Текст книги "Эстетика однополой любви в древней Греции"

Автор книги: Антон Сватковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 74 страниц)

Если его кто поймает, пусть свяжет его, не жалея.

Если увидишь, что плачет, смотри, как бы вновь не удрал он;

Если смеется, тащи. А захочет с тобой целоваться,

Тотчас беги. Поцелуй его – яд, и в устах его – чары.

Если же скажет: «Возьми, я прошу тебя, это оружье», -

Не прикасайся к подарку: все вещи окунуты в пламя»

(№ 1313). (Пер. М.Е.Грабарь-Пассек [Феокрит 1998, с.149-150])

Бион

«Эроса, страшного бога, ничуть не пугаются Музы,

Любят всем сердцем его, за ним они следуют всюду.

Если задумает петь тот, кто хладную душу имеет,

Он им чужой; не хотят с ним искусством своим поделиться.

Если ж кто Эросу сердце подарит и сладкие песни

Станет слагать, то поспешно к нему они все соберутся.

Сам я свидетель тому, что поверие это правдиво:

Если кого из бессмертных воспеть захочу иль из смертных,

Только бормочет язык мой, и петь не хочет, как прежде;

Стоит же только запеть мне для Эроса иль для Ликида,

Тотчас из уст у меня моя песня, ликуя, польется»

(№ 1314). (Бион № 6, пер. М.Е.Грабарь-Пассек [Феокрит 1998, с.178])

«Раз предо мною во сне появилась царица Киприда,

Эроса-крошку держала своею рукою прекрасной,

В землю вперившего очи. И вот что она мне сказала:

«Милый пастух, обучи мне, пожалуйста, Эроса пенью!»

Это сказав, удалилась. А я своим песням пастушьим

Стал обучать его, глупый, – как будто хотел он учиться!

«Пан свирель изобрел, а флейту открыла Афина,

Лирой известен Гермес, Аполлон же кифарой прославлен».

Все рассказал я, но он моих слов закреплять не старался.

Песенки сам про любовь мне запел, рассказал мне о страсти

Он меж людьми и богами, о матери тоже поведал.

Все позабыл я, чем мною был Эрос обучен в ту пору;

Те же любовные песни, что он мне преподал, я помню»

(№ 1315). (Бион № 7, пер. М.Е.Грабарь-Пассек [Феокрит 1998, с.178-179])

«Счастливы те, кто любит, коль равною мерой любимы.

Счастлив Тесей был всегда, если вместе он был с Пейрифоем,

Даже когда он сошёл к угрюмым Аида пределам.

Счастлив был даже Орест, хоть и был на суровой чужбине,

Так как с ним вместе, как спутник, Пилад по дорогам скитался.

Счастлив Ахилл Эакид был при жизни любимого друга.

Счастлив он был, умирая, отмстивши за страшное горе»

(№ 1316). (Бион № 9, пер. М.Е.Грабарь-Пассек [Феокрит 1998, с.179])

«Мальчик один, птицелов, меж деревьев по роще блуждая,

Ловлею птичек занялся и видит, что Эрос крылатый

Сел на ветвистом суку. Когда его мальчик завидел,

Очень был рад, принявши его за огромную птицу.

Мигом раскинув силки, его караулить он начал

С этого бока, с другого; но стал перепархивать Эрос.

Горько обиделся мальчик на то, что не встретил удачи.

Бросив тенета свои, побежал к старику-землепашцу,

Кто его ловли искусству учил; про свою неудачу

Все рассказал, показавши, где Эрос сидит. Улыбнулся (10)

Старец тогда, головой покачал и ответил ребенку:

«Эту охоту ты брось, не гоняйся за птицею этой,

Лучше ее избегай. Это страшная птица. Ты будешь

Счастлив, пока не поймал ты ее. Но как станешь мужчиной,

Он, кто тебя избегая, порхает, тогда своей волей

Сам же к тебе прилетит и на голову сядет внезапно»

(№ 1317). (Бион № 10, пер. М.Е.Грабарь-Пассек [Феокрит 1998, с.179-180])

«Кипра прелестная дочь, ты, рожденная Зевсом иль Морем,

Молви, за что ты на смертных, за что на богов рассердилась?

Больше того: вероятно, сама ты себя прогневила

И родила в наказанье ты Эроса всем на мученье:

Дик, необуздан, жесток, и душа его с телом не схожа.

И для чего ты дала ему быть стрелоносцем крылатым,

Так что ударов жестоких его мы не в силах избегнуть?»

(№ 1318). (Бион № 11, пер. М.Е.Грабарь-Пассек [Феокрит 1998, с.180])

«Эрос пусть Муз призовет, и ведут с собой Эроса Музы.

Мне же, влюбленному, Музы всегда пусть напевы даруют,

Сладкие дарят напевы, сладчайшее в мире лекарство»

(№ 1319). (Бион № 16, пер. М.Е.Грабарь-Пассек [Феокрит, с.182])

Также см. Мосх. Плач о Бионе [Феокрит 1998, с.157-161].

3.3. Поздний эллинизм (146-30)

История

(№ 1320). «[ 74 г.] [ В Херонее] …был мальчик, круглый сирота, по имени Дамон и по прозвищу Перипольт, намного превосходивший своих сверстников красотой тела и гордостью духа, но дурно воспитанный, со строптивым характером. В этого юношу, только что вышедшего из отроческого возраста, влюбился начальник одной когорты, стоявшей в Херонее на зимних квартирах, и когда римлянин ни просьбами, ни подарками ничего не добился, стало ясно, что он не остановится перед насилием, тем более что дела нашего города находились тогда в плачевном состоянии и из-за своей незначительности и бедности он был у всех в пренебрежении. И вот Дамон, страшась насилия и взбешенный уже самими домогательствами, замыслил убить этого человека и вовлек в заговор нескольких сверстников – немногих, чтобы сохранить дело в тайне: всего их набралось шестнадцать человек. Ночью они вымазали себе лица сажей, напились несмешанным вином и на рассвете напали на римлянина, когда тот совершал на площади жертвоприношение. Умертвив его и нескольких человек из числа стоявших вокруг, они скрылись из города. Среди общего замешательства собрался городской совет Херонеи и осудил заговорщиков на смерть, что должно было искупить вину города перед римлянами. Когда после этого городские власти по обычаю собрались вечером за общим ужином, товарищи Дамона ворвались в здание Совета и перебили их, а затем снова бежали.

Как раз в эти дни через Херонею проходил с воинами Луций Лукулл. Прервав свой поход, он по свежим следам расследовал дело и выяснил, что граждане не только ни в чем не повинны, но, скорее, сами оказались в числе потерпевших. Затем он выступил в путь и увел с собой размещавшихся в городе солдат. Тем временем Дамон разорял разбойничьими набегами окрестности и тревожил самый город, пока граждане через послов не уговорили его вернуться, приняв благоприятные для него постановления. Когда он явился, его поставили начальником гимнасия, но затем убили в парильне, когда он натирался маслом» (Плутарх. Кимон 1, пер. С.С.Аверинцева [Плутарх 1994, т.1, с.534])

(№ 1321). «[ Сицилия] Был некто Дамофил из Энны, весьма богатый и надменный человек. … Кроме этого у него было большое количество красивых мальчиков, и он гордился окружающей его толпой грубых льстецов». (Диодор XXXIV-XXXV, 2, 34, пер. С.И.Ковалева и Н.Д.Салганика [Античный способ 1933, с.390-391])

(№ 1322). «[ Провинция Азия] Откупщики налогов и ростовщики грабили и закабаляли страну: частных лиц они принуждали продавать своих красивых сыновей и девушек-дочерей, а города – храмовые приношения, картины и кумиры» (Плутарх. Лукулл 20, пер. С.С.Аверинцева [Плутарх 1994, т.1, с.563])

(№ 1323). «…Фарнак захватил всеми своими войсками Понт. …он взял с бою много городов и разграбил достояние римских и понтийских граждан; тех, кто были привлекательны своей красотой и юностью, он подверг таким наказаниям, которые бедственнее самой смерти». (Аноним. Александрийская война 41 [Цезарь 1991, т.2, с.117])

(№ 1324). «…в Иудею прибыл по своим делам друг его [ М.Антония], Деллий. Увидев Аристобула, он был в восторге от его красоты и статного сложения, равно как преклонился перед красотою царицы Мариаммы, и сказал, что Александра является матерью редко красивых детей. Когда же Александра стала говорить с ним, он убедил ее велеть срисовать обоих детей и послать портреты Антонию, который-де при виде их не откажет ей ни в чем. Александра из тщеславия поддалась этим убеждениям и послала портреты Антонию. При этом Деллий не прекращал своих восхвалений и дошел до того, что сказал, что эти дети не человеческие, но от какого-нибудь бога. Этим он хотел возбудить в Антонии чувство похотливости. Антоний, впрочем, побоялся послать за царицею, женою Ирода, но отправил послов за юношею с оговоркою, впрочем: «если это не представит затруднений». Когда это было сообщено Ироду, он решил, что не безопасно послать такого красавца, каким тогда был шестнадцатилетний Аристобул, да вдобавок еще знатного рода, к Антонию, самому могущественному тогда римлянину, который охотно предавался всевозможным эротическим увлечениям и имел возможность беспрепятственно доставлять себе какие угодно удовольствия. Поэтому он отписал ему, что, если только этот юноша выедет из страны, это подаст немедленно повод к войне и всяким смутам…» (Иосиф Флавий. Иудейские древности XV 2, 6 [Иосиф 1994, т.2, с.275-276])

(№ 1325). «Царица покоилась под расшитою золотом сенью в уборе Афродиты, какою изображают ее живописцы, а по обе стороны ложа стояли мальчики с опахалами – будто эроты на картинах» (Плутарх. Антоний 26, пер. С.П.Маркиша [Плутарх 1994, т.2, с.411])

Философия

(№ 1326). «Всего было восемь Эсхинов: … шестой – из Неаполя, философ-академик, ученик и любовник Меланфия Родосского» (Диоген Лаэртский II 64 [Диоген 1979, с.123])

О поэзии

(№ 1327). «Аполлодор Афинский в третьей книге «О Софроне» (где речь идет о мужских мимах) приводит выражение «и еще развратнее губанствовать» и пишет: «Это некие рыбки губаны [ алфестай], чешуя у них желтоватая с пурпурными пятнами. Говорят, что ловятся они парами и появляются одна за другой, вторая за хвостом первой. Именно оттого, что одна следует за задом другой, некоторые древние авторы называют губанами сладострастных распутников» (Афиней VII 281е [Афиней 2003-, т.1, с.350]) См. комм. [с.580]

Поэзия

Антипатр Сидонский

«Стела вот эта, узнать бы, чье тело в могиле скрывает.

Вижу, однако, на ней надписи выбитой нет –

Десять в броске лишь игральных костей, из коих четыре

Первые нам говорят, то «Александра» бросок;

А вот другие являют «эфеба» в цветущую пору.

Эта одна о броске слабом «хиосца» гласит.

Не означает ли это, что гордость, носящая скипетр,

Юность, цветущая власть, – это дорога в ничто?

Или же нет: полагаю, стрелу прямо в цель суждено мне

Точно направить, как то делает критский стрелок.

Был этот мертвый хиосцем, досталось в удел Александра

Имя ему, он ушел юным эфебом в Аид.

Как хорошо жизнь юнца, игрока заядлого в кости,

Некто поведал немым изображеньем костей»

(№ 1328). (Антипатр № 32 (АП VII 427),

пер. Ю.Ф.Шульца [Эпиграмма 1993, с.201-202])

Эпитафия. Мелеагр № 122 [Эпиграмма 1993, с.256]

Полистрат

«Эрос двойной непрестанно сжигает одно мое сердце!

Вы, о глаза, что вокруг видите лучшее всё,

Вы разглядели того, кто златыми Харитами мечен,

Антиоха – цветок между прелестных юнцов.

Может быть, хватит? Зачем вы взираете на Стасикрата?

Пафией словно рожден, так он и нежен и мил…

Жгите, вконец изнуряйте, испепеляйте! И всё же

Разве от вас, от двоих, сердце спасётся одно?»

(№ 1329). (Полистрат № 1 (АП XII 91),

пер. Ю.Ф.Шульца [Эпиграмма 1993, с.219])

Зенодот

«Тот, кто поставил Эрота здесь возле источника, думал,

Верно, что пламень его можно водой погасить»

(№ 1330). (Зенодот № 2 (АП XVI 14),

пер. Н.Кострова [Эпиграмма 1993, с.220])

Стратон

(№ 1331). «Предисловие к кн. XII Антологии «Стратон из Сард. Мальчишеская Муза». «Куда бы я годился, если бы, познакомивши тебя со всем прочим, скрыл от тебя «Мальчишескую Музу» Стратона Сардского, которую сам он для забавы читал своим близким, и каждый по-своему радовался слогу и выразительности, а совсем не смыслу. Прими же предлагаемое – порядочную женщину и пляска не испортит, как сказано у трагика». (Комментарий [Эпиграмма 1999, с.683])

«Пей же теперь, Дамократ, и люби! Не всегда удаётся

Бражничать им, не всегда в обществе мальчиков быть!

Головы наши украсим венками, елеем натершись,

Прежде чем этот обряд нам на могиле свершат.

Кости теперь пусть вино поглощает, коль жив, а по смерти

Моет их пусть хоть второй Девкалионов потоп!»

(№ 1332). (Стратон (АП XI 19), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.101])

«Зевс – начало всего!» – так однажды Арат нам поведал.

Музы, сегодня с меня снят груз гнетущих забот!..

Если же юноши нравятся мне и любовная нега,

То с геликонскими что Музами делать тогда?»

(№ 1333). (Стратон (АП XII 1), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.101])

«Песен не ждите моих о страданьях Ниобы, Медеи,

Будет забыт и Приам с жертвою у алтаря,

Итиса не воспою я в чертогах и пташку на ветвях:

Много ведь раз в старину песен слагалось в их честь.

Сладкого Эроса, Бромия вспомню, Харит беззаботных:

Грусть никогда на челе вы не увидите их!»

(№ 1334). (Стратон (АП XII 2), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.102])

«Три, Диодор, вида членов у мальчиков есть, из них каждый

Носит названье своё. Знай же об этом и ты:

Если не тронут ещё, называется словом он «лалу»,

При становлении он словом «коко» наречён,

«Ящерицей» называется тот, что тревожим руками, -

Этим же словом и твой следует, мальчик, назвать»

(№ 1335). (Стратон (АП XII 3), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.102])

«Я наслаждался с двенадцатилетним мальчонкой. Тринадцать

Лет наступило ему – он вожделеннее стал.

Годом позднее пришёл ещё более сладостный возраст,

И привлекательней всех был он пятнадцати лет.

Шестнадцать лет – это возраст богов, а семнадцатилетний

Юноша не для меня: создан для Зевса лишь он.

Если тебе и постарше милей – то уже не забава:

Время настало, и долг твой – за него отвечать»

(№ 1336). (Стратон (АП XII 4), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.102])

«Нравятся мне белокожие, смуглые также приятны,

Золото-желтый любим, к темным питаю я страсть.

Мне светлоокий не чужд, и теряю рассудок мгновенно,

Если меня ослепит черных сияние глаз»

(№ 1337). (Стратон (АП XII 5), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.103])

«Девушек скверны объятья, затейливы их поцелуи,

Сладостнейший аромат не источают тела,

Речи нескромны, бесстыдны и грубы у них, а во взгляде

Ложь прочитаешь всегда, неучи, глупые все!

Холодны задом они, и – что самое худшее – места

Ты не найдешь, где рука нежно могла бы блуждать»

(№ 1338). (Стратон (АП XII 7), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.103])

«Лавку цветочную, я, проходя, увидал, как мальчишка

Ловко сплетает венки из ароматных цветов.

Я обомлел, шаг замедлил, сказал, успокоившись: «Мальчик,

Цену назначь мне свою: твой бы веночек… купил».

Он покраснел, словно роза, потупясь смущенно, ответил:

«Прочь убирайся скорей, чтоб не увидел отец!»

Всё же венки я купил просто так, для предлога, а дома

Ими богов увенчал я, о мальчонке молясь»

(№ 1339). (Стратон (АП XII 8), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.103])

«Ты, Диодор, так красив, так созрел для любовной услады!..

Если и женишься ты, я не покину тебя!»

(№ 1340). (Стратон (АП XII 9), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.104])

«Только появится первый пушок над губой, еле зримый,

И на твой лоб упадут пряди златистых волос –

Я не покину тебя, мой любимый. Красу составляют

Волосы и борода – это богатство моё!»

(№ 1341). (Стратон (АП XII 10), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.104])

«Ночью Филострат меня навестил, но не смог с ним развлечься:

Он так старался и зря – можно ль такое сказать?

Больше, наверно, ко мне не придёт, мой желанный… Пусть сбросит

С башни меня: стану я Астианактом теперь!»

(№ 1342). (Стратон (АП XII 11), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.104])

«Первый пушок покрывает красавца, но Ладон влюбленным

Не уступает ничуть – как Немесида спешит!»

(№ 1343). (Стратон (АП XII 12), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.104])

«Если в купальне ужалила жаром скамья зад Графика,

Что ж я тогда претерпел? – Крепче мойдерева стал!»

(№ 1344). (Стратон (АП XII 15), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.105])

«Не убегай от любви, о Филократ! Сам Эрос способен

Сердце моё растопить неугасимым огнём –

Лучше отверзни уста для моих поцелуев! С годами

Милость подобную ты будешь просить у других»

(№ 1345). (Стратон (АП XII 16), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.105])

«Сколь ещё долго украдкой мы будем с тобой целоваться,

Тайные знаки любви взором друг другу дарить?

Сколь ещё тешиться долго одними словами придется,

Изо дня в день промедлять в том, что уже решено?

Только напрасно мы время прекрасное тратим с тобою:

Речи пустые должна в дело любовь превратить»

(№ 1346). (Стратон (АП XII 21), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.105])

«К сверстникам зависти нет, увлеченным младыми рабами,

Женоподобный к тому ж кравчий тебе ни к чему.

Кто устоит перед страстью и кто от вина не пьянеет?

Юношей кто красоту взглядом своим обойдёт?

Нравятся людям такие забавы. Тебе коль противны,

То отправляйся туда, где нет вина и любви, -

В край, где Тиресий и Тантал терзаются в страшных мученьях:

Первый не видит ни зги, видит одно лишь другой»

(№ 1347). (Стратон (АП XII 175),

пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.105-106])

«Так почему же, Менипп, облачен ты до самых лодыжек?

Раньше одежда твоя не покрывала колен.

Голову ты почему опустил и меня избегаешь?

Знаю, что хочешь прикрыть! «Здесь я!» – таков уговор»

(№ 1348). (Стратон (АП XII 176), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.106])

«Вечер настал. Пожелали друг другу мы ночи спокойной.

Ласки его были сном?.. Явью?.. Не помню теперь.

В памяти ведь всё ясней и яснее всплывает другое…

Вспомнил, о чём он просил, что говорил я в ответ!

Нет, не уверен… Меня полюбил ли он? Коль это правда,

Богом я стал. Почему ж я на земле остаюсь?»

(№ 1349). (Стратон (АП XII 177), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.106])

«Воспламенял меня Тевдис, блистая средь юношей милых.

Он словно солнце: встаёт, чтоб на закате упасть.

Я и теперь весь в огне, когда мгла на него опустилась.

Солнце не станет другим, если и пало оно!»

(№ 1350). (Стратон (АП XII 178), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.106])

«Зевс, я поклялся тебе: никому никогда не признаюсь,

Даже себе самому, чем меня Тевдис привлёк.

Но в ликованьи своём мое сердце, парившее в небе,

Больше не может уже радость пришедшую скрыть.

Зевс-отец, о прости же меня, признаюсь: был моим он,

В первый раз в жизни своей высшее счастье познал!»

(№ 1351). (Стратон (АП XII 179), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.107])

«Жарко мне, юноша, и без того. Перестань опахалом

Тонким своим развевать возле одежды моей!

Жар остается во мне: от вина он теперь не проходит,

И опахало твоё страсть разжигает сильней»

(№ 1352). (Стратон (АП XII 180), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.107])

«Ты понапрасну целуешь меня! Любовное пламя

Вовсе угасло во мне – ты мне уже и не мил.

Слишком был ты суров, мой Дафнис, и был неприступен –

Что ж, когда-нибудь сам ты пожалеешь о том».

(№ 1353). (Стратон (АП XII 182), пер. М.Л.Гаспарова [Эпиграмма 1999, с.497])

«Радость какая мне, Гелиодор, от твоих поцелуев,

Если бесстрастье твоё чувствую я на устах,

Если холодный твой рот не спешит разомкнуться? Из воска

Так изваянье твоё в доме целует меня»

(№ 1354). (Стратон (АП XII 183), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.107])

«В хитростях нет и нужды, чтоб увлечь за собой Менедема.

Только мигни – он и сам скажет: «Веди же меня!»

Не церемонясь, обгонит того, кто вперед оторвался.

В том и отличье стремнин от неподвижных канав!»

(№ 1355). (Стратон (АП XII 184), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.107])

«Этих юнцов-гордецов, облаченных в тончайшие ткани

С пурпуром, нам не дано ни приманить, ни увлечь.

Фигам созревшим подобны, растущим на горных отрогах:

Корм неизменный ворон, Дифил, и коршунов снедь!»

(№ 1356). (Стратон (АП XII 185), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.108])

«Ментор, как долго, мой друг, на меня ты ещё так надменно

Будешь смотреть, свысока, даже «привет» не сказав.

Словно ты думаешь вечность прожить, молодым оставаясь,

Или всю жизнь проводить в играх военных досуг.

Смерть и тебя навестит, и щетина, и муки болезней!

Знай: очень мало друзей, верных, осталось тебе»

(№ 1357). (Стратон (АП XII 186), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.108])

«Если мои поцелуи приносят тебе огорченье,

Ты отомсти мне за них – крепко меня поцелуй!»

(№ 1358). (Стратон (АП XII 188), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.108])

«Из одних роз кто украсил венком тебя, милый? Счастливец!

Если отец твой, то он вкуса тогда не лишен»

(№ 1359). (Стратон (АП XII 189), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.108])

«Счастлив был живописец, тебя рисовавший на воске!

Счастлив воск, сохранив милые эти черты!

Счастлив был бы и я, окажись я жуком-древоточцем,

Чтоб изглодать насквозь доску с портретом твоим!»

(№ 1360). (Стратон (АП XII 190), пер. М.Л.Гаспарова [Эпиграмма 1999, с.497])

«Мальчиком был ты вчера. Мне даже во сне не казалось,

Что у тебя борода. Что приключилось с тобой?

Был ты гладок и мил, а стал волосатым. Вот чудо!

Был ты вчера Троил, стал ты сегодня Приам».

(№ 1361). (Стратон (АП XII 191), пер. М.Л.Гаспарова [Эпиграмма 1999, с.498])

«Мальчиков милых Зевес похищает, на небо возносит,

Чтобы сладчайший нектар преподносили ему.

Вот и Агриппа, красавец, на крыльях орлиных Зевесом

Был унесен от меня в царство блаженных богов.

Зевс, о владыка вселенной, воззри, я прошу, на красавца:

Может сравниться лишь с ним Фракии сын – Дарданид!»

(№ 1362). (Стратон (АП XII 194), пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.110])

«Кто-то сказал из семи мудрецов: «Всему свое время»,

Только в самом цвету все здесь достойно любви.

Вкусен нам огурец, когда зеленеет на грядке,

А переспеет – и гож только на корм для свиней».

(№ 1363). (Стратон (АП XII 197), пер. М.Л.Гаспарова [Эпиграмма 1999, с.498])

«Хватит, довольно вина! Мы выпили больше, чем в меру:

Мысли мутятся мои и заплетается речь.

В каждом светильнике по два огня, и на каждом на ложе

Где было трое гостей, шестеро видятся мне.

Мне уж теперь одного виночерпия кажется мало:

Как посмотрю я, при нем и водочерпий стоит».

(№ 1364). (Стратон (АП XII 199), пер. М.Л.Гаспарова [Эпиграмма 1999, с.498])

«Долго ли, мой Пасифил, ты будешь молчать да смеяться?

Ну хоть словечко одно проговори, Пасифил!

Я попрошу – ты смеешься; опять попрошу – ты безмолвен;

Я разрыдаюсь – ты в смех… Все тебе, варвар, смешно!»

(№ 1365). (Стратон (АП XII 218), пер. М.Л.Гаспарова [Эпиграмма 1999, с.498])

«К небу, жилищу богов, вознесись, о орел, захвативши

Мальчика, сам распластав оба широких крыла,

Мчись, унося Ганимеда прекрасного; Зевсу для пира

В нем виночерпия дать ты постарайся скорей.

Острые когти на лапах твоих: не порань ты ребенка.

Пусть не печалится Зевс, гневно страдая о нем».

(№ 1366). (Стратон (АП XII 221),

пер. С.П.Кондратьева [Эпиграмма 1999, с.498])

«Ежели вянет твоя красота – поспеши поделиться!

Если не вянет – зачем так дорожишься ты ей?»

(№ 1367). (Стратон (АП XII 235),

пер. М.Л.Гаспарова [Эпиграмма 1999, с.499])

«Знаю тебя! Просишь пять: дам десять – потребуешь двадцать.

Вот тебе золотой – Зевсу Данаи цена».

(№ 1368). (Стратон (АП XII 239),

пер. М.Л.Гаспарова [Эпиграмма 1999, с.500])

«Русого вижу – и таю; чернявого вижу – сгораю;

Рыжего вижу – совсем больше ни жив я, ни мертв».

(№ 1369). (Стратон (АП XII 244),

пер. М.Л.Гаспарова [Эпиграмма 1999, с.500])

«Кто перечтет все эти стихи, подумает, верно:

Все его силы ушли в эту любовную страсть.

Это не так: я писал за других и даже за многих

Мальчиколюбцев: таков дар мне от бога любви».

(№ 1370). (Стратон (АП XII 258),

пер. М.Л.Гаспарова [Эпиграмма 1999, с.500])

Мелеагр

См. (Мелеагр № 1 (АП IV 1), пер. М.Л.Гаспарова [Эпиграмма 1993, с.221-222])

«Лютый, о лютый Эрот…!» Почему тебе нравится, если

Снова и снова кричу в горести: «Лютый Эрот»?

Этот мальчишка смеется и часто и многажды даже

Рад он проклятьям моим: ими питается он…

Дивно мне, как это ты, в волнах синего моря родившись,

Прямо из вод родила этот, Киприда, огонь»

(№ 1371). (Мелеагр № 6 (АП V 176),

пер. Ю.Ф.Шульца [Эпиграмма 1993, с.224];

пер. Е.В.Свиясова см. [Эпиграмма 1997, с.70])

«Право, Кипридой клянусь, Эрот, сжечь твое снаряженье:

Стрелы и скифский колчан, их содержащий в себе.

Всё сожгу я, клянусь! Что же ты, безрассудный, смеешься,

Морщишь курносый свой нос? Смех этот будет к слезам!

Я ведь крылья твои, приносящие людям желанья,

Скоро подрезав, тебя медью скую по ногам.

Впрочем, Кадмову здесь мы одержим победу, коль станешь

Жить ты в доме моём, – рысь среди стада козлят.

Ну, так иди, непреклонный! И взяв свои чудо-сандальи,

Быстрые крылья свои ты устреми-ка к другим»

(№ 1372). (Мелеагр № 7 (АП V 179),

пер. Ю.Ф.Шульца [Эпиграмма 1993, с.224-225];

пер. Е.В.Свиясова см. [Эпиграмма 1997, с.70])

«Что удивляться, коль Эрос, губитель людей, огневые

Стрелы пускает, смеясь, хитро глазами манит?

Мать его разве не любит Ареса, супругой Гефеста

Будучи, так и живет, между огнем и мечом?

Разве же Море, матери мать, под ветров бичами

Хрипло не ропщет? Отец – сын Никого, сам Никто?

И потому обладает Гефеста огнем он и буйством

Моря, и также при нем стрелы Ареса в крови»

(№ 1373). (Мелеагр № 8 (АП V 180),

пер. Ю.Ф.Шульца [Эпиграмма 1993, с.225];

пер. Е.В.Свиясова см. [Эпиграмма 1997, с.70-71])

«Нет, не схожу я с ума по мальчишкам! Зачем мне, Эроты,

Это? Ведь все заберут, не воздавая ничем!

Лишь во взаимности страсть. Мне милы красавицы только!

Прочь, негодники, все с дерзкою хваткой своей»

(№ 1374). (Мелеагр № 9 (АП V 421),

пер. Ю.А.Голубца [Эпиграмма 1993, с.225])

«Все раздается в ушах моих голос Эрота, и слезы

Сладкие, жертва любви, падают тихо из глаз.

Сердце не знает покоя ни ночью, ни днем – постоянно

Чар пережитых следы власть сохраняют над ним.

Скоро умеете вы налетать, крылатые боги!

Сразу же прочь отлетать, видно, не можете вы»

(№ 1375). (Мелеагр № 10 (АП V 212),

пер. Л.В.Блуменау [Эпиграмма 1993, с.225-226])

«Лампу свою, соучастницу игр всенощных, посвященный

В тайны, Киприда, твои дарит тебе Мелеагр»

(№ 1376). (Мелеагр № 11 (АП VI 162),

пер. Ю.Ф.Шульца [Эпиграмма 1993, с.226];

пер. Е.В.Свиясова см. [Эпиграмма 1997, с.71])

«Ты, моей ночи утеха, обманщица сердца, цикада,

Муза – певица полей, лиры живой образец!

Милыми лапками в такт ударяя по крылышкам звонким,

Что-нибудь мне по душе нынче, цикада, сыграй,

Чтобы избавить меня от ярма неусыпной заботы,

Сладостным звуком во мне жажду любви обмануть;

И, в благодарность за это, я дам тебе утром, цикада,

Свежей чесночной травы с каплями свежей росы»

(№ 1377). (Мелеагр № 12 (АП VII 195),

пер. Л.В.Блуменау [Эпиграмма 1993, с.226])

«Милая крошка, цикада, росы опьяненная каплей,

Сельскую песенку ты не умолкая поешь,

Сидя высоко в листве и ножками в зубчиках движа,

Солнышком обожжена, лирные звуки творишь.

Милая, чем-нибудь новым ты нимф позабавь, обиталиц,

Песню весёлую спой, Пану в ответ позвени,

Чтоб, убежав от Эрота, полуденным сном я забылся,

Голову здесь преклонив возле платана в тени»

(№ 1378). (Мелеагр № 13 (АП VII 196),

пер. Ю.Ф.Шульца [Эпиграмма 1993, с.226];

пер. Е.В.Свиясова см. [Эпиграмма 1997, с.72])

«Душу, и так огневую, коль станешь ты жечь непрестанно,

Лютый Эрот, убежит; крылья ведь есть у неё»

(№ 1379). (Мелеагр № 14 (АП V 57),

пер. Ю.Ф.Шульца [Эпиграмма 1993, с.227])

«Сыздетства, в матернем чреве, Эрот, забавляясь игрою,

Жизнь мою проиграл в кости, не зная забот»

(№ 1380). (Мелеагр № 15 (АП XII 47),

пер. Ю.А.Голубца [Эпиграмма 1993, с.227])

«Здесь лежу, распростерт; бей же в шею пятой, беспощадный!

Бог мой, теперь я постиг, как твое бремя нести.

Понял, что жгут твои стрелы. Мне факелы в сердце швыряя,

Ты его не зажжешь. Сердце уж пепел сплошной»

(№ 1381). (Мелеагр № 16 (АП XII 48),

пер. Ю.Ф.Шульца [Эпиграмма 1993, с.227])

«В муках слезных душа, зачем эта рана Эрота,

Только зажившая, вновь жжет, распаляя нутро?

Нет, ради Зевса, нет, нет, ради Зевса, о сумасбродный,

Тлеющий не вороши снова под пеплом огонь.

Ибо тебя, позабывшую муки, Эрот одолеет;

Снова беглянку схватив, мукам подвергнет тебя»

(№ 1382). (Мелеагр № 17 (АП XII 80),

пер. Ю.Ф.Шульца [Эпиграмма 1993, с.227];

пер. Е.В.Свиясова см. [Эпиграмма 1997, с.72-73])

«Женственная Киприда сжигает любовию к женам,

Этот мальчишка Эрот правит любовью мужской.

Мне-то за кем? За сыном? За матерью? Мнится, Киприда

Как-то сказала сама: «Верх берет дерзкий юнец»

(№ 1383). (Мелеагр № 18 (АП XII 86),

пер. Ю.А.Голубца [Эпиграмма 1993, с.228])

«Жребий брошен! Зажги! В путь иду! – «Куда ты, безумный?

Ты ведь нетрезв. И о чем думаешь?» – Буду кутить. –

«Будешь кутить? Но куда ж ты стремишься, бездумное сердце?»

– Не размышляет любовь. Факел зажги! – «Где ж ум?»

– Прочь бремя мудрости лишней! Ведь только одно мне известно:

Это лишь то, что Эрот Зевса смирил самого»

(№ 1384). (Мелеагр № 19 (АП XII 117),

пер. Ю.Ф.Шульца [Эпиграмма 1993, с.228];

пер. Е.В.Свиясова см. [Эпиграмма 1997, с.74])

«Вынесу, Вакх, я, тобою клянусь, твою дерзость; веди же,

Будем кутить: ведь сам бог смертною правит душой.

Ты, рожденный в огне, любишь пламя, что есть у Эрота,

Сетью опутав, ведешь жалко молящего ты.

Ты и предателем явно рожден и коварным: твои ведь

Таинства прятать велишь, но открываешь мои»

(№ 1385). (Мелеагр № 20 (АП XII 119),

пер. Ю.Ф.Шульца [Эпиграмма 1993, с.228];

пер. Е.В.Свиясова см. [Эпиграмма 1997, с.74])

«Не для тебя ли, душа, я кричал: «Кипридой клянуся,

Ловишься, бедная, ты, часто к ловушке летя».

Я ль не кричал? Ты попала в силок. Что бьешься напрасно?

В этих тенетах? Эрот крылья связал у тебя.

И над огнем поместил, умастив ароматною мазью,

Жаждущей дал он тебе слезы горячие пить»

(№ 1386). (Мелеагр № 21 (АП XII 132а),

пер. Ю.Ф.Шульца [Эпиграмма 1993, с.229])

«О бедняжка душа! То в огне истощаешь ты силы,

То освежаешься в нем, новую жизнь обретя…

Что же ты плачешь? Когда на груди ты Эрота пригрела,

Разве не поняла, что ты пригрела врага?

Не поняла? Так возьми же награду за эту заботу,

Пламя приемли, а с ним снег, леденящий тебя.

Этого ты не хотела; страдай же. За дело страдаешь.

Ты совершила его, в мед закипевший попав»

(№ 1387). (Мелеагр № 22 (АП XII 132б),

пер. Ю.Ф.Шульца [Эпиграмма 1993, с.229])

№№ 23-74 посвящены большей частью женщинам.

«Вы, корабли, скороходы морские, в объятьях Борея

Смело держащие путь на Геллеспонтский пролив,

Если, идя мимо Коса, увидите там на прибрежье

Милую Фанион, вдаль взор устремившую свой,

Весть от меня, корабли, передайте, что, страстью гонимый,

К ней я спешу… не в ладье, нет! Я бегу по волнам!

Только скажите ей это – и тотчас же Зевс милосердный

Ветром попутным начнет вам раздувать паруса»

(перевод неточный, стихотворение, как и два следующих, обращено к юноше Фанию)

(№ 1388). (Мелеагр № 66 (АП XII 53),

пер. Л.В.Блуменау [Эпиграмма 1993, с.241])

«Думал я, что убегу от Эрота, – меня всё ж настиг он,

Воспламенить из золы маленький факел сумел.

Нет, не натягивал лук, но, рукой прикоснувшись чуть, искру

Отъединил от огня, бросил тайком он в меня –

Жаром своим охватил моё тело всё! Маленький факел…

В целый разросся пожар, Фаний, в моей он душе!»

(№ 1389). (Мелеагр № 67 (АП XII 82),

пер. Е.В.Свиясова [Эпиграмма 1997, с.73];

пер. Ю.Ф.Шульца см. [Эпиграмма 1993, с.241])

«Стрелами я не поранен Эрота, – светильник горящий,

Как это было, поднёс к сердцу Эрот моему;

Ведь со Страстями неся в буйном шествии факел Киприды