Текст книги "Время проснуться дракону"
Автор книги: Анна Ганькова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 60 страниц)
Да знала все это Деми, знала! Но признавать свою неправоту прилюдно – было, уж точно, не в ее характере! Да и неправой она себя не чувствовала… никогда…
А дар ее проснулся действительно рано. Сколько ей тогда было? Зимы три… от силы – четыре…
Отец Деми, тогда еще Наследник Гарлат, не входил в «третье поколение», которому предписывалось сочетаться браком с членом другой королевской Семьи, так что он выбирал жену себе по сердцу. Девица, что ему приглянулась, была из хорошего рода, при знатных богатых родственниках и удивительно красива. В общем, все были довольны этим браком – и сам Наследник, получивший в жены самую прекрасную девушку королевства, и дед Деми – король Джорел, и его Совет.
Но сказка быстро закончилась – молодая жена Наследника не могла никак родить. Кажется… было несколько выкидышей, какие-то болезни и много-много нервов, потраченных зря. И, года через три этих мытарств, пошли разговоры о второй жене для принца. Но на счастье юной Милдрены, муж был в нее все еще сильно влюблен и на уговоры отца и Совета не соглашался.
В общем, год они так промучились – король настаивал, а принц отбивался, но потом… принцесса понесла, и, что самое главное, смогла выносить это дитя. И вот родилась она, долгожданное чудо – принцесса Сордемия Ламарская!
Ребенок был воистину удивителен! Взяв от матери всю ее красоту, она уже в несколько месяцев могла завоевать любое сердце своей улыбкой. Смех ее был подобен серебряному колокольчику, вызывая умиление и у родителей, и у деда-короля. И, конечно же, такое чудо воспитывалось в полном обожании и потакании всем капризам.
А что же сама девочка? А она унаследовала не только материнскую красоту, но и твердость, и властность, и довольно хитрый изворотливый ум, свойственные характерам линии отца. Поэтому она рано поняла свою безнаказанность и научилась этим пользоваться.
А что происходит с ребенком, когда ему позволено все и слова «нет» в арсенале его воспитателей не существует? Добавьте к этому дом – полную чашу, и вот – малыш начинает искать все более вольных и интересных игрищ.
Так было и с Деми. Это для дочери какого-нибудь торговца мебелью кукла с фарфоровым личиком и настоящими волосами – великая радость. У такой девочки она будет «жить» долго, шелковое платьице ее будет всегда опрятным и целым, а волосики – причесанными. Да и потом, когда хозяйка подрастет, столь дорогая кукла станет любимейшей игрушкой ее дочери – так же оберегаемой и лелеемой.
А что она для принцессы, у которой таких кукол не один десяток? И в шелке, и в бархате, и в парче. С волосами белыми, черными и рыжими. Маленькие в две ладони и в рост самой девочки… конечно же, это уже никакая не ценность, а так, мелочь пустяковая.
И кто ж будет обучать принцессу, как надо играть в них, если она того не желает? Какой интерес рассаживать кукол вокруг стола, каждой подносить чашечку, представлять, что они пьют чай? Какой интерес раскладывать их по постелям, укрывая одеялом? Зачем вообще надо принцессе разглаживать на каждой платье, причесывать кудри, протирать мягкой тряпочкой расписное личико? Во-от, правильно – на это есть няньки!
Так что и Деми было это не интересно – ну ходят по ее велению няни и служанки по комнате с куклами в руках… ну, поели они… ну, поспали… в сад вышли погулять…
Вот что гораздо интереснее было маленькой принцессе, так это посмотреть, а что внутри у той самой куклы или, к примеру, медведя, сшитого из бархата? А что произойдет с фарфоровым личиком, если сунуть его в огонь? Что будет если зайца, сшитого из меха кролика, подкинуть в загон к сторожевым псам?
В общем, к трем годам настырная принцесса выяснила, что внутри фарфоровых кукол пустота, а в мягком медведе шерсть. Волосы у куклы мерзко воняют, если их поджечь, а нарисованное лицо сначала стекает, а потом просто чернеет – к слову, ничего интересного.
Самым занимательным оказался заяц – он своей «гибелью» основательно развлек малышку. Когда девочка, сбежав в парке от нянек, пробралась туда, где жили егеря и размещались клети с собаками, она нашла загон и бросила туда мягкую игрушку. Псы сначала обнюхали ее с осторожностью, но потом, учуяв остаточный запах от шкурки кролика, стали ее рвать друг у друга. Тут–то Деми и узнала, что внутри зайца не шерсть, а опилки, и они сыпятся трухой, а собаки от этого смешно чихают. И мех, если порвать его в мелкие клочья, летает на ветерке, не то что тяжелые комки шерсти, прилипающие намертво и к одежде, и к коврам в ее комнате. Было очень весело! Плохо только, что быстро набежали охранники и оттащили ее от клетей…
А потом была первая лягушка! Вот это была игра – так игра! Тем более что повторить развлечение с зайцем она так больше и не смогла – за ней теперь лучше приглядывали.
Лягушонка того она поймала днем в парке и, замотав в оторванный подол от платья никчемной куклы, принесла его в кармане в свои покои, где и спрятала в ящик комода до ночи.
А вечером, заявив, что она теперь большая и будет спать одна, выставила всех нянек за дверь. Ну, а кто будет перечить принцессе, любимой внученьке короля? Правильно – никто!
И тут пошла настоящая забава!
Лягушонок, правда, за день проведенный замотанным в тряпку, сначала был совсем, как неживой, но потом, ничего так – отошел. И когда Деми вспорола ему живот, заведомо найденным на улице острым камушком, весело дрыгал ножками! А потом попытался встать на них и совсем утерял то, что было в том животике – он дергался потешно, а это… ну все, что там у него было внутри, тащилось за ним. Малышка так смеялась! Правда, она была умной девочкой и смех свой прятала в ладошку, чтоб противные няньки не услышали.
Потом были еще лягушки, а потом и мышки, пойманные возле кухни. Самым сложным в этом деле было – улизнуть от воспитательниц, а потом спрятать находку. Деми помнила, каким первый лягушонок был неживым и неинтересным по началу. Так что под эти цели она придумала приспособить корзинку с крышкой, где до этого лежали нитки для вышивания. «Уж этим-то делом она точно заниматься не будет!». А на все вопросы нянь: « – Куда же делась корзиночка?», она отвечала топаньем ножек и ревом – вполне оправдывая ожидания этих коровищ.
Ну а потом, лягушки и мышки ей тоже наскучили, и она стала таскать котят у кухонных и дворовых кошек. Тут, правда, в первый раз она допустила небольшой промах – дохлый котенок, это не мышонок, его в окно в цветник не выкинешь… мда, и крови побольше…
Но, она же умная девочка, и нашла выход – все в камин: и тряпки кровавые, и игрушку отжившую! Вот тут-то и вышла проблема – утром, когда служанка стала чистить очаг, она нашла там котячьи косточки! Ей, конечно, никто вопросов не задавал, но в следующие раз Деми всегда дожидалась, когда дохлая игрушка сгорит, и разбивала остатки кочергой.
А потом проснулся ее дар!
Нет, конечно, сначала она и не знала, что это такое. Просто, как-то ночью у нее потухла свеча, а она уже лежала в кроватке. И только ей подумалось, что было бы хорошо, чтоб прямо вот так, не вставая, ее бы и зажечь, как что-то в воздухе колыхнулось, из камина вынырнула искра и приземлилась точно в пузатую стекляшку лампы и… свеча загорелась вновь!
Потом она приметила, что если на глаза не лезть, а проходить стороночкой, при этом очень хотеть, чтоб тебя не видели – то тебя и не заметят.
Ну, а дальше – больше: дверь стала закрываться сама, стоило только этого захотеть, стулья тоже научились двигаться по ее желанию – вот же Деми веселилась, пользуясь этим! Старшая нянька, к примеру, усаживается на стул, а ты его раз – и подвинула слегка! И она своей толстой задницей, как плюхнется мимо и ну орать, а все остальные тоже бегают вокруг и кричат, руками машут! А эта дура толстая, вся раскорячится, подняться не может – у нее, видишь ли, что-то в спине хрустнуло! Вот игра – так игра, это вам не куклы!
А еще, например: сидят они как-то с мамой и папой в саду – трапезничают, а слуги им разные вкусности приносят. И лесенка, по которой они спускаются – совсем рядышком! Вот Деми как-то и «придержала» ногу одного слуги, а он как грохнется! Как полетит кубарем по ступенькам мраморным – поднос с едой в одну сторону, а сам в другую! Он кричит, другие слуги тоже, а собачки мамины бегут туда же, гавкая! Тут знахарь подоспел, а песиков отогнать не могут, они подливку с упавшего слизывают! Вот Деми смеялась! Весело же! Разве нет?!
Правда, ее к слуге не подпустили. Говорили, что нога у него сломана, а она так хотела посмотреть… если сломана, это значит косточка торчит? А она такая же беленькая, как и у котят?
И еще, заметила девочка, что после ее игр с котятами и щенками, которых она тоже стала таскать из псарни, благо теперь ее никто не замечал, дар-то каждый раз усиливался. И теперь ей были доступны все более и более веселые игры.
Но однажды привольная и интересная жизнь Деми закончилась. Виновата, конечно, в этом она была сама, но уже тогда, в детстве, своих ошибок девочка не признавала.
Как-то раз, дело было опять же в саду, где у маленькой принцессы проходил урок верховой езды. Лохматенький пони мерно бегал по кругу на привязи и под присмотром конюха. Вот скажите, какой в этом интерес?
Вот, и Деми так думала. Поэтому, чуть шевельнув пальчиками, она оборвала веревку и пятками ударила пони по бокам. Почувствовав свободу, тот, не сбиваясь с ноги, так же мерно потрусил с круга вбок на дорожку. Конюх и няньки, естественно, с криками бросились за ними.
«Невесело» – решила принцесса и, представив искорку из камина в своей руке, шлепнула этой ладошкой по холке. Конек взвился и, со всех своих коротеньких ног, ринулся вперед, напролом через кусты.
Что случилось? А то, что и следовало ожидать – девочка, хотевшая только слегка подогнать пони, чтоб толстозадым нянькам было веселее догонять ее, не ожидала столь бурной реакции лошадки и в седле не удержалась. Кусты же были колючими, а земля – твердой! И, как оказалось, весело это было только, когда смотришь со стороны, как кто-то падает, а когда сама – то очень даже больно!
И когда принцессу достали из тех кустов, а пони поймали, она, насколько помнилось потом, в первый раз вышла из себя – представила в руке кнут с огненной плетью и стала хлестать животное. Увидав это, няньки в ужасе разбежались, конюх, которому тоже пару раз попало, пока он не отпустил несчастного пони, унесся вслед за ними.
И вот, когда обессилевшая в своем бешенстве девочка оглянулась вокруг в следующий раз, рядом находились не только вернувшиеся няньки и доктор, за которым посылали вначале, но родители и Архимаг. Пони, между тем, сдыхая корчился, суча толстенькими ножками. Она бы посмотрела на это подольше, но ей не дали, а жаль! Пока еще малышка о других бедах, которые вскоре обрушаться на нее, и не подозревала, и билась в истерике, требуя, чтоб ей позволили остаться.
С той минуты, как ее привели во дворец после происшествия в саду, Деми держали в ее комнатах, не позволяя отлучаться оттуда. И сколько она ни топала ногами и не кричала на нянек, они, еще вчера потакавшие ей во всем, сегодня на уступки не шли. А еще в ее покоях теперь постоянно присутствовал один из придворных магов.
Сначала девочка не осознавала, насколько большие перемены вступили в ее привычную жизнь, и только когда вечером, перед сном, к ней не пришел никто из родителей, чтоб пожелать доброй ночи, догадки о происходящем стали потихоньку заполнять ее голову.
Но она не стала, как любая другая маленькая девочка на ее месте, плакать и проситься к маме, а принялась сразу действовать. А слезы… слезы в ее арсенале были вообще для другого дела – чтоб добиваться желаемого… и сегодня она уже пускала их в ход и ничего не добилась. Ну а просьбы… это вообще было что-то совершенно неизвестное маленькой принцессе. В общем, Деми решила идти к родителям сама.
Маг, что в это время находился в соседней комнате, был или еще очень молод и неопытен, или малосилен, и девочке стоило только велеть ему уснуть, как он, не успев толком подняться из кресла, тут же расслабленно обмяк в нем. А чему тут можно удивляться?! Пони-то издох, а убила его она, малышка Демия! И теперь сила бурлила и клокотала в ней, черным веленьем побуждая ее к действию.
Девочка прокралась по своим комнатам, няньки-то – те уж давно дрыхли, и вышла в коридоры дворца. Стража, как обычно, и внимания не обратила на маленькую тень, скользящую от угла к углу, и Деми беспрепятственно добралась до родительских покоев.
Хотя она была еще мала, но отнюдь не глупа, да и дар, подпитанный гибелью пони, был чувствителен, как никогда, и шептал девочке, что нужно остеречься и здесь. И Деми, слушая его, не стала, как обычно вбегать к родителям, а также, по стеночке подкралась к дверям и осторожно заглянула в замочную скважину.
Видно ей было плохо – только рыдающая мать и поместилась в маленькую обзорную дырочку. Но вот слышно было все превосходно.
– К сожалению, ничего уже нельзя сделать! Дар в ней проснулся давно, не менее года как, и девочка его активно использовала. А теперь, с помощью него еще и убила! Нет, и речи быть не может, чтоб на него наложить запрет! – раздраженным тоном произнес Архимаг. «Противный старикашка!» – Деми и раньше-то его не любила, а сейчас и вовсе возненавидела.
– Это твой просчет Сапиентус! Как ты мог не увидеть дара в принцессе?! – прогремел другой голос. Это был уже дед.
– Кто же знал! Ей и пяти зим-то нет! Да и потом, что мне делать в девчоночьих покоях? Я же Архимаг, а не ее нянька! А вот как они проглядели и не доложили? – возмущенно прогнусавил мерзкий дедок.
– Отец, Сапиентус, давайте не будем ссориться. Дар уже проснулся и заглушить его нельзя, но, что-то же надо предпринимать! – это уже отец заговорил примирительным тоном: – Не забывайте, девочка обещана Наследнику Эльмерскому! Что теперь будет?!
– Да ничего! Ей пять зим без малого, а она уже убивает своим даром! Сапиентус, собирай своих магов, и соорудите какое-нибудь закрытое помещение под чарами, да чтоб не вырвалась! Не просчитайся на этот раз – учти, что девчонка будет расти и дар ее станет крепчать! А с эльмерцами я все улажу, – прогудел король.
– А ты, давай подбирай себе вторую жену! Месяц тебе срока даю, а то я сам решать этот вопрос стану!
– Отец, так нельзя! Малышка совсем еще дитя, а ты ее в подземелье хочешь упрятать! Может еще, и исправить что-то можно, обучить, как всех магов обучают. Да и Милдрена, может, еще родит – Деми же она родила, все-таки! – это папа опять подал голос, только он теперь у него был не примеряющий, а дрожащий, нерешительный.
– На счет девчонки я решения своего не изменю. Вы в курсе, что под ее окнами садовники постоянно дохлых мышей и жаб находят? А в камине однажды и обгоревшие кошачьи останки обнаружили! Поэтому и дар ее уже не исправишь – он свою силу от убийств тех берет! Правильно я говорю? Сапиентус, что молчишь?! – громыхнул дед в конце своей речи.
– Да… да… все верно! – поддакнул Архимаг.
А король, смягчив свой голос, продолжал:
– А ты, девочка, не рыдай, я ж понимаю, как тебе плохо – и ребенок твой единственный негодным оказался, и родить опять не можешь уже пять зим, да и вторая жена у собственного мужа ни одной женщине по нраву не будет. Но, по Закону, это дозволительно и мы не крестьяне, а Правящая Семья, так что о королевстве думать надобно, которому наследник требуется. Ладно, не плачь, год даю – не месяц! Но если не родишь – больше уж меня вам не уговорить! Сам твоему мужу пригодную девицу найду! – сказал, как отрезал, дед. И, видимо, направился к двери, да из-за толстых ковров Деми его шагов не услышала, а только чуть успела от двери отскочить, когда та резко открылась.
Спрятавшись за пышными портьерами, что дверь обрамляли, она осторожно выглядывала вслед деду, раздумывая, а не запустить ли в него стулом. Но эта мысль только успела сформироваться в маленькой головке, когда следом за королем из родительской комнаты вышел и Архимаг. А Деми, как было сказано выше, была умненькой девочкой, и при виде него сразу догадалась, что время для ее мести деду, так быстро отказавшемуся от внучки, еще не пришло.
А в комнате рыдала мать:
– Милый, я тебя умоляю, не бери вторую жену! Мы же так любим друг друга! У тебя же кузены есть – вот кого-то из них и выберет отец Наследником! Пусть он Демию в подвале запрет – может и успокоится!
– Милдрена, любовь моя, тебе что, дочь совсем не жалко? Это же мы не доглядели! А она ребенок малый – умишко-то совсем короткий. Вот силу почувствовала, а как управляться с ней никто и не объяснил! – воскликнул ее муж.
– Я не знаю… жалко мне ее или нет… когда она родилась – какой праздник был! Помнишь? Я думала, все хорошо теперь будет, Наследницей ее назовут! И его величество в ней души не чаял. А теперь, оказывается, что вы ее эльмерцам обещали, еще годовалую! Это ж получается, что она уже четыре зимы как бесполезна! Тебя все равно заставляют вторую жену брать! А теперь еще и это… дар проснулся… у-у… а-а… – рыдала мать, а малышка стояла и чувствовала, как с каждым ее словом все более холодные и колючие мурашки «ползут» по ногам, по спине, по шее, а в ладони трепещет искра. Не став слушать более родителей, Деми посадила искру на портьеру, а сама двинулась к себе в покои.
А пробравшись в свою спальню, она забралась на подоконник и стала глядеть, как в соседнем крыле дворца поднимается суета – из одного окна уже вырывались языки пламени, а в других метались люди. Откуда-то из-за здания выбежали солдаты и поспешили к ближайшей двери, а на крыльце к ним присоединились несколько магов в развивающихся балахонах. На этажах повсеместно стали зажигаться огни и суета распространялась все дальше и дальше от покоев родителей. Только у нее все было тихо и мирно – как велела она всем спать перед уходом, так и сопели они до сих пор. В общем-то, было весело… если не вспоминать слышанных недавно разговоров…
А утром, когда Деми после утренней трапезы повели на прогулку под присмотром двух магов, на подъездной аллее она повстречала деда.
Как всегда он ехал на своем громадном черном жеребце, а его окружали воины охраны и придворные, и весь этот торжественный кортеж степенно продвигался на выезд из дворцового парка.
При виде короля в девочке проснулись злость и обида, притаившиеся в душе с прошлого вечера. И вот, когда кавалькада проезжала мимо, а ее няньки и маги склонились в низком поклоне, Деми, не раздумывая, сотворила искру в ладони и из последних сил, что остались у нее от смерти пони, послала в круп дедового коня.
Конь тут же взвился на дыбы и король, не ожидавший такого от вымуштрованного животного, не удержался и полетел на землю. Сразу же вся кавалькада остановилась, люди, соскочив с лошадей, кинулись к королю. И даже маги, что сопровождали опальную принцессу, забыв о своей подопечной, побежали на помощь ему.
Сказать, что Деми была довольна при виде стонущего на земле деда и испуга, охватившего окруживших его людей – это ничего не сказать. Она была счастлива! Мстительная радость и удовлетворение наполнили все ее маленькое существо.
Но дед не сдох, как противный пони, к большому сожалению девочки, а только тяжело занедужил. Она подслушала перешептывания своих нянек, и поняла, что ему просто отказали ножки, и он пока не сможет сам ходить. Неудача, постигшая ее, расстроила девочку, да так сильно, что и сама она заболела. Сначала ее мучил жар и слабость, а потом пробил сильный озноб и сколько бы няньки не наваливали на нее одеял, она никак не могла согреться.
Откуда же было знать маленькой необученной волшебнице, что дед – это не пони и не щенки, утянутые тайком с псарни, и даже не покалеченные слуги, а потому урон, нанесенной человеку родному по крови, отразиться тут же на покушителе.
Но, во всем этом происшествии была и неожиданная польза для нее, которую девочка пяти зим от роду, конечно же, просчитать не могла. А именно – все маги во дворце были теперь заняты исключительно здоровьем короля, а сотворение зачарованного подземелья для маленькой злой принцессы было отложено на неопределенное время.
Болела малышка долго, выкарабкивалась она из жара и озноба, поочередно терзавших ее тельце, сама и с большим трудом. Но оно, может, тоже к лучшему – раз магам и знахарям было не до нее, то и определить причину болезни было некому. А значит и обстоятельство, из-за которого неожиданно взбесился королевский конь, было так и не установлено.
А месяца через два, когда уж она стала выздоравливать, случилось еще одно происшествие, повернувшее судьбу принцессы к лучшему – на ее жизненный путь ступила Мустела.
Впервые свою даму принцесса увидела в тот день, когда ее, совершенно неожиданно, пригласили к родителям. А подобного давно не случалось – да что говорить, девочка их так и не видела с того самого злополучного дня, когда она убила пони.
И вот, ее ввели в покои и оставили один на один с отцом и матерью. Принцесса, было, напугалась, что сейчас последует-таки наказание, которого она избежала по причине болезни деда и ее самой.
Но нет, в комнате, как оказалось, была еще одна женщина – неизвестная ей и очень странная с виду. Таких малышка никогда и не встречала: лицо и руки женщины были темны, как ни у одной из деревенских молочниц и зеленщиц, на которых иногда наталкивалась девочка в коридорах кухни, когда ловила там мышей. А черные глаза ее были такими, как если бы она пальцами потянула их к вискам – узкими и вздернутыми. Деми делала так иногда, когда строила сама себе рожицы перед зеркалом.
Да и наряд незнакомки был чудным… но красивым – голова обернута цветным платком так, что и волос видно не было, а вместо кудряшек, обычных у их придворных дам, на плечи женщины свисали золотые нити и драгоценные подвески. А вместо широких юбок незнакомка была одета в длинный кафтан, наподобие мужских камзолов, и из-под него виднелись шелковые штанишки, прихваченные тесемками на щиколотках.
В общем, весь этот экзотический вид женщины так заинтересовал малышку, что она даже на время забыла о родителях. Но тут заговорил отец и отвлек внимание девочки от такой странной незнакомки.
Родители нисколько не изменились за то время, что Деми их не видела – всего-то перемен, что на нее больше не глядели с любовью и обожанием, как раньше. Мать, все также сияюще прекрасна, только теперь глаза ее опущены, губы не улыбаются, а тонкие пальцы не тянуться к дочериной щечке, а нервно теребят носовой платок. Отец же, все также спокоен и полон достоинства, но руки его, раньше всегда готовые подхватить и обнять свою девочку, спокойно лежат на подлокотниках.
– Итак, дина, принцессу привели, как и было уговорено. Хотя, я до сих пор не понимаю, зачем нам нужен ребенок, при таком серьезном разговоре – она еще слишком мала и глупа, – обратился отец к незнакомке.
– Возможно, ваше высочество. Но у детей хорошая память, и когда девочка вырастит, она вспомнит этот разговор и будет знать правду. Итак! Я пообещала вам, что помогу избавиться ее высочеству от болезненного бесплодия, и в последующие годы она сможет родить столько детей, сколько позволит ее женский срок, – ответила ему женщина.
– Но что же вы хотите получить в оплату этой бесценной услуги?! – воскликнул отец.
– О, Гарл, что бы ни захотела она получить, ты ей это дашь! Слышишь, милый?! – это уже мать вклинилась в разговор, при этом она подняла глаза на мужа и ее небесно-голубой взор, был наполнен слезами. Отчего отец смутился, и его речь сделалась более нервной и неуверенной – он не был способен отказать этому искрящемуся сапфирами взгляду.
– Да… конечно. Так что вы хотите уважаемая дина?
– О, ничего особенного, ваше высочество! Только стать воспитательницей вашей старшей дочери, – спокойно и мягко ответила женщина.
Услышав про «старшую дочь», в разговор опять влезла мать и, не дожидаясь слов мужа, ответила быстро сама:
– Да! Да, конечно!
– Но… подожди милая, а что скажет отец? Вдруг он выздоровеет и решит все-таки запрятать Деми в подземелье?! – тихо и нерешительно мужчина попытался остановить жену, дающую столь опрометчивые обещания.
– Да ладно, Гарл! Ты знаешь, что говорят маги и знахари! Они сразу не смогли поставить его на ноги, а теперь и вовсе считают это невозможным. Ты сейчас регент, и ты сейчас правишь! Вот и решай – ты же сам не хотел, чтобы Демию в подземелье запирали! – взвилась мать, почувствовав неуверенность в своем принце. Но… говоря про дочь, в ее сторону так и не посмотрела, как если бы она просто воспользовалась ее именем, как сильным аргументом, но по-настоящему за девочку и не переживала. А малышка это приметила и в памяти своей этот момент отложила.
– Да, ваше высочество, решайте, – тихо и мягко добавила незнакомка.
– А, зачем, вам-то это надо?! – спросил отец, толи, правда, заинтересовавшись мотивами иноземной знахарки, толи, что б просто потянуть время до ответа.
– Мне, ваше высочество, было видение. Как-то ночью, может во сне, может наяву, ко мне пришла прекрасная женщина и велела собираться и ехать за тридевять земель в королевство Ламарис. А там сделать две вещи: вылечить будущую королеву от бесплодия и спасти ее старшую дочь от зачарованного подземелья, став ей наставницей в магических науках. А ослушаться эту женщину я, увы, не могла. Когда-то, в далекой юности, именно она сотворила чудо и не позволила мне оказаться в руках работорговцев, при этом сказав, что взамен я когда-нибудь отслужу ей за свое спасение. Кто была эта женщина, вызволившая меня, я не знаю. Возможно, кто-то из ваших святых Странниц – раз так пеклась она о судьбе дочерей своих, что нашла заведомо ту, которой по силам помочь и вам, ваше высочество, и маленькой принцессе. Вот так я и оказалась в Ламарисе.
– Ладно, пусть будет так!– согласился отец, добавив: – Что-то еще?
– Несколько маленьких дополнений, если позволите?– спросила женщина и, дождавшись разрешающего кивка, продолжила: – Вы отдадите нам один из самых дальних замков, где мы и будем жить, пока не придет время принцессе выйти замуж за Эльмерского Наследника. Я стану единственной воспитательницей девочки и направлю ее дар в нужное русло. И никаких магов-соглядатаев – только она, я и несколько человек для охраны нас в пути, а потом и в замке. Ну, возможно еще и учитель по моему выбору, а то я не сильна в истории семи королевств и правописании вашего языка, – усмехнувшись, закончила свою речь незнакомка.
Отец слегка задумался, но было понятно, что, в общем-то, условия дины его вполне устраивают. Возможно, только отсутствие магов при дочери немного волновало принца, но, видимо, прикинув, что это такие мелочи, по сравнению с проблемами, которые можно будет решить одним махом, он сказал:
– Мы согласны на эти условия! – и даже улыбнулся.
А потом, обратившись в этот раз к тихо стоящей в стороне дочери, велел:
– Подойди Демия к нам. Это теперь твоя новая воспитательница – дама Мустела. Поприветствуй ее!
А уже через месяц после этого разговора, когда у матери начались первые недомогания, связанные с ранней беременностью, они с дамой Мустелой выезжали из столицы.
Сама новая воспитательница девочке очень нравилась. Она не боялась ее дара, как бывшие няньки, и не пыталась ограничивать и ругать, как придворные маги, что следили за ней повсюду в последнее время. Она наоборот, многое объясняла, кое-что подсказывала, а от злых магов вообще оградила, выставив тех за дверь в первый же вечер своего присутствия в покоях принцессы. Так что рядом с ней девочка чувствовала себя спокойно и уверенно.
При них также ехал пожилой профессор, который по старости зим пожелал удалиться от шума Академии и взять на себя заботу об образовании, уезжающей в дальнюю провинцию, принцессы.
Сначала Деми пыталась его отпугнуть, творя разные каверзы, но старичок совершенно ни обращал на них внимания, списывая, все происходящее с ним, то на старческую глухоту, то на плохое зрение, а то и на собственную неловкость непослушных рук и ног. Сначала девочке стало просто неинтересно изводить учителя, а потом… она, кажется, даже к нему привязалась. Может потому, что зная о ее не вполне благополучном даре, старичок все так же продолжал видеть в ней всего лишь маленькую милую девочку, склонную к шалостям, а не страшного монстра, которого следует запереть, как решил родной дед?
Еще их сопровождали двадцать воинов. Отряду этому было поручено доставить принцессу и ее даму в далекий замок в болотных землях и оставаться при них и в дальнейшем. Все солдаты в отряде были довольно молоды, но не настолько, как их командир. Юный, не более двадцати зим от роду, симпатичный светловолосый парень, скорее всего, являлся выходцем из господской семьи – каким-нибудь третьим сыном графа или барона, потому и получил это, столь высокое назначение, так рано. Звался он – капитаном Барром и не в малейшей степени маленькую Деми не интересовал.
Воспоминания вихрем пронеслись в голове Демии. Она посмотрела в зеркало, перед которым сидела, и встретилась взглядом с Мустелой:
– Я все прекрасно помню! Но, все-таки, это именно ты в ответе за то, что моя мамаша с того года плодится, как крольчиха! – с вызовом сказала принцесса, недовольно глядя на свою даму.
– Конечно. Что бы спасти тебя, моя девочка, я должна была предложить твоим родителям взамен что-то такое, от чего они не смогли бы отказаться! – согласилась с ней Мустела, которая к тому моменту, уже выбрала все ленты и жемчужные нити из прически девушки и взялась расплетать косы.
– Да-а, всегда хотела тебя спросить, а была ли на самом деле та Странница, что велела тебе ехать в Ламарис? – в голосе Деми, когда она задавала этот вопрос, раздражения было уже чуть меньше, а заинтересованности в разговоре гораздо больше.
– Ха-ха! Ну что ты, моя милая! Какая Странница?! – рассмеялась дама, и от смеха этого ее вздернутые глазки стали совсем похожи на щелочки, подпертые налитыми скулами. – Никакой Странницы и быть не могло при той магии, которой я владею. Волшебство, что они привнесли в этот Мир, переполнено запретами и ограничениями, а при тех чарах, которым я обучила тебя, как ты знаешь – допустимо все! Ни одна Странница этого бы не потерпела. Но прекрасная женщина действительно приходила ко мне во сне и велела спасти маленькую принцессу. Но это была Богиня моей родины – гораздо более древняя и могущественная, чем эти ваши нерешительные Странницы. И это ей я молилась в далекой юности, когда мне понадобилась помощь и защита.
– А кто она, эта Богиня? Почему ты про нее никогда не рассказывала?! – воскликнула Демия.
– Да потому, что даже у нас в Данумалуме ей не поклоняются открыто в наши дни. Только в храмах, запрятанных глубоко в горах, проводятся тайные церемонии и служения, а адепты ее скрываются повсеместно. Ну, а Имя Ее – это самая большая тайна, назвать я тебе его не могу – по той простой причине, что и не знаю его! – ответила Мустела и поджала губы, так что становилось понятно, что больше она на эту тему ничего говорить не станет.
