Текст книги "Осколки вечности (СИ)"

Автор книги: Александра Верёвкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 63 страниц)

Я похолодел от мелькнувшей в голове догадки и инстинктивно прижал птенчика ближе к себе, запоздало пытаясь защитить ее от любых поползновений.

– И она состоялась, – решил обойтись мальчишка озвучиванием жизненно необходимых фактов. – Только ты ни за что не догадаешься, чем она закончилась.

– Подожди-подожди, – не успевал переваривать я более чем сухой рассказ. – Астрид, почему я узнаю об этом только сейчас? Зачем ты солгала? Отчего пошла в одиночестве?

Намереваясь заполучить немедленный ответ, я отодвинул от себя девушку на расстояние вытянутой руки, без труда добился беспрерывного зрительного контакта с искрящимися глубоким чувством вины очами и терпеливо ждал ее сбивчивых объяснений, часть которых легко мог предугадать. Запугать хрупкую смертную, право слово, плевая задача. А чего мой звереныш боится больше всего? Зная о ее храбрости, волевом упрямстве и мученическом терпении, весьма резонно было бы предположить, будто Гудман воспользовался шантажом. Небось пообещал навредить мне или родителям. Сучий потрох!

– Джей, я… – с ходу принялась оправдываться девочка, не смея поднять на меня взор, – я сглупила, точнее сознательно пошла на это. Ради тебя, понимаешь? Он обещал…

– Понимаю, – с легким сердцем простил я ей сие масштабное прегрешение, ощутив, что поступить иначе просто не в состоянии. Начни я кричать, стыдить своего неразумного птенчика, вопить о совершенных ею оплошностях, лишь оттолкнул бы эту до смерти испуганную приверженку жертвенности. – И не сержусь, – почти искренно прошептал я, нежно обхватывая ладонями сгорбленную фигурку. – Давай обратно к фактам, – обратился я к изумленному Лео, очевидно, дожидавшемуся кардинально противоположного развития событий. 'Не выйдет, дружище!' – горделиво подумалось мне. 'Теперь я действенно осторожен не только на словах, но и на деле'. – Почему вы пришли вместе?

Нельзя сказать, что последний вопрос материализовался в сознании недавно. Едва я увидел их вместе, сердце царапнула когтистая лапа ревности, так и не сумевшая отыскать выход на поверхность. Следом в мысли закралась еще более отвратительная догадка, что, мол, с приятелем-то Астрид поделилась страхами, которую я предпочел отогнать подальше. Не время для разборок.

Кстати, даже девушка не поверила внезапному приступу человеколюбия, однако это не помешало ей трогательно прижаться ко мне всем телом, ткнуться носиком в ворот свитера и размеренно засопеть на манер трубно мурчащего котенка.

– Да, Габсбург, овации из положения лежа на ковре, – вдумчиво протянул мальчишка, с минуту изучавший мое разглаженное лицо под разными углами. – Мозгом ты теперь пользуешься по поводу и без оного. Впечатляет. Но вернемся к папику…

По мере выслушивания изрядно раздражающих своей пустотой и метафоричностью описаний я то багровел от ярости, то бледнел от злости и даже пару раз порывался вскочить на ноги с невыясненной целью. 'Предлагаю назначить вам за себя цену'. Именно этой реплике суждено было с комфортом поселиться на дне моей встревоженной души на всё следующее столетие. Я не мог достаточно красочно представить себе, что испытала девушка, чьим ушкам предназначалось гнусное предложение, зато преисполнился изнутри гордостью при цитировании ее достойной отповеди. Конечно, глупышка очень серьезно рисковала, когда выставляла на кон свою драгоценную жизнь, в чем я не преминул ее строго упрекнуть. Ведь ни один из присутствующих в комнате вампиров не заслуживает и сотой части проявленного благородства. И все же…все же.

Святые угодники! Знал ли я, обладателем какого сокровища прослыву, когда продавал довольно любопытному семейству Уорренов дом на холме? Мог ли предположить, что всего через несколько жалких месяцев от души до пят буду зависеть от той странной девчонки, назвавшейся Астрид? Видел ли в ней изначально неисчерпаемый потенциал? Нет, нет и еще миллион раз нет! В те дни перед глазами мелькало хорошенькое личико, ознаменованное бескрайней добротой, отзывчивостью и чистотой. Меня зацепили ее непохожесть на других, спорные мировоззренческие нормы, доверчивость и толика склонности к сомнительным авантюрам. Тоненькая ниточка заинтересованности потянула за собой следующую, и так далее. И вот вам результат. Передо мной сидит Женщина. Взрослая, уравновешенная, чуткая, умная, умеющая принимать решения, подчас не доступные абсолютному большинству зрелых мужчин. И я не просто люблю ее, а восхищаюсь. Черт возьми, впору сооружать алтарь для поклонения, благо, идол у меня уже имеется!

– Ну и наконец развязка, – со щенячьим восторгом несся Лео на волне вдохновенного повествования, не замечая признаков моего завзятого выпадения из реальности. – Северин, даю зуб от своей запасной челюсти, уже вымелся из города, а посему впору выбрасывать из словаря поговорку: 'Папик вьется злым ужом, а я ссусь в углу с ружжом', – обыденно сыпал он похабными шуточками, каждой следующей фразой заставляя меня морщится все сильнее. – Отмотаем чуток события до дня встречи с Легионом. Я сразу не сообразил, что трухлявые пеньки требовали от него, но вчера покумекал, сложил все имеющиеся факты и врубился! Школа, Вердж! Они требуют объяснений касательно побега, а у папика пшик. Ни голов беглецов, ни твоей, хотя он и не знает, что ты в этом параде участвовал…

– А ты-то откуда знаешь? – логично удивился я, неохотно вспоминая о не самых радужных впечатлениях от посещения Девкалиона.

– Неважно, – мгновенно понял он, что сболтнул лишнего. – У нас речь сейчас идет о другом. Ты ведь в курсе той свиньи, что Стэн подложил Гудману? – я удовлетворенно хмыкнул, воссоздавая в памяти портрет смышленого мальчишки. – Ну, с убийством Лютера, а он ведь созданием одного из Легионеров был. То-то буча поднялась! Севику теперь и шага ступить не дают без соответствующей санкции…

– Постойте, – страдальчески взмолилась Астрид, впервые за долгое время вмешиваясь в захватывающий процесс обсуждения. – О чем вы вообще? Легион, школа, Лютеры-Стэны, это что и кто?

– Меньше знаешь – крепче спишь, конфетка, – живо осадил ее хамоватый вампир, в то время как я шепотом пообещал дать целый ворох пояснений, но чуть позже. – Короче, я банканул, чтобы вытащить наши задницы визуально невредимыми. Прямо так и заявил Северину, что стук пойдет по всем инстанциям. Ох, и струхнул, гад, аж позеленел бедненький от ужаса! Правильно, если Легион докопается до правды, не видать ему больше ни школы, ни собственной прилизанной шевелюры! Меня теперь другое беспокоит, – вдруг нахмурился наш заслуженный борец за светлое будущее. – Потянем ли Мердока в одиночку? Старик умудряется портить воздух с завидной периодичностью! Вот сегодня, например, умудохал мою тачку за пятьдесят кусков. – Далее предполагалось ознакомление с двухчасовыми стенаниями по поводу разбитой машины, поэтому я предпочел перевести дискуссию в более основательное русло. Чего желал добиться Гудман торгами? Зачем ему Астрид? – О, боги поднебесные! – взвыл приятель в ответ на мое отнюдь не праздное любопытство, с ногами заваливаясь на многострадальный кожаный диван. – Герцог, ты вообще, что куришь? Отчего мозг так высох? Астрид ему нафиг не сдалась, батенька отчаянно жаждет меня заиметь в ближайшем окружении. Сам оцени, Джо свалила, Стэн по бороде пустил, я с незапамятных времен компас на пульсе держу! У него среди вампиров уже авторитет ниже плинтуса, все создания разбегаются аки тараканы при виде тапка! И прикинь, что будет, если я по доброй воле соглашусь вернуться, ринусь на вокзал за ближайшим билетом и блесну шевелюрой на пороге Девкалиона? Да мне там памятник организуют, как самому придурковатому идиоту тысячелетия, а Сев каждое утро станет сей монумент платочком полировать. Вот и наметил дядька коварный план, – с невоспитанным зевком припечатал Лео, закидывая громоздкие ладони за взъерошенную гриву волос. – Купит себе Астрид, уж прости, котик, что так грубо, поманит меня, и дело в шляпе. Самое обидное, знаешь, что? Я пойду. Ради нее точно пойду, потому что как представлю, что какая-то тварь станет ее своим люмпеном называть, аж в дрожь бросает.

Упоминание о тамошних вампирских 'игрушках', считай, аналогах моего 'завтрака', капитально испортило мне настроение и подвигло отвесить кое-кому звонкую затрещину. Лео, благоразумно не заметивший агрессивного выпада, перевернулся на бок, уперся лицом в спинку внушительного предмета интерьера и громко засопел, прикидываясь спящим, чем я, собственно, с должной скоростью и воспользовался. Вывел Астрид в коридор, тихонечко прикрыв за собой дверь, и с выразительным равнодушием повел ее наверх, в одну из комнат для развлечений, в застенках которой собирался уделить час внимания бесславной составляющей своей затянувшейся биографии – посещение школы Мертвых.

Глава 31. Празднование Хэллоуина

POV Джей

Судьбой правит случай. Сию крамольную истину я осознал в один из скучных вечеров, что мы с Астрид вынуждены были проводить в компании Лео. Подумать только, целых шестьдесят лет оказались потрачены мною впустую, на беспричинную месть, будь она трижды неладна. И что в результате? Полное отсутствие времени. Ровно неделя осталась до последнего тура злосчастной игры Мердока, а у нас в рукавах не наблюдается ни единого козыря помимо хваленой силы и молниеносной реакции трехсотлетнего вампира.

Сегодня, как, впрочем, и вчера, мы чинно встретились у клуба на манер завзятых шпионов, уселись в ничем не примечательный тонированный джип, заранее проверенный механиком на наличие неисправностей, и с выписанным на хмурых лицах недовольством отправились на слепые поиски. Приятель привычно крутил баранку, сопровождая нудный процесс не менее заунывными разглагольствованиями, я краем уха вслушивался в интригующий шепот малышки, сидя на заднем сиденье, и гадал над тем, повезет ли нам хоть когда-нибудь. Любопытно узнать, чем, собственно, мы занимались? По моим ощущениям пустопорожними блужданиями по скрытым во мраке близящейся ночи улицам. Посещали придорожные кафе, зловонные забегаловки, небольшие ресторанчики, обходили непримечательные гостиницы, вваливались в молодежные и не очень клубы, шерстили кружки по интересам и попросту расшвыривались во все стороны драгоценными крупицами времени, имеющими свойство утекать сквозь пальцы. Везде и всюду мы демонстрировали посетителям, постояльцам или же словоохотливым работникам фото Волмонда, сохранившееся у меня со дня похорон. Качество снимка, разумеется, оставляло желать лучшего, однако при необходимости в нем все же можно было узнать немца. Астрид, несчастный мой птенчик, без энтузиазма, но с милой улыбкой на очаровательном личике таскалась за нами хвостиком, как того требовало положение вещей. Мало того, круглосуточная охрана приносила неудобства и мне, ведь чтобы отлучится хоть на минуту, приходилось вызывать подкрепление в виде задорно потирающего руки дружка, которому роль чуткой няньки явно доставляла колоссальное удовольствие. И если вечер, ночь и скоротечную часть утра я неотлучно проводил рядом с девушкой без малейших затруднений, то оставшиеся часы всецело принадлежали Леандру. Именно он сопровождал моего звереныша на занятия, умудряясь при этом присутствовать на самих уроках, а после возвращал девочку домой. Пару раз я заставал их за просмотром телевизора, однажды – за вдохновенным выполнением домашнего задания, иногда становился опечаленным свидетелем довольно оживленной болтовни на тему комиксов. И в такие безрадостные минуты мне хотелось придушить собрата по кровососущим привычкам без долгих выяснений причин и следствий.

Отныне ревность гонялась за мной беспрерывно. Даже находясь наедине с малышкой, я ощущал разрастание этого промозглого пульсирующего шара, что поселился в груди, прятать который и дальше представлялось невыполнимой задачей. И все же я держался, пусть и путем безжалостного истребления колосящихся ростков недоверия, нарочито бодро подбадривая себя мыслью о том, что Астрид ничуть не похожа на Айрис. А вдруг?

В общем, Охотника необходимо отыскать немедленно, потому как его поимка позволит мне разорвать порочный круг ежедневных посиделок с участием третьего лишнего. Отчасти поэтому, за вычетом рассудительного инстинкта самосохранения, я и участвовал в этих безрезультатных скитаниях по засыпающему городу.

– Гостиница 'Коктейль', – безынициативно оповестил задние ряды болтливый водитель, неохотно выбираясь наружу. Лично мне перспектива угодить под проливной дождь показалась сомнительной, поэтому мы с девушкой предпочли наслаждаться барабанным перезвоном крупных капель воды изнутри. – Ладно, тунеядцы, сам схожу.

Героическим жестом выхватив из бардачка предусмотрительно размноженное на копире фото, Лео натянул на голову капюшон спортивной куртки, громко хлопнул дверцей и сайгаком помчался к административному корпусу, ловко перескакивая вереницы увеличивающихся луж. Я чуть приспустил окно, впуская в салон автомобиля отяжелевший от повышенной влажности воздух, подтянул ближе Астрид и с тоской уставился на размытую струйку, стекающую вниз по стеклу.

– Джей, – мягко прошелестел над ухом родной голос, – что-то не так? Или ты просто устал?

– Пожалуй, что-то действительно не так, – хмуро отозвался я, предпочитая удерживать взгляд в отдалении от обеспокоенного лица. – Ответь мне честно, тебе нравится Лео?

– Да, – с небольшой заминкой произнесла девушка, доверительно прижимаясь щекой к моему плечу, – как друг. Он забавный, с ним весело. Нам есть о чем поговорить, но это все. К тому же Киви я испытываю куда более объемную привязанность…А почему ты спрашиваешь? – внезапно перебила она саму себя, добавляя интонациям напыщенную серьезность. – Ох, нет! Только не это! – страдальчески закатила малышка глаза к потолку, цепко ухватила пальчиками мою нижнюю челюсть, упрямо поворачивая лицо к себе, и отчетливо заговорила. – Джей Майнер, я люблю тебя одного, такого единственного и неповторимого. Других мужчин для меня не существует в принципе, а то, что ты сегодня видел, – она перевела дыхание, несколько сбившееся от волнения, и продолжила, – Ну не молчать же мне дни напролет! Мы обсуждали Супермэна, и только.

Я погладил ее изящные ладошки, повсеместно тонущие в объятиях моих длинных пальцев, и постарался улыбнуться, однако вышло из рук вон плохо. Что толку спорить с гипертрофированным чувством собственничества, если я осознаю глупость своего поведения, а он – нет? К тому же, будь на месте д`Авалоса любой другой парень, внутренних противоречий бы не возникало.

– Знаю, сладкая, – бессвязно забормотал я, зарываясь носом в густые волосы на ее макушке. – И ни в чем тебя не виню. Видно, мне просто хочется похандрить, уж больно яростно скребут кошки на душе. Да и погода не радует.

– Все наладится, мой дорогой, – оптимистично предрекла Астрид, радушно принимая мою скулящую натуру в свои теплые объятия. Я сполз по сидению вниз, не слишком удобно подогнул ноги, склонил голову на обтянутые приятно шершавой тканью юбки колени и надолго затерялся в прериях одурманивающих запахов и восприятий. Ее исполненные ласками поглаживания, мерное биение сердечка, ритмичные вдохи и выдохи, радужный блеск светящихся в кромешной темноте глаз и манящая свежесть алых губ убаюкивали мое сознание в течение десяти минут.

Впрочем, как говорится, хорошенького понемножку. Не успел я вдоволь насладиться столь редкой теперь идиллией ощущений, в мысли прокрался незыблемый образ Северина, невозмутимо предлагающий за энную цену расстаться со щедрым дарованием всевышнего. Благо, навозный жук покинул эти края, о чем свидетельствовали наспех наведенные нами справки. Возвратился в свою ничтожную обитель, названную Девкалионом, и дальше сеет хаос среди безвольных учеников тамошнего разлива.

Следом в размышления ворвался призрак Мердока, приведший с собой упоминание о Хэллоуине, и я предпочел вернуться в реальность, наполненную менее осязаемыми страхами. Канун Дня всех Святых, хм. Вот дернул же черт за язык дать своему зверенышу обещание посетить устраиваемый в клубе маскарад! А он, согласно законам маркетингового спроса, пройдет 29 октября, притом моим же указом наличие костюма для входа является обязательным, поэтому мне предписывается вырядиться в одеяние, кого бы вы думали?! Ох, если бы Дракулы! Изворотливый и садистский ум Астрид неумолимо назначил меня на роль Бэтмена. Мол, припасенные ею одежды будут смотреться в столь вычурной компании как нельзя более уместно. Правда, я еще не видел этого хваленого гардероба, хотя смутные догадки на сей счет имеются. Наверное, я действительно буду рад увидеть мохнатые ушки, перчатки с коготками и тугой резиновый хлыст, заменяющий собой хвост. Женщина-кошка из нее выйдет великолепная.

К слову, над моим облачением вовсю трудятся костюмеры, заботливо уберегающие мистера Майнера от тягостных стрессов в виде частых примерок. Огромный плащ из велюра, дурацкая маска, отвратительное обтягивающее трико, не менее мерзкая, скажем так, кофта из прорезиненной ткани и скоп бутафорских аксессуаров, что так любимы вымышленным миллиардером, по ночам промышляющим благородством, со дня на день в готовом виде перенесут в мой кабинет.

Пространные думы окончательно высушили мозг, поэтому на пронзительный стук в окно я отреагировал диковинным образом. Вмиг сбросив с тела дремоту, поднялся с колен заснувшей под тихий шум дождя девушки, глянул на сокрытое под капюшоном лицо, от души позлорадствовал над насквозь продрогшей фигурой и аккуратно приоткрыл дверь, по возможности бесшумно выбираясь на улицу под проливные струи воды.

– Капец, блин, – яростно зашипел на меня вампир. – Полчаса проторчал там в ожидании администратора, он, видите ли, отлучился по делам. Радует, что хоть не зря ждал. Он здесь, – многозначительно повел парнишка бровями, необдуманно подставляя лицо недовольному небу. – Волмонд здесь.

Я, до этого усиленно кутавшийся в полы куртки, отставил жалкие попытки прикрыть воротником нещадно поливаемую толщами дождевых капель голову, живо ощутил невероятный подъем настроения и ринулся было вперед, когда вспомнил об Астрид. Оставить ее одну? Ни в коем случае, но и будить как-то очень не хотелось.

– Толком объясни, что выяснил! – перекрикивая назойливый гомон непогоды, попросил я и влез обратно в салон внедорожника.

– Консьерж, или кто он там, узнал его по фотографии, – предельно информативно принялся вещать Лео, с удобством устраиваясь на переднем кресле и включая печку на полную мощность. – Сказал, что это их постоялец, Фридрих Ле-Рой. Снимает отдельный домик на заднем дворе еще с незапамятных времен, изредка захаживает сюда в компании нетрезвых барышень. Сейчас его нет, зато имеется это, – мальчишка жестом фокусника выудил из-за пазухи ключ с пластиковым брелоком с цифрой '7' и восхищенно потряс им у меня перед глазами, хвастливо выпячивая вперед собственную смекалку и предприимчивость. – Погнали?

Я перевел взгляд на усталое лицо пробудившейся малышки, посетовал на отсутствие зонта, и мы, дружно понося ругательствами сырость, бросили машину, завидным галопом помчавшись к обозначенному номеру. Возможно, со стороны наша напускная самоуверенность могла прослыть ребячливой глупостью, однако не стоит забывать о том факте, что мы изначально готовились к худшему. В моих ботинках имелись специальные отверстия для ножей, которые, естественно, не пустовали, движения плечевых суставов сковывала кобура для скромной пары надежных Маузеровских пистолетов, а на крайний случай во внутреннем кармане куртки дожидались своего часа учебная граната и дымовые шашки. Отступление я планировал обставить со всем изяществом. Лео, насколько мне известно, прихватил обрез, кожаный футляр с неизвестным содержимым и озаботился набором начинающего вора. Отмычки, фонарики-карандаши, бесконечные мотки веревок, стеклорезы и прочий исконно безынтересный инструмент. В сумочке Астрид дожидался своего часа рулон двустороннего скотча. Вдруг удастся приступить к пыткам?!

Колоритной шайкой отъявленных головорезов, мы приблизились к небольшому домику, стоящему в отдалении от идентичных собратьев, воровато оглядываясь почти на каждом шагу, обогнули фасад и сбились в кучку неподалеку от лестницы.

– Никого, – уверенно поделился я наблюдениями, крепко сжимая в ладони заледеневшую кисть девушки. – Комнаты, судя по всему, три. Сначала холл, направо кухня, налево нечто вроде гостиной и две спальни. Коридор узкий. Уходить, если что, лучше через окно дальней комнаты, оно на лес выходит. Отсюда до ближайших деревьев метров триста, поэтому тебе придется взять Астрид на руки, иначе долго прокопаемся.

– Паникер ты, Вердж, – забурчал Лео, однако мои наставления прилежно выслушал, что гарантировало всем нам безбрежную старость, в большинстве своем мнимую. – Давай уже внутрь, а то мы с конфеткой загодя дубу дадим.

Я признал весомость замечания друга, выпрямился, осторожно помог подняться с корточек малышке и, тщательно сканируя обстановку, последним оказался у входных дверей. Легкий щелчок исправного запорного механизма, скрип петлей, нервный выдох Астрид, и Леандр первым осмелился переступить порог временного убежища заклятого врага. Если бы я только знал, что таится в мглистой темноте этого проклятого помещения, непременно нашел бы способ оградить девочку от посещения столь злачного места. А так лишь безропотно шагнул следом, волевым жестом проталкивая вперед насмерть перепуганную особу.

Запах! Амбре, ударившее в нос, мгновенно помутило сознание. Мерзкая, удушающая вонь, что зачастую уловима в застенках мясоперерабатывающих комбинатов, заменяла здесь воздух, а посему сомнений быть не могло. Мы действительно напали на свежий след Волмонда, вот уже шестьдесят лет продлевающего себе жизнь посредством крови. Слишком смелый вывод? Напротив, в доме и стены, и пол, и мебель чудились пропитанными небезызвестной жидкостью, оттого и смрад стоял соответствующий. Благо, я один щеголял нетривиальными способностями по части зрительных восприятий, поэтому успел заметить характерные брызги на обоях в прихожей и строго-настрого запретил Леандру доставать фонарик в присутствии девушки. Полагаю, далее нас ожидает нечто еще более жуткое.

Моя прозорливость бесславно провалилась в лужу, когда, настороженно двигаясь вдоль коридора (возглавлял исступленно молчащую процессию мальчишка, следом за ним семенила помертвевшая Астрид, а в хвосте плелся я), взгляд упал на широкий дверной проем, открывающий вид на кухню. Прямо на средине обеденного стола чинно покоилась отрубленная человеческая голова, судя по длине волос, принадлежащая некогда особе женского пола. Менее значительные детали, вроде 'лесенки' воткнутых в холодильник ножей или груды покореженных кастрюль, устилающих линолеум, так и не завладели моим вниманием. Следующей нам на пути попалась гостиная, хвала небесам, не заваленная обезображенными трупами. Скорее наоборот, это помещение радовало глаз опрятностью и некоторой степенью ухоженности. Скромный диван, устланный темным покрывалом, кресла с потертой обивкой, пустующий книжный шкаф, колченогий кофейный столик и провисшие портьеры на окнах составляли убогую обстановку. Кстати, и воздух оказался чище, если не придираться к переизбытку пыли.

– Засада будет здесь, – шепотом выразил Лео вслух мои мысли, отправляясь на дальнейшее освоение территории в гордом одиночестве.

Я робко улыбнулся девочке, как бы извиняясь за доставленные страхи, и с понуро опущенным подбородком провел ее к дивану.

– Все хорошо, моя родная, – усадив малышку у подлокотника, я попытался вернуть ей расположение духа путем лживых уверений и жадно приник губами к дрожащим пальчикам. – Обещаю, скоро этот кошмар закончится.

Она не сумела мне ответить, испуганно вздрагивая при малейшем скрипе пружин, издаваемом прогнившей мебелью, и едва не грохнулась в обморок от прорезавших суетную тишину криков.

– Мать твою! Твою мать! – донесся до напряженного слуха гортанный вопль, заимевший позднее и более нецензурное продолжение.

Бесшумно выругавшись, я отошел от сбившейся в усердно дрожащий комочек ужаса Астрид, встал у дверного косяка и, повсеместно оглядываясь назад, коротко подозвал ошалевшего вампира. Тот соизволил предстать пред моими затянутыми облаками злобы очами спустя мгновение и трагедийным шепотом возвестил:

– Жесть. Просто жесть. Охота пройтись с экскурсией, милости прошу. Я в этом чертовом склепе больше и шага не сделаю.

Внезапный зуд костяшек пальцев на кулаках мне, с горем пополам, удалось купировать, дабы с выписанным на лице бесстрашием отправиться на освоение территории. Лео, само собой, храбро вызвался ограждать от напастей доведенную до крайностей девушку.

На войне я повидал многое: и кровь в немыслимых количествах, и нацистскую жестокость, и отцов, прикрывающихся от пуль детьми, и невообразимые проявления низшей человеческой натуры. Отложились в моей памяти и казнящие слезы матерей, что в периоды лютого голода вынуждены были кормить своих отпрысков супами из людской плоти. Да и быт вампира, знаете, редко подразумевает под собой благостные впечатления. Поэтому, входя в спальню, я настраивал мысли на бесстрастную восприимчивость, обусловленную скупым подсчетом важных деталей. Не помогло.

Тесное пространство, больше напоминающее по размерам кладовку, нежели отдельную комнату, куда оборотистые хозяева гостиницы похвальным образом вместили узкую кровать, покосившейся шкаф и обшарпанную тумбочку, напоминало бойню. Реки засохшей, свернувшейся толстой коркой крови, трансформировавшейся в тошнотворные бурые пятна, обезображивали стены и мебель. Я не заметил ни единого светлого пятнышка на сгорбленном постельном белье, а при виде множественных отпечатков маленьких ладоней, что чернели на обоях, с отвращением вообразил любимую забаву Мердока – кошки-мышки с обезумевшим кровопийцей. Тем несчастным женщинам, что по доброй воле приходили сюда, не приходилось рассчитывать на благосклонность монстра. Он игрался с ними, истекающими жизненными соками, словно сытый хищник с мелкой дичью. Сначала испещрял тела глубокими разрезами, затем под страхом смерти заставлял метаться из угла в угол в поисках несуществующего спасения. На внутренней стороне двери я нашел петли для огромного висячего замка, на оконных проемах имелись отверстия для четырех болтов, образующие вытянутый прямоугольник. Рядом на полу обнаружилась идентичная по размерам циновка, сантиметров пять в толщину, выполненная из прочной стали. Вот же чертов садист!

Следующая опочивальня мало чем отличалась от своей предшественницы, разве что у изголовья той же неизменно мерзкой кровати на низком столике покоился аквариум, точнее террариум в миниатюре, наполненный рассыпчатыми древесными шариками, ссохшимися мышиными хвостами и прочей гадостью. В таких, насколько мне известно, обычно держат пауков. Впрочем, с уверенностью утверждать не могу, емкость была пуста.

Плохое предчувствие царапнуло нутро, и в ванну я брел с постоянной оглядкой на потолок, будто из боязни нечаянно встать под гнездом вольно ползающих по дому тварей.

Пожалуй, мне сразу следовало сделать акцент на усиливающейся вони и с предельной осторожностью распахивать дверь, но, как говорится, знал бы, где упадешь, подстелил бы соломки. Посему чинно ударившаяся о стену створка радушно впустила в мои легкие спертый воздух уборной, помутивший сознание. Я никогда не был неженкой, но запах, стелющийся вокруг сумрачной дымкой, попросту сражал наповал. Содержимое желудка исправно вознеслось к горлу, отчего я согнулся пополам и едва сдержал вполне объяснимые порывы. Думаю, описывать тут источник смрада излишне. Им явилась до краев наполненная гниющей жидкостью ванная, на бортиках которой копошилась суетливая свора личинок или же червей, выяснять как-то не хотелось. Последняя пометочка специально для любопытствующих: да, эмалевая бадья была доверху налита кровью. Густой, почерневшей, липкой, вязкой, очевидно, месячной давности. Вдоль комнаты тянулся металлический поручень, располагавшийся на расстоянии вытянутой вверх руки, наподобие тех, что хозяйки используют для сушки белья. Вот только Волмонд придумал для него более агрессивное применение. Судя по обрезкам веревок, виднеющимся на держателе, именно здесь в положении головой вниз заканчивали свою жизнь обреченные жертвы маньяка. С надрезанным горлом, они висели над ванной и…

– Не могу больше, – вслух взмолился я, ползком покидая комнату. Что и говорить, Айрис, оказывается, было в кого уродиться заклейменной стервой.

Носком ботинка подтягивая к себе дверь, я мучительно медленно добрался до коридора, где, не особо заботясь о чистоте одежды, расселся на полу, уложил подбородок на грудь и стал придирчиво выравнивать учащенное дыхание. Боже, ну и жилище! Неужели у старика столь действенно осыпалась 'крыша' за лишние шестьдесят лет жизни? В кого он, черт возьми, превратился? Джек Потрошитель небось в гробу вертится от зависти.

Так или иначе, это милая обитель – последнее место на земле, подходящее Астрид. Если она увидит хотя бы сотую часть того, что досталось моим не самым восприимчивым глазам…Додумать мысль до конца мне помешало волнующее кожные покровы щекотание в области шеи. Я ощутил, как нечто весомое карабкается вверх по горлу, применяя при этом тоненькие мохнатые лапки, и с трудом удержал внутри совершенно девчачий визг. В ту же секунду рука взметнулась к горлу, чтобы уцепить тельце жирного паука, внезапно блеснувшего проворностью. Понятия не имею, есть ли у арахнидов зубы, но у штуковины, сидящей на мне, они однозначно присутствовали, потому как боль получилась такой непредсказуемо резкой и отупляющей, что я потерял ориентацию в пространстве и времени. Паника. Неосознанный вопль, потревоживший относительный покой прохлаждающегося приятеля. Плач Астрид. Ее мелькнувшее перед глазами лицо. Рука Лео, загородившая обзор. И чавкающий звук, последовавший за сокрушительным ударом подошвы кроссовка о пол.

– По-моему, тарантулы не ядовиты, – не слишком уверено приободрил меня вампир, направляя тоненький луч фонарика на сплющенные остатки восьмиглазой твари, облепленные непередаваемо пакостной слизью. – А даже если и так, переживать не стоит. Бессмертный ты или как?

Я притворился глухонемым, неловко пошатнувшись, поднялся на ноги, вынул из кармана носовой платок и брезгливо отер им кожу, на ходу подбирая самую очаровательную улыбку для округлившихся очей своего птенчика.

– Все хорошо, моя девочка, – во второй раз за вечер солгал я ей, ненавязчиво отводя в сторону от дверей ванной. – Осталось потерпеть совсем немного.