Текст книги "Эстетика однополой любви в древней Греции"

Автор книги: Антон Сватковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 74 страниц)

(№ 1097). «(10) Хилиархом конницы «друзей» вместо Гефестиона Александр никого не назначил: имя Гефестиона не должно было исчезнуть в войске; хилиархия именовалась Гефестионовой и перед ней несли знамя, выбранное Гефестионом. Александр задумал устроить гимнастические и мусические состязания, которые были бы гораздо славнее прежних и по количеству участников, и по расходам на устройство: подготовлено было 3000 состязающихся. Говорят, что короткое время спустя они состязались на похоронах Александра». (Арриан. Поход Александра VII 14, 10 [Арриан 1993, с.234])

Багой

(№ 1098). [ 330 г.] «Вскоре подошли к городу Гиркании, где был дворец Дария. Здесь Набарзан, получив обещание безопасности, встретил его с обильными дарами. (23) Среди них был Багой, юноша-евнух в расцвете юности и красоты, которого любил Дарий, вскоре полюбил его и Александр, он пощадил и Набарзана главным образом по просьбе этого юноши» (Курций Руф VI 5, 23, пер. И.А.Мироновой [Курций 1993, с.122])

(№ 1099). [ 324 г.] «Прибыв в столицу Гедрозии, Александр вновь предоставил войску отдых и устроил празднества. Рассказывают, что однажды, хмельной, он присутствовал на состязании хоров, один из которых возглавлял его любимец Багой. Одержав победу, Багой в полном наряде прошел через театр и сел рядом с царем. Увидев это, македоняне принялись рукоплескать и закричали, чтобы царь поцеловал Багоя; они не успокоились до тех пор, пока Александр не обнял и не поцеловал его» (Плутарх. Александр 67, пер. М.Н.Ботвинника и И.А.Перельмутера [Плутарх 1994, т.2, с.159])

(№ 1100). «(X 1, 22) Затем он [ Александр] прибыл в Персагаду. Это персидская область, сатрапом которой был Орсин… (24) Он вышел навстречу царю со всякого рода дарами… (25) Однако такое радушие варвара послужило причиной его смерти. Дело в том, что, одарив всех друзей царя превыше их собственных желаний, он не оказал никакой почести евнуху Багою, который своей развратностью привязал к себе Александра. (26) Осведомленный некоторыми, насколько Багой любезен Александру, Орсин ответил, что угождает друзьям Александра, а не его любовникам и что не в обычае персов почитать мужчин, пороком уподобившихся женщинам. (27) Услыхав это, евнух обратил свое влияние, добытое лестью и позором, против человека знатнейшего и невинного. … (29) Еще не было подозрений против Орсина, но тот уже потерял своё влияние. Обвинение против него подготовлялось тайно, и он не знал о скрытой опасности, а презренный любовник, не забывая о клевете даже в момент страстных и постыдных переживаний, всякий раз, как возбуждал в царе страсть к себе, возводил на Орсина обвинение то в жадности, то даже в измене.

(30) …Александр приказал открыть гробницу Кира… (31) Он думал, что гробница наполнена золотом и серебром; такая ходила среди персов молва; но кроме полуистлевшего щита Кира, двух скифских луков и акинака он ничего не нашёл. … (33) Рядом с царем стоял евнух; обратившись к царю, он сказал: «Что же удивительного в том, что царская гробница пуста, когда дома сатрапов не могут вместить в себе вынесенные оттуда богатства? (34) Что касается меня, то сам я этой гробницы раньше не видел, но от Дария слыхал, что здесь с телом Кира было положено 3 тысячи талантов. (35) Отсюда и расположение Орсина к тебе: чем он не мог владеть безнаказанно, то обеспечил себе при помощи подарков». (36) Этими словами евнух возбудил гнев царя… (37) Прежде чем у Орсина возникло подозрение, что его в чем-то обвиняют, он был взят в оковы. Не довольствуясь казнью невинного, евнух убил его собственной рукой. При этом Орсин воскликнул: «Слыхал я, что когда-то Азией управляли женщины, но что ею управляет кастрат – это неслыханное дело». …

(42) А под конец он [ Александр] настолько изменил самому себе, что, вопреки влечению души, по усмотрению любовника одним давал царства, у других отнимал жизнь» (Курций Руф X 1, 22-37, пер. В.С.Соколова и А.Ч.Козаржевского [Курций 1993, с.227-228])

См. Элиан. Пестрые рассказы III 23 [Элиан 1963, с.37]

3. Период эллинизма

3.1. Ранний эллинизм (323-272)

Правители

Птолемей I Лаг

(№ 1101). «У царя Птолемея был красавец возлюбленный по имени Галет. Сердце этого отрока было, однако, еще лучше, чем его красота. Птолемей часто повторял ему об этом, говоря: «Милый мальчик, ты никому не причинил зла, но всем делаешь одно добро». Однажды Галет ехал верхом рядом с царем. Издали заметив, что каких-то людей ведут на казнь, он в тревоге сказал Птолемею: «Счастье этих людей, что мы на конях, и, если ты не против, царь, давай поторопимся и догоним их, чтобы появиться перед несчастными как Диоскуры, -

Предстали им достойные спасители, [ цитата неизв. автора – примеч.]

как говорят о Касторе и Полидевке». Царь не мог нарадоваться на доброту мальчика и восхищался его сострадательностью; он освободил приговоренных к смерти, и с той поры еще больше подпал под обаяние любви к нему» (Элиан. Пёстрые рассказы I 30 [Элиан 1963, с.13])

Антиох I

(№ 1102). «Случилось так, что Антиох влюбился в Стратонику, которая, несмотря на юные годы, уже родила от Селевка… Лекарь Эрасистрат без труда догадался, что царский сын влюблен, и решивши разузнать, в кого именно, – а это было задачею далеко не простою, – постоянно оставался в его спальне, и всякий раз, как входил красивый юноша или красивая женщина, внимательно всматривался в лицо Антиоха и наблюдал за теми членами тела, которые, по природе своей, особенно живо разделяют волнения души. На любое из прочих посещений больной отвечал одинаковым безразличием, но стоило показаться Стратонике, одной или же вместе с Селевком, как тут же являлись все признаки, описанные Сапфо…» (Плутарх. Деметрий 38, пер. С.П.Маркиша [Плутарх 1994, т.2, с.389])

Рассказ об Антиохе и Стратонике (Аппиан XI 59 [Аппиан 2002, с.293])

Деметрий Полиоркет

(№ 1103). «Услышав, что сын снова занемог, Антигон отправился его навестить и в дверях столкнулся с каким-то красивым мальчиком. Он сел подле постели больного и взял его руку, чтобы сосчитать пульс, а когда Деметрий сказал, что лихорадка теперь уже ушла, ответил: «Конечно, ушла, сынок, и даже только что встретилась мне в дверях». Так снисходителен был Антигон к подобным проступкам Деметрия ради иных его деяний» (Плутарх. Деметрий 19, пер. С.П.Маркиша [Плутарх 1994, т.2, с.378])

Деметрий в Афинах (304 г.):

(№ 1104). «Пол в своих покоях он велел кропить благовониями и усыпать всевозможными цветами в зависимости от времени года для того, чтобы ступать по ним. С женщинами Деметрий обращался как распутник и не был чужд любви к мальчикам. Он следил за своей наружностью; заботился о причёске, в золотистый цвет красил волосы, румянил щёки и натирался благовониями, щеголяя своим легкомысленным образом жизни» (Элиан. Пёстрые рассказы IX 9 [Элиан 1963, с.69])

(№ 1105). «А Деметрий … день за днем осквернял акрополь столь гнусными насилиями над горожанками и свободнорожденными мальчиками, что чище всего это место казалось, когда он распутничал с … всесветно знаменитыми потаскухами. Вообще излагать подробности я не стану – из уважения к Афинам, – но было бы неправильно и несправедливо обойти молчанием доблесть и чистоту Дамокла. Этот Дамокл, еще совсем юный, не избегнул, однако, внимания Деметрия, ибо само прозвище мальчика выдавало редкую его прелесть: его прозвали Дамоклом Прекрасным. Ни на какие обольщения, подарки или же угрозы он не поддавался и в конце концов перестал посещать палестры и гимнасий и только ходил мыться в частную баню. Туда и проскользнул Деметрий следом за ним, улучив время, когда Дамокл остался один, а мальчик, убедившись, что помощи ждать не от кого, сбросил крышку с медного котла и прыгнул в кипящую воду. Так он погиб незаслуженною и жалкою смертью, но выказал благородство, достойное его отечества и его красоты, – не то что Клеэнет, сын Клеомедонта, который «исхлопотал» помилование своему отцу, присужденному к штрафу в пятьдесят талантов, и, предъявив народу письмо Деметрия, не только опозорил самого себя, но и в городе посеял смуту и беспорядки» (Плутарх. Деметрий 24, пер. С.П.Маркиша [Плутарх 1994, т.2, с.381])

  Гермокл. «На возвращение Деметрия Полиоркета» (см. [Поэты 1999, с.395-396])

Антигон Македонский

(№ 1106). «А возлюбленным царя Антигона был кифаред Аристокл, о котором Антигон Каристский так говорит в жизнеописании Зенона. Царь Антигон имел обыкновение заходить к Зенону после пиров. Как-то, возвращаясь вечером с попойки, он вломился к нему и стал убеждать его присоединиться к гуляками в доме кифареда Аристокла, которого царь любил без памяти» (Афиней XIII 603д = Зенон, фр.23 Арним [ФРС 1998-, т.1, с.11])

Эпир

(№ 1107). «Гелон, которому Неоптолем особенно доверял, дружелюбно приветствовал Пирра и подарил ему две упряжки подъяремных быков. Их попросил у Пирра Миртил, один из виночерпиев, а когда царь отказал ему и отдал быков другому, Миртил был жестоко оскорблен. Его обида не укрылась от Гелона, который, как говорят, пригласил этого цветущего юношу на пир и, за вином овладев им, принялся уговаривать перейти на сторону Неоптолема и извести Пирра ядом. Миртил сделал вид, будто одобряет замыслы Гелона и поддается на уговоры, а сам сообщил обо всем Пирру» (Плутарх. Пирр 5, пер. С.А.Ошерова [Плутарх 1994, т.1, с.436])

Агафокл

(№ 1108). «Сицилийский тиран Агафокл … достиг царской власти, будучи сам низкого и презренного происхождения; он родился в Сицилии, а отцом его был горшечник. Детство и юность его были не благороднее, чем его происхождение. Он был замечательно красив лицом и телом и добывал средства к жизни, служа орудием разврата. Когда он достиг более зрелого возраста, он перешел от разврата с мужчинами к разврату с женщинами, затем, приобретя недобрую славу у обоих полов, стал наниматься грабежами» (Юстин. Эпитома Помпея Трога XXII 1, 1-5 [Юстин 2005, с.160])

См. Полибий XII 5.

(№ 1109). «Агафокл, узнав, что киренец Офела отправился в поход с большими силами, услышав, что он был чадолюбивым, послал заложником к нему своего сына Гераклида, находящегося во цвете лет, дав мальчику поручение выдержать испытание в течение немногих дней. Мальчик пошел; киренец, уступив возрасту, призвал его и был занят только попечением о нем. Агафокл, неожиданно приведя сиракузян, Офелу убил и овладел всем его войском, и сына возвратил необесчещенным» (Полиэн V 3, 4, пер. И.В.Косинцевой [Полиэн 2002, с.187])

Агафокл и Офелла. (Юстин. Эпитома Помпея Трога XXII 7, 5 [Юстин 2005, с.165])

(№ 1110). «(15, 1) … Не одобряю я также и брани Тимея против Агафокла, хотя бы он и был подлейший из людей. (2) Я разумею то место в самом конце истории, где Тимей утверждает, что Агафокл в ранней юности был общедоступным любодеем, готовым к услугам гнуснейших развратников, галкой, зимолетом, предоставлявшим себя во всех видах любому негодяю. (3) К этому Тимей прибавляет, что, когда Агафокл умер, жена его в жалобных причитаниях говорила: «Чего только я не делала с тобою? Чего ты не делал со мною?» … (5) Дело в том, что Агафокл наделен был от природы выдающимися достоинствами, (6) как можно легко видеть из слов самого Тимея. … (8) Не следует ли из этого со всей очевидностью, что Агафокл был человек замечательный, редкий, одаренный сильною волею и большим умом, потребными для государственной деятельности?» (Полибий XII 15 [Полибий 1994-95, т.2, с.192-193])

Разное

Италия

(№ 1111). «Некий тарентинец, человек бесстыдный [в рукописи собств.имя «Энесий»] и невоздержанный в отношении всех удовольствий, назывался Таидой за свою красоту, распутную и в дурном смысле общедоступную среди мальчиков». (Дионисий Галикарнасский. Римские древности XIX 4 (17), 2 (6), пер. А.М.Сморчкова [Дионисий 2005, т.3, с.217])

Афины

(№ 1112). «(13, 1) По уверению Тимея, Демохар чинил блуд верхними частями тела, не достоин был возжигать священный огонь, своим поведением превзошел описания Ботриса, Филениды и прочих непристойных писателей. (2) Таких ругательных выражений не должен бы позволять себе не то что человек просвещенный, но даже тот, что в непотребном доме торгует собственным телом. (3) Тимей же, дабы придать больше веры своему срамословию и бесстыдным измышлениям, (4) взводит на человека новую клевету, привлекая в свидетели какого-то безвестного комика.

На чем основываются мои возражения? На том прежде всего, что Демохар, племянник Демосфена, (5) был человек благородного происхождения и хорошего воспитания; во-вторых, на том, что афиняне почтили его избранием в военачальники и на другие должности; (6) все это было бы невозможно, если бы Демохар одержим был такими пороками. … (7) … Однако в словах Тимея нет ни слова правды. (8) В противном случае не один комик Архедик говорил бы о Демохаре то, что передает Тимей, но многие друзья Антипатра, так как Демохар открыто высказывал немало оскорбительного не только о самом Антипатре, но и об его преемниках и друзьях… (14, 1) … Вследствие этого, полагаясь больше на свидетельство родного города, нежели на уверение язвительного Тимея, я смело заявляю, что жизнь (2) Демохара свободна была от всех приписываемых ему недостатков» (Полибий XII 13, 1-14, 2 [Полибий 1994-95, т.2, с.191-192])

Прочее

(№ 1113). «Знаменитыми людьми из Магнесии были … кулачный боец Клитомах, который, влюбившись в какого-то кинеда и в молодую девушку, бывшую у того на содержании, стал подражать разговорной речи и стилю кинедов. Сотад был первым, кто написал разговор кинедов; затем последовал этолиец Александр. Эти двое подражали таким разговорам в прозе, а Лисий сопровождал их музыкой, а еще раньше него – Сим» (Страбон XIV 1, 41 (стр.648) [Страбон, с.606])

(№ 1114). «Но и тот, кто сначала принял на себя труд жителя Теринфа [ Геракла], а после, в Олимпии, перестал быть мужчиной, – кулачный боец Клеомах, битый внутри своей кожи и, более того, достойный венка среди новианских «Фуллонов», – он по заслугам упомянутый мимографом Лентулом в «Жителях Катины» как поместил на место следов, оставленных кестами, кольца и браслеты, так и грубую шерсть эндромиды сбросил с себя с помощью одежды из тонкой ткани». (Тертуллиан. О плаще IV 4 [Тертуллиан 2000, с.76])

(№ 1115). «[ Изречения кифариста Стратоника]. …Гераклею [ он называл] – «мужским Коринфом» [ Андрокоринф]. … Покидая Гераклею, он вышел за ворота и стал озираться по сторонам; на вопрос, зачем он это делает, он сказал, что ему стыдно попасться кому-нибудь на глаза, выходя из такого блудилища» (Афиней VIII 351d [Афиней 2003-, т.1, с.439])

См. комм. [Афиней 2003-, т.1, с.594]: как славились распущенностью женщины Коринфа, так и мужчины Гераклеи.

Причерноморье

(№ 1116). Птолемей Хенн (сын Гефестиона) в извлечениях Фотия. «Новая история».

Книга VII … «[говорят], что и фанагориец Булагор, полюбив флейтиста Диодора, бросился [со скалы] и убился, будучи уже стариком» [Латышев 1947-52, с.337 (1947, № 4, с.278)]

Датировка события не установлена.

Философы

Эпикур

(№ 1117). «Ибо не бесконечные попойки и праздники, не наслаждение мальчиками и женщинами или рыбным столом и прочими радостями роскошного пира делают нашу жизнь сладкою, а только трезвое рассуждение, исследующее причины всякого нашего предпочтения и избегания и изгоняющее мнения, поселяющие великую тревогу в душе» (Эпикур. Из Письма к Менекею (Диоген Лаэртский X 132 [Диоген 1979, с.435]))

(№ 1118). «Он писал в письмах … к Пифоклу, цветущему мальчику: «Что ж, буду сидеть и ждать прихода твоего, желанного и богоравного!». … И в письме к Пифоклу: «От всякого воспитания, радость моя, спасайся на всех парусах!» (Диоген Лаэртский X 5-6 [Диоген 1979, с.398])

Письмо Эпикура к Пифоклу о небесных явлениях: Диоген Лаэртский X 84-116 [Диоген 1979, с.421-430]

(№ 1119). «Когда отнимается возможность видеться, разговаривать, общаться, кончается любовная страсть». (Эпикур. Ватиканское собрание изречений 18, пер. С.И.Соболевского [Лукреций 1946-47, т.2, с.615]

(№ 1120). «Я узнал от тебя, что у тебя довольно сильно вожделение плоти к любовным наслаждениям. Когда ты не нарушаешь законов, не колеблешь добрых обычаев, не огорчаешь никого из близких людей, не вредишь плоти, не расточаешь необходимого, удовлетворяй свои желания, как хочешь. Однако невозможно не вступить в столкновение с каким-нибудь из выше указанных явлений: ведь любовные наслаждения никогда не приносят пользы; довольно того, если они не повредят». (Эпикур. Фр.51, пер. С.И.Соболевского [Лукреций 1946-47, т.2, с.619-621]

(№ 1121). «Половое сношение никогда не приносит пользы; довольно того, если оно не повредит». (Эпикур. Пир, фр.8 (ДЛ X 18 = Узенер, фр.62), пер. С.И.Соболевского [Лукреций 1946-47, т.2, с.629])

(№ 1122). «Я, со своей стороны, не знаю, что разуметь мне под благом, если исключить удовольствия, получаемые посредством вкуса, посредством любовных наслаждений, посредством слуха и посредством принятых эмоций зрения от красивой формы». (Эпикур. О цели жизни, фр.10 (Афиней XII 546е, ДЛ X 6 = Узенер, фр.67), пер. С.И.Соболевского [Лукреций 1946-47, т.2, с.629]) То же: «И в сочинении «О конечной цели» он [Эпикур] говорит примерно так: «Я уж и не знаю, что считать благом, если не удовольствие от вкуса, от любовных наслаждений, от слуха и от зрения, приятно возбуждаемого формами» (Афиней VII 280a-b [Афиней 2003-, т.1, с.348])

(№ 1123). «Красоту, добродетель и тому подобное следует ценить, если они доставляют удовольствие; если же не доставляют, то надо с ними распрощаться». (Эпикур. Фр.12 (Афиней XII 546f = Узенер, фр.70), пер. С.И.Соболевского [Лукреций 1946-47, т.2, с.629])

См. также фр. 34 (ДЛ X 5 = Узенер, фр.165).

(№ 1124). «Я плюю на красоту и на тех, кто попусту [зря] восхищается ею, когда она не доставляет никакого удовольствия». (Эпикур. Фр.79 (Афиней XII 547а = Узенер, фр.512), пер. С.И.Соболевского [Лукреций 1946-47, т.2, с.649]

Феодор Безбожник

(№ 1125). «[ Мнения Феодора] Кража, блуд, святотатство – все это при случае допустимо, ибо по природе в этом ничего мерзкого нет, нужно только не считаться с обычным мнением об этих поступках, которое установлено только ради обуздания неразумных. И любить мальчиков мудрец будет открыто и без всякой оглядки.

Об этом предмете рассуждал он так. «Разве грамотная женщина не полезна постольку, поскольку она грамотна?» – «Конечно». – «А грамотный мальчик или юноша полезен, поскольку он грамотен». – «Так». – «Тогда и красивая женщина полезна, поскольку она красива, и мальчик или юноша полезен, поскольку он красив». – «Так». – «Но красивый мальчик или юноша полезен для того самого, для чего он красив?». – «Так». – «Значит, он полезен для любви». И когда с этим соглашались, он делал вывод: «Стало быть, кто пользуется любовью, поскольку она полезна, тот поступает правильно и, кто пользуется красотою, поскольку она полезна, тот поступает правильно». Рассуждениями такого рода он и одолевал в споре» (Диоген Лаэртский II 99-100 [Диоген 1979, с.135])

(№ 1126). «[ Фок, сын Фокиона] Но вообще, как сообщают, из этого сына так и не вышло ничего путного. Он влюбился в девчонку из какого-то притона и, оказавшись однажды по чистой случайности в Ликее, где держал тогда речь Феодор Безбожник, рассуждая примерно так: «Если выкупить друга не позорно, то не более позорно выкупить и подругу, если не стыдно выкупить любимца, не стыдно – и возлюбленную, – применил это рассуждение, сочтя его вполне обоснованным, к себе и своей страсти и выкупил возлюбленную» (Плутарх. Фокион 38, пер. С.П.Маркиша [Плутарх 1994, т.2, с.223])

Диагор

(№ 1127). «Кулачный боец Никодор принадлежал к числу самых прославленных мантинейцев; оставив свое прежнее ремесло, он уже в зрелом возрасте стал законодателем и так послужил отчизне гораздо лучше, чем победами на состязаниях. Считают, однако, что влюбленный в него Диагор с Мелоса составил для Никодора законы. Я бы мог подробнее рассказать о Никодоре, но, чтобы не показалось, будто моя хвала распространяется и на Диагора, достаточно сказанного. Ведь этот Диагор был против богов, и мне неприятно говорить о нём» (Элиан. Пёстрые рассказы II 23 [Элиан 1963, с.23])

См. «Письмо к Диагору» Линкея.

Академики

Полемон

(№ 1128). «Антигон Каристский в «Жизнеописаниях» говорит, что … Полемон был привлечен к суду своей женой за дурное обращение, потому что он жил с мальчиками. Но с тех пор как он взялся за философию, нрав его обрел такую твердость, что он никогда не изменялся в лице и голос его всегда был ровен…» (Диоген Лаэртский IV 17 [Диоген 1979, с.187])

(№ 1129). «Во всем, казалось, Полемон был ревнителем Ксенократа – и даже его любовником, как пишет Аристипп в IV книге «О роскоши древних» (Диоген Лаэртский IV 19 [Диоген 1979, с.188])

«(№ 1130). Кратет был сын Антигена, из дема Фрии, слушатель и любовник Полемона, которому он и стал преемником во главе школы. Они так любили друг друга, что и при жизни жили одним и тем же, и чуть ли не до последнего дыхания оставались подобны друг другу, и по смерти разделили общую гробницу. Потому и Антагор писал о них вот каким образом [АП VII 103]:

Путник, поведай о том, что в этой гробнице сокрыты

Рядом мудрец Полемон и богоравный Кратет,

Великодушием схожие двое мужей, у которых

Сонмы божественных слов жили на вещих устах.

Чистою жизнь их была, посвященная вечным заветам,

К мудрости вышней стремясь, в коей бессмертие их.

… Общий стол у них был (по словам Антигона) в доме Крантора, где они жили душа в душу с Аркесилаем – Аркесилай, как известно, делил жилище с Крантором, между тем как Полемон и Кратет обитали у одного из горожан по имени Лисикл. Кратет, как сказано, был любовником Полемона, Аркесилай же – Крантора» (Диоген Лаэртский IV 21-22 [Диоген 1979, с.188-189])

Крантор

(№ 1131). «Говорят, у поэта Антагора есть такие слова Крантора о любви:

Дух мой сомненьем объят: Любовь, из какого ты рода?

То ли назвать тебя богом из тех, кто первыми в мире

Были Эребом седым рождены и царственной Ночью

В давние веки в бескрайной пучине глубин Океана?

Или Киприда тебя родила многоумная? Или

Гея-Земля, или Ветры над ней? Такое ты людям

Благо приносишь и зло, что видишься нам ты двуликой»

(Диоген Лаэртский IV 26-27 [Диоген 1979, с.190])

Рассуждения Крантора о Мужестве, Здоровье, Наслаждении и Богатстве. (Секст Эмпирик. Против ученых XI (Против этиков) 52-58 [Секст 1976, т.2, с.16-17])

Аркесилай

(№ 1132). «Крантор в него [ Аркесилая] влюбился и спросил его словами из «Андромеды» Еврипида:

– О дева, наградишь ли за спасенье? [ не сохранилась]

а он ответил:

– Бери меня – рабой или женой!

С этих пор они жили вместе; а Феофраст, огорченный, сказал будто бы так: «Что за пригожий и ретивый мальчик сбежал от моих разговоров!» (Диоген Лаэртский IV 29-30 [Диоген 1979, с.191])

(№ 1133). «Известна такая его эпиграмма … о Менодоре, любимце Евгама, Аркесилаева товарища по занятиям:

Как далеко он фригийской земли, от твоей Фиатиры

Как далеко ты лежишь, о Каданид Менодор!

Но к Ахеронту для нас одинаково меряны тропы,

Древнее слово гласит: путь несказанный един.

Здесь тебе ставит Евгам сей памятник, издали видный,

Ибо любил он тебя более прочих рабов» [ АП II 382]

(Диоген Лаэртский IV 30-31 [Диоген 1979, с.192])

(№ 1134). «Например, он воскликнул, когда очень молодой человек стал рассуждать слишком задорно: «Неужели никто не обставит его в бабки?»

Когда человек, слывший женоподобным, утверждал перед ним, что не видит разницы между большим и меньшим, он спросил: «И нутром ты не чувствуешь разницы между штукой в десять пальцев и в шесть пальцев?»

Некий Гемон Хиосский, безобразный лицом, но мнивший себя красавцем и щеголявший в тонких тканях, заявил было, что истинный мудрец никогда не влюбится. «Даже в такого красавца и щеголя, как ты?» – спросил Аркесилай.

А когда развратник, намекая на Аркесилаеву величавость, сказал ему:

– Спросить тебя, царица, иль смолчать? – [ несохранившаяся трагедия – комм.]

то Аркесилай откликнулся:

– О женщина, зачем так непристойно

Ты говоришь?..»

(Диоген Лаэртский IV 34-35 [Диоген 1979, с.193])

(№ 1135). «Роскоши он был предан безмерно – чем не второй Аристипп? … Любил мальчиков и совсем терял из-за них голову; за это Аристон Хиосский со своими стоиками поносил его, обзывая растлителем отроков, мужеложцем и наглецом. Особенно, говорят, был он влюблен в Деметрия [сына Антигона Гоната], с которым плавал в Кирену, а еще в Клеохара Мирлейского; это о Клеохаре он крикнул из-за двери пьяным гулякам, что он и отворил бы им, да мальчик не хочет. Этого же мальчика любили и Демохар, сын Лахета, и Пифокл, сын Бугела; и Аркесилай застал его с ними, но по кротости своей сказал, что уступает им место» (Диоген Лаэртский IV 40-41 [Диоген 1979, с.195])

(№ 1136). «…Аркесилай, когда в школе кто-то из преданных Эроту предложил для обсуждения такую тему: «Полагаю, что ни одна вещь не касается чего бы то ни было», – спросил его, указывая на одного из сидевших тут прекрасных молодых людей: «Неужели и он тебя нисколько не касается?» (Плутарх. Застольные беседы II 1, 10, пер. Я.М.Боровского [Плутарх 1990, с.32])

(№ 1137). «(1) Плутарх сообщает, что философ Аркесилай произнес беспощадные слова о некоем чрезмерно изнеженном богаче, хотя тот имел безупречную репутацию и считался [весьма] далеким от разврата. (2) А именно, когда Аркесилай услышал его слабенький голос, увидел искусно уложенные волосы и игривые, обольстительные, полные сладострастия глаза, то сказал: «Ничуть не важно, по каким частям тела вы можете принадлежать к кинедам, по задним или по передним» (Геллий III 5 (Плутарх. Моралии 126а, также 705е) [Геллий 1993, с.20])

Перипатетики

Феофраст

(№ 1138). «Он был влюблен в сына Аристотеля, Никомаха, хоть и был его учителем (так утверждает Аристипп в IV книге «О роскоши древних»)» (Диоген Лаэртский V 39 [Диоген 1979, с.217])

(№ 1139). Из завещания Феофраста: «…Воля моя, чтобы Никомаху была сделана статуя в рост; за ваяние уже уплачено Праксителю, а доплату производить из вышеназванных средств» (Диоген Лаэртский V 52 [Диоген 1979, с.221])

(№ 1140). «Он тоже оставил великое множество книг: … «О любви», «Еще о любви» …» (Диоген Лаэртский V 43 [Диоген 1979, с.218])

Цитата из Феофраста о Левкокоме и Евксинфете: см. выше.

(№ 1141). «Феофраст утверждает, что состязание в красоте есть и у элидян: судьи на нем выполняют свое дело со всей серьезностью, а победитель получает в награду оружие – его посвящают Афине (по словам Дионисия Левктрийского) и победитель, украшенный лентами своих друзей, возглавляет процессию, направляющуюся в ее храм. А венок они получают миртовый, как рассказывает Мирсил в «Исторических достопримечательностях» (Афиней XIII 609е, пер. Т.А.Миллер и М.Л.Гаспарова [Памятники 1964, т.3, с.196-197])

Гераклид Понтийский

(№ 1142). «Сочинения: …. «О любви, или Клиний»…» (Диоген Лаэртский V 87 [Диоген 1979, с.231])

Деметрий Фалерский

(№ 1143). «Среди этих сочинений: … «О любви» …» (Диоген Лаэртский V 81 [Диоген 1979, с.229])

(№ 1144). «Увидев однажды распутного юношу, он сказал ему: «Вот тебе Гермес с перекрестка – у него и плащ, и брюхо, и борода, и уд» (Диоген Лаэртский V 82 [Диоген 1979, с.229])

Деметрию Фалерскому приписывалось редактирование басен Эзопа [Античная басня 1991, с.7].

(№ 1145). « Зевс и стыд

Зевс, сотворив людей, тотчас вложил в них все чувства и забыл только одно – стыд. Поэтому, не зная, каким путем его ввести, он велел ему войти через зад. Сначала стыд противился и возмущался таким унижением, но так как Зевс был непреклонен, то он сказал: «Хорошо, я войду, но на таком условии: если еще что войдет туда после меня, я тотчас удалюсь». Оттого-то все развратные мальчики и не знают стыда.

Эту басню можно применить к развратнику». (Басни Эзопа 109 [Античная басня 1991, с.116])

Клеарх

Нач. 3 в. до н.э.

(№ 1146). Клеарх Солейский пишет в первой книге «Любовных рассказов»: «Ни один льстец не может долго быть другом, ибо время разоблачает их лживое притворство. Однако всякий влюбленный – льстец, юностью и красотой домогающийся любви» (Афиней VI 255b-c [Афиней 2003-, т.1, с.321])

Линкей

Линкей Самосский – ученик Теофраста.

(№ 1147). «Архестрат же, рассказывая о родосских колючих акулах, дает своим друзьям как бы отеческий совет:

Славится Родос акулой колючею или «лисицей»;

Если ее продавать не станут, то с риском для жизни

Выкради или же силой похить эту «жирную псину»

(Так называют ее в Сиракузах), а после достойно

И терпеливо сноси любую сужденную кару.

Линкей Самосский приводит эти стихи в «Письме к Диагору» и пишет, что поэт совершенно прав: кто не в состоянии уплатить [за эту рыбу], пусть идет ради нее хоть на преступление. Он пишет также, что Тесей, когда стал красавцем, уступил Тлеполему только потому, что тот угостил его этой рыбой» (Афиней VII 294f-295d [Афиней 2003-, т.1, с.366]) См. комм. [с.582]

Стоики

Зенон из Китиона

334/3-262/1 годы до н.э.

(№ 1148). «С мальчиками он проводил время редко, а с женщинами – всего раз или два, и то лишь затем, чтобы не показаться женоненавистником» (Диоген Лаэртский VII 13 = фр.3 Арним [ФРС 1998-, т.1, с.4])

(№ 1149). «Будучи влюблён в Хремонида, он сидел рядом с ним и с Клеанфом, но неожиданно встал. Когда Клеанф выразил удивление, Зенон сказал: «Я слышал от хороших врачей, что покой – лучшее средство против возбуждения» (Диоген Лаэртский VII 17 = фр.286 Арним [ФРС 1998-, т.1, с.108])

(№ 1150). «А любителю мальчиков он сказал: «Как учителя теряют разум от постоянного общения с детьми, так и тебе подобные» (Диоген Лаэртский VII 18 = фр.295 Арним [ФРС 1998-, т.1, с.110])

(№ 1151). «На слова одного красавчика, утверждавшего, что мудрец не будет влюбляться, Зенон ответил: «Для вас, красавчиков, это будет самое трудное» (Диоген Лаэртский VII 21 = фр.316 Арним [ФРС 1998-, т.1, с.113])

(№ 1152). «Красоту он называл цветом целомудрия (а иные говорят, что, напротив, целомудрие – цветок красоты)» (Диоген Лаэртский VII 23 [Диоген 1979, с.276])

(№ 1153). «Когда кто-то натёрся благовонным маслом, Зенон спросил: «От кого это так пахнет женщиной?» (Диоген Лаэртский VII 23 = фр.318 Арним [ФРС 1998-, т.1, с.113])

(№ 1154). «Писал он и о любви – в начале книги под названием «Учебник любви», а также довольно много и в «Беседах» (Диоген Лаэртский VII 34 [Диоген 1979, с.279])

(№ 1155). «И Зенон говорит, что Хаос у Гесиода – это вода, и что когда она оседает, образуется ил, который, отвердевая, превращается в землю. Третьим элементом, по Гесиоду, был Эрот, который должен представлять собой огонь, – ибо Эрот и есть огненная страсть» (Схолии к Аполлонию Родосскому I 498 = Зенон, фр.104 Арним [ФРС 1998-, т.1, с.53])

(№ 1156). «Зенон Китийский, похоже, намерен был набросать портрет образцового юноши, и так рисует его облик: «Лицо пусть будет чистое, брови не опущенные, взор не заносчивый, но и не робкий, голова не запрокинутая, движения тела ладные, в своих колебаниях исполненные равного напряжения; пусть будет внимателен к тому, что сам говорит, понятлив и восприимчив к тому верному, что слышит, а манеры и походка пусть не дают надежды людям распущенным. Всего более пусть будут заметны стыдливость и мужественность. Пусть не шатается праздно по лавкам благовоний, золотых дел, шерстяным и прочим мастерским, где многие, разукрашенные подобно распутным женщинам, проводят целые дни словно у себя дома» (Климент Александрийский. Педагог III 11, 74 = Зенон, фр.246 Арним [ФРС 1998-, т.1, с.99-100]