Текст книги "Время проснуться дракону"
Автор книги: Анна Ганькова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 60 страниц)
Сначала на площадь выехали пять воинов, одетые в цвета Эльмерии, а возглавлял их, не иначе, как один из генералов. Этому мнению способствовали и его воинственно-уверенная манера держаться, и дороговизна полного гномьего доспеха, и насупленный тяжелый взгляд, окидывающий окрестности. Как будто он въезжал не на площадь дружественного города долгожданным гостем, а на поле боя, готовясь к атаке врага.
Следом за этим грозным воякой на всеобщее обозрение выехал маленький кругленький человечек, смотрящийся как куль, взгроможденный поверх высокой тонконогой лошади. Этому впечатлению способствовали стремена, поддерживающие его короткие ножки, и вздернутые так высоко, что ниже брюха коня ничего и не опускалось. Весь он был сверху, эдакой компактной кучкой, покачивающейся равномерно в ход коня. В несуразном толстяке Деми признала посла Протамского. На полкорпуса лошади за ним ехал маг из не самых сильных.
Когда эти двое продвинулись вперед, давая возможность ступить с моста на площадь тем, кто двигался позади, и за еще одной пятеркой воинов, показался и король. Очень близко к нему, не дальше чем на расстоянии вытянутой руки, расположились три оборотня и маг. Двоих громадных, навскидку, Деми определила как медведей или кабанов, а более стройного – волком. Мага же, как довольно сильного.
А вокруг этого ближнего круга охраны ехали восемь рыцарей в еще более роскошных, чем у генерала гномьих латах:
«Оно и понятно, брак-то который мы заключаем предписан нам «Уложеньем о смешении крови детей Темного», так что без этих Восьмерых – никак!» – с досадой подумала девушка о том, что вот эти закованные в сверкающее железо мужики, теперь будут присутствовать в ее жизни изо дня в день. А много народу возле себя она не терпела!
Окинув быстрым взглядом всю эту компанию, принцесса сосредоточила свое внимание на короле.
«Ничего так… не очень высокий видимо, но симпатичный – неприятными его прикосновения не будут» – снисходительно и довольно пренебрежительно оценила она своего жениха.
Тем более что пускать мужа часто к себе в постель Деми и не собиралась. Немага, она бы слишком быстро его вымотала, вытянув жизненную силу, а он ей был нужен живым и здоровым… по крайней мере на ближайшие несколько зим, пока она не утвердиться в стране, как королева.
А тем временем на площадь втягивалась и остальная часть процессии. Девушка уже без особого интереса перевела свой взгляд на нее. Следом за королем, окруженного оборотнями и Восьмерыми, ехала еще пятерка эльмерской стражи. А за ними пара всадников, один из которых был в белоснежной мантии и окружен сильным сиянием дара.
« Принцы», – констатировала Деми, вскользь проходясь по ним глазами.
За этой парой следовали двое парнишек – видимо пажи, еще с десяток воинов и несколько человек, как особо знатные фигуры по одежде не определяемые.
Кто там ехал следом, она увидеть так и не смогла, потому, что ее взгляд помимо воли потянулся обратно к принцам. При этом на том, что был облечен саном и наделен даром, он не задержался, а прилип ко второму. Деми стало не по себе. Она, вообще-то, привыкла, что это к ней тянуться все взоры. А если уж смотрит она, то и выбирает сама на кого обратить внимание, а на кого нет.
«Что в нем такого?! Ну, высокий… кажется, симпатичный – но ведь ничего особенного в нем нет!» – настороженно разглядывала она темноволосого принца, который к этому моменту подъехал совсем близко к тому месту, где стояли они с Мустелой.
Что-то в его облике невероятно сильно влекло к нему. А вечно ненасытное нутро меж тем нашептывало, что вот он – который сможет удовлетворить ее голод.
«С чего вдруг такие мысли?!» – дара, даже самого завалящего, в нем не чувствовалось, да и в свою постель она предпочитала приглашать светловолосых мужчин.
И для простой жертвы, покрывающей своей жизненной силой ее вечную нужду, он был тоже непригоден. Во-первых, его так просто не изведешь – все же принц и можно привлечь слишком много ненужного внимания к себе, когда он начнет беспричинно болеть. А во-вторых, для таких дел нужны мальчики помоложе – зим до двадцати, как вон те пажи, что едут за ним – совсем беззащитные и глупые, дающие ей все, что она у них не возьмет. Таких она привыкла менять каждые месяца три-четыре, вымотав их подчистую.
Следуя этой мысли, она все же оторвала глаза от темноволосого принца и вгляделась в пажей. Все равно Телок свое почти отслужил. Да и в дороге, в которую она скоро отправиться, новая жертва не помешает.
Но тут ее ждало разочарование! Оба пажа смотрелись эльфами, чего она сразу, пробежав по ним глазами, не разглядела. А с такими вязаться – себе дороже! На них человеческая магия приворота могла и не подействовать, а вот в обратку какую гадость получить вполне возможно. К тому же один из них совсем юн и мужчины она в нем совсем не ощущала.
Тут она вдруг заметила, что на площади, кроме тех эльмерцев, что она высмотрела до того как отвлечься на принца, никого больше и нет.
– А где весь остальной кортеж?! Говорили же, что в нем более полтыщи народа и растягивается он не на одну версту! – спросила она у Мустелы, вглядываясь в сторону Северных ворот.
– Да видно твой жених так спешил к тебе, моя девочка, что оставил его позади! – хохотнула та: – А основной кортеж, наверное, как и было уговорено, прибудет по нижней дороге к вечеру. Да и чего их ожидать было раньше? Кареты с дамами и груженые повозки не проехали бы горным путем через Врата.
– Уж не знаю, на что мой жених надеялся, но увидит он меня как и положено – завтра на приеме, – капризно дернув плечами, ответила на это Деми, разглядывая при этом не своего жениха, а его темноволосого брата. А с трудом отлепив от него взор, резко повернулась и стала выбираться из толпы.
С площади они уходили тем же путем, что и пришли – через лавку аптекаря.
Стоило им открыть дверь сего заведения, как им навстречу кинулся плюгавый лысоватый мужичек, насквозь пропахший травами и излучающий слабенький дар. Не иначе, как сам дин аптекарь. Не уставая кланяться и приседать, он тут же затараторил:
– Моя госпожа! Сей момент госпожа! Щас провожу вас! Премного благодарен, что навестили меня! – и, не переставая кланяться и приговаривать, подхватил свечу и направился в задние помещения лавки.
Следуя за этим нервным всклокоченным человечком, Демия и Мустела прошли сначала лавку, потом заднюю часть дома и спустились в подвал – там, за отодвинутыми полками, располагался подземный ход.
– Благодарю милейший, – сказала старшая из женщин, бросив в подставленную ладонь аптекаря монету и забрав свечу из его рук. И не обращая более на него внимания, сами они двинулись по темному проходу.
Вышли дамы уже в подвалах дворца. При этом Деми подхватила оставленную возле входа корзину, такую в которой служанки уносят из покоев грязное белье, то есть большую и с крышкой, и, делая вид, что она полная и тяжелая, закинула ее себе за плечи.
По дворцу они шествовали, как и положено: впереди дородная и величавая Мустела – наперсница старшей принцессы, а следом за ней, сгибаясь под тяжестью груза, простая невзрачная прислужница. И никто из снующей вокруг челеди и внимания на нее не обратил – идет себе служаночка и идет… мало ли таких по дворцу ходит?
Бах! Дзинь-дзинь-дзинь!
В комнату к своей принцессе вбежала Мустела:
– Деми, солнышко мое, что случилось?! – воскликнула она, глядя на валяющуюся у стены тяжелую серебряную пудреницу, раскатившуюся по полу россыпь сверкающих камешков с ее крышки и не успевшее осесть облако розовой пыли. Красивое же личико самой Демии от злости и гнева покрывали красные пятна.
– Что случилось?! Всего час назад я оставила тебя внизу, танцующую, довольную и радостную.
– Всего час назад он пялился на меня из-за колонны – прямо пожирал глазами! – воскликнула девушка в ответ и в бешенстве швырнула об стену массивную расческу.
Та, ударившись о камень, отскочила далеко и чуть не угодила в Мустелу, стоявшую посреди комнаты. Она наклонилась и подняла вещь, попутно разглядывая ее. Щетка из цельной кости не была инкрустирована камнями, так что прекрасно выдержала злость принцессы.
Женщина вернула ее на стол перед зеркалом, а в нем встретилась глазами с девушкой:
– Ну, я и говорю, что час назад все шло хорошо. Потом-то, что случилось?
– Я поднесла ему бокал вина, а он его не выпил – покрутил в руках и отставил! Вот скажи мне Мустела, он мог что-то заподозрить? – в раздражении дергая за щетину все той же несчастной расчески, спросила девушка.
– Сам-то? Вряд ли. Парень-то без дара. А вот братец его святоша мог подсказать, чтоб он из твоих рук ничего не брал. У него репутация умного и хитрого человека. И не забывай, он сильный маг. Ты еще с ним, там в Эльмерии, наплачешься – чувствует мое сердце. Надо будет твоего муженька от такого братца-то ушлого отвадить, что бы тот у нас под ногами не путался.
– Ой, Мустела, оставь в покое моего жениха! Не хочу о нем сейчас даже думать! И без него голова полна забот!
– Братом его у тебя полна голова! Что уж он тебе так дался-то? Мужик, как мужик – ничего особенного в нем не вижу. Надоели молоденькие парнишки, так вон Бара кликни – мигом нарисуется.
– Нельзя Бара, он и так, сколько зим при мне – вон уж поседел совсем. А стражников и не предлагай! Я! Хочу! Эльмерского принца!! – закричала она, ударив кулаком по столу, отчего все стоящие на нем мелочи подпрыгнули, а злосчастная щетка опять оказалась на полу.
А так как гневалась не просто принцесса, а еще и очень сильная волшебница, то ущерб от ее выпущенной злости одной упавшей щеткой не ограничился – большое ценное зеркало, что висело над столом, лопнуло и покрылось паутиной трещин.
– Успокойся, девочка! – воскликнула Мустела: – Все чего ты хочешь, мы ведь всегда для тебя добываем! Не так ли?! – и с улыбкой посмотрела в разбитое зеркало. Там, в одном из кусков, они с принцессой опять встретились взглядом, а все остальные отобразили множество остреньких мелких зубов и хищно растянутых губ.
***
Стоя в тени колонны, Вик вглядывался в танцующие пары.
Но на самом деле распаренные и раскрасневшиеся люди, что сейчас выделывали замысловатые па, топчась по мозаичному полу, его не интересовали. Он высматривал в этой толпе только одного человека. Вернее одну – невесту брата, принцессу Демию.
Что он хотел разглядеть? Он и сам толком не знал. Но эта девушка вызвала у него противоречивые и неожиданные чувства. И это сильно волновало его, настораживало и даже пугало.
Как правило, красота блондинок по своей природе была ненавязчивой, вызывая ощущение чистоты и воздушной нежности. И это относилось ко всем светловолосым женщинам, которых он знал. И к светлым эльфийкам, с их совершенной, но холодной красотой. И к человеческим женщинам, даже к таким стервозным хохотушкам, как его бывшая подружка, что осталась в прибрежном замке или их непоседливая всезнайка Льняна. И не важно, что с течением времени каждая из женщин проявляла свой характер и, к сожалению, часто не вполне положительный, но первым впечатлением от лицезрения светловолосой красоты всегда было ощущение трогательного очарования и беззащитной чистоты.
А вот принцесса, несмотря на то, что была потрясающе красива, вызвала у него неприятие. В ее чарующем облике с первого взгляда угадывалось что-то отталкивающе хищное, совершенно несвойственное нежности блондинок.
Вот он и хотел, стоя здесь, укрытый полумраком, хорошо ее разглядеть и понять причину такого странного впечатления. Очень хотелось ошибиться в нем, в этом первом впечатлении, ведь эта девушка всего через две десятницы станет супругой брата и их королевой.
Он нашел ее глазами в центре зала. Ага, сейчас замысловатый узор танца должен вывести ее оттуда. Она двинется по кругу и обязательно пройдет мимо него. Ожидая, пока она вместе со своим кавалером выполнит положенные фигуры и приблизится к нему, Виктор пытался проанализировать те немногие моменты, когда оказывался с ней рядом. По сути, их было всего два, этих моментов.
В первый раз, когда он увидел ее, это было во время официального представления, на следующий день после их прибытия. Нет, не подходит, в тот раз он не заметил ни чего такого…
Они, втроем, стояли посреди огромного тронного зала и отбивали положенное по этикету количество поклонов. Рич, как король и жених, выступал первым, стоя немного впереди них с Роем. И с того места, где они все находились в тот момент, он мог только рассмотреть, что невеста очень пышно одета, светловолоса и кажется привлекательна. В тот момент ему этого впечатления было вполне достаточно, что бы успокоится за брата, которому не придется жить всю жизнь подле какой-нибудь страшненькой девицы.
После долгих оглашений всех их титулов и перечисления всех подарков, что были привезены невесте и ее родственникам, их проводили к царствующей семье. И все… в тот раз он ее больше не видел. Весь долгий прием, с представлением самых знатных людей обоих дворов, с нудными речами и бесконечными поклонами, Виктор восседал в кресле стоящим на одной линии с креслами королевской семьи. А высовываться и разглядывать… ну, вы сами понимаете, было как-то не к месту. Да и не интересовали его особо новые родственники. Скорее уж, Вика заботило, как бы слинять, не создавая неловкую ситуацию, с этого затянувшегося утомительного мероприятия.
А вот вчера… да, точно – вот тогда он и был поражен своей реакцией на принцессу.
Торжественная вечерняя трапеза, на которой он обязан был присутствовать, была такой же долгой и утяжеленной кучей формальностей, как и предыдущий прием.
Обычно, посадка за Главным столом, по этикету требовала чередования мужчин и женщин в разные стороны от королевской четы. Если бы все было так и в этот раз, то принцесса оказалась бы между отцом и женихом, а не рядом с Виком. Но так как Ричард был не просто знатным господином, а царствующим монархом, равным во всем королю Гарлату, то в этот день они восседали рядом и общий привычный порядок был изменен. В результате этой предпринятой по всем законам придворного протокола махинации, Виктор и оказался рядом с принцессой.
Ройджена, по всей видимости, из-за его сана, разместили по левую руку от королевы.
Бесконечная смена блюд, подаваемых под нескончаемые приветственные речи и тосты, не позволяла ему просто встать и удалиться после того, как он понял, что сыт под завязочку. Благо, это была все-таки трапеза, а не прием, и на ней дозволялись тихие беседы с соседями по столу.
Вначале ужина Вик вообще ни обращал внимание на своих соседок. Он сосредоточенно жевал и тихо злился, что опять по уши увяз во всей этой придворной трясине с ее бесконечно-пафосными речами и лицемерными улыбками.
Но когда он насытился, а мероприятие по своей содержательности не продвинулось и вполовину, он все-таки решил найти себе занятие.
Выбор собеседников, вернее собеседниц, был невелик – или невеста брата, но общение с ней Вик считал его прерогативой, или ее младшая сестра, сидящая по другую руку от него. Так что получалось, что и выбора-то у него не было.
Девушка была очень молоденькой и первые минуты их общения только краснела и смущалась. Но, преодолев барьер первого знакомства, оказалась умненькой и смешливой. Она с неподражаемым юмором представила ему некоторых придворных своего отца, присутствующих в зале, очень тонко подмечая смешные привычки или несуразности в поведении многих из них.
Затем он, стараясь выдержать предложенною ею манеру разговора, так же с шуточками познакомил ее с представителями их свиты. И уже через пятнадцать минут такого общения они были вполне довольны друг другом и проводимым вместе временем.
Поэтому он и не заметил сразу, как его руку, лежащую на левом подлокотнике, накрыла чужая ладонь. И вздрогнул от неожиданности, когда нежный медоточивый голосок с той стороны сказал:
– Принц, вы ведете такие веселые речи с моей сестрицей, не хотите ли поделиться своим весельем, чтоб развеять и мою скуку?
Отвернувшись от своей маленькой смеющейся подружки, он натолкнулся на взгляд небесно-голубых глаз. Но вот глубина этого взгляда напоминала ему, почему-то, не лазурь горного озера, и не пронзительную синь лесных колокольчиков, или чего-то еще, с чем обычно сравнивают голубые глаза прекрасных женщин, а… болото. Такое болото, которое в своем коварстве укрывает липкую затягивающую трясину под легкой струящейся водой.
Улыбка же, которая сопровождала этот взгляд, показалась ему сладкой и… ядовитой. Эдакая медовая отрава – и чарует, и убивает.
Тогда все быстро закончилась, и он не сразу осознал, что поразило его.
В тот самый момент, когда он попытался хоть что-то ответить, к ним развернулся Рич, благослови его Светлый, и отвлек свою невесту, начав извиняться за свое невнимание к ней и долгую беседу с ее батюшкой.
Послушав весь этот регламентированный этикетом вежливый бред с полминуты, Вик аккуратно вытянул свою руку из-под ладошки принцессы и вернулся к ее веселой сестричке.
Но вот потом странный двуликий образ невесты брата посетил его во сне и, смешавшись там с видением серебряного дракона, сделал в очередной раз ночь Вика неспокойной.
Проснулся он, после такой ночи, как обычно – взбудораженным и с полной головой неясных образов. По давнишней привычке Вик ухватился за «хвост» ускользающего сновидения, что бы в очередной раз постараться разгадать его.
Как ни странно, сегодняшний «хвост» привел его ни к полету над Эльмером, ни к воспоминаниям о колючей чешуе под ладонью, а… к противостоянию принцессы и дракона. При этом громадный змей увиделся ему, как и тогда в Валапийском храме, серебристо светлым, а вот хрупкая нежная девушка, мало того, что размерами сравнялась с ним, так еще была окутана, как в плащ, непроглядной чернотой.
Сначала это его просто взволновало, но застряв в его голове, уже к полудню раздражало, а к вечеру, к началу бала, и того хуже – стало пугать.
И он уже не мог успокоиться. Он хотел еще раз посмотреть поближе на невесту своего брата. И сейчас, ожидая ее приближения, молился и Светлому, и Темному, что бы он ошибся в своих ощущениях.
Она приближалась, грациозно и плавно выводя фигуры танца. Он напрягся, вглядываясь ей в лицо.
Красивая. Но это он понял и раньше.
Должно быть что-то … или просто у него на почве раздраженности всей этой протокольной чепухой случились галлюцинации? В принципе, он был согласен на второй вариант, лишь бы эта девушка оказалась хорошей парой его брату.
Но нет… вот, оно!
Принцесса с нежной улыбкой и опущенным взором исполняла танцевальное па, но стоило ей отвернуться от своего кавалера, как все ее лицо преобразилось. Взгляд, брошенный на танцующие пары вокруг нее, стал холодным и брезгливым, точеные крылья носа нервно вздернулись, как будто она сдерживала злость, а резной бутончик губ чуть растянулся и сложился в презрительный изгиб. И в этот момент Виктору показалось, что ее окутало черное облако, похожее на гарь от факела.
Он на секунду зажмурился, чтоб прочистить зрение, а когда посмотрел на девушку снова, то увидел, что выглядит она вполне нормально, как и положено выглядеть юной деве накануне свадьбы – сама хрупкость, скромность и невинность.
Он опять почувствовал себя галлюцинирующим придурком.
Нет, но он же видел! Пусть темный дым, окутавший ее, ему и пригрезился. Ну, там глаза заслезились от того же факельного дыма или тень от колонны в тот момент как-то не так легла. Но то, что он наблюдал на ее лице – это было точно не наваждение!
Поняв, что сам в этой ситуации не разберется, Виктор пошел искать единственного человека, который был так же заинтересован в удачном браке Рича как и он, да к тому же еще мог сказать обо всем происходящем что-нибудь дельное.
Обойдя залу по кругу и не найдя того кого искал, Вик через высокие стеклянные двери вышел на обширный балкон.
Так и есть, Рой находился здесь и курил свою тонкую длинную трубку. Он восседал на каменной скамье стоящей в самом углу, куда почти не доходил свет и недолетала музыка из зала. Для пущего удобства он закинул ноги на каменный парапет и являл собой картину вальяжности, довольства и полной отстраненности от всего, что происходило за стеной.
– И почему это наш младший принц обделил прекрасных дам своим вниманием? Что ищет он в обществе почтенного служителя Светлого, мешая ему наслаждаться вечерней прохладой и собственными мыслями? – в своей лениво-насмешливой манере растягивая слова, спросил Рой, даже не повернув головы в сторону приближающегося к нему брата.
Виктор усмехнулся и без всякой почтительности, к высокому сану сидящего, подвинул его задом и плюхнулся рядом на скамью.
– Так, Рой, заканчивай строить из себя умудренного опытом пастыря, я к твоим послушным овечкам не отношусь.
– А разве ты не с проблемами пришел? – хитро скосив на брата голубой глаз, спросил тот.
– С ними самыми. И боюсь, что проблемы эти, если они существуют, затронут не только меня, но и тебя, и Рича. В первую очередь Рича, а соответственно и все королевство!
– Что, твой дар таки прорвался сквозь наложенный запрет, и ты узрел истинное личико его невесты? – уже совсем другим тоном, повернувшись лицом к брату, серьезно спросил Рой.
– Так ты знаешь? – пораженно уставившись на Светлейшего, воскликнул Вик.
– Конечно, я ж, в отличие от тебя, не давлю свой…
– Раз ты такой умный и прозорливый, тогда скажи мне на милость, отец и его советники, что ж не знали, кем она является?
– Отец узнал об этом совсем недавно. Здесь, знаешь ли, это обстоятельство очень тщательно скрывали. А от нас, скорее всего, с еще большим усердием, чем от всех остальных. Видимо, хотят от нее избавиться, – развел руками Ройджен.
– А нам-то, зачем эта ведьма на троне?! – вознегодовал Вик.
– Отец с Валидиусом, когда прознали про то, что невеста Наследника очень сильная ведь… волшебница, предприняли было попытку расторгнуть помолвку, но время было уже упущено. Жених с невестой не дети -вполне себе в брачном возрасте давно находятся. Я не знаю, почему ламарская сторона вообще так долго тянула со свадьбой, принцессе–то уже во всю двадцать первая зима пошла – еще года три назад можно было их поженить. Но факт остается фактом – тянули-то они, тянули, конечно, но как только наши заикнулись, что собираются расторгать помолвку, те сразу засуетились, в крик кинулись, бумагами разными трясти начали. Все подняли, от «Уложенья о Королевских браках», предписывающего каждое третье поколение смешивать кровь Правящих Семей, до самого пророчества « О детях Темного»! И это не считая Договора помолвки и сопутствующего ему контракта. Даже иерархов Храма в это дело впутали. Когда отец понял, что просто так отвертеться от этого брака не удастся, он внес в брачный контракт несколько довольно жестких дополнений и устроил так, что бы другая сторона их приняла. Что еще раз подтверждает предположение о том, что ламарское семейство само спит и видит, как от дочери-ведьмы избавится.
– И чего отец вставил туда такого уж серьезного? – спросил Вик.
– Ну, во-первых, всем известно, что маги и волшебницы не могут иметь детей. На этом основании, не далее чем через год после свадьбы с принцессой, Рич должен будет взять еще одну жену. Это, кстати, записано в «Уложении», а наши оппоненты сами его приплели к этому делу, когда брак отвоевывали. Во-вторых, Слово королевы, когда наша принцесска ею станет, будет стоять после слова короля, принцев крови – то есть нас с тобой, будущего Наследника и Архимага. Значит, до реальной власти ей будет далековато.
– Но ведь по Закону, человек обладающий даром на престол претендовать не может?! – возмутился младший принц, вспомнив кое-что из того, чему его учили.
– Ох, Вик! – в тон ему воскликнул Ройджен и воздел глаза к ночному небу: – Все так сложно! Там между этими древними документами нужно вот как уметь! – и показал ладонью волнообразное движение, напоминающее рыбку в воде. – Мы знаем, что Наследник не может иметь дар. Ну, или как ты, не имеет права его использовать, чтоб не терять способности иметь детей. Так? Так! Но так же мы знаем, что Сам Темный имел семь жен и его сыновья тоже брали не одну девушку замуж за себя, чтоб значит больше детей иметь для грядущей войны с эльфами. Это тоже есть в тех древних бумагах. Вон, Ларгарские короли в соответствии с ними до сих пор так живут. Вот и получается, что король магом быть не может – это записано. А про королеву ничего такого нигде не сказано. Просто он берет себе вторую жену, а не получиться с ней, то и третью. И плодиться себе в удовольствие, да на радость Семье и королевству. А раз мы уже попали с этой договоренность в западню, то, урегулировав вопрос со вторым браком для Рича, отец с Владиусом и посчитали, что еще одна сильная магиня возле трона королевству не помешает, – сказав это Рой тяжело вздохнул и добавил: – Будем надеяться, что они не прогадали…
– Судя по твоему тону, ты так не считаешь?
– Видишь ли, ее почти до последнего держали в отдаленном замке. Так что наши шпионы только-то и смогли, что сплетни и слухи собирать. А когда она в Акселле объявилась, то тоже не сразу на глаза нашим сильным магам из посольства попалась. Ну, а потом поздно было!
– Что, все так плохо? – настороженно спросил Вик старшего брата.
– Как тебе сказать… судя по тому, что я вижу, наша будущая невестка ни чем не брезгует, как бы даже и некромантией не побаловалась уже! Вон, даже ты, со своим придушенным даром, что-то такое разглядел… – в не свойственной ему манере, настороженным тоном, произнес Рой, озадачив и напугав младшего принца.
– Кстати, ты, будь добр, ничего из ее рук не пей и не ешь. Ты ведь сейчас Наследник, – уже жестко произнес Ройджен, ткнув пальцем в грудь Вика, – если эта ведьма и опоит чем-то Ричарда до свадьбы, то тройное благословение Светлого очистит его. Меня дар и сан защитят от ее происков. Так что ты один у нас беззащитный остаешься.
– Да я, по приезду домой в Орден уйду тогда сразу, – поразмыслив над сказанными братом словами, решил Вик.
– Ладно, согласен. Ты только доберись до обители целым, – как-то по-особенному проникновенно прозвучал ответ Роя на это предложение.
« Ну, совсем не похоже на него…»
***
Лёнка, конечно, не могла слышать этого разговора, находясь в этот момент далеко от братьев, в пустой и гулкой галерее в другом конце дворца. Но вот если бы слышала, то полностью поддержала бы старшего принца… да и за Виктором лучше приглядывала в дальнейшем.
Обладая сильным и уникальным даром, сплетенным в ней из человеческой, эльфийской и дриадовой магии, она с первого дня разглядела в невесте короля что-то странное… и, как она заподозрила, недоброе.
Аура, окружающая Льнянкиных маму и бабулю, была чистой и солнечной, цветом, как только что вылупившийся цыпленок. Аура придворных магов охряно-желтой, потемней, с вкраплениями насыщенно розового, голубого и зеленого. А вот у принцессы, окружающее ее, казалось бы, обыкновенное для человеческого мага золотистое сияние, имело блики кроваво красного и мрачно фиолетового оттенка.
Лёна такого раньше и не видела! Еще в первый их день при Ламарском дворе она задалась вопросом: «Зачем нашему королю эта ведьма?». Но язычок попридержала, рассудив согласно своему простому деревенскому воспитанию, что есть люди поумнее и познатнее ее – им и виднее.
Так что, решив приглядывать в дальнейшем за будущей родственницей Вика, свое мнение она все-таки оставила при себе. Тем более что не прошло и десяти минут после этих рассуждений, как вокруг стали происходить дела поинтереснее. Льнянку накрыла с головой придворная жизнь.
Вот и сегодня, всего час назад, она, как и подобает пажику самого наследного принца, проявляла чудеса галантности и обходительности – развлекала титулованных красавиц. Протанцевав сначала величавую павану с какой-то престарелой ламарской герцогиней, потом отбила темпераментную вольту с чувственной графиней, пытавшейся заигрывать с ней, затем отскакала гавот с молоденькой резвой наследницей и после бранля, напомнившего ей деревенские хороводы, довольная и разгоряченная Льнянка отправилась выпить чего-нибудь холодного.
Ушко вдруг защекотало от легкого теплого дуновения. Лёна чуть не выронила бокал от неожиданности, а резко обернувшись, увидела, что сразу за ней стоит незнакомый ей придворный.
« Наверное, ламарский…»
Мужик был весьма впечатляющий – высокий, крепкий и почти симпатичный, чересчур только разнаряженный на вкус Льнянки – вся его внушительная фигура был обвешана атласными бантами и лентами, оборками и блестяшками.
«Точно павлин расфуфыренный!» – оценила она его, особо не вслушиваясь в то, что мужчина ей говорит. А придворный, видно приняв ее молчаливое невнимание за поощрение, продолжил свои излияния в более вольной манере:
– Маленький эльф, ты очаровал меня! А не ищешь ли ты новых друзей при ламарском дворе? Мы могли бы подружиться! – произнося эти слова и пялясь на нее масленым взглядом он даже позволил себе поправить ей локон, притом таким интимным жестом, как будто они уже вовсю подружились – задевая пальцами и щеку, и шею.
Сначала по деревенской своей наивности решила было Лёна, что ее просто раскусили, разглядев под пажеским камзольчиком девушку. Ха! Как бы не так! Следующая его фраза:
– Я сразу приметил, какие милые пажи у эльмерского принца. А младшенький из них – так просто чудо! – подсказала ей, что разнаряженный Павлин клеится именно к мальчику.
– Ты что глазками-то хлопаешь, сладкий мой! Это я о тебе говорю, – меж тем подтвердил ее догадку тот.
И вспомнились Лёне предостережения Корра, даваемые ей еще на лошадной биреме перед переездом на королевский корабль, в ту пору влетевшие и сразу же вылетевшие из ее переполненной впечатлениями головы. Дескать, и в мальчишеском платье, чтоб особо не расслаблялась да ушей-то не развешивала на каждое ласковое слово, а держалась поближе к королю и его светлейшеству. Типа люди разные бывают – вседозволенностью и деньгой избалованные.
И вот только сейчас стало доходить до нее убогой, о чем тогда Ворон речь-то вел!
А тут еще один напыщенный хмырь подкатил, да чуть не с разбегу на первого накинулся:
– Ты Паль, мальчика уже утомил своей навязчивостью! Стоишь тут и нудишь ему в ухо, битый час! А юноше хочется развлечений и веселья. Правильно я говорю, милый? – вопрос адресовался, понятное дело, уже Льнянке. И сопровождался при этом слащавой улыбкой и похотливым липким взглядом.
– Он дружить со мной хотел, – брякнула Лёна. При всем своем быстром уме и остром язычке, что говорить и делать в этой ситуации она не знала.
– Вот видишь барон, маленький эльф уже согласен со мной дружить! – быстро подхватил и обратил себе на пользу ее слова первый придворный.