Текст книги "Осколки вечности (СИ)"

Автор книги: Александра Верёвкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 63 страниц)

– Паршиво, я думаю, – по возможности честно признал я, с трудом дожевывая вставшую посреди горла закуску.

– Надо полагать, – хмуро покосился на меня приятель. – Вечно тебя тянет геройствовать. Оставил бы всё как есть, сейчас бы не пришлось переживать за неё.

– Лео, – я попытался было выразить свое отношение к ситуации, когда вампир вскочил на ноги, притворно радуясь забитому мячу.

– Оставь отговорки при себе, – хамовато осадил меня ярый болельщик, – и признай уже, что тебе просто нравится делать ей больно. – Я онемел от возмущения. Лео удовлетворенно допил остатки пива и отбросил пустую банку на стол. – Хотя теперь это уже не имеет никакого значения. Я хочу побыть с ней. Наедине. С твоего позволения или без него.

Дар речи вернулся ко мне отнюдь не сразу, во многом благодаря тону наглеца. Он говорил с такой непоколебимой уверенностью в собственной правоте, будто намеревался стребовать карточный долг или нечто вроде того. Словно я волен распоряжаться Астрид по своему усмотрению, как какой-то любопытной вещью.

Сидящий бок о бок с Леандром Стэн поперхнулся пивом, закашлялся, смутился и в кратчайшие сроки притворился глухим во избежание худших последствий.

– И чтобы ты знал, – невозмутимо продолжил пройдоха делиться списком желаний, – я хочу поцеловать ее. Только поцеловать, обещаю.

– Спасибо за откровенность, – зло процедил я, поднимаясь на ноги, но потом опустился обратно и безразлично откинул голову на спинку дивана. – Проваливай! С глаз долой. И рискни хоть пальцем к ней прикоснуться, я…я тебя…

Привычное 'я убью тебя' противилось срываться с языка.

– Договорились! – восторженно прогремел Лео на весь дом, опрометью бросаясь в спальню вслед за ранее скрывшимися за дверью девушками.

Себастиан отследил глазами ловко мечущуюся по помещению фигуру, бегло окинул взглядом мою окаменевшую физиономию и рассудительно отказался от комментариев. Таким образом, к лютой мышечной боли в груди присоединились воющие стенания запертой на ключ ревности.

По прошествии минуты не нуждающиеся в представлении руки вытолкали за дверь растерянную Джо. Щелкнул исправный рычажок замка. Я сжал кулаки и запретил себе думать о чем-либо, кроме слаженных действий снующих по экрану телевизора человечков в майках и шортах. Неужели она позволит ему прикоснуться к своим губам? Ответит на поцелуй? Господи Боже, умаляю, не допусти этого!

– Верджил, я… – попробовала обратиться ко мне Джодель, но была перебита гнетущим шиканьем своего парня. Стэн поднялся с дивана, по возможности бесшумно перешагнул заваленный упаковками от чипсов журнальный столик и настоятельно увел свою подружку подальше от моего концентрирующегося в области костяшек пальцев гнева.

Я боролся с собой. Честно, боролся на протяжении двух или трех минут, обратившихся в вечность. И всё же не преуспел в этом изматывающем душу занятии. И я ворвался в спальню, на полном бегу вышиб дверь (хотя особых усилий прилагать не пришлось, она оказалась незапертой) и изумленно застыл на пороге.

Мой ласковый птенчик мирно лежал на краю кровати и благостно посапывал, уткнувшись носом в подушку. Тяжесть огромного пухового одеяла и немыслимая продолжительность дня сделали свое светлое дело. Малышка крепко спала, без кошмаров и губительных волнений. Рядом с ней, навалившись на деревянный каркас, стоял на коленях Лео. Его пальцы массировали ее расслабленную ладонь, а взгляд беспрерывно исследовал черты чарующе прекрасного лица (по всей видимости, нам обоим было наплевать на несколько изменившие окраску кровоподтеки; стараниями Джо они побледнели и чуточку уменьшились).

– Она спала, когда я зашел, – насмешливым шепотом обрисовал Лео границы лужи, в которую я в силу природного дара рыть копытами землю без веских на то причин похвально ступил обеими ногами. – Но все равно спасибо за спектакль. Мне всегда нравилось тебя бесить.

– О, да, несомненно, – ядовито прошелестел я, пуще прежнего багровея от злости.

– Обещанный поцелуй, – решил вдоволь наиграться с моими нервами неуемный раздражитель, касаясь губами разглаженного лба Астрид. – Спи сладко, булочка!

Я взревел от досады, намереваясь в следующую секунду пристыжено вылететь из комнаты, и заметил, что у Лео никак не выходит подняться с пола. Он так и эдак упирался руками в прогибающийся матрац, пытаясь рывком выпрямиться, но терпел неудачи. Мышцы не слушались его, локти своевольно сгибались в самый неподходящий момент, перенапряженные колени дрожали.

Не говоря ни слова, я подошел ближе, ухватил приятеля за подмышки и легко вытянул его из унизительной неприятности.

– Иди к черту! – ожидаемо возмутился дружище, горделиво отталкивая мои руки. – Я просто задумался, вот и все!

Я промолчал, выключил ночник, прерывающий мерную дремоту спальни, погладил налитую румянцем щечку девушки и пасмурно поплелся вместе с Лео к выходу.

Мы вернулись к трансляции матча, без энтузиазма расселись на оставшихся местах (я занял свободный краешек дивана, потеснив тем самым воркующую парочку, Лео насуплено бухнулся в кресло). Разговоры и перешептывания при нашем появлении стихли. Повисла траурная тишина, прерываемая емкими репликами комментатора. Есть никому не хотелось. Заливать горе слабоалкогольным напитком тоже.

– Вы поженились, кстати? – заинтригованно перевел Лео внимание с экрана на лица Джо и Стэна. Они синхронно кивнули головами. – А фотки случаем не захватили? Я бы славно поржал, увидев тебя, дорогуша, в платье!

– Я не надевала платье, – едва ли не оскорблено вздернула курносый носик вампирша.

– Еще лучше! Всегда мечтал посмотреть на тебя без одежды, – теперь уже от души рассмеялся парнишка. – А что это за свадьба такая? Нудистская, что ли?

– Поэтому тебя и не пригласили, извращенец! – лихо парировала Джо озвученную колкость, демонстрируя блещущему иронией взгляду кончик ярко розового языка.

Все засмеялись, но уж слишком натянуто и неестественно. Совместные посиделки явно не клеились, на что хозяин квартиры вознамерился повлиять.

Я беспокойно оценивал черепашьи метания Лео по хоромам. Для начала он заглянул в холодильник, выудил оттуда пресловутый картонный пакет с кровью, как мне доложила на ухо Джо, единым махом опрокинул его содержимое внутрь, затем полез в кухонный шкафчик под раковиной, с кряхтением вынул из-за трубы хрусткий сверток, развернул его и радостно вывалил на пол две тугие пачки денег, перетянутые банковскими лентами.

– Не густо, – расстроено констатировал мальчишка, пролистывая кипу ассигнаций. – У кого-нибудь еще найдется наличность?

Себастиан с готовностью протянул брату свой под завязку набитый купюрами бумажник. Я с опаской передал и свой тоже. В сумме вышло около пяти тысяч, что моментально озарило улыбкой изможденное серое лицо бунтаря.

– Отлично, – в предвкушении сногсшибательного веселья потер руки дружище, влезая в вычурные кроссовки на высокой платформе и натягивая на плечи грубо сочетающийся со спортивными шароварами кожаный жакет. – Просьба впечатлительным, беременным и кормящим грудью остаться дома. Остальные рысью за мной!

Я замешкался отнюдь не по названным причинам. Не думает же он, будто я с легким сердцем оставлю Астрид одну?

– А-а, черт, – уже переступая порог, хлопнул себя Лео по лбу, – кто-то же должен приглядеть за нашей лапочкой! Ладно. Я, ты, он, она, вместе шведская семья, – вмиг вычислил он соглядатая посредством дурацкой считалочки. – Джо, пусик, не дуй губки! Мальчикам нужен полноценный отдых. Клянусь посохом, твой котяра на сторону заглядываться не будет. Если и снимем девочек, то лишь троих. Для меня, разумеется. Своих друзей я представлю им евнухами, идет?

Джодель удовлетворенно расхохоталась и помогла баламуту вытолкать нас за дверь. Я и словом не успел обмолвиться с бравым охранником для малышки, как очутился в салоне агрессивно ревущего джипа на заднем сиденье. За руль сел Стэн, в рядом стоящем кресле развалился гогочущий Лео.

В первом же попавшемся супермаркете затарились выпивкой. Я для поддержания здравости рассудка схватил бутылку виски, парни обратили выбор на куда более каверзный джин с тоником в придачу. У кассы случилось то, чего я опасался с самого начала. Не стесняясь ни своего шрама, ни откровенно скверного внешнего вида, ни чудовищной отдышки, Лео напропалую кокетничал с миловидной барышней, мающейся от скуки до нашего прихода. Минуты через две глупышка угодила таки в расставленные сети бесовского обаяния. Мы со Стэном чуть не проворонили вверенное бедствие и едва успели разнять страстно целующуюся парочку до того, как пострадала невинная шея.

– Совсем умом тронулся? – яростно шипел я на Лео, силком запихивая его в машину. – Посреди торгового зала, на камеру, да?

– Блин, чувак, ты зануден, как моя бабушка, упокой Господь ее душу! – пробовал надавить на жалость притворно хнычущий остолоп.

– Черт с тобой! – пошел я на попятную, хлопая дверцей пассажирского места. – Снимай девиц, но чтобы ни единого трупа! Я с этим возиться не собираюсь.

К моему огромному удивлению молчун Себастиан пламенно поддержал инициативу брата набить джип незатыкаемыми дамочками с соседнего перекрестка, и дальнейший путь я провел между двумя дурно пахнущими нимфами. Третья краса ненаглядная забралась на колени к Лео. Что и говорить, одухотворенная прогулка вышла в итоге! Колесили по вымершим улицам ночного города, поочередно высовывали головы из люка с намерением продрать глотку нечленораздельным криком, вразнобой горланили песни, подпевая хрипящему приемнику, и жадно вкушали плоды платной любви.

Я почти не участвовал в общем веселье, предпочитая держаться подальше от размалеванных девиц, но и надутым сычом выглядеть не хотелось, так что приклеенная улыбка вскоре гипсовым слепком застыла на лице.

Легкая передышка наступила для меня по прибытии на место. Им оказался пологий берег реки, усыпанный галькой. Вместе со Стэном мы на скорую руку соорудили большой костер (на котором, по-хорошему, следовало бы запечь потерявшего всякий стыд Леандра) и подтащили к нему изъеденное термитами бревно в качестве удобной скамейки. Все расселись, к несчастью для меня, по парам, если только это слово применимо в данном случае. Лео обхаживал адски вульгарную мадемуазель в чулочной паре с гривой давно нечесаных рыжих волос, оголодавший дружок Джо вился ужом вокруг чуть полноватой брюнетки в кожаном корсете, изъясняющейся исключительно матом. Я брезгливо скинул со своей шеи когтистые лапки жующей жвачку блондинки, облаченной в короткое до неприличия платье из сплошных блесток.

Через какое-то время я спустился к воде, оставив позади двух истосковавшихся по свежей крови самцов. Девушки были напоены до потери сознания, так что особых проблем у свихнувшихся на почве голода упырей не возникло.

Раскатистое урчание прибрежных волн сняло раздражение. Я сел на большой камень, осыпанный илом, задумчиво прислонил к губам горлышко почти полной бутылки, сделал ненужный глоток и невидящим взглядом уставился вдаль.

Завтра. Он просил сделать это завтра, точнее даже сегодня, ведь стрелки наручных часов перевалили за отметку в три часа утра. Но я не готов. Да, черт возьми, никогда не буду готов! Неужели он этого не понимает?

– Злишься? – донеслось из-за спины сытое урчание Лео. – Не кипятись, братишка. Все живы, здоровы, а мне так не хватало этой придури в последние дни! Ты ведь простишь меня, да? И будешь так же крепко и безвозмездно любить, как раньше? – Очаровательно! Теперь у него заскок на сторону преотвратных сексуальных меньшинств?

– Да, да и нет, – с отвращением смахнул я с плеча мертвецки холодную ладонь приятеля. – Любить я тебя ни за какие сокровища мира не стану. Закатай губу, амиго.

– Мучо грасиас за блестящую отповедь! – заливисто рассмеялся балбес, и я с легкостью подхватил его заразительный пример. Он пристроился рядышком, блаженно вытянул ноги, уперся руками в колени и повернул ко мне усталое, но счастливое лицо. – На самом деле я хотел поговорить с тобой о…ты знаешь, о чем. Ну, там поделиться желаниями, предпочтениями и всё такое. Одежду, гроб и надписи на венках я выберу без вашей помощи, – спокойно приступил он к основной сути, в то время как я едва не рухнул на землю в приступе накатившей дурноты. Господи, сколько же мучений необходимо вытерпеть прежде, чем говорить о собственной смерти с таким безразличием? Друг мой, какова же твоя истинная боль, если ты готов сдаться вместо того, чтобы сражаться, отчаянно цепляясь за жизнь? – Но одного я обеспечить не смогу. Кремируй меня и похорони в могиле матери, в Мексике. Хочу вернуться в родную землю… – на последнем слоге его голос будто одеревенел, сорвавшись на истошный хрип. Я вконец растерялся. – Блядь, Вердж, мне так страшно! Зверски страшно. Я уже и жить-то толком не хочу, потому что боль запарила, но умирать…Поклянись мне! Прямо здесь поклянись, что сделаешь это, что поможешь мне, как друг! Я заклинаю тебя, Христом Богом прошу, освободи меня! Это дожирает меня, хренов страх дожирает меня! Что там дальше? Ад или рай, а может вообще пустота? Не знаю, только здесь я больше не могу, понимаешь? Я прикоснуться к ней боюсь, потому что ее это пугает! Я же, мать твою, холоден, как могильная плита. У меня нет сил держаться. Я не могу больше улыбаться. Поклянись!

Предательский язык самолично наболтал то, в чем я под страхом потери Астрид не сумел бы поклясться, даже находясь в бреду. И Лео с благодарностью ухватился за мою оплошность, когда сдавил мою грудь в объятии ослабевших рук и с жаром нашептал на ухо какие-то непонятные слова, преимущественно на испанском языке.

Вернулись мы домой засветло, правда, с потерями. На обратной дороге Лео напросился на заднее сиденье, где спустя каких-то две минуты погрузился в молодецкий сон с отупляющим по силе воздействия храпом. Алкоголь и переизбыток крови окончательно подкосили его боевой дух. Поэтому порог квартиры переступали два с половиной вампира: разящий перегаром за милю Стэн и я, волокущий на руках заядлого борца с упадочническими настроениями. Проституток, хвала небесам, развозить по домам не пришлось. К моменту нашего отъезда они очнулись, с благодарностью приняли плату и щедрые чаевые на такси и бодро потопали в сторону шоссе, громко удивляясь наличию неизвестно откуда взявшихся порезов на лодыжках и запястьях.

– Верджил, что-то случилось? – всполошилась Джо при виде моей фигуры, лишь со второй попытки вписавшейся в дверной проем. И зачем, интересно, Лео понадобилось надираться в стельку? Топал бы сейчас на своих двоих, а не оттягивал мои руки до самых колен. – Ему стало хуже?

– Наоборот, Джо, несоизмеримо лучше, – саркастично хмыкнул я, перекладывая тяжеловеса на диван. – Просто некоторым вампирам противопоказано мешать джин с тоником и кровью. Дурно влияет на двигательную активность, – недобро зыркнул я глазами на крадущегося вдоль стеночки Себастиана, которому хмель не позволял уверенно передвигаться по суше. Зато они с Лео весьма успешно бороздили водяные просторы, когда на спор устраивали заплывы от одного берега реки к другому, о чем красноречиво свидетельствовали не обсохшие головы.

Позаботившись о комфортном восьмичасовом отдыхе для приятеля, я спустился в гараж и с ноющим сердцем приблизился к багажнику. По дороге сюда мы совершили три остановки: круглосуточная цветочная лавка, рано открывающийся бутик фирменной мужской одежды и запертое бюро ритуальных услуг. В каждой из них Лео вел себя самым вопиющим образом. Сначала бесконечно долго рылся в огромных вазах с цветами, заказывая невообразимые композиции то в виде Эйфелевой башни, то в форме квадратной сферы (попробуйте усомниться в существовании подобной фигуры!). Затем не менее скрупулезно примерял костюмы, выспрашивая у продавщиц, в каком из них он наименее 'погано смотрелся бы в гробу'. В определенный момент мне даже пришлось вмешаться и по секрету сообщить выбитым из колеи девушкам, что это всего лишь пари и мой приятель на самом деле просто выполняет условие проигранного спора. Однако худшее ожидало нас впереди, сразу после взлома двери пожарной лестницы. Я уже догадался о значении преследуемой цели, поэтому не без сомнений отправился вслед за Лео на поиски подходящего гроба. Мы излазили весь выставочный зал, оглядели ассортимент готовых изделий в мастерской, даже пролистали внушительной толщины каталог с жуткими, на мой взгляд, фотографиями, но так и не определились с выбором. В конечном итоге Лео решился на крайность, взявшись примерять (в прямом смысле) домовины, точно обувь или пиджак. Мое терпение иссякло отнюдь не в тот же момент. Я упорно сносил все его выходящие за рамки разумного шуточки и ужимки, молча помогал перелезть из одного гроба в другой, но когда дело дошло до…

– По-моему, красное дерево меня толстит. Остановимся лучше на вишни, она неплохо оттеняет цвет лица. – После этого возгласа я чудом удержался от того, чтобы не надавать паразиту зуботычин, и пинками вытолкал ухмыляющегося гада на улицу.

Сейчас мне предстояло выгрузить покупки из джипа. Несколько незатейливых букетов (более сложные флористические изыски услужливые продавцы пообещали доставить на дом к полудню), зачехленный костюм и прилагающиеся к нему галстук, рубашку и туфли, и шикарный во всех отношениях гроб. К последнему я и пальцем не посмел прикоснуться, не говоря уж о главном приобретении этой кошмарной ночи, сделанном в одном из антикварных магазинов. Идеально заточенная персидская сабля с узким клинком большой кривизны и плавным изгибом. Запрятана она была в деревянные ножны, оклеенные тисненой кожей. На нее я даже смотреть спокойно не мог, без риска немедля переломить оружие пополам.

– Не помешаю? – ворвался в мои безрадостные мысли красивый грудной голос, и через секунду через приспущенные ворота в гараж пролезла Джо. – Нам так и не удалось поговорить. Может, ты не против сделать это сейчас?

– Вообще-то против, – по возможности вежливо отказался я, набрасывая на руку костюм и сгребая в охапку свертки с цветами. Девушка понимающе покачала головой и отвернулась от меня к стене.

– Ты знаешь, как я к нему отношусь, – сдавленно просипела она, желая во что бы то ни стало подбить меня к откровенности. Вполне в ее духе копаться в чужих душах, только моя в этом отлаженном процессе участвовать не хотела. – И я знаю, как ты к нему относишься. Стэну я не могу рассказать о своих чувствах. Для него Лео всего лишь вампир, заслуживающий уважения за то, что осмелился выбраться из-под гнета создателя. Но ты бы меня понял. И мои чувства тоже.

Я не видел ее лица и все же расслышал звук шаркающих кожу слез. Она заплакала, обхватив себя руками за плечи. Вначале тихо, будто давно смирилась с течением событий, затем громче и громче, покуда моя отстраненность с пшиком не сдулась, словно не совладавший с атмосферным давлением воздушный шарик.

– И я тебя понимаю, Джо, – невнятно пробормотал я, по-дружески сжимая ладонями женственные и в то же время поразительно крепкие плечи. Поклажа незаметно попадала на пол. – Я тебя понимаю…

– Тогда помоги отомстить! – резко развернулась она ко мне лицом, хищно впиваясь взглядом в мои глаза. – Помоги, Верджил! Я хочу его смерти! Хочу лично отрезать ему голову в ответ на то, что он совершил! Он ведь всегда называл его любимчиком, без устали сыпал пустыми клятвами о нерушимой отцовской любви! Он восхищался им, а затем предал…нет, даже не предал! Хладнокровно и осмысленно убил!

Что я мог ей ответить? Не имею не малейшего представления. И почему всем вдруг взбрело в голову кидаться ко мне за помощью? Что я, раздавленный, смятый и множество раз поверженный, противопоставлю Северину? Свое выгоревшее желание поквитаться? Свои страх и боль? Быть может, семисотлетнего подонка впечатлит моя никчемность? Завидев мою искаженную ненавистью физиономию на пороге Девкалиона, он умрет от разрыва несуществующего сердца?

Да кто я, собственно, такой, чтобы распоряжаться чужими жизнями! Двусторонний костюм Бога и палача явно великоват для меня. Теперь, когда у меня есть Астрид, есть ее семья, те, о ком следует печься, чьи спины я должен прикрывать, не взирая ни на что, я не могу вновь схватиться за винтовку и устроить всем показательный экшн в духе 'Криминального чтива'. Я всю жизнь прожил в ненависти, пришла пора сменить флаги. Я хочу любить, а не убивать.

– Прости, Джо, но это бессмысленно, – решительно подвел я черту между недостойным прошлым и теми пятнадцатью годами, что у меня остались.

– Ты струсил? – презрительно процедила она, багровея до самых корней волос. – Намерен и дальше держать свою задницу в тепле, пока эта мразь и дальше упивается своей властью и мнит себя пупом земли?

– Если здравомыслие в твоем понимании является синонимом трусости, – пропустил я мимо ушей непростительное оскорбление, – то да, можешь считать меня трусом. И знаешь, моей заднице действительно лучше в тепле. Спасибо за изящную метафору.

Джодель задохнулась бешенством. Я заметил, как дернулась ее рука, и с немой яростью принял бы от нее пощечину, которой не последовало. Девушка стремительно развернулась на носках туфель и рванула к воротам гаража. Я присел на корточки и принялся сосредоточенно собирать разлетевшиеся по бетонному полу свертки.

Урок усвоен, дамы и господа. Месть – тупиковый путь. И выбирают его лишь те, кому нечего терять. Мне же столько всего предстоит приобрести в оставшееся время. В первую очередь, полноценную семью. Так не терпится назвать Астрид женой, будущей матерью своих детей, доблестной хранительницей семейного очага! Отныне для меня нет ничего желанней. А что касается трусости, вероятно, Джо была права. Я и впрямь боюсь, но не за себя. За жизни дорогих мне людей.

Часть последняя. Реквием

POV Джей День третий

До обеда в квартире безраздельно властвовала сонная тишина. В двух небольших комнатах были лишь я и спящие Астрид и Лео. Джо еще до моего возвращения из гаража увела из дома Стэна, и оба пропали в неизвестном направлении. Впрочем, их дальнейшие планы меня вряд ли интересовали. Я обратился к ним за советом, хотел удостовериться в точности диагноза, что и получил в итоге.

Большую часть утра я провел рядом с малышкой, наслаждаясь позабытым ощущением ее ласкающей близости. Легкий сап под ухом, горячая ладошка в объятиях моих пальцев и прелестный вид сочных, полных соблазна губ. Неудивительно, что в свой первый приход в поместье я залюбовался ею именно спящей. Очаровательная в жизни, в царстве Морфея она превращалась в редкой красоты цветочный бутон.

Чуть позже мое безотлучное присутствие потребовалось Лео. Он проспал немногим больше четырех часов, но выглядел так, будто за всю свою отнюдь не короткую жизнь не сомкнул глаз ни разу. Для вампиров, конечно, это естественное явление, ведь мы не нуждаемся в отдыхе. Теперешнее его положение, на мой взгляд, свидетельствовало об обратном. Ему необходим был отдых, тщательный отдых, потому что силы были на исходе.

Мое внимание привлек булькающий кашель, тяжелый, непрекращающийся и попросту ужасный. Позабыв обо всем на свете, я рванул в гостиную и застал там удручающее зрелище. Парнишка скрючился на боку, беспомощно свесив руку на самый край дивана. Голова безвольно повисла на тоненькой, словно цыплячьей шее со следами жутких сине-красных пятен. Изо рта сочилась кровь. Он давился ею, пытаясь откашляться, хрипел и все время, пока я осторожно нес его на руках в ванную, о чем-то упорно твердил. За хлюпающими звуками терялся смысл слов, поэтому я покончил со стараниями разобрать хоть что-нибудь и развил бурную активность. Набрал полную ванную горячей воды, чтобы приподнять ненадолго температуру тела, и без лишних предисловий опустил на самое дно плохо соображающего вампира, предварительно избавившись от одежды. Затем занялся остановкой внутреннего кровотечения. Без понятия, чем оно было вызвано. Возможно, очеловеченный организм Лео отныне отвергал кровь или нечто вроде того. Если честно, я не силен в этих вещах. Я испробовал почти всё: пережимал пальцами яремные и бедренные артерии одновременно и по очереди, поил его теплой и холодной водой, заставлял запрокинуть голову вверх и опустить между коленей. Безрезультатно. После каждой манипуляции его буквально выворачивало наизнанку, так что по прошествии получаса мы имели переполненный таз с ало-черным содержимым.

Я запаниковал. Теперь кровь фонтаном била не только из горла, но и вытекала из носа. Лицо Лео из мертвенно бледного вмиг превратилось в пугающе синее. Белки глаз покраснели от напряжения. Жилка на шее конвульсивно забилась. Он вытянул из воды дрожащую кисть, больше подходящую костлявому старику, нежели молодому парню, и резко перехватил ей мою руку в районе локтя. Немой жест 'не делай больше ничего, дай мне спокойно умереть'.

– Нет, черт возьми! – прогремел я на всю квартиру, вынимая затычку из сливного отверстия. Я сделал что-то неправильно, оттого ему и стало хуже. – Сейчас-сейчас, – лихорадочно бормотал я, регулируя смеситель душевого шланга до комнатной температуры. – Потерпи немного. Сейчас будет легче.

За моей спиной хлопнула дверь и в ванную на реактивной тяге влетела Джо.

– Господи! – заголосила она, глядя на окровавленное лицо и грудь мальчишки, и бросилась мне на выручку. – Язык! Дай ему что-нибудь зажать между зубами, иначе он задохнется, – нервно сыпала она указаниями, бережно протирая влажной губкой безжизненное, на мой дилетантский взгляд, лицо.

Я схватил первый попавшийся под руку предмет, им оказался бритвенный станок, отломил лезвия и просунул твердую рукоять приятелю в рот. Его веки протестующе дрогнули, но сил для сопротивления не нашлось.

– Теперь воду, холодную воду! Ледяную, – четко прошептала девушка, ни на секунду не отрываясь от своих странных манипуляций. Ее миниатюрные ладони с короткими пальцами, дрожащие, надо заметить, почище моих, уверенно и точно разминали левую половину груди вампира, выполняя нечто сродни непрямому массажу сердца. – Это последняя стадия. Его сердце пробует биться, отсюда столько крови. Поторопись, Верджил, умаляю тебя! Если оно не успокоится, это конец…Господи, родной мой, прости! Я должна была остаться, должна была проследить за твоим состоянием. Держись, хороший мой. Ты ведь так любишь жизнь! Не уходи сейчас! Вначале наделай всем пакостей, чтобы нам было, за что тебя ненавидеть! Слышишь?

Мы бились до победного, прилагали максимум усилий и не прогадали. Я на полную мощность выкрутил вентиль холодной воды, наспех опустошил таз в унитаз и подставил его под кран в раковине, чтобы быстрее наполнить ванную.

Внезапно в уборную ворвался Стэн с пластиковым ведерком льда в одной руке и горстью пакетов с замороженными овощами в другой. Упаковками прикрыли ноги слабо дышащего Лео, а кубиками льда обложили покрытую мурашками грудь. На застывшую у дверей Астрид никто не обратил внимания. Ее слезы, к несчастью, тоже остались незамеченными.

Наконец кровь остановилась. Джо радостно взвизгнула, утраивая давление пальцев на одеревеневшие мышцы друга. Я бестолково замер на месте, оглядывая свои раскрасневшиеся от холода ладони. Продрогший до мозга костей Лео устало приоткрыл глаза, окинул мутным взглядом помещение и бесцветным голосом прохрипел:

– Жрать охота, господа!

Мы грянули хохотом и поспешили вырвать его из морозильного плена, закутали аж в три махровые простыни и чуть не подрались, выясняя, кому суждено судьбою оттащить ослабленного сквернослова в постель. В итоге несказанная честь перепала мне. Джодель опрометью бросилась на кухню.

И только когда мы с Лео ворвались в спальню, я понял, что совсем позабыл об Астрид. Должно быть, ее разбудили наши нечеловеческие крики…

– Привет, котик, – ласково прожурчала моя ноша, обращаясь к кому-то, стоящему за моей спиной.

– Привет, – плачущим голоском отозвалась малышка. Я быстро управился с обязанностями сиделки, расправил подушки под головой приятеля и испуганно обернулся назад.

– Ставь в блокнотик галочку, рыбка, – тихо, почти неразличимо для неразвитого слуха бубнил Лео, не меняя интонаций, – сегодня ты видела меня голым.

– Ага, – кисло улыбнулась девушка, затравлено переводя взгляд с Лео на меня и обратно. – Там особо нечем любоваться, кстати, – весьма убедительно пошутила она, замирая рядом со мной. Она все еще плакала и выглядела смертельно испуганной.

Я поднял руку, желая осушить ее щечки, но затем передумал и отодвинулся в сторону. Пусть побудет с ним, успокоится, вдоволь наслушается глупостей. Я не хочу отнимать у нее эту возможность из-за одной лишь ревности. Он дорог ей, это видно. Она переживает за него, быть может, даже любит. Как друга или мужчину, почему-то сейчас это меня не беспокоило. Я слишком долго был эгоистом, не доверяющим и самому себе. Астрид давно заслужила слепую веру, у меня нет причин сомневаться в ее порядочности. Да разве Лео не вправе побыть с любимым человеком? Хотя бы сегодня…это ведь в моей власти.

– Слушай, братишка, я прогуляюсь немного, – глухо проговорил я и не узнал собственный голос, звучащий будто издалека, – а ты уж будь добр, проследи за Астрид. И не давай ей больше плакать. Слезы в таких количествах вредны для здоровья. Я в порядке, сладкая, – мимоходом шепнул я малышке на ухо, тенью выскальзывая за дверь.

За пределами спальни витали потрясающие запахи: жареного мяса, запеченного картофеля и оливкового масла. Джо, опоясав талию цветным передником, вдохновенно ваяла холестериновый завтрак лучшему другу. Стэн под ее чутким руководством крошил зелень для салата. Я специально не задержался в проходе и доли секунды, чтобы не ввязаться в новую перепалку с упрямой вампиршей.

– Верджил, постой, – с треском провалился мой радужный план по незаметному исчезновению. – Подожди, пожалуйста! – у выхода нагнала меня резвая дамочка. – Нет, не подумай ничего дурного, я просто хотела извиниться. Понимаю, насколько оскорбительно для мужчины прозвучало то слово, – многозначительно приподняла она смоляные бровки, не желая вдаваться в подробности при свидетелях. – Выйдем ненадолго?

Я молча кивнул и выбрел на улицу. Джо наспех отерла жирные руки краешком полотенца, убавила огонь под шипящей сковородой и бросилась следом.

– Не держи на меня зла, – искренне проговорила она, касаясь кончиками пальцев моего плеча. – Я иногда бываю излишне резкой. Ты прав, конечно же, прав. Северин только того и добивается. Ему доставляет удовольствие рушить семьи, разлучать близких, – с непередаваемой грустью в усталом взгляде поделилась Джодель давними наблюдениями, выводя нас обоих на безветренную сторону крытой веранды. Мы встали у перил. Она достала из кармана брючек мятую пачку сигарет и зажигалку. Закурила и предложила мне. Я отказался, но с удовольствием втянул ноздрями облачко едкого табачного дыма. – А еще я хотела поблагодарить тебя. Не только за то, что привез нас сюда. Вообще за твое отношение к Лео. Ты отличный друг, хоть и не любишь этого показывать.