Текст книги "Осколки вечности (СИ)"

Автор книги: Александра Верёвкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 63 страниц)

Следующий час я провела за письменным столом, бездумно разглядывая девственно чистый лист бумаги. Теоретически на нем должна быть изложена примерная речь, объясняющая мой недавний прилив агрессии, на практике же вышло иначе. Единственная строчка, накрепко засевшая в голове, выглядела отнюдь не гениально: 'Дорогая Че!'. На восклицательном знаке моя фантазия многократно кончала жизнь самоубийством.

От приступа недовольства собственной персоной меня уберегла смс.

'Страдаю бездельем. Ничего, если заеду на часок раньше? Киви'.

'Принято! Мне нужно 10 минут на сборы', – почти не раздумывая, ответила я и отправилась переодеваться. На свежем воздухе мне лучше думается. Может, Бен сумеет дать дельный совет? Или за ним лучше обратиться к Джею?

Не скрою, меня так и подмывало позвонить Майнеру с мольбой о помощи, только ради того чтобы услышать его завораживающий голос, и предлог для небольшой беседы вроде бы найден…Впрочем, делать этого я не стала, потому что не далее как вчера ночью пообещала терпеливо дожидаться момента, когда он позвонит первым.

Скинув с себя форму, я аккуратно повесила ее в шкаф, взяла с полки легкую футболку с принтом в виде абстракции, черные джинсы и свежую пару носков с героями Диснея. Облачившись в милые сердцу вещи, я покрутилась у зеркала и машинально провела расческой по волосам, готовясь стянуть их на затылке резинкой, когда различила у себя в голове строгий голос Джея, настоятельно требующий оставить шевелюру в покое.

– Дожилась, Астрид, – язвительно обратилась я к своему отражению. – Разговариваешь с собой, потому что слышишь голоса. Зловещий признак.

Родители обрадовались, узнав, что я отправляюсь не на свидание со слишком взрослым для их деточки парнем, а иду гулять с Квином, и едва не столкнулись лбами, спеша снабдить дочурку карманными деньгами. Уоррены! Что тут еще скажешь? Самая неадекватная семейка на всем Восточном побережье.

Долго ждать кудрявого мальчишку не пришлось. Стоило прикрыть за собой калитку, как за спиной раздалось характерное шуршание, и у обочины припарковалась простенькая Мазда цвета перезрелой моркови.

– Картеж прибыл, – со смехом отрапортовал Киви, легко перекрикивая солиста группы The Subways. Странный выбор музыки, но еще страннее то, что я без труда узнала их творчество. Каюсь, в свое время пропадала у телевизора, сопереживая героям шоу 'Однажды в Калифорнии'. – Куда двинем? – поинтересовался он, услужливо убавляя громкость на магнитоле сразу после того, как я забралась в салон.

– Помнится, ты упоминал пиццу, – с энтузиазмом предложила я. – Добавим к ней еще и колу, а дальше посмотрим. Кстати, откуда ты знаешь, где я живу?

Он пожал плечами и пояснил, что об этом знают все. Городок слишком маленький и затеряться здесь очень непросто, особенно если ни с того ни с сего переезжаешь в Дом на Холме. Я заинтересовалась его познаниями по части моего нового места жительства и попыталась вытянуть из собеседника побольше сведений. По началу Бен не поведал ничего нового: да, впервые дом построил какой-то жутко богатый старикашка, разбогатевший в эпоху Золотой лихорадки, потом его заселили Волмонды, заработавшие среди местных жителей дурную славу нацистских прихвостней. А в пятидесятом году грянула трагедия, дочь старика Мердока нашли мертвой на полу собственной спальни.

– Но как? Как она умерла? – с упорством туркменского осла выспрашивала я.

– Жуткая история, – неохотно пробормотал парень. – Я слышал от отца, будто полицейские вломились в дом и застукали полубезумного немца с инструментами в руках. Он как раз закончил отрезать голову дочери.

– Боже! – непроизвольно охнула я, чувствуя подкатывающую к горлу тошноту. – Наверняка это байки…

– Слухи то, о чем говорят в городе, – не согласился со мной Бен. – А мой рассказ основан на полицейских отчетах, взятых из архива. У меня отец шериф. Ему два года назад предложили здесь работу, поэтому мы и переехали.

– А ты можешь дать мне их посмотреть? – без всякой надежды на успех попросила я.

– Вообще-то не мог бы, но у меня случайно сохранились копии, – заговорщически подмигнул он, слегка наклоняясь ближе. – Понимаешь, о чем я? Случайно забыл отдать их отцу, поэтому никто не должен узнать…

Я заверила, что обладаю крайней молчаливостью по части чужих секретов, и мысленно потерла руки в предвкушении разгадки тайны века, окутанной беспросветной мглой.

Мы тем временем остановились у небольшого уличного кафе, выбрали столик в тени раскидистого клена и за светской болтовней о погоде стали дожидаться прихода официантки, после чего сделали заказ на лепешку с сыром под презентабельным названием 'Ассорти' и два огромных стакана с колой.

– Расскажи о себе, – сменил тему мой новый знакомый, расслабленно откидываясь на спинку стула. – Какие коллизии судьбы занесли тебя в это райское местечко?

Я охотно поведала об американской мечте родителей жить в большом, пропитанном духом истории доме, дала волю ностальгическим чувствам, вспоминая покинутую школу, и незаметно для себя разговорилась. Оказывается, у нас с Киви много общего. Он тоже неравнодушен к творчеству Клайва Баркера, раз сто пересматривал несравненный 'Кэндимэн', но сиквелы 'Прощение с плотью' и 'День мертвецов' считает абсолютно провальными. Порадовала меня и наша обоюдная любовь к слэшерам*, в частности к самой первой части 'Техасской резни бензопилой'. Кажется, нам обоим всегда было совершенно плевать на рейтинги MPAA*, что не могло не вызвать на моем лице ответную улыбку.

Вообще мне все больше и больше нравился этот светловолосый парень с бесхитростными глазами, за которыми явно таилась родственная душа. А посему и время пролетело незаметно. Пицца, болтовня, громкий хохот, обращающий на нас укоризненные взгляды посетителей, спешно заказанный десерт в виде фисташкового мороженого (даже вкусы совпали). Мы читали одни и те же книги, в чем признались друг другу отнюдь не сразу. Первой нежно любимую историю о Гарри Потере упомянула я, после чего на наш столик спустились многочисленные: 'А помнишь, как…'. И это было здорово! Поделиться впечатлениями с человеком, который понимал тебя с полуслова, заканчивать начатые им фразы и понимать, что перед тобой сидит мужской вариант твоего внутреннего 'Я'.

Однако все хорошее в этом мире имеет свойство портиться, так и наша уморительная беседа подошла к концу с появлением в кафе Лео.

– Пойдем отсюда, Киви, – страдальчески возвестила я, сверля глазами затылок с идиотски взъерошенными волосами. И как у него наглости хватает ходить по городу? Я бы после сцены на парковке и носа из дому не высунула.

– Без проблем, – легко согласился со мной Бен. – Ты иди в машину, а я рассчитаюсь.

Мне следовало бы предложить оплатить половину счета, но в тот момент все мысли были заняты разглядыванием растянутой в мерзкой улыбке физиономии, поэтому я без зазрения совести прошествовала к автомобилю, попутно избавляясь от мысли запустить что-нибудь легколетучее в сторону наглеца. И как всегда в мирное течение событий некстати влезла моя прирожденная неуклюжесть. Стоило безопасно обогнуть соседний с нашим столик и ловко протиснуться меж спинами двух поглощенных едой посетителей, как нога зацепилась за лямку кем-то брошенной на пол сумки. Упоминать ли о том, что только чудо помогло избежать мне отнюдь не бережного столкновения с мраморным полом? Огорчало лишь материализация этого 'чуда' – им оказались крепкие, непередаваемо сильные руки Лео, уцепившие мои плечи.

– Осторожнее нужно быть, Астрид, – обеспокоенно предупредил парень. – Кстати, хорошо, что я тебя встретил. Не позволишь объяснить…

– Иди к черту, – грубо отбрила я, в который раз за день удивляясь переменам в манере общения. Прежняя Рид никогда в жизни не позволила бы себе пользоваться бранными словами, особенно по отношению к старшим. И вот поди же ты!

– Согласен, туда мне и дорога, но все же послушай, – продолжал настаивать он на своем, при этом не давая сделать и шага в сторону. – Эта девчонка для меня ничего не значит. Мы встречались еще до вашего с Рейчел приезда, а сейчас я не знаю, как от нее отвязаться.

– От всей души тебе сочувствую, – язвительно произнесла я, пытаясь скинуть с себя каменно тяжелые ладони. – Дай пройти! Ну же! – немного повысила я голос, вынуждая Лео разжать хватку и отступить назад.

– Астрид, пожалуйста, – молитвенно сложил он руки на груди, изображая неподдельную искренность, – не говори ей ничего. Если хочешь, я сам признаюсь…Дай мне шанс.

Я никогда ранее не слышала в чьем-либо голосе такое отчаяние, а посему дрогнула и безвольно кивнула головой, не в силах заговорить вслух. Его неистовая благодарность, заключающаяся в едва ощутимом поцелуе в щечку, застала меня врасплох и вызвала некоторое недоумение.

– Я твой должник, – серьезно заявил парень, пристально вглядываясь в мое излучающее растерянность лицо. – Помни об этом.

Вложив в последнюю реплику какой-то тайный смысл, Лео развернулся и под бодрое насвистывание

____________________

*Слэшер – поджанр фильмов ужасов, для которого характерно наличие убийцы-психопата, преследующего подростков в случайной неспровоцированной манере, и убивающего многих за один день.

*Рейтинг МРАА – принятая в США система оценки содержания фильма.

направился к припаркованному невдалеке кроссоверу цвета пожарной машины. Я же тупо смотрела ему в спину, медленно покрываясь липким холодным потом с головы до пят. Почему этот молодой человек, прозванный мною обезьянкой, так действует на мою нервную систему? Я боюсь его до дрожи в голосовых связках.

– Эгей, Рид, ты в порядке? – жизнерадостно окликнул только что подошедший Киви.

– Да, – почти беззвучно ответила я, унимая бешеное сердцебиение. – Подожди меня здесь!

Еще не до конца осознавая, что именно собираюсь сделать, я кинулась вслед за Лео и во второй раз чуть не подвергла свои конечности травматизму, выбежав на дорогу в самый неподходящий момент. Парень начал сдавать назад, но, увидев меня, ударил по громко лязгнувшим тормозам.

– Тебе жить надоело? – заорал он, быстро выскакивая из автомобиля. – Чего под колеса лезешь?

– Скажи мне свою фамилию, – выпалила я, сдавливая рукой защемившую от недостатка кислорода грудь. Испугалась я почему-то только сейчас, когда представила себя удобно расположившейся на асфальте в компании с шинами агрессивного на вид Доджа.

– Господи, грехи мои тяжкие, ты точно ненормальная, – по-старчески заворчал Лео, неотвратимо приближаясь ко мне с целью удостовериться в полном физическом здравии. – Д`Авалос, Леандр д`Авалос, а что?

О, нет, ничего. Просто по моим подсчетам тебе около восьмидесяти, а выглядишь ты как минимум на шестьдесят лет младше. Неужели мне одной кажется, будто все вокруг посходили с ума? Или пластическая хирургия зашагала вперед с космической скоростью, и теперь не только ботокс творит чудеса, имеются средства помощнее?

– Астрид, с тобой все нормально? – забеспокоился долгожитель. – Ты бледная до невозможности. Может, отвезти тебя домой?

Ага, при этом схарчив по дороге глупую наивную и совсем не пожившую Уоррен. Спасибо, мистер вампир, я предпочту компанию своего нового друга.

'Соберись!' – строго велела я себе, с трудом натягивая на лицо приветливо-радушную маску полной эмоциональной непроницаемости. Он не должен меня в чем-либо заподозрить, в особенности это касается их с Джеем маленьких секретиков. Я не хочу, чтобы у моего парня были неприятности.

– Все хорошо, – запоздало уверила я, лишь по причине непонимания происходящего не вздрагивая от прикосновения теплой и мягкой ладони к своей щеке. – Просто мне отчего-то казалось, будто мы где-то встречались раньше, вот я и решила спросить. Ошибочка вышла, – бездарно изобразила я веселье, проваливаясь сквозь землю под действием гипнотического взгляда черных, как сама тьма, глаз.

– Мне тоже кажется, что я тебя знаю, – вкрадчивым голосом заговорил Лео, с каждым мгновением приближаясь все ближе, бесцеремонно вторгаясь в мое личное пространство, очерчивая подушечками пальцев скулы, подбородок, шею.

Я мысленно представила себя загнанным в угол норы кроликом, которым хочет отобедать предостерегающе шипящая кобра, и с усилием протолкнула вставший посреди горла ком. Бежать глупо, вторая рука этого существа придерживала меня за талию, каким-то чудесным образом парализуя при этом все мышцы. Быть может, закричать?

Идея показалась мне здравой, поэтому, набрав в грудь побольше отрезвляющего воздуха, я открыла рот и тут же выдохнула весь запас кислорода прямо в губы Леандру. Что? О, Боже! Он меня поцеловал. Хотя с чего вдруг прошедшее время, сие занятие имело место и в настоящем времени.

Рванув меня на себя с такой резкостью, что хрустнули шейные позвонки, вампир (в чем не оставалось никаких сомнений) до крови сжал зубами нежную кожицу и попытался добиться ответных действий животной грубостью. Я замычала, выражая ярый протест, и беспорядочно заколошматила кулачками по каменной груди, плечам, лицу, а затем охнула, когда одно из запястий сдавило нечто ужасающе сильное.

Кажется, никому не придет в голову в одиночку бороться со стихийным бедствием широчайшего масштаба, вот и мне пришлось на время сложить топор войны и со слезами на глазах подчиниться воле горячего языка, прикосновения которого доводили до тошноты. Я думала, будто этим все и ограничится, но уже через минуту поняла размеры постигшей меня катастрофы, когда лопатки буквально вдавили в металлический кузов кроссовера, а чуть пониже глубоко под кожу впились острые ногти. И все это происходило на стоянке уличного кафе со множеством посетителей! Господи, Джей, где же ты, когда так мне нужен?!

– А ну-ка проваливайте отсюда! – сквозь гул бешено несущейся по артериям крови донесся до меня сердитый мужской голос, понесший за собой спасение.

Для острастки прикусив мою верхнюю губу еще раз, Лео отодвинулся всего на пару сантиметров и брезгливо вытер ладонью рот, продолжая прижимать меня к багажнику весом своего тела.

– Пикнешь, я тебя убью, – без тени шутливости пообещал он, поворачиваясь к возмущенно сопящему охраннику. – Простите, мы уже уезжаем, – после чего вновь сосредоточил все внимание на мне. – Передай своему дружку, что если я получу еще хоть одну угрозу, от твоей невинности и чистоты не останется и следа. Я закончу то, что начал сегодня, и, поверь, это будет больно, мучительно и очень долго. Усекла?

Я закивала головой, точно автомобильная безделица, установленная на торпеде, и дернулась в сторону, когда Леандр вновь прикоснулся к моему лицу, на этот раз сжимая в руке черный носовой платок.

– Вытрись, – велел он, – а затем возвращайся домой и постарайся донести мою мысль до Джея. Кстати, надеюсь ты передумала оповещать подружку и об этом. Верно?

Я прохрипела согласие и обессилено свалилась на асфальт, едва вампир отошел на шаг назад. В каком-то полубессознательном состоянии все же попыталась привести себя в божеский вид, растирая слезы шершавой тканью оставленного платка, и позволила громким, отчаянным рыданиям вырваться наружу сразу после того, как утробный рев мотора вдребезги разбил окутавшую меня тишину и постепенно стих за ближайшим поворотом.

Перед глазами замелькали лица, в числе которых побывал и Киви, в виски вонзались единообразные вопросы с непонятным содержанием, а тело раз за разом сотрясала крупная, неестественно частая дрожь.

– Астрид, где твой телефон, мне нужен номер родителей? – настойчиво добивался Бен ответа, в то время как я могла думать лишь об одном человеке, в присутствии которого нуждалась, как никогда.

Вяло ворочая языком, я продиктовала накрепко засевшие в памяти цифры и после яркой вспышки красочных образов, слившихся в разноцветные пятна, провалилась в глубокий обморок.

Глава 12. Не зли вампира

POV Джей

Скверно закончившиеся выходные повлекли за собой не менее отвратительные будни. Утро понедельника началось со звонка из полиции. Тамошние сотрудники отчаянно жаждали завидеть мою самовлюбленную физиономию на пороге комнаты для допроса. Видимо, служивые люди не в курсе, что везде и всюду я появляюсь исключительно по собственному желанию. Пришлось побеспокоить своего адвоката, а меня всегда злила необходимость обращаться за помощью, пусть даже к тому, кто получает за это нехилые деньги. В итоге пострадал мой калорийный для нервов завтрак, никогда еще не слышал от этой темпераментной брюнетки таких отчаянных криков!

Да-а, кажется, забыл напомнить, что уезжать я вовсе никуда не собирался. Скорее наоборот, мое присутствие в городе приобрело оттенки строжайшей нужды. Байка с обстоятельствами была придумана ради Астрид, а точнее, исходя из личных соображений находиться как можно дальше от нее. Я не могу защитить тех, кто мне близок, – проверенный временем факт.

Итак, как же я собирался провести отпущенные две недели? О, график наметился плотный: убийство трехсотлетнего вампира значилось пунктом номер один и вызывало больше всего сложностей. Теоретически я представлял, как избавиться от себе подобного, но на практике мог сплоховать по всем параметрам. Он сильнее, быстрее, живучее, и я понятия не имею о его слабых местах, в то время как Лео прекрасно осведомлен о моих. Недаром в записке был дан намек на третью голову.

Раз за разом прокручивая в мыслях содержание мерзкой цидульки, я бегло пробежал глазами полицейский отчет, всплывший на экране ноутбука, и выписал на лежащий неподалеку листок бумаги имя жертвы. Лора Баккли – девятнадцатилетняя студентка МИТа*, недавняя выпускница средней школы. 'Что же занесло тебя, Лора, на юг? Уж ни любовь ли к бронзовому загару?'.

Далее мне на глаза попался отчет коронера:

'…Окоченение лицевых мышц выражено очень ярко. Трупные пятна имеют интенсивный синюшно-фиолетовый цвет, что позволяет сделать вывод об асфиксической* смерти. Предположительно использовалась капроновая веревка, подробнее удастся узнать через анализ тканей на шейном срезе. Умерла насильственной смертью…'

Да уж, на самоубийство оторванная голова явно не тянет!

'…Тело подверглось расчленению непосредственно в момент остановки сердца, при этом преступником использовались грубые инструменты наподобие промышленных тисков, о чем свидетельствуют характерные трещины в височной кости по обеим сторонам лица жертвы…'.

Какая гадость, ей богу! Аж аппетит пропал!

Не желая и дальше тратить время впустую, я захлопнул крышку ни в чем не повинного ноутбука и откинулся на спинку стула в надежде отыскать ответы в просвете зарождающегося на горизонте восхода солнца. Мне нравится мой вид из окна: густые кроны деревьев, растущих в близлежащем парке, тихое шоссе, окончательно умирающее в темное время суток, и дышащий свежестью небосклон. Все кажется привычным, родным, знакомым до боли. Нет необходимости внимательно вглядываться, потому что я и без того знаю цвет каждого листика на том многовековом дубе, а это внушает умиротворение. Больше всего на свете я люблю постоянство, когда предметы годами не меняют внешних свойств, когда чувства и желания остаются неизменными на протяжении десятилетий. У меня была уверенность в завтрашнем дне, был четкий план, выработанная манера поведения в придачу со списком ценностей. Я пил кровь, поддерживая неизвестно кем дарованное бессмертие, набирался сил и выстраивал нерушимую схему мести. Меня ничто не волновало, поступками правило равнодушие и безразличие, а теперь этого нет. Моя концепция дала сбой, разладилась, перевернулась с ног на голову из-за…

Я мог бы винить в своих бедах Астрид, ее характер, чувственность, невинность и детский взгляд на мир, ведь именно они прельщали меня больше всего остального, однако сбрасывать со счетов собственные оплошности глупо. Я подтолкнул ее к себе, позволил стать ближе, влюбил без всяких на то усилий и, чего ух греха таить, с задержкой дыхания ждал появления ответного чувства. На данный момент его нет, и я отчаянно корю себя за то, что думаю об этом с сожалением. Никогда прежде мне не приходилось быть настолько близким к отметке 'чудовище' с пометкой 'любимое'. Она знает о моей сущности, уже прочитала об ужасах, сотворенных мною в молодости, и, хоть и не смогла связать их с нынешним Джеем, не назвала Верджила распоследним ничтожеством, а ведь Айрис выразилась примерно так. Разумеется, под властью эмоций, в пылу отвержения жестокости моего рассказа, но все-таки она выказала презрение.

Моя девочка. Впервые в жизни я нахожу в обычных словах тайный смысл, будто заложенный самой природой. В груди ворочается нечто мягкое, теплое и настолько приятное, что веки невольно опускаются, позволяя телу налиться истомой.

Определенно, я превратился в слащавого романтика, но даже сие наблюдение не вызывает раздражения. Пусть так, наедине с собой можно быть кем угодно.

Однако я увлекся и не заметил приближающегося из-за спины несчастья. Обиженная брюнетка вдруг решила сменить гнев на милость и без стука вошла в мою спальню, видимо, в надежде наконец получить заслуженную, как ей казалось, порцию ласки. О, боги, когда я смогу уже избавиться от этого ненавистного сосуда с кровью?

Вывернувшись в объятиях цепких лапок, я с улыбкой на губах вытолкал в коридор ноющую особу и предусмотрительно запер дверь на ключ. Мне нужна тишина и покой, а еще не помешал бы подробный план действий.

Предыдущие два дня не дали никаких результатов. Я неотрывно наблюдал за Лео сутками напролет, изредка прерываясь на небольшой перекус, отчаянно сопротивлялся желанию показаться Астрид на глаза или же заглянуть ночью к ней в спальню. Представить страшно, что я бы мог натворить, очутившись с ней наедине во взвинченном состоянии, и мне бы было гораздо спокойнее, если бы речь шла о ее крови. А еще блеснул силой воли, на протяжении двух суток лишая себя единственной возможной радости – разговоры с малышкой. Мне казалось, будто так для нас обоих будет лучше. Но мог ли я представить, сколь сильно начну скучать по бархатистым переливам ее голоса, по нежному смеху и сбивчивым интонациям, когда от волнения она начинает перебивать саму себя и изредка заменять звук 'р' на 'л'? Такое мне и в страшном сне не являлось, хотя я уже и забыл, что значит полноценный ночной отдых.

Искоса глянув на настольный календарь, я с удовлетворением отметил праздничную для всех школьников дату – 1 сентября. Выходит, сегодня моему несмышленышу ничто не угрожает. Весь день она будет находиться под пристальным вниманием родителей, учителей, будущих одноклассников, поэтому я вполне могу позволить себе взять небольшой отгул. За истекшие шестьдесят лет я кое-что разузнал про Леандра, по несчастливой случайности столкнулся с

*МИТ (аббр.) – Массачу́сетский технологический институт.

*Асфи́кси́я – удушье, обусловленное кислородным голоданием и избытком углекислоты в крови и тканях.

вампиром, обратившим его (в память о той встрече у меня остался миловидный шрам на груди), и выяснил одну интригующую деталь: в молодости старик Мердок был с ним знаком и именно поэтому послал радушное приглашение почтить своим присутствием свой новый дом в Штатах. Не думаю, будто Волмонд догадывался о том, кем является званый гость, но проверить эту версию на прочность не мешало бы. Зачем? Черт возьми, да я понятия не имею, но хоть что-то делать со всей этой скверной историей надо!

Есть у меня на примете один из дальних родственников Айрис, который может пролить свет на темную историю. В свое время его бабушка вела довольно оживленную переписку с моей возлюбленной, вполне вероятно, что в их старых письмах мне удастся отыскать лучинку истины, а там уж потянуть за тоненькую ниточку и добраться до пунктика 'Ахиллесова пята всех негодяев'. Благо, ехать придется не так уж далеко. По моим данным потомок эмигрировавших немцев живет ныне в соседнем штате, и дорога займет от силы сутки, тем более что обратный путь я вполне могу провести в компании очаровательного телефонного хохота Астрид.

Мимоходом подкрепившись вновь надувшейся на меня девчонкой и прихватив на всякий случай сменный комплект одежды, я с комфортом расположился в салоне Кади и под заунывные напевы готического рока помчался по трассе, беззастенчиво испытывая скоростные возможности машины класса 'люкс'.

На въезде в нужный город меня охватило странное чувство дежавю. Изрытые ухабами и ямами дороги, старые, давно не ремонтированные, покосившиеся дома с пожухлой лужайкой, припаркованные вдоль улиц раритетные авто, молящие о визите в мастерскую и свежей покраске…Шестьдесят лет назад я очнулся в похожем месте, не имея ни малейшего представления о том, что вокруг происходит. Последним воспоминанием был бар, куда я ежедневно заглядывал в надежде налиться спиртным по самые брови и не видеть кошмаров. Ночных ужасов о том, как бездыханное тело Айрис с остекленевшими глазами, смотрящими на меня с немым укором, вдруг растаивает, исчезает, потому что слишком больно держать ее на руках и чувствовать неизменный холод, а ее место занимает Леверна или мама. И я понимаю, что причастен к каждой из смертей, пытаюсь вымолить у них прощение, но всегда слышу в ответ: 'Ты слишком слаб, чтобы быть мужем-братом-сыном. Я презираю тебя, убийца!'.

Кажется, мое сокровенное желание исполнилось. В тот день я избавился от снов, эмоций, переживаний, добился конечной стадии своего никчемного черно-белого существования – стал живым мертвецом, подчиняющимся набору низменных инстинктов. Хорошо, что в первые месяцы я мог думать лишь о крови, это успокаивало. Единственным плюсом в жизни вампира является то, что он больше не человек, поэтому и вести себя вправе иначе. Мораль теряет свою привлекательность, вседозволенность становится девизом. Сколько бед я натворил в тот год! Как легко расширил список загубленных душ, недрогнувшей рукой приписав к нему еще сотню имен! И до сих пор не знаю, кому обязан своим причастием к отряду кровососущих.

Нужный мне дом нашелся на окраине городка, и весь его внешний вид кричал о том, что поездка была совершена впустую. Выбитые окна, отсутствие входной двери, изуродованный временем фасад…Сарайчик пустовал по меньшей мере десяток лет, и следующие восемь часов в пути послужат мне отличным уроком того, что иногда полезно пользоваться головой и лично проверять полученные сведения.

Из приступа яростного недовольства собой меня вырвала настойчивая трель мобильного телефона с высветившимся на экране неизвестным номером. Решив спустить на звонившего всех собак, я поднес неумолкающий IPhone к уху и со всей возможной злостью рявкнул:

– Внимательно!

Но то, что я услышал после, заставило внутри оборваться нечто жизненно важное и железобетонной тяжестью упасть прямиком в желудок. Астрид. Она находится в окружной больнице. Состояние стабильное, но она постоянно твердит о том, что хочет видеть меня.

– Приезжайте скорее, – с нажимом попросила медсестра. – У больной аллергия на снотворные препараты, и мы не можем ее успокоить. Что я могу ей передать?

– Что я приеду часа через два, – скороговоркой выпалил я, яростным похлопыванием по рулю подгоняя Кадиллак. – Что прошу ее немного поспать и ни о чем не думать. Вы не в курсе произошедшего?

– Почему же, – двусмысленно буркнула девушка, – очень даже в курсе. Ее бросил парень.

Час от часу не легче! Это, что же получается, я виноват? Еще ночью все было нормально, она смеялась, уверяла, что вполне справляется, засыпая в гордом одиночестве. Я тогда даже позволил себе некий довольно пошлый комментарий о том, что ночи без сна гораздо приятнее, да и проводить их лучше вдвоем…Черт, голова кругом идет!

За сто двадцать минут мне, разумеется, добраться до больницы не удалось. На это ушло почти в три раза больше времени, и к тому моменту, как я влетел в палату, бесцеремонно отталкивая несущуюся за мной по пятам дежурную медсестру, девочка крепко спала.

Выглядела она неплохо, если не считать сильно припухших губ, рассеченных или же прикушенных сразу в нескольких местах.

– Что случилось? – шепотом спросил я у надоедливо брюзжащей женщины в зеленой пижаме.

– Вам здесь не место, молодой человек! Часы посещений… – завела былую пластинку соратница Гиппократа, но разом умолкла при одном лишь взгляде на мое лицо, перекошенное концентрированной злобой. Вопрос не пришлось повторять дважды. – Ее привезли на 'скорой'. Вызов поступил из кафе, где девушке стало плохо, она потеряла сознание. Прибывшая бригада определила гипертонический криз и немедленно доставила ее сюда. Родители приехали чуть позже. Остальные подробности мне неизвестны.

– Спасибо, – вежливо поблагодарил я, подкрепляя свои слова приятно хрустящей зеленой купюрой. – А теперь позвольте мне побыть с ней наедине.

Не дожидаясь исчезновения медсестры, я на цыпочках прокрался к постели испугавшей меня до полусмерти малышки и тихонечко опустился в стоящее рядом кресло.

– Я здесь, сладкая, – едва слышно обратился я к спящей, бережно сжимая в ладони совершенно ледяную ручку с расслабленными пальчиками. – Спи и ничего не бойся.

В безмолвных подсчетах мерных вдохов и выдохов прошла вся ночь, в течение которой я выстроил тысячу самых невероятных догадок о причинах состояния Астрид. Что могло напугать или расстроить мою девочку да такой степени? Какая тварь посмела обидеть этого ребенка? И почему мне раньше не пришло в голову, будто первый день в новой школе для моей малышки может стать настоящим испытанием?! Она ведь такая неуверенная в себе, зажатая, робкая…

– Джей, – искренне улыбнулась девочка, осторожно поворачивая голову в мою сторону, – хорошо, что ты здесь. И прости, что заставила бросить дела…

– Тсс, – предупреждающе шикнул я, придвигаясь ближе, чтобы не заставлять ее напрягать голос. – Все хорошо. Я бы с удовольствием поцеловал тебя для начала, но боюсь даже прикасаться к тому, что раньше было самыми сладкими на свете губами. Опять твоя неуклюжесть, да?

– Почти, – грустно подтвердила она, – но правильнее назвать это моей глупостью. Обещай, что выслушаешь меня до конца? И не будешь злиться.

– Конечно, моя маленькая, – необдуманно попал я в плен собственного слова.

– Это сделал Лео, – после долгого молчания, показавшегося мне конкурентоспособным противником вечности, произнесла девушка. – Он велел передать тебе, что больше не потерпит угроз, и в следующий раз я так легко не отделаюсь.

– Что? – подумал я, будто ослышался. – Что значит, это сделал Лео?!

– Ну, в смысле губы и синяки на спине, – безразлично разъяснила Астрид специально для жирафов, вроде меня. – Теперь придется очень многое объяснить родителям, а я даже…

– Губы и синяки? – я сам не заметил, как подскочил на ноги. – Значит, губы и синяки, да?! Синяки…эта тварь прикасалась к тебе? Отвечай! Да или нет?