Текст книги "Эстетика однополой любви в древней Греции"

Автор книги: Антон Сватковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 74 страниц)

Афинянин. Что касается установления этого закона при нынешних обстоятельствах, [ стр.838] то у меня есть один прием, отчасти легкий, хотя, с другой стороны, он и очень труден.

Мегилл. Что ты имеешь в виду?

Афинянин. Мы знаем, что и в наше время большинство людей, пусть даже незаконопослушных, с большой тщательностью воздерживаются от общения с красивыми, причем вовсе не против воли, но добровольно.

Мегилл. Что ты говоришь?!

Афинянин. Да вот если у кого окажутся красивые брат или сестра, а также сын или дочь. Здесь, собственно, неписанный закон отлично удерживает от тайных и явных связей, а также от всяких иных поползновений. У большинства людей в этих случаях нет даже вожделения к подобного рода связям.

Мегилл. Это правда.

Афинянин. Значит, простое слово гасит подобные удовольствия?

Мегилл. Какое такое слово?

Афинянин. Слово, гласящее, что подобные отношения нечестивы, богопротивны и что они позорнее всего позорного. А причина здесь та, что никто не высказывает иного мнения; каждый из нас с самого дня рождения всегда и повсюду слышит подобное мнение как в комедиях, так и в трагедиях, где это повторяется со всей серьезностью, когда перед нами выводят Фиестов, Эдипов или же Макареев: Макарей тайно вступил в связь со своей сестрой, а потом, когда это обнаружили, наложил на себя руки, чтобы искупить свое преступление.

Мегилл. Ты прав, указывая на какую-то странную [ с.292] силу молвы, раз никто никогда не пробует даже вздохнуть вопреки обычаю.

Афинянин. Значит, мы правильно сказали сейчас, что законодателю легко распознать тот способ, с помощью которого можно подавить какую-то страсть из числа тех, что особенно порабощают людей, надо только сделать всеобщую молву священной для всех – для рабов, для свободных, для женщин, детей и вообще для всего государства; так законодатель сделает свой закон неколебимым.

…

Афинянин. … От мужского пола надо воздерживаться и не губить умышленно человеческий род; не надо также ронять семя на скалы и камни, где оно никогда не пустит корней и не получит естественного развития. [ стр.839] Надо воздерживаться и от всех тех женщин, на чьей пашне ты не хотел бы, чтобы произрастал твой посев. …

… [ с.293]

Афинянин. Не правда ли, мы знаем понаслышке, что тарентинец Икк [ стр.840] ради Олимпийских игр и других состязаний ни разу не касался ни женщин, ни мальчиков в то время, когда усердно готовился к состязаниям? Причиной здесь было его честолюбие, преданность своему искусству, а также и то, что наряду с рассудительностью он обладал и душевным мужеством. То же самое рассказывают о Крисоне, Астиле, Диопомпе и об очень многих других, хотя души их были воспитаны куда хуже, чем у наших с тобой, Клиний, граждан, а тело их гораздо больше было преисполнено жизненных сил.

Клиний. Да, это правда: то, что древние рассказывают об этих атлетах, действительно было ими совершено.

Афинянин. Что же? Они отважились воздерживаться от того, что большинство называет блаженством, ради победы в борьбе, беге и других таких состязаниях; [ с.294] так неужели же наши дети не совладают с собой ради гораздо лучшей победы? Чарующую красоту этой победы мы, естественно, станем изображать им с самого детства в мифах, изречениях и песнях

Клиний. Какая же это победа?

Афинянин. Победа над удовольствиями, которая сделает блаженной их жизнь; уступка же удовольствиям повлечет за собой жизнь совершенно иную. …

… ( с.841) … [ с.295] …

Афинянин. … Если будет на то воля бога, мы, весьма возможно, принудим соблюдать в любви одно из двух: либо пусть гражданин не смеет касаться никого из благородных и свободнорожденных людей, кроме своей законной жены; пусть он не расточает своего семени в незаконных, не освященных религией связях с наложницами, а также в противоестественных и бесплодных связях с мужчинами. … [ стр.842] Закон этот определяет, какие поступки при взаимоотношениях, возникающих под влиянием таких вожделений, правильны, а какие неправильны» (Платон. Законы VIII 836b-842a, пер. А.Н.Егунова. [Платон 1990-94, т.4, с.289-295])

(№ 839). « Афинянин. … Что же касается того, при каких условиях убийство какого-нибудь человека не ставится в вину убившему, то здесь пусть будет постановлено следующее: … если кто-то пытается изнасиловать свободнорожденную женщину или отрока, того может невозбранно убить лицо, подвергнувшееся насилию, а также отец, братья или сыновья». (Платон. Законы IX 874b-c, пер. А.Н.Егунова [Платон 1990-94, т.4, с.331])

Вариации

« Неестественнымследует называть наслаждение, которое вызывается не действительным предметом, а лишь создаваемым в себе воображением об этом предмете, стало быть вопреки цели. В самом деле, такое наслаждение порождает вожделение вопреки цели природы, а именно цели более важной, чем даже цель любви к жизни, так как последняя стремится лишь к сохранению индивида, а та – к сохранению всего рода.

Что такое противоестественное употребление своих половых свойств (стало быть, злоупотребление ими) есть нарушение долга перед самим собой, и притом в высшей степени противоречащим нравственности, тотчас приходит на ум каждому, задумавшемуся над этим, причем мысль эта вызывает отвращение до такой степени, что считается безнравственным даже называть подобный порок его именем – чего не бывает, когда речь идет о пороке самоубийства … как если бы человек вообще стыдился быть способным на поведение, низводящее его до степени скота, так что даже допустимое (разумеется, само по себе чисто животное) общение между мужчиной и женщиной в браке обычно требует в цивилизованном обществе много тонкости для того, чтобы завуалировать его, когда приходится все же говорить о нем.

Однако логическое доказательство недопустимости упомянутого неестественного и даже просто нецелесообразного употребления своих половых свойств как нарушения (и притом, если речь идет о первом, то в высшей степени) долга перед самим собой не так легко дается. – Основание доказательствазаключается, конечно, в том, что человек отказывается от своей личности (унижая ее), когда употребляет себя лишь как средство для удовлетворения своих животных инстинктов. Но при этом не объясняется высокая степень нарушения человеческого в его собственном лице из-за неестественности такого порока, так как этот порок по своей форме (по образу мыслей) превосходит, кажется, даже порок самоубийства. …распутство же, когда человек целиком отдается животным побуждениям, делает его употребляемой, но тем не менее и противоестественной вещью, т.е. отвратительнымпредметом, и тем самым лишает его всякого уважения к самому себе».

( Иммануил Кант. Метафизика нравов. Ч.2, § 7 [Кант 1995, с.449-450])

Пифагорейцы

(№ 840). «Ему [Евдоксу] было около двадцати трех лет, и жилось ему трудно, когда, привлеченный славою сократиков, пустился он в Афины вместе с врачом Феомедонтом, который его содержал (а по мнению некоторых, был его любовником)» (Диоген Лаэртский VIII 86 [Диоген 1979, с.357])

Антисфен

(№ 841). «Мерзко и похабно переименовав Платона в Сатона, он издал под таким названием диалог, направленный против Платона» (Афиней V 220d = Антисфен, фр.41 Нахов [Антология кинизма 1996, с.90]) см. [Афиней 2003-, т.1, с.278]

(№ 842). «…Антисфен написал против Платона диалог под названием «Сафон», и с этих пор они держались друг с другом как чужие» (Диоген Лаэртский III 35 [Диоген 1979, с.169])

(№ 843). «Известны десять томов его сочинений: … «О Феогниде» … «Сафон» (или «О противоречии») в трех книгах … «Кир» (или «Возлюбленный») … «Алкивиад» …» (Диоген Лаэртский VI 15-18 [Диоген 1979, с.238-239])

(№ 844). «В общественной жизни мудрец руководится не общепринятыми законами, а законами добродетели. Он женится, чтобы иметь детей, притом от самых красивых женщин; он не будет избегать и любовных связей – ибо только мудрец знает, кого стоит любить» (Диоген Лаэртский VI 11 [Диоген 1979, с.237])

(№ 845). «К юноше, который с гордым видом позировал ваятелю, он обратился так: «Скажи, если бы бронза умела говорить, чем бы, по-твоему, стала она похваляться?» – «Красотою», – сказал тот. «И тебе не стыдно гордиться тем же, что и бездушный истукан?» (Диоген Лаэртский VI 9 [Диоген 1979, с.236])

(№ 846). «Пёс называл харчевни аттическими фидитиями» (Аристотель. Риторика III 10, 1411а; Антисфен, фр.69 Нахов [Антология кинизма 1996, с.94])

(№ 847). «Рассказывают, что и Антисфен любил одного юношу. Какие-то люди, желая завлечь молодого человека на пир, поставили на стол блюда с вкусной рыбой. Потом кто-то сказал Антисфену: «Даже у счастливчиков есть соперники в любви». – «Конечно, – ответил философ. – Я ведь не владыка морской. Если кто-нибудь чего-то домогается, я от этого отказываюсь» (Собрание папирусов II 113 = Антисфен, фр. Дополнения 192 [Антология кинизма 1996, с.113])

(№ 848). «Поэтому и Антисфеновский Геракл говорит о каком-то юноше, воспитывавшемся у Хирона: он высок, красив и в расцвете сил. Кого полюбит, тот будет счастлив» (Антисфен, фр.7 Нахов [Антология кинизма 1996, с.83-84]) Также см. Антисфен, фр. Дополнения 24с [с.105].

(№ 849). «Его [Антисфена] диалог «Политик» содержит нападки на всех афинских демагогов, … «Аспасия» – на Ксантиппа и Парала, сыновей Перикла: один-де из них был сожителем Архестрата, который вел себя как низкопробная шлюха…» (Афиней V 220c-d, пер. Н.Т.Голинкевича [Афиней 2003-, т.1, с.278])

Другой вариант перевода:

«Аспасия питала неприязнь к сыновьям Перикла Ксантиппу и Паралу. Она говорила, что один из них был сожителем Архестрата, который вел себя наподобие обитательниц домов терпимости…» (Афиней V 220 = Антисфен, фр.15 Нахов [Антология кинизма 1996, с.84])

Диоген Синопский

Изречения Диогена (пер. М.Л.Гаспарова [Диоген 1979, с.246-256], в скобках указаны отсылки к пер. И.М.Нахова).

(№ 850). «(39) … Когда один развратный евнух написал у себя на дверях: «Да не внидет сюда ничто дурное», Диоген спросил: «А как же войти в дом самому хозяину?» … (фр.118 Нахов [Антология кинизма 1996, с.57, 125])

(№ 851). (45) … Мальчишкам, обступившим его и кричавшим: «Берегись, он кусается!», Диоген сказал: «Не трусьте, ребята: такой белой свеклы ни одна собака в рот не возьмёт». … (фр.145 Нахов [Там же, с.59, 127])

(№ 852). (46) … Увидев мальчика, который шел на пир к сатрапам, он оттащил его в сторону и отдал домашним под надзор. [Там же, с.59-60]

(№ 853). А когда мальчик в пышном наряде обратился к нему с вопросом, он сказал, что не ответит, пока тот не скинет наряд и не покажет, мужчина он или женщина. [Там же, с.60]

(№ 854). Мальчику, забавлявшемуся в бане игрой в коттаб, он сказал: «Чем лучше играешь, тем хуже тебе!» … (фр.148 Нахов [Там же, с.60, 128])

(№ 855). (47) … Увидев дом одного распутника с надписью: «Продается», он сказал: «Я так и знал, что после стольких попоек ему нетрудно изрыгнуть своего владельца». (фр.152 Нахов [Там же, с.60, 128])

(№ 856). Мальчику, жаловавшемуся, что все к нему пристают, он сказал: «А ты не выставляй напоказ все признаки своей похотливости» … [Там же, с.60]

(№ 857). (52) … Увидев хорошенького мальчика, беззащитно раскинувшегося, он толкнул его и сказал: «Проснись –

Пику тебе, берегися, вонзят лежащему, сзади! … [Там же, с.62]

(№ 858). (54) … Увидев прихорашивающегося мальчика, он сказал ему: «Если это для мужчин – тем хуже для тебя; если для женщин – тем хуже для них». … (фр.19 Нахов [Там же, с.62, 116])

(№ 859). (58) … Увидев мальчика, занимающегося философией, он воскликнул: «Славно, философия! любителей тела ты возводишь к красоте души» … (фр.202 Нахов [Там же, с.63, 132])

(№ 860). (59) … Хорошенькому мальчику, отправлявшемуся на пирушку, он сказал: «Сейчас ты хорош, а вернешься поплоше». Вернувшись, мальчик сказал ему на следующий день: «Вот я и вернулся, а не стал поплоше». – «Не стал лошадь, так стал кентавр» ( в оригинале – не стал Хироном [худшим], так как стал Евритионом [раздвинутым] [примечание на с.518]), – ответил ему Диоген. … (фр.204 Нахов [Там же, с.63-64, 132])

(№ 861). … однажды он возвращался из Лакедемона в Афины; на вопрос «откуда и куда?» – он сказал: «Из мужской половины дома в женскую». … (Диоген, фр.206 Нахов [Там же, с.64, 132]; то же: Антисфен, фр.127 Нахов [Антология кинизма 1996, с.100])

(№ 862). (61) … Двое мягкозадых прятались от него. «Не бойтесь, – сказал он им, – собака свеклы не ест». [Там же, с.64]

(№ 863). На вопрос, откуда родом был один мальчик, он сказал: «Из тегейского блудилища» [Тегеат от тегос(публичный дом) – примеч. Нахова: Антология кинизма 1996, с.311] … (фр.215 Нахов [Там же, с.64, 133])

(№ 864). (62) … Мальчик показал ему собаку, подаренную ему любовником. «Собака-то хороша, – сказал Диоген, – да повод нехорош». …

То же: («Когда мальчик показал ему кинжал, подаренный любовником, он сказал: «Кинжал действительно хорош, да рукоятка у него паршивая» (« лабе» – рукоятка и повод). Пер. И.М.Нахова. Диоген, фр.218 Нахов [Антология кинизма 1996, с.64, 133])

(№ 865). (65) Увидев однажды женственного юношу, он спросил: «И тебе не стыдно вести себя хуже, чем это задумано природой? Ведь она тебя сделала мужчиной, а ты заставляешь себя быть женщиной». … (фр.229 Нахов [Там же, с.65, 134])

(№ 866). Увидев прекрасного мальчика, болтающего вздор, он спросил: «И тебе не стыдно извлекать из драгоценных ножен свинцовый кинжал?» … (фр.233 Нахов [Там же, с.66, 135])

(№ 867). (66) … Человеку, надушенному ароматами, он сказал: «Голова у тебя благовонная, только как бы из-за этого твоя жизнь не стала зловонной». … (фр.237 Нахов [Там же, с.66, 135])

(№ 868). (67) … О влюбленных говорил он, что они мыкают горе себе на радость. …» (фр.242 Нахов [Там же, с.66, 135])

(Диоген Лаэртский VI 39-67, пер. М.Л.Гаспарова [Диоген 1979, с.246-256])

(№ 869). «(69а) … А увидев пригожего мальчика, который беззаботно прыгал то взад, то вперед, он сказал:

Скоро б тебя, Мерион, несмотря, что плясатель ты быстрый,

Скоро б мой дрот укротил совершенно, когда б я уметил! [ Илиада XVI 617-618]»

(вставка в отдельных рукописях [Диоген 1979, с.519])

(№ 870). «(80) Ему приписываются следующие сочинения: … «О любви» … «Ганимед» …» (Диоген Лаэртский VI 80 [Диоген 1979, с.260])

(№ 871). «Диоген увидел мальчика, которого любили за красоту, и сказал: «Отрок, старайсь, чтобы те, кто любил красоту твоего тела, полюбили красоту твоей души» (Антоний и Максим. Рассуждения о красоте, с.566 = Диоген, фр.53 Нахов [Антология кинизма 1996, с.118])

(№ 872). «Увидев человека с бритым лицом, Диоген обратился к нему: «Не собираешься ли ты привлекать к ответу природу за то, что она сотворила тебя мужчиной, а не женщиной?»

Когда же он увидел подобного субъекта верхом на лошади, надушенного и в соответствующем платье, то сказал: «Раньше я всё спрашивал себя, что это такое: «б*** на лошади», гиппопор, а теперь, наконец, увидел» (Афиней XIII 656с = Диоген, фр.251 Нахов [Антология кинизма 1996, с.136])

(№ 873). «Диоген указал на какого-то софиста средним пальцем. Тот вышел из себя. Тогда Диоген сказал: «Это и есть он. Таким я его вам и представил» (Эпиктет. Беседы III 2, 11 = Диоген, фр.257 Нахов [Антология кинизма 1996, с.137])

(№ 874). «Диоген, получив в подарок от Диотима из Кариста небольшую сумму денег, сказал:

Пусть тебе боги дадут, чего сама ты желаешь, -

Мужа и собственный дом. [ Гомер. Одиссея VI 180]

Вкусы Диотима были известны» (Элиан. Пёстрые рассказы IV 27 [Элиан 1963, с.50]) (то же фр.264 Нахов [с.138])

(№ 875). «[ Раба Диогена продавали] Рассказывают, например, что, заметив одного покупателя, страдавшего женской болезнью, да и с лицом, не похожим на мужское, он подошел к нему и сказал: «Купи меня. Кажется, тебе нужен мужчина?» Тот пришел в страшное смущение, так как хорошо знал свой недостаток, и поспешил скрыться, а остальные испугались его разящей дерзости» (Филон Александрийский. О том, что каждый мудрец свободен = Диоген, фр.268 Нахов [Антология кинизма 1996, с.139])

(№ 876). «Те, кто многим нравится, скорее могут быть названы евнухами, чем философами» (Письма киников. Диоген 11 = Диоген, фр.277 Нахов [Антология кинизма 1996, с.140])

(№ 877). «Обратимся еще к примеру из Диогена – его словам, сказанным красавцу. Однажды Диоген боролся с этим красивым юношей и в ходе борьбы принял неприличную позу. Когда же юноша в испуге отшатнулся, Диоген сказал ему: «Не бойся, юноша! В этом я тебе не товарищ». Ведь смешными эти слова делает находчивость, а сильными – скрытый смысл. И вполне можно сказать, что всякий вид речи киника напоминает собаку, которая, виляя хвостиком, может укусить» (Деметрий. О стиле 261, пер. Н.А.Старостиной и О.В.Смыки [Риторики 1978, с.278])

Подложные письма Диогена

(№ 878). « Диоген – Александру

Если хочешь стать во всех отношениях совершенным человеком, сорви с головы своей тряпку и приезжай ко мне. Но поступить так ты не в силах: тебя держат ляжки Гефестиона» (Псевдо-Диоген. Письма 24 [Антология кинизма 1996, с.193])

(№ 879). « Диоген – Сополиду

(1) Я пришел в Милет, что в Ионии…

(2) Потом, сняв с себя плащ и взяв скребок, я вышел на середину и намазался маслом. Вскоре прямо ко мне по местному обычаю подошел юноша с очень красивым лицом и еще без бороды. Он протянул мне руку, пробуя, насколько я опытен в борьбе. А я, вроде бы застеснявшись, стал притворяться, будто совсем ничего не умею. Но как только мне стало угрожать поражение, я схватился с ним по всем правилам искусства. Вдруг у меня совсем неожиданно «встал конь» (других слов я не рискую употребить, опасаясь оскорбить почтенное общество), мой партнер смутился и убежал, а я, стоя, довел дело до конца, обойдясь своими средствами.

(3) Это заметил надсмотрщик, подбежал и стал бранить меня. «Послушай, – обратился я к нему, – после того, как ты разрешил мне бороться по всем правилам, теперь ты нападаешь на меня? Если бы существовал обычай после умащения нюхать чихательный порошок, ты бы возмущался, когда кто-нибудь из умастившихся чихнул в гимнасии? А теперь ты негодуешь, когда у человека, обнявшегося при борьбе с красивым мальчиком, невольно поднялся член.

(4) Не полагаешь ли ты, что наш нос целиком зависит от природы, а вот он всецело находится в нашей власти? Перестань бросаться на входящих! Если хочешь, чтобы ничего подобного не случалось в гимнасии, убирай отсюда мальчиков. Ты уверен, что твои инструкции в состоянии надеть колодки и оковы на то, что от природы рвётся в бой, когда сплетаются в борьбе мужчины с юношами?» Я всё это высказал надсмотрщику, и он удалился, а я, подняв свой плащ и котомку, направился к морю» (Псевдо-Диоген. Письма 35, пер. И.М.Нахова [Антология кинизма 1996, с.203-204])

См. также Псевдо-Диоген. Письма 2, 11, 24, 28, 35 [Антология кинизма 1996, с.186, 190]

Лисий

(№ 880). Речь III. В защиту против обвинения Симона

«(1) Члены Совета! Много дурного знаю я за Симоном, но я никогда не думал, что он может дойти до такой наглости, что подаст жалобу, якобы потерпевший, в деле, за которое он сам должен был бы подвергнуться наказанию, и выступит перед вами, давши такую великую, святую клятву. … (4) Если я не прав, члены Совета, я не прошу к себе никакого снисхождения; а если я докажу свою невиновность в том преступлении, на которое указывал Симон в своей клятве, но, с другой стороны, вы найдете, что моя любовь к этому мальчику есть глупость, неприличная в мои годы, то прошу вас из-за этого не думать обо мне дурно: вы знаете, что страсть свойственна всем людям, но что самый лучший в нравственном отношении человек, пожалуй, тот, кто может переносить несчастия от любви, не нарушая общественного спокойствия.

(5) Мы оба влюбились в одного мальчика из Платей, Феодота. Я хотел приобрести его расположение подарками, а Симон думал заставить его исполнять свои желания насилием, противозаконным путем. Сколько неприятностей вынес от него мальчик, об этом трудно было бы рассказать, а сколько зла он мне наделал, об этом, я думаю, надо вам сообщить. (6) Один раз, узнавши, что мальчик у меня, он пришел к моему дому ночью пьяный, выбил двери и вошел в женскую комнату, несмотря на то, что там была моя сестра со своими дочерьми. … (8) Он велел вызвать меня из дома и, как только я вышел, принялся меня бить; а когда я дал ему отпор, он отошел в сторону и начал бросать в меня каменьями. … (9) Я понимал, конечно, члены Совета, что мне нанесено тяжкое оскорбление; но, как я уже и раньше сказал, я стыдился своей несчастной страсти и потому сносил это молчаливо. Я предпочитал оставить без наказания эти преступные действия, чем прослыть за дурака у сограждан: я знал, что подобный поступок будет для этого негодяя вполне естественным; а надо мною, по случаю такого приключения, посмеются многие из тех, которые относятся недоброжелательно к гражданам, желающим быть порядочными людьми. (10) … Поэтому, взяв с собою мальчика (надо уж говорить всю правду), я уехал из города. Когда я нашел, что прошло уже достаточно времени для того, чтобы Симон позабыл мальчика и раскаялся в прежних проступках, я вернулся обратно.

(11) Раз я пошел в Пирей; а Симон, сейчас же узнав о том, что Феодот вернулся и находится у Лисимаха, жившего недалеко от дома, который нанимал Симон, пригласил к себе некоторых своих приятелей. … (12) В это время я возвращался из Пирея и мимоходом зашел к Лисимаху; немного времени спустя мы вышли. Тут они, уже пьяные, выскочили и бросились на нас. Некоторые из его компаньонов не захотели принимать участия в его преступном деле, а другие, вот этот Симон, Феофил, Протарх и Автокл, потащили было мальчика; но он бросил гиматий и пустился бежать. … (15) … После этого мальчик вбежал в сукновальню, а они, ворвавшись туда вместе с ним, повели его силой, несмотря на его крики, вопли и взывания к свидетелям. … (17) Они уже поравнялись с домом Лампона, когда я повстречался с ними, идя один. Я нашел, что с моей стороны недостойно и позорно равнодушно отнестись к такому беззаконному и насильственному акту над мальчиком, и я стал отнимать его. … (18) Произошла драка, члены Совета; мальчик бросал в них каменьями, я защищался, они в нас бросали, да сверх того еще били его, потому что были пьяны, он тоже защищался, все бывшие тут помогали нам как обиженной стороне; в этой суматохе мы все получили раны в головы. …

(22) Он имел наглость утверждать, будто бы он заключил условие с Феодотом и дал ему триста драхм, а я будто бы злонамеренно отвлек от него мальчика. … (24) Посмотрите, как невероятны его показания. Состояние свое он оценил все в двести пятьдесят драхм. Странно, что он нанял мальчика для удовлетворения своей страсти за сумму, большую той, которую он сам имеет. (25) Но ему мало того, что он солгал только об этом, – о том, что он дал деньги: он дошел в своей наглости до того, что уверяет, будто он получил их обратно. Но можно ли поверить тому, что тогда мы решились на такое преступление, в каком он нас обвиняет, с целью не возвращать ему тех трехсот драхм; а когда мы побили его в драке, тогда отдали ему эти деньги, не обеспечив себя от привлечения к суду и безо всякой необходимости для нас? (26) Нет, члены Совета, все это – его выдумки и обман. Уверение, что он дал деньги, имеет ту цель, чтобы не сочли преступлением с его стороны, что он, не заключив никакого договора, решился произвести такое насилие над мальчиком; а притворное заявление о получении их он делает потому, что, как всем известно, он не предъявлял никогда претензий о деньгах и даже не делал о них никакого упоминания. …

(31) Если бы мальчик был у него, то его ложь имела бы хоть какое-нибудь правдоподобие, именно, что я, под влиянием страсти, вынужден был сделать какую-то невероятную глупость. Но мальчик с ним даже не разговаривал, а ненавидел его больше всего на свете и жил у меня. …

(39) Но самое важное, самое ясное доказательство – это то, что человек, которого, по его словам, я обидел, против которого я злоумышлял, в течение четырех лет не решался принести вам жалобу на меня. Все люди, когда у них отнимают предмет их страсти, да еще побьют, в раздражении сейчас же стараются отомстить, а он – лишь много времени спустя. …» (Лисий III [Лисий 1994, с.70-76]) Речь произнесена около 390 г. до н.э.

Другие речи

(№ 881). «(25) Алкивиад еще в детстве пьянствовал у Архедема Гнойноглазого, который немало наворовал у вас и, на виду у многих, лежал под одним с ним покрывалом; а бывши подростком, бражничал днем с гетерой, подражая своим предкам и думая, что в зрелом возрасте он не может стать знаменитостью, если в молодости не будет иметь репутацию отъявленного негодяя. (26) Когда он открыто стал предаваться разгулу, Алкивиад [ отец] вызвал его к себе. Какого же мнения вы должны быть о нем, когда его поведение показалось зазорным даже тому, кто учил других таким вещам? Составивши заговор с Феотимом против отца, он выдал Орны. Феотим, получив в свои руки это место, сперва жил с ним в преступной связи, хотя он был уже взрослым, а наконец посадил его в тюрьму и стал требовать выкупа. (27) Но отец так сильно его ненавидел, что говорил, что даже если он умрет, то не перенесет к себе его кости. По смерти отца в него влюбился Архебиад и выкупил его. Немного времени спустя он проиграл в кости все, что у него было, и, избрав себе опорным пунктом Белый берег, топил в море своих друзей. …

(41) Подумайте, господа судьи, за что можно пощадить таких людей. Не за то ли, что хотя и случилось с ними несчастие по отношению к отечеству, но в общем они – граждане благонамеренные и вели жизнь нравственную? Но разве большая часть их не отдавала своего тела на позорный разврат, разве некоторые из них не были в преступной связи с сестрами, у других разве не было детей от дочерей, (42) иные не совершали ли кощунственно мистерии, разбивали гермы, выказывали нечестие по отношению ко всем богам, были виновны пред всем государством, нарушали справедливость и закон, как в своих гражданских отношениях ко всем прочим, так и во взаимных отношениях друг к другу, не воздерживались ни от какого дерзкого поступка, не оставляли не испробованным ни одного зазорного дела. Нет, и над ними все было проделано, и они проделали все, что над ними было проделано. Их нравственный облик таков, что хорошего они стыдятся, а дурным гордятся» (Лисий. Речь XIV. Против Алкивиада Младшего по поводу его дезертирства, 395 г. [Лисий 1994, с.174-177])

(№ 882). «Архипп, здесь присутствующий, афиняне, разделся и вошел в ту же самую палестру, в которую и подсудимый Тисид. Между ними случилась ссора, и они дошли до насмешек друг над другом, пререканий, вражды и брани. Пифей влюблен в мальчика [ Тисида] (надо уже сказать вам всю правду); его оставил отец ему опекуном. Когда Тисид рассказал Пифею о перебранке в палестре, он, желая ему сделать приятное и иметь репутацию хитрого и коварного человека, велел ему, как мы поняли на основании последовавших действий и узнали от хорошо осведомленных лиц, пока помириться с ним и искать случая, как бы где захватить его одного» (Лисий XLI. Речь против Тисида [Лисий 1994, с.301])

(№ 883). «Вы слышите, господа, закон повелевает, чтобы тот, кто опозорит свободного или раба, употребив насилие, повинен был возместить убыток в двойном размере, и, значит, если опозорит женщину из числа тех, при которых дозволяется убийство, он подлежит тому же самому наказанию» (Лисий I 32 [Лисий 1994, с.52])

(№ 884). «Но он признает, что я пришел к нему на пир, где были мальчики, флейтистки и вино» (Лисий IV 7 [Лисий 1994, с.78])

(№ 885). Цитата из законов Солона: «платить за повреждение слуги и рабыни» (Лисий X 19 [Лисий 1994, с.113])

(№ 886). «А при суждении о гражданах честолюбивых и исполняющих свой долг надо принимать в соображение такие факты [ о воинской доблести], а не относиться с ненавистью к человеку за то лишь, что он носит длинные волосы: такие особенности не вредят ни отдельным лицам, ни всему государству, а от людей, храбро идущих в бой с врагом, вы все получаете пользу» (Лисий. Речь XVI. В защиту Мантифея [Лисий 1994, с.185])

Андокид

(№ 887). «[ Андокид – своему обвинителю Хариклу] … Ты, кто не с одним находился в связи – это для тебя было бы слишком хорошо! – а продавался за небольшую сумму всякому желающему – каждый, кто присутствует здесь, знает об этом, – и жил за счёт этого позорнейшего ремесла, несмотря на столь отвратную внешность!» (Андокид I 100 [Андокид 1996, с.65])

Про Афины

(№ 888). «Прославленными игроками в мяч были … некий Хэрефан [имя значит «радующей внешности» – прим.пер. [с.492]]. Последний принялся однажды ходить по пятам за распутным мальчишкой и, ни разу не заговорив, мешал тому вести свои делишки. В конце концов юнец взмолился: «Хэрефан! Я позволю тебе всё, чего только попросишь; только отвяжись». «Стану я с тобой разговаривать!» – ответил тот. «Зачем же ты преследуешь меня?». И Хэрефан:

«Внешность мне радует глаз, но натуру твою презираю»

(Афиней I 14e-f [Афиней 2003-, т.1, с.22])

Дионисий Старший

(№ 889). «(20. 57) Тридцать восемь лет [ 405-367] Дионисий был тираном Сиракуз, придя к власти в двадцать пять лет. … (58) Хоть был он из хорошего знатного рода (об этом, впрочем, историки пишут по-разному), обладал в изобилии дружескими и родственными связями, а с некоторыми юношами находился, по греческому обычаю, в любовной связи, – но не доверял он из них никому, а доверял только рабам из богатых домов, им самим отпущенным на волю, а также некоторым пришельцам и диким варварам, которых только и допускал себя охранять. … (60) Он любил играть в мяч и часто этим развлекался; однажды, раздевшись перед игрой, говорят, он отдал вместе с мечом одежду любимому мальчику; один из друзей в шутку сказал: «Вот кому все-таки доверяешь ты свою жизнь!» И мальчик улыбнулся. Дионисий за это приказал казнить обоих – одного за то, что тот подал мысль об убийстве, другого за то, что он своей улыбкой ее одобрил. При этом он горевал, как никогда в жизни, – ведь он убил мальчика, которого очень любил» (Цицерон. Тускуланские беседы V 20 (57-60), пер. М.Л.Гаспарова [Цицерон 1975, с.340-341])

Дионисий Младший

(№ 890). «Время и постоянное общение приучило Дионисия терпеть беседы и речи Платона, как привыкает дикий зверь к прикосновению человеческой руки. Мало того, он проникся к своему учителю любовью тиранна и, требуя, чтобы и Платон любил одного лишь его и восхищался им больше всех на свете, был готов отдать философу всю свою власть – лишь бы только дружбе Диона он предпочел его дружбу. Для Платона, однако, эта бешеная страсть была настоящим бедствием, ибо Дионисий, подобно всем, без ума влюбленным, мучился ревностью и то ссорился с Платоном, то мирился с ним и умолял о прощении, горел желанием слушать его и изучать философию – и не был глух к уговорам тех, кто старался отвратить его от этих занятий, твердя, что они действуют на него пагубно» (Плутарх. Дион 16, пер. С.П.Маркиша [Плутарх 1994, т.2, с.453])