Текст книги "Время проснуться дракону"
Автор книги: Анна Ганькова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 60 страниц)
« – Ага, ага» – закивал головой Иво, он был полностью согласен с татуированным. Этот вариант, конечно же, был более приемлем, чем тот о котором он только что размышлял. Да, попасть опять в каталажку дело не из приятных. Но, как известно, каждая тюрьма имеет дверь, а у каждой двери есть замок. Соответственно, к замку прилагается ключик, а то, что можно открыть ключом – можно и отмычкой. Тут главное ручки иметь умелые. Ну, например, такие, как у него.
От этой обнадеживающей мысли Иво немного расслабился. Но не тут-то было. Не дав сказать еще хоть слово татуированному его дальнейшую судьбу взялся решать громадный оборотень:
– Ни в коем случае, Вик. Ты в его хитрющие-то глазки посмотри. Он только этого и ждет – дорожку из тюрьмы себе уже наладил. Видно, мастер он не только по кошелькам, но и по замкам.
« – Ушлый какой, зверюга-то! – раздосадовано подумал Иво. – Кто он интересно? Не волчара точно, те попроще будут…»
– Ну, а ты что предлагаешь? Избить его до полусмерти и бросить здесь? Так тоже нельзя, – сказал на это молодой человек, которого оборотень назвал Виком.
– Мне тоже это не нравится, – вставила свое слово девушка, – я бы лучше поговорила с ним. Он странный какой-то, неужели вы не видите?
« – О-о, а ты девочка тоже не проста, раз углядела это!» – про себя чертыхнулся Иво. Он тщательно, на пределе своих магических способностей, создавал эту маскировку, а тут какая-то девчонка, от горшка два вершка, его сразу раскусила!
– Да, Эль, ты возможно и права, – приглядываясь к нему прищуренным глазом, сказал зверюга. – Давай отведем это чудо в гостиницу.
И, не сумев проигнорировать задержавшийся на нем пристальный взгляд и вопросительно вздернутую бровь, покаянно добавил: – Ладно! Раз тебе так уж хочется его жалеть, обещаю – уйдет он оттуда своими ногами.
Но, когда вся компания двинулась по направлению к выходу с рыночной площади, он наклонился к уху Иво и сказал:
– Про ручонки твои шаловливые я, кстати, ничего не обещал. Усек? А теперь давай, двигай быстрее. Если еще не понял, ты прикован к принцу и поводок твой длиной в десять шагов.
Иво внимательно пригляделся к своим ногам. Точно, примитивная, плохо замаскированная магическая цепь отсвечивала металлическим блеском и, не давая тени, тянулась от его правой щиколотки к поясу татуированного молодца. Так, за удаляющейся компанией пора поспешать – ноги начинало сводить холодной судорогой.
Плетясь в конце компании и стараясь не отставать, Иво прикидывал, как ему выбраться из создавшейся ситуации. Магического инструмента, способного разрушить цепь, у него с собой не было. Он мог бы его сковать, но, опять же, где и как? На создание заклинания разрыва его силенок, против полуэльфовых, может и хватит, уж больно топорно была сотворена та привязь. Но! Для этого потребуется время и уединение – которых тоже не было. Один вариант остается – держаться руками и зубами за девчонку, она вроде жалостливая. Да и этот, к которому он прикован, вроде ни че так – нормальный парень.
Тут он встал как вкованный, пока скованные поводом ноги не напомнили о себе начинающейся дрожью, и чуть не треснул себя по голове:
« – Принц! Так назвал парня оборотень! Татуировка на виске! Да этот парень – член королевской Семьи Эльмерии! Вот же влип!» – ошпаренные этим озарением мысли с монолога перешли на диалог:
« – И откуда это такенный перс здесь взялся – в окраинном-то городке другого государства?» – недоумевала одна.
« – Ты же как-то оказался здесь, придурок. Тоже никто, наверное, не ожидал!» – отвечала ей другая.
Тем временем они покинули ярмарку и двинулись в направлении центра города.
И точно, минут через десять вся их растянувшаяся компания вышла на Центральную площадь Маргантера. Огромное прямоугольное пространство, устланное разноцветной плиткой, окружали, как и в любом эльфийском городе – храм Многоликого, Ратуша и дворец Наместника. С четвертой же стороны, прямо против Ратуши, брала начало широкая дорога, та, что во все времена называлась Главной и была проложена в незапамятные времена древними эльфами. И пролегала она от площади через кварталы старого города до самых крепостных ворот, а выйдя за них, убегала дальше в пригород и долее – к границе с Эльмерией.
С двух сторон от нее, фасадами на площадь, расположились особняки знатнейших горожан. А среди них и гостиница, числившаяся в городе лучшей. К ее входу они и направились всей честной компанией.
Знай Иво заранее, что его предполагаемые клиенты остановились именно здесь, он, скорее всего, и не сунулся бы к ним, остерегаясь нарваться на знатных, а потому неудобных в его деле граждан. Собственно… так и получилось – нарвался и огреб по полной! Но теперь, что сделано, то сделано – бери ложку и хлебай, что наготовил себе сам!
Гостиница, что располагалась на Центральной площади, славилась на всю округу кроме знатной ресторации, просторных конюшен и непреподъемных для большинства приезжающего в город народа цен еще и предоставлением не просто обычных комнат, а целых покоев, что для многих подобных заведений дело неслыханное и невозможное.
Как оказалось и его «похитители», а именно так называл про себя своих сопровождающих Иво, не желая упорно признаваться в собственной неправоте по отношенью к ним, проживали в таких многокомнатных достойных условиях.
Поднявшись на третий этаж, они свернули налево и втянулись всей толпой в большое помещение, которое простой спальней быть никак не могло, по причине полного отсутствия в нем кроватей. Комната, куда они зашли, была не просто богато обставлена, а еще и с чисто эльфийским утонченным шиком – то есть, без золота, ярких красок и утяжеленных массивных форм, так любимых гномами и людьми. Пространство заполняли нежных расцветок ковры, тончайшие занавеси на окнах и удобнейшая мебель на гнутых резных ножках, толи из камня, толи из дерева редкой обработки – сразу и не поймешь.
« – Да-а, бох-хато живут!» – привычно оценил Иво платежеспособность клиентов, но вспомнив свое нынешнее незавидное положение, пригорюнился.
Но впасть в сильное расстройство он так и не успел, потому что глаза его наткнулись на еще одного юного эльфа, которого не было со всеми остальными на рынке, когда компания из оборотней, странной парочки и полукровки принудила бедненького Иво идти с ними в гостиницу.
Тот сидел на широком подоконнике, держа на коленях дырявую тыковку, и был занят тем, что усердно запихивал в нее изюмины и чернослив. Он был так сосредоточен на своем ну очень странном деле, что даже не поднял головы, когда в комнату ввалилась толпа. Лишь громадный полосатый кот, сидевший тут же и сосредоточенно наблюдавший за этим процессом, на мгновение отвлекся на них, лениво поведя глазами и нервно дернув хвостом.
Но и эту чудную картину он толком обдумать не успел – потому, что в следующий момент… из тыквы выпорхнула… цветочная фея! И помимо воли, узревшего это явление Иво, глаза его сами выпучились, а рот распахнулся так, что чуть не клацнул подбородком по кадыку.
– Только не ори, а то ее напугаешь, – произнес пацан нежнейшим голоском, неоднозначно указывающем на то, что эльф или совсем уж молоденький, или он… девица?!
Произнося строгую фразу, эльфенок поднял на Иво изумительные, но «нечистокровные» прозрачно-зеленые глаза, опять вгоняя его в нервные размышления:
« – О Многоликий, и где они в стране темных эльфов – по эту сторону Драконьего хребта, нашли столько светлых полукровок?! Да еще эта фейка из сказок и котяра размером с трехмесячного поросенка! Ох, и странная же компания! Попал ты, ох попал, миленький Ивочка!»
***
Пойманный воришка застрял на входе, с пораженным видом таращась на Льнянку и ее феечку. Пришлось Таю помочь тому в продвижении по комнате – за шкирку, легким пинком и в кресло.
Все остальные тоже стали рассаживаться.
Первым, воззрившись на нового персонажа насмешливым взглядом, заговорил Ворон:
– Ну что друг? Госпожа наша, та, которую, кстати, ты и пытался обворовать, проявила к тебе интерес и необоснованную жалость. Так давай, не разочаровывай ее, расскажи, как докатился до жизни такой.
Тайгар же ни чего не стал говорить, а, только вскинув правую бровь, выразительно уставился на руки неудачливого прохвоста, которые тот, сидя в вызывающей позе, держал сложенными на груди. Как только взгляд желтых прищуренных глаз остановился на них, воришка занервничал, ссутулился, а потом и вовсе отбросив пустую браваду, спрятал ладони, зажав их между коленями. Видимо, от греха подальше.
Вик, наблюдавший эту сцену, чуть не рассмеялся – до того потешным было выражение лица у того: он одновременно и явно побаивался, и что-то там соображал себе, и при этом старался удержать в чертах самоуверенную твердость.
Пока воришка прикидывал, что для него важнее в данный момент – характер выдержать или руки поберечь, к нему тихо со спины подкрался Ли и со всей дури дернул того за русые волосы. Мужичок при этой по идеи болезненной манипуляции даже не вскрикнул и не дернулся. А тем не менее в руках молодого эльфа оказалась вся его шевелюра. И только в тот момент, когда парик полностью покинул его голову, воришка машинально схватился руками уже за настоящие белые, как у того же Ли, волосы.
Тут уж подскочил и Корр и резко сдернул лохматенькую бороденку, которая закрывала пол лица. Это, видно, оказалась уже довольно болезненным и воришка было заголосил что-то об извергах и мучителях, но насмешливо-грозный взгляд Тая его быстро успокоил.
После того как с вороватого мужичка сняли парик и накладную бороду, то оказалось, что это совсем и не мужичок, а молодой парень – блондинистый, с довольно симпатичной физиономией и чуть заостренными ушами. Шея его теперь, не прикрытая окладистой бородой, казалась неимоверно тощей по сравнению с кряжистым грузным телом, и становилось понятно, что его добротно-крестьянский жупердей имеет накладные плечи и живот, а штаны, подложную задницу.
– Ли, ты как понял-то, что волосы у него ненастоящие? – уже не сдерживая смех, спросил Виктор.
– Да я ж бродяжничал целых полгода! Вот и насмотрелся на таких, что внешность свою прячут под накладными бородами. И воры, и нищие попрошайки часто так делали. Да и видно было – кожа у него чересчур бела для крестьянина и борода по щеке больно ровнехонько лежала, – ответил тот, пожав плечами.
А парень тем временем стал стягивать с себя свой малахай – жарко ему, что ли стало в комнате? Но стоило только ему это сделать, как в смехе закатились уже все без исключения – открылся стройный торс очень молодого мужчины, который ну никак не сочетался со здоровенным задом и толстенными ляхами коренастого упитанного мужичка, коим он вначале и прикидывался.
– Хва-атит ржа-ать… а-а… – попросил парень жалобно.
Но когда эта просьба страдальческим блеяньем присовокупилось к несуразному внешнему виду, то она не только не уняла, а только еще сильнее разожгла веселье находящихся в комнате людей.
Льнянка, корчась от смеха на подоконнике, чуть не свалилась оттуда, но удержавшись сама, все-таки не смогла уберечь тыкву – та с сухим стуком подпрыгнула и покатилась по полу, оставляя за собой след из сухофруктов и монет. Хорошо хоть Ляля в этот момент уже порхала в воздухе, трепеща крылышками.
– Корр, будь добр, сходи к хозяину, спроси что-нибудь из одежды, а то пока он в таком виде серьезного разговора не получится, – давясь смехом, едва смог попросил Ворона Вик.
– Ты уж скажи нам, как зовут тебя, несчастье, – спросил меж тем воришку Тай.
– Эт, почему это я несчастье?! – начал хорохориться тот.
– Ну, для нас-то нет. А вот для себя, похоже, самое что ни на есть несчастье! Зовут-то как, спрашиваю? – уже нахмурился Тигр.
– Иво, кличут… – ответил парень, понимая, что раз зверюга сводит бровки – дальше с ответом тянуть уже не стоит.
– А какого ты роду племени – ничего что-то не понять с тобой? – продолжал расспросы Тай, придавливая того взглядом.
– Он, видимо скрыл свою сущность… – это уже Эль вставила свое слово, задумчиво вглядываясь в воришку.
Гавр, который уже спрыгнул к этому времени с подоконника, чтоб и его случаем не спихнула оттуда развеселившаяся Льнянка, подошел к ней и стал тереться о ее колени, просясь на руки. Вик как всегда с завистью посмотрел на него – он бы тоже хотел примоститься рядом и прижаться поплотней… всем телом…
« – Стоп! Не время!» – так же, уже привычно, одернул он себя и перевел взгляд на Несчастье.
Вик давно уже научился распознавать сущность других. Легко мог почувствовать оборотней, благо они не скрывались никогда. Так же свободно ощущал нутро своих эльфят, да и чужих эльфов и полукровок, что сейчас окружали его в этом городе. Он мог чувствовать теплое свечение дара и легкий флер недавно пользуемой магии, что исходили от волшебниц в Долине, так как и они не составляли себе труда скрывать ни то, ни другое.
Но также он прекрасно понимал разницу между явной и скрытой сущностью. Как правило, этой возможностью пользовались только человеческие маги. А остальные расы и не закрывались почти никогда – гнома и так ни с кем спутать невозможно, собственно, как и эльфа с его ушами. Оборотни, те принципиально свое звериное нутро не прикрывали, гордясь им.
Вот сейчас, в дороге, и Эль, и он сам были прикрыты от постороннего глаза – окружающим совершенно не нужно знать, что они из себя представляют. Кроме них он знал только одного разумного, что-то скрывающего в своей сущности – Льнянку, которая и виделась, и ощущалась как эльфийская полукровка. А вот дриадову зеленцу в своем «кристалле» и легкий ореол человеческого дара она еще в детстве научилась прикрывать.
И вот теперь он встретил еще одного человека, который тоже явно хотел скрыть свою сущность.
Вот и получалось, что воришка – типчик странный. В первый момент можно было подумать, что он просто человек, всего лишь с малой толикой светлой эльфийской крови. Но, если «вглядываться» в него сквозь «призму» дара, то что-то там проглядывало – не явное, смутное…
– Кто ты? – не выдержал Тай, надвигаясь на странного воришку и потирая кулаком о ладонь, как будто готовясь ударить.
Но только Эль, приподнявшись с дивана, хотела его остановить, как парень завопил:
– Гно-ом! Гном я!
– Кто?!!! – на одном дыхании выдали все разом.
– Ты че нам лапшу по ушам развешиваешь?! Ты в зеркале себя видел? Да из тебя гном, как из меня русалка! – прорычал Тайгар, взбешенный тем, что этот Иво еще и издевается над ними.
– Я, правда, гном, смотрите! – воскликнул парень и закрыл глаза сосредотачиваясь.
Все в комнате замерли, уставившись на него. Действительно, кисея, прикрывающая его сущность, спала, и они ощутили вполне гномье нутро. Что-то вроде куска руды – бугристое, твердое, чуть поблескивающее мелкими сколами, но… оно было не темным, а прозрачным, как «кристаллы» эльфов. Это было настолько отлично от всего, что они видели когда-то! Конечно, кроме зеленоватого «кристалла» Льнянки, ну так у нее понятно откуда! А вот это… как могло получиться?!
– Кто ты? – опять надвинулся на парня Тай.
– Да гном я, вы ж видите! – злился от досады Иво.
– Не совсем… – подал голос Виктор.
– Согласен – не совсем, но все же, гном! – психанул тот и подскочил с кресла, встав в стойку и сжав кулаки, готовый отстаивать свою правоту. При этом толстый попец его штанов отклячился назад, вырисовывая еще более несуразную фигуру, чем когда он сидел в кресле.
– Ой, уж не знаю, кто ты там есть, но штанищи у тебя отменные! – закатилась опять в смехе Льнянка, хватаясь за живот и дрыгая ногами. Не прошло и секунды, как все дружно последовали за ней, и комната наполнилась веселым гоготом.
Тут и Корр подоспел с охапкой одежды. И перекинув ее воришке, сказал:
– Переодевайся давай быстрее, а то все скоро лопнут от смеха, на тебя глядючи.
– А че, ничего другого найти не мог? – недовольно спросил тот, брезгливо разглядывая на вытянутых руках синие, отделанные золотым галуном, явно лакейские форменные камзол и штаны.
– Милый мой, мы находимся в приличном заведении, а не в придорожном трактире, где за ночлег могут и вещичками расплатиться. Так что одевай то, что хозяин нашел, и будь доволен.
– А может, из своего чё дашь? Мы с тобой одного роста… – закинул было удочку Иво, просительно заглядывая Ворону в глаза.
– А ни ху-ху ли хо-хо? Еще я свои вещи всяким вороватым бродягам не раздавал! – воскликнул вроде бы грозно Корр, но было заметно, что он сдерживает смех, а сам «вороватый бродяга» на самом деле вполне ему импонирует.
– Ну, нет – так нет, – легко согласился гном и без всякого перехода, совсем другим тоном – как глашатай на рынке, возвестил: – а прекрасных дам, прошу отвернуться – щ-щас буду спускать ш-штаны! – и тут же выхватил легкий подзатыльник от Тая. Но, нисколько не стушевавшись, высунулся из-за его широкой спины и кинул быстрый заинтересованный взгляд на Льнянку, которая, естественно, после этих слов вынуждена была развернуться к окну.
« – Вот же, ушлый какой, уже приметил, что она девушка! Обычно народ и не замечает этого, считая ее мальчишкой подростком!» – с усмешкой подумал Виктор, ловя и себя на неожиданном чувстве симпатии к наглому типчику.
А тот быстро переоделся, причесался – прямо рукой, как расческой, пройдясь по всклокоченным после парика волосам, и сразу преобразился. Лакейская форма села на него как влитая, обрисовав ладное, стройное, в меру развитое тело молодого мужчины. А убранные с лица пряди открыли светло-серые, как летние облака, чисто эльфийские глаза.
– Вот скажи мне на милость, это когда же такое чудо случалось, чтоб гномы с эльфами грешили? У других-то нет – нет, а бывает, но чтоб такое… отродясь не слыхал?! – задумчиво протянул Тигр, пристально разглядывая его.
– Да вот, было дело… однажды… – и, отвесив всем общий поклон, сказал: – Разрешите представиться – Иворель Капитадамский.
– О, как! Гномий принц, что ли? – поразился Ворон.
– Типа того… без права на трон… – пояснил парень.
– Незаконный, стало быть? – Влез как всегда с бестактным вопросом Ли.
– Да нет, законный, и даже старший. Но, традиционно, такими как я трон в Претигемме не наследуется.
– Иворель, будьте добры, все по порядку расскажите, а то мы ничего не понимаем, – мягко попросила Эль.
– Ну, если сначала… тогда надо начинать издалека… – протянул новоявленный гномий принц.
– Ну, и начинай, мы никуда не торопимся, – сказал Тай и, прежде чем поудобнее устроиться в кресле, разлил всем по бокалу вина, давая этим понять странному гному, что от рассказа он уже не отвертится.
– Значит так! Все вы, конечно, знаете, что для Битвы со Злом Многоликий сотворил сначала драконов, а потом эльфов. Драконы-то были созданиями совершенными – сами себе и оружие, и защита. А эльфы, кроме дарованной Многоликим магией, ничем похвастаться не могли. Ни тебе дыхания огненного, ни когтей, ни чешуи. А ручками-то своими белыми делать ничего они не умели, и стали тогда эльфы магию на защиту и оружие тратить – а она им, магия-то, была совсем не для этого дадена, а для уничтожения скверны Зла. И решил тогда Многоликий, в мудрости Своей, дать в помощь этим бездельникам, живущим только волшебством, работящих гномов, – начал было Иворель.
– Че это ты эльфов бездельниками называешь, они и города красивые построили, и дорогу, и разные прекрасные вещи создают! – возмутился Ли.
– А тебе то, что? Ты же полукровка, к тому же живущий далеко от страны своих эльфийских предков! – отмахнулся от него гном.
– Нет, подожди! – теперь уже Льнянка вклинилась в разговор, более мягко конечно, чем Ли, но все же не давая гному уйти от этой темы. – Я до прошлого года жила с отцом и видела, как они своими руками и посуду делают, и оружие, и драгоценности, и много чего еще!
– Делают. Но главное у них при этом, что? – сначала согласился, но потом продолжил гнуть свою линию Иво: – Искусность исполнения! Красивость вещи! А практичность у них – на двадцать пятом месте. Они вот над таким графином могут месяц трудиться, а потом что-то не понравилось и раз – магией сгладили грани, и два – все по новой начали! – мотнул он головой на искрящийся на столе сосуд явно эльфийской работы, из которого Тай вино всем разливал.
– А уж драгоценности… они у них конечно хороши, но тоже не по уму, а по красивости сделаны. С виду-то изумительно будет смотреться, чувство прекрасного у них не отнять. Но могут редкостный алмаз в простую бронзу обрамить, если им так видится, а благородную платину мелким хрусталем или яшмой усыпать. Но не по правилам сделанная вещь практического применения не найдет – только и пригодна будет, что какую даму богатенькую украшать. Эльфы-то сами камни в магии не пользуют, им и своей хватает, так что только как блестяшки для красивости они им и нужны. А у тебя самой-то на пальчике гномий перстенек не для этого видно – камешек с душой в нем! Для усиления человеческой магии чей поди носишь, – указал он на руку Льняны, на которой виднелся бабушкин подарок.
– Да и у госпожи венчик тоже по всем правилам сработан – в нем серебро с красным гранатом в паре соседствуют и камешки по нужному размеру подобраны, и число их кратное семи, если не ошибаюсь, и рисунок положенный случаю. Так что этот венчик не только украшать будет, но и головную боль, и дневную усталость снимать станет. Правильно я, госпожа, говорю? – и дождавшись кивка от Эль, он продолжил:
– А города и дороги? Их по великой необходимости как древние эльфы построили, магией окутали – так и стоят поныне. А все остальное, что они делают – это искусство, то есть творчество – порыв души. Сотворят, если не понравилось – уничтожают, переделывают, а если приглянулось, магией окутают, как вот этот графин, чтоб не разбился, и только потом за что-то новое принимаются. А из-за дня в день работать, планомерно создавать нужные и полезные вещи, они не могут. И не спорьте со мной! – и выжидательно уставился на эльфят.
Но те молчали, потому что в принципе гном был прав – какое-либо ремесло для эльфа было просто интересным времяпровождением – для души, так сказать, а не жизненной потребностью, как для гномов.
Не дождавшись возражений своих оппонентов Иво решил продолжать свой рассказ:
– Но мы, собственно, отклонились от главной темы с этим спором… вот, значит, Многоликий сотворил гномов. А битвы-то со Злом скоро сошли на нет, вскорости погибли и драконы, и остались воинственные эльфы один на один с гномами. Многоликий тогда творил оборотней разных и на старших Детей Своих внимания не обращал. А гномы тем временем в трудолюбии своем переплюнули эльфов в мастерстве к созданию вещей разных – оружия там, посуды, тех же драгоценностей. А потом и механикзмы разные придумывать стали. Да не штучные у них предметы выходили, особо удачные творения повторяли они во множестве. В общем, много и разного они делали. И без помощи магии – все сами, своими руками – так как в мудрости своей Многоликий не дал гномам распоряжаться магией по собственному усмотрению, как эльфам, но позволил ее внутрь вещи вкладывать. А внутрь вложенная магия это вам не эльфийская или человеческая, сверху наложенная – ее ни время, ни маг, ни эльф не снимет, она навечно внутри останется, – выпалил гном, чуть не на одном дыхании, видно ожидая, что его перебьют и опять начнут спорить.
– Ну и отлакировали тебе мозги учителя! Говоришь как по писанному – вроде все правильно, но так выходит, что гномы у тебя и самые–то лучшие, и самые работящие, и даже Многоликий их больше других Своих Детей любит! – прямо восхитился речью гнома Вик.
Тот подумал–подумал над сказанным, усмехнулся и ответил:
– Похоже на то. Но тебя, ваше высочество, разве не так же учили? Что вы, люди, дескать, младшие из Детей Его и Он вас возлюбил более остальных Своих Детей. И когда совсем замучили вас эльфы поганые явился Сам под Ликом Темным, чтоб научить волшебству и дать отпор им.
– Похоже на то… – в тон ему ответил Вик и тоже рассмеялся.
– Вот только в свару гномов и эльфов он вмешался задолго до этого – дело было за тысячи зим до вашей Большой битвы. Да и сама война длилась не одно тысячезимие, пока не обратил Он на нас внимание. В общем, были и большие побоища, и периоды затишья, постоянно прерываемые пограничными стычками. Собственно, мы к эльфам не лезли, в своих горах как сейчас живем, так и тогда жили – это эльфам вечно от всех чего-то нужно. Они приходили под наши стены и атаковали, а мы оборонялись. Нам на просторе, без стен с заложенной в них защитной магией, тяжело приходилось – так что гномы с гор спускались редко. А вот защищая подземные города тут уж к нам удача, как правило, и подваливала. Тут и стены сами защищают, и щиты к магии не чувствительные, и онагры с катапультами пристреляны. А рассказывают, что находились мастера, которые наконечники для стрел и болты арбалетные так ковали, магию в них вкладывая, что они потом направление меняли в полете, чтоб именно эльфа достать! – тут Иво остановился, понимая, что опять его не в ту сторону понесло, хлебнул вина, и продолжил рассказ, но уже ближе к делу:
– Все это, как я уже сказал, тянулось довольно долго. С переменным успехом. Вот и решил Многоликий однажды, что хватит – нужно Детям Его в мире жить. А так как война велась примерно на равных, то Он никого ничем одаривать не стал, как вас людей, а просто повелел закончить бойню полюбовно. А что может быть полюбовнее, чем брак между враждующими сторонами? Вот только эльфийские короли гномьих принцесс в жены брать не захотели. У них, видишь ли, с их чувством прекрасного на наших девочек не вставал… ой!
Мда, принц он там или не принц, этот гном переросток, но за такие вольные высказывания выхватил он от Тая знатно!
– Извиняюсь дамы… увлекся… – Иво виновато посмотрел на присутствующих в комнате девушек. Льнянка, прикрывшись ладошкой, на это хихикнула, а Эль покраснела.
– А у гномов, как раз только зим двадцать как, на трон молодой король взошел да к тому же неженатый. Вот и порешили: одну из эльфийских принцесс ему в жены отдать. Сначала было из темных хотели невесту выбрать. Они ж как бы более плодовиты и с принцессами у них напряга меньше. Но тут уже гномы встали на дыбы – у эльфов-то светлые первородные, да и в войны они первые всегда ввязываются. Ну, вы знаете. И пришлось королю светлых эльфов свою единственную дочь отдавать.
– И что, так и поженили их?! Да как же они жили? Он, чей поди, ей по пояс был! – это, конечно, Ли влез в рассказ гнома.
Иво зло на него взглянул, но сдержался и просто продолжил рассказ:
– Да, они поженились. У нас был праздник большой, а у эльфов чуть не траур объявили. И король Корунд своей невесте не по пояс был, а до плеча доставал – королевский Род всегда ростом славился. А жили они счастливо – дело-то не в росте, а в отношении друг к другу.
– Не в жисть не поверю, что эльфийка с гномом в любви жила! Просто выдали девушку насильно замуж, вот и пришлось бедняжке подчиниться, папаша-то ни кто-нибудь, а король! – воскликнул Ли.
– Как сказать… сначала, может и так было, но потом рассказывают, они душа в душу жили, как мало кто живет. У нас даже песни сложены про их любовь. Да и потом, у них детей пятеро родилось, а это о чем-то говорит – даже для гномов такое количество деток – это очень много. У нас редко в какой семье четверо случаются. А когда король Корунд умер, гномы-то гораздо меньше эльфов живут, то королева Росаэль не к родным вернулась, а в тот же день на кровать свою брачную легла и больше так и не поднялась, пока не умерла сама. Говорят, от тоски по мужу… только розу рубиновую, что он своими руками сработал и ей к свадьбе подарил, к себе прижимала. Я чей не раз ее надгробие видел – она там так и лежит с цветком на груди в камне запечатленная, – после этой фразы смягченный романтическим повествованием голос гнома вдруг ужесточился и уже совсем другим тоном он кинул эльфенку:
– Ты, маленький эльф, можешь считать как угодно, но не смей ничего более вслух говорить – эта романтическая история достояние моего народа! А то, как встану сейчас и наваляю, и не посмотрю, что тебя такой большой оборотень защищает!
– А я и не буду. А за хамство еще и дополнительно взгрею, – протянул с ленцой Тай, жмурясь при этом как большая довольная кошка, каковой он, собственно, и был.
А гном, получив неожиданную поддержку, немного оттаял и уже обычным голосом, продолжил:
– Вот с тех пор и рождаются в королевской семье иногда такие как я, более похожие на эльфов, чем на гномов.
– Иногда – это как часто? – спросил Корр.
– Да, далеко не каждое поколение. И жизнь наша довольно… сложна среди гномов. На первый взгляд все хорошо – и уважение, и почет нам оказывают, как и положено члену королевского Дома. И обучают лучшие мастера и учителя. Но вот взойти на трон нам не светит никоим образом – королю с такой внешностью, исконно противной гному, никто подчиняться не станет. И замуж за таких выродков знатные папаши своих дочерей отдавать не хотят. Да и в комнатах нам тесно, ведь если общие залы, коридоры и туннели в наших городах огромны, то вот во всех личных покоях потолки традиционно невысокими делаются. Порой ниже саженя в высоту. А уж про дверные проемы я и не говорю. В родительских комнатах мне в три погибели приходится сгибаться – еще в юности горящим маслом из лампы как обжегся, так с тех пор предпочитаю, вообще, в полный рост там и не вставать. А перед тем как король Корунд женился пришлось его личные покои переделывать. В них потом такие как я жить стали, а для королевской семьи новые вырубили. Вот оттого и мысли о побеге стали мне в голову закрадываться еще чуть ли не в детстве! Тяжело там – и душе в лицемерии таком душно, и телу тесно, – ответил Иво.
– А с природными способностями у таких особенных как дела обстоят? – с интересом спросил Тай.
– Да как… теоретически лучше, чем у простого гнома. Мы и к родовому мастерству склонны, то есть закладывать внутрь вещи магию можем, но и как эльфы Силой владеем. Но там, под горой, это еще больше от нас народ отталкивает…
– Но, ты ведь о магии знаешь и, как я поняла, неплохо ею владеешь – раз сущность свою прикрыть смог. Значит тебя все-таки кто-то учил? – поинтересовалась Эль.
– Да, у меня дядька есть, такой же как я… вернее троюродный прадед. Мы с ним и его семьей в тех покоях живем вместе, благо они огромные и я им сильно не мешаю. Вот он меня и учил с эльфийской магией обращаться.
– Ты говоришь за вас замуж девушек неохотно отдают, а дядька-то у тебя с семьей, оказывается… – заинтересовался Корр.
– Не отдают, да. Нам ведь по роду положена невеста из знатных, а тетка Оливина, жена дяди, она из низкородных – из семьи простых рудокопов. У них когда-то, между прочим, тоже все по любви сложилось! – при этих словах Иво с вызовом посмотрел на эльфенка. Но видя, что тот окончательно притих, приструненный оборотнем, и по поводу дяди ёрничать не собирается, продолжил:
