Текст книги "Время проснуться дракону"
Автор книги: Анна Ганькова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 60 страниц)
Девушка, что они приветили своей компанией, вполне обжилась в принцевом шатре за последние десять дней, и теперь встречала их как полноправная хозяйка – накрыв стол и наготовив бочку горячей воды для ванны.
Вик с интересом прослушал восторженный рассказ Роя о своем новом паже: какой он де молодец – и за столом услужить горазд, и в развлечениях заводила первый. А уж как поет, как на фавновой свирели играет – у-ух! И где он, то есть Вик, таких интересных молодых людей находит себе в свиту? Да не простых, а полуэльфов? И не хочет ли он с братом поделиться? А то молоденькие служки Светлого, что при его персоне в качестве пажей состоят, все как один нудные – прям молоко киснет от их постных морд!
Виктор со смехом ответил, что брат сам виноват – таких набирал, а его эльфята, ему и самому сгодятся! И пошел ванну принимать, раз такая прелесть все равно готова и только его и дожидается.
А что еще мог сделать Вик? Отдать брату ставшего уже родным Ли? А второго тем более нельзя, по причине что он – это она, девица то есть. А девушке в свите служителя Храма делать нечего. А то откроется правда, не ровен час, и полетит к стручкам собачьим вся репутация братца! Он конечно не святой, как знал Вик, но одно дело где-то в собственном поместье втихаря любовниц содержать, а другое, в официальной свите женщина обнаружиться – это уж… совсем-совсем не дело!
Часа три спустя Вик стоял у поручней биремы и смотрел на приближающийся город.
Как и все людские поселения, разросшиеся на месте старых городов эльфов, этот тоже был очень красив и славился своей ратушею и дворцом на взгорке, доставшимися в наследство все от тех же представителей старшей расы.
И добротная крепость, и жилые кварталы, были традиционно построены из кремового камня, добываемого в каменоломнях за озером Фандат.
Светлый сам по себе, город был еще и умыт ночной грозой, которая и их корабли потрепала на реке и его, видимо, достала. И теперь он сиял на полуденном солнце, слепя глаза, и приветствовал их воспрявшей от ночной воды зеленью и разноцветьем флагов, трепыхающихся на ветру и в порту, и по главной улице вплоть до самого замка.
«А вот это уже плохо…» – подумал Вик, наблюдая не только флаги, но и толпу, набившуюся на набережную, и цепочку разнаряженных карет, вытягивающуюся к самой пристани. «Опять поклоны, шарканье ножек, бесконечные речи… и сейчас, и вечером во дворце Наместника, и так до самой ночи!» – сделал он немудреное логическое заключение, глядя на все это. «Как у Рича крыша от всего этого не едет?!» – промелькнуло в голове сочувствие к старшему брату и тут же стеснительно спряталось за не вполне благовидной, но предсказуемой в своем появлении мыслью: «Ну, ему положено – он же король! А вот я – нет. И что из этого можно извлечь?» – и младший принц поспешил на поиски брата, на ходу придумывая повод для того чтобы опять слинять из его свиты.
Но придумывать ничего не пришлось. Стоило ему ступить через порог королевского шатра, как Рич, увидев его, усмехнулся и сказал, обводя взглядом многочисленных присутствующих:
– Вот и наш наследник. Он скоро покинет нас на недолгое время, так что, если есть какие вопросы к нему, то прошу не откладывать.
« – Эт как же он с ходу догадался, что я сбежать намылился?!» – поразился Вик словам брата.
Меж тем, сам Рич готовился почтить своим вниманием достопочтенных горожан по полной программе. Он-то точно ни куда не собирался сбегать.
Его наряд, при всей своей возможной легкости, был, тем не менее, все равно слишком тяжел для такой жаркой погоды. Белый тонкого полотна камзол расшит золотой и серебряной нитью и, естественно, имеет длинный рукав. Алая королевская мантия по случаю духоты не была подбита мехом горностая. «И слава Светлому!» – опять посочувствовал брату Вик. Но и длинного стеганого шелка полотнища, прикрывающего спину и плечи, должно было хватить, чтоб чувствовать себя упакованным в плотный мешок.
А еще была корона. Тут было два варианта. Первый – надеть металлический обруч на голову и ждать, когда он раскалиться на прямом палящем во всю солнце, пока Городские Главы по пристани ножками шаркают. А второй – это если под нее, корону то есть, шапочку красного бархата поддеть. Тут уж другая проблема возникнет – следить, чтоб пот прилюдно у короля по лицу не побежал… но зато ожога не будет…
« Мда, тяжела она ноша королевская!»
Глянув на мальчишечку, что стоял перед креслом короля, держа в руках корону на алой подушке, Вик увидел, что братец выбрал второй вариант. Красивый венец гномьей работы, с резными зубчиками из золота и платины и сверкающий традиционными рубинами, был одет на бархатную шапку.
«Вот и правильно!» – решил Вик.
Он бы, вообще, Глав Города приструнил с ходу, чтоб покороче изъяснялись, а потом нырнул в приготовленную карету, где на время пути можно и корону снять, и мантию откинуть, и камзол до пупа расстегнуть. Но это он бы так сделал… а вот Рич, скорее всего, будет стоять, стоически терпеть и улыбаться пока все не выговорятся. А потом еще и в открытой карете поедет, чтоб значит, и народ своего короля увидел.
Ричард, тем временем, степенно, как и положено Величеству, продолжал начатый монолог:
– Дин Майси и дин Грабор надумали послать своих помощников будущие стоянки проверить – волнуются, что без их личного присутствия должного порядка не будет, – он, смеясь глазами, искоса взглянул на стоящих тут же рядом динов. – Вот и посылают они своих доверенных людей вперед нашего кортежа. А теперь пришли к нам просить охрану для них выделить, хоть пару-тройку человечков, чтоб значит, в горах разбойный люд какой не напал. А господин герцог – не дает, – теперь он укоризненно взглянул на начальника своей охраны, который под королевским взглядом, только крепче брови знаменитые насупил – такой и королю не уступит.
Чем косвенно подтвердил опасения Вика, что братец сегодня собрался «Его Величеством» быть по полной программе – с выходом в народ и открытой каретой, раз герцог своими людьми разбрасываться не хочет.
А король, тем временем, обратился уже к нему:
– Мы думаем – это дело будет как раз для вас и ваших людей. А доверенные дины с вами поедут до границы, подскажут – что да как. А там и мы вас нагоним, – а потом махнул рукой, выпроваживая всех.
И когда народ, повинуясь его безмолвному приказу, вышел, уже по-простому сказал:
– Что, маленький братик увидел народ на пристани и испугался?!
«Да, лихо он меня просчитал!» – усмехнулся про себя Вик.
– Я уже предвидел, что ты ко мне прибежишь, как встречающих на набережной увидишь, и дело тебе приготовил – чтоб ты под благовидным предлогом уехать смог. Все равно же сбежишь при первой возможности, а так хоть с пользой – людей нужных в дороге убережешь от всяких случайностей. Причина – та, еще, конечно – посылать принца костровые да отхожие ямы считать, но какая уж нашлась, – развел он руками, а потом, все-таки расстегнул две верхние пуговицы на камзоле.
« Ох, и жарко же ему бедному!»
– Вижу, доволен, – меж тем продолжал брат свой монолог: – Но раз я твое желание исполнил, то и ты, значит, должен мне будешь! Вот вернусь обратно в Эльмер с молодой женой и месяц медовый себе устрою где-нибудь в поместье дальнем. А на тебя и дворец, и Совет, и Высокий Суд оставлю… – и закатился веселым легким смехом, наблюдая, как от подобной перспективы у Виктора лицо вытягивается.
Но потом, посерьезнев, добавил жестким голосом:
– Ты меня услышал? До границы! А там ждать нас! – и Вика взглядом окинул не братским, а королевским. – После встречи с ламарцами, чтоб никаких вольностей. И так твои постоянные отлучки слишком много вопросов порождают. В Ламарисе чтоб все по правилам было!
А потом смягчившимся и вроде как даже просительным тоном:
– Оставь мне пажика своего младшего, а? Такой человечек легкий – я с ним рядом, прям, душой отдыхаю!
Вот как отказать брату и так этикетом замордованному в такой малой радости?
«А, была – не была! Придется правду говорить. Ему сейчас тоже двусмысленная ситуация с девицей в мужской одежде на пользу не пойдет, жених все-таки!»
– Не могу Рич. Я его и Рою не отдал. Это ж не мальчик, а девчонка!
– Твоя что ли? – тут же последовал быстрый и заинтересованный вопрос.
– Не-е, Лиона, – нашелся Вик.
Собрались они быстро – старые кожаные штаны, рубаха, что полегче, да плащ на вечер.
Льнянка, сняв кружева и шелка пажеских нарядов, за неимением подходящего дорожного костюма опять влезла в свои крестьянские портки, что были на ней в день ее первого появления на конюшенной биреме. Она все так же для удобства продолжала прикидываться мальчиком и уже вполне уверенно откликалась на имя «Лён».
Один Корр, как всегда, даже в дороге выступал в расшитом ярком камзоле. А оправдание себе он уж давно озвучил – натура у него, дескать, такая, воронья – блеску требует!
С конем для Льняны тоже все устроилось как нельзя лучше… поначалу так подумалось… потом оказалось, что не совсем. А преподнес его в подарок младшему пажу его светлейшество, когда прознал про то, что «мальчик» все-таки уезжает вместе с Виком. Обрадованные, что проблема так быстро решена, они все дружно благодарили Ройджена, а тот довольно и как-то по-хитрому улыбался. Про «хитро», кстати, они тоже позже вспомнили …
С корабля друзья сходили последними, когда уже толпа, встречающая своего короля, схлынула с набережной, потихоньку втягиваясь в улицу вслед за медленно ползущими каретами.
Подвох с подарком они прочувствовали, когда им подвели коней.
Вышколенные громадные мерины Вика и Тая, а также благополучный Лионов Туман, стояли смирно, ни обращая внимание, ни на развевающиеся по всей набережной флаги, ни на снующих по пристани слуг с барахлом. Красотка, конечно же, была в своем репертуаре – то есть, пока Корр не посюсюкал с ней и не чмокнул пару раз в морду, она капризничала, шарахалась от тех же слуг и взбрыкивала от каждого хлопка ткани на ближайшем флагштоке, как если бы рядом находился дикий зверь. А получив положенную ей порцию внимания от драгоценного хозяина – успокоилась.
И вот тогда-то к их тесно стоящей группе и подвели подарок Светлейшего.
Молодая гнедая кобылка, с черными тонкими ножками и маленькой белой звездой во лбу, была красива почти так же, как и Воронова Красотка.
Сначала все было вроде бы хорошо – все поцокали языками, обсуждая гибкие стати, наговорили кучу комплиментов лошадке и поздравлений Лёне. Только вот никто в тот момент не обратил внимания, что конюх-то, ведший в поводу сию красоту, как бы сторонится ее, вытянув руку, и все время косится на морду той настороженным взглядом.
Но не успел тот опасливый конюх и трех шагов сделать, спешно удаляясь от них, как все и началось!
Ли, не ожидающий подвоха от подарка святого человека, без какой-либо опаски нагнулся к своему коню подтянуть повыше стремя, как тут же чудное создание молниеносно склонив голову, цапнуло его за зад.
Эльфенок с воплем взвился, потирая свое седалище, смеша друзей и пугая нервную Красотку:
– Ты че делаешь?! Дура совсем?! – и набросился с кулаками на лошадь.
Но Тай не дал ему добраться до обидчицы, отстранив его одной рукой, а другой, было, потянулся к поводу той. Но кобыла, не задумываясь, кто тут друг, а кто тут нападает, так же стремительно, как и в первый раз, ухватила зубами протянутую к ней длань.
Тай, надо отдать ему должное, не стал скакать и во всю глотку голосить, как эльфенок, а, легонько хлопнув по нежным ноздрям, все-таки подхватил ее под уздцы и слегка пригнул лошадиную голову, заставляя ее стоять в таком покорном положении.
Кобыла, через секунду оправившись от хлопка, попыталась взвиться на дыбы, но удерживаемая мощной силой, стала взбрыкивать задними ногами, чуть не зашибив, пристроившегося в той стороне Ворона.
И неизвестно, сколько бы они так простояли – взмокший от натуги, с вздувшимися на плечах и шее мышцами, Тай и пытающаяся вывернуться из его железной хватки лошадка, если бы не опомнилась новоявленная хозяйка сей капризницы.
До этого момента Льняна была слегка занята – сначала смеялась над эльфенком вместе со всеми, а потом, опять же, как все, прибывала в оторопи от случившегося.
– Стой, дитё! – прохрипел Тигр, видя, что она направляется к нему: – Не видишь что ли, какую свинью нам Светлейший подложил с твоим подарком?! Вот уж пошутил – так пошутил! Не лошадь, а дракон какой-то! Даром что мелкая – кулаком и хребет перешибить можно! Мож так и сделать? Чтоб сама не мучилась и людей не калечила! – продолжал он втолковывать девушке, глядя, как она медленно, но безбоязненно приближается к ним.
– Не вздумай бить ее! Я с ней договорюсь, – спокойно сказала та, кладя руку на морду лошади и слегка нагибаясь, чтоб заглянуть в налитый кровью глаз.
Как только ясный зеленый взор встретился с бешенным карим, кобыла успокоилась и сама опустила голову, более не натягивая повод. А Льняна придвинулась к ее уху и тихо заговорила:
– Не бойся милая, никто тебя больше не ударит. Никто к тебе больше не подойдет. Ты моя, только моя, – продолжая поглаживать лошадь по морде и твердить свое заклинание, Лёна забрала уздечку из рук Тая.
Потом потрепала кобылку по холке, подтянула стремя, перекинула через круп и пристегнула седельную сумку к седлу. И, о чудо, тот дракон недомерок, что еще несколько минут назад бесновался перед ними, теперь стоял спокойно, как и положено послушной, хорошо объезженной кобылке.
– Мда… эта толи шутка, толи месть за не отданного пажа, Рою явно не удалась, – протянул Виктор, наблюдая эту метаморфозу.
– Дык откуда ему было знать, что его подарочек с подвохом попадет прямо в руки к потомку дриад! – добавил к этому Корр.
А Льняна, тем временем, уже была в седле и в ожидании поглядывала на всю компанию сверху:
– Ну, мы едем?
– Едем! – провозгласил Вик, приметив стоящих рядом двух мужчин в ливреях старших слуг, которых в пылу бурного происшествия они сразу и не заметили. Вот и последние члены их маленького кортежа прибыли.
Новое пополнение их компании состояло из двух уважаемых динов приданных им в качестве людей, сведущих во всех вопросах по обустройству двора в походных условиях.
Первый был невысокий, щуплый и остроносый, с замашками настоящего лакея – мало говорил и много кланялся. Сразу и не разберешься, что за типчик такой. Звался он дином Рябчем.
Второй экземпляр был куда как интересней с виду – рассудительный, держался со спокойным достоинством, хотя явно был самых простецких корней, толи из кузнецов, толи из забойщиков с мясной лавки – пока история умалчивала, откуда он в обслугу дворца затесался. И это не ему, точно, начальство охрану в дорогу выпрашивало – такой, если захочет, сам с одного удара Тая с ног свалит. И имечко у него подходящее – Вол. Здоров, широк в плечах, шея, как у Льнянки талия, но маленькие глазки под нависшими бровями – умненькие, заинтересованные. Видно недаром ему перед именем приставка «дин» теперь положена – своим умом дослужился.
Вот такой компанией и выдвинулись. Сразу подались на выезд – влево по набережной вдоль стены, не заезжая в ворота города.
Вскоре после того, как последние домишки предместья остались позади, дорога пошла в гору. Река, вдоль которой они так и ехали пару верст, бросая их, вильнула, устремляясь к породившему ее озеру, разлегшемуся где-то вдалеке.
Сама дорога была хорошей – той, что во все времена называли Главным трактом. Прокладывали ее еще древние эльфы, соединяя ею все свои города. Современные, говорят, уже такого не смогли бы сотворить – слабоваты стали. Возможно… кто знает, но факт, остается фактом – сколько уж десятков тысячезимий лежит та дорога, а до сих пор и камни кладки целы, и ни одной травинки меж ними не видно.
А люди, заселив отторгнутые у эльфов после Большой битвы территории, продолжали пользоваться ею, селясь вдоль нее и расстраивая даже мелкие городки до центров провинций.
Но как бы хороша не была сама дорога, но путь, который они сейчас по ней преодолевали, был не из легких.
Сразу после прибрежной долины, в которой разлегся Тафус, Тракт, вклинившись меж пока невысоких гор, начал вилять и крутиться. То он поднимался по склону, откуда была видна покинувшая их река и уже далекий город, то загонял друзей в тенистые прохладные низины, а то кружил, кружил, вокруг проваливающегося куда-то вниз обрыва, ограничиваясь с другой стороны почти отвесной стеной.
Впрочем, особо опасным этот путь пока не был, чей не настоящие горы еще, а так, предгорья. А крутые склоны, уходящие и вверх и вниз от дороги, были покрыты лесом. Дубы, грабы, буки – с редкими кронами и тонкостволые по меркам равнинных лесов, зазывно тянули свои ветви из глубоких низин. Едешь по дороге с краю, а тебе в лицо ветка тычется – глянешь на дерево и голова кругом идет – ствол-то его далеко-о-о вниз уходит, чуть не параллельно каменистому поросшему плющом склону.
Это в закрытых, зажатых, завернутых в пологие горы местах, куда солнышка почти и не попадает.
На открытых же ветру и дневному свету склонах, те же дубы и грабы – пригнувшиеся, кряжистые, корявые, цепляются вспученными корнями за каменистую землю.
А на самом солнцепеке только сосенки невысокие да «свечки» можжевельника стоят.
Льнянка все только охала и ахала, рассматривая непривычное для себя окружение, и то и дело прикладывала к щеке листики со спускающихся к самому лицу ветвей, подкатывая при этом глаза. Что уж она там чувствовала, Вик не знал, но наблюдать за ней было смешно, а на вопросы она вразумительно не отвечала – дриадова кровь, что тут говорить!
А уж сколько раз этот путь, спуская их в низину, заставлял пересекать речки – и не пересчитать… да может, это и не разные, а все одна и таже, только плутающая, как и они, меж гор. Дорога же, не нарушив своего полотна, летящим мостком без всяких опор, перелетала над каменистой поймой, заставляя еще раз поразится искусству древних строителей.
Сейчас, в самом конце лета, после нескольких десятниц жары, речушки были мелководны – еле-еле тонкой лентой текли они, переваливаясь по камешкам своего ложа, то и дело, теряясь в них совсем. Но было видно, что в весеннюю пору они не столь слабы и тихи. Русла их из сухого белесого камня были высоки и широки, а на крутых поворотах громоздились и наносы каменные, и стволы деревьев, вместе с корнями из земли выдранные.
Когда солнце уже стало клониться к закату, а глубокие провалы меж лесистыми склонами заволакивать вечерним туманом, компания друзей и сопровождающие их дины, спустившись с очередного склона, въехали в ложбину, которая нырнув меж покатых стен, расширялась в довольно большую долину. Открытая вечернему ветерку, легко скользившему по ней, она еще не была прикрыта сизой дымкой и полностью открылась их взору.
Справа, с уступчатого обрыва, прыгая по камням, спускался водопад, образуя в месте своего приземления небольшое озерко, сейчас, как и все речушки в этом горном краю, порядком обмелевшего, но все равно очень живописного. На покрытой травой поляне вдоль его берега тянулись голые каркасы шатров, а в стороне, под самым склоном, стоял ряд простых серых палаток. В самой глубине долины паслись десятка три лошадей, а в кустах проглядывались несколько больших повозок.
Стоило им нарисоваться у въезда, как навстречу выехали вооруженные всадники. Это и была первая стоянка, подготовленная для королевского свадебного кортежа.
Считать наличие заготовленных костровых и отхожих ям, Вик, конечно же, не стал, что бы там не велел ему его величество. Оставив уважаемых динов заниматься своим делом – место осматривать, указания давать и ямы, в том числе, пересчитывать, он сам и его постоянная компания двинулись дальше – в Гномий Камень.
Это величественное сооружение сейчас высилось над долиной, отражая ровными гранями башен лучи заходящего солнца и грозно глядя на окружающую местность древними узкими бойницами.
Последний час пути, когда крепость то и дело стала проглядывать между, то одним, то другим склоном, любопытные и неугомонные эльфята все уши Вику прожужжали, что не плохо бы было на ночевку туда подняться, а поутру осмотреть ее. Но, что уж греха таить, и он сам, мало что повидавший в своей жизни, хотел того же. Тай с Корром поддержали идею – хотя они и проезжали за долгие годы своих странствий это место не раз, но в самом замке так, ни разу и не побывали.
Так что, договорившись с дином Рябчем и дином Волом, что завтра подойдут к стоянке к полудню, чтоб двигаться дальше, они отвернули от Главного тракта и направились вверх по крутой и каменистой тропе.
Лошадей им, почему то, порекомендовали оставить здесь – на поляне. Сначала они, было, решили, что из-за вольного пастбища, но как оказалось, совсе-е-ем не поэтому.
К замку они поднялись, когда уже стемнело, а квадратные башни, вытесанные из светлого камня, уже отсвечивали не розоватыми лучами заходящего солнца, а белыми серебристыми – луны. Подвесной мост был поднят, а ворота наглухо закрыты, как и положено с приходом ночи в военном замке.
Они малость струхнули при таком положении дел – татуировку-то принца Правящей Семьи, чей поди, и не разглядеть с высокой стены, а других доказательств благонадежности у них не было. Зато оружия при себе они имели достаточно, и, как минимум, трое из них выглядят, как бывалые воины. Кто ж их пустит теперь?
И если б не солдат гарнизона Камня, что вызвался проводить их ближней дорогой до крепости, коротать бы им ночь на голых холодных камнях безлесого в этих местах склона.
А так, не успели они испугаться возможных последствий своего любопытства, как их проводили к неприметной дверке, казалось в совершенно глухой стене, и по узкому лазу, через несколько открываемых и запираемых снова решеток, провели внутрь. Вот тут-то и стало понятно, почему их лошадкам лучше в долине было оставаться – здесь бы они точно не прошли.
В замке, понятное дело, им никто особо не обрадовался – кому нужен принц и еще четверо голодных на пороге, когда уж ночь на дворе и спать пора?
Но и сильно возмущаться никто не посмел. Комендант крепости, хмурый дядька с висячими усами и увесистым животом, вполне прилично поприветствовал их и проводил в гостевые комнаты. Благо места было много.
С тех пор как земли и по ту сторону Валапийской долины стали принадлежать Эльмерии стратегическая значимость Гномьего Камня сошла на нет, а гарнизон его уменьшился раз в десять. Теперь его задачей было не рубежи королевства охранять, а порядок в долине поддерживать, блюдя безопасность стоянок и пути.
Так что комендант с легкостью нашел им место для ночлега и, проводив их туда самолично, откланялся. А обязанности по кормежке незваных гостей возложил на того самого солдата, что и привел их в крепость – типа, вот пусть и отдувается, раз знатных и приблудных водит в неположенное время.
Но солдат, мужчина, видно, не злоблевый, только ухмыльнулся в усы, и, развернувшись на каблуках, побежал выполнять приказ начальства. А уже минут через двадцать, попутно извиняясь за скудость рациона, ставил перед каждым из них большую чашку с еле теплой сильно разваренной крупой, что и не поймешь с ходу какой, и куском жареной говядины. К этому прибавил по ломтю не очень свежего хлеба и по кружке фруктового взвара. В общем, потрапезничали они не очень вкусно, но вполне сытно.
А утром проснулись от бряцанья оружия в гулком замковом дворе – солнце уже встало, и гарнизон вышел на первое в этот день построение.
Пора было и им вставать. Кто-то просто умылся, а кому-то пришлось и побриться. А потом все тот же вчерашний солдат принес неожиданно приличную трапезу.
Как оказалось, в крепости неплохое собственное хозяйство было. Чей времена мирные, а большая часть гарнизона выходцы из крестьянских семей – вот и велось сие хозяйство рачительно и с удовольствием. И коровы были, и хрюши, и курочки с гусиками.
Так что подал он им и кашу на молоке варенную, и яички крутые, и ветчинку, и масла сливочного с хлебом, в этот раз только что испеченным. А на запивку еще молока – теплого, парного.
Наелись так, что по крутой лестнице донжона было трудно подниматься.
Но выбравшись наверх, друзья сразу забыли и о животах переетых, и о ногах заболевших, и вообще обо всем на свете – такой вид открылся им, что дух захватывало!
Если начинать обзор справа налево, двигаясь вдоль зубчатого парапета смотровой площадки, то в первую очередь на глаза попадал Фандат, краем бликующей на солнце глади, притягивавший взгляд. Полностью огромное озеро, колыбель всех речных судов, было не видно за скальным уступом, из передней части которого и вырубили гномы когда-то саму крепость.
Верфи, с которых сходили плоскодонные суда, с такого расстояния, конечно же, были не видны. Хотя Корр не преминул ехидно заметить, что он-то прекрасно их рассмотрел. Но никто из присутствующих достоверно не знал, в какой части огромного озера, они располагаются – в той ли, что выглядывала из-за выступа скалы или той, что была скрыта от их глаз. Так что и вязаться с ним никто не стал, опровергая его утверждение, что, дескать, на таком расстоянии и он, скорее всего, ни хрена не видит.
Дальше в поле видимости попадал мягкий изгиб реки, который чертил ее путь из озера. А за горами покрытыми лесом, и сейчас с высоты башни казавшимися спящими, громадными, покрытыми густой шерстью животными, виднелся Тафус. Только самые высокие здания выглядывали из-за спин гор-чудовищ – башни замка, шпили ратуши и колокольни храмов.
А за городом и левее начинались равнины, которые своей голубоватой гладью сливались с таким же синим безоблачным летним горизонтом. Только кое-где на этой глади промелькивала темная полоска леса или проблескивал блик дальней воды.
Еще левее, а если встать над воротами крепости, то прямо по курсу, далеко–далеко вдали маячили горы – это Драконовый Хребет начинался. Как сказал все тот же приставленный к ним солдат, что обычно его и не видно, а им сегодня очень повезло, что день такой ясный и видимость отличная.
К моменту этого разговора все уж давно успели узнать, что солдат тот зовется Пшёном, а сам он вполне органично вписался в их компанию, заслужив всеобщее уважение своим поведением. Мужчина, несмотря на то, что был из простых крестьян, не тушевался и не заискивал перед принцем, но в тоже время относился ко всем с неизменным уважением, обладал чувством собственного достоинства и чисто житейской мудростью бывалого человека.
А видно противоположные горы было действительно хорошо: и темные от лесных зарослей предгорья, и каменные уступы над ними, и даже, кажется, контур снежных шапок проглядывал сквозь прозрачную синь летнего воздуха. Главное, средь покрытых зеленью склонов был хорошо виден скальный голый выступ, на котором должна была располагаться крепость, близнец той, в которой они сейчас находились – Драконий Камень.
Корр опять влез со своим хвастовством, что, дескать, он и башни, и стены, и ворота видит. И с ним опять никто спорить не стал – кто ж знает, может и видит. Здесь, если по прямой, верст до двадцати будет. А они – эти вороны, и мышку полевую замечают, чуть не у самых облаков летая…
Тут Ли более интересную тему поднял:
– А правда говорят, что орки, до того как эльмерцы стену вдоль границы построили, до самого Драконьего Камня доходили? – спросил он.
– Было дело… – ответил ему Тай, искоса глянув на Виктора – по идеи, кому как не ему о таких значимых для королевства событиях рассказывать?
Пришлось Вику поднапрячься и вспоминать, что ему об этом и учителя, и отец, и старшие братья говорили. Подумал, прикинул, и оказалось, что знает он в результате довольно много. А от того, что находились они сейчас в таком примечательном с исторической точки зрения месте ему и самому жуть, как захотелось об этом поговорить. На месте-то, а не по карте, и подробности вспоминать и рассказывать интересней.
«С чего начать-то?» – задумался Вик. Для полноты картины, для простора в повествование, надо бы обсказать, для верности, о положение дел в людских королевствах на тот момент:
– В те времена Драконий Камень принадлежал королевству Мартиан, – начал он свой рассказ, – а вот по тем равнинам, что сейчас простилаются перед нами, проходила граница меж ним и Эльмерией. Тогда все земли, что от Драконьих гор и до самого Заревого моря, принадлежали Правящей Семье этого королевства. И Ястребиный Утес, где мы с Таем и Корром прожили десять зим, и трактир дядюшки Лайсо, в котором тебя, Ли, встретили, и Аргилл, где в бани ходили – все это было не в Эльмерии тогда, а в другом королевстве, – Вик повернулся к эльфенку:
– Помнишь нашу дорогу? Так вот, Аргилл, был тогда пограничной крепостью королевства Мартиан, а вот следующий на нашем пути Флум – стоял на границе Эльмерии. А Камни, и тот, в котором сейчас мы находимся и тот, – Вик махнул рукой на виднеющийся вдали горный уступ:
– Были возведены гномами в первые же годы после Великой битвы с эльфами по заказам королей, как пограничные крепости на въезде в Валапийскую долину, разделяющую горные хребты. Сама же долина считалась ничейной землей, а граница как раз по Камням и проходила. Тогда Смуты только закончились – считанные года прошли с того времени как волшебницы Зачарованного Дола своей властью и магией вернули на престолы прямых наследников, а остальных привели к повиновению. Но присяга присягой, а настоящего единения-то в народе еще не было. Это можно под страхом смерти для всей твоей семьи быстро голову склонить, но мятежные помыслы в ней, даже склоненной, также быстро на мирные не поменяются, – дав пояснения по общей обстановке на этих территориях, Вик решил приступить к рассказу по изначальной теме:
– И вот, в те сложные для людских королевств времена, это от сегодняшнего дня зим тысяча с лишним будет, начали орки, что на севере живут, голову поднимать. Толи прознали, что сильных магов у людей мало осталось, толи набеги их во времена Смут стали более удачными. Армии-то были раздроблены и малочисленны после стольки-то зим постоянных междоусобиц. Я-то больше склоняюсь ко второму предположению, зная, что и раньше и сейчас живут орки дикими племенами, кочуя по северным лесам и пустошам. Что они там могли знать о ситуации в королевствах? Таким образинам ни шпиона заслать, ни просто с людьми поговорить. А так – раз набежали удачно, да два, углубляясь все дальше на людскую территорию, а их никто толком не останавливает. Так как каждый господин свою армию имея для личных нужд ее бережет, и идти на помощь соседу, если собственное имущество не тронули, не собирается. А вот у орков ума хватило, чтоб сговориться меж собою и общей ордой воевать пойти – они хоть и тупые, и дикие, но хитрые и кое какой ум, если себе во благо, имеют. Вот и двинули. Пока-а короли вновь в силу вошли да армии под общими знаменами объединили, а потом, где угрозой приказа, где браками примерили меж собой стозимиями воевавших друг с другом господ. Время было упущено – орки уж шествовали по людским землям!
