Текст книги "Время проснуться дракону"

Автор книги: Анна Ганькова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 60 страниц)

Но… ничего и не понадобилось, стоило Вику ступить на порог, как их глаза встретились и… звуки праздника куда-то отлетели, тревоги растворились, а боязливый озноб, владевший телом Эль, поглотил всеобъемлющий жар.

***

Вик поднимался по лестнице в спальню к невесте. Нет – к жене!

Он хотел вырваться с праздника раньше, чтоб не заставлять так долго любимую ждать себя, но непредвиденное осложнение, в лице пьяных вусмерть гномов, не позволило ему этого сделать. Ведь на свадебном празднестве как бы считалось, что хозяин – он, жених. И, как бы ни хотелось ему последовать за молодой женой, нужно было удостовериться, что инцидент исчерпан, и все гости довольны и обустроены.

Сейчас, когда все закончилось, вспоминать сие было довольно весело. Но там, на площади, где собралась толпа, ему и самому, в какой-то момент, захотелось дать кому-нибудь в морду. Это виданное ли дело, взрослые серьезные мужики, каждый из которых признанный в своем деле мастер, как переберут, так сразу становятся неуправляемыми – какая-то дикая смесь из глупых невыдержанных подростков и бойцовых всклокоченных петухов! Так ладно бы еще двое сцепились, а другие бы их остановили – не-ет, остальные поганцы, в пьяном кураже, еще и ставки на своих соплеменников делать стали!

Дай Создатель оркам здоровья! Если б не они, то растащить этих пьяных гадов было бы значительно труднее. Потому что их сильные привычные к работе с молотом и киркой тела не поддавались усмирению даже Таю. И если бы не соседи с хутора, то возможно, пришлось бы и магию применять. Чего в разборках между расами желательно не допускать.

Но теперь, поднимаясь наверх, Вик, еще посмеиваясь про себя, старался все-таки отстраниться от посторонних проблем. Предстоял серьезный и возможно даже трудный разговор.

О чем можно говорить новобрачным в первую ночь? Да вот, как раз о том, что эта самая ночь у них и не первая, а самая обычная будет.

Вот и мучился сейчас Виктор, прикидывая, как все обсказать невесте. Нет, конечно, у него ума хватало понять, да и Корр просветил, что возможно в своем извечном девичьем страхе перед первой близостью она в какой-то мере и обрадуется его словам, что все пока останется как есть. Но, была и мысль, что они, слова эти, могут девушку и обидеть.

Да-а, прошли они – годы молодые, когда с беззаботным легкомыслием все и решалось. Теперь каждое действие давалось с терзаниями, переживаниями и учетом отношения к нему других людей…

А он изменился за последний год. И сильно. Тут повлияло многое. И смерть отца, своей неожиданностью и болезненностью «стряхнувшая» с него беззаботность юности. И звание Наследника, так неожиданно рухнувшее на него, которое он, превозмогая себя «тащил», злясь и чертыхаясь, но все же строго следуя протоколу… и данному им обещанию Рою. Тут и боль многодневная, которая терзала тело во время болезни, добавившая в его характер стойкости и терпимости. И обретенная магия, своей мощью подарившая ему уверенность в себе, но и взрастившая в нем понимание ответственности. И даже стыд и унижение, что он прочувствовал от всепоглощающего желания обладать невестой брата, изменили его. А знание, что это было насильно привнесено в его чувства извне, не только не умолило ощущение вины, а наоборот, заставило его стремиться во всем, что делается в здравом уме, следовать долгу и чести.

А Эль его ждала, стоя посреди большой комнаты. И чего было больше в ее глазах, взгляд которых он тотчас же встретил, толи затаившегося страха, толи радости от его появления? Но, стоило их взглядам «зацепиться» друг за друга, как страх начал таять, преображаясь в сияние любви. И уже через мгновение Вик и забыл, что он там был, купаясь в этом свете и загораясь им.

Он подбежал к любимой и подхватил ее, целуя и сжимая, кружа по комнате и радуясь взаимности. От теплоты и податливости тела, что сейчас было в его руках, мужчина на миг позабыл о своих клятвах, поддавшись вспыхнувшему влечению. Он, направился к кровати, неся замершую и разомлевшую от его страстного напора девушку, уже почти не помня, что там и кому он обещал.

Что же его остановило? Кто знает? Возможно, многочисленные завязки на невесомом, но вполне ощутимом одеянии Эль? Или тот факт, что пришлось разорвать связующий их взгляд, чтоб посмотреть, куда укладываешь любимую? А может, все-таки и тот «новый» Вик, что давал сам себе обещание, вдруг превозмог собственный мужской порыв? Но, в результате, мысли его трепыхнулись и «встали» на установленное им заранее место.

И вместо того, чтоб наконец-то, страстно обнять желанную женщину, он просто сел рядом и взял ее за руку.

« – Э-эх, какое доверие?! И мне его сегодня не оправдать…» – горестно думал он, глядя, как длинные ресницы трепещут и нехотя всколыхиваются, приоткрывая глаза. Девушка сначала улыбнулась, но заметив его неподходящую случаю робость, взволнованно спросила:

– Вик, что-то случилось?!

– Нет, милая, просто я хочу кое-что тебе сказать, – как в холодную воду с головой, «нырнул» в тяжкий разговор Вик: – Сегодня должна быть наша первая ночь, как мужа и жены. Нас с тобой венчали в храме Темного, и все вроде бы правильно. Но, Эль, пойми меня… и, упаси Создатель, не подумай только, что я тебя не люблю… или, что ты меня не привлекаешь… или я передумал… – бойко начатая речь попала в какую-то эмоциональную яму, и Вик испугался, что так и не сможет высказаться.

Но девушка мягко, с каким-то даже пониманием, хотя он ничего путного, так и не сказал, поддержала его:

– Любимый, я знаю, что наши чувства взаимны, иначе и быть не может. Я ведь родом из Зачарованной Долины, не забывай. Но тебя, что-то тревожит и именно это меня сейчас беспокоит. Говори все как есть, без оглядок на гладкие фразы. Я пойму, – а потом еще и левой рукой погладила его стиснутый кулак, в котором он сжимал ее правую ладонь.

– Ладно. Я просто считаю, что будет бесчестно провести эту ночь мужем и женой, пока тебя не примет мой брат-король и народ нашей страны. Я ведь принц! А этого не случиться пока нас не обвенчают прилюдно в храме Светлого! Ты только не подумай… – В конце своей речи Вик опять съехал на оправдания. Но Эль ему не дала:

– Я поняла тебя. И ты в чем-то прав. Но, тогда мы должны придумать – кто я есть! Ты ведь знаешь, что в наши времена волшебниц Долины в народе считают созданиями почти сказочными, а мы поддерживаем это мнение. И так повелось еще со времен Смут. Потому что люди, зная о нашем существовании, не способны были решать свои проблемы без нашего участия. А задача Дочерей Странниц оберегать миропорядок в целом, а не распутывать мелкие распри знати.

– Да, конечно. Но, мы же решили уже, что для всех ты будешь из рода разорившегося нетитулованного господина, семья которого живет в старом маленьком замке, расположенного в горах. Вы нас нашли, когда меня ранили эльфы, и ты меня выходила. Кстати, в этой части нашей придуманной истории почти все – правда! – при этих словах он усмехнулся и подмигнул, а Эль отозвалась улыбкой.

От этого простого разговора, обсуждения конкретных деталей, а самое главное от понимания Эль, Вик успокоился и, обойдя кровать, улегся с другой стороны. И в этой уютной и размеренной обстановке даже его мужское нутро, вначале бунтовавшее, почти успокоилось, лишь изредка, где-то в паху, напоминая о себе легким жаром. Да и понятно – Эльмери то рядом.

– Но, Вик, если бы ты сразу представил меня как жену, то его величеству не осталось бы ничего другого, как принять меня. Но если ты намерен просить разрешения на венчание в храме Светлого, то он может посмотреть на меня и иначе! – предположила Эль, продолжая начатый разговор.

– Ну, во-первых, Рич будет поставлен в известность, что венчание в Доме Темного уже состоялось. А он не дремучий крестьянин и прекрасно понимает, что это значит – перед Создателем мы уже муж и жена. А благословение Светлого это просто дань человеческой традиции. Во-вторых, я считаю, что его и Роя с Архимагом следует все-таки поставить в известность о твоем настоящем происхождении.

А ночь для Вика прошла тяжело. Уснуть он так и не смог, несмотря на то, что праздничество внизу вскоре затихло, а Эль давно спала.

Он укутал девушку и уже сонную придвинул поближе, а голову положил себе на плечо. В теплом коконе из меховых одеял, с любимым человеком рядом, казалось бы, и его сну ничего не должно было мешать, но слишком много мыслей, сумбурных и ярких, крутилось в его голове. Теперь, когда свадьба была отыграна, а понимание собственной Судьбы постепенно приживалось в нем, на первый план в тех мыслях выходила месть.

И сколько Вик не уговаривал себя, что жажда мщения – чувство недостойное и не пристало не только принцу, а и любому стоящему человеку, но оно жило в нем и все выше поднимало голову. И даже когда в окне западные горы порозовели в отраженных лучах восходящего солнца он все так и лежал, нянча в себе это недостойное, но такое всепоглощающее чувство. И готов был уже сорваться с места, что бы бежать и собираться в дорогу. Готов был просить, что бы им дали уйти из деревни сегодня. И даже в голове Вика уже сложились слова, какие он скажет Архимагу и Ричу, что бы просить их о поддержки.

И только мирно спящая рядом с ним Эль не давала его порыву реализоваться. Он гладил ее запястье на расслаблено откинутой левой руке, где подсохший маленький порез говорил ему, что она не стала его заговаривать, чтоб заживая, он, как и положено по закону человеческого тела, оставил после себя памятный рубец. И именно это понимание, разбавляло своей теплотой бурлящие в нем колкие чувства. А легкое мерное дыхание любимой помогало держать себя в узде.

Глава 8

Вик, наконец-таки, провел Здрава сквозь Око. Он шел последним, а вся их компания, кто еще в расстройстве, а кто уже и вполне радостный в преддверии предстоящего пути, ждали его на выходе из пещеры.

Теперь принц мог и вздохнуть успокоено:

« – Ну, теперь уж точно поехали!»

Потому что там, с той стороны Ока, он уж всерьез начал опасаться, что прощания и слезы никогда не закончатся, а они до вечера так и не выдвинуться в путь.

Впрочем, Хо-Хас и Альен вели себя вполне достойно, следуя принятому понятию, что мужчины не плачут. А вот дамы… Рива, так та рыдала в открытую, не заботясь о распухшем носе и собственных словах, непонятной кашей неразборчиво «вываливающихся» из ее рта – если б не знать, что происходит, то и смысла-то не уловишь. В отличие от нее госпожа Нора и Руит конечно так себя не распускали, но платочки, которые они то и дело прикладывали к глазам, тоже давно промокли. Один Альн, похоже, больше расстраивался расставанию не с сестрой, а с закадычной подружкой. Чмокнув быстро Эль в щеку, когда пришла его очередь прощаться, он все остальное время, бесконечно затягиваемое плачущими женщинами, провел возле Льнянки, о чем-то шепчась с нею.

Да, еще маленький фат с фиолетовыми крыльями устроил им форменную истерику напоследок. Он, сопровождаемый еще пятком таких же мелких и шумных, ворвался ураганом в пещеру Ока и под громкий треск своего щебетанья стал осыпать Ляльку цветами. А заодно и Лёну, на плече которой та сидела.

« – Теперь, наверное, ни одного подснежника в Долине не осталось!» – подумалось тогда Вику, наблюдавшему как весь пол пещеры сплошь засыпается белыми соцветиями.

А «мальчик» верещал громко и жалобно, то прикладывая руку к запрокинутой голове, то к груди. А когда Ляля сподобилась слезть с плеча девушки, чтоб крылья приятеля не трепали той волосы, он вцепился в нее мертвой хваткой и поволок наружу.

И только своевременное вмешательство Хо-Хаса, который успел-таки на лету ухватить удирающего похитителя, это безобразие и прекратило. В его громадных ладонях маленькие фаты казались совсем крошечными, но он аккуратно, чтоб не помять крылья, высвободил трепыхающуюся Ляльку из рук невоздержанного поклонника и передал ее ему, Вику, видно в надежде, что нахождение феи в мужских и крепких руках остановит того.

В общем-то, так и случилось. После орочьего выговора: « – Кончай хулиганить, пацан. Женщина сделала свой выбор», и нескольких скорбных взглядов, перемешанных с воздушными поцелуями, отосланных, понятное дело, теряемой любви, скандалист удалился.

Вся эта суета, помешанная со слезами, стала вскоре утомлять Вика, и только то, что и Эль участвовала в этом «мокром» представлении, удерживало его от того, что бы закончить его сию минуту.

Почему он раздражался? А как же иначе! Еще накануне ему было сказано, что попасть сегодня же в Эльмер, как он мечтал, они не смогут, по той простой причине, что в Око, расположенное в городском доме, лошади не пройдут! Но, стоило ему пережить это разочарование и обнадежиться тем, что пусть и не завтра, но в течение ближайших-то дней он точно в столице будет – есть же у них какие-то скрытные Дороги и в лесах, как и эту надежду ему срезали на корню. Видишь ли, Хо-Хас в его туманном будущем какие-то подсказки разглядел! И ехать им придется теперь до Королевских Холмов чуть ли не месяц – от самого Тенебриколя темных, через пол Эльмерии.

Наконец-то дождавшись, когда друзья, утомленные затянувшимся прощанием, начнут выходить в Око, благо при таком количестве волшебников в пещере не приходилось опасаться, что оно схлопнется, он подошел к Эль. А потом, мягко обняв за плечи и получив очередную порцию благословляющих круговертей от новой родни, настойчиво повлек и ее к колышущемуся проходу.

В первый часы пути дорога их вела сначала по узкому ущелью, а потом по довольно густому лесу.

Весна меж тем хоть и неуверенно, но уже заглянула и в горы. То там, то здесь, на самых выпяченных взгорках, средь сосен и низкорослого шиповника проглядывали разноцветные пятна. Это крокусы желтыми и фиолетовыми стайками безбоязненно раздвигали снег и радовались первому весеннему солнышку. Да и сам снег, вроде бы еще обильный и сугробистый, был уже не мягким и пушистым, как всего неделю назад, а тяжелым и липким. Поэтому воздушным вихрям, пускаемым друзьями по очереди, приходилось не раздувать его, а утрамбовывать, прокладывая проходимую для лошадей дорогу. Но становилось понятно, что с каждым днем снежных завалов на их пути будет все меньше, и возможно, что спустившись с гор, они и вовсе снега больше не увидят.

А ближе к вечеру они вошли в первую на их пути деревню.

Эль рассказала, что когда-то, в детстве, когда она впервые приехала в Долину, то именно по этой дороге они и проделали свой путь к Оку. А в селении, что теперь принимало их на ночь, жили те охотники, что и помогли тогда отцу найти возможность попасть в деревню волшебниц.

В тот день они расположились в маленькой бедной таверне, хозяин которой только-то и смог, что предложить комнату для девушек, а им, мужчинам, пришлось довольствоваться сеновалом.

Впрочем, в последующие дни и Льнянке с Эль довелось провести ночь не в постели, а в стоге жестковатого по-зимнему терпко пахнущего сена. А что делать? Чтоб не забирать вглубь королевства темных эльфов продвигаться приходилось строго вниз, и деревеньки, попадающиеся им на пути, не всегда располагались на проезжих дорогах, и в них не имелось, даже самого скромного трактира.

В начале пути Вик очень перешивал за Эль, боясь, что непривычная к тяготам многодневной дороги девушка быстро устанет. Он постоянно спрашивал ее о самочувствии, предлагал выпить укрепляющего травяного взвара и старался почаще устраивать привалы. Но, как не странно, любимая держалась хорошо. Она не жаловалась на неудобства и холод, а к концу второго дня даже, вроде как, начала злиться на него за такую плотную опеку.

Возможно, это его новое состояние молодожена так отразилось на нем, а может и незнакомое доселе чувство ответственности за другого, вполне конкретного человека, так повлияли на него. И только тогда, когда Корр с Таем вроде бы в шутку, но вполне основательно пристыдили его – дескать он не дает жене и вздохнуть вольно, тревога за нее стала отпускать и Вик, наконец-таки, смог смотреть на происходящее реально.

Постепенно он разглядел, что Эльмери, оказывается, получает удовольствие от поездки, а наездница она не хуже Льнянки, и даже ночевки в стогу ее особо не пугают. А усталость к концу дня… что ж, ей были подвержены все, даже выносливые оборотни.

Ее пегая кобылка, молочно белая с мелкими коричневыми пятнами, была вполне достойным пополнением их лошадиной «компании». Мили, как звали кобылу, вполне соответствовала своей кличке – была хороша в статях и благонравна в повадках. Она не требовала от хозяйки безмерного внимания как Воронова Красотка и не задиралась со всеми подобно Льнянкиной Моей. Лишь изредка подныривала под ее ласковую руку и благодарно кивала на поданный кусок хлеба. Так что уже к вечеру первого дня Вик проникся к этой лошади доверием и согласился с тем, что она достойна нести на себе его драгоценную жену.

Да что говорить?! Он быстро понял, что кобыла Эль его устраивает гораздо больше ее кота, который, несмотря на отведенную уже свадьбу, продолжал строить козни, ни в какую не желая «договариваться» с ним – с Виком. Он все также бесцеремонно норовил отодвинуть его от хозяйки, вклинившись меж ними, а сам тем временем не упускал возможности взгромоздиться к ней на колени. Вик и так, и эдак пытался загнать гада на одну из вьючных лошадей, но тот, проехав с полверсты на чужом коне, упорно начинал просить к Эль. А она, конечно же, добрая душа, шла у него на поводу и забирала поганца к себе. Благо, Мили давно была приучена к тому, что помимо наездницы на ней еще восседает и толстозадый подселенец. Ну а Вику в результате доставались торжествующие презрительные взгляды, которых по понятной причине Эльмери видеть и не могла.

Так они ехали пять дней, постепенно спускаясь с гор. А на шестой въехали и в первый город.

Маргантер, центр приграничной провинции, был небольшим, но вполне цивилизованным городком. Собственно, как и все чисто эльфийские поселения. Крепостные станы, окружающие жилые кварталы, были древними и носили следы архитектурных особенностей присущих старым еще довоенным годам. А храм Многоликого, Ратуша и дворец Наместника на Главной площади, казалось, стоят здесь чуть ли не с драконьих времен. Все в Маргантере дышало древностью и неизжитыми эльфийскими традициями.

Было решено остановиться в городе на пару дней. После напряженной дороги по почти необитаемым местам хотелось отдыха и хоть малой толики комфорта. Тем более что на первую весеннюю неделю, пока не началась посевная, в эльфийских землях всегда объявлялась большая ярмарка. А разошедшееся солнце, розовея нежным закатом, обещало на завтра теплый и безветренный день, давая надежду, что запланированная прогулка по городу станет довольно приятной.

Кто б знал… да как посмотреть…

К сожалению или к радости, но в связи с этой самой ярмаркой свободных мест в обычных трактирах не оказалось. Так что, сунувшись в один, другой, третий, и получив везде отказ, наши друзья в результате оказались в таком заведении, что и не странствуй Виктор инкогнито, лучшего ему бы предложить и не смогли. Впрочем, расстраиваться никто не стал – свое в стогу они уже отночевали и теперь персональные кровати и горячая ванна, хоть по три раза в день каждому, были очень даже кстати.

***

Конечно, его ловкие и умелые руки были предназначены не для того непотребного дела, которым он сейчас промышлял. Но что поделать, если он по дурости своей свалил из дома, не прихватив и медной монетки? Да, уже через сутки после своего побега он осознал свою глупость. Но все вышло, во-первых, спонтанно, а во-вторых – ну, не знал он ничего о внешнем Мире! Так, слышал кое-какие рассказы купцов, и все. И когда спустя день после побега его внутренности завыли волком от голода, надо было или что-то предпринимать, или покаянно возвращаться домой, признавая свое поражение.

Ну, вот Иво и предпринял… тем единственным способом, который его устраивал в данный момент. И естественно, знал он о нем оттуда же, откуда вообще почерпнул все свои знания – да-да, все от тех же купцов.

Каждый торговец не понаслышке был знаком с этим способом заработка, и долгими вечерами, рассказывая байки о своих странствиях, упоминал и о нем. От них же он и узнал, что этот способ заработка честные торговцы называют недостойным. Но если послушать их дальше, то можно было услышать, например, как они, эти самые наичестнейшие торгаши, одни и теже вещи предлагали бедняку за одну цену, а богатому – втрое дороже. Или, залучив к себе ничего несведущего в гномьей работе покупателя, могли всучить ему произведение какого-нибудь подмастерья под видом настоящего раритета – притом, ого-го за какие денюшки. А потом еще ржать над ним полдня.

В общем, прикинув, что к чему в этих рассказах, Иво решил, что в Мире все относительно, и каждое дело стоило того, что бы им заниматься. В общем-то, главное – это под каким углом на него посмотреть и с какой стороны подступиться.

Он мог, конечно, и достойным путем заработать немалые деньги, но… во-первых, ему надо было уйти как можно дальше от тех мест, где жила его родня, а достойный способ заработка требовал оседлого образа жизни. А во-вторых, не прошло еще и года, как он вырвался из дома, и пока ему хотелось развлекаться и веселиться в новом для него мире. Тем более что удача его не покидала, а все задуманное давалось легко.

В этом благословенном приграничном городке темных эльфов Иво обитал уже почти полгода. Он вроде как даже прижился здесь, познакомился с другими такими же любителями легкой наживы и приобрел среди них кое-какой авторитет.

Все бы хорошо, но он уже ощущал разрастающуюся неудовлетворенность в груди и начинал чувствовать, как чешутся руки по нормальной работе. Да к тому же… его один раз уже замели. Он, конечно, без особых проблем выбрался из местной тюрьмы, но прекрасно осознавал, что второй раз будет не так-то легко это повторить. В общем, пора было сваливать из этого уже менее гостеприимного городка.

Но, была одна проблема. Его кошелечек весьма отощал после того как он проставился своим приятелям в честь освобождения из каталажки. Пять дней они гуляли по кабакам и Доступным домам – пили и ели, пили и ели… а вы представляете сколько могут проглотить десяток ртов за такой срок? А сколько девок натискать двадцать рук? Во-от, то-то и оно – а денюшки-то он отсчитывал!

В общем, пускаться в путь и начинать новую жизнь с пустым кошельком, сами понимаете, как-то не с руки. Вот и решил Иво сиим недостойным его драгоценных рук способом в последний раз пополнить свои сбережения.

И вот теперь, в базарный день, когда народу на городском рынке увеличивается, чуть ли не втрое, он, гладенько так, скользил сквозь бурлящую толпу и внимательно приглядывался к людям, толкающимся возле прилавков.

Ему нужны были именно люди или почти люди. Эльфы и половинчики могли оказаться знатными горожанами, а ему лишние проблемы ни к чему.

Тут его внимание привлекла идущая впереди парочка. Он прибавил ходу, догоняя. Пригляделся.

« – Оу! Удача! Именно то, что надо!» – присвистнул он про себя. Во-первых, определенно люди, во-вторых, оба молоды, а значит, легкомысленны и невнимательны. Ну и, в-третьих, очень хорошо одеты.

Скорее всего, молодожены или любовники, если учесть как парень рукой крепко прижимает к себе девицу за талию. Наверное, из заезжих богатеньких помещиков. Иво приблизился к ним еще, повнимательнее оценивая состоятельность выбранных жертв.

О-очень богатенькие! Вся одежда сжита из бархата и тончайшей замши, а плащи из самой лучшей эльмерской шерсти, подбиты мехом. Камушки в перстеньках, и на пальчиках девушки, которыми она поддерживала подол платья, и на руке ее спутника, лежащей на талии, были безупречны. Чистое сверкание самоцветов было примечаемо без всякой ювелирной лупы даже с того расстояния с которого их рассматривал Иво. Затаив дыхание он поднял глаза:

« – Что еще такого многообещающего понавздевала на себя эта парочка?»

Его ожидания оправдались. Парень, правда, был в широкополой шляпе, и его разглядеть не удалось. Но девушка! Белоснежная кисея, укрывающая необычные с красным отливом волосы молодой женщины, одна стоила дохода крестьянского хозяйства за целый сезон. А был еще венчик, простенький такой с виду, но гномьей работы. Да-да, можете ему поверить – подобную вещь он признал бы и в темноте.

В этот момент Иво, позабыв все свои благие намерения покончить с постыдным занятием, отчаянно жалел, что он не домушник. Хаживал он, конечно, пару раз с ребятками – так, для ознакомления, но быстро понял, что не его это песня – втихаря да крадучись… не-е, не его. То ли дело вживую с клиентом работать – стричь, прям, по овечке! И прибыльно, и дух захватывает! Но сейчас, глядючи на таких вот богатеньких, пожалел! Ой, как пожалел! Может все-таки разведать, где остановились, да ребяткам маякнуть?

Ладно, сначала он сам возьмет у них, что сможет, а потом видно будет.

В этот момент молодые люди остановились возле прилавка с тканями. И оправдывая его ожидания в своей беспечности, девушка, потянувшись к рулону с шелком, откинула плащ и открыла на всеобщее обозрение кошелек, что висел у нее на поясе. Хоороший такой кошелечек – толстенный, затянутый золотым шнуром.

Иво с независимым и озабоченным видом пристроился сбоку. Типа мужичок, а сегодня он именно так и выглядел, тоже ткани прикупить хочет. Конечно, парча и бархат такому простому мужичку не по рангу, так что Иво нацелился на рулоны сукна и ситца.

Пока правая рука его ощупывала ткани, а глаза, вроде как, ей помогали, левая же, невзначай, скользнула в складки девицыной юбки. Там, на этой руке, на указательном пальце крепилось маленькое загнутое лезвие. Только чиркни и шлёвочки перерезаны – главное, успеть подхватить кошелечек.

Прежде чем приступать к делу Иво еще раз окинул взглядом окружающих. Все в порядке – народ, как ему и положено на базаре, озабоченно суетиться, занятый своими проблемами. В их сторону никто не глядел. Он повернулся, делая вид, что высматривает что-то в тканевых развалах, переместил вторую руку вниз и чиркнул лезвием.

И ничего. Правая ладонь не ощутила ожидаемой тяжести. Невероятно! Может лезвие затупилось? Может за ту долю секунды, что он примеривался, девушка поменяла положение? Он дотронулся до клювика маленького ножа: « – Ой! Нет с ним все в порядке!». Переместил взгляд на девушку – она тоже, как стояла, так и стоит, не сдвинувшись и на пол пальца.

« – Странно…». Иво потянулся правой рукой вверх, желая нащупать заветный мешочек и, возможно, пролезть под завязку. Но… в тот момент, когда его ладонь коснулась кошелька, он почувствовал… что прилип!

Ошарашенный этим пониманием Иво дернул рукой и приготовился линять. Не тут-то было! Рука ни в какую не желала расставаться со злополучным кошельком. Он, уже не вполне соображая от страха, стал дергать сильнее.

« – Магия? Да ну ладно, я бы почувствовал! А если это она все-таки? Но прикрыть ее так гладко смог бы только очень сильный маг, а скажите на милость, что такому силачу делать на базаре в захолустном городишке эльфов?! С такой-то силой, как правило, при королевских дворах обретаются» – помертвевшие мозги в спешке искали хоть какое-нибудь объяснение происходящему. Но не найдя его, видимо отключились, потому что все, что происходило после Иво воспринимал уже как-то отстраненно и замедленно.

Когда он повернул голову в сторону, в ту, в которую вроде хотел бежать, то взгляд его наткнулся на… двух оборотней, которые, сложив руки на груди, пялились на него и откровенно ржали! « – У-у, зверюги!»

Он воззрился на парочку, которую хотел обворовать. Те вели себя более сдержано, но тоже явно насмехались над ним – и красноволосая девица, и ее хахаль с татуированной мордой, как он только сейчас заметил, кривили губы, сдерживая смех.

В затуманенных мозгах вдруг проплыла мысль, что эта татуировка о чем-то ему говорила, что-то напоминала… но, как и другие, эта так же, надолго не задерживаясь, уплыла восвояси.

Тут плохо фокусирующийся взгляд привлекла фигура, вдруг неожиданно вынырнувшая из-за его спины.

« – О-о, тебя-то здесь до кучи и не хватает, длинноухое отродье!» – мысленно простонал Иво. Надеясь, что мысленно, а не вслух. Уж очень не хотелось ему выказывать свою слабость перед всей этой компанией.

Эльф, появившийся так неожиданно, был еще очень молод – он уже вытянулся, но в плечах не раздался, хотя под рукавами камзола угадывались, вполне себе, такие основательные мышцы.

Парень встретился с ним взглядом и, кажется, что-то забормотал, делая пассы руками.

« – Ага! Половинчик! Вон, глаза-то, какие чернющие!» – вроде как обрадовался Иво в своем бредовом состоянии тому, что эльфенок нечистокровный. В следующее мгновение поняв, что это ему никоим образом не поможет в данной ситуации, опять застонал.

– Ну, все, теперь попробуй только убежать, – ухмыльнулся ему в лицо эльфийский недоносок.

Из всего, что было ему сказано, Иво в своем полусне отреагировал почему-то только на последнее слово и рванул наутек.

Да, рука его легко отделилась от злосчастного кошелька, но вот ноги… ноги схватило сильнейшей судорогой! Их выкрутило так, что не успел он ступить и десятка шагов, как с размаху повалился в толпу, увлекая за собой еще какую-то тетку в высоком чепце. А эта разнаряженная квочка, плюхнувшись на свой толстый зад, не преминула заголосить на всю площадь.

Оборотень, что был пониже ростом и посмазливей рожей, тут же подскочил к ней и, не давая раздуть скандал и привлечь внимание всего базара, стал поднимать ее, что-то приговаривая. Та, удивительное дело, перестала сразу вопить, а заулыбалась – краснея и хлопая глазами, как юная дева.

С Иво же обошлись не столь мило. Второй зверюга, обладатель широченных плеч и злобной морды, подхватил его за шкирку и поволок в сторону ближайшего дома. Порыкивая, он комментировал происходящее:

– Что за дубина?! Кто ж тебя теперь просто так отпустит? Щас, только от людей отойдем, чтоб не мешаться на дороге, и будем тебя уму-разуму учить, чудо стоеросовое!

В то время, пока его тащили, Иво стал осознавать, что в голове у него просветляется. Знать сонливая тупость, что жевала его мозги, не от страха случилась, а от заклятья, что на кошелек тот было наложено.

Место, где с ним собирались разбираться, выбрали поглуше – какая-то темная подворотня, узкий проход между домами к задним дворам.

« – Да, ну и ситуация! Прибьют, так только завтра, с утра, какая-нибудь служаночка и найдет, когда к молочнику аль зеленщику направится…» – горестно подумал Иво.

Его пихнули в угол и окружили. Первым заговорил парень с татуировкой:

– Может сдать его базарной страже и дело с концом?