Текст книги "Жар костей не ломит (СИ)"

Автор книги: Артем Углов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 40 страниц)

Повертел в руках невзрачную коробочку серого цвета и спрятал обратно. И чего доставал, спрашивается. Заинтриговать хотел? Так мне интриги прошлого года хватило, когда какашками панд напоил. Не то чтобы фекалии в чистом виде: Василий Иванович предположил, что говном чайные кусты обрабатываются.

По поводу чего у меня возник вполне закономерный вопрос:

– Почву удобряют или раствором на листья брызгают?

– Малой, тебе какая хрен разница?

– Не хотелось бы, чтобы на листья. Василий Иванович, вы сами посудите, дерьмо – оно же высыхает и на поверхности остается.

– Ну и проглотишь капельку… чего распереживался, Малой? Панды животные травоядные, бамбук жрут.

– И что, дерьмо от этого слаще становится? – не выдержал я и пошел полоскать рот, в тщетных попытках избавиться от вкуса элитного напитка.

У Василия Ивановича весь чай на один манер получался, вне зависимости от сортов. Читаешь описание в интернете, где тебе обещают и тонкий аромат цитрусовых растений, и мускатный привкус, и неземное блаженство. Ага, блаженство… словно кусок жженой резины прожевал.

– Нет у тебя тонкостей вкуса, – любил повторять Василий Иванович.

У кого-то нет вкуса, а у кого-то чувства меры. Сыпать семь ложек с горкой на маленький заварной чайник – решение, мягко говоря, неразумное. Но Василий Иванович человек опытный, ему виднее, как лучше и что, поэтому бахал от души, к мнению других не прислушиваясь.

Помимо предстоящей чайной церемонии случилась еще одна новость, на этот раз по-настоящему радостная – доступ к капсулам открыли. Можно было возвращаться в мертвый город, проходить уровни и убивать монстров. Наконец-то!

Я словно на иголках отсидел последний урок и едва прозвучал звонок, как сорвался с места. Непременно успел бы первым выскочить в коридор, но тут на пути возникла живая скала по имени Дюша.

– Синица, помнишь, что у нас на сегодня запланировано?

Сегодня… сегодня… Мысли переполошенными курицами заметались внутри черепной коробки. Поход к психологу – так вроде закончились курсы принудительной терапии, еще на прошлой неделе. Дополнительные часы занятий? Откуда им взяться если нигде не косячил и учебу не заваливал.

– Сегодня встреча в кафешке, – подсказала подошедшая Агнешка. – Никита, надеюсь ты не забыл?

Конечно, забыл. С какого-то перепуга ядро оппозиции настолько сплотилось, что принялось раз в неделю встречаться в забегаловке под странным названием «Котейня». Кофейня типа «Котейня» – очень остроумно… Хозяин заведения не только стены украсил в соответствующем стиле – усатые морды, полосатые хвосты, но и оборудовал целый уголок для настоящего кота. Огромная рыжая скотина по кличке Васька считалась символом кафе. Нагло щерилась, вылизывая хвост и прочее из имеющихся причиндалов. Некоторым даже дозволяла себя гладить, а меня, сука такая, цапнула за палец – не больно, но все равно обидно.

– У вас разрешение имеется, на содержание животных в местах общепита? – спросил я у хозяина. Тот вместо ответа указал на стену, где в рамочке с жирной надписью «для умников» висел положенный сертификат.

Такое себе кафе, на любителя, но Дюше с Агнешкой нравилось, а главное – нравилось Володиной, которая эта все придумала и организовала. У нее даже имелся любимый столик в углу: с широкими диванчиками и видом на улочку, заросшую старыми кленами.

Я один раз сходил на подобное мероприятие, помучался с пару часов, и больше в забегаловку ни ногой. Мало того, что котяра покусал, так еще и Агнешка притащила с собой сивую Лерку, ту самую, которую пыталась сосватать на День Влюбленных. Так-то девчонка нормальная и на лицо симпатичная, только я терпеть не мог подобного насилия, когда мнением не поинтересовавшись, сводили словно тупых животных. А еще Дюша заладил свое: «глянь на кадык».

Короче, в кафе мне не понравилось, в отличии от остальных ребят. Заявлять об этом прямо и обижать коллектив не стал, поэтому придумывал разные причины: то маму надо встретить, то живот разболелся. А теперь вот и железная отмазка появилась:

– Сегодня не могу, у меня игра.

– Какая игра? – тут же заинтересовался Дюша.

Ну я и рассказал про запрет, который сняли, и про капсулы, только и ждущие своего часа.

– Все с тобою ясно, – заключила Агнешка, – променял одноклассников на компьютерную игрушку. И какой ты после этого Синицын? Самый настоящий Свиницын!

– Свиницын, – заржал проходящий мимо Пашка. Хотел еще что-то добавить, но получив в ответ свирепый взгляд от Ковальски, счел за лучшее удалиться.

– Это не просто игра, – начал я защищаться.

– Ага…

– Это Маяк-17 с премиум доступом.

– Ну да…

– Самая крутая в мире виртуальной реальности. И мы там большие деньги зарабатываем… Дюша, скажи ей.

Дюша слышал историю про рекорд и про сумму, которую мы с Василием Ивановичем получили в награду. В тот раз парень впечатлился размером выплаты и даже присвистнул от удивления, а сейчас…

– Пускай валит, без него посидим, – произнес он хмуро, и засунув руки в карманы, зашагал к выходу.

Хотел я сказать обидное, но слова в горле комом встали, а тут еще Агнешка добавила:

– Извини, что задержали, Никита. Беги давай, играйся.

Лучше бы Ковальски обматерила в своей привычной манере, чем вот так вот, глумиться. Будто Синицын маленький, игрунькается днями напролет, а они все из себя такие важные и взрослые, по кафе ходят. Ну и пускай валят…

Я закинул портфель за спину, но далеко не ушел, попавшись на глаза историку. Армен Георгиевич целых пять минут доставал с докладом: вносил правки и цитировал неизвестного мне Центоровича.

Когда наконец выбрался в коридор, бурлящий поток школьников иссяк. Только у окна напротив образовалась небольшая кучка одноклассников, готовившихся к походу в «Котейню». Громко разговаривали и смеялись, предвкушая вечерние посиделки. И Дюша, и Кузька с Агнешкой, и даже неведомо каким боком затесавшийся в компанию Копытин.

Настолько хорошо и тепло там было, что я на доли секунды засомневался. Может ну его, этот Маяк – плюнуть на все, и махнуть с ребятами в уютную кафешку. И плевать на кусачего кота и на сивую Лерку, которая несмотря на предпринимаемые попытки подруги, особо свататься не желала, проявляя повышенный интерес к Дюше.

И тут я столкнулся со взглядом ее величества Володиной. Она была единственной, кто обратил на меня внимание, остальные старательно отворачивались или делали вид что не замечают.

Темный омут красивых глаз завораживал, обещая… Я не стал разбираться в посланных ею сигналах: то ли соблазняла, то ли просто глазела по сторонам. Желание пойти в кофейню испарилось, как сладкий сон по утру.

Что, скучно вам стало с господином Сабуровым, решили новую шахматную партию разыграть, где Дюша, Агнешка, Кузька, и даже неведомо каким ветром занесенный Копытин – пешки на чужой доске? Играетесь? Но и играйтесь на здоровье, только без меня.

Придет время, вспомните слова Синицина, от которого сейчас отворачиваетесь и на которого обижаетесь – обязательно вспомните, только поздно будет.

На улице властвовала стихия – разгулявшийся ветер тугими нитями дождя хлестал по стеклу. Непогода, словно забытый всеми ребенок, напоминала о себе: качая тени деревьев, тарабаня тяжелыми каплями по подоконнику. Требовала внимания и дотребовалась до того, что Василий Иванович не выдержал и закрыл жалюзи, только чтобы не видеть всего этого безобразия.

В подсобке компьютерного класса было хорошо: пахло свежесваренным кофе, а еще выпечкой – Диана Ильязовна закупилась пирожными с заварным кремом.

Разложила угощения, сервировав стол блюдцами с синей каемочкой, на обратной стороне которых значился полузатертый советский ГОСТ. Считай целый век миновал, а артефакты некогда могучей империи продолжали встречаться в быту. К каждому блюдцу в обязательном порядке прилагалась чайная ложечка, набор салфеток и деревянная подставка под чашку с горячим напитком.

По центру стояли две вазочки с малиновым вареньем. Почему именно две? Да потому что любил Василий Иванович это угощение – он бы и три слопал, будь те на столе.

Мягкая мебель укрытая пледом, и вязаный коврик под ногами – не «Котейня», конечно, но тоже ничего. Полки, заставленные компьютерными деталями, лишь добавляли колорита обстановке. Уж все лучше, чем наглая морда рыжего кота.

– А вот и Малой, – завидев меня, провозгласил Василий Иванович. – Что бездарь, нахватал двоек?

Это у него вместо приветствия. Мог бы и грубее выразиться, но в присутствии Дианы Ильязовны отчего-то стеснялся. Молодая учительница самым благотворным образом влияла на характер старого мизантропа и, кажется, была единственным человеком, к которому он прислушивался.

После той злополучной сцены ревности на парковке, едва не закончившейся дракой, дела наладились. Два дня мы с Дюшей перемещались от школы до дома на такси, а на день третий вызвал к себе Василий Иванович и объявил, что конфликт исчерпан. Дескать все, пацанва, забыли… Живите, как жили раньше. И никаких тебе подробностей произошедшего.

– Может он их это… того, – предположил Дюша.

– Сам ты того, – обиделся я за Василия Ивановича. – Если человек выглядит как отморозок и ведет себя как отморозок, это не значит, что он и есть отморозок.

Дюша чутка подумал, а после задал вполне резонный вопрос:

– А что это значит?

Хотел бы я и сам знать, что. Порою ума, точнее хитрожопости у Василия Ивановича хватало на троих: вел себя как настоящий дипломат, проявляя чудеса гибкости и изворотливости, а порою… порою был самым настоящим увальнем из глубинки: тупил жестко и туго соображал.

Взять хотя бы их отношения с Дианой Ильязовной, точнее их отсутствие. И слепому было понятно, что училка к нему неровно дышит. Приложи Василий Иванович хоть капельку усилий и все были бы счастливы. Но на то он и Василий Иванович, чтобы не замечать очевидных вещей.

Диана Ильязовна за последний месяц заметно преобразилась. Стала больше шутить и смеяться, и даже на уроках вечно строгая учительница стала позволять себе улыбаться. Я было решил, что причиной всему избавление от не в меру навязчивого и опасного ухажера. Пока однажды вечером не влетел в подсобку без стука и не застал госпожу Сарбаеву в неподобающем виде: две верхние пуговички на рубашке оказались расстегнуты. Бедная Диана Ильязовна аж покраснела от неожиданности, принявшись спешно приводить одежду в порядок.

Со стороны это могло показаться глупым: подумаешь пуговички, кроме шеи ничего и не видно. Вон, новенькая училка по английскому в пятницу в таком мини вышла на работу, что нашу директрису чуть удар не хватил. И Серафима Георгиевна еле-еле грудь втиснула в узкую кофточку, из-за чего с известным ценителем пышных форм – Дюшей Соломатиным приключился столбняк. Какое там черчение, когда не способен даже элементарную прямую по линейке провести.

В мире свершившейся сексуальной революции верхними пуговичками давно никого не удивишь, но для девушки, воспитанной в строгих семейных традициях, это был очень серьезный шаг. Как и чуть более яркий макияж, и новый парфюм, отдающий запахом сирени. С учетом внутренних ограничений, Диана Ильязовна прилагала неимоверные усилия, чтобы хоть как-то привлечь внимание понравившегося мужчины. А что Василий Иванович? А Василий Иванович жрал ложкой варенье из вазочки, и чесал заросший подбородок. Порою казалось, что уборщик не только ноги потерял в песках черного континента, но и яйца, а вместе с ними и совесть.

Совести у Василия Ивановича остались крохи или как бы сказала моя мать, с гулькин нос. Поинтересовавшись на счет успеваемости (хотя ему-то какая хрен разница, тоже мне – папаша), принялся отчитывать за опоздание. А я всего-то и пришел на десять минут позже. Задержался по уважительный причине, выслушав короткий экскурс в историю от Армена Георгиевича. О чем и сказал, только Василия Ивановича это не остановило – нудел и нудел, словно старушка у подъезда.

– Да вы сами вечно опаздываете, – не выдержал я.

– И не на пять минут, а гораздо больше, – встала на мою защита Диана Ильязовна.

– Я опаздываю, потому что у меня работа.

– А у меня учеба.

– Язык у тебя без костей, – вздохнул Василий Иванович, понимая, что нас двоих ему не переспорить. – Пошли уже, Малой… восьмой уровень сам себя не пройдет.

Чая с пирожными я так и не по пил.

Три часа игры… Три часа невыносимых мучений, чтобы услышать в конце:

– Малой, ты безнадежен.

Это я безнадежен?! Это он сам безнадежен!!! Мы даже не смогли выбраться из промзоны, погибая то на территории заброшенного завода, то в складах, то на пыльной улице, зажатой с двух сторон бетонными заборами. И первым всегда помирал Василий Иванович. Не знаю, насколько хорошим бойцом он был в реальной жизни, но вот в виртуальной у него явно не складывалось: ни со стрельбой, ни с тактикой, ни с мозгами.

Постоянно орала… точнее орал: «Малой туда, Малой сюда, куда глядишь, почему не прикрываешь». Тяжело прикрывать объект, которому только и мечтаешь, что пулю в затылок выпустить.

– Малой, сюда смотри, – девчонка присела на корточки и принялась чертить на песке схему, – пойдем по восточной окраине через третий цех. Внутрь соваться не будем, а обойдем вдоль железки до брошенных контейнеров.

Обломок палочки нарисовал прямую рядом с квадратом, видимо обозначающим тот самый цех. Линия резко вильнула вправо и остановился.

– Здесь будет рабочий вагончик, а сразу за ним ворота ведущие на противоположную сторону.

– Но там бегуны дежурят, с целый десяток, – вспомнил я.

– Поэтому напрямки не пойдем, а свернем вот сюда, где у нас бетонные… бетонные, – девчонка замолчала, а на кукольном личике промелькнула гримаса недовольства.

Изображенные линии исчезали одна за другой, словно невидимый хулиган проводил ладонью по песку, стирая детские рисунки.

– Экономия игровых ресурсов, – прокомментировал я, не без толики удовольствия наблюдая за реакцией напарницы. – Вот поэтому в магазинах и продают бумагу с ручкой.

– Продают, – передразнила меня девчонка. Раздраженная, встала с корточек, и уперев руки в боки, грозно осмотрелась. А она забавно выглядит, в обтягивающем черном камуфляже, перетянутым множеством ремешков, словно героиня, сбежавшая с экранов аниме. И даже катана имелась за спиной. Вернее, не катана, а сабля, предназначенная для ближнего боя с наиболее тупыми врагами, коих на восьмом уровне бродило в превеликом множестве.

– За мной, Малой!

– За мной, это куда?

– Это туда! Я кому только что на песке рисовал, – и снова на лице проявилась недовольная гримаса. – Дойдем до третьего цеха, а там видно будет.

Я обреченно вздохнул, с трудом подавляя желание выругаться. Раскомандовался тут… диснеевская принцесска.

До третьего цеха шли проулками, петляя меж брошенных у обочины машин. Возникало ощущение, что к восьмому уровню фантазия у разработчиков закончилась, и они принялись копировать целые участки игрового ландшафта. Серые коробки промышленных зданий, бетонные заборы, покрытые кудряшками колючей проволоки, покореженные рельсовые ворота, и даже пыльная трава, растущая вдоль дороги – все это выглядело одинаково. Настолько, что я начинал путаться на местности.

В отличии от меня Василий Иванович ориентиров не терял, четко понимая, где мы сейчас находимся и куда двигаться дальше. Фигурка пронырливой девчонки мелькала впереди черной мошкой: то стремительно пересекая дорогу, то подтягиваясь на руках, то ползая на четвереньках, выгибая спину и демонстрируя миру обтянутые тканью ягодицы.

Я понимал, что Василий Иванович не специально, что это долбаная механика игры, тонкие настройки и ловкие пальцы Дианы Ильязовны. Все понимал, только легче от этого не становилось. Гормоны просто охреневали от столь наглой демонстрации сексуальности. Я твердил себе, что это лишь цифровая оболочка – игровой перс, которым управлял один крайне вредный старпер. Понимал и не мог отвести глаз от стройных ног, мелькающих перед глазами. Разум убедить легко, а вот с телом, лишенным радостей секса, дела обстояли сложнее.

Через десять минут плутания по однообразной локации мы вышли к покрытому пылью перекрестку. Бетонный забор, трава, потрескавшийся асфальт, снова забор, остатки сгоревшего автомобиля. Напарница кошкой забралась в кусты, высоко задрав зад. Главное – сама спряталась, а жопа наружу торчит. Мастер стелса, чтоб его…

И хоть бы один завалящийся монстр попался, или на худой конец амеба. Но нет, за три часа игры Василий Иванович досконально изучил маршрут, и теперь вел самым безопасным путем из имеющихся. С одной стороны хорошо, с другой – бесконечно скучно.

– Сейчас перебежим через дорогу, нырнем в проулок, а там и третий цех, – прошептал голосок из кустов. Листья зашевелились и гибкое тело черной тенью мелькнуло в воздухе – Василий Иванович сменил позицию. Одним ловким движением забрался на забор и игнорируя колючки проволочного ежа, принялся осматриваться.

Спустя секунд десять последовал знак «чисто» и я, пригибаясь, побежал напрямки к обочине. На глаза попался остов покореженной легковушки – отличное место для укрытия и контроля за местностью.

До объекта сорок метров – стрекотом цикад пело жаркое виртуальное лето.

Двадцать метров – глухим полязгиванием в ушах отдавал автомат.

Десять метров и…

– Прием, ак …шно?

Внезапно раздавшийся голос, ударил аккордом по натянутым струной нервам. Он возник из ниоткуда, вырвался из пустоты с хрипом и шипением сломанных динамиков. Я рухнул в пыль и заозирался по сторонам, пытаясь выцепить цель. Краем глаза заметил, как расплывчатая тень черной кошкой сиганула с забора в траву – Василий Иванович в очередной раз сменил диспозицию. Снова жопой из кустов будет торчать.

– Ребят, вы …еня …шите?

Не смотря на хрипы в эфире я узнал женский голос. Узнал его и Василий Иванович, поэтому проорал за нас двоих:

– Валькирия, слышим вас хреново.

Возникла короткая пауза, за время которой я успел добраться до сожженной машины. Прислонившись спиной к железному остову, замер, сжав оружие в руках.

– А так слышно?

На сей раз голос Дианы Ильязовны прозвучал на удивление чисто.

– Валькирия, слышим вас прекрасно, – ответил за нас двоих Василий Иванович. Ответил привычным тембром, а не искаженным до неузнаваемости голоском юной нимфетки. Неужели…

– В системе возникли неполадки, поэтому я подключилась напрямую, – подтвердила учительница мои догадки.

Вырубила системное аудио и подсоединилась к шлемам через вновь созданную локальную сеть. Если мне не изменяет память, подобные действия находились под строгим запретом и рассматривались администрацией «Маяк-17», как прямое вмешательство в игровой процесс. Говоря простым языком, нас могли уличить в мошенничестве, однако Диану Ильязовну, вечно строгую и правильную, это не остановило.

– Валькирия, неполадки какого рода вы наблюдаете?

– Ситуация аналогична двух предыдущим случаям: рвется картинка, проблемы со звуком. Я вас практически не вижу.

Все-таки она большая молодец, наша училка по программированию. Есть в ней что-то от большого ученого. Решила лично понаблюдать за игровым процессом, чтобы определить причины неполадок. И правильно сделала, потому как мы с Василием Ивановичем перли напропалую, не догадываясь о возникших проблемах. И может быть уровень прошли, не заметив странностей в игре.

Кстати, о странностях, где они? Схожим вопросом задалась и учительница, поэтому спросила:

– Василий Иванович, вы что-нибудь заметили?

– Нихрена.

– Может трава необычная растет или песок с неба капает.

– Издеваетесь?

– Всего лишь подшучиваю, – примирительным тоном сообщила она. – Оглядитесь получше, а я пока постараюсь исправить картинку.

– Оглядитесь… Какой смысл оглядываться, когда кругом все одинаковое, сплошные заборы, – принялся ворчать Василий Иванович. – Малой!

– Чё?

– Через плечо. Ты видишь что-нибудь странное?

– Вижу, как ваша задница торчит из кустов.

– Еще один шутник, – девчушка поднялась из зарослей и принялась вертеть головой. Не обнаружив ничего подозрительного, закинула на плечо винтовку и вертлявой походкой направилась в сторону забора, того самого на котором недавно сидела.

Обтянутые темной тканью ягодицы плавно покачивались и… вдруг остановились. Девчушка замерла, уставившись на меня. Неужели Василий Иванович спалил, что я за ним подглядывают?

– Малой?

– Да.

– Можешь установить марку машины, за которой сидишь?

Что за странная просьба… Я поднялся из-за укрытия и обернулся: перед глазами возвышалась покореженная груда железа, в которой не то что марку, саму машину угадать было сложно. И как тут установить?

– Пикап марки Тойота, – задумчивым голосом произнес Василий Иванович. Цифровой образ в виде нахальной девчонки уже стоял рядом.

– Как вы это поняли?

– Вон там видишь две длинные покореженные трубы? Это спаренная зенитная установка, располагавшаяся в кузове. Странно, что при взрыве ее не выкинуло к чертям, хотя…, – девчушка нагнулась и принялась копаться в ржавых останках. – Такие машины принято называть шахидмобилями или тачанками. Их применение началось еще в прошлом веке, во время гражданской войны в Сомали. Крайне удобная штука, особенно когда у тебя гора пушечного мяса, и ощущается нехватка броневиков.

– Эта тачанка, она тоже из вашего прошлого? – произнес я, начиная догадываться, о чем идет речь. Глаза до боли всматривались в покореженный корпус машины, пытаясь отыскать нечто неуловимо, таинственное – то, что заявит во весь голос: «эй, я не какая-нибудь там придумка геймдизайнера, я кусок всамделишной реальности, скопированной из воспоминаний».

Но железо молчало, молчала и девчушка, копошащаяся в железе, и явно пытающаяся что-то отыскать. Не обнаружив искомого, по-мужски тяжело вздохнула и поднялась на ноги.

– Василий Иванович, а…

– Погоди-ка с расспросами, Малой. Лучше обернись… что видишь? Да не на забор пялься, а чутка левее смотри, где два дерева растут. Ну?

– Здание вижу.

– Точнее?

Слепой он что ли, сам не видит? До объекта рукой подать, расстояние метров тридцать, не больше. Обычное, ничем непримечательное строение, обшитое профильным листом с надписью на фасаде. Таких зданий сотни, если не тысячи, в промзоне любого города.

– Автомастерская, – прочитал я заглавные буквы, расположенные под козырьком крыши. И чуть ниже, на растянутом плакате: – работаем двадцать четыре часа в сутки, без выходных.

– А на углу?

Я хотел было возмутиться, на каком таком углу, но тут и сам заметил синюю табличку с адресом.

– Тихвинская восемнадцать. Василий Иванович, я не понимаю…

– Повтори, – перебил женский голос. Диана Ильязовна снова присоединилась к беседе.

Ну я и повторил, мне не жалко.

– Профильный лист синего цвета?

– Да.

– Три окна на втором этаже?

– Да.

– Центральное заклеено бумагой наполовину?

– Чем-то белым, вроде бумагой.

– Кирилл, – произнесла Диана Ильязовна упавшим голосом. – Я должна увидеть это собственными глазами.

В эфире наступила гробовая тишина. Кажется, из нас троих только я не понимал, что происходит. Наглая девчонка замерла, и даже не моргала, созерцая коробку безликой автомастерской.

– В чем дело, Василий Иванович? – принялся я приставать с расспросами. – Это здание имеет к вам прямое отношение? Оно из реальности?

– Да, из реальности.

– Тогда причем здесь Кирилл?

Фамилии никто не уточнял, но я без труда догадался, что речь идет о том самом ревнивом ухажоре по прозвищу Мажор.

– Кирилл Мизинцев по бумагам числится работником автомастерской на Тихвинской, там и ошивается большую часть времени.

– А вы здесь причем? – не понял я. – К вам это какое отношение имеет?

– Я на днях в гости заходил…