алексеем.

Девушка попыталась изобразить улыбку, но я остался с каменно-серьезным выражением лица.

– Вы… то есть ты, не шутите?

– Да какие уж тут шутки. Так меня назвали родители.

– Но тогда откуда взялось Василий Иванович?

– У меня позывной в отряде был Чапай, за мужественность и лихой норов в кавалерийских атаках. Когда паспорт на новую фамилию оформляли, мужики решили подшутить. С тех пор и хожу в Василиях.

– Очень интересно. А что еще я о вас… о тебе не знаю? Семеро по лавкам и жена в каждом городе?

– В этом я чист.

– А Синица-вечерок в записной книжке, это кто?

Женщины… И ведь запомнила, и спросила не вовремя, буквально стоя на пороге.

– На улице, названной в честь генерала Синицына есть забегаловка под вывеской «Вечерок». Одно время часто туда заглядывал, вот и сохранил номер.

Лишь бы не спросила про Синицу-манты, известную в узких кругах проститутку под ласковым прозвищем Синичка. Почему манты? Спасибо телефону, заменившему ругательное слово на куда более благозвучное и аппетитное. Что, впрочем, сути не меняло – Синичка была еще той мандой.

Не вышло у нас красивого прощания, как в романтичных фильмах: с объятиями и поцелуями. Пару раз неловко ткнулись губами и разошлись.

А это значит хороший знак, значит обязательно свидимся.

Я не обманывал Диану, рассказывая о прибывшем подкреплении. Командир таки решил привлечь к операции Тугулова, и одной Вселенной ведомо, насколько тяжело ему это далось.

Такие люди как Змей обычно долго не живут. Не то что бы был напрочь отмороженный, просто любил дух войны. Как игроман не может пройти мимо казино, так и Тугулов не мог пройти мимо звуков выстрелов. Слишком часто увлекался, забывая о поставленных задачах, рискуя не только своей шкурой, но и шкурой товарищей. Заказчики терпеть его не могли, а подчиненные обожали, величая командира ласковым прозвищем – «Батя».

Репутация безбашенного бойца в конце концов оставила Тугулова без работы. Но он и в мирной жизни не потерялся, организовав центр по подготовке бойцов ЧВК – один из лучших в стране. С учениками и приехал – молодыми парнями, пышущими не только здоровьем, но и той же лихостью, что и командир.

– Вася! Васютка!!! Окропим снежок красненьким! – проорал он, едва завидев меня. Стиснул в крепких объятиях и поинтересовался: – все так же, без ног?

– Пока не отросли.

Змей в ответ ощерился, обнажив белые, свежевставленные зубы. Обернулся к подчиненным, сбившемся в кучу у палатки и провозгласил:

– А это, парни, тот самый легендарный Чапай, о котором я рассказывал. На пару с Боцманом столько бушменов положили в пустыне, что другим и не снилось. На своей знаменитой тачанке половину Африке исколесили, и меня из глубокой задницы вытащили.

Десятки пар глаз с любопытством уставились на меня. Интересно, чего такого товарищ Тугулов успел рассказать? Да еще и с приставкой легендарный. Травил байки о том, как охраняли имущество успешных дельцов от посягательств других, менее успешных? Или как гоняли голожопых бушменов по саванне? Причем голожопых в прямом смысле данного слова. Дикарям дали вместо палки автомат, предварительно показав, куда нажимать.

Мы часто работали в связке с братской ЧВК Римский, поэтому приходилось расхлебывать последствия бездумных рейдов лихого командира: тратить патроны, нервы, и жизни людей. Ох и крепко Док невзлюбил Тугулова. Всячески старался избегать Змея, уже не говоря о том, чтобы вести с ним общие дела. Но ситуация и впрямь сложилась критическая, когда без сторонней поддержки не обойтись. Не Мамону же с его геморроем в атаку идти.

План предстоящей операции был давно разработан, согласован и доведен до всех участников. Я лишь попал на заключительный брифинг. Зашел в большую палатку, пропахшую табаком и едким запахом пота. Разместился на последней скамье, рядом с клевавшим носом Бармалеем и принялся слушать.

В роли докладчика выступал сухой поджарый мужчина по фамилии Зубов. Как выяснилось позже, именно он взял на себя основные командирские функции. Мудрое решение, учитывая взаимоотношения Дока со Змеем.

– Откуда он? – я толкнул в бок задремавшего было Бармалея. Тот посмотрел недовольным взглядом, но все же пробурчал:

– Отставной, из бывших военных. В свое время курировал Балакиревских.

Мне это ровным счетом ничего не дало. ЧВК Балакирев работал в ближневосточном регионе, под крышей ГРУ – это все что про них было известно. Вряд ли Бармолей знал больше, поэтому я оставил в покое товарища, переключившись на докладчика.

Господин Зубов был на редкость кратким и информативным – никаких шуточек и разговоров на отвлеченную тему. Чувствовался богатый опыт в проведении подобного рода мероприятий.

На экране мерцала карта с изображением местности. Луч указки скользил по контурам, дополняя сказанное: направления ударов, вторая волна, зоны огневого контакта. Согласно предварительным данным Георгий Валентинович засел на окраине поселка, в трех домах коттеджного типа с полусотней хорошо вооруженных бойцов. Расставил посты, понатыкал датчиков движения, запустил в воздух охранных дронов, короче подготовился к штурму основательно.

– Основная трасса проходит в стороне, – луч указки заскользил в север-западный угол. – Местность здесь дикая, в радиусе километра жилые строения отсутствуют, но это не значит, что вы можете палить, сколько заблагорассудится. Тяжелое вооружение использовать только в случае крайней необходимости. Быть готовыми к появлению случайных гражданских: заблудившихся лыжников или излишне любопытствующих местных. Индульгенция сверху выдана, но если вздумаете устроить маленькую войну в средней полосе России…