Текст книги "Эстетика однополой любви в древней Греции"

Автор книги: Антон Сватковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 74 страниц)

Ведь всякая чрезмерность … либо звероподобная, либо болезненная. …

Можно обладать одним и этих [складов] только временно, но не быть им одержимым [всегда]; я имею в виду возможность того, что некий Фаларид сдержится, испытывая влечение пожрать ребенка или насладиться нелепой любовью» (Аристотель. Никомахова этика VII 5 (6) (1148b 15-35, 1149а 12-15), пер. Н.В.Брагинской [Аристотель 1975-83, т.4, с.200-202]) Ср. также 1202а20 [Там же, т.4, с.346].

(№ 936). «А между юношами дружба, как принято считать, существует ради удовольствия, ибо юноши живут, повинуясь страсти [ ката патос], и прежде всего ищут удовольствий для себя и в настоящий миг. С изменением возраста и удовольствия делаются иными. Вот почему юноши вдруг и становятся друзьями, и перестают ими быть, ведь дружбы изменяются вместе с тем, что доставляет удовольствие, а у такого удовольствия перемена не заставит себя ждать. Кроме того, юноши влюбчивы [ эротикой], а ведь любовная дружба в основном подвластна страсти и [движима] удовольствием. Недаром [юноши легко начинают] питать дружбу и скоро прекращают, переменяясь часто за один день. Но они желают проводить дни вместе и жить сообща, ибо так они получают то, что для них и соответствует дружбе» (Аристотель. Никомахова этика VIII 3 (3) (1156а31 – b7), пер. Н.В.Брагинской [Аристотель 1975-83, т.4, с.223])

(№ 937). «И даже между такими [друзьями ради пользы или удовольствия] дружеские привязанности особенно постоянны, когда они получают друг от друга одинаковое, например удовольствие, и не просто [удовольствие], а еще и от того же самого так, как бывает у остроумных, а не как у влюбленного и возлюбленного. Действительно, эти последние получают удовольствие не от одного и того же, но один, видя другого, а другой от ухаживаний влюбленного. Когда же подходит к концу пора [юности], иногда к концу подходит и [такая] дружба, ведь первый не получает удовольствия от созерцания второго, а второй не получает ухаживаний от первого. Многие, однако, постоянны в дружбе, если благодаря близкому знакомству, как люди сходных нравов, они полюбили нравы [друг друга]» (Аристотель. Никомахова этика VIII 5 (4) (1157а2-12), пер. Н.В.Брагинской [Аристотель 1975-83, т.4, с.224-225])

(№ 938). «Быть другом для многих при совершенной дружбе невозможно, так же как быть влюбленным во многих одновременно, ([влюбленность] похожа на чрезмерную [дружбу] и является чем-то таким, что по [своей] природе обращено на одного)» (Аристотель. Никомахова этика VIII 7 (6) (1158а12-14), пер. Н.В.Брагинской [Аристотель 1975-83, т.4, с.227])

(№ 939). «И влюбленные недаром иногда кажутся смешными, требуя такой же дружбы, какую сами питают к другому. Конечно, если они равно способны вызывать дружескую приязнь, им, вероятно, следует этого требовать, но, если ничего подобного они не вызывают, это смехотворно» (Аристотель. Никомахова этика VIII 10 (8) (1159b16-19), пер. Н.В.Брагинской [Аристотель 1975-83, т.4, с.232])

(№ 940). «Что же до любовной [дружбы], то влюбленный иногда жалуется, что при избытке дружбы с его стороны он не получает ответной дружбы, при этом он, может статься, не обладает ничем, что служит предметом дружеской приязни; возлюбленный же часто жалуется, что влюбленный прежде сулил всё, а теперь ничего не исполняет. Такое случается всякий раз, когда влюбленный дружит с возлюбленным из-за удовольствия, а возлюбленный с влюбленным – из-за пользы, но у обоих нет того, [чего они ждут друг от друга]» (Аристотель. Никомахова этика IX 1 (1) (1164а2-9), пер. Н.В.Брагинской [Аристотель 1975-83, т.4, с.244])

(№ 941). «Таким образом, расположение напоминает начало дружбы, так же как удовольствие от лицезрения другого походит на начало влюбленности, потому что никто не влюбляется, не испытав прежде удовольствия от облика другого человека; но кто наслаждается видом человека, еще отнюдь не влюблен; [влюблен] он тогда, когда в отсутствие [другого] тоскует и жаждет [ эпитимей] его присутствия. А значит, нельзя быть друзьями, не став расположенными друг к другу, но те, кто расположены, еще отнюдь не «дружат» (Аристотель. Никомахова этика IX 5 (5) (1167а3-8), пер. Н.В.Брагинской [Аристотель 1975-83, т.4, с.252])

(№ 942). «…ведь при товарищеской дружбе не бывает большого числа друзей, да и в гимнах говорится о парах» (Аристотель. Никомахова этика IX 10 (10) (1171а15), пер. Н.В.Брагинской [Аристотель 1975-83, т.4, с.263])

(№ 943). «Не правда ли, подобно тому как созерцание любимого – для влюбленных самая большая радость и они предпочитают это чувство всему остальному, потому что существование и возникновение влюбленности обусловлено в первую очередь этим [удовольствием от созерцания], так и друзья всему предпочитают жизнь сообща?» (Аристотель. Никомахова этика IX 12 (12) (1171b 29-33), пер. Н.В.Брагинской [Аристотель 1975-83, т.4, с.265])

(№ 944). «Там, где друзья неравны, те, у кого много богатства или еще чего-то в этом роде, думают, что сами они не должны любить, но что их должны любить люди более бедные. Однако самому любить лучше, чем быть любимым: любить – это некое действие, доставляющее наслаждение, и благо, а быть любимым не вызывает в предмете любви никакой деятельности. И еще: лучше познавать, чем быть познаваемым… И еще: быть благотворителем лучше, чем не быть им. Любящий благотворит постольку, поскольку он любит, а любимец в качестве любимца не благотворит. Тем не менее люди из честолюбия предпочитают быть любимцами, а не сами любить, поскольку быть любимцем связано с каким-то превосходством: любимец всегда пользуется превосходством и в наслаждении, и в обилии средств, и в добродетели, а честолюбец стремится к такому превосходству. И пользующиеся превосходством не думают, что они обязаны любить, полагая, что вознаграждают любящих тем, в чем они их превосходят. И еще: если любящие ниже своим положением, любимые думают, что должны не сами любить, а принимать любовь. Тот же, кому недостает денег, удовольствий, добродетели, восхищается тем, у кого всё в изобилии, и любит его, полагая, что получает или получит от него это» (Аристотель. Большая этика II 10 (1210b 3-23), пер. Т.А.Миллер [Аристотель 1975-83, т.4, с.366-367])

Риторика

(№ 945). «И точно так же разумной любви противоположна ненависть, чувственной же любви ничего не противоположно. Ясно, таким образом, что «любовь» одноименна». (Аристотель. Топика I 15 (106b2-3), пер. М.И.Иткина [Аристотель 1975-83, т.2, с.365-366])

(№ 946). «Например, если бы сказали, что из [наличия] гнева следует [наличие] ненависти, то ненависть должна была бы находиться в страстной части души, ибо в ней находится гнев. Таким образом, надо выяснить, не находится ли в страстной части души и то, что противоположно [ненависти]. Ибо если любовь находится не [в страстной], а в вожделеющей части души, то из [наличия] гнева не может следовать [наличие] ненависти». (Аристотель. Топика II 7 (113а35-b3), пер. М.И.Иткина [Аристотель 1975-83, т.2, с.386])

(№ 947). «И точно так же лучше то, что содержится в лучшем, или в том, что первее, или в более достойном; например, здоровье лучше, чем сила и красота, ибо первое содержится во влажном и сухом, в теплом и холодном, словом, в первоосновах, из которых состоит живое существо, а вторые – в последующем, ибо сила – в жилах и костях, а красотой считается определенная соразмерность членов». (Аристотель. Топика III 1 (116b17-21), пер. М.И.Иткина [Аристотель 1975-83, т.2, с.396])

(№ 948). «…страх и огорчение не роды, потому что они по природе своей не находятся там же, где находятся виды. Равным образом любовь, если она находится в вожделеющей части души, не есть никакая воля, ибо всякая воля находится в разумной части души». (Аристотель. Топика IV 5 (126а10-13), пер. М.И.Иткина [Аристотель 1975-83, т.2, с.423])

(№ 949). «Ведь или и то и другое должно допускать б ольшую степень, или ни одно из них не допускает, если только данное в определении и предмет действительно одно и то же; кроме того – если и то и другое допускает большую степень, но возрастает не одновременно, например если любовь определяют как желание совокупляться: ведь тот, кто больше любит, не стремится к большему совокуплению, так что и то и другое допускает б ольшую степень, но не одновременно, чт о, конечно, должно было бы быть, если бы они были одним и тем же». (Аристотель. Топика VI 7 (146а5-12), пер. М.И.Иткина [Аристотель 1975-83, т.2, с.479])

(№ 950). «Далее, следует исходить из большего – не обстоит ли дело так, что одно допускает большую степень, а другое нет или оба, правда, допускают, но не в одно и то же время, как, например, кто больше любит, не желает большего совокупления, а потому любовь и желание совокупления не одно и то же». (Аристотель. Топика VII 1 (152b6-9), пер. М.И.Иткина [Аристотель 1975-83, т.2, с.497])

  (№ 951). «Точно так же и влюбленные испытывают наслаждение, беседуя устно или письменно с предметом своей любви, или каким бы то ни было другим образом занимаясь им, потому что, живя воспоминанием во всех подобных состояниях, они как бы на самом деле ощущают присутствие любимого человека. И для всех людей любовь начинается тем, что они не только получают удовольствие от присутствия любимого человека, но и в его отсутствие испытывают наслаждение, вспоминая его, и у них является досада на его отсутствие. И в горестях и в слезах есть также известного рода наслаждение: горечь является вследствие отсутствия любимого человека, но в припоминании и некоторого рода лицезрения его – что он делал и каков он был – заключается наслаждение, поэтому справедливо говорит поэт:

Так он сказал, у всех появилось желание плакать [Ил. XXIII 108]» (Аристотель. Риторика I 11 (1370b 19-29), пер. Н.Платоновой [Риторики 1978, с.53])

(№ 952). «Кого люди любят и кого ненавидят и почему, об этом мы скажем, определив понятие дружбы [филиа] и любви [филейн]. Пусть любить значит желать кому-нибудь того, что считаешь благом, ради него, а не ради самого себя, и стараться по мере сил доставлять ему эти блага. Друг – тот, кто любит и взаимно любим. Люди, которым кажется, что они так относятся друг к другу, считают себя друзьями. Раз эти положения установлены, другом необходимо будет тот, кто вместе с нами радуется нашим радостям и горюет о наших горестях, не ради чего-нибудь другого, а ради нас самих» (Аристотель. Риторика II 4 (1380b34-1381а6), пер. Н.Платоновой [Риторики 1978, с.78-79])

(№ 953). «Во-вторых, стыд вызывается и тем, что люди претерпевают со стороны других, именно когда они переносят, перенесли или должны перенести что-либо такое, что ведет к бесчестию и позору; когда, например, оказывают услуги своим телом или являются объектом позорящих деяний, которыми наносится оскорбление. Если эти поступки проистекают от распущенности, [они постыдны], произвольны они или непроизвольны; если они являются следствием насилия, [то они постыдны], если непроизвольны, потому что терпеть и не защищаться значит выказать отсутствие мужества и трусость» (Аристотель. Риторика II 6 (1384а17-22), пер. Н.Платоновой [Риторики 1978, с.85-86])

(№ 954). «Так как люди соперничают со своими противниками в бою, соперниками в любви и вообще с теми, кто домогается того же, [чего они], то необходимо они завидуют всего больше этим лицам, почему и говорится «и гончар [завидует] гончару». (Аристотель. Риторика II 10 (1388а13-16), пер. Н.Платоновой [Риторики 1978, с.94])

(№ 955). «Юноши по своему нраву склонны к желаниям, а также склонны исполнять то, чего пожелают, и из желаний плотских они всего более склонны следовать желанию любовных наслаждений и не воздержаны относительно его. По отношению к страстям они переменчивы и легко пресыщаются ими, они сильно желают и скоро перестают [желать]; их желания пылки, но не сильны, как жажда и голод у больных. Они страстны, вспыльчивы и склонны следовать гневу» (Аристотель. Риторика II 12 (1389а3-10), пер. Н.Платоновой [Риторики 1978, с.96])

(№ 956). «А со стороны нравственного смысла [представляется] лучшим изречение, что не следует, как принято говорить, любить, как бы намереваясь возненавидеть, но скорее [следует] ненавидеть, как бы намереваясь полюбить. При этом следует словами вполне ясно выражать свою мысль, если же она не [выражена ясно], следует присоединить объяснения в виде эпилога, например, выразившись так: следует любить не так, как принято это говорить, но как бы намереваясь любить вечно, ибо [любить] иначе свойственно человеку коварному. Или можно выразиться так: не нравится мне это распространенное [изречение], ибо истинный друг должен любить так, как будто бы он намеревался любить вечно» (Аристотель. Риторика II 21 (1395а26-33), пер. Н.Платоновой [Риторики 1978, с.108])

(№ 957). «И как [рассуждает] Ификрат, что лучший из людей есть и благороднейший, ибо в Гармодии и Аристогитоне не было ничего благородного, прежде чем они совершили нечто благородное. [И в доказательство того], что сам он более сроден [Гармодию и Аристогитону], чем его противник, [прибавляется]: «Мои дела более сродны делам Гармодия и Аристогитона, чем твои».

И как [говорится] в «Александре» [ некая речь], все согласятся, что люди невоздержанные любят пользоваться телом не одного лица» (Аристотель. Риторика II 23 (1398а17-24), пер. Н.Платоновой [Риторики 1978, с.114])

(№ 958). «Еще один [топ получается] из признака, так как и здесь нет силлогизма, например, если кто-нибудь говорит, что влюбленные полезны для государства на том основании, что любовь Гармодия и Аристогитона ниспровергла тирана Гиппарха» (Аристотель. Риторика II 24 (1401b9-12), пер. Н.Платоновой [Риторики 1978, с.121])

Политика

(№ 959). «[ Разбор диалога Платона «Государство»] Нелепо также и то, что в задуманной общности сыновей исключается лишь плотское сожительство между любящими, самой же любви преград не ставится, равно как допускаются между отцом и сыном или между братьями такие отношения, которые являются наиболее неподобающими, хотя бы они основывались исключительно на любовном чувстве. Нелепо было бы исключать плотское общение по той только причине, что при нем наслаждение достигает наивысшей степени, и не придавать значения тому, что речь идет об отце и сыне или о братьях. … (16) …Мы же полагаем, что дружелюбные отношения – величайшее благо для государств…, да и Сократ всего более восхваляет единение государства, а это единение, как он сам, по-видимому, утверждает, является результатом дружелюбных отношений (об этом, как известно, говорит в своей речи о любви Аристофан…)» (Аристотель. Политика II 1, 15 (1262а33-b13), пер. С.А.Жебелева под ред. А.И.Доватура [Аристотель 1975-83, т.4, с.407-408])

(№ 960). «При таком государственном строе [ лакедемонском] богатство должно иметь большое значение, в особенности если мужчинами управляют женщины, что и наблюдается большей частью среди живущих по-военному воинственных племен, исключая кельтов и, может быть, некоторых других, у которых явным преимуществом пользуется сожительство с мужчинами. Кажется, небезосновательно поступил первый мифолог, сочетав Ареса с Афродитой: все упомянутые выше племена испытывают, по-видимому, большое влечение к любовному общению либо с мужчинами, либо с женщинами» (Аристотель. Политика II 6, 6 (1269b23-30), пер. С.А.Жебелева под ред. А.И.Доватура [Аристотель 1975-83, т.4, с.429])

(№ 961). «Законодатель [ критян] придумал много мер к тому, чтобы критяне для своей же пользы ели мало; также в целях отделения женщин от мужчин, чтобы не рожали много детей, он ввел сожительство мужчин с мужчинами; дурное ли это дело или не дурное – обсудить это представится другой подходящий случай» (Аристотель. Политика II 7, 5 (1272а22-26), пер. С.А.Жебелева под ред. А.И.Доватура [Аристотель 1975-83, т.4, с.435])

Политика III 6, 5 (о красоте) [Там же, т.4, с.464]

  (№ 962). «Так, покушение на Писистратидов произошло вследствие того, что сестра Гармодия была оскорблена, а сам Гармодий обижен (Гармодий мстил за сестру, а Аристогитон – за Гармодия).

Против Периандра, тирана в Амбракии, составлен был заговор из-за того, что он во время пирушки со своим любовником спросил его, забеременел ли он уже от него.

(10) Филипп Македонский был убит Павсанием за то, что не защитил его от надругательства со стороны Аттала и его окружения.

Аминта Малый [ царь в 392-390] был убит Дердою за то, что хвастался своей любовной связью с ним, когда тот был молодым человеком. …

(11) Часто покушения совершаются из-за того, что некоторые из монархов опозорили человека плотской связью. Таково покушение Кратея на Архелая. Кратей всегда тяготился этой связью, так что оказалось достаточно ничтожного предлога, а именно: тот обещал выдать за него одну из своих дочерей, но обещания своего не сдержал; … однако главной причиной неприязненного отношения Кратея к Архелаю все-таки послужило то, что он тяготился любовной связью с ним.

(12) К этому же заговору по той же причине примкнул и Гелленократ из Ларисы. Архелай пользовался его молодостью, но не сдержал своего обещания и не вернул его на родину; тогда тот решил, что Архелай состоял с ним в связи не по любовному увлечению, а просто проявляя свою наглость. …

(13) … Руководил покушением на Архелая Декамних; он первый настраивал против него заговорщиков; причиной его гнева было то, что Архелай выдал его для бичевания поэту Еврипиду; Еврипид же сердился на Декамниха за то, что тот сказал нечто вроде того, будто у Еврипида дурно пахнет изо рта» (Аристотель. Политика V 8, 9-13 (1311а37 – 1311b34), пер. С.А.Жебелева под ред. А.И.Доватура [Аристотель 1975-83, т.4, с.554-555])

(№ 963). «Не только сам тиранн, но и никто из его приближенных не должен позволять себе наглых поступков в отношении кого-либо из подданных, не посягать ни на юношей, ни на девушек. И близкие к нему женщины должны таким же образом вести себя по отношению к остальным женщинам, так как из-за женской наглости многие тираннии пришли к погибели» (Аристотель. Политика V 9, 13 (1314b23-27), пер. С.А.Жебелева под ред. А.И.Доватура [Аристотель 1975-83, т.4, с.563])

(№ 964). «[ Тиранн должен] воздерживаться от всякого рода насильственных действий, в особенности избегать насилий физических и насилий по отношению к молодёжи. …в своих отношениях к молодым людям [ тирану следует] делать вид, будто он действует под влиянием любовных побуждений, а не средствами власти» (Аристотель. Политика V 9, 17 (1315а 14-23), пер. С.А.Жебелева под ред. А.И.Доватура [Аристотель 1975-83, т.4, с.564])

(№ 965). «[ Описание идеального государства по Аристотелю] Что же касается посторонних связей мужа или жены, то такие связи нигде и никоим образом вообще не должны считаться благопристойными, пока люди являются и называются законными супругами. И если кто-нибудь будет изобличен в том, что он так поступает в течение периода деторождения, то он должен подвергнуться бесчестью в качестве кары, соответствующей его проступку» (Аристотель. Политика VII 14, 12 (1335b39-1336а2), пер. С.А.Жебелева под ред. А.И.Доватура [Аристотель 1975-83, т.4, с.624])

Политика VIII 5, 6 (о красоте) [т.4, с.637]

Аристотель о физике Эмпедокла

(№ 966). «Природные [процессы] происходят или безусловно, а не иногда так, иногда этак … или, будучи непростыми, согласно определенному отношению. Поэтому лучше говорить, как Эмпедокл или кто другой, сказавший, что все попеременно покоится и движется, ибо в этом уже имеется какой-то порядок. Но и такое утверждение следует не только высказывать, но и указывать для него определенную причину; надо не просто полагать что-нибудь и устанавливать необоснованную аксиому, но давать обоснование – либо путем рассмотрения частных случаев, либо же путем доказательства, это же предположение не содержит причины; ее нет также в [самом существовании] Любви и Вражды, а в том, что одна соединяет, другая же разъединяет. Если же сюда присоединяется попеременность [действия той и другой], то следует указать, в соответствии с чем так происходит, например что существует нечто соединяющее людей, именно любовь, и что враги избегают друг друга; предполагается, что это происходит во всем мире, так как это очевидно в отдельных случаях». (Аристотель. Физика VIII 1 (252а17-31), пер. В.П.Карпова под ред. И.Д.Рожанского [Аристотель 1975-83, т.3, с.224-225])

(№ 967). «И намного труднее ему [ Эмпедоклу] объяснить естественное возникновение. … В чем причина этого? Это, конечно, не огонь или земля. Но и не Любовь, и не Вражда, потому что Любовь – причина только соединения, а Вражда – разъединения. Причина этого – сущность каждой [вещи], а не только смешение и разделение смешанного, как говорит Эмпедокл. … Он же превозносит одно лишь смешение. Между тем не Вражда, а Любовь разъединяет элементы, которые по природе своей первичнее богов, да и сами они боги.

Также и о движении говорит он упрощенно. Ведь недостаточно сказать, что Любовь и Вражда приводят в движение, если не указать, что Любви [свойственно] двигать таким-то образом, а Вражде – таким-то. …

Далее, так как очевидно, что тела движутся, с одной стороны, насильно и вопреки природе, а с другой – согласно природе (так, например, огонь движется вверх ненасильно, а вниз насильно), а то, что согласно природе, противоположно насильственному и насильственное движение бывает, то бывает также и естественное движение. Итак, Любовь производит этот последний вид движения или нет? Нет, ведь она движет землю вверх и насильственно. И скорее Вражда, чем Любовь, есть причина естественного движения. Поэтому, вообще говоря, скорее Любовь противна природе. И у [простых] тел вообще не будет движения, ни покоя, если их не приведет в движение Любовь и Вражда. Но это нелепо.

К тому же очевидно, что эти тела движутся, и, хотя их разъединила Вражда, эфир поднялся кверху не под действием Вражды, и Эмпедокл приписывает это случайности:

Двигался именно так он в то время, но часто иначе.

И когда он говорит, что огню естественно нестись вверх.

Длинными в землю корнями внедрившись, эфир проникает.

Вместе с тем он утверждает, что миропорядок теперь, при господстве Вражды, такой же, каким он был раньше, при [господстве] Любви. В таком случае, что же есть первое движущее и причина движения? Конечно, это не Любовь и не Вражда; ведь они причины [лишь] определенного движения. Если же существует [первое движущее], то оно начало [всякого движения]». (Аристотель. О возникновении и уничтожении II 6 (333b4-334а9), пер. Т.А.Миллер [Аристотель 1975-83, т.3, с.428-429])

Биологические сочинения

(№ 968). «[ О куропатках] В то время как самка, убежав, насиживает яйца, самцы кричат и, сойдясь вместе, сражаются; таких самцов называют вдовыми. Побежденный в битве следует за победителем и покрывается только им одним. Если же кто-нибудь будет побежден вторым или каким-нибудь иным, то покрывается им тайно. Происходит это не всегда, но в известное время года, так же и с перепелами.

(63) Иногда происходит это и с петухами: именно, в храмах, где они содержатся без самок, пожертвованного петуха все остальные по порядку покрывают. И ручные куропатки покрывают диких, бьют их и обижают» (Аристотель. История животных IX 8 (62-63) [Аристотель 1996, с.355])

(№ 969). «(243) Куры, которые победили своих самцов, поют, подражая петухам, пытаются покрывать кур, у них поднимаются гребень и хвост, так что не легко узнать, что это самки; у некоторых появляются даже небольшие шпоры. (244) … Бывают также петухи женоподобные от рождения, так что допускают самцов, пытающихся покрыть их» (Аристотель. История животных IX 49 (243-244) [Аристотель 1996, с.392-393])

(№ 970). «…если нет самца, курица падает сама по себе, зачинает и родит ветреные яйца, как бы желая в то же время испустить, и испуская, наподобие того, как мужчина сходится с мужчиной» (Аристотель. История животных X 6 (24) [Аристотель 1996, с.409])

(№ 971). «[ у голубей] самки вскакивают друг на друга, когда нет самца, целуясь как самцы, и, ничего не испуская друг в друга, несут яйца в большем числе, чем от семени. Из этих яиц никогда не выходит птенцов: все они оказываются жировыми» (Аристотель. История животных VI 2 (17) [Аристотель 1996, с.239])

(№ 972). «[ Аристотель] добавляет, что самки [гол убки] топчут друг друга, если почему-либо нет самца. Они не оплодотворяют друг друга и сносят яйца, из которых не вылупляются птенцы» (Элиан. Пёстрые рассказы I 15 [Элиан 1963, с.9-10])

  См. (о куропатках) История животных [1996, с.246], [с.284]; VIII 1, 18 [с.304]; IX 239 (о дельфинах); IX 247 (о евнухах).

(№ 973). «Человек начинает иметь семя в дважды семь лет, а произрождать в трижды семь лет» (Аристотель. История животных V 14 (45) [Аристотель 1996, с.205])

(№ 974). «Мальчик и своим видом похож на женщину, и женщина есть как бы бесплодный мужчина». (Аристотель. О возникновении животных I 20 (728а) [Аристотель 1940, с.81])

(№ 975). «И поскольку первая движущая причина, содержащая разумное основание и форму, лучше и божественнее материи по своей природе, постольку лучше, если от низшего будет отделено высшее. Вследствие этого, где только можно и поскольку возможно, от женского начала отделяется мужское, ибо лучшее и божественное есть начало движения, являющееся в существах возникающих мужским; материя же – начало женское. Сходится же и смешивается для дела порождения с женским началом мужское, потому что это дело – общее обоим». (Аристотель. О возникновении животных II 1 (732а) [Аристотель 1940, с.90-91])

(№ 976). «Бывают ведь и женщины мужеподобные и женоподобные мужчины, и у одних – не появляются месячные, а у других – семя бывает тонким и холодным». (Аристотель. О возникновении животных II 7 (747а) [Аристотель 1940, с.124])

Спевсипп

(№ 977). «Говорят, одному человеку, влюбленному в кого-то богатого и безобразного, он сказал: «На что он тебе? Я тебе за десять талантов найду и похуже!» (Диоген Лаэртский IV 4 [Диоген 1979, с.183])

(№ 978). «Калокагатия – способность избирать наилучшее». (Спевсипп (?). Определения 412е, пер. С.Я.Шейнман-Топштейн [Платон 1990-94, т.4, с.617])

Евклид из Мегар

(№ 979). «Диалогов он написал шесть: … «Алкивиад», «О любви» (Диоген Лаэртский II 108 [Диоген 1979, с.138])

Кратет Фиванский

(№ 980). «(85) От него сохранились такие шутливые стихи:

Некий есть город Сума посреди виноцветного моря,

Город прекрасный, прегрязный, цветущий, гроша не имущий.

Нет в тот город дороги тому, кто глуп, или жаден,

Или блудлив, похотлив и охоч до ляжек продажных…

(86) … Известны и такие его стихи:

Чем излечиться от любви? Лишь голодом

И временем, а если нет – удавкою. …

(89) … Забавную шутку его приводит Фаворин (во II книге «Записок»): Кратет, заступаясь за кого-то перед начальником гимнасия, ухватил его за ляжки, тот возмутился, а Кратет сказал: «Как? Разве это у тебя не все равно, что колени?» …

(90) … В Фивах его однажды выпорол начальник гимнасия (а иные говорят, что это в Коринфе его выпорол Евтикрат), и, когда его уже тащили за ноги, он сказал как ни в чем не бывало:

Ринул, за ногу схватив, и низвергнул с небесного прага. [ Илиада I 591]

(91) Впрочем, Диокл говорит, что за ноги тащил его Менедем Эретрийский: дело в том, что Менедем был хорош собою и слыл любовником Асклепиада Флиунтского, и вот однажды, ухватив Менедема за ляжку, Кратет провозгласил: «Вот где Асклепиад!» Менедем рассвирепел и поволок его прочь, а он на это произнес вышеприведенные слова» (Диоген Лаэртский VI 85-91 [Диоген 1979, с.262-264]) То же в пер. И.М.Нахова см. [Антология кинизма 1996, с.72-74]

Псевдо-Кратет. Письма 23 [Антология кинизма 1996, с.222]

Менедем Эретрийский

(№ 981). «Важности в нем [ Менедеме] было столько, что, когда Антигон позвал к себе Еврилоха Кассандрийского с Клеиппидом, мальчиком из Кизика, Еврилох отказался от страха, что об этом узнает Менедем, ибо Менедем был резок и остер на язык.

Один юнец стал с ним вольничать; Менедем ничего не сказал, но взял прут и у всех на глазах начертил на песке изображение мальчика под мужчиной; юнец понял этот урок и скрылся.

Гиерокл, начальник Пирея, прогуливаясь с ним в храме Амфиарая, долго говорил ему о взятии Эретрии; Менедем ничего не ответил, а только спросил его: зачем было Антигону с ним спать?

Одному слишком наглому развратнику он сказал: «Ты забыл, что не только капуста вкусна, но и редька?»

А какому-то крикливому юноше заметил: «Примечай-ка лучше, что у тебя сзади?» (Диоген Лаэртский II 127-128 [Диоген 1979, с.144])

(№ 982). «Другом он был настоящим – это видно из того, как жил он душа в душу с Асклепиадом, которого любил не меньше, чем Пилад – своего друга. … Впоследствии мальчик, которого любил Асклепиад, пришел однажды на пирушку, и молодые люди его не хотели принимать, а Менедем велел впустить: Асклепиад, сказал он, даже из могилы открывает ему эти двери» (Диоген Лаэртский II 137-138 [Диоген 1979, с.147-148])

Исократ

(№ 983). «[ Речь написана от имени тирана Никокла] Кроме того, я видел, что многие люди могут быть воздержными в различных отношениях, однако даже самые лучшие не могут противостоять влечению к мальчикам и женщинам. Поэтому я решил показать себя способным к воздержанию в такой области, где я мог, по-видимому, превзойти не только обычных людей, но и таких, которые гордятся своей добродетелью» (Начало 360-х гг. Исократ. Никокл (Речь III 39), пер. Э.Д.Фролова [Исократ 1965-69 (1965. № 3), с.233])

См. X 57-58. См. XV 245, 251.

XI 5 [Исократ 1965-69 (1967. № 1), с.228] (Алкивиад не был учеником Сократа)

(№ 984). «Народ понял это и не забыл и при перемене политического строя; но обращал свое внимание прежде всего на то, чтобы доверить правление людям, преданным демократии и обладающим теми же свойствами, что и прежние их правители, с тем, чтобы к полновластному правлению общественными делами не пробрались люди, которым никто не доверил бы никакого частного дела; (140) остерегались допускать к государственным делам людей, признанных всеми за бесчестных; не терпели даже голоса тех, кто постыдно торгует своим собственным телом и все же считает себя достойным подавать советы другим о том, как следует управлять государством, чтобы стать мудрее и добиться большего процветания…» (339 г. Исократ. Панафинейская речь (Речь XII 139-140), пер. И.А.Шишовой [Исократ 1965-69 (1967. № 4), с.212])

Речь XVI «Об упряжке» (в защиту Алкивиада Младшего) [Исократ 1965-69 (1968. № 4)].

Эсхин

I. Против Тимарха (345 г.)

(пер. Э.Д.Фролова [Эсхин 1962 (№ 3), с.217-252])

Содержание(№ 985).

«Афиняне, воевавшие с Филиппом из-за Олинфа, решили, наконец, заключить с Филиппом мир. Они постановили быть в союзе с ним и его потомками и отправили к нему десять послов с тем, чтобы они приняли от него клятвы. В числе этих послов были Демосфен и Эсхин. По возвращении посольства Эсхину предъявляется обвинение в недобросовестном выполнении посольских обязанностей. Обвинителями выступают оратор Демосфен и Тимарх, сын Аризела, из дема Сфетт, выдающийся государственный деятель, выступавший с речами перед народом и предложивший более сотни постановлений. Как раз недавно, будучи членом Совета, он предложил постановление, по которому всякий, кто вывозил оружие к Филиппу, подлежал наказанию смертью. Итак, когда жалоба была подана, Эсхин, прежде чем предстать перед судом, обвинил Тимарха в том, что он вопреки законам выступает с речами перед народом: на самом деле ему нельзя выступать с речами перед народом, поскольку он предавался распутству. Некоторые утверждают, что Тимарх удавился, не дожидаясь решения суда, другие же – что он был осужден и лишен гражданских прав. Так именно говорит Демосфен в речи «О преступном посольстве». Дело получило такую скандальную известность, что впредь, после этого суда, мужчин, занимающихся проституцией, стали называть «Тимархами».