Текст книги "Время проснуться дракону"
Автор книги: Анна Ганькова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 60 (всего у книги 60 страниц)
К ним подошла Эль, которая до этого момента вместе с Льняной остальные окна открывала. Благо с гибелью Фартиуса наложенные на ставни заклинания ослабли, и девушки без особого труда смогли распутать рыхлые и провисшие узлы наговора. А подойдя к грязной луже, она сказала:
– Дома, в Зачарованном Доле, нам рассказывали, что так умирает маг, который не гнушался убийств, некромантии и чернокнижных заклинаний. Ведь, как правило, маги живут очень долго по сравнению с обычными людьми, но тела-то их не предназначены к такой жизни и существуют только за счет Дара – они как бы пропитаны им. Поэтому и сказывается, чем занимался маг. А когда Сила выходит в момент смерти, то тело стремиться к тому состоянию, которое должно иметь за это время. Вот смотрите – грязь уже высохла и по краям лужи начал образовываться прах, – показала она на то, что осталось от старого мага: – Ему ведь сколько было? Третья сотня зим к концу подходила, так, кажется, Владиус говорил…
– А как умирают в вашей Долине, по-другому? Вы ж там ни некромантией, ни чернокнижием не занимаетесь, – видимо от пережитых потрясений Ли вернулся вдруг к своим традиционным не ко времени задаваемым вопросам. И, как и в старые времена, чуть не выхватил от Тигра за нетактичность и несвоевременность.
– Не надо Тай, не ругай его. Тем более что я сама этот вопрос подняла. Да я и не присутствовала никогда на наших похоронах – не случалось при мне смертей в Долине, слава Создателю. А как говорят – наши уходят тихо, их тела в течении часа как будто высыхают, а не разлагаются. Как восковые становятся… – договорила она, при этом продолжая смотреть, как и все, на мерзкую лужу. Та подсыхала и уже начинала трескаться по краям, а сухие чешуйки рассыпались черной пылью.
Вот только Тай с интересом наблюдал не за прахом злобного мага, а за Виктором, который вел себя довольно странно. Он смотрел на останки не с довольной успокоенностью, как все остальные, а с настороженностью и расстройством.
– Вот сдается мне, что ты принц почему-то не рад, что наконец-то укокошил Фартиуса. Ты бы, вроде больше всех должен радоваться этому…
– Должен бы… если бы все было так просто… – согласился с ним Вик. И тяжко вздохнув, выложил друзьям и жене все, что он услышал в последний момент от сумасшедшего мага.
Комнату наполнило напряженное молчание. Каждый из присутствующих, осознав проблему, проходил постепенно путем недоумения, шока и тихой паники, от понимания невозвратности момента и к чему ведет потеря единственного свидетеля.
В глухой тишине, которая царила в комнате, вдруг откуда-то снизу ясно раздался звук шагов нескольких пар ног. Корр выглянул на лестницу и объявил всем:
– Кажется, Иво с Рено идут.
И точно, в комнату сначала вошли эльф, в прожженном дублете на голое тело, и дин Трав, груженый сумками Эль. А через минуту в дверях показался Иво… с ведьмой на руках. Все пораженно уставились на него и даже на время забыли об одолевавших их мыслях – так он их удивил. Это ж надо – составил себе труд приволочь сюда эту стерву. А тот, особо ни на кого не глядя и как будто даже не замечая удивленных взглядов, с великой осторожностью опустил ее на пол, а потом… уселся рядом и переложил ее голову к себе на колени.
– Это что это ты делаешь, позволь узнать?! – в грозном недоумении спросил его Тай: – Вы должны были ей голову отрубить, прям там – на месте, как и тому зверю! А вы ее сюда приволокли!
– А я им говорил! – воскликнул Рено, мотнув головой на Иво и дина Трава.
– Иво! Ты слышишь нас? Что происходит? – это уже Вик включился в разговор. На вопрос принца тот, конечно же, промолчать не мог:
– Дин Трав сказал, что она была когда-то хорошим человеком. Магистра убили, значит, теперь ее и вылечить, наверное, можно, – ответил он вроде бы Вику, но при этом посмотрел на Эль. Та, полностью оправдав его надежды, тут же подошла к ведьме и тоже опустилась возле нее на колени.
– Эль! Отойди от нее сейчас же! – заволновался Вик и, с трудом поднявшись, тоже направился к ним.
– Подожди Вик, не кричи. Девушка совершенно беспомощна, и уж точно ни на кого нападать сейчас не собирается. А если мы сможем ей чем-то помочь, то просто обязаны это сделать. Она ведь, как и твоя семья, и родные дина Трава, тоже жертва сумасшедшего мага! Ты сам подумай – она появилась здесь подростком и пробыла в замке… сколько? – Эльмери обратилась к дину Траву, тихо стоявшему позади всех.
– Зим десять, может чуть больше… – ответил тот.
– Вот и смотри – в общем-то, половину своей сознательной жизни она провела в магическом безоговорочном подчинении, считай – рабстве. И своего согласия на это, скорее всего, не давала, – закончила свою мысль Эль.
Стоя над распростершимся на полу телом ведьмы и глядя на нее сверху, Вику никак не удавалось заставить себя воспринимать ее как жертву. Он за последние месяцы привык думать о ней, как о дополнительной угрозе, с которой придется столкнуться в замке Фартиуса, и уничтожить которую было просто необходимо. Молодая женщина была высока, явно хорошо тренирована и, не надо забывать, обладала сильным Даром огня. И думать о ней теперь, как о хрупком создании, которое помимо ее воли держали в плену, никак не получалось. Но, с другой стороны, он так же понимал, что и Эль в чем-то права – злобного и опасного монстра безумный чернокнижник мог сотворить из вполне милой и хорошей девочки.
Неизвестно, сколько бы он еще так сомневался и прикидывал, что будет для них лучше, если бы не Тай, который и разрешил его мысленные терзания:
– Знаешь Вик, – тихо сказал он, в то время как все вокруг молча стояли и ждали решения принца, – убить ведьму мы всегда успеем, если поймем, что вывести ее из-под заклятья невозможно. Но не забывай, девушка прожила подле Фартиуса десять зим и может что-то знать и о его планах, и о том от кого он получал приказы… вообще, много чего может знать полезного для нас.
А вот это был серьезный аргумент в пользу того, чтоб сохранить пока ведьме жизнь.
– Ладно. Только ее надо перенести в такое место, откуда очухавшись она сбежать не смогла бы. Нужно помещение отдельное от других и с одной дверью. И Эль с Льняной чтоб сами с ней не были ни минуты! Кто-то из нас всегда должен будет с ними там находиться, – решил он и повернулся к дину Траву, так тихо и простоявшему все это время за спинами остальных.
Тот тут же нашел решение:
– Ваше высочество, думаю для этой цели ее же комната, что на самом верху западной башни, и подойдет. Она в ней еще дитёй тут жила. Там и дверь всего одна, и других помещений рядом нету, только такая же комната снизу, где братец ее располагался. Ну дык, это только на руку будет – в ней как раз мужчины и поселятся. А еще в комнатке той очаг есть, думаю, и он в самый раз пригодится если какое лечение госпожа Эль затеет, – сказал дин, а на последней фразе перевел глаза от принца к его жене, ища одобрения и поддержки.
Эль улыбнулась ему в ответ:
– Вот и хорошо. И очаг мне тоже понадобиться. Пойдем Иво наверх, – и, встав с колен сама, дождалась, пока с этим же справится гном и возьмет на руки бесчувственную девушку, а потом направилась к двери вслед за дином Травом.
А тот уж полностью входил в оставленную им когда-то роль мажордома и, ступив из комнаты, тут же грозно глянул на все еще топчущихся рядом слуг. И стал отдавать им распоряжения: и дрова чтоб в комнаты западной башни принесли, и воду, и с уборкой там не затягивали. А те, поняв видно, что дин с новыми господами вернулся и их полным доверием пользуется, спорить не стали – подхватились и побежали выполнять его поручения.
Вик стоял и смотрел, как постепенно, поднимаясь по ступеням винтовой лестницы, с его глаз скрываются сначала дин Трав, затем Эль и последним за крутым поворотом исчезает Иво с ведьмой на руках.
Первая паника от осознания случившегося схлынула, оставив в голове после себя боль и пустоту. Он потер виски, надеясь, что это поможет упорядочить безвольные разрозненные мысли, бродящие в той пустоте и не желающие приходить к порядку. Одна из них еще возмущалась, что нет ожидаемой радости от победы. Другая пыталась просчитать, что надо было сделать, чтоб не придти к случившемуся финалу. Третья билась в истерике, что считай – не считай, а изменить-то ничего нельзя. Ну, а четвертая только тихо причитала над попранными надеждами. Но та мысль, что била колоколом и вызывала боль, перекрывала их все и заставляла кружить вокруг себя:
« – Как неоднозначно чувствуешь себя от того, что все настолько жизненно важное для тебя зависит от какой-то очарованной черным магом девчонки! А если она не очнется?! А если очнется, но в себя не придет?! А вдруг придет в себя, но ничего не вспомнит?! И если вспомнит, захочет ли говорить?»
Вопросы… вопросы… и не одного ответа!
Сзади, как всегда бесшумно, подошел Тай. Вик только-то и понял, что он рядом, когда почувствовал его тяжелую руку у себя на плече и услышал спокойный голос друга:
– Все будет хорошо. Эль ее выходит, и девочка придет в себя. Мы все узнаем про того неведомого врага и уничтожим его, как уничтожили Фартиуса. Все будет хорошо!
Эпилог.
Тьма вокруг нее не была полной. Снизу струился свет и если опустить голову, то с высоты своего полета Арр-э-Ррмина могла наблюдать прекрасную долину.
Были видны и лощины, которые извиваясь, проскальзывали между горными вершинами, и водопад, дающий начало хрустально-звонкой речке, и исходящие паром озерца термальных источников. Все, что она считала родным, что называла своим домом, сейчас стелилось под ней и манило к себе.
Арр-э-Ррмина оторвала взгляд от долины и огляделась вокруг – да-а, тьма не была полной…
И вообще, это не бездонная пустота, как ей показалось в начале, а просто ночное небо. Звезды сияли вокруг, и как только она не заметила их раньше?
Она оказалась очень высоко над Миром, но ее это, как ни странно, не пугало. Потянувшись всей своей сущностью к дому, она стала плавно спускаться. Что-то неестественное было в этом полете, но что именно, она не могла понять.
Когда она опустилась настолько, что уже стало возможным разглядеть и отдельные кустики цветущей скумпии, яркими пятнами раскиданные по склону горы, и блестящие от перекатывающейся воды валуны в реке – ее продвижение вниз прекратилось. И чтобы она не делала, как ни старалась опуститься ниже, у нее ничего не получалось.
Она подумала, что должна бы волноваться, раз тело так плохо ее слушается, но никакого волнения при этой мысли не испытала. Ее сознание упорно сопротивлялось каким бы то ни было сильным эмоциям, благостно ощущая себя в тягучем обволакивающем тумане сонливости.
Тут она увидела внизу пару. Это же ее родители! Самая красивая Пара в их Общине. Горячая волна сильного чувства всколыхнула туман ее мыслей, выпуская наружу немного воспоминаний:
« – Как же я их люблю! Как мечтаю осчастливить и подарить им долгожданного внука! Это так важно было для них, да и для меня… кажется…»
Арр-э-Ррмина хмыкнула про себя:
« – М-да, старшему братцу никогда не удавалось оправдать надежды родителей. Легкомысленный симпатяшка никак не желал остепениться, меняя подружек каждый десяток зим. Кто ж захочет создавать семью и заводить малыша с таким ветреником?»
Тут всплыл образ ее Пары. Арр-э-Роррж. Степенный, задумчивый красавец.
Да, временами он был слегка занудлив, но этот свой недостаток он полностью искупал потрясающей нежностью и заботливостью по отношению к ней.
Хорошая Пара, достойный выбор, несмотря на то, что его сделали родители, а сама Арр-э-Ррмина долго не принимала его. Но ведь тогда она была такая молоденькая!
Вдруг она поняла, что ничего уже не видит вокруг себя, а ее сознание выбралось из липкого тумана и теперь она мыслит довольно трезво. И она давно не во сне, а уже полностью в воспоминаниях. И что эти приятные и благостные воспоминания тянут за собой черные и горестные, которые наваливаются на нее тяжелым грузом, подминая ее под себя и давя.
Беда… горе от осознания произошедшего… ужас от невозможности повернуть события вспять! Тоска по тем, кого потеряла! Захотелось завыть от всего, что накатило! Завыть, чтоб выразить свои чувства, выплеснуть их наружу, чтоб они не разорвали ее изнутри! Но пересохшая глотка не издала, ни звука. Арр-э-Ррмина попыталась сглотнуть, но лучше от этого не стало, только появилось ощущение, что в горло насыпаны острые камни и они там ворочаются.
И тут ее замедленное, но уже вполне проснувшееся сознание, отметило какой-то посторонний звук.
Да, теперь понятно, что ее разбудило – где-то совсем рядом раздалось блеяние козы. А потом, чуть в отдалении, еще одно. Казалось, животные перекликаются.
Арр-э-Ррмина прислушалась. То мемеканье, что было близким, отдавало испугом и паникой, давая понять, что с животным что-то случилось.
В тот момент, как мозг осознал, что добыча рядом и беззащитна, в живот ввинтились голодные спазмы, заворачивая внутренности в тугой узел. Дернувшись, Арр-э-Ррмина попыталась встать. Какое там! Только тихий шелест ее подстилки дал понять, что все-таки у нее что-то получилось. Ее тело совершенно потеряло чувствительность!
Она, конечно, совершенное существо, но магия магией, а это самое тело, пролежавшее без движения… неизвестно сколько зим, диктовало свои – более простые законы: мышцы были сухи и неэластичны, тверды и натянуты, как железные канаты.
Из-за всех сил напрягаясь, Арр-э-Ррмина старалась почувствовать хоть какую-то часть своего тела. Результатом этих неимоверных усилий стала ужасная боль во всех членах – железные канаты, которыми были ее мышцы, накалились, выкручиваясь в разные стороны.
И опять тьма без звезд приняла ее в себя, спасая от ужасной боли.
Когда она пришла в себя, тело ломило, но боль была терпимой.
Снова где-то недалеко раздалось блеяние козы, теперь оно было жалобным и уставшим. Вторая, в отдалении, ответила нехотя.
Арр-э-Ррмина снова попыталась пошевелиться, но опять безрезультатно. Ну и ладно!
И только она решила отдаться во власть безысходности и тихо умереть, как в это же самое мгновение какая-то подспудная тревога зародилась внутри. Она молниеносно разрасталась, вытесняя и мысли о милосердной смерти, и радостную надежду на воссоединении с ушедшими в лучший Мир близкими.
И в тот момент, когда в голове ничего не осталось, кроме этой тревоги, ее накрыл страх. Нет, ужас! Она вспомнила свое предназначение! Малыши… они погибнут без нее, если она продолжит здесь валяться в своем пассивном нежелание шевелиться. И этот страх, не за себя, а за маленьких, заставил ее напрячься и сделать еще одну попытку сдвинуться с места. Она сосредоточилась и оттолкнулась.
Хотя своего тела она по-прежнему почти не ощущала, ей, видимо, это все-таки удалось. Золотые монетки с сухим шелестом потекли струйками, увлекая тело вниз с насыпи, которая служила ей ложем. Съехав под весом собственной тяжести вниз, Арр-э-Ррмина поняла, что уткнулась носом в шершавый каменный пол пещеры.
« – Уже лучше, – отметила она про себя, – теперь следующий шаг».
Напрягаясь и подрагивая всем телом, она выпростала лапу и выпустила когти. Зацепившись за неровности в камне, подтянула себя. Хребет, казалось, был жидким и совсем не держал ее. Крылья, безвольно распластавшись по бокам, с сухим треском тащились за ней
Сколько она добиралась до выхода, Арр-э-Ррмина не знала. Наверное, не один час, потому что свет, струящийся с улицы, постепенно меркнул, погружая полость пещеры во мрак. Как она прошла весь этот путь, вернее проползла, дракайна помнила смутно. Знала только, что почти после каждого напряженного усилия проваливалась в небытие и приходила в себя от страха, что не успеет и ее коза достанется другому хищнику. А потом, услышав жалобное блеянье, находила в себе силы еще на один рывок.
У самого выхода из пещеры она почувствовала скользящий живой воздух простора, который нес с собой целый букет запахов. И среди пыльно-пряного запаха нагретых за день камней и трав она почувствовала аппетитный аромат козы.
Она пахла просто потрясающе! Сладостью парного молока, солоноватым теплом крови и терпкостью перепревающей травы навоза. От этого запаха пересохший рот, наконец-таки, увлажнился слюной, и распухший шершавый язык пошевелился, размазывая ее по небу и зубам.
Ведомая этим аппетитным ароматом Арр-э-Ррмина смогла полностью выползти из пещеры, не впадая в забытье.
Коза была совсем близко, всего на десяток локтей ниже того места, где сейчас находилась Арр-э-Ррмина. Она застряла ногой между камнями, при этом, видно, поранив ее об острые края – отсюда и запах свежей крови.
Не сумев сдержаться, дракайна зарычала. Это привлекло внимание раненого животного и, несмотря на то, что оно было вымотано своими многочасовыми бесплодными усилиями, ужас придал ему сил.
Арр-э-Ррмина испугалась – что если из-за своей несдержанности она упустит козу? Ведь если та все-таки вырвется из западни, в которую угодила, нагнать ее даже раненую она не сможет!
А коза, увидев позади себя дракона, впала в истерику. Бешено вращающимся глазом она в ужасе косила на чудовище и верещала дурным голосом, уже совсем не напоминающим обычное козье блеянье. Копытца ее молотили по земле, вызывая осыпь мелких камней, отчего тонкие ножки то и дело разъезжались, скользя в пыли.
Арр-э-Ррмина поняла, что еще несколько мгновений такой агонии и коза вырвется из западни. И даже если она не выживет, после того как влекомая осыпью кубарем слетит со склона, то ей она уже не достанется.
Надо было что-то делать и прямо сейчас!
Только одно могло помочь ей… и то если получится…
Арр-э-Ррмина сосредоточилась, глубоко вздохнула, расправляя легкие и нагнетая в них воздух. Внутри груди что-то заскрежетало и зачиркало, потом появилось ощущение приятного тепла, потом жжения, которое с давно забытой привычностью запульсировало меж ребер.
Понимая, что нагнать температуру пламени в ее состоянии все равно не получится, дракайна выдохнула.
Слава Создателю, козе хватило! Истошный вопль оборвался на самой высокой ноте, и она обмякла, повиснув на защемленной камнями ноге.
Но горячая волна, понятное дело, нисколько не впечатлила окружающие тушку камни, и ручейки из мелкой крошки продолжали струиться, грозя увлечь за собой столь желанную добычу.
Тут помог инстинкт голодного хищника. Даже не соображая, что делает, одним движением Арр-э-Ррмина рванула вниз, каким-то чудом не вызвав оползень, приземлилась возле козы и завершающим движением вонзила в добычу зубы. Все. На то чтобы рвануть и разорвать, сил уже не было.
Затем она долго лежала, закрыв глаза, и периодически втягивая в себя сладко-соленую живительную влагу, постанывая от удовольствия и чувствуя, как та скатывается по гортани, а достигнув желудка, размачивает сжатый узел голода.
И единственной мыслью, которая еще шевелилась у нее в голове, была надежда на то, что такое количество крови не вызовет тошноту переедания, а организм примет и не отдаст полученное. Что там той козы?
И когда добыча была полностью иссушена, она выпустила ее и осталась лежать на том же месте в сытом изнеможении.
Проснулась Арр-э-Ррмина от того, что кто-то весьма болезненно ущипнул ее за веко. В нос ударил запах тухлятины и сырых грязных перьев, а уши уловили скрежещущий клекот.
« – А, понятно, падальщики. Решили поживиться моей козой», – промелькнула ленивая мысль.
Но тело хищника сработало само и быстро – молниеносно выкинув вперед лапу. Послышалось хлопанье крыльев, а размеренный клекот перерос в нервное верещание.
Она открыла глаза. Точно, грифы. Двоих она прихлопнула, а еще пяток с обиженным плачем кружили в воздухе, тем не менее далеко не отлетая. Тушка козы, которую они успели слегка оттащить от ее носа, уже основательно воняла.
Сколько же она проспала? Сутки, не меньше, если судить по вони, которую источали останки ее добычи. Она к козе теперь точно не притронется!
– Ну, извините ребятки, – буркнула Арр-э-Ррмина в сторону грифов. – Я сейчас уйду и оставшиеся смогут продолжить.
Осторожно, чтоб не оступиться на осыпающемся склоне, она поднялась. О, удача – не совсем уверенно, но сегодня уже ноги ее держали. Крадучись, поднялась на площадку перед входом в пещеру.
Тело было еще не очень послушно, хотелось потянуться и расправить затекшие мышцы.
Когда она, идя на поводу желаний своего измученного тела, припав на задние лапы и вытянув передние, прогибала спину и слушала, как расправляясь, трещит позвоночник, ее опять накрыла волна страха.
Злясь на то, что до сих пор выпадает из реальности, дракайна метнулась в пещеру, уже не обращая внимания на свой собственный дискомфорт.
Как, насытившись и уснув, она смогла забыть о малышах?!
Припадая на еще слабые лапы, она кинулась вглубь пещеры к золотой насыпи, на которой, не далее как сутки назад, она пробудилась от своего многотысячизимнего сна. Добравшись, Арр-э-Ррмина стала обходить ее по кругу, внимательно принюхиваясь. В тех местах, которые по запаху ее привлекали, она начинала рыть.
Спустя какое-то время перед ней лежали восемь разноцветных яиц, размером с человеческую голову. Сама же дракайна блаженно улыбалась, щуря глаза и скалясь клыками.
Успокоившись, что нашла их все, и вдосталь налюбовавшись на свои сокровища, она пошла готовить им подобающее гнездышко.
Выбрав место на самом верху золотой горы, принялась опять рыть, отбрасывая в сторону крупные предметы и следя за тем, чтоб стенки гнезда были только из золотых монеток. Удалялось все, и массивная посуда, украшенная каменьями, и громоздкие ювелирные украшения, и уж конечно оружие.
– Чтоб не поранились, – приговаривала Арр-э-Ррмина, отшвыривая очередную золотую вещь. В какой-то момент она задумалась: « – А разве сможет что-нибудь из здесь находящегося, вообще поранить драконье яйцо?» – она оглянулась и хмыкнула: « – Определенно, нет. Ну и ладно!» – материнский инстинкт в ней требовал обустроить деток как можно лучше. Да и кто станет винить мать, что она иногда в своей заботе «перегибает палку»? Да никто!
Перенеся в приготовленное гнездо все яйца, она, еще немного полюбовавшись на них, зарыла углубление. Сама же улеглась сверху и, с блаженным спокойствием закрыв глаза, задышала глубоко и протяжно.
В этот раз воздух, нагнетаемый ею в грудную клетку, втягивался гладко и беззвучно, разгоняя внутри нее жар.
« – В принципе в этот раз, пока еще я не набрала полную силу, беспокоится об очень высокой температуре не придется. Но вот позже… Мне ведь совсем не надо, что бы золото гнезда спеклось в один кусок. Просто прокалить равномерно…» – рассуждала про себя дракайна, лапой ощупывая золотую насыпь и проверяя распространение тепла. « – Всего несколько месяцев, а там, дай Создатель удачи, появятся и малыши!»
И только когда насыпь была раскалена до нужно температуры, а камни вокруг прогрелись так, что воздух в пещере стал похож на закипающую воду, Арр-э-Ррмина позволила отдых и себе.
Удовлетворенная, с чувством выполненного долга, она вышла из пещеры и окинула взглядом подсвеченную заходящим солнцем родную долину.
Да, никого из близких не осталось! И она, да еще те невылупившиеся малютки, теперь все драконы, что есть сегодня на белом свете. И это печально. Но жизнь продолжается и она… она будет сильной и выполнит свое предназначение!
А пока… слетает к водопаду и вдосталь напьется сладкой ледяной родниковой воды. А затем понежится в горячей и бурлящей термальных источников, что наполняют каменные ванны в отрогах. Потом она будет охотиться на ту, вторую козу, и уж эту она съест целиком – до последней косточки. Ну, а если какой-то хищник опередил ее и умыкнул вожделенную козочку, то… он сам станет ее добычей!
