Текст книги "Время проснуться дракону"
Автор книги: Анна Ганькова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 60 страниц)
И началось «веселье».
Как обычно, сначала несколько молодых придворных и знатных пажей поупражнялись в боевых искусствах с разным некрупным и, конечно же, вблизи Величества, тренировочным оружием. Потом на середину помоста выходили актеры – мимы, жонглеры, чтецы и певцы. Этих товарищей, чей целый корабль тащили вслед двору. И последним, но не самым коротким номером обычной вечерней программы, случились музыка и танцы.
Этот момент был самым тяжелым для Вика. Если девицы, что, раскинув пестрые юбки, тесным кружком сидели вокруг него, показательные поединки и выступления комедиантов смотрели увлеченно, то вот при начале танцев они, как правило, впадали в тоску. Ножки их, укрытые расшитым шелком, притопывали в такт, а вот по личикам юных дам, тем временем, разливались разочарование и обреченность.
Им-то родителями велено развлекать Наследника, беседы с ним вести, внимание его завоевывать. А как то внимание завоюешь? Какие разговоры поведешь? О нарядах с мужчиной не поговоришь, об украшениях и прическах – тоже. Посплетничать о слугах и других придворных, кто там с кем и когда, тоже не вариант. В принципе и сплетничать-то можно, пока только с собственной горничной, потому что считается, что они еще слишком юны и чисты для этого грязного дела. Вот узнает маменька, что всякими шуры-мурами интересуешься, и останешься тогда без нового платья, или того хуже, отправят от дворцовых радостей в деревню под замок!
А как развлекать того Наследника? Сидит себе дундук-дундуком, даром что принц – ни тебе обходительности, ни обаяния, ни даже малейшего желания светские приличия соблюсти! А как бы они сейчас побежали в круг, да встали в пары с веселыми пажиками, да как бы ножками своими резвыми пируэты фигуристые повыделывали!
В общем-то, Вик читал все эти мысли на их, еще не привыкших скрывать эмоции, мордашках, как в раскрытой книге. Но приглашать тех девиц на танец, искать темы для разговоров и, вообще, потакать матримониальным пожеланиям их родственников, пристроивших к нему своих чад, ни в коей мере не собирался.
Да он, если честно, и не помнил, как тех девиц по именам-то кличут! Вот эта, например, рыженькая, манерная, на лисичку похожая, как ее зовут? А она, козявка, еще губки обиженно поджимает – как будто он ей что-то обещал!
А вот эта – русоволосая, что ручки благостно складывает и с постным личиком уж второй час как сидит? И эту он не помнит, каким имечком ему представляли…
О, вот и узнаваемое лицо! Вик аж обрадовался, что хоть одну из девиц признал – ну, так она уже не в первый раз рядышком с ним располагается. Он даже приметил, что у нее есть привычка: что бы она ни говорила, встряхивать головой, как норовистая лошадка. При этом тугие сосисочки тщательно закрученных локонов, смешно пляшут вокруг миленького лупоглазого личика девочки.
«Ага, вот поэтому она и сидит рядышком уж какой вечер подряд!» – вдруг догадался Вик. Он-то, при виде ее «лошадкиных» манер и пляски «сосисочек» каждый раз усмехается! А ее родне, со стороны глядючи, наверное, кажется, что он улыбается их дитятке и из всех прочих выделяет.
«Ну да ладно! Как напридумывали себе – так и раздумают. Но, вот хотя бы, как эту девочку зовут, я вспомнить должен! М-м-м… Розалин? Ум-м… Розамунд? Хм-м… Розалил? Ну, да Светлый с ним! Плевать!» – отмахнулся от поисков имени Вик. Надоело все – ему бы сейчас встать и в шатер уйти, да чтобы никто ни цеплялся!
В подобном тусклом настроении он, совсем перестав обращать внимание на соседствующих с ним девиц, направил свой взгляд на танцующие пары.
«Может тоже пойти, пройтись пару кругов – хоть ноги размять…» – но, тут же вспомнив о девице со смешными кудряшками, от этой мысли отказался. Приглашать-то пару придется из девчонок, что его окружают, а тем самым, ненароком, выказывать свое якобы расположение к одной из них – так потом от ее родственников и не отделаешься!
Вон, хорошо эльфенку, уже час, как скачет – щеки румяные, глаза блестящие, волосы белоснежные развеваются – красавец, да и только! И никто за ним не следит, каждое движение не подмечает, каждую улыбку к своей дочурке в брачных фантазиях не прикладывает. Положено юному пажу дам развлекать – вот он и развлекает.
А Корр?! Этот тоже ногами кренделя выписывает, и даже каждой даме, с которой танцует, недвусмысленно в глазки заглядывает. И пары у него все – не юные девицы, а дамы постарше – мамашки тех куколок, что его, Вика, облепили. Ну, так оно и понятно – у этого одна проблема, вечно не решенная! Как говорит Тай: « – В какую бы теплую щелку свой вертлявый стручок сегодня пристроить!»
Вспомнив, меж тем, про Тая, которого на придворных игрищах никогда и видно не было, Вику захотелось к нему – большому, спокойному и надежному. Опять с неумолимой силой потянуло в шатер.
И неизвестно, что бы он предпринял – толи, нарушая все предписанные этикетом правила, ринулся с места, толи продолжал бы киснуть среди девиц и дальше, если бы не его светлейшество.
Рой подошел плавно и, если бы не его весьма мужественная фигура, можно было бы сказать, и грациозно. Наверное, такому впечатлению способствовала его струящаяся бело-серебряная мантия и манера поведения изысканейшего придворного. Самому-то Виктору именно этой манеры и не хватало, чтоб стать по-настоящему интересным объектом для кокетства окружающих его цыпочек. А вот с приближением Роя, они все оживились, защебетали, завитые прядочки запоправляли, и это несмотря на то, что старший принц был облечен саном и достойную брачную партию составить не мог.
В общем, в очередной раз с «утертым братом носом», Вик ожидал окончания всех этих положенных щебетаний и кивков головы, в предвкушении, что же Рой скажет ему. Ну, не для того же тот подошел к ним, чтоб банальности с «птичками» перечерикивать, в самом-то деле?
И точно, когда тема приятности плавания на корабле была исчерпана, Рой обратился к девицам, с деланно виноватым видом:
– Милые дамы, я украду у вас на время вашего достойного кавалера?
«Да, да! Укради меня! Стащи меня! Вырви меня из цепких ручек!» – возопило все внутри Вика в ответ на эти слова. А сам он, не сказав ни слова и наступив на пару раскинутых подолов, уже уходил с насиженного и такого надоевшего ему, места.
И проследовал за братом в его шатер, благо и идти-то было три шага.
«Как и повсюду, на этом только казавшемся громадным корабле!» – раздраженно подумал Виктор, когда молоденькие служки в белых балахончиках, исполнявшие роль пажей при Светлейшем, открывали перед ними полог.
Обстановка в передней комнате шатра старшего принца была такой же, как и у них, так что устроились они вполне ожидаемо – расселись в кресла по разные стороны стола, напротив друг друга. Служки тотчас же поднесли им графин с вином и чашу с фруктами.
Брат молчал, пока мальчишки мельтешили вокруг них, а потом жестом руки отослав их, заговорил:
– Вот что, Вик, наблюдаю я за тобой не первый день и кажется мне, что тут, на корабле, ты совсем несчастлив стал…
– Да о каком счастье тут можно говорить?! Тут о простой нормальной спокойной жизни мечтать не приходится! – воскликнул тот. – Эти девицы совсем достали меня, я шагу ступить не могу, что бы пара из них рядом не оказалась! И в шатре порой скрыться не получается! Нет, конечно, девчонки ко мне туда не заходят – слава великая законам этикета! Но вот их папаши вечно суются! Значит, когда король уходит к себе отдохнуть, ни одна тварь его покой потревожить не может! А ко мне – пожалуйста, можно каждому встречному-поперечному вламываться – я ж не велика птица! Чё там, принц какой-то!
Рой, при этой его эмоциональной речи, сидел спокойно, трубку раскуривал и его не перебивал. Только короткие взгляды, бросаемые им между делом на брата, были очень даже насмешливыми. Эти-то взгляды и прервали распаленный раздражением монолог Виктора, а то бы он мог еще чего больше наговорить по данному-то поводу. Но насмешка в глазах старшего брата, всегда заставляла Вика приостанавливаться и начинать соображать, а не лишнее ли он плетет.
Собственно, сегодня, слава Светлому, все сказанное было по делу, хотя… как подумалось младшему принцу, с эмоциями он, похоже, и в этот раз перебрал…
– Вот об этом я и говорю, – согласился Рой, когда Виктор все-таки, сподобился заткнуться. – Устал ты тут, младший братец. И так как ты достойно проявил себя при дворе, а я позволил себе удалиться в Обитель, оставив на тебя и Рича с его горем, и проблемы дворцовые, то теперь, думаю, тебе положен отдых.
Вик вытаращился на брата. Он ушам своим не верил и мозгам – тоже! Потому что, слыша то, что он услышал и, делая логическое умозаключение, выходило, что… да-да, ему позволят удрать с этого плавучего дурдома, прикидывающегося королевским двором!
И вот, уже следующим днем, Вик сошел с борта королевской биремы, чтобы уже до самого завершения речной части путешествия больше на нее и не подниматься. Можно еще добавить, что мероприятие это проделывалось не только с великой радостью самим младшим принцем, но и при активной поддержке всей его компании.
И, когда весь остальной двор, в очередном городке, что был у них на пути, собирался высаживаться на берег, чтоб поучаствовать в торжественном приеме, который организовали горожане своему королю, они уже спешно двигались в сторону предместий. А там, в соседнем с городком селе, им предстояло подняться на борт одной из конюшенных бирем. К слову, на самый последний корабль огромной свадебной флотилии.
Поспели они вовремя, так как остановка была короткой, предусматривающей в городе только приветственную речь Совета и распитие пары бокалов вина, то и, на всех судах растянувшегося каравана, народ лишь замер в ожидании, но сильно не расслаблялся. То есть, команды на берег не выпускались и животные на прогулку не выводились.
– Вот! – сказал Корр, широким жестом руки указывая друзьям на шеренгу мужиков, выстроившуюся перед ними. Впрочем, мужиков было трое, а вот четвертого вполне можно было назвать дином или даже настоящим господином – столько достоинства и, даже можно сказать, величавости содержал в себе его облик. И это несмотря на его потрепанную, как и у остальных одежду, да совершенно «негосподскую» лопатообразную бороду.
Лицо дина привлекало внимание своей значимостью и спокойствием. Подобное выражение обычно бывает у людей, безоговорочно разбирающихся в своем деле и имеющих полную уверенность в собственных силах.
И когда Ворон представил его, как капитана Волча, все вздохнули с облегчением – они явно оказались в надежных руках. Не то чтоб плавание по спокойной реке, пролегающей посередине королевства, предполагало какие-либо особые опасности, но под началом такого капитана «дышалось» все-таки спокойнее. Манера же его поведения вызывала безоговорочное уважение и подначивала, как адмиралу военного флота отдать честь: « – Есть, дин!».
Он степенно и внятно представил своих подчиненных, как будто и они были не простыми работягами с небольшой речной биремы, а капитанами все тех же военных грозных кораблей. Но те, в отличие от своего начальника, ничем примечательным не славились – так мужички и мужички, коих в каждой деревне в базарный день с полсотни на рынке встретишь и, ни одного не заприметишь. Так что кроме занимаемых ими должностей: помощник капитана, комит – главный над гребцами, и старший конюх, с первого раза ничем, собственно, и не запомнились.
– Добро пожаловать, ваша светлость, на «Зимнюю сестру». Проходите, располагайтесь, чувствуйте себя, как дома, – закончив представление подчиненных, с благообразной величественностью провозгласил дин Волч, как если бы не на старый корабль приглашал, а в огромный, достойный присутствия короля, замок.
«Да уж, за те деньги, что теперь бренчали в капитанском кошельке, нам только и остается, что чувствовать себя как дома – минимум половина этого корыта теперь точно наша собственная!» – с усмешкой подумал Вик, но, конечно же, ничего подобного дину не сказал.
– Спасибо за гостеприимство, уважаемый капитан, – и постарался с не меньшим достоинством кивнуть головой – он же, как-никак, «их светлость» все-таки!
А когда мужички и уважаемый дин рассосались с палубы по своим делам, тут уж Корр продолжил ознакомительный экскурс:
– Я конечно не уверен, что сия обстановка достойна твоего высочества… но, что уж смог… – теперь он повел рукой и указал на их новое жилище.
– Да ладно, ты же знаешь, для меня, все что угодно будет лучше, чем тот бедлам, который называется королевским двором, втиснутым на одну бирему, – со смехом ответил Вик, разглядывая предложенные удобства.
Обычное, в восемьдесят локтей речное судно, на котором они сейчас находились, было, по сути, плавучей конюшней. Сорок локтей длины сего кораблика занималось непосредственно тем, для чего оно и было предназначено, то есть легким дощатым строением, в котором размещалось двадцать денников. Если учесть, сколько занимали места приподнятая над палубой корма, а также фал и короба с зерном, то становилось понятно, что свободного пространства на этом судне оставалось совсем немного. А именно – пятнадцать локтей в длину и, в соответствии со стандартной шириной грузовых бирем, двадцать в поперечине. В общем, почти столько же, сколько занимал шатер принца там, откуда они сбежали.
И то, эта небольшая площадка официально предназначалась для выгула лошадей во время шестидневного прохождения вдоль Дриадового Леса, когда стоянки не предусматривались.
Но, благодаря нескольким полновесным серебряным, на этом пятачке теперь была разбита небольшая палатка и рядом с ней столь же крохотный навес.
– А лошадей, при необходимости, можно будет поводить вокруг, аккуратненько. Так уверили меня наши гостеприимные хозяева, – пояснил Ворон.
Принц с Таем прошли к палатке и заглянули в нее. Там, почти впритык одна к другой, стояли четыре узких походных кровати, а в изножье каждой размещалось по небольшому деревянному коробу для вещей. Дальняя стенка из тяжелой водонепроницаемой ткани была скатана и подвязана к крыше, спущенной оставалась только тонкая сетка от комаров. Видимо и с другими стенами можно было проделать то же самое, что позволило бы ветерку свободно продувать все внутреннее пространство.
«Очень удобно, кстати, в такую-то жару!» – отметил про себя Вик. В его роскошном и большом шатре на королевской биреме такого удобства не предусматривалось. При таком скоплении народа как там, полупрозрачных стен у жилища принца, понятное дело, быть не могло.
– Ну, меня все устраивает, а вас? – спросил он, а сам в это время уже усевшись на раскиданные под полосатым тентом подушки, стаскивал с себя сапоги.
– Уф, хорошо-то как! Больше до следующей стоянки не одену, – пошевелив пальцами ног, добавил Вик. – А если кого-то что-то не устраивает, можете вернуться и воспользоваться моим шатром. У вас-то в отличие от меня никаких обязательств не имеется – так что можете жить спокойно.
– Ага, щас! – Воскликнул Ли, с разбега падая на горку подушек. – Лично я туда – ни ногой!
– Малыша придворные красавицы достали? – поддел его Коррах, приземляясь рядом.
– Да эти красавицы, своим чириканьем, кого хочешь, достанут, – присоединяясь к друзьям, прогудел Тай. – Лицемерные стервы, а как защебечут, защебечут – прям птицы райские! – раздраженно добавил он.
– Тигрище, твое мнение о придворных красотках все мы прекрасно знаем. Но к нашему мальчику они не с разговорами пристают, а кое с чем другим, – посчитал нужным разъяснить и так всем известную ситуацию Корр: – К тебе-то бояться с этим подходить, меня на всех не хватает, а к неженатому принцу для дела полезней – дочь приставить, вот и взялись за Малыша.
Действительно, за последние три месяца маленький полукровка совершенно преобразился. Конечно, положенного роста не набрал, но от сытой, а главное от спокойной жизни он окреп. Постоянные физические нагрузки, во время тренировок на мечах, тоже сделали свое дело. В результате, болезненная худоба его тела уступила место гибкой стройности. Отмытые и отросшие волосы были гладкими и белоснежным, как у чистокровного эльфа. А и без того красивенькая мордаха округлилась и засияла, приобретя приятный румянец и ровный тон. И если на свой возраст он еще и не выглядел, то годков на шестнадцать уже всяко тянул.
Ну и скажите на милость, какая избалованная роскошью и вседозволенностью, пресыщенная развлечениями дама откажется от такого трофея? Во-первых, эльф… ну, почти. Во-вторых, красавчик. В-третьих, кажется, девственник.
В общем-то, ситуация, в целом, была довольно забавной, так что на шутки друзей Ли и не подумал обижаться. И стянув с себя сапоги и закатав повыше штаны, он, как и все, завалился на подушки, при этом и не думая препираться с Корром. Но, Вик догадывался, что его желание слинять с королевской биремы не уступало по своей силе, его собственному.
Теперь дни пролетали легко и беззаботно – всех-то проблем, что пережить все более распаляющуюся день от то дня полуденную жару. Но, возлежа на сразу же полюбившемся всем месте – на ковре под тентом, и попивая тепловатое, правда, но все равно приятное кисленькое винцо с водою, эту беду вполне можно было пережить. Речной ветерок приносил легкую свежесть, винцо не давало иссохнуть изнутри, а заковыристая шика, впасть в тоску однообразия.
В принципе, и однообразия-то особенно им пока не грозило – день через день, они приставали к берегу.
Господские корабли, идущие впереди, причаливались в городе, и их пассажиры придавались господским же развлечениям – слушанию торжественных речей, приемам у местной знати или, хотя бы потреблению деликатесов, выставленных для их радости на коротких фуршетах прямо на пристани.
А вот они вкушали совсем других развлечений – попроще конечно, но душе и ногам более приятных.
Корабли сопровождения, как правило, швартовались в больших прибрежных селах – версты за две до посещаемых знатью в это время городов. Конюхи, по возможности, сводили лошадей на берег, а команды и гребцы, тем временем, успевали посетить и рынки, раскидываемые прямо подле сходней, и трактиры, которые чтоб не утерять прибыль, мостились тоже поближе к причалам.
Ну, и Вик с компанией, конечно же, присоединялись к ним. Потрапезничав в трактире, не всегда, правда, вкусно, но, как правило, сытно. Прикупали на рынке каких-нибудь незамысловатых яств и винца полегче и покислее, и довольные возвращались на бирему играть в шику.
В общем, дней семь такой вольной и приятной жизни, пролетели незаметно. Но вот как-то на излете тех славных дней, дин Волч подпортил им настроение, сообщив, что грядут тяжелые времена – они в дне пути от Дриадового Леса.
А дело было так! Жара в тот день стояла несусветная и в ожидании очередной стоянки они, как всегда, разморенные возлежали под тентом. Ветерок был совсем слабенький, а винцо порядком перегретое. Так что сил ни у кого не было даже на шику. Круглая доска валялась поодаль, а короб с фишками стоял рядом с подушкой Вика – ни у кого не нашлось сил, чтоб оттащить их в палатку.
Спать, в общем-то, не хотелось, но и шевелиться лишний раз было неохота. Впрочем, Мелкий, кажется, все-таки задрых, но вот оборотни еще пытались беседовать.
Слушая в пол уха, как они перекидываются фразами, Вик, не поднимая головы от подушки, лениво перебирал фигуры в коробе. Его всегда завораживала тонкая работа, с какой были выполнены фишки именно из этого комплекта, что таскал повсюду за собой Тай. Хотя, как подозревал принц, утянул он их все-таки из какого-то дворца – уж больно дороги и хороши были они для дорожной сумы простого странствующего оборотня.
В эту игру играли все и везде – и крестьяне, и торговцы, и господа. Круглую доску, с расставленными на ней разноцветными фишками, можно было встретить и во дворце, и в комнате за гончарной мастерской, и в самом захолустном притоне. Так что обычно фигуры, для пущей простоты изготовления и, соответственно, дешевизны и доступности, выполнялись в виде разноцветных кубиков разного размера. А вот столь красиво сделанные комплекты попадались крайне редко.
Он покрутил в руках маленькую белую фигурку соловья – прэма стихии воздуха, затем минут пять разглядывал синего дельфинчика, серда стихии воды и, наконец, извлек из короба любимую фишку – красного дракона, монстра огня.
Почему любимая? Притом, что изображения драконов и в книгах, и на фресках, и вообще, где бы то ни было, он, по понятным причинам, терпеть не мог с детства?! Неизвестно. Но, вот эту самую фишку Вик способен был рассматривать часами. Что-то притягивало его в ней, привораживало…
Несмотря на то, что фигурка была размером не более трех перстов, мастером изумительно тонко была вырезана каждая деталь – и острые изогнутые когти, и выставленные в оскале клыки, и шипы, бегущие по хребтине. Крылья у статуэтки он расположил так, что они казались всего лишь полуоткрытыми. А глаза сделал из кровавого граната и они сверкали, как у настоящего дракона… уж это-то Вик знал получше всех, живущих в нынешнем Мире.
Вскинув над собой руку с фишкой, он представлял, что дракон летит. Да, летит, ближе… дальше… над теми холмами, мимо которых они сейчас проплывали, над берегом реки, над темнеющим вдалеке лесом.
И так бы и играть ему, дурню великовозрастному, как дитю, в игрушечки, если б не дин Волч, который с легким поклоном, большего его преизбыточное достоинство даже при Вике не позволяло исполнить, заговорил с ними:
– Ваша светлость, господа, – затем, тот самый легкий поклон, – мы приближаемся к последней стоянке перед Дриадовым Лесом. Так что советую вам прикупить нонче на рынке всего поболее. Так как следующая остановка возможна будет только через шесть-семь дней.
– Да ладно! Нас и с королевской кухни неплохо кормят! – воскликнул вдруг проснувшийся эльфенок, видно имея ввиду, что к ним дважды в день, как по часам, приплывала лодка, доставляя еду с кухонной биремы. В общем-то, сия забота, в большей мере, относилась к нему, Вику – беглому принцу, а вовсе не к мелкому оглоеду. Но кто ж попрекает куском друзей? Впрочем, чего рядиться? Тех доставленных харчей и ему, и эльфенку, и оборотням хватало за глаза.
– Ну, как знаете… – ответствовал капитан и отправился распоряжаться насчет стоянки.
Э-эх, знали бы они…
А на деревенском рынке, раскинутом у самых сходней, сегодня, как назло, вкусного было мало. Все больше сало в толстой корке крупитчатой соли, сухари вязанками, да копченое до черноты мясо. А еще, разноцветными горками сухофрукты везде были разложены. Они, конечно, всяко лучше, чем пересушенное мясо, но это если зимой. А вот что за дурость выкладывать их посредь лета, когда свежего всего полно?
С трудом отыскав яблок сочных и вишенок аж переспелых, подались друзья, почти без покупок, до дому – до конюшенной биремы.
А вечером, когда серая дымка стала опускаться на воду, левый берег круто полез вверх. По правому борту, правда, еще расстилались луговые просторы, но уже впереди, на фоне розовеющего заката, стал проявляться чернотой Дриадов Лес. И та, темнеющая пока еще ниточка, простиралась вправо до самого горизонта.
Да, этот загадочный лес был огромен. И кортеж из карет и повозок, что должен будет подхватить их свадебную делегацию в конце водного пути, вышел из Эльмера чуть не на месяц раньше, чтоб объехать эти чудовищные кущи.
А по нему-то дорог не проложено – он валом высоким обнесен. Но главное, народ там живет – очень недружелюбный! И сказывают, что через вал тот перебираться опасно, да и мимо сего леса плыть, тоже. А обитают в нем, испокон веков, со времен гибели драконов, страшные народы: рогатые сатиры со своими дриадами, хвостатые тритоны с русалками, кентавры с лошадиными телами и тролли лохматые.
И еще, каким-то боком, эльфы туда затесалися. Войны что ли какие-то в древние времена случились… и пришли они в Лес, да остались там. И хотя говорят, что были они из светлых, но помешавшись с местными, облик свой природный, Многоликим даденный, утеряли. И теперь они не беловолосые, а с зелеными космами ходят.
Вик сидел и ел вишни вместе с эльфенком, в дальний горизонт вглядывался и народные поверья да присказки о Дриадовом Лесе вспоминал. Неужели уже завтра он этот знаменитый Лес увидит?! Может и русалка где промелькнет…
Но не успел он о том подумать, промечтать, как со стороны плывущих впереди кораблей послышался грохот. Он все приближался и приближался, и вот уже их команда забегала, засуетилась и стали мужички и парнишки… поднимать щиты, обитые бронзовыми пластинами, что до этого за бортом висели, и крепить их поверх него, наклоняя слегка внутрь. Вот и стало понятно, откуда грохот тот, раскатами прокатившейся по реке, ничего необычного и страшного в нем нет – просто на впередиидущих биремах щиты те, раньше поднимать начали.
А когда с той работой команда управилась, стало понятно, что они загородку от Леса ставили – щиты те, были локтя четыре в высоту, и теперь даже такого здоровяка, как их Тай, они с головой укрывали.
«Мда, вот и посмотрел на Дриадов Лес…» – расстроено подумал Вик, пялясь в дощатую загородку. А дин Волч еще и полешков в огонь подкинул, в смысле разочарований добавил:
– Самый нос открыт остается, на него господа не ходить! – грозно велел он, нарисовавшись около них. – Тебя, молодой человек, особо предупреждаю! – свел он брови сурово, вперив взгляд в эльфенка. Тот от неожиданности и страха косточку проглотил, да поперхнулся. Вик не задумываясь, полез через «стол» по спине того стучать:
« Да-а, с кем-то может, можно было бы и поспорить, но только не с нашим капитаном…»
А утром, когда из палатки вышли, вообще запертыми в глухой трубе букашами себя почувствовали. Левый берег вознесся уже, казалось под самые облака, громоздясь отвесной стеной. А справа над щитами, нависали кроны гигантских деревьев – таких, говорят, нигде больше и не растет. И то, что река в этих местах широка и мощна была… по ощущеньям-то… как бы и не считается. А знание того, что так и придется плыть, чувствуя себя тараканами в бумажном хлипком кораблике, угнетало и раздражало.
Правда, дин Волч сказал, что они теперь под парусом пойдут – дескать, древней магией здесь так обусловлено, что ветер всегда в обе стороны дует: вверх по течению вдоль леса, а вниз – под крутым обрывом. И то хлеб! Хоть не придется страдать от стоячей влажной духоты, что «убивала» их в последние дни – паруса-то вон, как надуваются.
***
Проснулся Ли от грохота опускаемых надстроек фальшборта и легкой тряски от удара обитых медью щитов о деревянный бок биремы, глухой дрожью прокатившейся по всему кораблю.
В рассветном мареве он окинул взглядом палатку и понял, что находится в ней один. Кутаясь в покрывало, он отдернул полог и вывалился на палубу, с ходу угодив в густой липкий туман, в котором у правого борта неясными силуэтами виднелись потерянные друзья.
Где-то послышался еще один дробный удар, глухо увязший все в том же тумане. Парень посмотрел в ту сторону и далеко впереди заметил маячивший призрачным светом огонек другой биремы. К бортам их корабля тоже были прикручены факелы, тусклыми размытыми пятнами обозначавшие его размеры.
– Сами вышли, а меня не позвали! – обиженно выдал Ли старшим друзьям.
– А че тебя звать-то? Ты че видишь? Я – нет… – пророкотал Тай, обводя глазами молочную завесу, наглухо отгородившую их от всего остального мира.
Бирема и та, казалось, зависла в неподвижности в этом неопределенном облачном пространстве. Ли перегнулся через борт, разглядывая весла. Те, с каким-то утробным « у-упль-ль-ль» вырвались из воды, как будто она тоже была густой и вязкой, подобно окружающему их кашеобразному месиву, и неспешно поднялись. А потом так же медленно-медленно, пропадая с глаз, опустились, с тем же жутковатым звуком входя в невидимую от перил воду.
Частота гребков при такой-то скорости составляла, наверное, не меньше сотни ударов сердца между ними! И это притом, что работало, дай Светлый – только каждое третье весло, а парус был спущен.
– Дин Волч, а че мы так медленно идем? – спросил Ли у капитана, как только заметил в густой мути, что тот стоит рядом с ними.
– А в тумане быстрее нельзя, парень. Вот ткнемся носом в зад впередиидущему, что тогда? То-то! – степенно ответил уважаемый дин.
Он вообще был мужик с большим чувством собственного достоинства и строгим нравом, как успел приметить за время совместного плавания, юный эльф. Даром, что командовал простой речной биремой, подвизающейся разовым фрахтом на перевоз скотины.
«Ему бы с таким самомнением, флотом командовать!» – в очередной раз уважительно подумал о нем Ли.
– Эт всегда так, когда на рассвете входишь аль, выходишь с местностей Дриадова Леса, – сподобился дать еще кое-какие объяснения капитан.
В это время, сквозь облапившую их со всех сторон душную кашу, потянуло свежестью. Сначала слегка, а потом и вполне ощутимо.
Тут и туман, до этого стоячим болотом висевший в воздухе, неохотно надрываясь, стал трогаться с места. И сразу сверху надвинулись темные тени все тех же нереально громадных деревьев, которые составляли стену противоположную каменной, что тянулась на протяжении всего их пути вдоль Леса.
– Дин Волч, а вы не рано разрешили борта-то опустить?! – заволновался Ли, поняв, что они плывут все еще вдоль зачарованных берегов.
– Да не-ет, историю-то небось учил, молодой человек? – ответил тот вопросом на вопрос, и, дождавшись утвердительного кивка головой от своего собеседника, продолжил: – Тогда должны знать, что прямых нападений обитателей Леса на проходящие суда, документально не фиксировалось уже много стозимий. А обязательный подъем щитов – это, скорее, уже общепринятая традиция, да еще… чисто людская перестраховка. Знаете пословицу: «Береженого – и Светлый бережет!» – и услышав очередное « Угу» от парня, заговорил дальше:
– Вот, то-то и оно – все с этой пословицей живем…так что, вы бы проводили его светлость куда-нибудь с открытого места, – вдруг, с легким поклоном в сторону принца, изрек он неожиданно противоречащее своим же предыдущим словам предложение. Видать вспомнил невзначай, что «светлость» плывущая на его корабле как ни как, а второе лицо в королевстве.
– Ага, как же, уйду я! Я, может, полжизни ждал – увидеть воочию Дриадов Лес! – воскликнул в ответ на это Вик, жадно вглядывавшийся в редеющий туман за бортом.
– Ну-у, я тоже думаю, что ничего страшного не случиться. Мы когда пустые без фрахта идем аль в конце путины домой возвращаемся, щитов-то вообще не поднимаем – и не че, ни разу беды не случилось… – опять вернулся к своей философской, полной достоинства, манере разговора их капитан – его дело предупредить, а их господское решать, чай не маленькие.
