Текст книги "Осколки вечности (СИ)"

Автор книги: Александра Верёвкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 63 страниц)

Астрид, до сих пор сохраняющая взволнованно-серьезное выражение лица, тихо прыснула и спешно ткнулась носом мне в плечо, не желая привлекать к себе всеобщее внимание. Лео неожиданно последовал ее примеру, заржав во всю мощь легких, и через мгновение стены квартиры сотряс неимоверный хохот, усиленный тремя парами разноголосых глоток.

– Теперь о серьезном, – блаженно перевел я дух, подсознательно отмечая, что в столь непринужденной атмосфере думается гораздо проще. – Вслух буду говорить специально для альтернативно одаренных с застарелым мозжечком. В первую очередь, нужно наметить маршрут, уяснить конечную цель и составить общий план мероприятий, а только потом что-то делать. И уж никак не наоборот. Ты получал еще какое-то послание после той надписи в ванной?

– Нет, а должен? – глупо полюбопытствовал сей умственно отсталый представитель отряда бессмертных, принимаясь раздражающе расхаживать вдоль комнаты.

– По всей видимости, да, – благостно пробормотал я, вкратце описывая свое недавнее пребывание в доме Астрид. – Прольется моя кровь, и чутье подсказывает, будто в этом будешь замешан ты. По старой традиции, скажем так. Я вижу два варианта развития событий. Либо Северин вновь воспользуется Астрид, как приманкой, и расставит сети в самых неожиданных местах, либо ты выкинешь очередной фортель, исходя из природной склонности к идиотизму. Все зависит от того, как скоро Гудман догадается, что мы раскусили его игру. Короче, рекогносцировка, она же визуальное изучение противника с целью принятия решения, состоит в следующем: выяснить имена всех недавно приехавших в город мужчин, попытаться выследить каждого из них, и при обнаружении малейшего сходства включать план-перехват. Что может ослабить вампира его возраста хотя бы на короткий срок?

– Твой военно-полевой язык достоин похвал, – чинно согнулся Леандр в поклоне, вынуждая меня подняться с дивана для объяснения прописных истин о сосредоточенности. – Да, ладно-ладно, молчу. Нервный ты, Габсбург. Или нетерпеливый? Я же вижу, как вы смотрите друг на друга. Что, не дождетесь, пока бедный, осиротевший, бездомный скиталец выметется вон? – не желал униматься чрезвычайно разговорчивый мерзавец, натянувший на себя маску вселенской скорби. – И по существу твоего вопроса, – ловко увернулся он от заслуженного отеческого подзатыльника. – Ничто его не ослабит. Про байки вроде крови мертвеца, соли, вербены и прочих травок советую забыть. Человеческого в нем уже не осталось, семь столетий не прошли даром. Поэтому на внезапность лучше не надеяться. Лихо подбежать сзади и срубить голову не получится, Северин одним взглядом умеет кишки по веткам деревьев разбрасывать. Во всяком случае, со стороны это выглядит именно так. Скорость реакции у него потрясная.

Подведем неутешительные итоги. Операция 'Чип и Дейл спешат на помощь' провалилась по всем пунктам. Остается уповать на удачу, которая буквально-таки обязана в ближайшем будущем повернуть к нам осчастливленную физиономию. Единственный шанс – вычислить Гудмана, подкараулить и воспользоваться всей оружейной мощью демократичной Америки. Тонны пиротехники, ракеты земля-воздух, ядерные боеголовки, истребители, танковые дивизии, что угодно, лишь бы продлить свой срок пребывания в этом бренном мире еще на сотню лет. Ради треклятого эгоизма и неугомонного желания быть с Астрид. Потому что смерть меня не страшила. Инстинкт самосохранения вампирам не присущ, уж слишком рьяно мы веруем в собственную неуязвимость. А вот перспектива потерять тот ценный дар, посланный свыше, пугала по-настоящему.

Однако достаточно на сегодня потока душевных противоречий. Оставшееся до вечера время я хотел посвятить заглаживанию вины перед девочкой, поэтому односложно указал загостившемуся приятелю на дверь и велел выметаться вон со всей прытью.

– Э-э, стоп! – возмутился прирожденный клоун, театрально цепляясь руками за стены в коридоре. – Ты ведь не выгонишь меня просто так! А деньги? Квартира, к чертовой бабушке, опечатана, кредитки заморожены, административный корпус небось до сих пор кишит федералами. Да, я слышал краем уха, что мое дело сдали этим костюмированным индюкам из ФБР. Учти, Габсбург, я обижусь и уеду из города.

– Скатертью дорога, – великодушно напутствовал я, с трудом продвигая к двери отчаянно упирающегося парня. Кажись, кто-то чересчур много ест! – Семь футов тебе под килем и ветер под самые паруса!

– Двадцать тысяч, герцог, – ультимативно заявил наглец. – И я оставлю тебя в покое на ближайшие сутки, а, может, и двое. Ведь это ты с усердием вырыл мне сточную канаву. Рассказал бы раньше о Джокере, и ничего бы не случилось…

Только трепетным отношением к нервам объяснялась вереница моих следующих действий. Не говоря ни слова, я вынул из гардероба куртку и, понося вампира отнюдь не лестными терминами, влез в ботинки.

– Вернусь через полчаса, – на автомате предупредил я Астрид, понуро выходя в подъезд. Впредь обязательно обзаведусь привычкой держать дома приличную сумму денег!

– Джей, – бросилась вслед за мной удивленная девушка, – я с тобой поеду. Пожалуйста! – молитвенно прижала она руки к груди, расплываясь в заискивающей и неимоверно льстивой улыбке. Пришлось кивнуть. – Я мигом!

Подпрыгнув на месте от небывалого запаса ребячества, малышка скрылась за массивной стальной дверью, а я прислонился плечом к стене, стараясь не замечать присутствия неподалеку осязаемой головной боли. И почему моя жизнь состоит из сплошной череды проблем и неприятностей? Чем я так провинился перед всевышним?

Лео, оправданно находя мое состояние лишенным тяги к пустой трепотне, нарезал круги вокруг лифта под стать излюбленной неугомонности.

Мы оба вздохнули с облегчением, когда из квартиры на крейсерском ходу вынеслась малышка, жестко уцепилась за мое плечо обеими руками и трогательно потерлась кончиком носа о шею, страдальчески приподнимаясь на носочках.

– Можем заехать ко мне домой на десять минут? – шепотом спросила она. – Хочу проверить сообщения на автоответчике, вдруг родители звонили.

Я пообещал, что на обратном пути обязательно заглянем в поместье, и неохотно шагнул внутрь подъехавшей кабины, из дальнего угла которой злорадно сверкал глазками опостылевший вампир, отчего-то решивший прокомментировать то, как обалденно мы с Астрид смотримся вместе. До гаража я еще худо-бедно сдерживался, лениво отмахиваясь от пустого набора звуков, но стоило глупому монологу вновь коснуться избитой темы оргий, как тщетные попытки абстрагироваться от внешних раздражителей пали даром.

– Последнее китайское предупреждение, – сквозь зубы процедил я, остервенело захлопывая дверцу пассажирского сиденья Кадиллака, куда секунду назад усадил девочку. – Заткнись по-хорошему, иначе я растолкую, как будет по-плохому.

Не знаю, что на Леандра подействовало, мой исполненный лютой ненавистью тон, полыхающий злобой взгляд или зудящие возмущением кулаки, однако дорога до клуба прошла в относительном умиротворении. Правда, блаженное спокойствие продлилось недолго. Едва переступив порог увеселительного заведения под руку с девочкой (д`Авалоса я без зазрения совести запер в машине в угоду мечтаниям о пятнадцатиминутной передышке), мы столкнулись со стайкой оживленно щебечущих артисток в тренировочных костюмах, помахивающих друг перед другом газетной страницей.

– Представляете, дочь конгрессмена! Говорят, ей даже пятнадцати еще не было, а такая смерть! Изнасилована и застрелена, вот ужас-то! – скандировал один хор голосов.

– Ну ты даешь! Застрелена, – лживо передразнила брюнетка интонации товарки. – Ее задушили и только потом расчленили. Во всяком случае, так сказали в новостях. Преступник был застрелен во время задержания, но фишка, знаете, в чем? Убили-то его не копы! У кого-то еще имелся зуб на этого подонка, все каналы только и твердят о том, что в городе появился Каратель! Вот бы пожать ему руку! Молодца мужик! – я хмыкнул в кулак, твердо решив выписать сей красноречивой даме премию. – Никогда не понимала, почему маньяков сразу на электрический стул не сажают. О каком исправлении может идти речь, если он людей режет, точно бекон на завтрак? Видели фотку этого психопата? Вылитый тролль! – она тряхнула хрусткой бумагой и наглядно продемонстрировала коллегам черно-белое фото небезызвестного мне парня с ежиком длинных, торчащих в разные стороны прядей волос, потухшим взглядом и агрессивной ухмылкой.

К слову, ее последнее замечание в свете отвратительного по качеству изображения звучало довольно обоснованно. Лео и впрямь смахивал на персонажа злых сказок, называемого в народе гоблином. Или орком, кому уж как больше нравится.

Желая прекратить дележку жареными сплетнями, я вежливо кашлянул и расплылся в коварной улыбке, поймав на себе взор шести пар испуганных глаз.

– Добрый день, мистер Майнер! – смущенно проскандировала одна из танцовщиц, ретируясь по направлению к служебным помещениям.

Затем правильному примеру последовали оставшиеся участницы, не забыв перед бегством осыпать шефа лживыми приветствиями, и через две минуты мы с Астрид вновь остались наедине. За вычетом неприятного осадка из недоумения, замешательства и скребущего сердца чувства, что история-де принимает воистину скверные обороты.

– И что теперь? – осторожно полюбопытствовала девочка, рассеянно поднимаясь по лестнице на второй этаж.

– Понятия не имею, – напрямую ответил я, орудуя ключами. – Все-таки дочь конгрессмена якобы убита маньяком, которого некто без раздумий пришил из снайперской винтовки. Слишком громкая история для этого городка. Северин разбередил улей с пчелами в неподходящий момент, а я лишь подлил масла в огонь, когда приехал за тобой на фабрику с полицией на хвосте.

– Да я не о том, – плюхнулась девочка в кресло у письменного стола. – Тебе это как-то навредит? Они ведь не узнают, что стрелял ты, правда?

Я натянуто рассмеялся и отрицательно помотал головой, вынимая из сейфа тугие пачки стодолларовых купюр. Руки действовали на автопилоте, в то время как мысли крутились вокруг сложившейся ситуации. Интересно, как скоро пресса разнюхает о невероятном прецеденте исчезновения трупа из недр полицейского морга? И заведут ли дело на некоего Карателя (дурацкое прозвище, кстати)? По логике вещей нам обоим следует в кратчайшие сроки уехать из города, а лучше вообще из страны, переждать грозу где-нибудь в Нидерландах, и только по наступлению затишья возвращаться обратно. Другое дело, что я ни при каких обстоятельствах не соглашусь оставить свою малышку, да и вообще рассчитываю на помощь Лео в поимке Охотника, значит, и его отъезд придется отложить. Выходит, мне придется приложить максимум усилий, дабы вездесущие агенты ФБР остались с носом.

Попутно выстраивая цепочку действий, я отыскал на столе среди кипы бумаг и свежих недельных отчетов записную книжку, выписал парочку номеров на оторванную страничку и потянул девушку к выходу, когда сознание посетила неожиданная догадка.

– Как называется местный канал? – почти бегом кинулся я к компьютеру, носком ботинка нажимая круглую кнопку на системном блоке.

– GDC-channel вроде, – неуверенно ответила Астрид. – А что?

Я пропустил ее вопрос мимо ушей, набил в поисковике короткий набор заглавных символов, вышел на нужный сайт и мгновенно наткнулся глазами на размашистое сообщение: 'Серийный убийца держал своих жертв на заброшенном металлургическом заводе! Жестокий маньяк застрелен при задержании! Полиция разводит руками! Имя стрелявшего остается загадкой!', и следующий за ним текст.

'Из достоверных источников доподлинно стало известно, что объявившийся в городе маньяк, на счету которого по неофициальным данным более десяти жертв, – восемнадцатилетний латиноамериканец – Леандр Палемон д`Авалос. Полиция опровергает множественные слухи о все увеличивающимся списке жертв преступника, однако нашему корреспонденту удалось побеседовать с ведущим судмедэкспертом. Приводим точную цитату ответов источника, пожелавшего остаться засекреченным.

– О количестве тел пока рано говорить, криминалисты продолжают извлекать их бетонных плит все новые и новые трупы. Одно могу сказать точно, наш маньяк был неравнодушен к девушкам в возрасте от двадцати до тридцати пяти, предпочтительно белокожим. Разная степень разложения позволяет сделать вывод о том, что преступник проворачивал свои грязные делишки не первый год, либо же у него был сообщник, о котором нам ничего не известно. Способ убийства во всех случаях совпадает – полная или частичная критическая потеря крови, приведшая к остановке сердца. Настораживает тот факт, что в его квартире был найден расчлененный труп. Вероятно, это подтверждает мою теорию о наличии подельника.

– Как он избавлялся от тел? Удалось опознать кого-то из жертв?

– Очень просто. Упаковывал труп в пластиковый мешок, перетягивал скотчем и заливал цементным раствором. Здание заброшено в конце восьмидесятых, никакой охраны, разумеется, нет. Абсолютная изоляция пространства. Думаю, нашей мэрии грозит нешуточное судебное разбирательство по этому поводу. Имена жертв остаются невыясненными, но это лишь вопрос времени. Не далее как час назад тела начали отправлять в полевой морг, к вечеру у нас появятся предварительные результаты.

– Можете сообщить что-нибудь о личности стрелявшего?

– Это внутренняя информация, не подлежащая разглашению.

– Но у правоохранительных органов есть зацепки?

– Лишь общие сведения о типе винтовки. Хотите знать мое мнение? Это был профессионал высочайшего класса, вероятно, прошедший спецподготовку во Вьетнаме. Траектория полета пули позволяет определить точку удара, сильно удаленную от тела. Пятьсот, а то и шестьсот метров. При ограниченной видимости – это могло стать ощутимым препятствием, однако выстрел был произведен с миллиметровой погрешностью. Перебита яремная вена, смерть наступила почти мгновенно.

– Почему именно в шею?

– Полагаю, это намек на почерк маньяка. Он предпочитал обескровливать своих жертв, снайпер поступил так же. Говорю вам, мы имеем дело с преступной группой, выясняющей отношения столь диким способом. Не исключено, что волна убийств будет продолжаться'.

Я оторвал взгляд от монитора, вытянул из-за спинки кресла приросшую к полу Астрид, лихорадочно пробегающую глазами последние строчки нелепо оформленной новости, и усадил ее к себе на колени, полной грудью вдыхая умопомрачительный аромат волос.

– Значит, ты у меня идейный вдохновитель преступной группы? – не очень умело отшутилась она, расслабленно откидывая голову мне на плечо.

– Головорез, негодяй и психопат, – вкрадчиво прошептал я, трепетно касаясь губами ее щеки. – Не знаю, как ты меня вообще терпишь.

– И я не знаю, – слабо отозвалась на мою реплику малышка. – Просто люблю, вот и все. А разум с сердцем, как известно, враждуют с незапамятных времен.

Я проигнорировал сомнительный комплимент и вознаградил себя за тяжкий день сочным, неповторимо нежным поцелуем, неминуемо напомнившим об одном срочном дельце. Выудив из кармана куртки телефон, я небрежно набросал короткое смс: 'Планы изменились. Сегодня, до десяти вечера. Дверь откроет консьерж. Предупреди флориста', и мечтательно вздохнул, сетуя на переизбыток свободного времени. Разобраться с Лео, накормить девочку человеческим ужином, завести ненадолго домой – на все это уйдет от силы часа три, а стрелки хронометража будто нарочно застыли на цифре пять. Хотя…следует ли мне жаловаться в подобной ситуации? У нас вся ночь впереди!

Подгоняемый сзади откровенно недоверчивым взглядом, я буквально мчался вперед на волне излишне реалистичных фантазий и не заметил, как предвкушающая неземное блаженство улыбка лихо погасла при встрече с горящей злостью парой угольно-черных глаз притаившегося на заднем сиденье автомобиля вампира.

– Что? – с ходу спросил я, галантно придерживая дверцу для своей спутницы.

– Тебе бы в Нострадамусы податься, Габсбург, – съехидничал он, просовывая голову меж сиденьями. – Нехило получается предсказывать будущее. Угрозу я принял к сведению, теперь нам обоим следует трястись за сохранность здравия. Зачитываю вслух, – трагедийным тоном возвестил парень, выставляя вперед ярко светящийся экран смартфона. – 'Холод не приносит боли бессмертным в отличие от огня. Ты следующий'. Это что, мать вашу, такое? Извини, леди, за ругательства, но уж лучше я посквернословлю, чем буду примеряться ножичком к твоей шее, ладно? Потише, Верджил, я просто описал ей свой душевный настрой. Мой вопрос кто-нибудь осчастливит вниманием?

– Меня порежут, тебя сожгут, – подвел я краткий итог, заводя мотор. – По-моему, очень даже логично. А сейчас, разговорчивая начинка для шашлыка, будь любезен выслушать дальнейший инструктаж. Это деньги, – издевательски пояснил я, протягивая Леандру необходимую сумму. – Это номера телефонов. По первому ответит парнишка, спросит, нужны ли лекарственные препараты на основе трав. Ты согласишься и попросишь отложить успокаивающий набор на имя…Далее назовешь любые данные. Удостоверение и водительские права будут готовы через три часа, в разговоре выяснишь, где их можно забрать. Рассчитаешься при встрече и не вздумай жадничать, я с этими людьми работаю тридцать лет, у нас доверие и полная идиллия в отношениях. Следующим пунктом определишься с жильем. Женщину, которая ответит по второму номеру, зовут Марта. Она сообщит о всех имеющихся вариантах и предложит посмотреть понравившийся. Ни документов, ни договоров с ней заключать не потребуется, полная анонимность. Дерет она за свои услуги зверскую цену, зато безопасность гарантирована. И еще одно, – слишком резко затормозил я у ближайшего перекрестка, намереваясь избавиться от третьего лишнего как можно быстрее. – Не светись. Твоя рожа на каждом столбе, узнать ее труда не составит. Добудь себе приличную одежду, голову помой, причешись, что ли, а то эта…хм, прическа назойливо бросается в глаза. Позвони мне завтра около полудня, решим, что делать дальше.

На сей раз он молчаливо согласился, осторожно хлопнул Астрид по плечу, протянул мне ладонь для рукопожатия и неуклюже вывалился из салона, с завидной скоростью исчезая из поля зрения многочисленных прохожих. Похоже, часть моих наставлений все же воплотится в жизнь, что не могло не радовать.

Глава 21. Ночь удивительных открытий

POV Джей

Благодать. Когда-то давно я разучился по достоинству оценивать обыденные человеческие радости. Прогулки по парку, тихие разговоры, переплетенные пальцы на руках, любование профилем идущей рядом девушки, легкий ветерок, вплетающийся в густые пряди темных волос, отражающиеся в изумрудных глазах отблески заходящего солнца. Испещренный теплыми оттенками небосклон, наполовину прикрытый раскидистыми кронами деревьев. Извилистая аллейная дорожка, усыпанная редкими опавшими листьями, приятно хрустящими под ногами. Стройные ряды скамеек, мелькающие лица прохожих, тающий на языке приторный вкус сахарной ваты…

Я не солгу, если скажу, будто в моей жизни не было дня прекрасней сегодняшнего. И пусть начался он самым отвратительным образом, запомнится абсолютно иным. Благостным отрезком вечности, который я провел в обществе любимого человека. Впору сморгнуть сентиментальные слезы!

Мне хорошо, по-настоящему уютно рядом с ней. Нет тишины, потому что темы для разговоров находятся всегда. Нет дискомфорта, усталости, желания побыть наедине с мыслями. Скорее наоборот, мне мало сегодня, завтра и послезавтра, проведенных вместе. Хочется большего, навсегда, например.

С момента нашего знакомства я ни разу не пытался смотреть в будущее, в глобальном смысле, разумеется. Не задавался вопросом: 'Что дальше?'. А ведь в чем-то для нас и впрямь не существует 'дальше'. Семья и дети. Два понятия, не совместимые с моей нынешней ипостасью. Десять лет – вот тот срок годности, которым ограничено мое счастье. По истечению их я обязан уйти, дабы позволить Астрид обрести недостающие ценности. Стареющего мужа, подрастающих отпрысков, кризис среднего возраста, страховые накопления и коротко остриженную лужайку. Американская мечта, будь она неладна!

Ощутив приближение приступа вселенской хандры, я остановился у ближайшей лавочки, нагло урвал у девочки приличный кусок противно липнувшей к пальцам розовой массы, чмокнул гораздо более сладкие губы и с блаженством развалился посредине деревянной скамьи, утягивая малышку за собой. Якобы испуганно взвизгнув, она приземлилась ко мне на колени, метким броском отправила в урну палочку от надоевшего лакомства и с щемящей сердце улыбкой потерлась о мою щеку кончиком носа, точно ласковый котенок, одолеваемый нехваткой нежности.

– Может, мы уже достаточно нагулялись? – с намеком поинтересовалась девушка, очевидно устав от обсуждения сюжетных перипетий недавно прочтенного мною романа Стивена Кинга 'Буря столетий'. Да, есть у нас одна маленькая закономерность, мы потихоньку крадем друг у друга безобидные привычки и увлечения. Я до мозга костей проникся готическим роком, убийственно глупыми фильмами ужасов, графическими романами в жанре нуар и современной американской прозой, в то время как Астрид по достоинству оценила творчество Люка Бессона, прикипела душой к фильму 'Леон', вызывающий у меня скоп самых противоречивых чувств, и экспрессионизму в целом. Мистика, фантасмагория, смерть, фатализм и отчаяние, принимающие гротескные, иррациональные черты, – приоритетные темы стилистических черно-белых фильмов пятидесятых-шестидесятых годов, пересматривать которые я могу бесконечное число раз. 'Кабинет доктора Калигари' Роберта Вине, 'Метрополис' Фрица Ланга и 'Носферату, симфония ужаса' Макса Шрека – тройка картин, по праву называемых мною Великими.

Однако я опять потерял нить разговора, впав в состояние повышенной задумчивости. Отчего-то именно сегодня мне, как никогда, требовались подтверждения прозрачному факту – мы пара. Понимание, доверие, любовь, искренность, честность – все это есть между нами. Недостает лишь равенства. Маленького пунктика, который позволит мне через год или два в третий раз упасть на колено перед девушкой и попросить ее руки.

Да что со мной, черт возьми?! Откуда этот навязчивый бред сумасшедшего?

– Давай где-нибудь поедим, – абсолютно невпопад предложил я, бодро подскакивая на ноги. – Меня ужасает перспектива рандеву с кастрюлями. Как насчет китайской кухни?

– Отлично, – без всякого энтузиазма согласилась Астрид, терзая меня на протяжении томительной минуты обвинительным взглядом. – А по дороге ты объяснишь, о чем так упорно думаешь весь вечер. Идет?

Я для виду кивнул головой и повел ее к оставленной у обочины машине, попутно сверяясь с наручными часами. Один час. Осталось подождать каких-то шестьдесят минут, и приготовления в квартире закончатся, а я наконец получу возможность выразить неисчерпаемую глубину своих чувств к этой малышке более действенным способом, нежели комканые вербальные признания, по части которых никогда не был мастером.

Ресторан нам попался замечательный. Приглушенное освещение, выдержанный в исконно азиатском стиле интерьер, успокаивающие золотые тона, прекрасная винная карта и чуткий шеф-повар, лично взявшийся удовлетворять избалованным вкусам обладателя платиновой кредитки. Кулинарные изыски превзошли любые ожидания.

Беседа за столом отчаянно не клеилась по причине обоюдной нервозности. Я гадал, справились ли должным образом заранее нанятые декораторы с воплощением в реальность моей фантазии о романтической обстановке, девочка сильнее сжимала бледными пальчиками палочки всякий раз, когда наши взгляды на мгновение пересекались и вновь возвращались к лицезрению неохотно пустеющих тарелок. Думаю, постепенно ее стала пугать не столько перспектива остаться со мной наедине, сколько общий вид моей неуместной сосредоточенности. И почему хваленая на все лады самоуверенность покидает меня в самых критических ситуациях? Я ведь взрослый, опытный мужчина, которому нет нужды чураться женщин. С одной лишь маленькой оговоркой на тот факт, что заниматься сексом по любви мне еще не доводилось. Айрис предпочитала грязные утехи с моим лучшим другом, в то время как я изредка удостаивался цензурного поцелуя в щечку. А до войны я ни о чем подобном и не помышлял, в прошлом столетии целомудрие блюли не только девушки.

В итоге лихо краснеющего подростка из подсознания мне удалось выдворить не раньше десерта. Помочь же малышке перестать вздрагивать от мимолетного прикосновения было гораздо труднее, тем более мне ужасно нравилось доводить ее маленькое сердечко до иступленного боя племенных барабанов путем применения запрещенных приемов. Развязные ухмылки, откровенные блуждания глаз по оголенным участкам загорелой кожи, мелькающие в репликах двусмысленные фразочки и нарочно подобранный тембр голоса с сочными, низкими оттенками неприкрытого желания поскорее очутиться в замкнутом пространстве и насытить жажду разгоряченных поцелуев. Полагаю, вел я себя отвратительно, если не сказать непристойно, но Астрид, судя по всему, и не думала обижаться или расстраиваться. Наоборот, усиленно подыгрывала мне и к концу трапезы так вжилась в роль искушенной соблазнительницы, что по неведению отпустила томящегося внутри зверя на вольные хлеба.

Казалось бы, ну какого подвоха можно ожидать от невинного ангела, коим девочка, безусловно, являлась ранее? Поэтому расплатившись по счету и прибавив к означенной сумме лакомые чаевые, я проследовал за малышкой к выходу, расслабленно сжал в ладони хрупкую ладошку и прогулочным шагом побрел по направлению к Кадиллаку, дожидающемуся владельца в застенках плохо просматриваемой подземной парковки. Как вдруг локоть ощутимо сдавили тонкие пальчики, а тело с силой утянуло в сторону. В тот же миг я почувствовал спиной холод монолитной бетонной колонны, идущий в резонанс с пылающим жаром губ агрессивно настроенной девушки, взявшейся за столь неблаговидное занятие, как совращение вампира. Она прильнула ко мне, призывно выгибаясь самым одуряющим образом, ловко высвободила несколько верхних пуговиц на рубашке из петель и нежно царапнула ноготками кожу на груди, чем довела до невменяемого состояния. Добавив нашей яростной языковой борьбе толику безумства, я легко перенял инициативу, очертил ладонями силуэт стройных бедер и задрал вверх края юбки, спеша добраться до манящих округлостей. Никогда прежде я не был с ней груб, а сейчас потерял власть над своими действиями. Практически вырывая из ее горла приглушенные стоны, я до боли сдавливал, мял и с неистовством пещерного человека стискивал упругие ягодицы, затем подхватил на руки, раздраженно закинул длинные ножки себе за спину и поменялся местами с задыхающейся девицей. Теперь она оказалась прижата к широкому столбу, в то время как мои руки забрались под кофточку и в отсутствии контроля пустились во все тяжкие. Раз или два я вспоминал о действенности более сдержанных ласк, однако эти зряшные попытки вдребезги разбивались при встрече с неугомонностью Астрид, взявшейся до крови искусывать собственные губы. Задним числом пришла догадка о конечной цели ее издевательств, и, на секунду разорвав пьянящую эйфорию поцелуя, я шепнул:

– Никто не станет тебя кусать. Так что уймись.

– Но я хочу, – еле выговорила она простенький набор звуков дрожащим от возбуждения голосом. – Хотя бы самую малость.

– Ты представить себе не можешь, как хочу я, – потихоньку начал я остывать, отчаянно цепляясь за мутные проблески в подсознании. – И вовсе не крови. Тебя. Целиком. Мучительно долго. Сейчас, но не здесь.

Какая-то звериная часть меня по всем пунктам поддержала разочарованный девичий выдох и скорчила точь-в-точь такую же обиженную рожицу, ибо не понимала значимости сегодняшней ночи. Я грезил о ней наяву и с закрытыми глазами, ждал два месяца, показавшихся невыносимыми, в мельчайших деталях продумывал каждый миг, смаковал представления о надвигающихся эмоциях… Так живописно мечтают барышни о дне своей свадьбы, просиживая долгие вечера в обнимку с маминым подвенечным платьем.

И позволить буйным гормонам испортить столь грандиозный праздник? Только не на сей раз. Моя идеальная малышка, кладезь природной невинности и чистоты, заслуживала самого бережного отношения.

Продолжая высоконравственный диалог с внутренним голосом, я осторожно опустил девушку на асфальт, заботливо расправил малейшие складочки на одежде и громко чмокнул стремительно опухающие губки интенсивно алого оттенка.

– И почему ты такая упрямая? – задал я риторический вопрос, быстро справляясь с наведением лоска на свой внешний вид. – Зачем тебе эта мерзость?

Я и впрямь не знал формулировки причин, согласно которым добровольный отказ от ее крови выглядел чудовищным упущением с моей стороны. Окажись я на ее месте, ни за что на свете не подставил бы горло вампиру. Ведь одному дьяволу известно, чем может обернуться подобный каприз.

– Неужели неясно? – с добродушной, хоть и несколько лукавой улыбкой на лице переспросила Астрид. – Ты вампир, я твоя девушка. Это же логично!

Вот это глубина суждений! Действительно, если я, в отличие от большинства американцев, по утрам пью кровь вместо кофе, то просто обязан вонзать зубы во все самое дорогое и ценное. Что там говорил Лео насчет пульса у ножки табуретки?

– А еще я снайпер, убийца и социопат, – откровенно рассмеялся я над несуразностью ее мышления. – Какая связь должна вытекать из этих моих увлечений?

Отвлеченная беседа плавно довела нас до автомобиля и по дороге до дома перетекла в жаркий спор о том, что я, мол, постоянно бегу от правды и вообще стыжусь своей сущности. И с последним утверждением я был в корне не согласен. Вероятно, во мне есть некоторое отвращение к тому кровожадному монстру, что сидит внутри, но гораздо больше я ненавижу сам факт своего бытия. Мне никогда не передать словами, каково это – жить в черно-белом мире, теряться на свету и учиться круглосуточному анализу окружающей среды. Я ведь не могу просто войти куда бы то ни было и окинуть безразличным взором обстановку. Мозг машинально цепляется за серые шероховатости и дает старт бессознательному процессу осмысления. Ага, это у нас лососевый цвет, тот коралловый, этот хаки, сей морковный, каштановый, кремовый, васильковый, индиго, сиреневый, лимонный, оливковый, охра, палевый, грушевый, персиковый, сливовый…Эдак и с ума сойти недолго! Мне еще человеком опостылели семь оттенков радуги, которые мы разучивали вместе с мамой. Став вампиром, я возвел свои знания на недосягаемую высоту, но и этого оказалось недостаточно. Серый-то оставался преобладающим.

Затем армия, где мои бесполезные таланты по части сумеречного зрения буквально вывернули наизнанку. Врожденная внимательность к деталям превратились в охотничий навык воспринимать малейшие изменения в природной среде. Из меня вылепили снайпера и отправили убивать. 'Это твой долг перед родиной, сынок!' – без устали вещали командиры, слепо закрывающие глаза на мое происхождение. Я не считал себя канадцем или американцем, потому что обладал душой немца. Потомок Габсбургов, отлученный от престола вездесущей демократией. Как мог я хладнокровно стрелять в тех, о ком пеклись и заботились мои предки? О, да! Я ведь мстил! Высшая цель, благие побуждения, торжество справедливости, равновесие чувств…А так ли это? Однажды я уже ошибся, потратив целых шестьдесят лет впустую, безжалостно угробив время на поиски того, кто не был виноват. Лео, конечно, предал мою дружбу, когда не рассказал о двуличности мисс Волмонд, однако это ничуть не умаляет и моей оплошности. Я лично позволил играться своими чувствами, с послушно разинутым ртом глотал тонны откровенной лжи и не задумывался, правильно ли поступаю. Мне ведь доводилось читать ее дневники, но ни единого раза я не заметил в сумбурных описаниях нестыковок. Мой отец всегда говорил: 'В первый раз обзовут лошадью, дай обидчику в нос. Во второй раз – назови наглеца уродом. В третий раз обзовут – отправляйся в лавку и покупай седло'. Пожалуй, я действительно облажался по-крупному.